Текст книги "Александр Галич. Полная биография"

В центре внимания нашей группы – Саша Галич и Вика Некрасов. К ним все стремятся сесть поближе, возле каждого из них – громкие споры, взрывы смеха. Но сами Галич и Некрасов не держатся вместе, они сидят в разных концах самолета. Я давно замечал это скрытое соперничество: у них были прекрасные отношения, но все же каждый из них хотел себя чувствовать неким центром. Потом как-то так получилось, что Галич куда-то исчез, и вся литературная братия переместилась к Некрасову. Я встал, пошел в хвост самолета и заметил на заднем сиденье Галича. Его взгляд был отрешенным, на лице выступили крупные капли пота. Я подумал, что, наверно, тяжелы Галичу эти полеты. Хотя он любит ездить, любит летать… Мы заговорили о предстоящей конференции; на мой вопрос о здоровье Галич отмахнулся: “А, ерунда!”»18041804
  Гладилин А. На русском кладбище под Парижем // Новое русское слово. 1988. 23 сент. С. 15.


[Закрыть]

На заседании выступали: В. Буковский, В. Максимов, Н. Горбаневская, Э. Неизвестный, М. Агурский, Н. Струве, А. Галич, Н. Коржавин, Дж. Баррон и еще несколько человек.

Утреннюю часть вел Максимов и приглашал на сцену докладчиков. Предоставляя слово Галичу, он назвал его человеком, который олицетворяет собой сразу несколько самиздатов и является самым представительным человеком магнитиздата. Галич же свое выступление начал так: «Вы знаете, несмотря на всегдашний призыв моего друга Коржавина – быть взрослыми (и я присоединяюсь к этому призыву), я думаю, что и во взрослом возрасте нельзя терять одного качества. Нельзя разучиться, мы не имеем права разучиться удивляться». И далее назвал два примера чуда, свидетелем которых он оказался: присуждение Сахарову Нобелевской премии мира и появление журнала «Континент». После этого Галич начал говорить о самиздате с точки зрения рядового жителя Москвы: «Пожалуй, три наиболее выдающихся события были в самиздате. Это работа Владимира Буковского о психиатрических тюрьмах, это “Хроника текущих событий”, организатором которой была Наташа Горбаневская, и это “Размышления о мире, прогрессе и об интеллектуальной свободе” академика Андрея Сахарова18051805
  Правильное название статьи А.Д. Сахарова: «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968).


[Закрыть]».

После обеда Максимов передал председательство Галичу, который теперь объявлял выступления участников. Начиная второе отделение, Галич представил Наума Коржавина, который выступал с докладом о моральном аспекте в политике. Галич сказал, что Коржавин был первым самиздатским автором, поэтические строки которого передавались из уст в уста, и в качестве примера привел знаменитую цитату из его стихотворения «Зависть» (1946): «Можем строчки нанизывать / Посложнее, попроще, / Но никто нас не вызовет / На Сенатскую площадь». Это стихотворение было, несомненно, близко автору «Петербургского романса».

Через некоторое время Галич снова взял слово. Развивая реплику Никиты Струве о влиянии на умы на Западе, которое сумели оказать диссиденты, он сказал: «Конечно, нужно понять, что климат в мире сильно изменился, что такое событие, как научно-техническая революция второй половины XX века, оказало огромное влияние на человеческие умы и на человеческое сознание. Наш друг Дональд Джеймсон вспоминал о Кравченко. В 47-м году, десять лет спустя после того, как в Лефортовской тюрьме ежедневно расстреливали по десять тысяч человек, этот человек выступил с книгой “Я выбрал свободу”. И никто ему не поверил. Его не хотели слушать десять лет спустя. А сегодня имя только утром арестованного диссидента уже вечером становится известным мировой общественности»18061806
  Цитируется по стенограмме (см. сноску 44).


[Закрыть].

Также на заседании присутствовал редактор журнала «Время и мы» Виктор Перельман. Хотя его не было среди выступавших, однако именно ему запомнился один забавный эпизод: «После заседания дает ужин знаменитый Аксель Шпрингер, к которому невозможно пробиться. Иудео-христианин Мелик Агурский тащит меня к Шпрингеру, чтобы представить ему редактора международного литературного журнала “Время и мы”. Шпрингер рассеянно на меня смотрит и кого-то упорно ищет – конечно же, Галича, его могучая фигура и красивое, породистое лицо резко выделяется среди опьяневшего зала. “Господин Буковский! Господин Буковский! – окликает Галича Шпрингер. – Я хотел бы у вас узнать, как там дела в России?” – “Что вы спросили? – весело раскачивается с бокалом Галич. – Как в России? На кладбище, знаете, все спокойненько!”»18071807
  Перельман В. «Время и мы» и его окрестности. К 25-летию журнала // Время и мы. 2000. № 147. С. 12. Годом ранее в том же журнале была приведена другая версия ответа Галича: «Пока мне нечем вас порадовать, герр Шпрингер, к моему великому прискорбию, на кладбище все спокойненько!» (Перельман В. Эмигрантская одиссея Александра Галича // Время и мы. 1999. № 142. С. 228).


[Закрыть].

Вряд ли Шпрингер знал эту довольно популярную в Советском Союзе песню Михаила Ножкина: «А на кладбище так спокойненько, / Ни врагов, ни друзей не видать, / Все культурненько, все пристойненько, / Исключительная благодать».

В кулуарах заседания редколлегии произошел еще один инцидент, о котором рассказала Наталья Горбаневская: «На заседание в качестве одного из основателей журнала был приглашен и Андрей Синявский вместе с женой. Приехала только М. Розанова. В кулуарах она стала жаловаться Галичу, Буковскому и мне, что Синявскому негде печататься и поэтому они собираются издавать свой журнал: если надо, дом заложат. Буковский, до тех пор считавший, что в конфликте виноват Максимов (такое впечатление в силу бурного характера Максимова складывалось у многих), тут же взялся за урегулирование вопроса, призвал Максимова и сказал: “Как же так? Синявскому негде печататься”, – и изложил планы заклада дома и издания журнала. “Пожалуйста, – сказал Максимов, – выделяю в ‘Континенте’ 50 страниц, ‘Свободную трибуну под редакцией Андрея Синявского’, и не вмешиваюсь, ни одной запятой не трону. А вдобавок – вне этих 50 страниц – готов печатать любые статьи Синявского”. Галич воскликнул: “Такой щедрости я не ожидал!”»18081808
  Наталья Горбаневская: «Показать, каким был журнал на самом деле…» / Беседовала Е. Скарлыгина // Вопросы литературы. 2007. № 2. С. 302—303.


[Закрыть]

Более подробно его реакцию запечатлел Владимир Буковский в своем письме к Нине Воронель после выхода ее мемуаров «Без прикрас» (2003): «На первой же встрече редколлегии мы доложили наш разговор во всех деталях. Как ни странно, совершенно взвился Галич. Я никак не ожидал от него такого эмоционального взрыва. “Нет, – вопил он, – я больше не хочу… Хватит этих господ Синявских! Я тогда уйду из редколлегии”. Не менее эмоционально высказался Некрасов, от которого я тоже этого не ожидал, зная его на редкость покладистый характер. Как ни странно, как раз наиболее терпимую позицию занял Максимов (чего мы с Натальей тоже не ожидали). Успокоивши кое-как Галича с Некрасовым, он сказал, что готов отдать Синявскому треть журнала на его полное усмотрение. “Пусть печатает что хочет и сколько хочет…”. <…> Остальные члены редколлегии были крайне недовольны таким решением, но мы с Натальей получили мандат на ведение дальнейших переговоров»18091809
  http://www.zakharov.ru/component/option,com_books/task,book_details/id,268/Itemid,1


[Закрыть].

Опуская детали этих переговоров, скажем лишь, что завершились они провалом: Синявскому и Розановой предложение Максимова показалось недостаточным, и они выдвинули целый ряд совершенно неприемлемых требований. Но, возможно, это было и к лучшему, поскольку в 1978 году они все же начали издавать свой собственный журнал, свой «анти-Континент», который назывался «Синтаксис». И хотя он сразу же вышел на довольно высокий уровень, но до «Континента» дотянуться не мог, поскольку, как писал Артур Вернер, «большинство эмигрантов и правозащитников все-таки предпочло объединиться вокруг Максимова, так как он намного больше внимания уделял борьбе с тем, что заставило его и нас сменить родные поля на Елисейские»18101810
  Вернер А. МемуАрики // Урал. 2006. № 5. С. 188.


[Закрыть].

Однако даже такой негативный всплеск эмоций по отношению к Синявским не помешает Галичу 15 декабря, то есть буквально через месяц после этого инцидента, пригласить Андрея Синявского на обратном пути из парижской студии «Свободы» зайти в магазин и выбрать антенну для недавно купленного им радиоприемника…

После заседания редколлегии «Континента», 7 ноября, Галич вместе с Максимовым и Некрасовым выступал у Берлинской стены в огромном Конгрессхалле на многотысячном митинге, созванном Союзом свободной Германии (то есть Союзом за освобождение Германии от коммунистического режима). И одним из основателей этого Союза был, как ни странно, сам Максимов. Выступая на митинге, Галич говорил, что в Советском Союзе сейчас празднуется то, чего, собственно говоря, вообще не было, – Октябрьская революция. Революция произошла в феврале, а в октябре был переворот и захват власти кучкой заговорщиков, использовавших недовольство народа и усталость от войны. Галич отметил, что итоги этого переворота, основанного на обмане и лжи, весьма тяжелы для народа. Достаточно сказать, что за 60 лет погибли 60 миллионов человек, то есть по миллиону в год (эти цифры он наверняка заимствовал из «Архипелага ГУЛАГ», где приведены данные профессора статистики Курганова). В конце выступления Галич призвал к единению в правде и добре, чтобы преодолеть нависшую над миром опасность «коммунизации»18111811
  Митинг в Берлине. Выступления А. Галича, В. Некрасова, В. Максимова // Посев. 1977. № 12. С. 63.


[Закрыть]. Эту же мысль он повторил во время вторых Сахаровских слушаний, которые проходили с 25 по 29 ноября в Риме во Дворце конгрессов18121812
  Краткий обзор этого мероприятия: Сахаровское слушание в Риме // Русская мысль. 1977. 1 дек. С. 1; Юрьев Н. Сахаровское слушание в Риме // Посев. 1978. № 1. С. 10—11. В «Архиве Митрохина» (Folder 44 – «The Sakharov-Bonner Case») подробно рассказывается о том, как агентами КГБ были «в ноябре 1977 года проведены акции по нейтрализации Сахаровских слушаний в Риме». Помимо массированной кампании дезинформации КГБ прибег и к террористическим угрозам: «25 ноября, спустя два часа после открытий Слушаний во Дворце конгресса, резидентура организовала анонимный звонок во Дворец: “Хотим предупредить: в зале, где происходят Сахаровские слушания, заложена бомба, скоро взорвется”. По признанию Кадовилла, одного из руководителей Организационного комитета Слушаний, этот звонок внес нервозность в работу, заставил организаторов провести проверку помещения, обратиться к властям усилить охрану. Через бюро АПН на местной полиграфической базе выпущена книга “Кто они, советские диссиденты?” В книге использованы материалы КГБ».


[Закрыть]. Там он говорил о «великом пробуждении», которое должно начаться в мире18131813
  Sparre V. The flame in the darkness: The Russian human rights struggle – as I have seen it. London: Grosvenor Books, 1979. P. 101.


[Закрыть] – вероятно, имея в виду осознание людьми опасности коммунизма и их объединение на основе общечеловеческих ценностей.

В последний день слушаний, уже после их закрытия, в Русской библиотеке имени Гоголя Галич дал концерт для небольшой группы русскоязычных слушателей – как из числа местных жителей, так и недавних политэмигрантов (Леонида Плюща, Людмилы Алексеевой, Петра Вайля). Наконец-то он мог спеть свои песни для людей, которые понимали его с полуслова. Корреспондент «Нового русского слова» Петр Акарьин описал поистине домашнюю атмосферу, которая царила на этом концерте: «Он был страшно доволен: в библиотеке нас было человек тридцать, весьма камерно. И главное – не надо переводить песни, делать длинные, изматывающие интервалы, нужные для перевода. Все, кто был, русский, слава богу, знали. (И даже – по-русски – была водка, хоть и не совсем по-русски – одна бутылка на всех. Ее так и не допили – видно, как раз потому, что одна на тридцать)»18141814
  Акарьин П. Опасно ли высовываться? Заметки с венецианского биеннале «Культура диссидентов» // Новое русское слово. 1978. 22 янв.


[Закрыть].

Об этом же концерте в Гоголевской библиотеке и о том, что ему предшествовало, рассказала Людмила Алексеева, эмигрировавшая в 1977 году: «Было такое собрание советских политэмигрантов по какому-то поводу в Цюрихе, и я должна была оттуда лететь в Милан, потому что прилетела Елена Георгиевна Боннэр, член Московской Хельсинкской группы, а я была представитель Московской Хельсинкской группы за рубежом и должна была с ней встретиться. А Галич и Максимов тоже должны были оттуда лететь в Италию. Но начался жуткий буран, и самолеты не летели. И мы втроем сели в очень подержанную машину очень плохого водителя и ехали в страшный буран через Сен-Готардский перевал на этой машине. Хорошо, что мы доехали живыми – мы вполне могли оказаться все вместе на дне пропасти. Но мы приехали в Милан и остановились в какой-то страшной дыре – пригородной гостинице, пошли поужинали. Это был удивительный ужин с Галичем и с Максимовым в итальянской таверне. И он рассказывал во время этого ужина: “Я исполнил свою давнюю мечту – мне очень хотелось купить самое современное магнитофонное оборудование и сделать записи самому. И вот оно прибыло, это оборудование, оно нераспакованное в ящиках стоит. Я, как только приеду, распакую, установлю это оборудование и тогда сделаю сам запись всех своих песен”. Мы расстались там – я поехала к Боннэр во Флоренцию, вернулась через три дня в Рим, и мне сказали, что Галич в здании Гоголевской библиотеки даст концерт для соотечественников, будет человек пятнадцать. Ну, сколько там в Риме соотечественников, если не считать колонии тех, кто уезжает насовсем? Он пел так, как будто на родину вернулся. Пел очень долго, все пожелания выполнял, сам придумывал, много смеялся»18151815
  Д/ф «Жизнь и тайны Александра Галича» (2008).


[Закрыть].

Бьеннале

1

Вскоре после окончания Сахаровских слушаний Галич принял участие в главном мероприятии года – Венецианском фестивале «Культура диссидентов», который проходил с 15 ноября по 15 декабря и был посвящен, как можно догадаться по названию, теме инакомыслия. По-итальянски этот фестиваль называется «бьеннале», то есть «двухгодичный», поскольку проводится раз в два года.

Организаторы фестиваля 1977 года выпустили к его открытию 126-страничную книжку с песнями бардов: Александра Галича, немца Вольфа Бирмана и чеха Карела Крыла18161816
  Canzoni / poesie del dissenso: tre testimonianze / Wolf Biermann, Aleksandr Galic, Karel Kryl / A cura di Mario Corti, Sabina Magnani, Gianlorenzo Pacini. – Venezia: La Biennale di Venezia; Venezia: Marsilio, 1977. 126 p.


[Закрыть] (песни Галича давались в переводе Марии Олсуфьевой) – и сделали обширную выставку литературы самиздата из стран Восточной Европы и СССР. 15 ноября Галич приехал на открытие этой выставки, а потом еще раз – в начале декабря, когда у него состоялся сольный концерт.

В Венеции у Галича было много встреч с давними друзьями. Павел Леонидов в своих воспоминаниях упоминает рассказ режиссера Генриха Габая о том, как тот ездил на фестиваль, чтобы сделать доклад о Сергее Параджанове, который еще сидел в тюрьме: «Идет по Венеции Гена, и вдруг из-за угла – Галич! Спрашивает, как пройти куда-то там! Как на Пушкинской площади»18171817
  Леонидов П. Владимир Высоцкий и другие. Красноярск: Красноярец, 1992. С. 201.


[Закрыть]. Там же, в Венеции, состоялась встреча с Петром Вайлем, о чем тот впоследствии и рассказал: «Я имел честь тогда познакомиться с Иосифом Бродским, с Андреем Синявским, с Александром Галичем. С Галичем это было, может быть, особенно примечательно, потому что ему суждено было жить, если не ошибаюсь, всего две недели. И я помню, как мы прохаживались с ним по Славянской набережной (Riva Degli Schiavoni), и он был такой импозантный – в пальто с меховым шалевым воротником, в меховой шапке пирожком, с тростью, – настолько выделялся из итальянской толпы, что на него все оглядывались. Какие-то я задавал ему почтительные вопросы…»18181818
  Передача «Радио “Свобода”. Полвека в эфире. 1977 год». Ведущий – Иван Толстой.


[Закрыть]

Помимо советских эмигрантов в дискуссиях на фестивале принимали участие итальянские писатели, критики и общественные деятели. Например, писатель Альберто Моравиа, которого в Советском Союзе называли «большим другом нашей страны», рассказал, как он смело говорил на съезде советских писателей в 1976 году о Фрейде и Джойсе. На это последовала реплика Галича: «Нынче смелостью было бы говорить с советской трибуны о Солженицыне и Синявском»18191819
  Н.Б. Биеннале-77: вольная литература // Русская мысль. 1977. 15 дек. С. 3.


[Закрыть].

Вместе с Максимовым, Плющом, Бродским, Синявским, Эткиндом и Некрасовым Галич участвовал в литературных семинарах, посвященных творчеству писателей-диссидентов и самому понятию диссидентства. Как вспоминает Леонид Плющ, обсуждали, «что это, прогрессивное или консервативное, новое или устарелое (за счет отсталости истории России), новая ли это культура или политическое направление, идеология или мораль»18201820
  Плющ Л. Уходят друзья… // Русская мысль. 1977. 29 дек. С. 3.


[Закрыть].

Семинары проходили в помещении художественного музея Коррер (Museo Civico Correr), располагавшегося на площади Сан-Марко напротив собора Св. Марка: «Большой зал с хорами над входом, мраморными колоннами и росписью на потолке. Против входа в другом конце зала плакат “Letteratura B77” и пятиконечная звезда с разорванным одним углом. Посередине – большой накрытый красным стол, вокруг – мягкие гамбсовские стулья, у стен – стулья в матерчатых чехлах – для публики»18211821
  Надеждин Д. «Пишется – надо писать» // Новое русское слово. 1996. 25—26 мая. С. 31.


[Закрыть]. Причем это помещение было предоставлено организаторам бьеннале всего за десять дней до его открытия – сказалось мощное противодействие советских властей, из-за чего, кстати, и сам фестиваль был передвинут на зимнее время, когда в Венеции бывает мало приезжих. Однако этот расчет не оправдался. Директор бьеннале Карло Рипо ди Меана говорил Александру Глезеру, что уже много лет не видел такого наплыва зрителей. И действительно, одну только выставку «Новое советское искусство» (La Nuovo Arte Sovietica) посетило 160 000 любителей живописи. Кстати, сам Галич был ее большим ценителем и делал все от него зависящее, чтобы не дать пропасть бесценным произведениям искусства.

До своего отъезда Галич часто пел в компаниях художников – например, «пел в мастерской у Ильи Кабакова, на чердаке громадного, многокорпусного, дореволюционной постройки, странноватого дома на Сретенском бульваре…»18221822
  Алейников В. Имя времени. М.: Аграф, 2005. С. 245.


[Закрыть]. Более подробное описание этого места дает Валерий Лебедев: «Помню, пригласил он [Галич] меня в мастерскую модного в те годы (среди узкого круга) художника-концептуалиста Ильи Кабакова. Находилась она в большом сталинском доме, на чердаке над 7-м этажом. Огромный караван-сарай с отгородками для кухни, там же стояли диваны, раскладухи. В общем, типичная богема. Кабаков уже и тогда (это был примерно 1971 год) общался с иностранцами, вернее, продавал им свои картины. Часто – за натуру. За фотоаппараты, магнитофоны (как раз в тот день получил “Грюндиг” и гордо нам его демонстрировал). Народ собрался “на Галича”. Но были там и какие-то барды еще. И если один еще был ничего (не помню сейчас фамилию, зато помню его песню “Дерева вы мои, дерева” – она показалась мне интересной)18231823
  Это была песня Евгения Бачурина.


[Закрыть], то второй заныл нескончаемую песню про какую-то тетю, не в лад и не в склад. Что за чушь? Да это на стихи модного поэта Лимонова – вон он сидит, рядом со своим исполнителем. Если хотите сшить хорошие брюки, можете у него заказать. Он недурно кроит.

– Что скажете, Александр Аркадьевич?

– Есть люди, которые считают любые свои выделения произведением искусства»18241824
  Лебедев В. Вы слышите благовест, Александр Аркадьевич? // Вестник. Балтимор. 1998. 27 окт. (№ 22). С. 60.


[Закрыть].

Примерно в это же время, увидев картины 30-летнего художника Игоря Ворошилова, Галич загорелся желанием ему помочь: «Он внимательно посмотрел ворошиловские рисунки.

– Замечательные работы! – сказал он. – Да, настоящие. Надо помочь. Обязательно надо, Игорь, тебе помочь. Вот ведь только: пообещаешь, обнадежишь, с похмелья, – и вдруг…

Он запнулся, смутился, сгорбился. И совсем уже тихо, глухим полушепотом, грустно продолжил:

– А ведь надо, надо помочь!..»18251825
  Алейников В. Лишь настоящее. М.: ОГИ, 2010. С. 213.


[Закрыть]

И после своей эмиграции Галич не потерял интереса к живописи. Например, в мюнхенском альманахе «Зарубежье» можно было прочитать следующее объявление: «В Париже, по инициативе французского философа Мишеля Фуко, образован комитет поддержки “Русскому музею в изгнании”. В состав Комитета вошли следующие лица: Владимир Буковский, Александр Галич, Анатолий Гладилин, Наталья Горбаневская, княгиня Голицына, Андре Глюксман, Вадим Делоне, Эдуард Зеленин, Эжен Ионеско, Виолетта Иверни, Владимир Максимов, Виктор Некрасов, Александр Ниссен, Михаил Шемякин. Желающих принять участие просят обращаться по следующему адресу: Cornite´pour le sotien du “Muse´e Russe en Exil”, c/o Vladimir Maximov, 11 bis, rue Lauriston Paris 16 или по телефону к Василию Николаевичу Карлинскому: 628 81 85 или 202 90 60»18261826
  Зарубежье. 1977. Авг.—нояб. С. 46. Впервые информация об этом появилась в статье: В поддержку «Русского музея в изгнании» // Русская мысль. 1977. 7 июля. С. 10.


[Закрыть].

Основателем «Русского музея в изгнании» был Александр Глезер, которому в 1975 году удалось вывезти на Запад свою коллекцию картин. Решив создать музей русского искусства, он начал писать письма в различные благотворительные фонды – людям, которые до его эмиграции приезжали в СССР и предлагали уехать на Запад, чтобы создать там музей. Но в то время уже началась пресловутая «разрядка», и когда он наконец эмигрировал, ни один из западных фондов не захотел ему помочь, поскольку общение с эмигрантом-антисоветчиком могло помешать их собственному бизнесу. В конце концов Галич, Максимов и Голомшток нашли помещение в русском замке Монжерон под Парижем18271827
  «Может ли русский писатель сделать карьеру на Западе» / С Александром Глезером беседовал Л. Гольдин // Литературное обозрение. 1990. № 10. С. 17. Ср. с другим рассказом А. Глезера: «В Вене я просидел довольно долго, девять месяцев, так как не мог найти помещения для создания музея. В этих поисках активное участие принимали советские эмигранты – Александр Галич, Игорь Голомшток, Владимир Максимов. С их помощью здание было найдено под Парижем, в Монжероне, замок “Старая мельница”, принадлежавший ассоциации старых русских эмигрантов. Когда-то там был приют для русских детей-сирот. К тому времени, когда я оказался на Западе, дети выросли и покинули Монжеронский замок. Музей открылся 24 января 1976 года. На это событие откликнулась почти вся французская пресса, а также итальянская и немецкая» (Русский «художественный самиздат» // Спутник [ежемесячный дайджест советской прессы]. Изд-во АПН, 1990. Окт. С. 122). Об открытии музея см. также: Глезер А. Русский музей в изгнании // Русская мысль. 1976. 15 янв. С. 14.


[Закрыть].

А уже в феврале 1976 года вышел первый номер альманаха «Третья волна» под редакцией Александра Глезера, и там было опубликовано коллективное письмо «Свободу Эрнсту Неизвестному!», адресованное Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.Подгорному. Подписали его Н. Боков, А. Галич, А. Глезер, В. Максимов, В. Марамзин, В. Некрасов, Е. Терновский, С. Татищев, А. Толстая, М. Шемякин и другие. Всего – более пятидесяти подписей18281828
  Третья волна. Вып. 1. Париж: Русский культурный центр в Монжероне, 1976. С. 97.


[Закрыть]. В результате 10 марта 1976 года Эрнсту Неизвестному удалось эмигрировать из СССР.

2

На венецианском фестивале у Галича была отдельная пресс-конференция, где он отвечал на острые, а порой даже провокационные вопросы. Особенное впечатление на слушателей производили идеологические дебаты, которые он вел с местными коммунистами. «В Ca’ Giustinian18291829
  Большой ресторан.


[Закрыть] проходила пресс-конференция Галича, – рассказывает Петр Акарьин. – Народу набралось изрядно, вопросов была масса. И первый: как ему пишется за границей, не отрезана ли для него Россия? Галич сказал, что прежде высылка писателя из России могла быть равна его смерти. Теперь – не так. Он, да и другие (Галич так и сказал: мы) не считают себя умершими для своего народа. Сегодня мир довольно мал: в нем сейчас удивительная степень взаимопроникновения, информация проходит, как бы ее ни задерживали. Прежде всего, есть радио. <…> Всю пресс-конференцию он провел блестяще. Особенно интересна была полемика с человеком, держащим в руках номер газеты “Унита”. Полемика шла о марксизме, и надо было слышать, как Галич давал одну за другой дивные цитаты из Маркса, выкладывал фамилии, даты, названия. На возражение, что, мол, только в Италии есть подлинные марксисты-коммунисты, Галич рассказал, как летом 1977 года выступал в Пистойе. В день его приезда организатору концерта разворотили разрывными пулями оба бедра. Это сделали коммунисты из так называемой Лиги активного действия. А организатором был – рабочий. Человек с “Унитой” не нашелся что ответить»18301830
  Акарьин П. Опасно ли высовываться? Заметки с венецианского биеннале «Культура диссидентов» // Новое русское слово. 1978. 22 янв.


[Закрыть].

После окончания литературных семинаров 3 декабря, в 21.00, в зале Ateneo Veneto Благотворительного общества наук и искусств состоялся сольный концерт Галича. Свободных мест не было – люди сидели даже на полу и в проходах между рядами, а на улице стояли группы молодежи и слушали песни через репродуктор…18311831
  Н.Б. Биеннале-77: вольная литература // Русская мысль. 1977. 15 дек. С. 3.


[Закрыть]

Поэт Даниил Надеждин, за семь месяцев до этого эмигрировавший из СССР, в своих воспоминаниях о встречах на бьеннале с Иосифом Бродским кратко остановился и на концерте Галича: «В 9 вечера [4 декабря] мы пошли в зал “Атенеум Венета” на вечер Иосифа Бродского. Большой квадратный зал на 1-м этаже. Прекрасные росписи на потолке и стенах в стиле Тинторетто. 3 декабря в этом зале был вечер Галича. Попасть было очень трудно. У входа стояла толпа. Мы пробрались в зал, размахивая визами (наконец-то достигли места, где куда-то могут пустить, когда кричишь: “Я – русский!”), и весь концерт стояли. Галич сидел на высоком деревянном табурете, поставив ноги на его перекладину, сгорбившись на гитару, в хорошем костюме и блестящих штиблетах, в рубашке с расстегнутым воротом. Очень усталая улыбка, в самом начале он извинился, сказал, что простужен и что-то вроде: “Вы будете сидеть и ждать, когда я упаду с этой табуретки”. Хлопали Галичу бурно, но когда он закончил, никто не просил его петь еще – может быть, потому, что было видно – он нездоров»18321832
  Надеждин Д. «Пишется – надо писать» // Новое русское слово. 1996. 25—26 мая. С. 31.


[Закрыть].

Сохранились перечень всех бардов, выступавших на этом бьеннале (Вольфа Бирмана, Карела Крыла, Александра Галича и Алексея Хвостенко), и, частично, сведения об их репертуаре18331833
  www.labiennale.org/doc_files/1974 al 2007 ok.pdf


[Закрыть]. На то, что они неполны, указывает словосочетание «Alcuni titoli» («Некоторые названия»), которое стоит перед каждым перечнем песен. Нас в этом перечне интересует только репертуар Александра Галича: «Recital Di Aleksа`ndr Galic. Alcuni titoli: Ascoltando Bach, Cercatori d’oro, Isole felici, Vari modi di morire, Nuvole, Quando tornerò» («Слушая Баха», «Старательский вальсок», «Песня про острова», «Облака» и «Когда я вернусь»). Перед песней «Облака» в оригинале указано еще одно название – «Vari modi di morire», которое буквально переводится как «Различные виды умирания». Однако песни с таким названием у Галича нет.

3

Из-за простуды Галич находился в плохой форме и после концерта сказал П. Акарьину, что скоро собирается в Париж – отлеживаться в постели… Однако его выступление прошло более чем успешно.

Хотя Галич был сильно простужен, но все же нашел в себе силы прийти 5 декабря на небольшое заседание, посвященное защите прав человека. Как он узнал про него, сказать сложно, так как заседания не было объявлено в программе. Галич очень обижался, что его не пригласили, и попросил слова. По свидетельству очевидцев, говорил, как всегда, горячо и убедительно.

Но и здесь, в Италии, несмотря на все видимые успехи, иногда возникал языковой барьер, причем при общении с коренным населением, а не с эмигрантами первых волн. «Я помню, он пел в изумительном зале Тинторетто в Венеции, – рассказывает Ефим Эткинд, – а на другой день я завтракал с одной молодой женщиной, которая очень хорошо знает русский язык, но она иностранка, она меня спросила: “Хорошую песню одну я запомнила, только я не поняла, при чем там овцы”. Я говорю: “Какая песня, где овцы?” Она сказала: “Я не помню, я помню, что там еще про магазины”. И тогда я вспомнил, сообразил, про овцы – это вот что: “А начальник все спьяну о Сталине, все хватает баранку рукой”. Баранка – это она не понимала и считала, что это баран. А магазины, вы понимаете, что это: печки-лавочки. Вот печки-лавочки – это магазины. Вот такой уровень понимания»18341834
  Цит. по: Голомшток И. Я не буду писать мемуары // Заклинание Добра и Зла. М.: Прогресс, 1992. С. 270.


[Закрыть].

Проведение фестиваля «Культура диссидентов» не на шутку встревожило советские власти. Еще 21 марта 1977 года, как только стало известно о подготовке бьеннале, ЦК КПСС направил обеспокоенное письмо руководству Итальянской компартии. А 27 сентября, когда проведение фестиваля стало неизбежной реальностью, секретариат ЦК разработал целый комплекс мер по его срыву, занимающий 14 страниц. В третьем пункте этой программы, например, говорилось, что «во Флоренции, по сообщениям газеты “Унита”, организовывается дискуссия на тему о “диссидентстве” в странах Восточной Европы. В Риме планируется проведение т.н. “сахаровских слушаний” и т.п. Наиболее крупная манифестация подобного рода затевается в Венеции, в рамках международной выставки искусства (Биеннале). Здесь организовывается политическое мероприятие с участием “диссидентов” всех мастей из социалистических стран. В программе, принятой 16 сентября, предусматривается проведение выставки эмигрантской и другой враждебной социалистическим странам литературы, выставки художников-“диссидентов”, проведение многочисленных симпозиумов и коллоквиумов с участием эмигрантского отребья и т.п.»18351835
  Постановление секретариата ЦК КПСС «О  мерах  противодействия  антисоветской  кампании  в  Италии», 27.09.1977 // Советский архив. Собран Владимиром Буковским (http://www.bukovsky-archives.net/pdfs/dis70/ct74a-77.pdf).


[Закрыть].

Чем меньше времени оставалось до начала бьеннале, тем больше появлялось разгромных материалов по поводу его организаторов и предполагаемых участников – все они были написаны в духе статьи В. Ардатовского «Провокационная шумиха» (Известия, 11 октября 1977). А уж после окончания фестиваля такие публикации пошли просто косяком. Вот лишь один характерный пример:

Обратимся хотя бы к тем материалам, которые были выпущены на орбиту информации в дни проведения в ноябре—декабре прошлого года скандального «биеннале несогласия». Разве не чистейшей акцией дезинформации, рассчитанной на элементарную неосведомленность публики, являются попытки организаторов биеннале преподнести в качестве виднейших представителей современной русской поэзии Иосифа Бродского и недавно умершего Галича? Надо, наверное, рассчитывать на абсолютную неосведомленность публики, если осмеливаешься (наподобие итальянского критика Сандро Скабелло) назвать этих двух отщепенцев «идолами советской молодежи». А попытки изобразить как зеркало современной русской литературы «Континент» – этот орган эмигрантов-пасквилянтов, издаваемый на деньги небезызвестного короля желтой прессы Акселя Шпрингера!..18361836
  Права человека: суть спора, суть проблемы // Новый мир. 1978. № 10. С. 200.


[Закрыть]

4

А теперь – о неосуществленных планах.

В интервью газете «Русская мысль» Галич говорил, что после сольного концерта на Венецианском бьеннале 3 декабря, собирается поехать в Германию и, может быть, даже в Австралию18371837
  Померанцев К. Культура и борьба за права человека. Беседа с А. Галичем // Русская мысль. 1977. 24 нояб. С. 8.


[Закрыть].

Василий Бетаки вспоминает, что Галич планировал поставить в Париже грандиозный мюзикл по своей поэме «Вечерние прогулки»: «Сам хотел в нем играть, собирался пригласить Шагиняна сорежиссером и актером на несколько ролей. Виктора Некрасова тоже, помня о его актерском прошлом. (Мне предназначалась роль черта.) Об этом будущем спектакле он не раз говорил, все собирался сесть за “сценарий”… Не успел»18381838
  Бетаки В. Началось всё дело с песенки… // Галич А.А. Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект; ДНК, 2006. С. 40. См. также: Иверни В., Бетаки В. «Опера нищих» Александра Галича // Русская мысль. 1982. 16 дек. С. 8; Бетаки В. Опера нищих (Александр Галич) – в его книге: Русская поэзия за 30 лет (1956—1986). Orange (Connecticut, USA): Antiquary, 1987. С. 97—101.


[Закрыть].

Также в конце 1977 года Галич пообещал Владимиру Максимову отдать в журнал «Континент» три новые песни о Климе Коломийцеве18391839
  Александр Галич. С последней ленты // Континент. 1978. № 15. С. 7.


[Закрыть], но они так и не были опубликованы, и вообще неизвестно, успел ли их Галич записать. Если же не успел, то, скорее всего, песни не сохранились, поскольку на этот счет имеется свидетельство корреспондента «Русской мысли» Кирилла Померанцева: «Потом, после того, как уже стряслось, позвонил жене:

– Ангелина Николаевна, у Александра Аркадьевича остались неизданные стихи. Может быть, вы…

– Нет. Он никогда не записывал… Все ушло с ним…»18401840
  К.П. «Когда я вернусь» // Русская мысль. 1978. 26 янв. С. 11. Здесь же приводится признание Галича, сделанное им во время интервью в парижском отделении радио «Свобода» в ноябре 1977 года, что он «пишет, как одержимый» новый роман (имеется в виду «Еще раз о чёрте»). Этот роман сохранился лишь частично.


[Закрыть]

10 апреля Галич написал послесловие к очередному сборнику своих стихов «Когда я вернусь», в который вошли произведения, написанные им с 1972 года. В этом послесловии Галич процитировал слова Сергея Эйзенштейна, адресованные его ученикам: «Каждый кадр вашего фильма вы должны снимать так, словно это самый последний кадр, который вы снимаете в жизни!» И добавил: «Не знаю, насколько справедлив этот завет для искусства кино, для поэзии – это закон»18411841
  Когда я вернусь: Стихи и песни 1972—1977. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1977. С. 124.


[Закрыть]. Здесь же Галич сказал, что в глубине души надеется написать кое-что еще. И действительно, за то время, пока сборник находился в издательстве, он написал несколько новых стихотворений: «Сейчас жду выхода сборника “Когда вернусь” и уже жалею, так как за это время кое-что успел написать, что хотел бы включить, но поздно»18421842
  Померанцев К. Культура и борьба за права человека. Беседа с А. Галичем // Русская мысль. 1977. 24 нояб. С. 8.


[Закрыть].

Книга вышла в издательстве «Посев» за неделю до смерти автора. На ее обложке изображен крест, который Галич сам выбрал для этого издания, еще не зная, что оно будет последним…

Бетаки говорит, что был свидетелем, как Галич в своем рабочем кабинете на радио «Свобода» получил первый авторский экземпляр сборника из рук директора «Посева» Льва Рара, специально приехавшего с этой целью из Франкфурта18431843
  Бетаки В. Примечания // Галич А.А. Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект; ДНК, 2006. С. 334.


[Закрыть]. Однако другой знакомый Галича, Артур Вернер, утверждает, что во Франкфурт ездил именно он и что еще за два дня до своей кончины Галич этой книги не видел: «В последний раз мы с Галичем разговаривали по телефону за два дня до его смерти. В издательстве “Посев” только что вышла его книга “Когда я вернусь”, и я, съездив во Франкфурт-на-Майне, взял не только сто экземпляров на раздачу советским людям, но и пятьдесят авторских экземпляров для Александра Аркадьевича.

– Ах, Арик! – сказал тогда Галич. – Я Вам завидую. Вы уже видели мою книгу, а я еще нет. Буду рад надписать ее для Вас и для Ваших клиентов”. (По моей просьбе он всегда надписывал полсотни книг “моим” морякам, шоферам и другим приятелям, которые везли антисоветскую литературу во все уголки Советского Союза.)»18441844
  Вернер А. МемуАрики // Урал. 2006. № 5. С. 194.


[Закрыть].

К счастью, сохранился автограф Галича на этой книге за 10 декабря 1977 года, адресованный Владимиру и Татьяне Максимовым, из которого следует, что автор все же застал выход своей книги: «Дорогим моим Танюше и Володе! Эта книжечка написана в ту пору, когда мы уже были вместе, – стало быть, спасибо и вам за нее. Александр Галич. 10/XII 77. Париж»18451845
  Д/ф «Александр Галич. Возвращение в Париж» (2008). Режиссер – Светлана Александрова (архив А. Архангельской-Галич).


[Закрыть]. Да и в редакционном некрологе журнала «Посев» было сказано про сборник «Когда я вернусь», что «за пять дней до смерти Александру Аркадьевичу передали первые его экземпляры»18461846
  Посев. 1978. № 1. С. 64.


[Закрыть].

В конце 1977 года вышло в свет еще одно издание со стихами Галича. Весной издательство «ИМКА-Пресс» подготовило к печати четырехтомник «Песни русских бардов», в который вошло 115 его стихотворений. Объявление о начале подписки извещало, что к этому собранию прилагаются «три серии по 10 часовых магнитофонных кассет каждая» и что сама подписка действительна до 1 сентября 1977 года18471847
  Русская мысль. 1977. 26 мая. С. 2.


[Закрыть].