Текст книги "Твоя вина"

15. Ноа

Мое путешествие подошло к концу. Я видела великолепные архитектурные памятники, отдыхала на лучших европейских пляжах, перепробовала множество деликатесов, но, когда самолет из Нью-Йорка приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса, я чувствовала ликование… и нервозность, от которой поежилась.

Как только раздался сигнал, указывающий, что можно расстегнуть ремень безопасности, я занялась пряжкой. Когда я встала, мама выразила недовольство, но я проигнорировала ее, я была благодарна бизнес-классу за то, что можно выйти первой.

Дверь открыли, и я тут же двинулась к посадочному рукаву, который вел к терминалу. Мама задерживалась, а я теряла терпение. Почему она медлит?

К счастью, поскольку у нас была пересадка в Нью-Йорке, нам не пришлось снова проходить паспортный контроль, поэтому мы просто проследовали по длинному коридору к эскалатору. В Лос-Анджелесе уже наступило семь часов вечера, и первое, что я увидела, это ослепительный свет закатного солнца. У меня перехватило дыхание, а потом я заметила Уильяма. Он ждал нас внизу.

Но где же Ник?

Мой взгляд обшарил весь аэропорт, эскалатор продолжал ехать вниз, и у меня не было иного выбора, кроме как подойти к отчиму.

Уилл широко улыбнулся и собрался заключить меня в объятия. Я не хотела быть грубой, но он не тот, кого мне хотелось сейчас видеть.

– Как дела, иностранка? – сказал он, когда я быстро обняла его.

– А где Николас?

Секунду Уилл просто смотрел на меня, но когда решил ответить, к нему бросилась мама.

Она подбежала к мужу, и он сжал ее в объятиях. Я заморгала, абсолютно ничего не понимая. Они поцеловались, заставляя меня на пару мгновений отвернуться.

– А где Николас? – спросила мама, как и я минутой раньше.

Уилл посмотрел мне в глаза и пожал плечами, дескать, чего ты ожидала?

– Ник написал, что не сможет приехать и позвонит позже, как только сможет.

Ерунда какая-то.

– И больше ничего? – недоверчиво спросила я. Моя радость сдувалась, как проколотый воздушный шар… разочарование вторгалось в душу.

Уильям покачал головой, и я опять отвернулась, пока они со Стивом – начальником охраны – возились с багажом. Я вытащила мобильник и попыталась позвонить Николасу.

Автоответчик. Я дала отбой и прикусила губу.

Почему Ник не встретил меня в аэропорту? У него срочная работа? Даже если и так, он все равно мог бы найти время.

Он ведь приехал на мой день рождения, бросил все, чтобы увидеть меня!

Неужели четыре недели разлуки приглушили его грусть? Значит, он не скучал по мне так сильно, как раньше?

О чем, черт возьми, я думала? Конечно, ему наплевать! Но он же говорил, что с нетерпением ждет встречи со мной! Правда…

Я снова набрала его номер.

– Николас, я в аэропорту, а тебя нет, что случилось?

Я наговорила сообщение и спрятала телефон в карман джинсов. Посмотрела на мать, которая льнула к Уильяму. Когда мы вышли из зала аэропорта и направились к машине, я толкнула Стива локтем. Начальник охраны всегда знал, где находится Ник, он был в курсе всего и защищал семейство Лейстеров.

– Что случилось, Стив? – спросила я, пристально глядя на него.

Николас доверял Стиву. Всякий раз, когда что-то происходило, я могла позвонить секьюрити. Кроме того, мой парень просил телохранителя встретить меня, если по какой-то причине не мог сам этого сделать.

В общем, Ник всегда хотел убедиться, что я вернусь домой в целости и сохранности.

Стив отвел взгляд, и тогда я поняла, что произошла какая-то накладка, которую никто не собирается озвучивать вслух. Я схватила секьюрити за руку и заставила посмотреть на себя.

– Что, черт возьми, происходит?

– Ноа, не волнуйся, Николас в порядке, он свяжется с тобой, когда мы приедем.

Не прошло и получаса, как я прилетела, а мне уже не терпелось задушить Ника. Что он задумал?

* * *

Поездка домой длилась целую вечность, я хотела бы отправиться сразу к Николасу, но понимала, что вряд ли это получится. Я понятия не имела, что с ним, но мне уже очень многое не нравилось. Я могла лишь гадать, почему Стив ничего толком мне не сказал. Было поздно, парень наверняка заночует у себя… а в голове тем временем возникали всевозможные образы того, что с ним приключилось, один страшнее другого.

Когда мы добрались, совсем стемнело. Я хотела увидеть Ника! Я должна знать, что он ждет меня – и все это было просто дурной шуткой. Парень не отвечал на звонки, и я еще сильнее заволновалась… и разозлилась, я же не понимала, что происходит.

– Ноа, пожалуйста, перестань гримасничать, ты ведь вернулась из путешествия, а не из психушки.

Уверена, мама обрадовалась такому раскладу. Она не прочь убедиться в том, что Николас может меня разочаровать, и надеется, что сегодняшняя выходка станет последней каплей. Но она ошибается.

Я поднялась в свою комнату, ничего не ответив. Вытащила из кармана телефон и набрала номер Ника. Я звонила ему, когда сидела в машине. Хуже всего то, что Лион тоже не отвечал, как и Дженна.

На пятый раз я услышала голос Ника.

– Ноа, – сказал он.

– Где ты?

Я не услышала ничего, кроме его дыхания, очень глубокого, как будто он задумался над ответом, подбирая каждое слово. Я почувствовала сильный страх… иррациональный страх, потому что терялась в неведении.

– Я в порядке, прости, Ноа, кое-что случилось, поэтому я не смог забрать тебя. – Теперь голос Ника звучал жалко, огорченно и даже сурово.

– А как остальные? Не могу дозвониться ни до Лиона, ни до Дженны, – сказала я, усаживаясь на кровать и все же немного успокоившись.

– Я в порядке, – повторил Ник, но я не поверила и опять занервничала. Что-то случилось, но Ник не хотел ничего говорить.

– Я сейчас приеду к тебе, – решительно объявила я, вставая.

– Нет, – отрезал он, и я застыла, прижав телефон к уху.

– Николас Лейстер, ты скажешь мне прямо сейчас, что происходит, или, клянусь богом, я вырву все волосы на твоей голове.

В динамике воцарилась тишина.

– Извини, но не сейчас, – ответил он глухо и с интонациями, которые мне совсем не понравились. – Оставайся дома и жди, когда я тебе позвоню.

Ник отключился.

Я посмотрела на мобильник. Мне словно дали пощечину. Я набрала номер Ника так быстро, что чуть не сломала экран.

Занято.

С кем, черт возьми, он разговаривает? Как он посмел?

Я подошла к тумбочке, где всегда лежали ключи от «Ауди».

Но их не было.

Это что, шутка?

Я выскочила из комнаты, спустилась по лестнице и побежала на кухню. Открыла ящик, где хранились запасные ключи, но не увидела ни одного от моей новой машины. Мамы и Уильяма тоже нигде не было, и я не хотела даже представлять, чем они занимаются.

Но моя «Ауди, наверное, во дворе? Я решила это проверить. Направилась к входной двери, но Стив как раз вышел из своего кабинета. Начальник охраны держал в руке телефон и предупреждающе смотрел на меня.

– Ты с ним разговариваешь? – выпалила я и погрозила Стиву пальцем.

– Ноа, он попросил меня не выпускать тебя из дома, завтра Николас сам все объяснит.

Я истерически расхохоталась. Конечно, я вела себя странно, но что поделаешь. Стив выглядел смущенным, но я сообразила, что он, скорее, послушает Николаса.

– Уже поздно, отдохни, а завтра пообщаетесь.

Чушь собачья.

– Ладно, ты прав.

Стив внимательно и вроде бы с облегчением посмотрел на меня. Я повернулась и начала подниматься по лестнице. Ник спятил, если думает, что сможет заставить меня не выходить из собственного дома. Я ворвалась в комнату, готовая на все. Принялась мерить шагами спальню, а потом достала из кармана мобильник.

Нет ничего, что оправдывало бы твои действия. Когда встретимся, тебе мало не покажется.

К счастью, Ник ответил мгновенно.

Не будь жестокой, я люблю тебя, отдохни, а потом увидимся.

«Увидимся?!»

Я кинулась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок: после долгого перелета я выглядела ужасно. Проверила время – было девять, что ж, по крайней мере, до одиннадцати я и не думала пытаться сбежать. Посмеялась над собственными мыслями и стала ждать.

Сбежать, даже не будучи в тюрьме.

Хотелось убить его…

Когда я была уже достаточно презентабельна, хотя и с мокрыми волосами, выглянула в коридор. Ни звука. Но дом такой огромный, здесь никогда ничего не слышно. План заключался в том, чтобы пойти в гараж и взять старую машину – ту самую, ломавшуюся тысячу раз, но которую мне было жаль продать или, скорее, выбросить. Я знала, что подержанная груда металлолома когда-нибудь пригодится.

Дверь, ведущая в гараж, находилась в задней части особняка, поэтому мне не нужно было проходить через холл. Тем лучше, Стив не должен меня заметить. Я тихо спустилась по лестнице, стараясь не издать ни малейшего шороха.

Когда я проскользнула в гараж, то улыбнулась, увидев мою драгоценную старую машинку рядом с «БМВ» мамы. Еще тут был мотоцикл, я никогда не спрашивала, чей он, и у меня возник соблазн взять его, но я не знала, где ключи, и понимала, что Николас убьет меня, если увидит, как я прикачу в полночь на байке, на котором никогда в жизни не ездила.

Я села в машину и нажала кнопку, открывавшую двери гаража. Снова поблагодарила небеса за громадный дом: ведь никто не услышал, как я выехала наружу.

Я прикинула, что потрачу примерно час, поэтому громко включила музыку, чтобы немного отвлечься, и открыла окна, представляя, что я за рулем кабриолета, а не драндулета, который с трудом выжимал девяносто.

Конечно, безрассудство – ехать так поздно, учитывая, что я не спала больше двадцати часов, но мне было все равно. Желание увидеть Николаса и тревожное ощущение перебарывали все остальное.

Поездка показалась бесконечной. Когда я наконец-то, добралась до его квартала, почувствовала себя на взводе. Не только потому, что хотела увидеть Ника спустя почти месяц разлуки, но и потому, что знала: он дико разозлится, поскольку я поехала одна, да еще в такое время.

Я вошла в лифтовую кабину и внезапно поняла, что забыла ключи, которые Ник дал мне. Черт… значит, нужно использовать дверной звонок! С сердцем, бьющимся со скоростью тысячи ударов в минуту, я постучала в дверь пентхауса, не решившись позвонить. Странно, но это показалось мне самым разумным.

Постучала мягко и совсем не нервно. Хотелось разрядить атмосферу, хотя я еще никого не увидела.

Никто не открывал.

Я постучала опять, уже посильнее, и до меня донеслись какие-то звуки. Я разбудила Ника? Через секунду я услышала проклятия и ругательства, раздающиеся с той стороны. Наконец, дверь открылась, и передо мной появился Николас.

Ничто не могло подготовить меня к этому зрелищу. К горлу подкатил ком. Ладони метнулись ко рту и зажали его, заглушая крик. Ник не ожидал увидеть меня, и теперь-то я понимала, в чем дело.

– Привет, Ноа, – пробормотал он, прислонившись к дверному косяку. – Почему ты не можешь сделать то, о чем я тебя прошу, хотя бы раз в жизни?

– Что с тобой? – спросила я задыхающимся шепотом. Боже мой… все лицо Ника было в синяках, даже под заплывшим левым глазом красовался фингал. Губы парня сильно распухли.

Ник поднес руку к голове, затем резко вытянул ее и втащил меня внутрь, закрывая дверь.

– Я же велел тебе оставаться дома!

Теперь, когда я была рядом с ним и увидела его, поняла, почему он не приехал в аэропорт. Он был полностью разбит, его измолотили… Я чувствовала, как учащается и без того сильное сердцебиение. Не только из страха видеть его настолько избитым, но и потому, что все мои представления о нашей встрече спустя недели разлуки исчезли без следа.

Я посмотрела на мускулистую грудь Ника. Она была перевязана. Что с его ребрами?

Они ранили его… он ужасно страдал. Ник, мой Ник.

– Не смотри на меня так, Ноа, – попросил он, отвернулся и провел рукой по волосам.

Я не знала, что сказать. Потеряла дар речи. Это последнее, что мне нужно, последнее, что мои глаза хотели увидеть. Мой парень ранен. Для меня избиение являлось не просто насилием: это было нечто гораздо большее, что-то ужасное… то, что разжигало воспоминания, которые, черт возьми, я не хотела больше держать в голове.

Ник шагнул ко мне.

– Не плачь! – воскликнул он, и я почувствовала его пальцы на своей щеке, вытиравшие катившиеся по ней слезы.

– Я не понимаю… – призналась я и не соврала. Я действительно не представляла, что случилось, почему он подвергся такому жестокому обращению. Я была ошеломлена. Все происходило совершенно не так, как я ожидала.

Николас привлек меня к груди и сжал в объятиях. Мне стало страшно прикасаться к нему, я не хотела причинять ему боль, но инстинктивно крепко обхватила его руками, а он прикоснулся губами к моей макушке.

– Я скучал по тебе, – шепнул он, и я почувствовала, как он гладит мои волосы, вдыхая аромат шампуня.

Я затаила дыхание, а Ник взял меня за подбородок, и я все же отважилась посмотреть на него. Левый глаз парня настолько заплыл, что я не сумела разглядеть тот небесно-голубой цвет, в который сразу влюбилась. На лице Николаса были написаны только боль и страдание… Когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, я отстранилась.

– Нет, – испуганно сказала я.

Я зажмурилась, и перед внутренним взором встали давние воспоминания, проклятые воспоминания… избитая мать, умирающий отец и я, истекающая кровью, ждущая неизвестно чего.

Я поднесла руки к лицу и на миг закрыла его ладонями, прячась от всего.

– Зачем ты так поступаешь, Николас? – тихо спросила я.

Я открыла глаза и повернулась к нему. Я не любила плакать и ненавидела, когда меня могли застукать за этим занятием, а сейчас всеми силами старалась сдерживать рыдания, рвущиеся наружу. Он не шелохнулся и просто смотрел на меня, наверное, раненный тем, что я отвергла его поцелуй.

– Разве ты не можешь быть нормальным парнем? – обиженным тоном продолжала я. Мне было больно из-за того, что я увидела его в таком состоянии. Все мои надежды рухнули.

Мука, отразившаяся на его лице, заставила меня почувствовать себя виноватой, но я и не думала отступать. Он, конечно, вернулся к боям, чтобы заработать шальные деньги, или сильно напился и в конечном итоге ввязался в драку. Уверена, Лион тоже вовлечен в это, а Дженна в курсе происходящего. Поэтому никто не отвечал на мои звонки.

– Тебе не следовало приходить, – упрекнул он меня, контролируя каждую интонацию голоса. Значит, теперь он взял себя в руки? Слишком поздно. – Я не хотел на тебя давить, но ты не пытаешься понять, что есть вещи, которые…

Я прервала его.

– Ты не можешь приказывать мне что-то и просто ожидать, что я подчинюсь, ты слишком многого хочешь, но даже не даешь мне чертовых объяснений, Ник! Ты заставил меня волноваться.

– Черт, Ноа, у меня имелись веские причины!

– И поэтому тебя избили, Ник?

Он смотрел на меня, тяжело дыша, и я отвернулась, не зная, что делать: я разрывалась между гневом (ведь Ник снова вернулся в ту жизнь, которую я ненавидела) и желанием крепко обнять его и не отпускать. Я чувствовала, что разрыдаюсь с минуты на минуту, но не хотела показывать свою слабость.

Он схватил меня за плечо, но я попятилась к двери и высвободилась.

– Не трогай меня, Николас, я серьезно!

Его глаза наполнились слезами.

– Серьезно? Мы не виделись целый месяц…

– Плевать! Сейчас я тебя не узнаю. Думала, ты встретишь меня в аэропорту с улыбкой, но я идиотка, дура, которая ждет чего-то от того, кто только обещает, но не собирается выполнять.

– Ты не даешь мне объяснить!

– Какое объяснение ты мне дашь? Что ударился о дверь?

Он окинул меня сердитым взглядом, а я скрестила руки на груди и замолчала. В пентхаусе воцарилась гробовая тишина, а потом Ник попытался сократить разделявшее нас пространство.

– Не трогай меня, – мрачно повторила я.

Он застыл на месте. Мы смотрели друг на друга, не представляя, что сказать дальше.

– Это не то, что ты думаешь, – прошептал Ник наконец. – Нужно было помочь Лиону, он попал в беду.

Его слова медленно проникли в мой разум.

– Какие у Лиона проблемы? – спросила я, глядя на ссадины Ника на костяшках пальцев.

Он шагнул вперед, предупреждая меня взглядом. Я позволила ему приблизиться, видя, что он не собирается отступать. Ник взял лицо в свои ладони.

– Дело в деньгах. Послушай, я не хотел, чтобы это произошло, клянусь, Рыжая, – проговорил он, посмотрев на меня в упор. – Я ждал сегодняшнего дня еще с тех пор, как ты уехала, купил еду, прибрался, даже протер салфетками гребаного кота. Пожалуйста, поверь мне, я мечтал увидеть тебя, Ноа, вот и все, что меня волнует в жизни.

Я почувствовала запах Ника и немного оттаяла. От его тела исходило тепло, пальцы, гладившие мои щеки, смягчили боль в груди. Несмотря на то, что он, конечно, был виноват, его нежные прикосновения были единственным, что могло заставить меня забыть обо всем плохом.

Я глубоко вздохнула, когда он приблизил свой лоб к моему, и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Нерешительно приложила руки к его лицу.

– Любить тебя – самое сложное, что я когда-либо делала в жизни, – призналась я.

– Любить тебя – самое прекрасное, что я когда-либо делал в жизни.

Я открыла глаза. Злиться на него просто невозможно.

– Умираю от желания поцеловать тебя, – сказал Ник. Он спрашивал у меня разрешения.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

– Тогда сделай это.

Через мгновение я почувствовала его улыбку на своих губах.

16. Ник

Я облажался. Ее страх при виде меня подтвердил это, но мне уже все равно, Ноа была со мной, снова, и я умирал от желания поцеловать ее.

Наши губы соединились, я почувствовал укол боли в месте ссадины. Но я не отступал. А Ноа наверняка это заметила, потому что резко отодвинулась.

– Тебе больно? – встревоженно спросила она и внимательно посмотрела своими очаровательными кошачьими глазами, обрамленными длинными ресницами и влажными от слез, причиной которых стал именно я.

– Нет, – рассеянно ответил я, опуская руки к ее талии и притягивая к себе. – Мне хорошо, ведь я уже несколько недель хотел поцеловать тебя, Рыжая.

Ноа нахмурилась, не давая дотянуться до ее губ.

– Ты жаловался на боль, – заявила она и погладила меня по волосам.

Разве?

– Я не жаловался.

– Неправда, – настаивала она, и ее палец спустился по моей скуле и деликатно провел по нижней губе.

Я стиснул челюсть. Да, мне больно, но это просто ничто по сравнению с той мукой, когда я не мог дотронуться до Ноа целые дни напролет, поцеловать ее или заняться любовью.

– Я вылечу твою руку, – решительно сказала она.

Она оттолкнула меня и вырвалась из объятий. Я хотел быть попроворнее, схватить ее, взвалить на плечо и отнести в спальню, но у меня сломано ребро, и врачи сказали соблюдать постельный режим… но я, как всегда, их не слушал. Я последовал за Ноа на кухню. Наконец-то в моем пентхаусе появилась жизнь.

Кот выскочил из-под стола и принялся тереться о ноги Ноа.

– Привет, Н, красавчик! – воскликнула она, наклоняясь, чтобы взять зверюгу.

Я сел на стул, наблюдая, как моя девушка ласкает котенка и одновременно ищет домашнюю аптечку. Когда она ее отыскала, подошла ко мне и села прямо напротив меня.

– Ты прекрасно выглядишь, – заявил я и с удовольствием увидел, как Ноа краснеет.

– Не могу сказать то же самое о тебе.

Я ухмыльнулся, и у меня заболели те лицевые мышцы, о существовании которых я даже не догадывался.

– Дай мне руку, – нежно попросила он.

Я послушался, и Ноа принялась дезинфицировать мои ссадины, которые на самом деле уже не кровоточили. Я заметил, что она оказалась еще красивее, чем прежде, перед отъездом. Волосы выгорели на солнце и стали еще более рыжеватыми с вкраплениями белокурых прядей, а золотистый загар делал девушку просто сногсшибательной. Полные губы Ноа всегда припухали после того, как она плакала… и после наших поцелуев тоже. Я смотрел на ее лицо и не мог перестать думать обо всем, что хотел с ней сделать.

Мне хотелось ощутить ее губы на своем теле, руки на своей спине…

– Николас, я с тобой разговариваю, – громко объявила она, выводя меня из задумчивости.

– Прости? – Я опомнился, пытаясь сдержать бушевавшее желание.

– Я спросила, как Лион.

Лион… не хотелось даже слышать его гребаное имя.

– Он был в больнице несколько часов, но сейчас в порядке и уже дома.

Взгляд Ноа был до сих пор прикован к моим ссадинам, она продолжала их тщательно дезинфицировать…

– А Дженна? – уточнила она, наклоняясь над столешницей, чтобы дотянуться до ножниц.

Теперь ее грудь находилась в опасной близости от меня. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Нужно говорить об этом сейчас? Мне плевать на Дженну, честно. Да, она знала, что произошло, и, разумеется, мы не рассказали, что торговали наркотиками, скорее, ее парень был дилером, а не я, – и сейчас девушка выхаживала Лиона.

– Она наверняка с ним, – ответил я, когда Ноа закончила обрабатывать ранки и наконец взглянула на меня.

Она выглядела нервной, я заметил это по тому, как она складывала медицинские принадлежности в аптечку.

– Кстати, что именно произошло? Скажи мне, кто это был, Ник? Кто избил тебя?

– Ноа, не волнуйся, ладно? Ничего подобного больше не повторится.

– Хватит, я хочу, чтобы ты рассказал, Ник. – Она пристально посмотрела на меня.

– А я хочу заняться с тобой любовью, – простонал я.

К счастью, теперь она встретилась со мной взглядом и не отвела его.

– Нет, – ответила она и встала, ее голос слегка дрожал.

Я притянул ее поближе и поместил между своих ног. Ноа пытливо посмотрела на меня.

– Ты знаешь, что я всегда могу, – сказал я, положив руку ей на спину и привлекая к себе.

Она окинула меня сомневающимся взглядом, изучая синяки, ссадины и перевязанную грудь.

– Нет, Николас, ты ранен и не можешь нормально дышать, у тебя болят ребра, я уверена, – отказалась она, останавливая мои руки, когда я начал стягивать с нее футболку.

Черт, физический дискомфорт не имеет никакого значения. Я чувствовал жуткую душевую боль, которую требовалось приглушить.

– Не волнуйся, Рыжая, удовольствие будет просто неслыханным, гарантирую, – заявил я, стаскивая с нее футболку и оставляя в одном лифчике. Я возбудился, просто глядя на нее.

Почувствовал, как бешено билось ее сердце, когда я начал целовать ее ключицы. Пульс на шее был настолько сильным, что я мог даже видеть, как кровь переливается по венам, виднеющимся под гладкой кожей.

Я гладил ее спину, уже и забыл, какая она нежная, какая идеальная… и не мог поверить, как мне повезло. Когда мои пальцы нашли застежку бюстгальтера, Ноа откинулась назад, высвобождаясь из моих объятий.

– Черт, – бросил я, даже не подумав.

– Нет, Николас, я не хочу причинять тебе боль, – уперлась она, мученически глядя на меня.

Я рассмеялся.

– Перестань так на меня смотреть, – сказала Ноа, указывая на меня пальчиком, который я тотчас поймал.

Я взял ее ладошку и поднес к губам. Поцеловал и прикусил подушечку пальца зубами, ощущая, как ее тело отвечает на игривую ласку. Когда она сделала попытку вырваться, я быстро ее поймал. Помогая ногами, заставил остаться со мной. Мои губы оказались прямо на ее шее, и я поцеловал Ноа в самую чувствительную точку. Она издала хриплый вздох, когда в дело пошел мой язык.

Ее руки легли мне на шею и начали ласкать волосы, и в тот момент я понял, что битва выиграна. Я поцеловал верхнюю часть ее груди, и руки Ноа скользнули на мою спину. Я страстно обхватить ее всю, расположив так, чтобы ее грудь оказалась там, где я хотел, она содрогнулась и вонзила ногти в мою кожу. Я шипел, не знаю, то ли от боли, то ли от чистого плотского наслаждения, но времени выяснять причину уже не было – внезапно она выскользнула из моих объятий.

– Николас, ты не можешь! – воскликнула она, возбужденная и сердитая.

Я и сам был в похожем состоянии.

Черт! Я попытался дотянуться до нее, но она отстранилась с решимостью, отразившейся в ее медовых глазах.

– Ты прекрасно знаешь, чем это кончится, Рыжая. Можешь сбежать, но я пойду за тобой, что причинит мне реальную боль… или ты все же можешь подойти ко мне прямо сейчас и перестать болтать.

Гнев отразился на ее лице.

– Хочешь увидеть, насколько быстро я выскочу за дверь?

– Я хочу трахаться.

Ее щеки покраснели. Она явно не ожидала такого ответа, и я украдкой усмехнулся, увидев ее робкий взгляд.

– Это не очень хорошее слово, – парировала она, продолжая топтаться на месте.

На моих губах появилась дьявольская улыбка.

– Я никогда не выбираю выражения, Рыжая, но только с тобой стараюсь контролировать себя, хотя мне бывает нелегко.

Теперь я достиг предела терпения.

Я выпрямился, крепко схватил ее руки, наклонился и впился языком в ее рот. У меня болела челюсть, но было все равно, у меня были повреждения и похуже, и ничто не могло помешать мне целовать Ноа. Я слишком долго этого ждал.

Секунду спустя она ответила с таким же энтузиазмом. Ее язык начал ласкать мой, сначала медленно обводя круги, а секунду спустя отчаянно ускорился. Ноа страстно обняла меня, и я не сдержал гримасу боли.

Она чуть отстранилась и встревоженно посмотрела на меня.

– Прекрати, – попросил я, прежде чем она успела что-либо сказать. – Я займусь с тобой любовью менее чем через пять минут, поэтому не трать слова.

Она улыбнулась, и в глубине души я понял, что мы оба умираем от желания. Казалось, она на мгновение задумалась и наконец сообразила, что у нее уже нет выбора. Но вместо того чтобы пойти в спальню, она взяла меня за руку и заставила сесть на диван в кухне.

– Что ты делаешь? – спросил я, возбудившись как никогда прежде.

– Давай сделаем это по-моему.

В ее кошачьих глазах блеснуло вожделение.

– Но ты ведь умеешь делать это только так, как я тебя научил, Рыжая.

Она быстро уселась на меня верхом. Собрала волосы и перекинула их через плечо.

– Я была во Франции и научилась кое-чему новому.

Это замечание меня не смущало. Я обвел взглядом ее тело.

– Не глупи, – бросила она и одним движением сняла лифчик – я увидел ее грудь и потерял нить своих мыслей. – Теперь просто сиди тихо.