Текст книги "Он"

– И что? Вы… Ты… прррредлагаешь мне их пррррростить???

Последние слова Лев Петрович уже рычал. Прямо как настоящий лев, подумал тот, кого называли Романом Вячеславовичем.

– Нет. Ни в коей мере. Но наказание обеспечу я лично. Такое наказание, которым вы останетесь довольны.

– Я хочу участвовать! Видеть! Все видеть, слышать их стон, плач, раскаяние!!! И я не пррррощу!!! Не пощажу! Не пожалею!!!

На крик в дверь снова сунулась голова охранника, осмотрелась, кивнула себе и спряталась.

– Это можно будет устроить, – пообещал гость. – Мне нужно несколько минут для утряски формальностей.

И исчез. Раздался негромкий хлопок. Воздух занял освободившееся место.

Он действительно вскоре появился с окованным медью сундучком в руках. Человек за столом поморщился. Сильно запахло тухлыми яйцами.

– Обожаю старинные ритуалы, – сказал демон. Да, пожалуй, так теперь уже можно говорить о госте Льва Петровича как о демоне. – Знали бы вы, как сильно мне этого не хватало…

– Что?

– Не важно. Вот, смотрите, – демон открыл сундучок. – Вот кость девственницы. Ею будете чертить пентаграмму.

– З…зачем?

– Ну как? Меня вызывать.

– Вы ведь и так уже здесь!

– О… ну… это для отчетности. Без пентаграммы все будет … мм… сложнее.

Он хотел сказать «не так эффектно», но вовремя осекся. Вообще процесс покупки души вовсе не требовал подобных сложностей, просто у Риммона неожиданно образовалось очень романтическое настроение.

– Вот схема пентаграммы. Вот заклинание, в транскрипции. Обратите внимание на это слово. Это – мое имя для вызова. Ударение на «О». Не на «И». Не перепутайте, а то явится сюда другой демон, а никому из нас этого не нужно. Я его знаю, он такой мудак.

Лев Петрович тупо кивнул.

– Вот свечи из жира монахов. Вот череп младенца. Вот бутылочка с кровью братоубийцы. Ею мы причастимся после подписания договора. Ну, вроде все. А… Чуть не забыл самое важное!

Он вытащил из сундучка маленький медный колокольчик на кольце-клипсе и самолично прицепил его на нос миллионера.

– Вот.

– Чувствую себя пацаком, – пробормотал Лев Петрович.

– Что поделать… – философски пожал плечами гость. – Положено.

Колокольчик в носу жалобно звякнул.

– Так, а вот стандартный контракт на продажу души Третьей Категории, стоимость – одно желание, ограничение – месть. Итак, с одной стороны Лев Петрович Хараев паспорт серия… номер… выдан… ИНН… далее именуемый «Продавец», продает… а с другой стороны демон Риммон… лицензия на скупку душ серия… номер… далее именуемый «Покупатель», приобретает… бессмертную душу Третьей Качественной Категории, далее «Товар», выданную во временное владение… ага, вот такого числа вот такого года вышеупомянутому Продавцу… Факт смены владельца Товара с момента выполнения покупателем единственного нижеоговоренного условия в полном объеме согласно слову, духу и сути данного условия. С момента приема-передачи Товара вышеупомянутый Продавец становится безропотным и безотказным рабом Покупателя на веки вечные, без права смены владельца, апелляции либо снисхождения. Условие, оговоренное сторонами… Свершение страшной мести над лицом либо лицами, прямо повинными в смерти дочери Продавца. Все. Прочитайте, убедитесь. Договор подпишем, как только будет исполнена инструкция по моему правильному призыву.

Человек за столом взял плотный, исписанный мелкими каракулями пергамент, и, почти сразу скривившись, отбросил его на край стола.

– Я это подписывать не буду, – сказал он. – Контракт составлен на иностранном языке.

– Это арамейский, – пожал плечами демон. – Все договора…

– Нет. Требую перевода.

– Вы сами меня вызвали! Теперь поздно…

– Поздно будет спорить после подписания. А сейчас самое время. Я хочу знать, что именно подписываю.

Демон вздохнул. Даже несмотря на терзающее безутешного отца горе, инстинкты богатого человека сработали безотказно. Ну ладно, еще не все потеряно… Может, не заметит.

Демон щелкнул пальцами.

Непонятные значки на пергаменте поплыли, сложившись во вполне удобочитаемые буквы. Лев Петрович подхватил его и принялся внимательно изучать.

Вот ведь, капиталист гребаный, подумал Риммон.

– Нет, – сказал гребаный капиталист. – Не пойдет. Нужно добавить «прямо или косвенно». И указать имя пострадавшей стороны. Ну не стороны, конечно… А Вики. Она тут не в качестве стороны участвует, а в качестве оговорки. Тем не менее необходимо конкретизировать. Кроме того, нужно уточнить, что А) месть должна быть осуществлена непосредственно Продавцом при непосредственном участии Покупателя и Б) Покупатель предпримет все возможные для себя усилия дабы данный процесс свершился в кратчайшие сроки. И еще В. Качество мести должно полностью удовлетворить Продавца.

Риммон вздохнул еще раз. Он уже надеялся подсунуть в качестве объекта мести главврача больнички и какую-нибудь санитарку. А что? Допустили ведь возможность самоубийства на подведомственной территории, значит, виновны. Но не удалось. Да и прочие пункты, озвученные Продавцом вполне резонны, не оспоришь… И почти полностью исключают возможность жульничества. Почти.

– Косвенно в смерти вашей дочери виновата половина Москвы, – сделал он еще одну попытку. – Кто-то деревья сажал, кто-то веревку плел, кто-то целлофан производил. Машину собирал. Дорогу укладывал и все такое…

– Нет. Меня волнуют только те ублюдки, которые… – Лев Петрович снова скрипнул зубами. Демон поморщился. Этак он их до десен сотрет, а это ну совсем не желательно. Пока что. – Которые… Ее насиловали и пытали. И все. Ну и еще те, кто был в курсе, но молчал или покрывал.

– Получится довольно таки обширный круг лиц…

– Плевать!

– Ну… Ладно. А имя Вика Петровна…

– Да. Чувствую я, с вами нужно держать ухо в остро. А у меня как-никак еще одна дочь есть. Она тут совершенно ни при чем. И я не хочу, чтобы стала при чем.

– Хорошо. Договорились.

Риммон небрежно сунул пергамент в сундучок и почти сразу достал другой, очень на него похожий. Возможно, тот же.

– Вот. Ознакомьтесь.

Лев Петрович пристально вчитался в документ. Кивнул.

– Хорошо. Теперь все в порядке. Разве что необходимо уточнить штрафные санкции за невыполнение. И оговорить предельные сроки.

– Срок стандартный, – быстро сказал Риммон. – Он оговорен в Административном и Гражданском Кодексах Преисподней, утвержден лично Канцлером Ада Адрамелехом и не подлежит изменению.

– Хм… И какой срок?

– Ну… Одна тысяча лет.

– Я ведь столько не проживу!

– Это не моя проблема. Но на самом деле столько и не потребуется. Скорейшее исполнение договора и в моих интересах тоже. Да и возиться мне с вами тысячу лет недосуг, уж извините… Вы ведь не единственный… ммм… клиент.

Лев Петрович хмыкнул, явно оставшись при своем мнении.

– Ну допустим. А ответственность за невыполнение?

– Такого не бывает.

– А все же?

– Не бывает, и все!

– Ну а вдруг?

– Ну… тогда… контракт будет считаться недействительным, я подвергнусь штрафным санкциям со стороны руководства, а с вас спишется семижды-семь грехов. Стандартный откат.

– Любых?

– Как повезет. Рендомно, так сказать.

– Хм… Но до того пройдет тысяча лет?

– Да не пройдет!

– Вот это и необходимо в контракте закрепить. Официально.

– Я уже сказал, что…

– Да, я понял. Мы не будем нарушать требования Кодексов, будем их чтить. Просто внесем подпункт, что если данное условие будет выполнено без участия со стороны Продавца, либо оное участие окажется халатным, недобросовестным либо несоответствующим профессиональным требованиям, настоящий контракт теряет силу с применением…

Риммон слушал и офигевал. И это убитый горем доктор? Прожженный адвокатище, итить его налево! Он уже жалел, что затеял весь этот цирк с пентаграммой и вызовом. Хотя с другой стороны – пентаграмма пентаграммой, но без договора, скрепленного кровью, в таком деле не обойтись. Адская канцелярия до ужаса бюрократизирована и отправит грешника по общаку, если на него не будет правильно заполнена хоть одна паршивая бумажка. А такого матерого грешника упускать не хотелось. Он и здесь, на Земле, много пользы принести может, и в Аду коллекцию душ пополнит. Хм… А может… Взять его на Гранат? Пускать туда богов, демонов и духов, конечно, не следует, а вот человек-управляющий – совсем другое дело. Этот точно справится.

Демон еще немножко поспорил, больше для проформы. Затем, действуя прежним порядком, внес изменения в договор, и господин Хараев наконец остался доволен.

– Все, – буркнул Риммон, стараясь не выказывать радости от заключения выгодной сделки. – Приступайте к вызову. Рисуйте. Давайте только помогу ковер отодвинуть.

Минут через десять все было готово. Пентаграмма с нужными символами начертана, свечи горели, и человек с тусклыми глазами читал заклинание по бумажке.

– … бена дон шеля шот би! Риммон!!!

Налетевший из ниоткуда ветер погасил огонь свечей из человеческого сала, послышались крики мучимых, стоны, дикий истеричный смех, звон цепей и звуки хлестких ударов… Реальность разорвала огненная трещина, из которой раздался громкий, страшный голос.

– Если ты снова по поводу отмены взыскания – урою. Чего надо?

– Ээ… – Риммон немного растерялся. – Да вот… Душу покупаю. Документ нужно зарегистрировать.

– А, душу покупаешь. Давай, – раздраженно ответил голос. В щель просунулась рука очень похожая на птичью лапу покрытая короткой серой шерстью.

Ха, подумал Риммон, канцелярия перепутала его с тезкой. Очень хорошо. Совсем ни к чему палиться. Он почтительно сунул в лапу свернутый трубочкой пергамент. Рука спряталась. Через минуту из щели раздался рык и вопль.

– Почему документы ни одной стороной не подписаны??? Почему всего в одном экземпляре, хотя в Кодексе ясно сказано, что должны писаться в четырех? Почему на пергаменте, не по ГОСТу выделанном??? И это – документ??? На доработку!

Вылетевший из щели пергамент впечатался ошалевшему демону прямо в лоб. Щель с громким «Чпок!» сомкнулась и в комнате вновь установился прежний полумрак. Потенциальный клиент почесал затылок, явно соображая, стоит ли вообще иметь дело со столь неквалифицированным контрагентом.

– Требования изменились, – смущенно пробормотал Риммон, поднимая пергамент. – Сейчас все будет…

Дунул на забракованные документы, и они загорелись ярким зеленоватым огнем. Через пару минут он уже регистрировал новый контракт, составленный согласно текущему регламенту Адского Документооборота.

– Все, – сказал Риммон. – Сейчас займусь твоим делом, грешник.

И исчез.

7

Время – штука пластичная.

Мы, люди, можем только вытягивать его из клубка бесконечности, уподобляя нити. А демон низшего круга, а тем более бог, а еще тем более один из Он, пусть и стажер, может творить с линейным временем все что хочет. Другое дело, что редко хочет.

Правда, только в подведомственных мирах и соблюдая какие-то не вполне ведомые нам правила. Например, при следующем посещении Земли, когда бы оно ни состоялось, Риммон попадет именно в тот момент и в то место, из которого сбежал.

Да, сбежал. Надоело ему ощущать себя мелким демоном на побегушках. Этот этап существования он считал давно пройденным, а тут такое. Кроме того, возникала проблема, о которой Риммон сначала не подумал. Как искать похитителей девушки? Будь он как прежде рядовым демоном, сделал бы запрос в Адскую Канцелярию, в Отдел Грехов и Извращений. Тамошние клерки-черти подобные случаи кропотливо фиксируют и вносят в соответствующую базу данных. Так что с определением виновных никаких бы сложностей не возникло.

Но сейчас этот путь закрыт. Если Канцелярия и проворонила регистрацию контракта на имя беглого демона, то спускаться в Геену за информацией точно не стоит. Там быстренько поймут кто есть ху, и дело, скорее всего, кончиться очень плохо.

Вот и еще одна причина отыскать консалтинговое зеркало, с раздражением подумал Риммон. Невыполненные обязательства по контракту тяготят. Поэтому поиск Пророка Самуила нужно перенести на первое место в приоритетах…

– Не-а, – раздалось сверху.

Риммон поднял голову. В паре метров над ним парила девочка лет шести-семи с очень счастливыми голубыми глазами и огромным розовым бантом. В руках она держала пушистого желтого зайчонка мультяшного вида. Заяц слегка светился и, похоже, был счастлив.

– Олеся! – закричал Риммон. – Наконец! У меня столько вопросов!

– Извини, – сказала девочка. – Я тоже соскучилась. Скоро приду в гости. Но сейчас могу ответить только на один вопрос. Переменка совсем коротенькая.

Какая переменка, хотел спросить Риммон, но осекся. Ему честно сказали, что вопрос можно задать только один, так что следовало выбирать с умом. Но что спросить? Где зеркало? Да это самый правильный вопрос, но… не главный.

– Почему «не-а»? – наконец решился он.

Девочка кивнула.

– Тебе нужно сейчас быть на Гранате. Все решится именно там. Кстати, хорошее название, пррррикольное. Мне очень-очень нравится. И Люцику тоже.

– Люцику? – переспросил Риммон.

– Моему зайке, – девочка погладила пушистого ушастика и показала Риммону. – Вот Люцик… Ой, мне пора! Звонок! Все, пока, до встречи!

И исчезла, оставив слабый аромат ванили и сдобных булочек.

Люцик, тупо подумал Риммон. Она взяла в плен Люцифера. Заяц, несомненно, тот самый… Светоносный. Обалдеть. Но кто же тогда Вельзевула уволил?

Впрочем, сейчас не время и не место гадать. Олеся плохих советов не даст, так что следует поспешить.

Риммон захотел и поставил Землю на паузу. Или, напротив, до бесконечности ускорил скорость тиканья секунд на Гранате. Нам не понять. Скорее всего, просто свернул Гранатное время в трубочку и просунул его между тиком и таком. Что парадоксально, для этого действия Единицы Всемогущества не потребовались.

Он вернулся на Гранат даже чуть раньше, чем его покинул.

Эх, мне бы так уметь. Обогатился бы на бинарных опционах.

Глава 9

1

Кролики истошно верещали, сгорая заживо в полыхающих обломках ненужного уже ковчега. Бар «Поклонения» заполнился почти до максимума, и Он лихорадочно соображал, как бы так распорядиться лишними очками, чтобы они не пропали впустую.

С очками Поклонения Он уже давно разобрался. Было несколько вариантов их использования, но основных всего два.

Первый, но сейчас, к сожалению, неприменимый. С их помощью можно апгрейдить весь прочий внутренний Его функционал. Например, можно расширить емкость Накопителей Единиц Могущества, Очков Веры и Хаоса. Ширину канала поставки Единиц Веры или ускорить работу Генератора Диалектического Преобразования. К сожалению, емкость самого бара Поклонения этими очками расширить нельзя. Он увеличится автоматически при многократном наполнении и опустошении. Кроме того, напрямую зависим от количества одухотворенных обитателей Мира. Сейчас его емкость настолько ничтожна, что максимума хранящихся в Накопителе Очков Поклонения ни на что серьезное не хватало.

Второй вариант – удовлетворение молитвы верующего. Конечно, для этой цели можно использовать и Единицы Всемогущества, они практически универсальны, но… На круг получалось дороже. Да и зачем? Всемогущество можно использовать в своих личных целях, а верующих оставить на самообеспечении. Тем более что бар Поклонения все равно качать нужно.

– Ну что же… Плодитесь, размножайтесь… но только уже, чур, без деления. Наполняйте землю и обладайте ею. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные и все птицы небесные, все, что движется на земле и все рыбы морские, и гусеницы противные и насекомые чешуйчатокрылые. В ваши руки отданы они… – Он глянул на жертвенник, и поморщился от тянущегося от него смрада паленого мяса. – А особенно кролики.

Плуг с сыновьями бросили в пламя еще по одному зверьку и продолжили внимать. Продолжил внимать и маленький Хараан, сын Кама, единственный пока что внук Плуга. Он тоже швырял в огонь лопоухих пушистиков и очень этим гордился. Женщин до столь ответственной процедуры не допустили. Они только пресекали рассредоточение по окрестностям кроличьего стада. И все.

Тут Он вспомнил о бактериях и вирусах, случайно появившихся на Земле в рамках незапланированного чуда.

– Слушайте и запоминайте, что говорю Я вам. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу. Как и зелень, и плоды и вообще все, что растет. Ну, кроме того, что ядовитое, с этим по ходу дела сами разберетесь. Но предупреждаю! Плоти с душою ее, с кровью ее не ешьте! Нам с вами только сальмонеллеза и бешенства не хватало.

– Чего? – переспросил Плуг.

– Мясо, говорю, жарить надо! Или варить. Тушить… Запекать… В общем, термообработка – залог здоровья. Чистота, впрочем, тоже. Так что завет номер два. Мойте руки перед едой. Ги-ги-е-на!!!

– Мы поняли, – Плуг с сыновьями кивнули. Хотя каждый понял Завет по-своему.

– Тут такое дело… – замялся Плуг. – Мы вот сейчас зверей выпустили… Да и Ты сказал, тут уже другие есть. В общем… А если нас есть будут? Эта… как ее… ги-ги-е-на… она поможет?

– Не беспокойся. Я взыщу вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя. А у человека взыщу душу.

– Эммм… не совсем понял…

– Чего не ясного? Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека. Хватит Мне одного бессмертного рыбака. Выплыл ведь сволочь, не сварился… Ну, неважно… В общем, если кто кого убьет – тому кранты. Можно мстить. Даже нужно. Дабы не повадно было. А дальше Я добавлю. Так, что мало не покажется. Есть еще какие пожелания? Квест на выживание в потопе выполнен, можете получить ревард. Разрешаю трижды просить Меня.

Плуг не очень понял, а какие были изложены пожелания ранее. Но голос Его звучал удовлетворенно, будто у отца, побаловавшего шоколадкой любимого карапуза.

– Хомячка!!! – внезапно и звонко закричал маленький Хараан.

– В лоно хомячка! – заорал Кам.

– Из лона хомячка! – взвизгнула мать Хараана.

– Мольбы удовлетворены, – довольно пророкотал Он сверху.

Человеки загомонили, заорали, мол, ребенок тут вообще не при делах, но… просьбы уже были выполнены. Хараан захныкал, получив вместо хомячка пару десятков подзатыльников. Неисчислимое количество обзывательств и почти видимые даже невооруженным глазом потоки негатива изливались на него еще долго.

Оставалось больше половины накопленных очков Поклонения и примерно пятнадцать тысяч кроликов. Продолжавших размножаться даже в процессе жертвоприношения.

– Ладно, – сказал Он. – Разрешаю просить еще раз.

Плуг хотел попросить снять с него проклятье трезвости, но вовремя одумался. С Него станется так молитву выполнить, что пить-то Плуг сможет, а вот виноград бродить на всей Земле разом перестанет. А трезвость и сама пройти должна вот-вот, потоп-то кончился.

– Ну… мне даже как-то неловко, – начал Плуг.

Вырвавшийся из цепких женских рук Хараан укусил тянущуюся с целью зажать мальчишеский рот ладонь и прохныкал:

– Тогда… хоть… крааааски!

– Хорошо, – прогремел Его голос.

– Каждому! – яростно сверкая глазами на сына добавил Кам. Раз уж так получилось, следовало получить хоть какой-то профит. А краски… ну, может, удастся кому продать. Правда, в начале придется расплодиться, основать государство, изобрести деньги… Но Кам об этом как-то не подумал.

– Хм… – сказал Он. – А что? Хорошая идея. Удовлетворено.

И в небе раскинулась красивая многоцветная радуга. Первая радуга в этом Мире.

– Вот. Когда будете смотреть в небо – вспоминайте обо Мне. Даю Я вам эту красоту – с Моим заветом. И Я, увидев ее, вспомню, человеки – дети еще, все их зло и грехи от юности их.

– Тут такой вопрос, – задумчиво спросил Зим. – Кровь проливать нельзя, это ясно. А можно я этого шкета придушу? Бескровно.

Судя по всему, из выживших не возражал никто. Даже мать Хараана хотела более овеществленного реварда, нежели красивая, но недосягаемая радуга. Пацан умудрился настроить против себя все текущее население Земли.

– Нет, – сказал Он. – Вас и так мало осталось. Кстати, Плуг… Вот тебе индивидуальный бонус.

И Он ушел.

– Спасиииибооо!!! – заорал вдруг Плуг. – Оно течет!!! Оно снова течет!!!

2

С отвычки наклюкался Плуг быстро и сильно. Но побезобразничать успел. Срывая с себя одежды, плясал в темноте вокруг жертвенника с догоревшими кроликами, подрался с пандами, наставив им фингалов, и уже совсем собрался идти искать закопанный на том конце радуги клад, но внезапно уснул.

Кам, отец Хараана, зашел в шатер Плуга за солью и обомлел. Его отец лежал голышом, раскинув руки и по-детски сопя, любовно прижимал к груди глиняную бутыль, с которой не расставался на протяжении всего потопа. Кам окинул взглядом поджарое тело Плуга, покрытое редкими седыми волосками и густо исписанное синими татуировками. Татуировки голых женщин, двух странных мужчин без бород, но с усами, непонятных домов с круглыми крышами и неизвестных букв не впечатлили некультурного Кама. Да и читать по-русски он не умел. А на теле Плуга много чего прочесть можно было. Но количество рисунков поразило Кама. Складывалось впечатление, что кроме лица и кистей рук Плуг полностью голубой. Кам внимательно рассмотрел картинки и, позабыв о соли, поспешил уйти.

3

Как только Плуг остался один, татуировки на его теле ожили, задвигались и потекли. Через минуту они сложились в фигуру, отдаленно напоминающую человеческую. На голове у фигуры был странный шлем с двумя острыми длинными рогами. А может, рога росли на голове и для них в шлеме предусматривались специальные дырочки. В темноте шатра разобрать было сложно.

Татуировка спрыгнула с тела Плуга. Она все еще была плоской. Двумерной. К тому же полупрозрачной. Живая картинка спряталась в наваленных на полу шкурах.

От синей блатной росписи по Плугу не осталось и следа.

4

Неподалеку около костра сидели Иарет и Зим. Они вполголоса обсуждали возможность использования радуги в народном хозяйстве.

– Ребята, – сказал Кам. – А вы знаете… Я один секрет познал… папа наш – голубой!

– В смысле?

– Как так?

– Да вот… Зашел в шатер… а там он – голый. Оказалось, он голубой. Я в шоке!

Братья переглянулись. Новость о нетрадиционной ориентации Плуга их встревожила. Но Кам ведь просто так говорить не будет.

– Странно, – сказал Зим. – Никогда с его стороны не было поползновений…

– Нууу… – протянул Иарет. – Он же бухой все время.

– Значит… повезло нам.

– Повезлооо…

Иарет и Зим переглянулись. Хам убежал рассказывать новость о голубизне Плуга женам и сестрам.

– Может, Он дал такой завет отцу? Помнишь? Бонус.

– Погоди… Но… ведь Он против разврата?

– Ну… не знаю. Может, передумал? Не зря же радугу повесил. Намекает.

– Думаешь?

– Угу…

– И что делать будем?

– А что делать… Хам уже познал старика. Теперь наша очередь.

– Да не хочу я!

– Я тоже. Но куда деваться-то… С Ним не поспоришь. Радуга не вразумила – вразумит молния.

– Эх…

Зим и Иарет с тяжестью в сердцах и мыслях подошли к шатру, в котором спал Плуг.

– Давай ты первый, – сказал Зим.

– А чо это я?

– Ну… потому что точно не я.

– Давай тогда вместе.

– Ну давай.

– Знаешь… Я это… не хочу на это смотреть. Меня стошнит.

– Меня уже тошнит. Но ведь Кам как-то стерпел. И нам придется.

– Я вот что придумал. Давай задом наперед войдем.

– И что?

– Ну… и сразу это… в полусогнутом. Одному из нас не повезет. Зато второму – да.

– Ты имеешь в виду того, кого познают или наоборот?

– Ну с этим еще не очень ясно. Ну? Готов?

– Дай минутку… не могу решиться.

– Давай скорее, а то у меня решительность пропадет.

– Ну давай. На счет три. Раз. Два. Три.

И подняв одежду и положив ее на плечи свои, вошли в шатер задом. Задами.

Ничего не случилось.

– Ну? – шепотом спросил Иарет. – Чего-нибудь чувствуешь?

– Нет… Ты тоже? – так же прошептал Зим.

– Ага. В смысле – нет.

– Может, он спит?

– Думаешь, ему одного Кама хватило?

– Ну да… Он же старенький. Это нам третья сотня, а ему седьмая пошла.

– Пошли тогда?

– Холодно, – вдруг очень отчетливо сказал Плуг. – Укройте меня.

Братья от неожиданности вздрогнули, но резво сбросив свои одеяния, не сговариваясь и не поворачиваясь набросили на спящего.

– Спасибо, – пробормотал Плуг, перевернулся на другой бок и впервые приоткрыл один глаз. Потом удивленно распахнул второй.

– Что это? Зим! Иарет!!! Почему вы голые в шатре моем?

– Ну… – замялся Иарет. – Кам сказал… что познал тебя… голубой, мол, ты… вот мы и… того…

– Тоже решили! – отчаянно гаркнул Зим, помогая брату.

– Что вы… решили? – прошипел Плуг.

– Познаться!

– Ч… чего? Вы в своем уме, дети?

– Но Кам… Кам сказал…

– Кам? КААААААААМ!!! А ну быстро сюда! КАААААААМ!!!

Но сколько ни звали, ни искали Кама, не смогли найти его. Будто канул. Пропал.

Плуг же все не унимался. Проклинал Кама, опозорившего отца на весь белый свет. Орал, бегал с поленом вокруг шатра, охаживая по хребтам и ребрам бестолковых сынов своих, пока не споткнулся о подвернувшегося под ноги Хараана.

– Будь ты проклят, Хараан! – заорал Плуг, озлобленный в этот момент на все и всех. А особенно на Кама. Тут он вспомнил об исковерканных пацаном желаниях. В одурманенном вином, недосыпом и несправедливым обвинениями мозгу произошло объединение и замещение виновников всех последних происшествий. Плуг переключился на внука. – Раб рабов будет Хараан у братьев своих! И у детей Иарета! И у детей Зима!!! А детей у Кама больше не будет, потому что я лично ему яйца откручу, идиоту! Я его породил, я его и кастрирую!!!

Жил Плуг после потопа триста пятьдесят лет. И все годы искал Кама, с целью угрозу свою воплотить. Но так и не поймал.