Текст книги "Тетери-потятери! Иди! Поэзия"

Поздняя осень в Мериленде

 
Улетают гуси, тянутся на Юг.
Первые снежинки, вестницы от вьюг.
День Благодаренья, Кристмасс на пути,
Елки украшают, мимо не пройти!
 
 
Может будет белым скорый Новый год,
Тут снега не смелы, лишь от года ход.
Но уж если сыпет, до карнизов крыш,
Если не расчистят, сам не убежишь.
 
 
А пока на смену снегу мелкий дождь,
Гололёд – жестянщик на дороге вождь.
Ночью – леденеет, днём вода везде,
А у всех проблемы, все тут при езде.
 
 
Коли нет машины, ты не человек,
Мы ж не горожане, это всяк отрек.
Большинство работы – служба в городах,
А потом обратно, спать в своих садах!
 
 
Зимние участки нежатся впотьмах.,
Убраные листья, чисто при домах.
Разноцветны лампы, елочки вокруг,
Санта прибывает, старый добрый друг!
 
 
Пишут ребятишки пожеланий лист,
Воздух пахнет дымом, но кристально чист.
Год ещё убудет, новый следом к нам,
Кристмасские песни льются по волнам!
 

На западной границе

 
В пограничном кабаке
Гришка не дал маху,
По перу в любой руке,
Рвал с груди рубаху.
 
 
Придорожная корчма,
Путников услада,
Жизнь доводит до ума,
Всем прохожим рада.
 
 
Гданьская пошла колом,
Это первым сказом,
Остальные – соколом,
Лучше с каждым разом.
 
 
Ярче стали тлеть угли,
Запахи острее,
Спать уж многие легли,
Утро бы скорее.
 
 
За соседним за столом
Парня разглядели,
Взгляды как удар колом,
Видно в страже бдели.
 
 
С криком: Караул, вяжи!
Бунтовщик, награда!
Только глядь, с двух рук ножи,
Как посланцы Ада!
 
 
И ушёл от них во тьму
Вор, Отрепьев Гришка,
Поменяв судьбы тюрьму.
Будет трон и «вышка»!
 

Авель и Каин

 
Авель редкой был скотиной,
Но, услужливым мужчиной.
Богу приносил дары
От поры и до поры.
 
 
Каин целый день в работе,
Пашет землю, в глине, в поте,
Землепашец и трудяга,
Но, труды его – бодяга.
 
 
Есть у Авеля стада,
Что из мяса, то еда,
Каин снимет урожай,
А потом опять сажай!
 
 
Авель нужное возьмёт,
Опустеет огород,
Каин пашет, сеет, жнёт,
Ну, а Авель всё умнёт.
 
 
Жертвы ежли приносить,
Тут бы Господа спросить,
Что угодней? Мяса дух?
Иль зерна сгоревший пух?
 
 
Каин как-то раз устал,
Он пахал, а не свистал,
Смотрит Авель на пути,
Так разлёгся, не пройти.
 
 
Завязалась свара тут,
Каин был по жизни крут,
Маханул с плеча кулак,
Каин в драке не дурак.
 
 
Авель кончил дни свои,
Поединки, те ж бои.
Бог тут с неба: Быть беде?
Где братан твой, Авель где?
 
 
Каин вовсе был не трус,
Осознал вины он груз,
И в ответ на Божий глас,
Он повёл такой рассказ.
 
 
Я не пастырь, не пастух,
И не повелитель мух,
Слышу Боже я твой глас,
И скажу – его не пас!
 
 
Налетел он на меня,
Как волчара на коня,
Получил своё в ответ,
Может вышло что не в цвет!
 
 
Бог подумал, порешал,
Авеля не воскрешал,
Тучна Каина семья,
Среди них и вы и я!
 

Лягушки и унитаз

 
Две лягушки как-то раз
Увидали унитаз.
Поразило чудо их,
И про это сложен стих.
 
 
Ты гляди, бассейн какой, —
Говорит одна другой.
Вечно свежая вода,
Просто плавай без труда.
 
 
А устанешь, вот он борт,
Вот что значит водный спорт.
Поплывём мы стилем брасс,
Больно славен унитаз.
 
 
Тут давай они нырять,
И глубины проверять,
Разрезвились, спасу нет,
А в сортир пришаркал дед.
 
 
Справил он свои дела,
И бумага тут была,
Так на ручку дед нажал,
Да и руку придержал.
 
 
Устремилась вниз вода,
Вес лягушек ерунда,
Унесло в коллектор враз,
Снова чистый унитаз.
 
 
Вот сидят они в дерьме,
Говорит одна: Вай, ме!
Видно грешны мы с тобой,
И попутаны судьбой.
 
 
Мало было нам болот,
Вознеслись, да в пропасть вот.
Получили за грехи,
От небес и до трухи.
 
 
А другая говорит:
У тебя башка варит?
Столько мух и червяков,
Может рай и есть таков?
 
 
Так что каждый выбирай
Для себя по сердцу рай.
Что одним печаль и смерть,
То другому круть и верть.
 
 
А чего Господь пошлёт,
То не ведает народ.
Все имеем два пути,
Выбирай, каким идти!
 

Мечты и реал

 
Всё что человек желает,
То Господь и посылает.
Коли надо, будет Ханна,
Иль с небес сплошная манна.
 
 
Если очень попросить,
Ты получишь что носить.
И на кашку себе манку,
И на выходные ханку.
 
 
Вот евреи по пустыне,
Где они живут поныне,
Бродят долгих сорок лет,
И маца им как обед.
 
 
Заблудилися, видать,
Им с мацою благодать,
Потому как Бог за них,
Каждый благостен и тих!
 
 
Всё в теории пристойно,
Очень стройно и достойно.
Но, в реале, всё не так,
Горло рвём мы за пустяк!
 
 
Попросить, конечно, просим,
Только ближних, на семь-восемь,
Или, скажем, на гоп-стоп,
Или ломиком, да в лоб!
 
 
Человек – он зверь от века,
Волки лучше человека.
Тоже режут всех подряд,
Но, хотя б, потом едят.
 
 
Все мы благостны в молитвах,
Но, неутомимы в битвах.
От убийцы в нас детали,
Мы ж себя не созидали.
 
 
Вот и молимся, сбоим,
Человек, мол, весь голим.
За себя решить не может,
Может нам Господь поможет?
 
 
Не поможет, сам решай,
И себя не утешай.
Бог нам дал свободный выбор,
Ты мужчина, а не киборг.
 
 
Бог лишь в целом нас пасёт.
Нам же отвечать за всё!
 

Братская чувырла

 
Современная сказка.
 
 
Да ты же братская чувырла
Сказал ей Сеня на заре,
Чего пол ночи дико выла,
И грызла груши во дворе?
 
 
Я понимаю, что панёнка,
И верю в то, что умерла,
Что бело-рябого курчёнка
Ты по-запарке сожрала.
 
 
Но, мне сегодня на работу,
А я всю ночь не спал почти,
Так прекращай свою охоту
Что ты затеяла в ночи.
 
 
Скажи ты мне, какого хрена
Ловила с визгом диким мышь.
Мой двор не лес, и не арена,
Здесь по ночам должна быть тишь.
 
 
Ты очень хороша в постели,
И мне приятно быть с тобой,
Во дни, что мы с тобой имели,
Я склонен жертвовать собой.
 
 
Конечно, с мёртвой неудобно,
Грызёт червяк сомнений, гад!
Но, тут история подобна
Орфею, что за мёртвой в Ад!
 
 
Всё это в день, да каждой ночью
Ты как срываешься с цепи,
Я вижу суть твою воочью,
Но, я сказал себе – терпи!
 
 
Остановись, иль нам расстаться,
Уж кол осины припасён,
Не всё ж мне с мёртвой женихаться,
Пришпилю, и мой сон спасён!
 

Сельская любовь

 
Ах, Параска, Параскева,
До чего же зла ты, дева.
Я влюбился и запал,
Столько пью, что сон пропал.
 
 
Все к тебе обил пороги,
Ты ж об чувства чешешь ноги.
Слышу только смехуёчки,
Так что я дошёл до точки!
 
 
Вот вечор принёс букет,
Дед мне дал такой совет,
И ещё принёс зефир,
Ты ж всё бросила в сортир.
 
 
Попыталась и меня,
Сунуть в дырку заманя,
Хорошо, размер не тот,
Не пролез в дыру живот.
 
 
Я ж те, стерва, отомщу,
Всю тебя я умощу,
По твоим мощам елей
Будет для тебя милей.
 
 
Дрожжи брошу в твой сортир,
И попрёт как из мортир.
Биохимию мою
На тебя нашлю, змею!
 
 
Вспомнишь ты тогда, гадюка,
Что такое в жизни мука.
Я ж пойду себе к другой,
Ей я стану дорогой!
 
 
Ты же дух тот нюхай весь,
У меня дрожжей не счесть.
Как пройдёт, заправлю вновь.
Словом, сельская любовь!
 

Вопросик на засыпку

 
Я хочу задать вопрос,
Задирая гордо нос.
Пусть мало моё ай-кью,
Но, зато, я водку пью!
 
 
Шевелите-ка умишком,
Отвечайте на вопрос,
Почему полярный мишка
От пингвинов вертит нос?
 
 
Жрёт практически все виды,
Рыбу, нерпу, хоть кита,
У пингвинов здесь обиды,
Он не ест их никогда!
 
 
Возмущаются пингвины,
Сегрегация, в подляк?
Мы же тоже не из глины,
Можно кушать, только так!
 
 
Но, не ест их снежно – белый,
Может, хочет, но не ест.
Так с чего медведь несмелый?
Жду ответ под интерес.
 
 
Интерес же тут обычный,
Выше, ежели, ай-кью,
Вы приносите «Столичной»,
Я ж вас просто перепью!
 

Донецкий аэропорт

 
Ночь и снег, трассёры в поле,
Где-то рядом Дед Мороз,
Тяжело в солдатской доле,
Нет у нас в землянке роз.
 
 
Хорошо, что есть буржуйка,
Телогрейка на меху,
На приёме песни струйка,
Анекдоты на слуху.
 
 
Да чаёк с плиты горячий,
С концентратом котелок,
Сумрак нонче стал незрячий,
Не пуляет в ночь стрелок.
 
 
Да и укры поустали,
Тоже холодно, небось,
И «очко» ведь не из стали,
Положение, хоть брось!
 
 
А зима ещё в начале,
Всё что можно – впереди,
Так что черти накачали
Нам печали, только жди!
 

Лисичка со скалочкой

 
«сказка ложь, да в ней намёк!»
 
 
У лисички рыжей
Скалочка была,
И вопрос бесстыжий,
Где её взяла.
 
 
По условьям сказки,
Дадено, владей.
Чисто для отмазки,
Ежли вдруг злодей!
 
 
Так она и ходит
С ней наперевес,
Ужасом изводит
Весь дремучий лес.
 
 
Как чего – отнимет,
Просто на гоп-стоп,
Эту скалку выймет,
Да с размаху в лоб.
 
 
Жуткая картина,
Прямо ай-яй-яй.
Рыжая скотина
Всем не месяц май.
 
 
Но, однажды сказка
Скалку забрала,
Кончилась отмазка,
Живность ожила.
 
 
И печален будет
Лисоньке конец.
Лесу – не убудет,
А лисе – ****ец!
 

Морская туристическая

 
Хорошо по морю плыть,
На просторе,
Водку ящиками пить,
Тару в море.
 
 
Нет запретов средь морей,
Прочь преграды,
Без жены мы всех храбрей,
Ренегады.
 
 
Мне девица на плечо,
Тоже в доску,
И я обнял горячо
Эту соску.
 
 
Коли можешь, так твори,
Недотёпа,
А не можешь, так умри,
Малкин Стёпа.
 
 
Это ж сколько здесь воды
С пачкой соли,
У девицы, без булды,
Две фасоли.
 
 
Не сказать, что это бюст,
Так, две фиги,
Хорошо, что я не трус,
Видел миги!
 
 
А парик она сняла,
И колготки,
Понял я, плохи дела
У красотки.
 
 
Не кормили что ль её
С месячишко?
Я подумал, ё-маё,
Без излишка.
 
 
А потом махнул стакан,
Ино дело,
И пошёл я на таран,
Аж, вспотела.
 
 
Ничего я не боюсь,
Не сдаюся,
Я в процессе весь дроблюсь,
В позе гуся.
 
 
А устану, так с горла,
Да пол банки,
Неприязнь давно прошла,
Я как в танке!
 

Перекрёстное опыление

 
Какие странные дела,
Сказал король, придя домой,
Вон, королева родила,
А я отцовствовать изволь.
 
 
Соседский Изя каждый год,
Тут не скажу, он плодовит,
Прибыток мне в семью несёт,
Я сыновьями родовит.
 
 
А я в ответ схожу к нему,
Его бабёнку на елду,
Но, не понять мне, почему,
Одни портные в их роду!
 
 
Плодит стране он королей,
А я портных, таков удел.
Я год от года злей и злей,
Ведь это полный беспредел!
 

Бывало и так

 
Чубарики, чубчики,
Ухари мы, субчики.
Нам плясать, иль водку пить,
Как Матрёну полюбить.
 
 
Из соседнего села
Как-то шобла к нам пришла,
Вроде как на танцы, в клуб,
Получили все отлуп.
 
 
Те задрались, ох, круты,
Только лопнули порты,
Их на кольях пронесли
До конца села земли.
 
 
Наш Васяня бросил пить,
Хотел трактор прикупить,
И терпел четыре дня,
А затем пропил коня.
 
 
Машка в городе жила,
И себя во всём блюла,
Время роды принимать,
Сурогатна будет мать!
 
 
А у нашего Кузяя
Подрались два попугая,
И такой стоял там мат,
Что оглох Кузяя сват.
 
 
Таньша время не теряла,
Не вылазя из подвала,
Самогона нагнала,
И удачно продала.
 
 
А потом купила водки,
Тяжело без ей в работке.
Водку выливает вон,
А в бутылки – самогон.
 
 
Вот чего когда-то было,
Слава Богу, что уплыло,
Все в компьютерах теперь,
А не веришь, так проверь!
 

Соблазны

 
Шёл дорогою монах,
В чёрной рясе и штанах.
Слышит, в близких он кустах,
То ли ох, а то ли ах!
 
 
Заглянул, а там лису
Волк дерёт во всю красу.
Из приёмника в лесу
Лепс хрипит свою попсу.
 
 
Все вы знаете, монах
Кой чего хранит в штанах.
Но, безбрачия обет,
Достаёт во цвете лет.
 
 
Плюнул волку он на хвост,
Перешёл скорее мост,
Ну, и там стоит кабак,
Был он выпить не слабак!
 
 
Выпил крепко, закусил,
И ещё вина спросил.
Тут к нему девица шасть,
У которой честь не в масть.
 
 
Юбки задрала подол,
На колени, и под стол.
Хоть какой ты будь монах,
Девки руки уж в штанах.
 
 
Еле вырвался, убёг,
Не поддался, хоть и мог.
И дорогою спешит,
А себя не сторожит.
 
 
Что такое за дела?
Девка голая пришла.
Тянет руки, вся в пылу,
Наш монах поддался злу.
 
 
Согрешил и раз и пять,
Повернул и вдул опять,
Тут проснулся, трали-вали,
Он с козой на сеновале.
 
 
До сих пор решает он,
Что там правда, а что сон.
Засмурнел и бросил пить,
Ничего не смог забыть!
 

Ронин

 
Безработный самурай,
Бесприютный ронин,
Оккупировал сарай,
Всё же был он воин.
 
 
Подрядился охранять
Бедное селенье,
Всю босоту отгонять,
И, без утомленья.
 
 
Он работал за еду,
И немного саке,
Утешал, порой, елду,
Был удачлив в драке.
 
 
Но, ему не повезло,
Как-то на рассвете,
Словно бы ему назло,
Чёрт расставил сети.
 
 
Повстречал и полюбил
Дочку феодала,
Тут на службу он забил,
И душа страдала.
 
 
Был суров её отец,
Время для сепукко,
И пришёл ему конец,
Тут другим наука.
 
 
Режь, не режь себе живот,
Не решить проблемы,
Кто на трудности кладёт,
Тот и в курсе темы.
 
 
Укради и убеги,
А поймают – что же!
Лучше сердце из груди,
Чем кишки под рожей!
 

Вурдалак

 
Жуткой ночью вурдалак
Оседлал трубу,
У него с собой шеллак,
Раскатал губу.
 
 
Только думал хлебануть,
Ба, ведьмачки тень,
Приглашает игрануть,
Ночь, а ей не лень.
 
 
Ну, колода карт была,
Срезались в буру,
И, такие, брат, дела,
Спелись по утру.
 
 
Ведьма разошлась вовсю,
Вона, что творит.
Ублажай, иль укусю,
Трахай, говорит!
 
 
Хорошо пошёл шеллак,
Ведьме в толк засос,
Поплохел тут вурдалак,
Ног он не унёс.
 
 
Оседлала старика,
Ведьма-то в соку,
Обломала все бока,
Плохо старику.
 
 
И теперь пуста труба,
Ночь не весела,
Тень от старого гроба
На трубу легла.
 
 
Всё же нежить вурдалак,
Не пропал мосьпан,
В домовине пьёт шеллак,
Нюхает пропан.
 
 
Ведьму думает поймать,
Да кровя пустить?
Или, счастья не ломать,
Выпить и простить?
 

Чёрное и белое

 
За чёрными берёзами,
Ворчит, гремит война,
И с первыми морозами
Вполне дружна она.
 
 
Чернеет поле лунками,
И черен дом – спалён,
Но, с белыми подсумками
Склоняет ветки клён.
 
 
Всё в мире перемешано,
И грех, и смех, и боль.
Давно у Бога взвешена
Любых событий соль.
 
 
А чёрное и белое-
Военные цвета,
Ужасное – несмелое,
В дни смерти – коляда!
 
 
Скользит по полю чёрному
Десанта белизна,
И к мату их отборному
Прислушалась война!
 

1916 год. Под Шавлями

 
То не стая журавлей пролетает,
Там снарядная шрапнель, в небе тает.
Третий год уже война, смерть и воши.
Атакуют нас с утра немцы – боши!
 
 
Вона, «чемодан» ревёт, где-то грохнет?
А в деревне под Орлом девка сохнет.
Щас бы с ней на сеновал, отоспаться,
А потом опять сюда, что б додраться!
 
 
Тут, надысь, в нас из леска всё стреляли.
Видно, местные опять погуляли.
Ждёт отловленных расстрел, иль осина,
Подходяща для Иуд древесина.
 
 
Дали что ли б передых для народу,
Ведь глядели большаки, прямь как в воду.
Мол, земельку для крестьян, мир народам,
А война, она царю и забродам.
 
 
Поверните вы штыки на буржуев,
И таких, что грабят вас, рукосуев.
Это вряд ли, на хрена нам тут смута,
Ну, а вдруг убьёт война, мы-то тута?
 
 
И почешешь репу ты, впав в раздумье.
Тянет просто волку в пасть, впасть в безумье.
Офицеров, что круты – то штыками,
Не остались б только мы дураками.
 

Напавшим на Чечню

 
Зря чеченцев вы обидели,
Смерть и горе были злы,
Если б вы Рамзана видели,
Опустили бы стволы.
 
 
Родовым тотемом воинов
У чеченцев волк в оскал,
Возвернётся вам утроенно
Месть от тех, кто смерть ласкал.
 
 
Сколько жён там ноне вдовами,
И в сиротах сколь детей?
Ходят вороги с оковами
Людоедских злых идей!
 
 
Только зря они стараются,
Сила в Правде, правда в нас.
Пусть хоть рогом упираются,
Факел правды не погас.
 
 
И стоят на страже русские,
И чеченские стоят.
Вам все тропы станут узкие,
Спецназёры не сбоят!
 
 
Прут сломать – дела несложные,
Ты сломай, когда метла.
Пули, или дни острожные,
И не скрыться от ствола.
 
 
Так что зря вы нас обидели,
Волк, а рядом с ним медведь.
Вы такого и не видели,
Пост идёт, не вам говеть!
 

Идёт

 
Лёгкими неслышными шагами
Матушка-зима скользит пургою,
Елки украшаются снегами,
Старый сквер становится тайгою.
 
 
Снегири алеют под кустами,
Ветер ветки поломал рябине,
Синими и жёлтыми цветами
Гаечки в древесной паутине.
 
 
На сосны вершине клёст с птенцами,
Чёрные вороны мёрзнут лихо,
Небосвод с метелями-бойцами,
К ночи не заснежило, всё тихо!
 
 
И такое, ровно на полгода,
Или, скажем, месяцев на восемь.
Холодна российская погода,
Ничего, мы это переносим!
 

Кристмасс

 
Возле дома – можжевельник,
Куст колючий,
Опустивший ветки ельник,
Ветер злючий.
 
 
По снежку две кабарги
Куда их носит?
Мы совсем им не враги,
Транспорт косит.
 
 
Все дома в огнях гирлянд,
С дымом трубы,
Ветер – главный музыкант,
Ширит губы.
 
 
То гудит во тьме дерев,
Зубы точит,
У камина подогрев,
Славен к ночи.
 
 
Елки убраны в домах,
И фасады,
В разноцветных теремах
Люди рады.
 
 
И развешаны носки,
Ждут подарок!
Без тоски идут стихи,
Без помарок!
 

Трус?

 
Я, по-жизни, был не смел,
Не наглел, и не умел.
Всем всегда я уступал,
И поэтому – попал!
 
 
В целом, скажем, я не трус,
Правда, вовсе не дерусь.
Бить в лицо я не могу,
Лучше просто убегу.
 
 
Попроси, и я отдам.
К тридцати своим годам
Заслужил кликуху «Трус»,
И ношу, таков искус!
 
 
Даже в армии я был
То ли псих, то ли дебил.
Бить штыком, колоть рукой,
Было мукой, и какой!
 
 
Я при штабе писарил,
Старшину боготворил,
Так в каптёрке год прошёл,
А потом приказ пришёл!
 
 
Тут недавно стал женат,
У родительских пенат.
Двое деток, тёща, тесть,
Воз тащу – троим не свезть!
 
 
Как-то вечером, с женой,
Тот денёк был выходной,
Мы пошли себе в кино,
Это редко нам дано.
 
 
На обратном, на пути,
Трое стали, не пройти,
Шасть один из них ко мне,
Прибирает портмоне.
 
 
Там все деньги, как назло,
Сволочугам повезло,
Два других жену в кусты,
Их намеренья просты.
 
 
Что там было, кто поймёт,
Я смотрю, жена ревёт.
Трое замертво лежат,
Только ножками дрожат.
 
 
У меня в руках бревно,
Выжить вряд ли им дано!
И сейчас в кутузке я,
Удивляются друзья.
 
 
Адвокат мне разъяснил,
Потребив не мало сил.
Превзошёл я, мол, предел,
Хоть убить и не хотел!
 
 
Вишь, у них – лишь кулаки,
И бревном бить – не моги.
Защищайся кулаком,
И не будешь дураком!
 
 
Я – убийца трёх людей,
Арестант я, и злодей.
Выдан ангельский им чин,
Совершенству средь мужчин.
 
 
Только больше я не трус,
Всё равно, освобожусь,
Перебью за этот срок
Их родню, таков зарок!
 

Дела чертячии

 
По небу откуда-то демон летел,
И такую он песенку пел:
 
 
Хорошо здесь в вышине,
Всё вокруг подвластно мне.
Вон, гляди-ка, самолёт,
Пассажиры в нём в полёт.
 
 
Я его сшибу тайком,
Но, не быть же дураком.
Силы Рая обвиню,
Понесу на них ***ню.
 
 
Мол, борзеют как всегда,
Грех им, как с гусей вода,
Лишь бы очернить чертей,
Нас, стахановцев печей!
 
 
Рай, по-жизни, любит грех,
Там где грех, в Раю успех.
Потому как – фронт работ,
Сняли пенки без забот.
 
 
А которых не спасли,
Те спокойно в Ад пошли,
Разгребай за них завал,
И устраивай аврал!
 
 
Чёрт подумал, покряхтел,
Самолёт же улетел.
Чёрт с тобой, подумал чёрт,
Самолёт с радаров стёрт!
 
 
Поработал здесь «Сухой»,
Чёрт наводчик не плохой.
Чётко отдан был приказ.
Души – в Рай, хохлы – в отказ!
 

Орлёнок

 
Ночь так долго не проходит,
Варта двери стережёт,
По минутам жизнь уходит,
Кто ж её мне сбережёт?
 
 
Сам я выбрал эту долю,
Был мальчишка, стал солдат,
Мне не выбраться на волю,
На тот свет мне дан мандат.
 
 
Если б снова жизнь крутилась,
И лежали два пути,
Как судьба бы ни бесилась,
Знал бы я куда идти.
 
 
Жаль последняя граната
У меня не взорвалась,
Смерть – попутчица солдата,
Только встреча сорвалась.
 
 
Обещали на рассвете
Пристрелить и прикопать.
Мало пожил я на свете,
В институт мне не попасть.
 
 
Помню старую я песню,
Про орлёнка и расстрел.
Так что мы, товарищ, вместе,
Я ведь тоже не допел!
 

Старое кино

 
В старом, старом фильме чёрно-белом
Жил лишённый разума убийца.
А владел жестоким мёртвым телом
Жуткий маг, колдун и кровопийца.
 
 
Маг гадал желающим про жизни,
Про когда, кому, чего и сколько.
После отпевали смерть на тризне,
Маг имел и столько и полстолько!
 
 
А Чезаре, так убийцу звали,
Заползал в своё подобье гроба.
Угрызенья, жалости, печали-
И не знали что такое оба!
 
 
На АТО сражаются Чезаре,
Двухголовый маг сидит в засаде,
В фильме маг угроблен при пожаре,
От ножа Чезаре, бродит в Аде.
 
 
Скоро зомби ломанут на Киев,
Разобраться, кто тут папетмастер.
И, свою верхушку быстро выев,
Образуют чезариный кластер!
 

Честь имею

 
Господа! За милых дам,
Я всего себя отдам,
От кутаса до сапог,
Словом, с головы до ног.
 
 
Государю жизнь мою
И всю службу отдаю,
Волен в этом деле он,
В том залогом мой погон.
 
 
Душу отдаю я Богу,
Целиком, не понемногу,
Это божии дела,
С ней моя и жизнь пришла.
 
 
Честь – она всегда моя,
Не расстанусь с ней друзья.
Честь – она всегда со мной,
Словно конь мой вороной.
 
 
Так что, братцы «Честь имею»,
Это всё, чем я владею.
Грянет бой или дуэль-
Я и честь там будем цель!
 

Другие времена

 
Как-то раньше было просто,
Дряни маханёшь стакан,
Все проблемы ниже ростом,
Ты, по-жизни, великан.
 
 
Счастье и портвейн в бутылках,
Выпьешь, в буднях перерыв,
Все девчонки ходят в милках,
Исключён судьбы надрыв.
 
 
Небо в крупненьких алмазах,
Настроение на взлёт.
Время в шутках и проказах
Убыстряет свой полёт.
 
 
Иль проблемы стали круче,
Ну, а может быть стезя,
Вроде, выпивка получше,
А проблем решить нельзя!
 
 
Хоть в умот теперь упейся,
Счастья больше ни на грош.
Над таким собой не смейся,
Ты достаточно хорош!
 
 
Ни к чему теперь приколы,
Шутки не маяк во тьме,
Принимай судьбы уколы,
Ты у времени в тюрьме!
 
 
Всё, что раньше волновало,
Согревало и вело.
Время лемехом с отвалом
Завалило и снесло!
 

В пионерском лагере

 
Какие ночи отбоя после,
Костёр, гитара, и мы с ней возле.
Вожатых дело – оно дневное,
В кровать детишки, она со мною.
 
 
По паре досок долой с забора,
Буханка хлеба, два помидора,
Искрится ярко в огнях «Кавказ»,
Живём как будто в последний раз.
 
 
Она студентка, а я учитель,
Не оппонентка, и я не зритель.
А песни наши – годины лихо,
Поём дуэтом, не очень тихо.
 
 
Костёр в потёмках – маяк для многих,
Живём в стране мы не для убогих,
Идут ребята, идут девчонки,
Вожатых много, и песни звонки.
 
 
Светает рано, пора до дому,
Поспать нам надо, час до подъёму,
А завтра снова «Кавказ» и доски,
От снов остались одни обноски!
 

Эскадрон гусар

 
Сабли к бою, пики вон!
Шёл гусарский эскадрон,
Через поле, на редут,
Где таких вот точно ждут.
 
 
Звонко грянула картечь,
Жизни к небу стали течь.
Каждый пятый не в седле,
И лошадки на земле.
 
 
Нет, что б лесом и в обход,
Полководца орден ждёт.
Где-то в Туле мать всплакнёт,
Что ж сыночек не идёт?
 
 
Но, добрались, посекли,
И остатки утекли,
Эскадрон опять в седле,
Быстр как пуля он в стволе.
 
 
Вот опять пошли вперёд,
Никого война не ждёт,
Есть ли хоть немного сил,
Полководец не спросил.
 
 
Пусть погибнет эскадрон,
Окружён со всех сторон,
Корпус полностью спасён,
И урон не нанесён.
 
 
Жертвуй малым, вот гамбит.
Целый корпус не разбит.
Полководец был талант,
Вовсе не придворный франт.
 
 
Из окопа, иль седла,
Вся задумка не видна.
Барабанщик от козы
Не познает Лао Цзы!
 
 
Смерть всегда солдата ждёт,
Потому ему почёт.
Разны взгляды на войну,
И сейчас, и в старину!