Текст книги "Мужчина на одну ночь"

9

Зак бросил взгляд на Клер, сидящую рядом с ним в джипе. С тех пор, как они покинули «Приют беглеца», Клер не сказала ни слова, и Зак решил, что она, наверное, ужасно расстроилась, вновь очутившись в грязной комнате, в которой провела ночь.

А ведь в течение долгого времени Клер изображала из себя такую недотрогу! Во всяком случае, когда общалась с ним. Она считала, что слишком хороша для него. Да-да, она всегда так думала! Когда-то он нравился ей, однако Зак подозревал, что она просто жалела его, потому что он жил в бедной семье. А отчасти ее влекло к нему, потому что он пользовался репутацией задиры.

Теперь Клер наверняка думала, что он просто негодяй. Как ни странно, его это вполне устраивало, и он намеренно делал все возможное, чтобы внушить ей отвращение к себе. Вид этой комнаты в «Приюте беглеца» напомнил ей о поступке, о котором она предпочла бы никогда не вспоминать. Зато теперь она больше не будет вести себя с ним так надменно!

Проводив взглядом встречный автомобиль, на мгновение ослепивший его фарами, Зак вновь вернулся к мыслям о Клер. Слабый цветочный запах ее духов дразнил его, он глубоко вздохнул, вдыхая возбуждающий аромат, и представил себе, как она, обнаженная, лежит на смятых простынях, как ее растрепанные светлые волосы золотистым нимбом раскинулись по подушке…

Вновь бросив быстрый взгляд на Клер, Зак заметил, как поднимается и опускается ее грудь. Твердые бугорки сосков прорисовывались на мягкой ткани блузки, завязанной узлом на талии. Он представил, как ласкает губами эти тугие бутоны, и почувствовал, как по его телу разливается покалывающее тепло. Затем воображение нарисовало ему картину, как он снимает с нее оставшуюся одежду и начинает медленно покрывать поцелуями ее тело…

Господи! Он еще даже не прикоснулся к ней, а его уже сжигает желание! И что делает эту женщину такой привлекательной? Зак знал, что Клер всегда относилась к нему с пренебрежением. Но, как бы то ни было, она бросала ему вызов, и он не собирался отступать.

– Зак, – неожиданно сказала Клер, прерывая его мысли. – Я хотела узнать одну вещь…

Он выпрямился на сиденье, поскольку возбужденная плоть причиняла ему неудобство. О, черт! Почему он должен отказывать себе в удовольствии провести с ней ночь?! Ведь вчера вечером он доказал ей, что она сходит с ума по нему!

– Ты нашел в этой комнате… что-нибудь еще, кроме кошелька и нижнего белья?

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит. Однако он решил ее подразнить и с невозмутимым видом ответил:

– Несколько сигаретных окурков под кроватью. Похоже, что они старые, но криминалисты проверят.

– Это все?

Зак помедлил с ответом, сворачивая на узкую дорожку, ведущую к дому Клер.

– Детективы прочесали всю комнату, собирая улики. Кажется, они не обнаружили ничего существенного.

– Но, может быть, что-нибудь нашли в корзине для мусора?

Он уже давился от смеха. Мисс святая Невинность! Почему бы ей не задать вопрос, называя вещи своими именами?

– Какая корзина для мусора? В «Приюте беглеца» нет подобных излишеств.

– О-о-о! – простонала Клер.

– А что ты хотела узнать?

– Ну, я надеялась, что они найдут… э… Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Они нашли предохранительное средство?

Зак усмехнулся.

– Предохранительное средство?

Клер наконец по-настоящему разозлилась.

– Презерватив! Уверена, ты слышал о них. Может быть, ты даже настолько грамотен, что слышал о безопасном сексе?

Он свернул на подъездную аллею и нажал на тормоз. Сколько раз ему хотелось задрать Клер юбку и отшлепать ее за невыносимое высокомерие!

Зак выключил двигатель и так резко повернулся к ней, что Клер испуганно вжалась в дверь.

– Золотце, я знаю, что такое предохранительные средства. Тебя просто заслушаться можно! Ты говорила, как учительница из воскресной школы. Почему бы тебе было просто не сказать – презерватив? Если ты хочешь что-то у меня узнать, называй вещи своими именами. – Он не сводил с нее насмешливых глаз. – Выходит, ты даже не знаешь, были презервативы или нет?

Клер с трудом проглотила ком в горле и с удивлением переспросила:

– Презервативы?

– Ну не один же, верно? – Зак положил ей руку на плечо, но она ее тут же скинула. – Милая, если бы той

ночью с тобой был я, то я бы трахнул тебя не один раз и не два. Мне бы не хватило коробки презервативов! Клер испепелила его уничтожающем взглядом.

– Ты ведешь себя просто омерзительно!

– Верно. Это у меня наследственное. Наверное, гены?

Он медленно провел пальцем по полоске ее обнаженного живота между блузкой, завязанной узлом, и поясом джинсов. Клер попыталась отодвинуться от него, но бежать было некуда. Кончиком пальца Зак медленно водил по нежной коже.

– Прекрати сейчас же!

– Ты действительно хочешь, чтобы я убрал руки, принцесса?

Зак положил всю ладонь на ее голое тело, потом запустил руку под блузку. Клер задохнулась от возмущения, а он улыбнулся еще шире. Его рука застыла в считанных миллиметрах от ее бюстгальтера. Он наслаждался теплом ее тела и нежной кожей, гладкой, как шелк.

– Не называй меня принцессой! – приказала Клер, но голос выдал возбуждение, которое внезапно пронзило ее.

– Хорошо. – Его рука вновь заскользила вверх. – «Принцесса» действительно звучит как ледышка. Это не ты, Клер. Разве стала была принцесса спать с незнакомцем?

– Во всем был виноват «руфи»! Ты же сам сказал.

Зак и в самом деле так говорил, но сейчас он не хотел признаваться в этом: ему нравилось дразнить ее.

– А как насчет вчерашнего вечера? Ты была целиком в моей власти – без всякого наркотика. Ты похожа на свою мать, Клер. Сознайся, тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе.

Он ожидал, что Клер ударит его, однако она молча развернулась и попыталась открыть дверь.

– Ты никуда не пойдешь, пока я не разрешу. – Он успел перехватить ее руку.

– Выпусти меня сейчас же!

В ответ на это Зак подвинул руку немного вверх, и его пальцы коснулись ее упругой груди.

– Прошлой ночью ты тоже пыталась командовать мной. Не получилось, верно?

– Мерзавец! Что ты хочешь?

Зак неожиданно отпустил ее.

– Не прикидывайся, будто ты этого не знаешь! Перестань драться со мной, как дикая кошка, и запомни: ты не в том положении, чтобы издеваться надо мной. Может, ты хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о том, что я нашел твои трусики и кошелек на месте убийства? Ха, представляю, как расстроится твой дорогой папаша! Он, наверное, со стыда сгорит от такой новости.

– Это же шантаж! – Клер была потрясена такой чудовищной наглостью.

– Верно, шантаж, – с дерзкой ухмылкой кивнул Зак и потянулся к узлу, в которую была стянута блузка. – Но я этим не гнушаюсь.

Против его ожидания Клер не сказала ни слова, пока он развязывал узел, а потом расстегивал блузку.

Зак и в самом деле не испытывал ни капли стыда. Он так давно мечтал о Клер, что ничто не могло остановить его. Ему очень хотелось доказать ей, что, по крайней мере, в сексуальном плане они просто созданы друг для друга.

Он распахнул блузку и завороженно уставился на черный кружевной бюстгальтер. Это была одна из моделей «Вандербра», приподнимавшая груди, отчего ложбинка между ними становилась глубже. Ее округлые груди с твердыми сосками были небольшими, но чертовски соблазнительными. В этом бюстгальтере Клер выглядела невероятно сексуально.

Он дотронулся до застежки и одобрительно заметил:

– Ого! Как раз то, что мне нравится. С передней загрузкой.

– Подонок, ты еще пожалеешь об этом! Я не могу тебя сейчас остановить, но когда убийство будет раскрыто…

Зак усмехнулся, подумав, что она становится ужасно привлекательной, когда злится. Внезапно он схватил ее руку и положил на свою возбужденную плоть. От неожиданности и потрясения Клер громко вскрикнула.

– Как ты думаешь, детка, у меня он больше, чем у того парня, с которым ты трахалась в мотеле?

К его удивлению, она не отдернула руку, а сжала пальцы вокруг его набухшей и горячей плоти. Сердце его на секунду остановилось, а затем учащенно забилось в каком-то сумасшедшем ритме. Он ожидал, что Клер после его слов оскорбится, но в ее глазах появился насмешливый блеск. Она снова сжала его плоть, на этот раз сильнее.

– Нет, твой меньше, значительно меньше!

Она явно лгала, но он не стал ее разоблачать. Зак был удивлен тем, что у Клер Холт куда более сильный характер, чем он предполагал. Он думал, что после его грубой выходки они пулей вылетит из машины и помчится жаловаться своему папочке.

– Тот парень был удивительным, – рассказывала Клер, медленно двигая рукой вверх-вниз. – Он совсем не похож на тебя: нежный, чувственный, невероятно сексуальный… Совершенный любовник!

Зак резко отбросил ее руку. Что за черт?! Вместо того чтобы расстроиться, она пытается отплатить ему той же монетой! Кроме всего прочего, если бы Клер продолжала ласкать его плоть, он бы не выдержал и коончил, как сексуально озабоченный подросток.

– Мне казалось, ты мало что помнишь о той ночи.

– Почти ничего, – кивнула она. – Однако у меня сложилось впечатление, что это был очень хороший человек – и искусный любовник.

Если бы Зак не был на грани утраты самообладания, то, наверное, рассмеялся бы. Вместо этого он привлек ее к себе, чтобы не дать ей воспользоваться ситуацией, и поцеловал изгиб шеи, вдыхая сладкий аромат ее духов.

Клер не обняла его, но позволила ему целовать ее, и Зак воспользовался моментом. Он наслаждался, покрывая поцелуями ее тело, лаская грудь, пока ее сосок не затвердел и не натянул кружевную ткань.

Клер откинула голову и застонала. «Кого она, черт возьми, пытается одурачить?» – улыбнулся Зак.

От его ласк Клер содрогнулась, и ее руки внезапно обвились вокруг него.

– Только не говори, что ты не хочешь меня!

– Ты шантажировал меня, ублюдок, – пробормотала Клер.

– Ублюдок? Поосторожней с выражениями! Не успеешь оглянуться, как будешь ругаться, словно водитель грузовика.

В лунном свете, проникающем через окно, Зак видел, что она закрыла глаза и закусила нижнюю губу.

– Ты абсолютно не умеешь врать, – прошептал он ей на ухо. – Сознайся, тебе нравится быть со мной.

Она не ответила, но ее дыхание участилось, грудь поднималась и опускалась все быстрее, а лунный свет мягко падал на ее лицо, искаженное сладостной мукой.

– У тебя чувствительные груди, – прокомментировал он, расстегивая бюстгальтер.

– Да, – согласилась Клер, вновь удивив его. – Очень чувствительные.

Кровь стучала у него в висках, а разбухающая плоть, скованная джинсами, с болью рвалась наружу. Зака переполняла радость и мужская гордость: он не ошибся, они действительно созданы друг для друга.

Руки его заскользили по ее обнаженной груди, и это была самая эротичная грудь, которую он когда-либо ласкал. Твердые темно-розовые соски, устремленные вверх, казалось, просили, чтобы их поцеловали.

Зак наклонился к ним и начал целовать, ощущая, как в его теле разгорается огонь неистового желания.. Он не думал, что может так сильно возбудиться от этих ласк. Казалось, его тело медленно плавилось в огне страсти.

Зак поднял голову и посмотрел на Клер. Ее глаза были широко раскрыты и потемнели от желания, чувственные губы немного дрожали.

– Когда я дотрагиваюсь до тебя здесь, – он поцеловал ее сосок, – ты чувствуешь возбуждение?

– Да. – Она снова поразила Зака тем, что так просто сказала об этом.

– А я здорово умею шантажировать, – заметил он. – Специалист.

Это была дьявольская наглость, но сейчас это его не беспокоило. Они созданы друг для друга, и оба хотят одного и того же!

Внезапно он поймал себя на мысли, что хочет, чтобы она поцеловала его – поцеловала сама, а не в ответ на его поцелуй. Как ни странно, это желание не имело ничего общего с сексом и пробудило в его душе какие-то совершенно новые эмоции.

Осознав это, Зак тихо обругал себя. Еще со времен первого сексуального опыта в возрасте тринадцати лет он всегда контролировал свои чувства к женщинам. Но Клер Холт словно приворожила его к себе.

Необходимо было срочно избавиться от этих неправильных мыслей. Однако стоило Заку сказать себе, что ему наплевать на нее и ее поцелуи, что он не позволит ей покорить его сердце, в салоне машины внезапно раздался звуковой сигнал, нарушивший тишину ночи. Зак чертыхнулся, когда Клер поспешно отстранилась от него.

– Что случилось? – спросила она, закрывая грудь руками.

– Не знаю. Наверное, что-нибудь срочное. Выругавшись про себя – не везет, так не везет! – Зак включил рацию и назвал свой пароль.

– Мы получили код 49, – проинформировал его дежурный диспетчер.

– Код 49? – повторил Зак, все еще надеясь, что ослышался.

Это был секретный код, чтобы обмануть многочисленных хакеров, которые любили подслушивать радиопереговоры. Значение кодов было известно лишь полиции. Только однажды за годы его службы в Таосе на полицейской волне прошел код 49 – это случилось в ночь убийства Дункана Моррела…

– Да, шериф. Код 49. Мы ждем вас в участке.

Лежа лицом вниз на прохладном полу кладовой, Анжела Уитмор смотрела на гладкий вибратор, который Карлтон Коул положил на стойку рядом. «Я еще даже не попробовала его», – равнодушно подумала она, подставив свое обнаженное тело Карлтону, который втирал в ее кожу лосьон из розовых лепестков.

Ничто больше не действовало, ничто не могло снять глубокую скуку и апатию, навалившуюся на нее, словно бетонная плита. Даже великая любовь ее жизни – кулинария – больше не интересовала ее, а горячий секс с молодыми любовниками, которыми она была когда-то одержима, теперь только раздражал.

Карлтон так старался ублажить ее, что это действовало ей на нервы. Она бы, пожалуй, попробовала что-нибудь новое, какой-нибудь секс с изюминкой. Но натирание тела розовым маслом на известковом полу кладовой между мешками риса и гирляндами сушеного чеснока абсолютно не совпадало с ее представлением о таком сексе…

Она сама не знала, чего хотела!

Кроме искусства, ничто больше не интересовало Анжелу. У нее уже была большая коллекция картин известных художников юго-западных штатов, но она собиралась расширить ее, пополнив новыми работами. В конце концов она поняла, что ее хобби приносит ей гораздо больше удовлетворения, чем секс с парнями, годящимися ей в сыновья. Анжела надеялась, что искусство излечит ее от хандры, в которую она впала.

– Как тебе хочется заняться этим, милая? – спросил Карлтон, о котором Анжела уже забыла.

Вообще-то, она предпочла бы вибратор, но не стала говорить об этом: с той ночи, когда был убит Дункан Моррел, Карлтон стал очень раздражительным. Конечно, его можно было понять: со смертью Моррела он потерял все свои сбережения, которые вложил в липовые гравюры. Анжела предупреждала его, что покупать можно только оригиналы, но, конечно же, Карлтон ее не послушал.

– Мне все равно, – ответила она и, не переворачиваясь на спину, подтянула под себя колени.

У нее не было желания смотреть на Карлтона, и сейчас Анжела хотела одного: чтобы он поскорее навсегда исчез из ее жизни, как и многие другие жеребцы, с которыми она занималась сексом. У нее не хватило духа выставить его на прошлой неделе, поскольку он внезапно узнал, что потерял все свои деньги до последнего цента.

Анжела мысленно поблагодарила бога за то, что все закончилось в считанные секунды. Карлтон помог ей подняться, а затем заботливо завернул ее в шелковый халат, брошенный им до этого на мешок с рисом. Из кладовой они прошли через холл в музыкальную комнату, и там он тут же нажал кнопку, включив свой любимый компакт-диск.

«О, господи! – подумала Анжела. – И не надоела ему эта музыка? Неужели ей придется снова слушать эту песню Чарли Дэниэлса?» От затейливой игры на скрипке и строки «горы в огне, спасайся, приятель, беги» ее просто бросало в дрожь.

Вспомнив последний куплет песни, в котором говорилось о том, что дьявол пришел в дом восходящего солнца, она нахмурилась: эти слова напоминали ей о салоне Клер Холт. Клер сейчас приходилось нелегко – ее салон подавал большие надежды, но Невада внезапно ушел от нее к Дункану Моррелу. Правда, у Клер есть несколько великолепных ювелирных изделий Дэвида Тзуни и керамика, изготовленная в индейском поселке, но все равно она отчаянно нуждается в новых картинах.

Анжеле очень хотелось помочь Клер деньгами, но она знала, что ее подруга – гордая женщина и не возьмет денег даже в долг. Ведь отказалась же она взять деньги у собственного отца. «Впрочем, это было мудрое решение», – подумала Анжела, вспомнив властный характер своего отца, который в свое время заставил ее расстаться со всеми кавалерами, которые просили ее руки. Он говорил, что ни один из них не достоин его дочери.

Теперь, когда отец умер, у Анжелы было больше денег, чем она могла потратить за свою жизнь, но она все еще помнила его зловещее предостережение: всех твоих вздыхателей интересуют только твои деньги. Наблюдая за Карлтоном, отбивающим босой ногой музыкальный ритм, она ни на минуту не сомневалась, что отец был прав.

Обнаженный, он был прекрасен, как итальянская статуя, но он, увы, безнадежно туп. Завтра она выгонит его, а затем навестит Клер. Может, она действительно остро нуждается в деньгах?

Открывая плечом дверь в участок, Зак все еще отказывался верить, что ему так ужасно не повезло.

– Так что там стряслось, черт побери? – спросил он у ночного диспетчера.

Тоби Клементс работал по ночам в участке уже тридцать лет. Он пережил пятерых шерифов и бесчисленное множество помощников. Его лысина блеснула в свете электрической лампы, когда он кивком указал на дверь кабинета. Зак проследил за его взглядом и увидел человека с сильной проседью в волосах, сидящего за его столом. Ноги этого типа лежали на лотке для входящих бумаг.

– ФБР, – тихо сказал Тоби.

– Это что-то новенькое!

В штате существовало несколько отделений ФБР – на его взгляд, больше, чем нужно. Любое уголовное преступление, совершенное в индейской резервации, автоматически становилось федеральным, и тогда к расследованию подключалось ФБР. Однако оно координировало свои действия с полицией племени, но не с шерифом.

– Это не рядовой сотрудник ФБР, – добавил Тоби. – Он – специальный агент из Гэллапа.

– Черт!

Почему убийство Дункана Моррела стало причиной появления в Таосе специального агента ФБР. Как бы то ни было, у Зака появилось тревожное чувство, что у Клер Холт будет гораздо больше неприятностей, чем он мог себе вообразить.

10

– Вы сидите в моем кресле, – заявил Зак фэбээровцу, войдя в кабинет.

– Извините, – агент встал с кресла. – Позвольте представиться. Брэд Игер, ФБР, отделение в Гэллапе.

– Кому вы перешли дорогу в управлении, если вас сослали в резервацию?

Игер рассмеялся. Обычно в резервацию назначались новички, которые там тупели от скуки и бездействия несколько лет, и лишь затем у них появлялся шанс получить какую-нибудь более интересную работу. В резервациях совершалось не так много преступлений. Когда что-то случалось, дело, как правило, расследовалось полицией племени, которая формировалась из коренных американцев, а фэбээровцам оставалось только перебирать бумаги.

– Я тут прочел ваш отчет об убийстве Дункана Моррела. – Игер сел в кресло, стоящее с другой стороны стола. – Должен сказать, он мне понравился. Обычно шерифы маленьких городков не знают, как правильно вести расследование. Вы, наверное, служили раньше в отделе по расследованию убийств?

Зак разозлился, но старался этого не показывать. Он всегда держал дела на столе – так ему было удобнее, – но он не предполагал, что когда-нибудь агент ФБР беспрепятственно войдет в кабинет и прочтет их. Впрочем, что можно ждать от сотрудника этого ведомства? Он работал пару раз с ФБР и из собственного опыта знал, что это совершенно бесцеремонные люди.

– Да, я работал в уголовном отделе в полиции Сан-Франциско. Что вас интересует в деле Моррела?

– Бюро уже давно занималось Моррелом в связи с мошенничеством: он незаконно тиражировал репродукции. Теперь он покойник. Вполне возможно, что его убил один из членов преступной группировки, в которую он входил.

– ФБР будет официально вести это дело? Зак очень надеялся услышать «нет», поскольку если ФБР вмешается, он уже не сможет защитить Клер. Игер сдержанно улыбнулся.

– Пока неофициально. Видите ли, художники и владельцы галерей теряют миллионы из-за подобных преступлений. Нам бы хотелось вывести из игры всю группировку – так зачем предупреждать их, сообщая, что ФБР заинтересовалось этим делом?

Зак облегченно кивнул. Игер пододвинул Стул ближе к столу и наклонился к нему.

– Буду с вами откровенным. Я понимаю, что вам не нравится наше вмешательство, но давайте помогать друг другу. Я служу уже более пятнадцати лет… – Игер улыбнулся. – Вы правы: у меня возник конфликт с начальством, поэтому я и оказался в резервации. Но я хочу уехать из Гэллапа, а это дело – мой шанс. Если мы будем работать вместе, то быстро накроем всю шайку.

От такого предложения Зак не мог отказаться. У него был только неопытный помощник и кое-какие связи в криминалистической лаборатории Санта-Фе. Если Игер ему будет помогать, то шансы на успех увеличатся.

– По рукам! Мне как раз требуется помощь.

– Что тебе подсказывает интуиция? – спросил Игер, сразу перейдя на «ты». – Кто убил Моррела? Эта женщина по фамилии Холт?

У Зака засосало под ложечкой.

– Нет, она не убивала Дункана Моррела, – поспешно и категорично заявил он. Игер изумленно поднял брови:

– Оскорбленная женщина запросто может застрелить человека, а Моррел увел у нее первоклассного художника. Судя по твоим записям, она в двух шагах от банкротства. Можно предположить, что она убила конкурента, чтобы художник вернулся к ней.

– Невада уже приходил сегодня к Клер Холт, но она отказала ему. – Зак был рад, что Клер рассказала ему о визите Невады.

– В самом деле? Ну что ж… И все-таки это не исключает ее из числа подозреваемых. Из твоего отчета я узнал, что в номере, где был убит Моррел, почти ничего не нашли, а в соседнем помещении вы обнаружили кошелек Холт.

– Да, это так. Вероятно, у нее там было свидание с каким-нибудь парнем.

Ему показалось, что его слова не убедили Игера, но он не стал развивать эту тему. Зак не собирался сообщать больше того, что уже сказал.

Игер снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтей.

– Может, начнем с медведя? Его похищение было первым преступлением, совершенным той ночью. Ты думаешь, они связаны между собой?

– Нет, – отрезал Зак.

Игер удивленно поднял брови.

– Как я понимаю, медведь был местной знаменитостью и находился под защитой Клер Холт?

– Да, она подняла большую шумиху вокруг медведя. Но не похищала его.

– Ты, что, знаешь, кто это сделал?

– Скажем так, кое-кто мне намекнул, где сейчас может быть Каддафи, – уклонился от ответа Зак. Он еще недостаточно доверял Игеру, чтобы изложить ему всю правду. Нет ничего опаснее, чем агент, пытающийся восстановить свою карьеру.

– И где же медведь?

– Там, где никто не сможет прикоснуться к нему, не вызвав большой политический скандал.

Игер хмыкнул.

– Ясно, он где-то в резервации. Там его действительно никто не найдет: индейцы не позволят чужакам разгуливать по их территории.

– Никто в Таосе не хочет, чтобы медведя нашли я возвратили Бэму Стегнеру.

– Послушай, я и не собирался искать его! – Игер поднял руки, как будто сдавался. – ФБР не нужна критика в прессе, и меня совершенно не волнует вопрос о возвращении беззубого замученного медведя бывшему заключенному, который издевался над ним. Так и надо этому сукину сыну. Ему повезет, если он сам исчезнет куда-нибудь, подобно своему медведю.

– Верно, – пробормотал Зак. Он уже составил в голове хитроумный план, чтобы отомстить этому подонку, который подложил гремучую змею в почтовый ящик Клер.

– Ладно, забудем о медведе. Давай подумаем о мотивах убийства. Кто хотел смерти Моррела?

– Сложный вопрос. – Зак прошелся пятерней по волосам. – У половины города были причины желать ему смерти: нечестные сделки по недвижимости, вздутые цены на предметы искусства, махинации с картинами… Он многих обманул.

– А как насчет его жены? В твоем отчете говорится, что они находятся в процессе мучительного развода.

– Я проверил ее алиби. Просто не успел еще сделать запись.

Игер задумался.

– Статистика говорит, что убийства совершаются либо из ревности, либо в корыстных целях. Если мы исключаем жену и мисс Холт, тогда остается только корыстный интерес. Скорее всего, Моррела убили из-за денег. Его мог отправить на тот свет или один из партнеров, или кто-то, кому он всучил липовые гравюры.

– Согласен, но ты забыл о Неваде Мерфи. Он разрешил Моррелу сделать определенное количество репродукций с его картин. Очевидно, Моррел отпечатал их громадным тиражом, поскольку недавно цены на картины Невады стремительно упали.

– Он тоже в числе подозреваемых, – согласился Игер. – Но в отчете говорится, что у него алиби: он провел ночь в обществе двух женщин.

Зак пожал плечами.

– Да, это так, если они не лгут.

– В лаборатории ФБР проверили несколько гравюр и картин Невады, – сообщил Игер. – У мошенников были поддельные свидетельства и факсимиле художника, сделанные на очень точном лазерном оборудовании. Кстати, ты не указал в отчете, нашли ли это оборудование, когда обыскивали дом Моррела.

– Нет. И его жена заявила, что ничего не знает об этом.

– Ладно, а как насчет других подозреваемых?

– Я начал проверять алиби у тех, кто был в клубе тем вечером. Например, Анжела Уитмор. Она богатая женщина, коллекционирует предметы искусства, живет с молодыми любовниками. Ее последний любовник – Карлтон Коул – недавно купил у Моррела фальшивые гравюры. Я проверю его через базу данных в Калифорнии. Ты можешь помочь, если займешься им немедленно.

Игер достал из кармана пиджака небольшую записную книжку и сделал там пометку.

– Другой подозреваемый – Сет Рэмси. Его рассказ о том, что произошло в ночь убийства, не совпадает с версией Клер Холт. У меня возникло подозрение, что Рэмси лжет. Кроме того, у него нет алиби.

Клер уставилась в бланк ведомости. «Расслабься!» – приказала она себе, решив не думать о Заке и о том, что произошло в джипе прошлым вечером. Она ломала голову, прикидывая, что можно достать из запасников, чтобы заинтересовать покупателей в пятницу вечером, когда все салоны города откроют свои залы. Ковбои, приехавшие из всех юго-западных штатов для участия в родео, привлекли в Таос толпы туристов. Воспользовавшись случаем, художественные салоны решили устроить фестиваль искусств. В пятницу придется не закрывать магазин допоздна и организовать подачу напитков.

Клер уже заказала разнообразные закуски в «Тортилья Флэтс» и наняла бармена смешивать коктейли. Но если с угощениями у нее был полный порядок, то с новыми картинами – просто беда…

«Может быть, не стоило тешить свою гордость?» – подумала она, жалея о том, что не согласилась на предложение Невады. Но было поздно: ее решением тут же воспользовался Ловелл Хопкинс, владелец салона «Ним– фа», к которому обратился молодой художник.

У Клер была превосходная коллекция ювелирных изделий в стиле «олд пон» – индейцы изготовляли такие в начале века. Когда наступили тяжелые времена, племя заложило драгоценности в банке, но затем их так и не выкупили. Из-за искусного орнамента, выполненного по серебру с мелкой бирюзой, эти старинные украшения ценились больше, чем большинство современных ювелирных изделий.

Однако Клер никогда не переставала искать новые свежие таланты. Она решила, что сегодня же вечером выставит в салоне украшения, сделанные Давидом Тзуни. Он был хорошим мастером, она не сомневалась, что в один прекрасный день его ювелирными изделиями будут любоваться так же, как и изделиями «олд пон».

Клер вновь перечитала список статуэток и масок, которые она тоже решила выставить на продажу. Эти деревянные изделия индейцев хопи изображали различных духов и лишь недавно стали предметом коллекционирования. Обычно сувенирные магазины продавали подобные статуэтки всего за несколько долларов, но Клер отобрала самые лучшие, чтобы запросить за них подороже. Все они были вырезаны из цельного корня и раскрашены вручную.

Клер просмотрела еще раз список ковров и одеял, изготовленных индейцами навахо, и пришла к убеждению, что у нее есть достаточно экспонатов, которые могут заинтересовать покупателей. Когда она покончила с этим списком, в кабинет заглянула Сюзи. Ее помощница плохо разбиралась в искусстве, но была энергичной и жизнерадостной девушкой, которая быстро всему училась.

– Тебя спрашивает какой-то мужчина, – прошептала Сюзи. – Говорит, что его прислал Квентин Рейнольдс. Я о таком первый раз слышу, а ты?

– Квентин был моим преподавателем в университете Арканзаса. Это очень интересный человек, – сказала Клер, вставая из-за стола.

Она прошла в главный зал галереи и внезапно так резко остановилась, что Сюзи налетела на нее. Невероятно! «Дикого Коня» рассматривал мужчина с большой густой бородой. Незнакомец так увлекся созерцанием красивой статуи, что не заметил Клер. Он был очень высоким – никак не ниже Зака Коултера, – хотя и не таким накачанным суперменом, каким она запомнила незнакомца из «Приюта беглеца». Впрочем, возможно, в ту ночь из-за «руфи» у нее просто разыгралось воображение. Но его бороду Клер хорошо запомнила. Этот человек носил точно такую же бороду.

– Позвони шерифу, – прошептала Клер Сюзи. – Скажи ему, что бородатый мужчина появился в салоне Клер Холт. Он знает, о чем идет речь.

Сюзи была озадачена, но вопросов задавать не стала и отправилась в кабинет.

Между тем бородатый мужчина рассматривал индейский барабан из Кохити. Он постучал по грубой коже, туго натянутой на пустотелую колоду, и прислушался.

– Прекрасный звук, не правда ли? – Клер подошла к нему. – Поистине завораживающий. Я сразу вспоминаю индейский праздник, посвященный сбору сои в поселке Кохити. Я Клер Холт, владелица салона. Как я понимаю, вы друг Квентина Рейнольдса?

– Пол Уинфри, – он пожал ей руку.

Вблизи Клер увидела, что у него темно-карие глаза, а борода почти черная. Он показался ей довольно привлекательным.

– Я посещал семинар Квентина Рейнольдса. Когда я сказал ему, что хотел бы поселиться в Таосе, он посоветовал обратиться к вам.

– Вы художник? – Клер сложила руки на груди, стараясь унять дрожь. Всю неделю она молилась, чтобы у нее в салоне появился хоть один художник и предложил ей свои работы. – Когда вы приехали в город?

– На прошлой неделе в четверг вечером, – ответил Пол.

Выходило, что он был в городе в ту ночь, когда она посетила ночной клуб…

– Мне понадобилось время, чтобы найти жилье по карману. В конце концов снял трейлер в «Золотых пальмах».

Клер опустила глаза. Она мгновенно представила себе пыльную, грязную стоянку трейлеров, единственным украшением которой была высокая сосна. Зак Коултер вырос в старом, покрытом ржавчиной трейлере, стоявшем в дальнем углу «Золотых пальм»…