Текст книги "Когда Бог был женщиной. Как древнейшая религия Богини сменилась патриархальной верой в богов-мужчин"

«От Индии до Средиземного моря… Она царила безраздельно»

Статус и происхождение Великой Богини обсуждались в нескольких исследованиях древних культов. Большинство ученых интересовались в первую очередь Ее сыном/любовником, а также процессом перехода от женской религии к мужской. Вместе с тем каждое из их высказываний подкрепляет довод об изначальном положении Богини как верховного божества.

В 1962 году Джеймс Мелларт в своей книге «Ранние цивилизации Ближнего Востока» описал культуры, существовавшие в период от 9000 до 7000 г. до н. э. Как я уже упоминала, он указывал, что в то время «искусство проявляется в форме фигурок животных и статуэток верховного божества, Богини-матери». Он отмечает, что в Чатал-Хююке VII тысячелетия до нашей эры «главным божеством была богиня». Описывая раскопки на месте древнего Хаджилара, неолитической общины, существовавшей примерно в 5800 г. до н. э., он обращает внимание на тот факт, что «статуэтки изображают женщину-богиню, а мужчина играет при ней лишь второстепенную роль ребенка или любовника».

Одна фигура Богини из Хаджилара находится сейчас в музее в Анкаре, где хранится большинство экспонатов, найденных Меллартом при раскопках в Хаджиларе и Чатал-Хююке. Их древность странным образом контрастирует с современной архитектурой и декором помещения. Данная скульптура, по-видимому, изображает Богиню в миг любовного соития, хотя фигура мужчины расколота и от него остались только небольшие фрагменты талии, бедер и одной ноги. Не исключено, что это подросший ребенок, которого мать прижимает к себе, но гораздо вероятнее, что юноша олицетворяет сына/любовника женского божества, созданный около 8000 лет назад.

В «Затерянном мире Элама», книге, опубликованной в 1973 году, доктор Вальтер Хинц, директор Института иранских исследований при Геттингенском университете (Германия) также обсуждает поклонение Богине на Ближнем и Среднем Востоке. Народ Элама проживал к востоку от Шумера, и в ранние исторические периоды эти две культуры тесно контактировали между собой. Доктор Хинц пишет, что «во главе всех божеств находилась, а это весьма характерно для Элама, богиня… Она, видимо, была “великой богиней-матерью” эламитов. Тот факт, что пантеон богов древнего Элама возглавляла богиня, свидетельствует о наличии матриархальных отношений в Эламе»[35]35
  В. Хинц. Государство Элам. С. 37–38.


[Закрыть].

Доктор Хинц описывает Богиню такой, какой она была известна в различных городских центрах Элама, а затем добавляет: «Еще в III тысячелетии эти “великие богини-матери” стояли во главе эламского пантеона. Однако в течение II тысячелетия наступила перемена. Так как в это время среди населения Элама традиционный матриархат постепенно вынужден был уступить патриархату… то естественно, что отношение к культу того или иного божества изменилось… Мужское божество, которому “великая богиня” должна была уступить свое господствующее место, именовалось Хумпаном. В III тысячелетии он еще занимал второе место, но с середины II тысячелетия он возглавил пантеон богов»[36]36
  Там же, с. 40.


[Закрыть].

Объясняя первенствующее место женского божества среди семитов, к которым относятся как арабский, так и еврейский народы, Робертсон Смит в своем пророческом труде 1894 года «Религия семитов» утверждал, что обожествление женщины в семитской религии явилось прямым следствием сочетания системы родства по женской линии с поклонением предкам. В то время он писал:

Недавние исследования по истории семьи делают в высшей степени невероятным то, что физическое родство между божеством и его последователями, следы которого обнаруживаются повсюду в области расселения семитских народов, изначально мыслилось как отцовство. Именно кровь матери, а не отца, формировала первичные родственные узы среди семитов, как и среди всех прочих народов древности, и на этой стадии общественного развития, если племя действительно возводило свою родословную к божеству, то объектом его почитания неизбежно должна была стать богиня, а не бог.

«В Месопотамии повсюду главенствует богиня, – писал профессор Генри Франкфорт в своей публикации 1948 года “Царство и боги”, – поскольку женщина воспринимается как источник жизни. Следовательно, бог-мужчина также происходит от нее и потому называется ее сыном, хотя он в то же время приходится ей мужем. В ритуале священного брака инициатива принадлежит богине. Даже в условиях хаоса женщине – Тиамат – отводится ведущая роль, а Апсу – не более, чем ее мужское дополнение».

В двенадцати обширных томах исследований по древней и «изначальной» религии, опубликованных в 1907 году, сэр Джеймс Фрэзер писал, в частности, о египетской богине Исиде (Ау Сет) и ее брате/муже Осирисе (Ау Сар). Помимо «Золотой ветви», он опубликовал отдельную книгу «Аттис, Адонис и Осирис», название которой использовалось также для нескольких разделов «Золотой ветви». В обоих трудах он утверждал, что, согласно египетским мифам, из двух божеств, образовывавших пару, Исида была более могущественной. Ученый связывал это с системой родства и передачи собственности, практиковавшейся в Древнем Египте, которую он характеризовал как «матрилинейную». В юном возлюбленном Богини он видел «мифологическое олицетворение природы» и дал объяснение, почему от этого персонажа требовалось регулярно вступать в сексуальную связь с верховным женским божеством. Статус и положение юного супруга Фрэзер определял так: «В каждом из этих случаев [Аттис, Адонис и Осирис] складывается впечатление, что изначально богиня обладала большим могуществом и влиянием, чем бог».

В «Руководстве по греческой мифологии» 1928 года Герберт Роуз, описывая роль молодого мужчины как «зависимого сексуального партнера» в ритуале священного брака, отмечал: «До сих пор мы имели дело с легендами, которые представляют богиню не как супругу, а как вступающую в более или менее длительные союзы с кем-то, занимающим заметно более низкое положение в сравнении с нею – что весьма характерно для восточных богинь, которые по самой своей сути матери, а не жены, а их возлюбленные служат к ним не более чем малозначительным придатком».

Профессор Эдвин Джеймс описал отношения между Богиней и Ее сыном/любовником в своей публикации «Боги древности», вышедшей в свет в 1960 году. Там он объясняет Ее ведущую роль следующим образом:

Она одна несла ответственность за его исцеление и возвращение к жизни, от которых зависело обновление всей природы. Поэтому, в конечном счете, именно Инанна/Иштар, а не Дамузи/Таммуз воспринималась как главный источник жизни и возрождения, хотя юный бог также играл существенную роль в этом процессе в качестве посредника. Однако с возникновением земледелия и приручением животных функция мужчины в процессе зачатия стала более очевидной и жизненно важной. Тогда-то Богиню-Мать и наделили супругом, чтобы тот оплодотворял ее, хотя в некоторых местах, как, например, в Месопотамии, мужа заменял ее юный сын/любовник или слуга. Фактически от Индии до Средиземного моря Она царила безраздельно, часто представая в роли незамужней богини.

Артур Эванс, выдающийся оксфордский ученый и известный археолог, который обнаружил, раскопал и даже частично реконструировал комплекс царского дворца в Кноссе на острове Крит, отмечал в 1936 году: «Несомненно, что сколь бы прочно мужской элемент ни утвердился в сфере государственного управления на тот момент, когда минойская цивилизация достигла своего расцвета, ее религия по-прежнему отражала более раннюю, матриархальную стадию развития общества, Богиня занимала в ней ведущее место…». Обсуждая Анатолию, поддерживавшую тесные связи с минойским Критом через колонизацию и торговлю, Эванс писал: «На большей части Анатолии мы снова встречаем тот же культ Великой матери с ее спутником мужского пола, будь то муж, любовник или ребенок».

Другой оксфордский ученый конца XIX века, Льюис Фарнелл, говоря о Крите в многотомном издании «Культы греческих городов-государств» (1896), заявлял: «На основании имеющихся свидетельств мы можем с уверенностью сделать вывод, что древнейшая религия цивилизованного Крита основывалась на поклонении великой богине, в то время как мужское божество, неизбежное в любом женском культе, играло второстепенную роль и оставалось в тени».

Робертсон Смит описывал статус Богини в Аравии, где, как он ранее предположил, Ее изначально обожествляли в качестве прародительницы племени. Затем он охарактеризовал имевшую место передачу власти следующим образом: «В аравийской религии богиня и бог образовывали пару, причем богиня занимала в ней главенствующее положение, а бог, ее сын, стоял ниже ее. Однако вследствие дальнейших перемен атрибуты богини были переданы богу, что умалило статус женщины в сравнении с мужчиной».

Смит указывал на то, что Богиня все еще пользовалась известностью в более поздней патриархальной религии, и утверждал, что поклонение Ей тесно связано с «культами», берущими свое начало в «эпоху родства по материнской линии». Далее он перешел к периоду, когда:

…изменение законов, касающихся родственных связей, лишило мать ее прежнего высокого статуса в семье и передало большую часть ее авторитета и достоинства отцу. Женщины утратили право выбирать себе партнеров по собственному желанию, жена отныне подчинялась мужу, в то время как ее дети с точки зрения права наследования и всех родственных обязанностей принадлежали семье ее мужа, а не ее собственной. А поскольку развитие религии шло нога в ногу с новыми законами общественной морали, независимая богиня-мать неизбежно становилась покорным партнером мужчины – или, в тех случаях, когда верховенство богини успело прочно утвердиться, могла даже сменить пол, как, например, в Южной Аравии, где Иштар превратилась в мужское божество – Аттара.

В заключение он подчеркнул, что после утверждения патриархальной системы родства женщина попала в зависимое положение. Главное место в религии теперь занимала не богиня, а бог. Хотя Смит полагал, будто эта перемена произошла естественным путем, на самом деле, как я уже говорила (и вернусь к этому снова на последующих страницах), она стала результатом агрессивных вторжений, жестоких расправ и территориальных завоеваний на Ближнем и Среднем Востоке.

После прочтения этого и ряда других исследований на ту же тему у меня больше не оставалось сомнений ни в существовании древней женской религии, ни в том, что в самых ранних богословских системах женщина превозносилась как верховная божественная сущность. Именно эта религия, когда-то столь широко распространенная по всему Древнему миру, ее общие черты и локальные различия будут описаны в оставшейся части книги. Здесь имеющийся материал снова будет распределен по именам и географическим названиям, с тем, чтобы сделать его более доступным для восприятия. Однако едва ли можно не заметить многочисленные аналогии и черты сходства между религией одной культуры с ее формами и обрядами, и подобными же явлениями в другой культуре. То, что эта религия на тысячи лет предшествовала мужским религиям, также казалось мне вполне очевидным. Но вместо того, чтобы удовлетворить мое любопытство, эта информация только еще больше его разожгла. И прежде всего меня занимало множество вопросов, непосредственно касающихся положения и статуса женщин, живших в обществах, которые почитали свою Божественную Прародительницу.

3. Женщины – там, где Женщину обожествляли

Наиболее насущный вопрос – возможно, тот самый, который и побудил меня написать эту книгу – заключается вот в чем: какое непосредственное влияние оказывало почитание женского божества на статус женщин в тех культурах, где Ее превозносили? Хинц, Эванс, Лэнгдон и многие другие исследователи называли древние общества поклонников Богини матриархальными. Но что это значило на практике?

Здесь очень легко впасть в порочный круг аргументации: раз эти общества поклонялись Богине, то женщины должны были занимать в них высокое положение. И наоборот: раз женщины в этих обществах занимали высокое положение, то они должны были поклоняться Богине – хотя, судя по отношению современного мира к мужским божествам, эти два фактора могут быть тесно взаимосвязаны. Тем не менее следует учитывать различные точки зрения на данный предмет – даже те, в которых, как нам кажется, авторы путают причину и следствие или же воспринимают события, происходившие одновременно, как линейные. Чего мы стремимся добиться, так это по возможности более полного понимания соотношения между женской религией и положением женщин.

В своей работе «Доминирующий пол», изданной в Германии в 1923 году, Матильда и Матиас Фертинг утверждали, что половая принадлежность божества определяется полом тех, кто находится у власти:

Доминирующий пол, наделенный властью насаждать собственные убеждения, склонен распространять свою частную идеологию на общество в целом. Если противоположный пол начинает проявлять обратные тенденции, они, скорее всего, будут подавлены с тем большей жесткостью, чем сильнее позиции правящего пола. Как следствие, гегемония мужских божеств обычно ассоциируется с верховенством мужчин, а женских божеств – с господством женщин.

Сэр Джеймс Фрэзер придерживался мнения, что именно высокий статус женщин послужил изначальной причиной того почитания и уважения, которым пользовалось женское божество. При этом он, в частности, ссылался на народ палау[37]37
  Палау – микронезийский народ, жители республики Палау. Язык – палау западной подсемьи австронезийской семьи языков. По культуре близки микронезийцам. Численность – ок. 20 000 человек.


[Закрыть] в Микронезии, где женщины в социальном и политическом отношении стояли выше мужчин. «Предпочтение, отдаваемое богиням перед богами, – писал он, – без сомнения, объясняется важнейшей ролью женщин в клановой системе жителей острова Палау».

Робертсон Смит связывал выбор пола верховного божества с доминированием мужчины или женщины в семье. Он предположил, что преобладающая система родства и связанная с нею половая принадлежность главы семьи объясняют половую принадлежность верховного божества.

Оба эти мнения служат примерами теории, согласно которой пол верховного божества определяется уже сложившимся ранее преимуществом одного пола перед другим, в случае Богини – более высоким положением женщины в семье и обществе. Наряду с этими теориями существует множество псевдопоэтических идей об обожествлении женщины как символа плодородия, – идей, согласно которым благоговейный трепет, испытываемый мужчиной перед способностью женщины произвести на свет ребенка, якобы превратил ее в предмет его почитания.

Как я упоминала выше, Фрэзер полагал, что высокий статус женщин привел к поклонению Богине как высшей божественной сущности. Свои выводы он основывал на многолетних исследованиях «первобытных» и классических обществ. Однако в результате этих исследований он также выявил взаимозависимость между служением женскому божеству, матрилинейной системой родства и почитанием предков, объяснив, что «везде, где богиня ставится выше бога, а праматери пользуются большим уважением, чем праотцы, почти всегда имеет место матрилинейная структура родства». Робертсон Смит также соотносил половую принадлежность верховного божества с системой родства, превалирующей в том или ином обществе.

Каким бы ни был предполагаемый порядок причин и следствий, одним из основных факторов, которые постоянно присутствуют в материалах, посвященных роли и статусу женщин в древней женской религии в исторический период, служит ее тесная связь с матрилинейностью или родством по женской линии – начиная, вероятно, с самых ее истоков. При изучении положения женщин стоит обратить больше внимания на этот тип родственной структуры, при котором как родовое имя, так и имущество передаются через женщину.

Матрилинейность обычно определяется как социальная структура, где наследование осуществляется по женской линии, а сыновья, мужья или братья получают доступ к титулу и собственности лишь в силу родственных связей с их законной обладательницей – женщиной. Наследование по материнской линии, однако, не тождественно матриархату, при котором власть принадлежит женщинам – или, говоря точнее, женщине-матери, которая стоит во главе семьи и, как следствие, занимает свое место также и в управлении обществом и государством. В ряде матрилинейных обществ важную роль играет брат женщины, которой принадлежат права на имя и собственность. Тем не менее нельзя игнорировать вероятность того, что матрилинейные и матрилокальные обычаи по-разному влияют на статус и престиж женщин. Следует учитывать тонкие нюансы власти и позиции при переговорах, связанные с владением домом, имуществом, титулом или, как в матрилокальных обществах, проживанием женщин в доме или деревне родителей, а не у родственников мужа.

Об экономике неолитических и древнейших исторических аграрных обществ рассуждала социолог Виола Кляйн в 1946 году. Она предположила, что «в ранних обществах женщины распоряжались основными источниками благосостояния. Они были хозяйками дома, производили еду, давали кров и безопасность. Как следствие, мужчина в экономическом отношении зависел от женщины».

Общества, следовавшие обычаям родства по женской или материнской линии, были известны в прошлом, а во многих уголках мира существуют и до сих пор. Теория о том, что большинство обществ изначально были матрилинейными, матриархальными или даже полиандрическими (т. е. у одной женщины могло быть несколько мужей), стала предметом нескольких обширных научных исследований в конце XIX – начале XX века. Такие ученые, как Иоганн Бахофен[38]38
  Иоганн Якоб Бахофен (1815–1877) – швейцарский ученый, этнограф, юрист, антиковед, религиовед. Внес крупный вклад в теорию социальной эволюции, науки о родстве, семье. Изучал первобытное общество.


[Закрыть], Роберт Бриффо[39]39
  Роберт Стивен Бриффо (1876–1948) – французский социолог, антрополог и романист, специалист по гендерной социологии.


[Закрыть] и Эдвин Хартланд[40]40
  Эдвин Сидни Хартланд (1848–1927) – автор ряда работ по фольклору, а также теории антропологии и мифологии с этнологической точки зрения, в т. ч. изданной в 1911 г. книги Primitive Paternity, the Myth of Supernatural Birth in relation to the History of the Family («Первобытное отцовство и миф о сверхъестественном рождении в связи с историей семьи»).


[Закрыть], принимали идею древнего матриархата и полиандрии, подкрепляя свои теории множеством доказательств, однако рассматривали эти системы как особый этап эволюционного развития. Они полагали, что все общества должны пройти через матриархальную стадию, прежде чем стать патриархальными и моногамными, – последние, по всей видимости, считались высшей ступенью цивилизации. Но, как отмечает Жакетта Хоукс, «сегодня уже немодно говорить о прежних матриархальных укладах общества. Тем не менее во многих частях света есть свидетельства того, что роль женщин в ряде звеньев социальной структуры с прежних времен ослабла».

Большинство исследований матриархата основывались на антропологических параллелях, а также на классической литературе Греции и Рима. А поскольку многие из этих работ были написаны в XIX столетии и в самом начале XX века, их авторы не имели доступа к значительной части археологических свидетельств, доступных в наши дни. Но, несмотря на определенное непонимание или предвзятые оценочные суждения, все-таки можно сделать вывод, что эти авторы пророчески опередили свое время.

Сегодня, в дополнение к материалам, доступным более ранним исследователям, в нашем распоряжении есть значительный объем данных, полученных уже в нынешнем столетии в результате обширных археологических раскопок на Ближнем и Среднем Востоке. Правда, случайности, связанные с археологическими находками – что-то так и осталось неоткрытым, что-то невозможно прочитать из-за повреждений, что-то не поддается дешифровке, а что-то погибло из-за хрупкой природы исходного материала – накладывают свои ограничения.

Свод законов вавилонского царя Хаммурапи (около 1790 г. до н. э.) долгое время считался древнейшим из когда-либо составленных, хотя, как теперь стало известно, ему предшествовали несколько других, обнаруженных совсем недавно. Тем не менее лишь один из них датируется примерно 2300 г. до н. э., а остальные – 2000 г. до н. э. или чуть позже. Таким образом, нам по-прежнему приходится полагаться на материал, появившийся в письменной форме уже после начала вторжений с севера. И все же, тщательно просеивая доступные свидетельства и комментарии, которые разнятся в зависимости от места и эпохи, мы можем получить некоторое представление о статусе женщин в обществах, почитавших Богиню. Религия Богини, пусть и постепенно приходившая в упадок, продолжала существовать.

Эфиопия и Ливия – женщины «удерживали в руках управление…»

За 49 лет до Рождества Христова один человек из римской провинции Сицилия описал свои путешествия по Северной Африке и некоторым странам Ближнего Востока, отмечая сделанные им по пути наблюдения за жизнью людей. Он живо интересовался культурными моделями и, бесспорно, может считаться одним из предшественников антропологии и социологии. Этот человек известен как Диодор из Сицилии, или Диодор Сицилийский. Его сочинения содержат много указаний на высокий или даже доминирующий статус женщин, и мы вправе задаться вопросом, почему именно Диодор, в большей степени, чем любой другой писатель-классик, сохранил так много сведений о женщинах-воительницах и матриархальных порядках среди окружавших его народов. При этом он отнюдь не умалял роли мужчин, живших при данном общественном укладе – по-видимому, он не ставил перед собой такой задачи. Вместе с тем Диодор относился с явным восхищением и уважением к женщинам, наделенным властью.

По сообщениям Диодора, женщины Эфиопии носили оружие, практиковали групповой брак и совместно воспитывали детей, так что те зачастую сами не могли определить, которая из них была их родной матерью. В некоторых частях Ливии, где особенно чтили богиню Нейт, предания об амазонках существовали даже во времена Римской империи. Диодор описывал ливийцев следующим образом:

Они (женщины) удерживали в руках управление и должности во всех государственных делах. Мужчины, впрочем, как и наши замужние женщины, работали целыми днями по дому, выполняя приказы, которые дали им их жены; и они не участвовали в военных походах и не занимали должностей гражданского самоуправления в делах общины, в силу которых они могли бы стать дерзкими и восстать против женщин. Они (женщины) рожали детей, младенцев отдавали мужчинам, которые давали им молоко и готовили пищу, соответствующую возрасту детей…[41]41
  Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. 53.1.


[Закрыть]

Диодор писал о живших в Ливии женщинах-воительницах, утверждая, будто эти женщины образовывали целые армии, вторгавшиеся в соседние земли. По его словам, они почитали Богиню как свое верховное божество и создавали святилища для служения Ей. Хотя он и не упоминает в своих рассказах конкретного имени, вероятно, имеется в виду ливийская богиня-воительница, известная как Нейт, которой также поклонялись под этим именем в Египте.