Текст книги "Ожившая легенда. Ловушка вампира"

Она еще долго описывала историю здания и самой легенды о древнем вампире, которого продолжал бояться весь город. Мы вышли из машины и взирали на здание. Мне оно показалось довольно мрачным, даже дьявольским, то ли от маминых рассказов, то ли от тучи, которая расположилась именно над этим знаменитым сооружением, вопреки ясному небу вокруг. А пики здания, почти доставая до сгущения темных облаков, словно стремились проткнуть их и дать волю свету. Мама подошла к воротам, за которым следовала территория замка и попыталась их открыть. Но калитка не поддавалась.

– Странно, я читала, что здесь буквально каждый день проводятся экскурсии, так почему тут закрыто? Только не говорите, что нам повезло попасть в выходной день! Я обязательно должна попасть внутрь замка!

Тут, словно покорившись маминым требованиям, железная дверь со скрипом отворилась перед нами. Мама высокомерно подняла голову, оглядела дверь и уверенной поступью пошла вперед.

– А это уже современные технологии. Все в духе легенды. Двери открываются как по волшебству, мне уже здесь нравится.

– А мне нет, – тихо сказала я, так что меня никто не услышал.

Мы двигались следом за мамой. Складывалось ощущение, что мама ощущает себя хозяйкой замка. Вокруг него земля была выложена плиткой, не было ни одного растения, что показалось мне странным, так как весь город был усажен цветами и зеленью. Мы поднялись по лестнице, ведущей к входу в замок. Большая массивная дверь с многочисленными узорами с барочной вычурностью не заставила себя долго ждать, приотворилась так, чтобы мы смогли зайти в помещение и тут же захлопнулась. Я несколько вздрогнула от неожиданного щелчка, когда дверь закрылась, но тут же отвлеклась на разглядывание внутреннего убранство знаменитого архитектурного памятника. Прямо на нас смотрела огромная широкая лестница. По бокам от нее стояли две высокие вазы, пустые, но оригинальные, напоминали ветви, тянущиеся вверх. Правда, местные не позаботились оформить более оригинально стены замка, вокруг нас были обычные кирпичи, ничем не покрытые. По бокам от нас находились два прохода, плотно закрытые железными дверьми. Я подняла голову наверх. Создавалось впечатление, что крыши просто не было. А величественная люстра висела в воздухе сама по себе. Сзади что-то вспыхнуло, и я в страхе обернулась. Это был камин, расположенный вблизи двери. Рядом стояло большое кресло. Я начала осторожно обходить его, чтобы понять пустое оно или там кто-то сидит. Кресло оказалось пустое.

– Какое интересное решение. Замок наполнен всяческими чудесами. Я в восторге! – вновь обрела дар речи мама.

– Благодарю Вас, госпожа!

Я чуть не подпрыгнула от этого голоса, тут же посмотрела на лестницу. С нее спускался высокий темноволосый симпатичный мужчина стройного телосложения в черном костюме с длинным пиджаком. Большие глаза изучали каждого из нас по очереди, будто он мог открыть, мимолетно просмотреть и закрыть историческую справку о нашей жизни.

– Вы меня смутили, эм… сер! – растерялась мама. Впервые видела, чтобы она так растерялась под чьим-то пристальным взором. Мужчина улыбнулся. Изучающий взгляд его вновь уткнулся в маму. При этом он продолжал медленно приближаться к нам. Но делал он это столь грациозно, что его движения казались почти незаметными.

– Чем же я вас так взволновал? Поверьте, у меня и в мыслях не было доставить вам даже малейшую неприятность.

Мама расплылась в улыбке и часто заморгала глазами.

– Но такое обращение… госпажа… нам не свойственно!

– Ох, это! Но это вежливое обращение к красивой женщине, моя чудесная гостья! Doamna!

– Что?

– Госпажа, по-румынски. Простите, я приверженец традиций иных эпох, более древних.

Он уже стоял на одном уровне с нами. Я подошла ближе, рассматривая мужчину. Тонкое бледное лицо, правильные, несколько тонковатые бледные губы, большие выразительные глаза, которые приковывали к себе внимание. Его внешность можно было бы назвать красивой, если бы ее не портил нос с горбинкой. Тут он, словно почувствовав мой интерес, повернулся на меня и, оглядев с ног до головы, сказал:

– Очень интересно, очень!

– Что Вам интересно? – спросила я, смотря ему прямо в глаза. Вдруг в них вспыхнул красный огонь и тут же погас. Я немного ахнула и насторожилась. Он улыбнулся в ответ на мою реакцию, ироничной улыбкой.

– Вы мне интересны, domnisoara¹, – он снова улыбнулся и отвернулся от меня.

В моей душе остался неприятный осадок от этого взгляда. Я точно видела огонь в глазах. Что это? Тоже какие-то фокусы или что-то пострашнее?

– Пройдемте в гостиную, не могу же я оставить своих драгоценных гостей голодными! – тут он посмотрел поверх нас и сказал кому-то – позаботься о ночлеге для наших друзей!

Мы обратили свое внимание в сторону, куда смотрел этот человек, и заметили, как из темноты вырисовалась фигура щупленького пожилого мужчины в темном костюме.

Тем временем наш загадочный знакомый двинулся в левое крыло, если ориентироваться от входа в здание. Мужчина резко вытянул перед собой руку и дверь перед ним тут же распахнулась.

– Ого! А если я так сделаю, дверь тоже откроется? – в восторге воскликнул Паша.

– Не думаю, мой друг! – ответил тот, даже не повернувшись. Мы смирно шли за ним, словно послушное стадо овец. Мужчина повернулся в правую сторону комнаты и там загорелся камин. В гостиной тоже чувствовался вкус. В приглушенном свете огня был виден большой железный стол и массивные стулья с изогнутыми линиями, повторяющими линию спины. Их спинки были высокими для человека любого роста, поэтому создавалось ощущение не столько стула, сколько трона. – Присаживайтесь, дорогие гости!

Мы снова повиновались и расселись за понравившиеся места. По левую сторону от меня сидел Тема, по правую не было никого. Мама, расположившаяся в середине стола, слева от самого младшего из Никитиных, снова завела разговор.

– Знаете, на сайте я не видела подобных картинок. Поэтому вы меня приятно удивили. Очень красиво и в духе того времени.

– Спасибо! – сказал тот, кто расположился на «хозяйском» кресле, во главе стола, слева от нас всех. – Я делал все по своему вкусу, чтобы чувствовался дух этого места.

– Вы? Так вы играете Графа Дракулу в этой исторической реконструкции музея?

В ответ на мамино предположение раздался смех, от которого я покрылась мурашками.

– Музея? Какой же это музей? Это мое поместье. Да, какое-то время замок был собственностью города, но я вернул свои права на него. И, нет, я не знаменитый колосажатель. Я его потомок. Поэтому и замок Брашов для меня – родное место. Ох, простите, я не представился, чем ввел вас в заблуждение. Просто ваш приход был для меня неожиданностью. Я – потомок Графа Дракулы – Дрэкул Цепеш.

– Ничего себе! Как вампир! – снова не удержался брат.

– Павел! Хватит нести чушь! Имей уважение!

– Ничего страшного, его реакция – такая живая и искренняя – меня только радует.

Я видела насколько хозяин замка очаровал маму. Его утонченность для нее была пределом всех мечтаний. Она словно окунулась в эпоху галантности и нарочитой жеманности, черты которой в нашей семье напрочь отсутствовали.

– Будьте так любезны, представьтесь и вы мне.

Щеки у мамы вспыхнули красным пламенем от понимания, что она погрузилась в высказывания и вопросы, при этом не назвавшись.

– Точно. Что-то я не подумала. Я – Елена.

– Прекрасная, – вставил граф Дрэкул.

– Что?

– Ну знаете, как в известном сказании.

– Ах, это! – она улыбнулась словно довольный кот. Как же она любила подобную лесть!

– Вам подходит это имя! – он немного кивнул, произнося фразу. Его губ коснулась легкая улыбка. Я мысленно пожелала оставить этих голубков наедине, а самим уехать в недавний наш приют. Но, к сожалению, от мамы не получится так легко избавиться.

– Спасибо, эм… Дрэкул! Это мой… – она осеклась, словно не хотела выдавать своего семейного положения, но слово уже вырвалось, поэтому она продолжила, указывая ладонью в сторону отца – муж, Вячеслав.

– Рад знакомству! – Цепеш снова несколько склонил голову в знак уважения.

– А это дети, Павел, Алена и Артем! – называя наши имена, мама посмотрела поочередно на Пашу, потом на нас с Темой. Дрэкул не последовал ее примеру, сразу остановив свой взгляд на мне, будто все время, с момента встречи с нашей семьей, ждал момента, когда меня представят ему. Мальчики, по всей видимости, его не особо заинтересовали.

Я опередила графа с кивком головы, запомнив все его повадки, что он успел нам продемонстрировать, и тот снова загадочно улыбнулся.

– Прелестные создания, сказал он. Ну а теперь начнем трапезу.

Он щелкнул пальцами и в зал вбежали две девушки в фартуках с полными подносами еды. Они вели себя очень испуганно, ни разу не подняли головы и поспешно убежали за новыми порциями еды. Это было довольно странно. Граф держался подчеркнуто добродушно с нами, но поведение прислуги говорило о характере их хозяина иного толка. Я поняла, что с ним нужно быть начеку. Прежде всего, стоит понять, почему нас просто не прогнали. К чему эта вся любезность?

Девушки вновь вернулись с полными подносами. Граф говорил, что не ждал гостей. Но неужели такой стол для Цепеша накрывается ежедневно? Меня это все настораживало.

– Прошу, время обеда! Надеюсь, вам понравится здешняя кухня.

– Да мы, собственно говоря, здесь не первый день, – сказал отец.

– Да вы что? – удивился граф, как-то слишком подчеркнуто. Я бы сказала «Не верю», но с другой стороны, откуда он мог знать, что мы здесь уже второй день? – И где вы останавливались? Почему сразу не поехали ко мне в поместье? Я бы лично провел для вас экскурсию.

Меня уже немного тошнило от подобной комедии. Но мама прямо расплывалась от каждого его слова, его движения, жеста. Прямо театр какой-то. И мы здесь невольные зрители.

– Мы не могли предположить, что вы отнесетесь к нам так гостеприимно, будто близкий родственник на дальних берегах. Хотя, мы ведь даже подумать не могли, что этот замок находится не в собственности у государства. Уверяю вас, как только мы отсюда уедем, я напишу об этом факте всему миру и о том, какой вы радушный хозяин, естественно, упомяну в первую очередь.

Дрэкул следил за каждым ее словом. Он будто бы выстраивал свой коварный план на наш счет. Мне так казалось. В любом случае, я очень сомневаюсь в его искренности.

– Так вы творческая натура? – спросил он у мамы с особым почтением. – Позвольте полюбопытствовать, в каких жанрах вы пишете?

Тут мама пошла в долгое повествование о своей «значительной» фигуре. Я встала с места, подняла тарелку в своей руке и стала разглядывать содержимое стола. Блюд было много, на любой вкус. Тут и мясо, и рыба, разного рода гарниры, салаты, соусы. Будто бы мы находились в гостях у самого короля, да и сами были царскими персонами. Выбрав наиболее аппетитное, я быстро положила себе на тарелку еды и принялась накладывать Теме, по его просьбе, салат с осьминогами и кусочек мяса. Остальные последовали моему примеру, особенно Паша накинулся на съестное, брал понемногу со всех тарелок. Маму такое поведение оскорбило, и она решила сделать своему старшему сыну замечание:

– Павел, ты как с голодного края!

Ее ноздри возмущенно порхали, а челюсть сильно напряглась. Она смотрела то на него, то на его тарелку, которая продолжала наполняться, вопреки ее недовольству.

– Милая заботливая мамочка, – съехидничал Дрэкул, от чего я поперхнулась креветкой. Мне захотелось засмеяться в голос. На мгновение мне даже показалось, что мы с ним подружимся. Я бросила на него полный уважения взгляд, но он в этот момент смотрел на маму и продолжал свою невысказанную до конца фразу, – не переживайте за сына. Его молодой организм прекрасно все переработает, а щеки наполнятся кровью от поступившей энергии. – Пробуй все, что тебе хочется, если будет нужно, я попрошу принести еще.

Последняя фраза была обращена Паше. Тот взбодрился от одобрения Дрэкула и поставил наполненную тарелку перед собой. А тарелка была невероятно большая и вместительная.

– А я хочу попробовать все блюда и потом подложить те, что особенно понравятся, – изрек брат и принялся запихивать в себя еду.

Отец последовал примеру брата, хоть и в меньшей степени. Один Дрэкул сидел с пустой тарелкой и смотрел на нас с довольным выражением лица. Я тоже остановилась в потреблении еды. В голове промелькнула картинка из японского анимационного фильма «Унесенные ветром», где родителей главной героини напичкали кучей еды и те превратились в свиней. Я немного мотнула головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей, и сосредоточила свое внимание на загадочном мужчине. Его посадка была столь ровной, словно сзади, к его спине, была приделана доска. Она не давала Дрэкулу расслабиться и заставляла держаться такой горделивой посадки. Но все это была просто моя фантазия. Хотя сердце подсказывало, что его надо опасаться. Мы встретились глазами. Меня пробрала дрожь от той резкости, с которой он перевел взгляд. Но я тут же заставила себя успокоиться. Ну не съест же он меня? Мы молча буравили друг друга. Только я отвлекалась на моргание, он же замер, словно восковая кукла. Только губы порой искривлялись в странной усмешке. Внезапно в моей голове раздался голос, его голос:

– Ты достойна стать королевой!

От такой неожиданности я подскочила. Стоя над столом в абсолютной растерянности я озиралась на обращенные ко мне лица. Я была в зале, но одновременно меня здесь не было. Я видела, как мама мне что-то говорила, но до моего сознания не доносилось ни слова. Я слышала только свое сердце. Оно стучало как-то слишком громко и больно. Я глянула на Тему. Он дергал меня за руку. На его лице застыл страх от моего внезапного странного поведения. Я услышала, как он сказал мне «Сестричка, Алена, что с тобой? Не пугай меня! Садись!». Но при этом губы его не шелохнулись. Мне стало не по себе. Неужели моя бурная фантазия готова перерасти в шизофрению? Нет, я не могу этого допустить. Я посмотрела на Пашу. Он улыбался своей чудурковатой улыбкой. И вновь голос в моей голове, на этот раз голос Паши: «Вот чокнутая! Зато весело! Это самый прикольный день за все путешествие!».

– Сам ты чокнутый! – сказала я и поняла, что вошла в реальность полностью и обрела слух. Наверное, это было состояние шока. Я его уже испытала однажды, в тот ужасный день, когда нам грозила опасность. Но неужели я вижу такую же опасность в этом нашем новом знакомом.

– Что? – удивился Паша.

Но на наш скромный диалог никто не обратил внимание. Мама ругалась на мое некультурное поведение. Я тихонько села.

– Не обращайте внимания, – обратилась она к Дрэкулу, – она у нас немного странная.

Я не стала обращать внимание на подобные комплименты от мамы.

– Ничего. Мне нравятся необычные личности.

Такая симпатия мне была ни к чему. Я не смотрела на него. Смотрела передсобой, не поворачиваясь больше на странного хозяина этого места, и так прошло все обеденное время. К еде я больше не притронулась. А когда настало время вставать, подлетела первая.

– Вы наверное устали? Мои слуги отведут вас по комнатам.

– Мам, может вернемся в кафе? Там было очень комфортно ночевать, – обратилась я к маме, подойдя к ней впритык и говоря полушепотом, чтобы больше никто меня не услышал.

– И так обидеть хозяина, который подготовил нам кров? Что ты, Алена? – ответила она, сдвинув брови. Потом, вновь приняв горделивое выражение лица, добавила, – да и темнеет, а ты помнишь, как здешние люди не любят выходить или принимать кого-то в темное время суток.

– Не любят? – незвано присоединился к нашему диалогу Дрэкул. – По-моему, это самое прекрасное время, воздух чист и свеж, полон нежности и романтики.

– Но нас же приняли тогда? – настаивала я.

– Да, как вы правы! – отвечала мама Дрэкулу, словно я стала призраком или человеком не достойным ответа. – Это чудесное время. Просто здесь сохранились давние предрассудки, сказки о вампирах, страх ночи…

– Как это дико в наше время!

– Абсолютно верно, дико! Они не хотят взглянуть на мир глазами современности, сменить затуманенное сознание на мышление нового человека, прогрессивное и свободное от небылиц!

Мама снова начала умничать. Разговаривать с ней уже было бесполезно, она нашла себе собеседника. И чего такой «тактичный образованный» человек вклинился в наш с мамой диалог без подобающего приглашения?

– Тогда я сама доберусь до кафе Мируны! Я взяла со стула книгу и свитер и направилась к выходу.

– Но куда же вы пойдете в такое время? Тем более что кругом много опасных животных! – бросился ко мне Дрэкул.

– Что? А как же ваш диалог про сказки?

– Сказки сказками, а волки у нас большие и вполне реальные. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли туда на машине.

– Спасибо!

– Не выдумывайте, Алена останется здесь! Я так сказала! – взорвалась мама.

– Что ж, – обратился ко мне Дрэкул, – слово матери – закон. Я не смею ей перечить. Уверен, вам понравится ваша комната.

Он словно ждал такой ее реакции и был рад возможности оставить и меня в своей ловушке. Моя надежда на отъезд из этого замка распалась. Я бы могла устроить скандал, но в этом не было смысла. Тогда я повиновалась, следуя вверх по лестнице, вслед за всеми. Со мной поравнялся Тема. Его душевная мягкость действовала успокаивающе.

– Я рад, что ты осталась! – сказал он.

– Я бы не оставила тебя одного. Я бы вернулась за тобой в этот же день.

– Почему тебе здесь не нравится?

– Не знаю, Тема, не знаю. Просто есть какое-то странное предчувствие.

Мы двинулись по каменному коридору. На каждом шагу висел фонарь, который освещал нам дорогу. Сначала от нас отделились родители. Для каждого из них была отдельная комната, но одна, соединяющая комнаты, душевая. Сами комнаты были просторные, с огромными кроватями, застеленными алым расписным покрывалом. У стены стоял вместительный деревянный шкаф и небольшой комод. Окна были уже завешаны бардовыми плотными занавесками. Все смотрелось богато, по-королевски. Потом мы остановились у следующей двери.

– Здесь будут спать мальчики, – тихим высоким тембром обратилась к нам служанка и распахнула дверь.

Я снова заглянула в комнату. Обе кровати, среднего размера, находились в одной комнате. Застеленные зеленым покрывалом, они вносили в общую атмосферу оттенок тепла. Также как и в комнате родителей, из мебели, кроме кровати, здесь располагались шкаф и комод. Сбоку была еще дверь, как сказала девушка, она вела в уборную. Я поцеловала Тему и братья скрылись из виду. Мы шли дальше. Я остановилась у следующей двери и спросила:

– Сюда?

Служанка покачала головой в стороны, и указал рукой, чтобы мы следовали дальше. Дрэкул шел рядом со мной, что вносило в эту вечернюю прогулку по коридорам замка некое напряжение.

– Я сам выбрал для Вас комнату, моя милая леди. Уверен, она подойдет вам своим светом и уютом, избавит вас от мрачных мыслей, наполнит теплом и легкостью.

Я промолчала. Мы пропустили еще несколько комнат и наконец-то остановились. Служанка снова открыла дверь и отошла в сторону. Я зашла внутрь, следом вошел Граф. Комната действительно была полна света. Кирпичных стен почти не было видно. Посередине стояла двуспальная кровать с балдахином, покрытая белым мягким пледом, по бокам стояли две тумбочки, а у ее подножия располагалась длинная банкетка. Под ногами стелился белый пушистый ковер, что тут же захотелось снять обувь и постоять на нем босыми ступнями, почувствовав ласковую негу мягких волокон. Здесь же были шкаф, комод, трильяж. Вся мебель была выполнена в белых тонах, расписанная золотом. С одного боку была дверь в ванну, с другой стороны молочными занавесками были занавешены окна.

«Как красиво!» – вертелось у меня в голове. Такая обстановка была мечтой любой девушки. На секунду меня посетила мысль о том, как бы было великолепно, будь это комната моей собственностью, но я тут же опомнилась.

– Ну как? Вам понравилась комната?

– Да, спасибо! Она шикарна!

– Комната королевы! – он легко коснулся моей руки. Я вздрогнула от этой неожиданной близости. Дрэкул нежно поцеловал мне руку и сказал, что больше не намерен мешать мне. Пожелал спокойной ночи и удалился. У меня внутри все переворачивалось от ошеломления. Почему он относится ко мне так по-особому? Какие у него на меня планы?

Я тут же заперла дверь, отошла на пару шагов, рассматривая ее, словно Граф мог через нее просочиться. Успокоившись, что ничего подобного не случилось, я подошла к кровати, погладила покрывало и села. В голове был сумбур. «Комната королевы!» пронеслись в памяти его слова. «Ты достойна стать королевой»! – также легла на нее фраза, прозвучавшая в моей голове во время трапезы. Что это все значило? Имеет ли это какой-либо смысл? И что это было, когда я словно выпала из реальности. Я тяжело вздохнула, встала и пошла в ванную комнату. Здесь тоже все было по-королевски. Огромная ванная, шкафчик, повисшая между ними раковина с двумя отделениями для банных принадлежностей. Напротив располагался такой же белоснежный унитаз. Стены, как это ни странно, были белыми, но я не смогла разобрать материал. Я открыла шкафчик и нашла там махровое полотенце. Можно было принимать ванну. Настроив температуру, я разделась и опустилась в горячую воду, которая успела покрыть две трети глубокой ванной. Тепло постепенно обволакивало мое тело по мере заполнения ванны. Я заставляла себя расслабиться, но мозг не хотел повиноваться. «Я сам выбрал для вас комнату» – пронеслось в моем воспаленном мозгу. Но когда он мог это сделать? Все время он просидел за столом. Девушками повелевал издалека, не приближаясь к ним и ничего не шепча на ухо. Я не слышала, чтобы он распорядился насчет выбора комнаты для меня. И почему такое особое отношение ко мне? Понимаю, если бы он уделял особое внимание маме, которая чуть в рот ему не заглядывала, когда он говорил. Но я, взбунтовавшаяся против него, зачем ему сдалась? Почему он показывает свое расположение ко мне? Или он не любит получать негатив к своей персоне и старается поменять мнение о нем в лучшую сторону или… я даже не знаю, что еще можно подумать или просто не хочу допускать иные мысли! Вода набралась до необходимой мне отметки, и я выключила кран. По ванне расходился пар. Зеркало совсем запотело. Я чувствовала, как сон начинает одолевать меня. Тогда я решила вылезать.

Глава 7. Загадка Дрэкула

Ночь прошла без происшествий. Мне даже снились приятные сновидения. Так что проснулась я в хорошем расположении духа. Меня даже посетили мысли, что я зря так напустилась на добродушного хозяина. Я встала, умылась и стала изучать комнату. Шкаф был необычно большой. Я открыла одно из отделений, там на вешалках висело три платья. Вынув их, я подошла к зеркалу и начала прикладывать по одному, любуясь отражением. Одно было белое, легкое, нежное, словно крылья ангела. Второе – кроваво красное. Настолько сильные оно вызывало ассоциации, что я тут же отбросила его на кровать. Третье – черное, без рукавов, оно шло по фигуре, имело глубокий вертикальный вырез на ноге. Но все они были далеки от моего стиля– унисекс. Я повесила их на место и открыла следующее отделение. Здесь были полки. На них лежали две пары черных брюк и три кофты. Одна, как футболка, с коротким рукавом, вторая – с небольшим шлейфом, третья – теплый свитер-стрейч.

– Вот это бы меня устроило, хотя все черное, мрачное, в духе Графа, особого желания одевать его у меня вещь не вызывает. Интересно, кому это все принадлежало? – спросила я сама у себя. Сама же ответила, что не имею понятия и, сложив все, принялась открывать еще одно, последнее отделение. Наверное, оно больше всего меня удивило – полки, полные книг. Я стала рассматривать их. Все они были на моем языке. Довольно странно. – Нужно спросить о них у Графа.

Я завершила осмотр шкафа, застелила кровать и решила, что на сегодня открытий достаточно. Выйдя в коридор, он мне уже не показался настолько мрачным, как вчера вечером, я пошла в сторону гостиной. Но тут, откуда ни возьмись, передо мной материализовался слуга Дрэкула. Я вздрогнула. А он лишь смиренно опустил голову.

– Что-нибудь желаете, госпожа?

– Нет, спасибо!

Он поклонился и пропустил меня, приглашая пройти по коридору в сторону лестницы жестом вытянутой руки. Я кивнула и двинулась вперед. И что хозяин делает со своими слугами, что они ведут себя так подобострастно? Я вышла на лестницу и увидела, что внизу меня дожидается Граф.

– Вы рано, госпожа!

– Пожалуйста, не называйте меня так. Мне это не нравится, – сказала я, спускаясь вниз.

Он неожиданно быстро оказался рядом со мной, преодолев ступени, казалось, в два прыжка.

– Как прикажете вас называть?

Он подал мне руку. Я замялась, но не решилась отказать. Все же он подготовил хорошую комнату. Не нужно напоследок оставлять о себе плохое впечатление, а я надеялась, что наше общение закончится именно сегодня.

– Алена, называйте меня Алена!

Я снова столкнулась с его глазами. Сейчас их чернота была особенно заметна, когда свет прорывался из щелей занавешенных окон. Да и он находился в непривычной ко мне близости. Чернота тут же сменилась другим цветом, не менее страшным. В черных зрачках снова разгорелось неясно откуда взявшееся пламя, но я, на этот раз, никак на подобный фокус не отреагировала. Меня заставляла держать себя в руках мысль о нашей скорой разлуке. Он лукаво улыбнулся.

– Я рад, что вы сегодня в хорошем расположении духа. Отдых пошел вам на пользу.

Я тяжело вздохнула и отвернулась от собеседника. Мы продолжили путь. Он держал мою ладонь в своей, согнутой в локте, покрытой черной тканью руке. Мою грудь сдавливало непонятное чувство тяжести. Но я продолжала медленно спускаться вниз. Этот путь мне казался вечным. Я взглянула на Дрэкула. Он горделивой неспешной поступью продвигался вперед. В его фигуре было нечто величественное, но одновременно еще ощущалось довольство сложившейся ситуацией. Казалось, что он рад моему сопровождению. Если бы он был моложе (думаю, ему было около 36 лет), и нас с ним связывали бы общие интересы, да и вообще, если бы мы встретились не накануне днем, то я бы подумала, что я для него не просто гостья, что у мужчины на меня совсем иные планы, чем приютить случайного путника. Он повернулся, и я резко убрала взгляд, вперив его прямо перед собой. Мы спустились с лестницы и повернули в сторону гостиной. Иногда мне казалось, что он не идет, а плывет рядом со мной. Мои фантазии порой сводили мой разум с ума. «Я явно перечитала ужастики» – подумала я. Мы зашли в зал. Здесь тоже все было занавешено, поэтому он щелкнул пальцами, чтобы включить люстру.

– Почему вы не откроете окна? Не экономите на электричестве? – пошутила я, когда он развернулся передо мной и заключил свое внимание на моем лице.

– Я могу позволить себе эту роскошь!

Он держался спокойно, без тени насмешки. Его глаза еще больше зажглись красным пламенем. Он взял мою руку в свою. Холодные пальцы водили по моей белой коже, хотя в сравнении с ним, она показалась довольно смуглой. На пальцах у него было много колец с огромными камнями, в том числе и на безымянных.

– Так у вас есть супруга? Я вижу обручальное кольцо, хоть и несколько нетрадиционного плана.

Он перевел взгляд с моей руки на лицо, изучая каждый его сантиметр. Мне было не по себе от такого неподдельного интереса.

– Супруга? Я мечтаю о нежной воспитанной девушке, что смогла бы разделить мою жизнь, наполнить ее смыслом, теплом. Я бы даровал ей все свои сокровища, осыпал бы ее подарками, любовался бы ею, как самым драгоценным из камней.

Я нервно сглотнула и не без труда вынула свою руку из его цепких лап. Он спокойно опустил руки вниз, но не сменил своего взгляда.

– А как же платья в шкафу? Они же кому-то принадлежали? Не могут ведь они висеть в ожидании чуда, – я тут же смутилась. Выражение было подобрано неуместно. Чудо – в понимании многих, феномен редкий, почти невозможный, поэтому выражение типа «надеяться на чудо» в отношении обретения им супруги могло быть воспринято как оскорбление. В какой-то мере неловкая фраза, вылетевшая по нелепой случайности из моих уст, свидетельствовала о моем негативном мнении в сторону Дрэкула, но мне не следовало высказывать его столь откровенно. – Простите, – поспешила исправиться я, – я немного неправильно выразилась. Просто такая смелая покупка… Вы ведь не знаете параметров вашей будущей супруги!

Я снова попыталась пошутить и вновь наткнулась на стену. На его лице ни один мускул не дрогнул. Он совершенно серьезно ответил на заданный вопрос:

– Отчего же не знаю? Вам бы оно было в пору.

Внутри все похолодело. Я судорожно обернулась на дверь и попыталась найти в ком-нибудь содействия, но там никого не было. «Где они, черт побери, пропадают» – выругалась я про себя.

– Скорей всего, они все еще заботятся о своем утреннем туалете, – ответил, подошедший с левого боку Дрэкул. Только вот вопрос не был задан. У меня возникло непонятное опасение, что он способен читать мои мысли. Но я его тут же отвергла. Этого не может никто из людей. Просто вопрос, прозвучавший в моем мозгу, был слишком очевиден.

– Да, думаю, вы правы.

Я подошла к окну и распахнула одну его половину. Внезапно, я услышала, как Дрэкул метнулся в сторону, одновременно закричав:

– Что вы делаете? Немедленно закройте! Закройте окно! Я здесь хозяин! Я распоряжаюсь всем! И никто иной!

Я обернулась на него. Мне стало не по себе. Вместо симпатичного благородного мужчины на меня смотрел монстр. Его брови сдвинулись, нос покрылся морщинами, а губы искосились в ужасной злобе. Мне показалось, что он вот-вот набросится на меня. Я тут же развернулась и задернула штору назад. Я вновь обернулась на Графа, тяжело глотая воздух от возникшего в душе страха. Как загнанная в угол добыча, я наблюдала за хищником, пусть передо мной снова стоял полный величия и красоты хозяин поместья. Я не выпускала из руки кончик занавески. Не знаю, каким образом, но мне казалось, что она спасет меня в случае опасности. Он шагнул ко мне, и я тут же плотнее прижалась к занавескам. Дрэкул отступил.

– Я напугал вас? – он немного склонил голову, но не опустил взгляда, словно изображая укрощенного хищника. – Не отвечайте. Простите, я не хотел вызвать у вас страх. Напротив, вы мне очень понравились. На будущее знайте, я никогда не открываю шторы. Это… фобия, как это называют ученые умы. Я на вас не злюсь. Это не в моих силах. Не переживайте. Я выйду, чтобы вы смогли прийти в себя. Еще раз прошу прощения.

Он тут же развернулся и вышел вон из комнаты. Я еще с минуту стояла неподвижно, потом ослабила хватку и сделала несколько шагов от окна. Мне было спокойно в его отсутствии. Но не давали покоя воспоминания о его реакции. Никогда не слышала о такой фобии. Светочувствительность – да. Но фобия… Что ж, я не могу утверждать, что ее нет. Но подобная реакция выходит за пределы моего понимания. Еще смущает эта его фраза «на будущее». Что в ней кроется?