Текст книги "Ожившая легенда. Ловушка вампира"

Глава 1. В пути

Снова в пути. Моя семья часто путешествует, и я волей неволей оказываюсь в числе пассажиров их внедорожника. Не могу сказать, что я ханжа, которая выступает против любых увеселительных и познавательных мероприятий, но срываться посреди учебного года, потому что им так захотелось – это слишком. Возможно, я расстраиваюсь, потому что завтра в школе намечалась дискотека, и меня уже пригласил пойти вместе с ним именно тот парень, о котором я мечтала. А теперь все мечты мои пошли крахом. Сколько раз я просила родителей оставить меня дома, когда они очередной раз куда-то собирались, говорила, что это все не доставит мне удовольствие и не пойдет мне на пользу! Они же считали иначе. Особенно моя мама – истинный ценитель красоты. Для нее мировая художественная культура была вечным предметом изучения. Она даже бросила преподавать одноименную дисциплину только потому, что таким образом, как говорила мама, она не узнавала ничего нового, а лишь делилась полученными до того знаниями. Либо изучала ее, как она выражалась, «мертво» – знакомясь с историческими памятниками через их описания и изображения в книгах. Теперь она путешествовала по миру и сама писала те самые книги. Отец – простой, тихий человек, только потакал ее страсти и с удовольствием ехал в очередную поездку. Бывало, мы срывались с места настолько внезапно, что мама сообщала в школу о нашем грядущем отсутствии, уже направляясь в очередное странствие. В этот раз получилась та же ситуация. Я пришла со школы, мы поели, с младшим братом почитали сказку. Братья играли в компьютерные игры, одному было 17, он был всего на год старше меня, но делал вид, что намного взрослее и умнее, второму совсем недавно исполнилось 5 –милый темноволосый мальчик. Я, расположившись в удобном кресле, в очередной раз перечитывала вампирскую сагу. И тут заходит мама и объявляет, чтобы мы собирали сумки, отправляемся в Трансильванию. Несмотря на мою страсть к серии книг о кровососущих тварях, меня не воодушевила мысль поехать в страну, которая породила легенды о существах с острыми клыками. Меня в моих любимых книгах привлекали не столько вымышленные существа, сколько любовная линия персонажей. Был бы главный герой человеком, это не изменило бы мое отношение к книгам. В отличие от сверстниц, я не мечтала, чтобы мой избранник выделялся из общей массы оригинальными пристрастиями в выборе пищи или излишней волосатостью. Поэтому мысль о «фантастической поездке» вызывала лишь апатию. Под дружное «Ура!» после объявления матери мои братики понеслись в комнату. Я же лелеяла надежду остаться дома и через протяжное «Ну, ма–ам!» пыталась донести до нее свою просьбу. Но все было бесполезно. Братья были только в восторге от таких внезапных выходных. Но не я. Тихая, домашняя, я любила книги, тишину, домашний уют. Жизнь на чемоданах была не по мне. Мама в очередной раз сказала, что это пойдет нам на пользу, что мы будем потом вспоминать эти поездки с благодарностью, после чего не обращая внимание на мои доводы, пошла упаковывать вещи. Неужели она сама верила во все это? Или она себя специально убеждала в том, что эти все путешествия для нашего блага, а не ради утоления ее желаний? Я осталась в кресле, продолжила читать книгу с того места, где только что остановилась. Сначала меня отвлек дикий крик мальчиков, направлявшихся вниз по лестнице с вещами наперевес. Потом спустились родители. Мама спросила где мои вещи. Я ответила, что возьму с собой только книгу. Мама взмахнула руками, но возражать не стала. Она не любила конфликтов. Она просто делала все так, как хотелось ей, без скандалов, рукоприкладств или уговоров. Я пошла следом за ее гордой стройной фигурой, которую не испортили годы и рождение троих детей. У нас был один размер одежды, мои знакомые, которые не знали ее, воспринимали моей старшей сестрой. О нашем, моем с братьями, воспитании она никогда особо не пеклась и не заостряла внимание на оценках. Куда важнее ей было сходить в салон, на массаж, сделать маску или сходить в библиотеку, оставив нас втроем абсолютно одних. Отец не предъявлял ей никаких претензий. Он почему-то всегда боялся, что идеальная в глазах остальных людей, его жена уйдет от него, если он – совершенно обыкновенный, выросший в деревне, никогда особо не читавший книг, не посещавший картинных галерей и не разбиравшийся в стилях архитектуры, тихий, спокойный, мужчина с усами, довольно высокий и плотный – посмеет ей перечить. Тем более, когда жена своими книгами зарабатывает больше, чем они вдвоем зарабатывали до своих путешествий.

В итоге, я, как героиня моей читаемой книги, сидела в машине, рядом со своими двумя братцами, в свободных джинсах и бежевом свитере, направляясь навстречу новым впечатлениям от страны книжных «вампиров». За окном мелькали города. Нередко нам приходилось останавливаться на ночлег или для того, чтобы поесть, ну или ради мамы, которой приглянулся тот или иной пейзаж. Если бы не книга, я бы умерла от тоски. Братьям в отличие от меня все нравилось. Они либо перекрикивали друг друга, либо играли в игры, старший еще любил погрузиться в наушники или переписываться в интернете со своей новой подружкой. Надо отдать ему должное, он был достаточно симпатичный, поэтому девушки ему все прощали, даже внезапные отмены свиданий за полчаса до него из-за любимой мамочки. При этом он не чувствовал себя виноватым. Окончив школу еще в прошлом году, он не торопился поступать в университет, ему нравилась беспечная жизнь, которую он вел. Никто кроме меня не пытался заставить его получить нормальное образование. Он просто отвечал родителям, что еще не определился, чего именно он хочет в этой жизни, ну а в мой адрес шли многочисленные сарказмы. Бывало, наблюдая за тем, как они с младшим братиком играли в игры, меня посещали ужасные предчувствия, что малыш мог стать таким же лоботрясом в будущем. Надеюсь, что своим примером я покажу младшему братику в какую сторону ему необходимо двигаться.

Уже стемнело. Я отложила книгу и стала вглядываться в темную даль за окном нашей ауди. Но в ответ видела лишь свое отражение. Тогда я оглядела всех вокруг. Мама, напротив меня, на переднем сидении, читала статьи в интернете. Допускаю, что это была информация о том городе, в который мы вот-вот приедем. Она всегда знакомилась с информацией в пути, так как почти все ее решения были спонтанными. Рядом лежала карта и некая книга о Трансильвании. Читать их было вредно в такой темноте, поэтому они были отложены до восхода солнца. Отец со скукой в глазах смотрел через лобовое стекло на серую дорогу. Он утеплился в темно-синий вязаный свитер и теперь казался в два раза больше моей хрупкой на вид матери. Слева от меня братья играли в свои игрушки на планшете.

– Паш, оставь его. – Попросила я, – разве не видишь, что Тема уже устал. Он хочет спать.

Я заметила, что взгляд у младшего был уже затуманенным, да и вся его фигура говорила о съедавшей ребенка сонливости, – он сполз на сидении, низко склонил голову и не так уверенно двигал пальцами.

Паша с Темой резко повернулись на меня. Артемочка был очень милым ребенком, его личико являло собой крохотное нежное существо с большими зелеными глазами, обрамленными черной линией ресниц, аккуратным носиком и губами. А Пашин взгляд больших карих глаз разительно отличался от Теминого, хитрый, наглый, и эгоистичный – последнее качество он явно унаследовал от матушки, парень постоянно заставлял меня чувствовать дискомфорт от нахождения рядом с ним. Паша был явно недоволен моим замечанием и собирался спорить.

– Я не хочу спать, я хочу еще немного поиграть, – возмутился Тема своим тоненьким голосом. И откуда только он научился врать? Паша был для него своего рода авторитетом – не лучший выбор, – поэтому он пытался подражать парню, в том числе ложиться также поздно, как и старший брат.

– Это ты, мамочка, – дразнил меня Павел, – отстань от Темыча и читай свою книгу!

Он отвернулся и взял в руки планшет, который до того положил себе на колени. Тема тоже, вслед за Пашей, уткнулся взглядом в гаджет. Я вновь подумала об эгоистичности старшего брата, что-то внутри меня закипело.

– Я сказала, хватит на сегодня игр! – повысила голос я и, нырнув ближе к ним, схватила планшет руками. Я старалась выдернуть его у братьев, но Паша сильно вцепился в него руками и у меня никак не получалось забрать предмет его страсти.

– Отцепись! – кричал на меня брат.

– Отдай, говорю! – отвечала я ему в том же тоне.

– Тихо! – это уже был голос отца. Приказ был больше похож на рык, чем на человеческий тембр. Мы резко замолчали и опустили планшет, но из рук его никто не выпустил – ни я, ни Паша. Отец смотрел в зеркало заднего вида. Мы смотрели туда же, видя в отражении свирепый взгляд отца. Он никогда нас не наказывал. Мягкий и понимающий, но в определенных ситуациях умел на нас хорошенько прикрикнуть, он угрожающе смотрел на нарушителей общего спокойствия. И это работало безотказно.

– Не обращай внимания, Слава. Пусть дети сами разбираются. В жизни им столько еще придется решать! – абсолютно спокойно сказала мама с видом всезнающего человека.

– Мне очень хотелось тишины, а они развели тут бурю, – словно оправдывался отец. Он старался при жене особо не разговаривать и практически никогда не указывать нам, что делать. Наверное, самая частая фраза, которую я слышала в присутствии мамы от отца: «Да, дорогая! Конечно, Леночка. Как скажешь, милая». Главным воспитателем их детей были сами дети. И я боялась, что Артемочка может стать очень избалованным мальчиком, каким уже стал Паша.

– А с детьми без криков никак, Слава. Это дети, они очень шумные создания – и это правильно! Уж поверь, я прочитала уйму литературы на тему воспитания. – Ответила она и отец, молча, кивнул. Мама посмотрела на дорогу, и радостно воскликнула, – Да, кажется, я вижу мотель. Нам нужно остановиться и поспать. Я уже устала, думаю дети тоже. Так что припаркуйся на стоянке.

Я посмотрела вперед и, действительно, заметила видневшееся впереди здание. Но почему мама решила, что это всенепременно должен быть отель, я не понимала, так как никаких опознавательных знаков я там не обнаружила. Паша воспользовался моментом, пока я рассматривала объект, к которому мы приближались, и дернул планшет в моих руках. Планшет выскользнул, чему он был очень рад.

– Так-то сестренка, не с тем ты решила бороться, – гордо сказал он.

– А мне уже не принципиально, сейчас все пойдем спать.

– Ах, ну да, детское время закончилось, и Аленушка спать захотела.

Это было издевательство в его устах, которое я тут же обернула в свою пользу.

– Да, детское время закончилось, поэтому Артемке надо спать. – Я выразительно посмотрела в глаза своего брата, а он небрежно приподнял левый уголок губ и еще пристальнее впился в меня глазами. Он не любил проигрывать, поэтому тут же призвал Тему себе на помощь.

– А мы уже взрослые, да ведь, Темка? – Но ответа не последовало. Его ухмылка спала, а брови нахмурились, он полуобернулся к малышу, снова призывая того к ответу. – Тём?

Я выглянула из-за плеча брата, так как он склонился над Артемом и закрывал собой лицо маленького брата, и за ним я обнаружила спящего пятилетнего ангелочка. Тема мирно посапывал, освобожденный от всевозможных гаджетов. Я невольно улыбнулась, завороженная открывшейся мне картине. Паша громко вздохнул и тихо, так чтобы не разбудить братика (иногда у него появлялись признаки гуманности) сказал:

– Предатель! – он снова повернулся, обратившись ко мне. – Ладно, в этот раз твоя взяла. Ты настолько скучная, что под твой монотонный голос просто невозможно не захрапеть.

Я состроила гримасу и отвернулась от Паши, довольная тем, что малыш теперь может спокойно поспать. Мы уже подъехали на парковку, и я обнаружила, что мама оказалась права. Была небольшая табличка, на которой значилось английское слово «Hotel». Я медленно вылезла из машины и осмотрела здание. Оно было серого цвета. Небольшое, свет горел только с правой стороны от двери. Почему-то оно мне не вселяло приятных ощущений. Дверь была сделана из дерева, а вывеска над ней, маленькая, бледная, словно не приглашала людей на ночлег, а прятала свою функцию, переживая, что кто-то сможет заметить это здание. Вокруг ничего не было. Я понадеялась, что внутри будет что-то похожее на небольшой бар. У нас закончилась вода, и меня вот как несколько часов тянуло смочить горло. Мама с папой уже направлялись внутрь здания, пока я разглядывала решетки на окнах гостиницы. Завидев, что родители зашли внутрь, я развернулась к машине и заглянула внутрь нее.

– Что ты сидишь? Бери Тему и пошли! – обратилась я к Паше.

– Вот еще! Может там вообще находиться нереально! Пусть сначала они проверят, – кивнул он на дверь, намекая на родителей, – а потом уже и я пойду с Темычом.

Я грустно покачала головой, сказав, что нам там не жить предлагают, а просто переночевать. Паша недовольно заворчал, но взял Тему на руки и пошел следом за мною. Я открыла дверь, чтобы он спокойно мог пройти внутрь, и зашла следом. Внутри тоже было все серым и немного мрачным. Справа висели различные «бусы» из овощей, но в основном из чеснока. Рядом с входом была дверь. Что за ней скрывалось – не понятно. Слева расположился большой серый деревянный стол с двух сторон от которого стояли лавочки. Меня обрадовала такая мебель. Существование места для питания предполагало и наличие блюд для этой цели.

– Странный у них интерьер с чесноком, – посмеялся мой брат, стоя чуть впереди с Темой на руках.

Меня это не так удивляло, зная про все вампирные байки о Трансильвании. А вот от отсутствия хорошего освещения было немного не по себе. Я любила светлые комнаты. А тут главным источником света служила люстра посередине помещения с большим круглым абажуром, который съедал большую часть отдаваемого лампой освещения. Вторым белым пятном, призванным давать хоть какие-то лучи света, был торшер, находившийся за столом администратора, чтобы тому легче было заполнять бумаги для отчетности. Поэтому здесь было довольно темновато. Остается надеяться, что в номерах будет несколько иначе.

Родители стояли возле ресепшена, если так можно было назвать допотопную тумбочку с дополнительно приделанной перегородкой сверху, чтобы посетители не особо вглядывались в писанины хозяина гостиницы. Они общались с мужчиной гораздо старше них. На вид он был таким же серым, как и его здание – потухший взгляд, широкий приплюснутый нос, узкие губы, поджатые кверху, русые волосы, изрядно покрытые сединой. Одет он был просто – в серую свободную кофту, застегнутую спереди на пуговицы и темно-коричневые плотные штаны. Судя по движениям его руки, он что-то тщательно записывал. К чему были такие долгие расспросы? Разве для них нужно столько информации, чтобы получить деньги на ночлег, тем более на одну ночь? Кропотливость старика возмущала еще и потому, что брат ныл от усталости, держа спящего Тему на руках. Какой там из него мужчина? Видимо, в его семье мужчиной должна быть жена. Иначе как им будет выжить? Хотя… семья – это не про моего братца. Он даже в институт поступить не может. Так и будет у мамы возле юбки бегать до самых седин.

Пока я думала над судьбой своего старшего братца, родители закончили заполнять бумаги и позвали нас следом за собой. Мы с удовольствием последовали за ними. Мне, как и остальным, не терпелось попасть в комнату с теплой постелью и предаться сну. Коридоры были узкие, мы шли по одному друг за другом. А комнат оказалось не так много. Судя по всему, мы здесь были одни в эту ночь. Ну и седовласый мужичок, заведующий всем.

– Зачем было спрашивать про чеснок? Удивительный мужчина! – делилась своими впечатлениями моя мама, пробираясь вдоль по коридору. Следом за ней шел отец и поддерживал ее своим мычанием, означавшим, что он с ней во всем согласен. – Но он явно любит детей. Помнишь, как только мы сказали, что останавливаемся здесь с тремя детками, он тут же просиял?

В ответ последовало привычное «Угу».

– Еще один интересный факт, который я непременно отмечу в новой книге, – невозмутимо продолжала мама, – они все еще верят в сказки.

Я не поняла, к чему это было сказано. В этот раз она не пояснила свою мысль. Отец, наверняка тоже не совсем знал, о чем сейчас говорит наша мама, но не забыл «угукнуть» в ответ. Мама остановилась, посмотрев слева на номер двери.

– Так, 7… – она развернулась на 180 градусов – 8… – и, повернувшись обратно, ткнула пальцем на дверь справа от седьмого номера – 9! Вот! Это наши номера. Мы с папой идем в двухместный седьмой номер, – разъясняла она нам. – Мальчики в девятый, ну а ты, дорогая, в восьмой. До завтра, детки!

Она раздала ключи и скрылась с папой за дверью. Я взяла оба ключа – и 8, и 9, понимая, что Паше будет неудобно открывать дверь с ребенком на руках. Я отворила дверь, пропустила туда Пашу и зашла следом. Когда мы очутились внутри, я ахнула. Оказывается сюрпризы, поджидавшие нас на первом этаже гостиницы, еще не закончились. В комнате было все в изумрудных тонах. Напротив друг друга, почти у самого окна, стояли две кровати с бархатными покрывалами. Слева от двери был деревянный шкаф, напротив окна небольшой деревянный столик с ночником. Над каждой кроватью были развешаны увиденные нами ранее «ожерелья», а в комнате стоял острый запах чеснока. Странный вкус был у владельца гостиницы. Мы привыкли, что номера украшают всякого рода картинами, часами, цветами, но не чесноком. Окно было завешено изумрудной занавеской. Что ж, несмотря на странности во вкусе мужчины, чувствовалось, что он пытался придерживаться какого-то дизайна и цветового решения. Я расправила одну из кроватей, и Паша смог положить Тему в кровать.

– Фу-ух, наконец-то! – обрадовался он, разминая плечи.

– Тише ты! – злобно взглянула я на братца, накрывая Артемку одеялом.

– Да ладно тебе, мамаша! Твой сыночек спит как хорек.

– А ты стремишься его разбудить своими выходками?

Теперь и Паша обратил внимание на подвески над кроватью.

– Смотри-ка, и здесь чеснок! Интересно, это бутафория?

И заинтересованный мальчишка полез на кровать, чтобы снять висящие сверху чесноки. Стянув подвеску, он спрыгнул с кровати и начал ее разглядывать. Повертев в руках, он заметил, как посыпалась шелуха. Странно, что он не заметил запаха.

– Это настоящий! Настоящий чеснок! Ты прикинь! – удивлялся брат.

– Повесь обратно, – спокойно сказала я.

– Да ты пощупай! – протягивал он мне руку с чесноком. Я оттолкнула его ладонь и повторила просьбу.

– Фу, какая ты все же скучная! Повезло же мне с сестрой, – говорил он с иронией, вешая чеснок обратно.

– Какая есть, – ответила я. – Ложись спать, уже совсем стемнело.

– Да, мамочка. Надеюсь, ты не будешь целовать меня на ночь?

Я решила поскорее уйти, чтобы у Паши не возникало желания и дальше со мной препираться. Аккуратно закрыв за собой дверь, я направилась к своему номеру. Зайдя внутрь, я обратила внимание, что здесь тоже стояли две кровати. А мама решила, что тут одноместный номер. Что ж, не буду ее огорчать, все равно она выставит себя правой. Здесь тоже стояли шкаф и тумбочки, а на стенах висели пахучие ожерелья. Я заглянула в шкаф и достала оттуда большое махровое полотенце для душа и маленькое для лица. Теперь оставалось найти душевую комнату. Я вышла из номера. Закрывать его не стала, все равно воровать у меня нечего, даже если бы кроме нас здесь был кто-то еще. С машины, также как и с дома, я взяла с собой только книгу, а она, считанная до дыр, не представляла собой особой ценности. Я прошла до конца коридора и обнаружила наконец-то туалет и душевую. Хоть они и были довольно светлыми, что не могло меня не порадовать, ощущение мрачности не оставляло меня. И я очень обрадовалась, когда наконец-то добралась до своей комнаты и улеглась в постель. Чтобы привыкнуть к новой обстановке, я включила настольную лампу и принялась за чтение книги. Но мне стало еще более не по себе, казалось, что когда я опущу книгу, за ней появится голодное мерзкое существо, ждущее удобного момента, чтобы сожрать меня. Так и не сумев сконцентрироваться на книге, я отложила ее в сторону и улеглась на кровать. Свет я решила оставить включенным.

Проснулась я от знакомого голоса. Меня звал Тема. Я открыла глаза и увидела перед собой его смущенный взгляд.

– Алена, я в туалет хочу. Отведи меня, пожалуйста, – сказал он тихо.

Так уж повелось, что как только с малыша сняли подгузники, я сажала его на горшок и водила ночами в туалет. Такое было редко, только когда он засыпал ранее положенного часа, не успев совершить все вечерние приготовления. Вот и сейчас он просил отвести его сделать то, что он не успел сделать перед сном. Я улыбнулась и встала с кровати. Взяв ребенка за руку, я повела его уже знакомой мне дорогой. Указав ему на нужную дверь, я облокотилась на стену и ждала, пока Тема выйдет. Ждать пришлось недолго. Мы пошли обратно по коридору.

– Мне страшно. Мне здесь не нравится. – Признался мне братик.

– Почему? Мы рядом, стоит закрыть глазки и станет светло и хорошо, – ответила я, намекая на приход утра. Мне не хотелось говорить маленькому братику, что мне здесь тоже не особо нравилось, чтобы не пугать восприимчивую психику ребенка. Артемка только кивнул и всю оставшуюся дорогу до номера молчал. Остановившись на пороге 9го номера, Артемка спросил:

– А можно я лягу с тобой?

– Темочка, ты ведь не один, там Паша рядом.

– Паша обычно не слышит меня. Я еле докричался до него, чтобы он ответил, в какой ты комнате, – с грустью ответил малыш. Ну как тут не согласиться, когда тебя просят такие милые невинные глазки?

– Конечно можно. Пойдем.

Мы зашли в комнату. Я посадила его на кровать и стала снимать с малыша обувь, по привычке, как это было с момента его рождения. Иногда он противился, выказывая свою самостоятельность, но сейчас сидел тихо. Я положила кроссовки братика рядом с кроватью, и хотела было укладывать Тему, как он внезапно подался ко мне с криком «Кто это?» и спрятал лицо в моем свитере. Я резко подняла глаза. Напротив меня было окно. Только сейчас я поняла, что штора не была задернута. Видимо, перед тем как мне ложиться спать, я не обратила на это внимания.

– Это просто окно, – пыталась я успокоить испугавшегося ребенка. Хотя было очень странно видеть на окне огромный крест. Либо у хозяина этого места были очень сильны предрассудки, либо он чего-то сильно боялся, и это что-то было нечеловеческой природы. Я не стала над этим задумываться. Ночью любая мелочь может вызвать страх. Я не хотела ничего бояться, мне нужно было оберегать маленького человечка.

– Тебе кто-то померещился. Сейчас задернем шторы, и все будет хорошо.

Я встала, подошла к окну и, посмотрев сквозь него невозмутимым взглядом человека, которого ничего не может испугать, задернула шторы. Хотя внутри меня все дрожало. Но с занавешенным окном действительно стало легче.

Тогда я вернулась к малышу и уложила его в постель. Я пожелала ему добрых снов и поцеловала в щечку. Личико малыша выразило спокойствие и доверие ко мне. Я поглаживала его по голове, сжимая в другой руке его руку. Когда рука совсем ослабла, я положила ее на кровать и легла напротив.

Глава 2. Пугающие истории

Проснулась я уже в озаренной светом комнате. Бросив взгляд на кровать напротив, я не обнаружила там братика. Видимо, он встал раньше меня и убежал к Паше, чтобы тот не счел его трусом. Да-а, мой старший братец не скупится раздавать ярлыки, даже когда речь идет о таком маленьком человечке, как наш Артемка. Разница в 12 лет его почему-то не волновала. Я сладко потянулась, и встала с кровати. Посмотрев в окно, я с удивлением обнаружила, что оно вновь открыто.

– Наверное Тема открывал, – проговорила я для собственного спокойствия. По крайней мере, следующей ночью нас здесь уже не будет.

Я заправила обе постели и вышла из своего номера все с теми же полотенцами в руках. Из номера мальчишек доносились веселые голоса, и я окончательно успокоилась, поняв, что с Артемом все хорошо и всему виной наше богатое воображение. Я сходила умыться и, оставив полотенца на своих местах, пошла в комнату мальчиков.

– Доброе утро, братики! – сказала я, зайдя в номер.

В ответ в меня полетела подушка. Я зашла как раз в самый разгар битвы. Но, несмотря на это, Паша решил пустить в меня свой единственный снаряд. Артем заливался смехом. Старший брат довольно улыбался. Я взяла подушку, которая так удачно прилетела мне в лицо, и бросила в Пашу. Так, я была принята в их утреннюю игру. Никто не заметил, как в дверь просунулся отец и наблюдал за нашими действиями. Паша первый увидел отца, остановил свою атаку, чем мы с Артемом тут же воспользовались, зарядив в него подушку и свернутое комом покрывало.

– Вижу, вы проснулись, – услышала я голос отца за своей спиной и невольно вздрогнула.

– Доброе утро… – со смущенным лицом обернулась я. – А мы тут играем.

– Заметил. Если что-нибудь разбили, то вам не сдобровать.

– А что тут разбивать? – уверенно начал Паша – Разве что вязанку чеснока.

Брат хихикнул со своей же шутки. Но больше никто не оценил юмора. Все замолчали и внимательно смотрели на отца.

– Мама проснулась. Так что наведите здесь порядок и шагом марш вниз. Завтракать будем. А сразу после этого отправимся в путь.

Он вышел. И Паша вновь осмелел.

– Завтракать! Чесноком что ли?

– Я чеснок не люблю – сообщил Артем.

– А я так вообще ненавижу! – бросил Паша и засмеялся.

– Хватит! – с угрозой посмотрела я на него и начала прибирать в их комнате. – Папа сказал, нужно собираться к завтраку.

– Ну вот, только стала оживать и снова госпожа мумия, – отреагировал Паша.

Он стал кривляться, изображая, как ему казалось, мумий. Артем смеялся. А я помотала головой и вышла оттуда, оставив начавшуюся уборку на мальчиков. Я пошла вниз, на первый этаж. Там еще никого не было. Мама всегда долго готовилась к выходу в люди. Я села за стол и стала ждать остальных. Из двери справа вышел тот самый мужчина, которого мы видели вчера. Он подошел ко мне и спросил на ломаном русском, буду ли я завтракать.

– Нет, спасибо. Я жду, пока все соберутся, – я вежливо улыбнулась и отвела взгляд.

Но вместо того, чтобы уйти, он сел напротив меня. Я снова посмотрела на него, его глаза выражали скрытое волнение. Он явно хотел начать разговор, но не знал с чего начать.

– А вы это… куда путь держите? – начал несмело он. Я не видела смысла что-то скрывать. Он, конечно, серый и странный, но не вызывает ощущение злого человека.

– Мы в сердце Трансильвании. В царство графа Дракулы решили скататься, – ухмыльнулась я.

Мужчине не понравился мой ответ. Может я зря так беспечно отзывалась о легендах, которые в его голове жили до сих пор. Потому что он заерзал на месте, еще больше разволновался. Его дыхание стало более громким и частым, он посмотрел из стороны в сторону и решил снова обратиться ко мне.

– Девочка, миленькая, послушай старика! Уезжайте вы отсюда. Нечего вам туда ехать.

Меня все более удивляло его настроение.

– Почему вы нас так отговариваете?

– Да не на что тут смотреть! – отмахнулся он.

И почему он нас выпроваживает? Что будет от того, что мы посмотрим на местные достопримечательности?

– Как же? А легендарные замки? Да и моя мама так запросто отсюда не уедет. Мы проделали длинную дорогу.

– В царство смерти вы едете, – тихим голосом, сказал мужчина. Он оглядывался вокруг, будто бы нас кто-то мог подслушать. По мне мурашки пробежали от его поведения. А он продолжал:

– Разворачивайтесь. Даже Бог оставил это место. С вами маленький ребенок, хотя бы о нем подумайте. – Он помолчал с минуту и заговорил снова со своим сильным акцентом, но словарный состав меня поразил, будто он уже давно изучал наш язык и даже общался на нем. Взгляд старика был направлен куда-то вдаль. – У меня тоже когда-то была семья. Жена и ребенок. Случилась у нас эпидемия. Ну это тогда все подумали об эпидемии, но это само зло поселилось у нас в городе. Мы постарались не контактировать с больными, чтобы не заразиться странной заразой, которая делала человека уставшим, он угасал день ото дня. Жили себе дальше. Некоторые уехали. И нам надо было уехать. Но ведь как у людей обычно? Каждый думает, что его беда не коснется. Что у них все будет хорошо. Мы жили в достатке, со своей скотиной, с богатым урожаем, не хотели уезжать. Жили в поселке, а эта гостиница для проезжих нам приносила доход. Но в один ужасный для меня день все поменялось. Сын стал угасать с каждым днем. Лекаря приглашали, таблетки давали, усиленно кормили. Но с каждым днем жизнь его уходила. Не прошло и месяца, угас наш мальчик. Почти сразу же жену поразил этот недуг. Я до последнего надеялся, что хоть ее не заберет у меня жизнь, но кто-то думал иначе. Помню, когда она совсем ослабла и не вставала, я зашел к ней в комнату и увидел, как над ней стоял склоненный мужчина. Я был у него за спиной, но он меня услышал. Он повернулся. Рот его был испачкан в крови. Я ахнул от ужаса. А он улыбнулся и выпорхнул в открытое окно. В тот же день я похоронил и жену. Я рассказал увиденное местным жителям, тем, кто остался, чтобы ушли они из города. Не знаю, что было дальше, но в тот же вечер я похоронил жену, собрал вещи и перебрался сюда, в гостиницу. Поселился в одном из номеров и вот уже лет десять живу здесь. Но даже здесь я, бывает, чувствую дыхание смерти. Терять мне уже нечего, поэтому я не уезжаю. Защитился как мог, а там будь что будет. Но у вас все только начинается. Не надо вам туда ехать. Послушайте меня.

Тут он встал и ушел в ту самую коморку на этом этаже. На глазах у мужчины были слезы. Мне стало жалко его. Но помочь я ему не могла. Еще вчера, услышав его историю, я бы взяла Артемку на руки и убежала подальше от Трансильвании, куда глаза глядят. Сейчас уже было утро и, действительно, все казалось не страшным и не касающимся нас. Все страхи ушли вместе с темнотой ночи.

Родители и братья спустились к завтраку и сели за стол. Я сразу же рассказала историю, что поведал мне грустный мужчина. Мама лишь засмеялась.

– Вот вредный старик! Решил напугать девчонку, чтобы впечатлений у нее было от поездки больше, чем следует.

– А я видел вчера ночью Дракулу, – внезапно сказал Артем. – В окне.

Невольно я вспомнила эту ночь, все мои страхи на секунду ожили. Но я взяла себя в руки. Я не маленькая девочка, чтобы верить в сказки.

– Темочка, – улыбнулась ему мама, – это, наверное, старик ходил от бессонницы и невольно напугал тебя. Старые люди часто страдают бессонницей.

Артем не стал спорить, лишь послушно кивнул и продолжил водить по столу пальцем. Наконец-то, мужчина принес для нас завтрак, и мы принялись за еду. Яичница с овощами оказалась приятна на вкус. Паша, наоборот, ворчал, что ему подали такую «обычную» еду. Он ведь привык питаться деликатесами в подобного рода поездках. После яичницы мы еще выпили чай. Когда мы закончили есть, я поблагодарила мужчину за прекрасный завтрак и пошла за своими вещами в номер. Забрав книгу, я уселась за тем же столиком, где сидела за завтраком, и стала продолжать чтение. Теперь книга о вампирах, хоть и о добрых «вегетарианцах», вызывала в душе заметное волнение. Оно было вызвано не от приятной романтики, сквозившей на протяжении книги, а от самой идеи кровососущих тварей. Я сама того не ожидая, отложила в душу тот трагичный рассказ владельца гостиницы. А еще Артем увидел лицо в окне. Мне не хотелось думать обо всех этих устрашающих моментах перед поездкой в логово самого знаменитого в истории вампира, но мысли сами возвращались к этим загадкам. Суть книги ускользала от меня, и я закрыла ее, так и не дочитав до конца страницы. Как оказалось, вовремя. Навстречу мне шла вся моя забавная семейка. Наверное, из них всех я искренне любила только Артемку. Остальные были какими-то лживыми и противными моей душе. Если бы только я могла забрать своего младшего брата и переехать от них, но нет, терпеть мне их до совершеннолетия или хотя бы до поступления в вуз.