Текст книги "Хитник"

Для гнома это был удар.

– Алкоголизатор, – спокойно, как учитель на уроке, пояснила ведьма, – не действует на тех, кто никогда в жизни не пробовал спиртное… Да, редкостное оружие! Спасибо за подарок. – Девица сунула волшебный кастет в карман белого «скафандра» и направилась было к остаткам будки, но, не дойдя до них, остановилась, хлопнула себя по лбу, повернулась:

– Совсем забыла! Вы же свидетели… Не обессудьте, но свидетели нам не нужны. Ничего личного, я лишь отрабатываю заплаченные мне деньги, – ведьма глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, направила в сторону Глеба с Федулом протянутые руки и сосредоточилась, шепча заклинание.

– Кинжал, – едва слышно прошелестело в голове Глеба, – очерти им перед собой круг, по часовой стрелке. Немедленно! – в какое другое время парень вначале поинтересовался бы, а кто это там, собственно, ему команды отдаёт, и не слишком ли многое берёт на себя Хитник; припомнил бы о личной свободе воли и минут пять выяснял отношения с поселившимся у него в сознании мастером-хаком. В другое время, да, но не сейчас.

Глеб выхватил из кармана куртки серебряный кинжальчик, для начала с испугу ткнул им в сторону ведьмы – та, на миг перестав плести ворожбу, подмигнула Глебу, молвила: «Ты им оборотней пугай, я-то здесь причём» – а после, когда с пальцев ведьмы посыпались искры и что-то тёмное, полупрозрачное, дымкой заструилось от её ладоней в сторону Глеба, парень одним движением начертил перед собой в воздухе большой круг.

Едва замкнувшись, окружность вспыхнула иссини-белым сварочным светом, вспыхнула и погасла – так уж получилось, что в тот огненный круг попали и ведьма, и остатки пивной, и громящие те остатки байкеры, и пара мотоциклов с включенными фарами.

А вместе с погасшим кругом исчезло и увиденное в нём: поляна была пуста. То есть пропало всё, что успел заметить Глеб в колдовском окошке… Мало того, и сама поляна стала гораздо меньше, словно парень вырезал из реальности приличный кусок – вырезал и выкинул невесть куда.

– Круто, – ошеломлённо произнёс гном, слезая с ящика, – вот это по-настоящему круто! И как ты исхитрился учудить подобное? – Федул, то и дело с сомнением поглядывая на опустевшую поляну, отправился глянуть, не помер ли случаем его брателло Модест. А если и впрямь немножко помер, то какой курс реанимации надо проводить, пивной или сразу спирто-водочный?

– Понятия не имею как исхитрился, – честно признался Глеб. – Хитник мне сказал, чтобы я кинжалом круг перед собой нарисовал, вот и…

– Ничего подобного я тебе не говорил, – проворчал Хитник. – Вернее, говорил, но не я.

– А кто же тогда сказал? – растерялся парень.

– Ну-у… мне пришлось немного потребушить заархивированного мага Савелия, а тот перенаправил меня на свой архив, к личности номер три – это я так для понятности называю запрятанные в Савелии чужие сущности – вот та сущность тебе и отдала приказ. Подсказала выход из смертельно опасной ситуации.

– Эй-эй! – не на шутку перепугался Глеб, – ты того! Прекращай будить спящих во мне колдунов! А ну как они очнутся, я ж тогда коньки враз кину. Или с ума навсегда сойду, что для меня в принципе одно и то же. Я ж тебя раньше предупреждал, забыл?

– Не блажи, – сердито оборвал его Хитник, – доверься профессионалу и используй с толком полученную выгоду. Думаешь, я заинтересован, чтобы вся эта магическая кодла очнулась? Ха! Я тоже жить хочу… Есть специальная методика, позволяющая «подглядеть» в архиве нужное для тебя, при этом не активируя тот архив полностью.

– Ну, если так, то ладно. – Глеб спрятал кинжал в карман, подошёл к Федулу.

К счастью, и Модест, и дядя Вано были живы-здоровы, только немного расшиблись при падении: у пивщика на лбу вздулась знатная шишка, а у бабая из уголка рта вытекла струйка крови. Находчивый гном успел провёсти сеанс целебной пивотерапии – взял с ближайшего столика нетронутую кружку, первым делом отхлебнул сколько смог для восстановления собственного душевного равновесия, а остальное вылил на лица пострадавших. Холодное пиво привело обоих в чувства: дядя Вано, кряхтя, встал, глянул на пустую поляну непонимающим взглядом, громко выругался не по-русски и для начала отправился искать утерянную в полёте кепку. Бабай Модест сел, далеко плюнул кровавой слюной; поводил языком за щеками, пересчитывая зубы, и вдруг, высоко подняв брови, полез грязными пальцами в рот. Видимо, нащупал там что-то неожиданное. Камушек какой или сломанный зуб.

– Пивка глотни, – заботливо посоветовал гном, беря со столика очередную недопитую кружку, – для прояснения мозгов и поднятия деловой агрессивности. – Бабай отказываться не стал, вынул пальцы изо рта, жадно выпил предложенное и отшвырнул посудину в сторону. А после, встав, молча показал Глебу и Федулу зажатый в пальцах золотой гвоздик с гладкой шляпкой, бывший пирсинг языка.

– А где бриллиант? – деловито поинтересовался гном. – Проглотил? Тогда ты, Модя, в ближайшее время на горшок ходи, а не в общественный туалет. Бриллиант – это, брателло, хорошие денежки, можно будет нехилые ресторанные посиделки устроить. В честь твоего освобождения от колдовского ключа.

– Э? – не понял Модест, всё ещё оглушённый и туго соображающий. Как сказал бы сейчас о бабае тот же ехидный Федул: «общая тормознутось без возможности текущей регулировки».

– Ты свободен, – терпеливо пояснил Глеб. – Не знаю, в чём и как тебя ограничивали старшие бабаи, но теперь ты запросто можешь начихать на те ограничения.

– Неужто правда? – Модест просветлел лицом. – И, значит, я могу хоть на чуть-чуть выходить из парка, не опасаясь худо помереть? – нынче речь бабая стала куда чище и понятнее. А что до некоторой остаточной шепелявости, то это дело временное, до полного заживления языка.

– Знатно тупишь, Модя, – развеселился гном. – Тоже мне, «на чуть-чуть из парка»! Да хоть куда и хоть насколько! Хоть на пляж в Гавайи, хоть в Ничейные Земли… впрочем, о последних пока не надо, – Федул искоса глянул на Глеба, но тот никакого внимания на слова гнома не обратил.

– Вах! – вдруг с яростью в голосе воскликнули за спиной у Глеба, – Скажитэ, гэнацвали, кто тут похозяйнычал? Кто дэлов понадэлал? – Глеб оглянулся: дядя Вано, нахлобучив на голову найденную кепку и держа в руке найденный трансглюкатор, с гневом взирал на голую поляну. Усы у пивщика стояли торчком, как у мартовского кота.

– Вот он, спаситель, – немедля ввернул гном, – наш борец с ведьмами и великий освободитель территорий. – Федул с размаху хлопнул Глеба ладошкой по спине.

– Ага, – сказал дядя Вано, подошёл к Глебу, ухватил его свободной рукой за грудки и чуть ли не криком потребовал: – А ну, вэртай всё взад!

– Пивнушку с байкерами и ведьмой? – изумился Глеб, пытаясь отодрать от себя цепкого дядю Вано. – Вы уверены?

– Нэт, – угрюмо ответил дядя Вано, отпуская парня и наводя на него трансглюкатор, – нэ пывнушку, нэ вэдьму – источник магыческой сылы вэртай! Иначэ мнэ башку оторвут. За то, что нэ сбэрёг. Счытаю до трёх!

– Так-так, – насмешливо сказал Хитник, – вот и делай после этого непрошеные добрые дела… воистину, ни одно из них не остаётся безнаказанным! Ну-с, как будем выкручиваться?

– Да уж как-нибудь, – вздохнул Глеб.

– Адын, – сказал дядя Вано и поднял трансглюкатор повыше, целясь парню в голову. – Дыва…

Глава 8

– Дядя Вано! – возмутился Модест, – человек тебе жизнь спас, а ты его сразу убивать затеял. Нехорошо, как есть нехорошо! – бабай не церемонясь, по-хозяйски, вырвал трансглюкатор из рук не ожидавшего такой подлости дяди Вано. Вырвал и не особо напрягаясь, завязал оружие в узел. После чего зашвырнул негодный трансглюкатор далеко в кусты.

– Ты мэня бэз ножа зарэзал, – сникнув, пожаловался пивщик, – кто тэперь моих дэтэй кормить будэт, а? Инспэктор придёт, головой покачает: «Совсэм плохо ты, кехай Вано, источник охранял! За это мы тэбя в турма садить», и посадят, обязатэльно…

– Погоди ты про тюрьму, – Модест ободряюще похлопал дядю Вано по плечу, отчего тот едва не упал, – сейчас уважаемый Глеб назад источник возвернёт, – бабай с надеждой поглядел на парня.

– А… э… – Глеб в растерянности пожал плечами. – Надо попробовать.

– Попробуй, дарагой, – взмолился дядя Вано, – очэнь надо! А нэ то я вспомню свою былую работу и прокляну тэбя! Тогда шея совсем-совсем кривой станет, и жуткий склероз в голове начнётся. Может быть даже рассэянный.

– Отставить кривую шею и склероз! – по-командирски рыкнул Глеб. – С народом лишь посоветуюсь и организую возвращение источника. Хитник, что скажешь?

– Гм, непростая задача! Может, снова архивы ментально пощупать?

– Вот этого не нужно, – испугался Глеб. – Давай обойдёмся без экстремальных развлечений! Попробуем рассуждать логически: в физике действие равно противодействию, так?

– Верно, – охотно поддакнул гном, втихую стащив со столика очередную кружку и потихонечку с ней расправляясь. – Действие равно противодействию, наезд соответствует отъезду, прилив – отливу… а рыбак рыбака видит издалека, ворон ворону глаз не выклюет, рука руку моет, а у семи нянек дитя без глазу… впрочем, это не из той оперы.

– …И, значит, – не слушая рассуждения многомудрого Федула, сказал Глеб, – у всего магически происходящего тоже есть противодействие… то есть откат… ох, я запутался.

– А, я тебя понял, – расплылся в улыбке Модест. – Ты хочешь сказать, что магическое действие можно обратить вспять? Повторив его с точностью до наоборот?

– Да, – кивнул Глеб, – в самую точку попал! Только я мысль грамотно озвучить не смог. – Гном фыркнул в кружку, обляпав бородку пеной, и, хихикая, заметил:

– Тоже мне, теледиктор нашёлся! Озвучатель, эть как… Стало быть, ты думаешь, что колдовство можно нейтрализовать противоположным по смыслу действием? Гы-гы! Тогда, скажем, сестрица Алёнушка вовсе не маялась бы со своим козлом братцем Иванушкой – достаточно тому было б в лужицу, из которой он выпил, отлить противоположное по смыслу и качеству… ой, зря я это вспомнил! Ой зря! Момент, я быстро, – Федул, уронив кружку, семенящим бегом кинулся к кустам.

– Попробуй, – одобрил Хитник идею Глеба. – Только встань там же, где стоял. И начерти точно такой же круг, но работай клинком в противоположном направлении. Авось получится! Удачи тебе, маг ты наш восстановительный, хе-хе! – Неопределённо хмыкнув в ответ, Глеб вернулся к столику, возле которого он недавно размахивал серебряным оружием. Прикинув направление и размер созданного им ранее круга, новоявленный маг-восстановитель достал из кармана кинжал:

– Внимание! Начинаю реставрационные работы, – прикусив от усердия губу, Глеб уверенным жестом начертил перед собой окружность, точно такую же как и в предыдущий раз… ну, почти точно такую же – кривую и неправильную. Спешную. Только ныне клинок двигался против часовой стрелки, и потому кривые неправильности тоже получались не совсем в нужных местах. Можно сказать, в противоположных.

На этот раз возникшее на миг перед Глебом окошко было обрамлено не яростно-синим, а леденцово-малиновым сиянием: возможно, парень выполнил нечто категорически недопустимое, запретное, отчего колдовство сработало не так как надо… Но, главное, сработало!

Правда, с крайне неожиданным результатом.

То, что Глеб заметил в леденцовом окошке – прежде чем оно исчезло – заставило сильно усомниться в реальности увиденного. Впрочем, через секунду дивное зрелище материализовалось во всей его сумасшедшей яви, заодно вернув поляне былые размеры.

– А-фи-геть, – врастяжку, по слогам протянул Хитник; Модест крякнул, утирая лицо войлочной шапкой. Дядя Вано пробормотал короткое: – Вах! – и принялся, сам того не замечая, нервно теребить ус.

На месте разгромленной пивнухи теперь располагался бассейн с подсветкой и действующим фонтаном: шестеро козлоногих сатиров в мотоциклетных шлемах и байкерских куртках (все тонкого чугунного литья, волосок к волоску!) поддерживали плечами гранитную чашу в виде раковины. А в чаше, точь-в-точь как богиня на картине Боттичелли «Рождение Венеры», стояла беломраморная статуя ведьмы – из-за того, что на девице был обтягивающий костюм, сходство с работой известного живописца лишь усиливалось. Но, в отличие от оригинала, у ведьмы в руках имелся витой Рог Изобилия: из Рога в тёмное небо хлестала шипучая струя, окатывая пеной и новоявленную Венеру, и сатиров.

Судя по крепкому хмелевому запаху, струя была отнюдь не водяная.

– О, гламурненько получилось! – на ходу подтягивая джинсы, восхитился подошедший к столику гном. – Впрочем, немного нарушена пластика и ритм в нижней части композиции, – Федул, как истинный знаток, оценивающе посмотрел на скульптурную группу в сложенный трубочкой кулак. – Также отмечу эклектику рискованного объединения классицизма сатиров и барокко девицы с Рогом… но, в общем, впечатляет. Опять же, фонтан из пива – это концептуально, это я всемерно одобряю! Уверен, народ меня поддержит… однако, брателлы, надо тщательно проверить, а пиво ли там? – и гном, не долго думая, отправился к фонтану проверять.

– Глеб, бери этого дурня-интеллектуала в охапку и мотаем отсюда прочь, – сердито приказал Хитник. – Хватит вам надираться! Прям какой-то беспрерывный пивной алкоголизм, а не спасательная экспедиция.

– Что с источником магической силы? – спросил Глеб, догоняя Федула и силком оттаскивая его от заманчивого фонтана, – присутствует? – дядя Вано медленно кивнул, не в силах оторваться от феерического зрелища. – Ну и славно, – Глеб отпустил брыкающегося гнома, строго посмотрел на него:

– Федул! Дан приказ убираться отсюда куда подальше! Во избежание пивного алкоголизма (гном презрительно усмехнулся) и в связи со скорым прибытием маго-милиции (Федул насторожился). Которая обязательно займётся проверкой документов… у тебя паспорт при себе? Нет? Понятно… Займётся проверкой с задержанием тех, у кого документов не обнаружится, для выяснения личности и обстоятельств произошедшего. – Насчёт «скорого прибытия милиции» Глеб, конечно же, преувеличивал: если бы дядя Вано действительно успел сообщить куда надо о нападении на пивной ларёк, то милиция уже давным-давно была бы здесь, времени прошло более чем достаточно.

– Действительно, я ж совсем забыл, – не на шутку всполошился Модест, краем уха услышав речь Глеба, – милиция! Опрос свидетелей! Документы! Эвона как, а у меня ни пачпорта, ни справки какой, ни денег, чтобы откупиться… И тайного древесного жилья больше нету, Колдовской Ключ-то напрочь сломался! Эхма, получается, я теперь никто – и не дриад, и не молодой бабай при деле… Да меня старейшие бабаи попросту сожрут, когда узнают про заваленное испытание!

– Сожрут – это как, фигурально выражаясь, или?… – полюбопытствовал неугомонный Федул.

– Сначала фигурально, – мрачно буркнул Модест, – а потом «или». У старейших с молодыми неудачниками разговор короткий, мясной. Чтоб другим ученикам неповадно было.

– Звери, натурально звери, – неподдельно возмутился Глеб. И, не подумав, тут же брякнул от полноты чувств: – Модест, а пошли с нами!

– Пошли, – даже не спрашивая, куда и зачем, немедленно согласился бабай.

– Больно ты скорый, – недовольно проворчал мастер-хак, – не спросясь у меня бабая в команду взял! Впрочем, парень он пусть и недалёкий, но силушкой не обижен. Да и с Федулом дружен, что о многом говорит… Ладно, я не против.

– Замечательно, – обрадовался Глеб. – Отлично!

– Чего ж тут замечательного, – возразил гном, не слышавший сказанного Хитником, – на дворе поздний вечер, холодно, транспорт через пень-колоду ходит, и вообще – брателлы, где ночевать будем?

– У меня нельзя, – Глеб вспомнил разгромленную орками квартиру. – У Хитника тоже не желательно, охрана неладное заподозрит: чего это вдруг племянник зачастил дядину квартиру убирать? Вместе с развесёлыми друзьями… В гостиницу, что ли, попробовать?

– Ни у меня, ни у Модеста паспортов не припасено, – резонно заметил Федул, – какая, к чёрту, гостиница! Нда-а… видимо, придётся нам ехать в одно тайное место, куда лет пятьдесят не ступала нога человека… Я там иногда живу, – видя недоумение Глеба, пояснил гном. – Вернее, работаю.

– Ха! А твоя нога, получается, ступала, – подначил Федула парень. – Где же логика, а?

– Есть логика, – отрезал гном. – Я ведь эльф, а не человек!

– Эге! Да неужто скрытник Федул решил наконец-то рассекретиться, – обрадовался Хитник. – Сколько лет с ним знаком, а до сих пор понятия не имею, где его рабочая берлога. Очень любопытно, очень!

– Одна беда, – что-то вспомнив, закручинился Федул, – добираться до того места страсть как далеко! Оно аж за городом, за магической его частью… пилить и пилить, с четырьмя пересадками и километров пять ножками. А ведь надо будет ещё и харч прикупить, нельзя же на одном пиве почти сутки, у меня желудок вот-вот взбунтуется. То есть напрочь оголодает.

– А если на трофейном мотоцикле? – глянув на пару уцелевших машин, неожиданно предложил Модест. – Я водить умею, не сомневайтесь. Быстро домчимся, с ветерком! Мне только пояснить надо, куда именно ехать.

– Молодец! – обрадовался гном, – умница! Давай, заводи таратайку, к Слону поедем. Знаешь, где это? – бабай согласно кивнул. – Эх, жаль второй мотоцикл угнать нельзя… или можно? Глеб, ты как насчёт поводить машинку?

– Никак, – парень развёл руками. – Не приходилось. На велосипеде катался, когда в посёлке жил, а на мотоцикл денег не нашлось. Буржуйская по цене вещь!

– Ну и ладно, – не огорчился Федул, – кто найдёт, того и цацка. По коням! – Модест, вырвав из ближайшего мотоцикла коричневый флаг, уселся на машину верхом: бабай пару раз подпрыгнул на сидении, проверяя амортизаторы, уверенно завёл двигатель и приглашающе махнул рукой. Мол, поехали, чего время зря тратить.

– Прямо так, без шлемов? – озаботился гном, – непорядок! – Федул поискал взглядом, увидел поодаль утерянный ведьмой белый шлем и, резво сбегав туда-обратно, нахлобучил его себе на голову. Отчего сразу стал похож на безумную лягушку из известного видеоклипа.

– Личная безопасность – прежде всего, – важно изрёк Федул, устраиваясь за спиной бабая. – Глеб, залезай, чего ждёшь! Всё равно шлемов больше нет, можешь не искать. Я последний забрал.

– Тебе никто не говорил, что ты – эгоист? – с усмешкой спросил парень, усаживаясь позади гнома. – Причём махровый. Прям таки продвинутый!

– Хе-хе, а я этого никогда и не скрывал, – парировал Федул. – Вперёд! – он ткнул в спину Модеста твёрдым кулачком: мотор взревел, мотоцикл рванул с места и запетлял по тропинке, выезжая к трассе.

– Эй-эй! – завопил пришедший в себя дядя Вано, – а мэнэ что делать, а? Будка нэту, кружэк нэту, фонтан-шмонтан с бэсплатным пывом, пей кто хочэт и бэз денег! Вах, разорэние, убыток, – и в сердцах шмякнул кепкой о землю. Но его надрывный крик уже никто не услышал.

Мотоцикл с глухим рёвом мчался по вечернему городу. Модест избегал центральных улиц – мало того, что многие из них были закрыты для проезда частного транспорта, так ещё по праздничному времени усиленно патрулировались гаишниками. Которые всенепременно обратили бы своё милицейское внимание на троицу, нагло нарушающую правила дорожного движения: втроём на мотоцикле, причём двое без шлемов! А копни чуть поглубже – ни паспортов (кроме как у Глеба), ни водительского удостоверения, ни документов на мотоцикл. Да и вид у водителя весьма криминальный: нестриженый, в лаптях и тюремной фуфайке, на дорогущем транспортном средстве… Угон, однозначно!

Потому Модест скорость не превышал, по шумным улицам не ехал – выбирал всяческие объездные улочки-переулочки – и вёл себя словно образцово-дисциплинированный водитель. То есть как новичок, только что получивший права. А на возмущённые заявления Федула, мол, где обещанное «с ветерком» отвечал односложно, не поворачивая головы: «Выедем в магическую часть города, тогда ужо!»

Приказав бабаю остановиться у случайного продуктового магазина, Федул отобрал у Глеба последние деньги и вместе с Модестом ушёл на закупку продуктов; вернулись они быстро, донельзя чем-то довольные и с набитыми кульками-сумками, в которых подозрительно позвякивало. Что именно там позвякивало, Глеб выяснять не стал – ясен пень, не минералка! И даже не лимонад.

Покинув обычниковую часть города, Модест, как и обещал, наддал скорости: вырулив на незнакомую Глебу широкую улицу – неожиданно пустынную и без привычных светофоров на перекрёстках – мотоцикл понёсся словно в гонке на выживание, по принципу «кто до финиша целым доехал, тот и молодец!» То ли здесь, у магиков, не действовали правила дорожного движения, то ли всем на них было наплевать. Впрочем, Глеб быстро понял, что к чему, стоило лишь глянуть вверх: основное движение происходило там, в вышине.

В ночном небе, посверкивая сигнальными огоньками и светя фарами, двигался безостановочный транспортный поток. Снизу, да ещё на скорости, трудно было различить какие именно летающие устройства неслись над тихой бессветофорной улицей; неподвижно зависший чуть в сторонке от потока ярко-жёлтый цилиндр имел на дне абсолютно понятную огненную надпись «ГАИ», ну прям всё как у людей! Как у обычников.

Глеб ткнул гнома в спину рукой, указал на цилиндр – Федул посмотрел, ухмыльнулся и крикнул в ответ, перекрывая шум ветра:

– Дежурная гасилка активных изменений! За рулём-то сплошь одни колдуны-ворожеи, и все спешат, нервничают. Как нажелают друг дружке невесть чего сгоряча, как наколдуют! Сам понимаешь, очень трудно управлять помелом или какой другой леталкой в козлином обличии… гы-гы, это в лучшем случае – в козлином! Тут-то гасилка и нужна, она заколдованного назад размагичивает. За денюжки, естественно. – Посчитав ответ исчерпывающим, гном отвернулся от Глеба, оставив того в полном недоумении: а как же они, зачарованные, оплачивают ту услугу? В копыто ведь деньги не возьмёшь… «Наверное, после расколдовки платят, по утверждённому тарифу», – решил Глеб и более в небо не смотрел. А с понятным интересом поглядывал по сторонам.

Тайная, магическая часть города (о которой Глеб несколько дней тому назад вообще ведать не ведал) не слишком отличалась от привычной, обычниковой. Те же многоэтажные дома с тротуарами, те же ярко освещённые витрины и рекламные видеоэкраны вдоль дороги… Только дома были разноцветные и заметно светились в темноте над бестеневыми уличными фонарями; тротуары, покрытые кафельной плиткой, вопросов не вызывали – но лишь до тех пор, пока Глеб не увидел как впереди, по правой стороне, по тротуару пошла крупная водяная рябь и оттуда, из кафельных волн, поднялся высокий перископ: огляделся внимательно и нырнул назад. В кафель.

– Да тротуары ли это? – громко спросил сам себя Глеб. – То-то прохожих почти не видно…

– Чего? – обернувшись, крикнул гном.

– Говорю, а нафига вам улицы? – крикнул в ответ Глеб, – всё равно народ по небу летает!

– А грузовые поставки? – удивился гном. – А народные гуляния с демонстрациями? А массовые беспорядки, в конце концов, где устраивать? Нет, брателло, улицы – это важнейший элемент городской культуры! Опять же, крепко пьяных в воздух не пускают, а по улицам катайся сколько хочешь, на свой страх и риск, – Федул захлопнул забрало шлема, давая понять, что беседовать больше не намерен.

Видимо, пили здесь не так уж и сильно – встречного, а тем более попутного транспорта практически не было. Лишь иногда Глеб замечал стоявшие у тротуара блестящие, словно мокрые, машины-иномарки и, не часто, золотые и серебряные кареты с впряжёнными в них лошадьми. Или без лошадей, когда как. В основном транспорт кучковался возле многочисленных ресторанов-ресторанчиков с броскими вывесками, Глеб едва успевал читать диковинные названия: «Верные враги», «Филумана», «Шеллар и мистралиец», «Слимп», «Ёлки-палки» – надо же, известная Глебу обычниковая фирма и тут прижилась!

Судя по тому, что посетители ресторанов прибыли на колёсном наземном транспорте, останавливаться на затравочных ста граммах они не собирались. Глеб лишь порадовался тому, что их мотоциклетная экспедиция не попала под нетрезвый послересторанный разъезд.

Отдельно стоило бы сказать о рекламных видеоэкранах – ярких, объёмных, цветастых – но Глеб на те экраны старался не смотреть. Даже зажмуривался, если они случайно попадали в поле его зрения. Началось это после того, как парень загляделся на рекламу, где бойкий джинн восхвалял некий энергетический напиток – обрадованный вниманием, джинн сорвался с экрана и преследовал Глеба почти три квартала, во всю долдоня рекламный текст. А в паузах, негромко, предлагал услуги эротической фирмы «Поцелуй Шахерезады»; отстал теле-джинн лишь когда Глеб показал ему кулак. С оттопыренным средним пальцем.

Мотоцикл ехал и ехал, не снижая скорости; минут через десять дома стали пониже, а дорога поуже – мотопутешественники выехали на окраину города. Наконец исчезли и дома: асфальтированная дорога уходила в чёрную даль, прореженную нечастыми фонарями. Вдали, над дорогой, висела половинная луна, жёлтая и яркая; в лунном свете асфальтовое покрытие напоминало спокойную речную гладь. Глеб, вспомнив тротуарный перископ, с тревогой поглядывал вперёд: а вдруг они какую подземную лодку ненароком переедут? Неприятностей после не оберёшься…

Однако дорога оставалась ровной и Глеб, переведя дух, перестал зря беспокоиться. В конце концов за рулём специалист, объедет. Или не объедет, а снесёт колесом тот перископ к чёртям собачьим – а и правильно, нечего выглядывать где не положено!

Вдалеке, по левую сторону, за растущими вдоль обочины кустами завиднелось нечто, отдалённо напоминающее то ли пожарную вышку, то ли непомерно громадную шахматную ладью. Федул откинул забрало шлема, приподнялся, что-то крикнул на ухо Модесту – тот кивнул – и мотоцикл, сбавив скорость, вскоре свернул на кирпичную дорожку, ведущую к той вышке-ладье.

– Вот он, Слон, – повернувшись к Глебу, мимоходом сообщил гном. – Здание гроссмейстерской конструкции… В общем, приехали.

– Какой же это «слон», – запротестовал парень, – что я, в шахматы не играл? Такие фигуры называются или «тура», или «ладья»… «Слон» – это вовсе другое! Типа «офицер», с остроконечной башкой. Который по диагонали ходит.

– Сам ты с остроконечной башкой, – развеселился Федул. – Это ж не я придумал, а народ! А народу пофиг всякие тонкости и уж коли назвали башню Слоном, значит она – Слон! Слезай с агрегата, в дом пойдём, – гном спрыгнул с остановившегося мотоцикла.

Башня-Слон возвышалась над Глебом словно нацеленный в небо ствол гигантской пушки. Сложенная из крупных, тщательно обработанных и подогнанных друг к дружке чёрных булыжников – ей-ей, бритвенное лезвие меж рядами не вставишь! – башня казалась неприступной. К тому же она была покрыта чем-то вроде стеклянной плёнки, что определённо затрудняло возможный штурм зубчатой вершины.

Глеб задрал голову, поёжился: блестящие под лунным светом зубцы вызывали мрачные средневековые ассоциации. Для полноты картины не хватало лишь торчащих между теми башенными зубцами кольев с нанизанными на них скелетами. И, конечно же, кружащей над башней стаи ворон – мрачных, ожидающих продолжения кровавого банкета.

Окна у башни отсутствовали. На стальной двери, высотой едва ли не с бабая Модеста, виднелась глубоко выгравированная надпись: «Магоустройство 459-78/34. Опасно для жизни! Посторонним вход строго воспрещён». Чуть ниже гравировки располагались два никелированных кругляша, далеко разнесённых друг от друга. А ещё ниже – обязательные в таких случаях череп с двумя перекрещенными косточками. В отличие от букв, череп и кости оказались намалёваны белой краской, неумело и впопыхах. Кое как.

– Моя работа, – похвастался Федул, указывая пальцем на череп. – Классно, да?

– Кто позировал? – деловито поинтересовался Глеб. – Или это автопортрет?

– Уел, молодец, – хихикнул гном. – Бабай, загоняй мотоцикл внутрь, а то ведь не побоятся всякие гады, украдут. – Федул, не снимая мотоциклетного шлема, подошёл к двери, приподнялся на цыпочки и приложил ладони к никелированным кругляшам. Внутри стальной плиты коротко звякнуло и массивная дверь уехала вверх, открыв неосвещённый вход в опасное для жизни магоустройство.

Тут у Глеба наконец сработало выпитое недавно пиво и он, буркнув: «Вы тут сами, я сейчас», трусцой убежал куда подальше за башню.

– Какое безобразие, – преувеличенно негодующе воскликнул Хитник, – отливать на стену самой аль-рох! Прям ничего святого у этих обычников, – мастер-хак беззлобно рассмеялся.

– Что за «аль-рох» такая? – Глебу сейчас было не до шуток.

– Аль-рох, собственно, и есть «башня» в переводе с арабского, – любезно пояснил Хитник. – Ты сейчас мочишься на один из древних аварийных магоконденсаторов… а, ну ты ведь не в курсе! Поясняю: в каждом городе есть штатный ретранслятор магоэнергии, самая высокая городская постройка. Нынче это телевышки – например, как в нашем городе. Или Эйфелева башня, как в Париже. Подача магоэнергии идёт постоянно, но иногда всё же случаются перебои, как же без них-то! И тогда штатный ретранслятор мгновенно переключается на аварийный источник, на магоконденсатор – подобные башни установлены возле каждого крупного населённого пункта. Так что никто того перебоя практически не замечает.

– А в некрупных населённых пунктах? – Глеб облегчённо вздохнул, привёл себя в порядок. – Там-то, уверен, замечают?

– Всенепременно, – чему-то развеселившись, подтвердил Хитник. – Трудно не заметить перебои с магоэнергией, когда летишь на высоте двухсот-трёхсот метров, хе-хе! Впрочем, на этот случай во все летающие устройства обязательно вмонтированы маломощные аккумуляторы – чтоб не брякнуться на землю, а совершить нормальную посадку.

– Грамотно, – одобрил Глеб, неспешно направляясь обратно, в сторону входа в башню. – Слушай, а вообще – откуда ваша магоэнергия берётся? Раз её можно передавать через ретрансляторы, заряжать ею всякие аккумуляторы-батарейки – значит, она типа электрической. И, выходит, должна где-то и чем-то вырабатываться! Турбины всякие, генераторы… ручные динамо-машинки, в конце концов. Как у китайских механических фонариков.

– Это электричество «вырабатывается», – становясь серьёзным возразил мастер-хак, – а создать магию при помощи техники не получится! Магия, понимаешь, есть взаимодействие космических сил с живой сутью воды… мм, как бы тебе попроще объяснить… Короче: она, магия, рождается только над большими водоёмами. Над океанами, морями, озёрами – и постепенно рассеивается по всей Земной Конструкции. Где её собирают, концентрируют и распределяют. Особенно влияют на появление магических флюидов солнечные вспышки и последующие за тем магнитные бури: чем сильнее буря, тем больше порождается магии. Понял?