Текст книги "Рыбари и виноградари. Книга 1. Королева принимает по субботам"

Михаил Харит
Рыбари и виноградари
Книга 1. Королева принимает по субботам

Mikhail Kharit

PISCATORES ET VINITORES

© Харит М. Д., 2016

© Хачатурян Е. В., иллюстратор, 2016

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик» издание, оформление, 2022

* * *

Все события и персонажи являются вымыслом.

Любые совпадения следует считать случайными.

Хотя! Некоторые из дотошных друзей автора, читавших рукопись в черновом варианте, утверждают, что скрупулёзно проверили даты, имена и события, упоминаемые в книге, в доступных или малодоступных архивных материалах и, конечно, в необъятном информационном пространстве интернета. Эти педанты утверждают, что совпадения с реальными историческими фактами абсолютны. Ну что ж, каких только случайностей не бывает. Мир полон чудес…

Ходя же при мори Галилейстем, виде Симона и Андреа, брата Симона, вметающа мрежи в море, беста бо рыбаря.

И рече има Иисус: приидита вслед мене, и сотворю вас быти ловца человеком.

Евангелие от Марка на старославянском. 1. 16-17

Был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнёс его оградою, выкопал в нём точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился.

Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды.

Евангелие от Матфея. 21. 33-34

Помни день субботний. Чтобы святить его.

Библия. Исход. 20.8

Пролог
Ибо положена печать, и никто не возвращается…

26 декабря 2004 г., Таиланд

Почему мы не властны над ночными кошмарами? Бывают отважные люди, способные войти в горящую избу, остановить коня на скаку, побороться с медведем. Словом, погибнуть красиво. Но даже они хоть раз в жизни просыпались, вздрагивая от ужаса.

Анна не желала геройской смерти и была напугана, когда очнулась от тягучего страшного сна. Тело дрожало, волосы взмокли от липкого пота. Перед глазами стояло жуткое видение: огромный шампур, покрытый хлопьями сажи и крови, протыкал знакомое голое беззащитное тело. Звук, с которым ломались кости в разрываемой плоти, всплыл из глубин сновидения. «Крак-крак-крак». Кажется, она кричала. Но что? И кому? Сон ускользал, растворяясь как туман. Ощущение ужаса не проходило. Сжавшись в комок, боясь шевельнуться, Анна напряжённо вслушивалась в тишину комнаты. Она знала, что рядом притаилось нечто страшное и лишь ждёт её неосторожного движения. Любое безмолвие наполнено звуком. Бежит кровь, стучит пульс, гудит прибой в барабанных перепонках, как в морской раковине. С этим можно мириться. Это родное. Главное, нет ничего постороннего, чужого, пришедшего из другого, неведомого мира. Но почему так сводит мышцы живота, почему она вся – перетянутая струна, готовая лопнуть?

Враньё, что секс – основной инстинкт. Страх – правит человеком. Мы ежесекундно боимся за себя, за своих близких. Никакой оргазм не сведёт мышцы в такой дикой судороге.

Что это? Нет. Показалось. Тихо. Кажется, ничего не происходит. Может, обойдётся. Говорят, страх создан эволюцией, чтобы спасать во время опасности. Смертельно напуганный человек способен совершать действия за гранью возможностей. Домохозяйка, спасаясь от бешеной собаки, перепрыгнула двухметровый забор. Мировой рекорд! Но страх бывает разный. Существует жуткий, парализующий волю и действия. Тут эволюция ни при чём, ведь в большинстве случаев результатом становится смерть. Может быть, такой ужас приходит не из этого мира? Нечто из другой реальности хочет тебя убить. И душа знает, что можно только замереть и бояться, надеясь, что там, в потустороннем мире, передумают. Чаша сия минует.

Но нет. Она вздрогнула и вновь покрылась холодным потом. Похоже, не обошлось…

Совсем рядом явственно раздалось кошмарное «крак-крак». Закусив губу, она сдержала желание вскочить, закричать, броситься сломя голову куда-то в кромешную темноту спальни. То, что пряталось во мраке, только этого и ждало.

Надо перестать паниковать. Рома спит рядом. Она чувствовала тепло его тела, различала дыхание с так раздражающим рычащим храпом. «Давай рассуждать. Сейчас зловещий хруст не был похож на треск костей, скорее на стук по полу. Отбросим вариант, что это феи в хрустальных башмачках танцуют вальс. Вернёмся в реальность. Когда живёшь в бунгало среди джунглей, загадочные тревожные звуки означают одно: очередная ядовитая тварь из леса забралась через открытую балконную дверь». От ужаса перехватило дыхание. Она боялась шевельнуться, чтобы зверь не обнаружил добычу. Пусть уж лучше бросится на Рому. Будет знать, как беззаботно храпеть. Намордник в другой раз наденет.

Сколько раз она требовала закрывать окно на ночь, но натыкалась на баранье упрямство. Мол, надо наслаждаться свежим воздухом океана и ароматами тропического леса. Кретин, утверждающий, что только идиоты дышат воздухом кондиционеров с миллиардами бактерий. А она-то хороша! «Как скажешь, любимый». Решила, что не будет проявлять характер до свадьбы. Когда тебе уже сильно за тридцать, не стоит капризничать по пустякам.

Стук затих. Тишина с беззаботным мужским храпом казалась нелепой. Будто ты сидишь на электрическом стуле, а рядом сморкаются и чихают.

Три дня назад обнаружила в ванной паука размером с ладонь. У того было мохнатое тело, заросшее чёрными ворсинками, и скрюченные когтистые лапы, которыми зверь пытался дотянуться до её горла. Рома убил страшилище ботинком. Срочно вызванный сотрудник отеля на вопрос, является ли такой паук ядовитым, лишь потупил глаза, словно невинная девушка перед дотошным врачом.

«Крак-крак!» – донеслось с пола. Разум вновь захлестнула паника. Сердце бешено колотилось, холодный пот покрыл лоб и ладони. По животу и спине метались противные мурашки.

Наверняка это огромная змея с хищной пастью, полной ядовитых зубов. Почему она сама не сдохнет, отравившись? Хитрая. Наверное, прикидывает, как прыгнуть на беззащитную девушку, и нервно бьёт чешуйчатым хвостом. Хотя, хвостом бьют кошки и собаки. Делают ли это змеи, Анна не знала. Она попыталась глубже зарыться в спасительное одеяло и осторожно толкнула Романа. То страшное, что было на полу, похоже, услышало это движение. Стук вновь прекратился. Храп тоже затих, и от этого стало ещё страшнее.

– А? Что?

– Тихо. Там кто-то прячется, у журнального столика, – в ужасе прошептала Анна, борясь с подступающей истерикой.

Мужчина нащупал выключатель у изголовья кровати. Яркий свет на мгновение ослепил.

– Ничего нет, – привычно выговорил Роман. – Лишь труп горничной. Можно я закопаю её утром?

– Прекрати паясничать. Там точно что-то есть. Проверь, пожалуйста.

Мужчина, недовольно ворча, встал, надел тапки. И тут опять застучало, и что-то большое, размером с волейбольный мяч, шевельнулось в тени крышки стола.

Анна в ужасе закрыла глаза.

– Это краб, – услышала она. – Большой. Древесный, не морской. Такие живут в лесу.

Рома всегда поражал эрудицией. Ум – вот его главное достоинство. Как ей надоели тупые самцы, кичащиеся своими литыми бицепсами, трицепсами и клеточками пресса! Богатые толстячки тоже раздражали. У самой денег с избытком – таких дизайнеров, как она, в России единицы. А Роман был другим. Писатель-драматург. Забавно, когда у писателя имя Роман. Шесть книг уже вышло. Может, семь. Или пять. Немудрено, что от таких переживаний всё вылетело из головы.

Опять же, у будущего мужа прекрасная семья: папа – театральный режиссёр, мама – знаменитая актриса. Отличная партия. Хотя подчас потенциальный жених бесил изрядно. Особенно своим неуёмным желанием завести кучу детей. Надежды юношей питают. У неё были на этот счёт свои взгляды. Родительский инстинкт – обычная ловушка, которую подсунула коварная природа в наш мозг. Размножаться любой ценой требует сидящая в нас животная сущность. Любая нормальная здравомыслящая женщина знает, что беременность – это опасная болезнь, имеющая кучу осложнений. Намного страшнее, чем грипп. Зачем соглашаться на такое по доброй воле? Даже при благоприятном исходе уход за младенцем крадёт слишком много времени и сил. Жизнь коротка. Стоит ли тратить её, чтобы вырастить неблагодарных эгоистов, которые доставят больше проблем, чем все злодеи мира?

Анна открыла глаза. Теперь она разглядела за ножкой стола коричневое панцирное тело с выставленными колючими клешнями. Краб грозно щёлкал ими, и от этих движений шёл знакомый звук.

– Ну что, маленький, испугался? Обидела тебя тётя, – ласково разговаривал с ним Роман.

– Выкинь эту гадость прочь!

– Надо найти какую-нибудь палку. У нас есть щётка?

– Возьми вешалку из шкафа.

Роман вышел в прихожую, оставив её один на один с чудовищем, выглядывающим из своего укрытия.

Секунды тянулись, отсчитываемые щёлканьем разверстых клешней.

Наконец мужчина появился и вступил в борьбу с лесным зверем. Анна в ужасе зарылась в одеяло. Слышалось напряжённое дыхание и звонкий звук удара дерева о кость. На секунду привиделась жуткая картина, где восставшие из гробов скелеты остервенело бьют друг друга палками. Потом сражающая группа переместилась к балкону. Скрипнула штора.

– Всё. Я выкинул его наружу. Правда, он унёс вешалку.

Анна осторожно выглянула. Роман включил наружное освещение, и было видно, как по полированному настилу уличной веранды тащится краб с трофейной вешалкой.

Яркий свет не разогнал темноту ночи, а лишь отодвинул на несколько метров. Виднелась беседка у бассейна, диваны с мягкими разноцветными подушками.

«А вдруг сейчас там спит какое-нибудь чудовище из джунглей? Их королева. У неё тело пантеры, лапы паука, а глаза краба…» – с ужасом представила Анна.

Тьма стояла плотной стеной. За ней, в жутком мраке, из джунглей ползли тысячи новых тварей, чтобы броситься на ярко освещённый и такой беззащитный домик.

Где-то тревожно заухала птица, ей в ответ из джунглей истошно запричитали и зарыдали, истерично всхлипывая и подвывая. То ли хрип, то ли рык раздался со стороны бассейна. Ответом ему был противный лающий хохот.

– Немедленно закрой окно! – взвизгнула Анна, изо всех сил стараясь не представлять себе всех вопящих снаружи существ.

В этот раз мужчина не стал спорить. Он задвинул стеклянные витрины огромных окон и запахнул плотные занавески. Теперь в спальне стало безопасней.

– Давай спать.

– Зачем он приходил к нам? – растерянно спросила Анна.

– Может быть, он искал убежище от чего-то страшного, наступающего снаружи. Хотел предупредить об опасности… – пошутил Роман. Но по расширившимся глазам девушки понял, что шутка получилась неудачной.

Торшер в углу гасить не стали. Она долго не могла уснуть, пытаясь прогнать мерзкое ощущение, будто по телу ползает что-то щекотное и липкое, похожее на противных маленьких букашек. На всякий случай приняла обжигающе-горячий душ, тщательно продрав кожу жёсткой мочалкой. Лишь после этого воображаемые насекомые ушли, хотя теперь потревоженная кожа зудела. Пришлось вновь подниматься и мазаться кремом.

Разбудил запах кофе. Рома уже встал и вновь настежь распахнул окно. Анна подумала, что любое обычное утро на самом деле – неповторимое и единственное, и такого не было и уже никогда не будет. Но просыпаться не хотелось. Оживляющий поцелуй прекрасного принца не намечался. Рядом сновал лишь покрытый утренней щетиной, знакомый до боли мужчина.

В проспекте отеля было обещано, что «вас ждёт райское уединение среди романтического безмолвия тропиков». Наверное, текст писал глухой, поскольку шум вокруг стоял немыслимый. Как безумные, верещали птицы. Исступлённо пилили лес цикады. Иногда они дружно замолкали на минутный перекур. Потом вновь принимались за старое. С ними соревновались тысячи насекомых. Стрекотали, жужжали, скрипели, трещали. Далеко в джунглях лаяла заблудившаяся собака. Ветер недовольно шипел на пальмы, а потом вдруг осерчал и звонко отшлёпал их по тугим глянцевым листьям. Океанский прибой долбил будто японский барабанщик. Чайки изобретательно орали; по сравнению с ними хор мартовских котов напевал колыбельную.

Если любишь тишину и покой, домик на природе недопустим! После беспокойной ночи Анна чувствовала себя разбитой, а тут ещё утреннее солнце осторожно, словно опытный вуайерист, заглянуло в спальню. Сияющий любопытством взгляд бродил по спальне, набираясь дерзости, и наконец отважился коснуться щеки. Не получив отпора, всё смелее щекотал и ласкал обнажённую кожу шеи, затем попытался было скользнуть ниже. Но манёвр не прошёл. Девушка раздражённо отодвинулась:

– Задёрни шторы. Я не выспалась и провалялась бы до обеда в постели. Ещё сон кошмарный приснился.

– О чём?

– Ерунда. Тебя насадили на шампур и собирались поджарить.

– Хороший сон. Видимо, к барбекю на пляже. Пойдём купаться.

– Я устала.

– Мы же только проснулись.

– Я всю ночь воевала с чудовищами.

– Воевал я, – не согласился Роман. Потом решил всё же смягчить сказанное: – Но ты умело руководила сражением. Выпей кофе. Пойдём на пляж, поплаваем, тебе станет лучше.

Анна молчала, понимая, что не будет спорить. Пусть думает, что и после женитьбы всё будет так, как он скажет.

Деятельный характер будущего мужа не давал шанса на ленивую утреннюю негу. Но что-то в глубине разума отчётливо шепнуло ей, что именно сегодня надо повести себя ленивой дурой, захныкать и ни за что не выходить из спасительной постели. Словно чьи-то руки бережно, но крепко держали, не давая подняться. «Лежи! Никуда не ходи!» – требовало подсознание. Вновь по коже побежали мурашки. Вспомнила подругу, утверждавшую, что вселенная всё время разговаривает с нами и любое событие что-то означает. Даже укус комара. Сначала страшный паук, потом кошмарный сон. Жуткий краб, зачем-то притащившийся из леса. К чему бы это? Может, следует внять совету из недр разума? Хотя, если всё время следовать неведомым голосам, замуж не выйдешь никогда. Кому нужна сбрендившая дура…

Анна решительно сбросила наваждение и поднялась.

– Ну хорошо, сейчас буду готова. Думаю, на море приду в себя.

– Конечно, на воздухе тебе сразу станет лучше. Солнце, воздух и вода, – пропел Роман.

Анна поморщилась. Любимый пел скверно.

Прохладный душ и животворящий вкус кофе возродили интерес к жизни. На пляж идти уже хотелось. Действительно, не просыпать же такой замечательный день! Она подошла к окну.

Любителям аскетичных дам с мальчишеской фигурой Анна не понравилась бы. В её фигуре было много волнующих выпуклостей, чарующих ямочек и прочих плавных линий, ценимых знатоками другого типа женщин.

Солнце освещало её сзади, и неожиданно она показалась Роману ангелом, сияющим в ареоле слепящего света. Хотя кто-нибудь наверняка бы с ним не согласился. Вряд ли ангелы – голые невыспавшиеся брюнетки, имеющие шоколадную от загара кожу со следами от купальника.

Роман не принимал попытки близких очернить Анну. Мол, она старше, себе на уме и не ставит его ни в грош. Всё не так. Она красива, нежна, тонко чувствует его душу, обожает детей и животных.

– Любовь затмила тебе разум. Ты, как наркоман, не видишь правды, – говорила мама.

«Нет, – думал он, – любовь открыла моё сердце, изменила сознание. Как всякий влюблённый, я перестал быть махровым эгоистом».

– Пожалуй! Девочка из виноградника, возлюбленная Соломона… – задумчиво теребил подбородок папа, погружённый в заоблачные сферы драматургии. – Для влюблённого не имеют значения реальные черты предмета поклонения. Идеальный образ создаётся в душе. Анна может быть любой, но твоё счастье – от возможности дарить ей радость. В конце концов, для меня неважно, какой зритель сидит в зале. Творец радуется удовольствию, которое дарит другим.

Отец всегда переводил любой разговор на себя. Потом вспоминал, что Бог – тоже Творец. Можно сказать, они с Богом – сотоварищи по профессии. И дальше рассуждал от лица обоих: «Влюблённый человек подобен Всевышнему. Создатель любит всех – добрых и злых, красивых и уродливых. Однако всё проходит. Что будет, когда чувства угаснут? Солнце остынет, галактики разойдутся, Господь охладеет к своему творению…»

Роман прогнал воспоминания, любуясь подругой. Крона пальмы за окном качнулась от дуновения океанского бриза, и на мгновение его ослепил солнечный луч, прокравшийся сквозь узор листа. В глазах вспыхнула радуга, и показалось, что рядом с ангелоподобной Аней появились два херувима: маленькие девочки, Машенька и Олеська. Он мечтал о детях, а счастье – не такая уж недостижимая вещь. Вот приедут в Москву. Закатят свадьбу. Если завалиться в постель прямо сейчас, то об Олеське можно будет подумать безотлагательно. Хотя… лучше вечером. «Устроим романтический ужин при свечах… Закажем розового шампанского…» Роман улыбнулся своим мыслям. Писательская фантазия не желала уходить. Машенька будет младшей и, наверное, самой любимой. Болезненной и ласковой. Сколько бессонных ночей проведут они с бесконечными простудами! Он сочинит у её постели сотни сказок. И в какую же красавицу вырастет! Выйдет замуж за хорошего парня, который станет известным хирургом. Нарожает кучу очаровательных детишек – непоседливых, вечно путающихся под ногами внуков.

Олеська будет весёлая и бойкая, озорная хулиганка. Изведёт и родителей, и школьных учителей. Рано выйдет замуж. Сразу разведётся и, вернувшись в родительский дом, останется на всю жизнь.

Но тут произошло непонятное. Сердце сжалось от какого-то странного и страшного предчувствия, желудок исчез, образовав пустоту в животе. Где-то стучал пульс, словно бухающий барабан. Ему показалось, что в комнате стало холодно и тихо. Но это продолжалось пару секунд. Вновь за окном пели тропические птицы, а волны зноя от разгорающегося дня проникали в комнату сквозь распахнутое окно.

– Возьми фрукты, – попросил он, зябко поёживаясь и укладывая полотенца в пляжную сумку.

Дорога к уединённому заливу занимала минут двадцать. Бухта спряталась между скал в стороне от главного пляжа отеля. Большинство отдыхающих даже не знали о ней. Роман и Анна часто приходили сюда пораньше, пока идти было не жарко и редкие парочки, любившие, как и они, это дивное место, ещё завтракали.

Дорожка спускалась с холма сложным зигзагом, обходя крупные неизвестные деревья, обвитые разнообразными лианами. Среди них было несколько гигантов с персональными рощами из многочисленных побегов, спускавшихся от кроны и пустивших корни у земли.

На прямых участках по краю тропы росли группы молодых пальм. Между их ажурными листьями сновали розовые и жёлтые цветы, которые при ближайшем рассмотрении оказывались пичугами. Другие «цветы» – пурпурные, синие и дымчато-кремовые – заполняли поляны между деревьями. Но стоило отвести взгляд, и они начинали взбираться сначала на кусты, оттуда на деревья, а затем взлетали беззаботно порхающими бабочками и птицами.

Взгляду открывались дивные панорамы. Океан словно поднимался над островом, полукругом охватывая пространство. На изумрудной плоскости тёмные и светлые пятна гнались за бегущими облаками, будто компания расшалившихся псов за вальяжно планирующими альбатросами. Многочисленные яхты спешили на облюбованные участки океана, ничем не отличающиеся от соседских. Их вспененные следы рождали орнамент загадочной тайнописи. Там, где воды упирались в сияющее небо, возникала тайна ровной полосы горизонта, разделяющей наш мир пополам.

Романа неожиданно охватило чувство всеобъемлющего счастья. Ощущение было настолько острым, что, суеверно испугавшись, он подумал: «Вдруг кто-то недобрый на небесах подслушает и позавидует…»

Придя на место, расстелили полотенца у любимой пальмы, дававшей тень даже в полдень. Лагуна с белоснежным песком и лазурным океаном раскинулась почти правильным полукругом между двумя поросшими тропическим лесом скалами и выглядела как будто её только что создали. А они – первые люди на земле, и весь этот эдемский рай был тщательно подготовлен именно к моменту их появления. Даже гладкий, с замшевой поверхностью, песок был тщательно выглажен ночным приливом – никаких человеческих следов, никаких повреждений или царапин.

Утреннее солнце – снисходительно-ласковое. Оно искоса смотрит на крошек-людей, удивляясь, как быстро бежит время. Всего-то миллиард лет назад крохотная амёба зародилась в первозданном бульоне, и надо же – уже выросла и пришла загорать.

Анна плескалась на мелководье, прыгала в пушистые волны, теряющие силу у берега. Она категорически отказывалась забираться глубже, поскольку с детства боялась утонуть.

Роман плавал в одиночестве далеко за линией прибоя. Здесь огромные волны были пологими холмами. Тело невесомой пушинкой висело между небом и землёй, поднимаясь и опускаясь, как на огромных качелях. Он лёг на спину и отдался этому ласковому и непрерывному движению. Тёплые струи мягко массировали мышцы, кожа впитывала омолаживающую морскую соль, лёгкие наслаждались живительным воздухом. Лучше, чем в спа-салоне!

Вдруг что-то изменилось. Что-то стало не так. Он быстро огляделся вокруг, но не заметил ничего подозрительного.

Роман был отличным пловцом, и в океане доверял интуиции, даже если разум не подавал никаких тревожных сигналов. Это не раз выручало.

Вот и сейчас он быстро направился к берегу и, почувствовав под ногами песок, встал, всматриваясь в океан. Что же такое заставило его так стремительно выскочить из воды? Вроде бы всё было хорошо. Солнце, бухта, пляж. Но что-то говорило ему, что нет, всё нехорошо. И это «нехорошо» стремительно увеличивается.

– Милый, всё в порядке?

– Всё в порядке, не волнуйся – ответил Роман, в то время как инстинкт кричал в его теле, что всё совсем не в порядке. Какое-то древнее сложное чувство овладело им; здесь не было ничего рассудочного, только дрожь от осознания того, что сейчас может произойти всё что угодно. Мир перестал быть знакомым, в мгновение он стал враждебно-безжалостным, управляемым чьей-то таинственной и непостижимой волей.

Роман сделал несколько шагов к Анне и вдруг понял, что вода стремительно уходит из-под ног, обнажая песчаное дно.

«Беги! – кричали клетки его тела. – Хватай Аню и беги!»

Но разум продолжал пытаться понять происходящее. Вдруг наступила тишина, странная и страшная. Прибой затих, птицы не пели. Мир замер в ожидании чего-то невероятного. Роман вновь взглянул на океан. Полоса песка перед волнами стремительно увеличивалась. Казалось, происходит гигантский и крайне быстрый отлив. Вот обнажилась скала, над которой он обычно плавал.

Анна, тоже почувствовав неладное, подошла к нему.

И тут разум, упрямо продолжавший анализировать ситуацию, исчез. Его место занял хронометр, который принялся чётко и неумолимо отсчитывать секунды.

«Один… Два… Три…» Мозг теперь принадлежал только инстинкту, который управлял телом и отдавал команды мышцам.

Не сговариваясь, они бросились на берег, даже не вспомнив об одежде, понимая, что та пара мгновений, которая потребуется, чтобы взять её, скоро очень пригодится.

«Шесть… Семь… Восемь…» Пересекли пляж, вбежали на пригорок, где начиналась дорожка.

Но инстинкт, уже уверенно командующий в мозгу, закричал, что сюда нельзя. В стороне, в нескольких метрах за кустами, начиналась почти отвесная тропа, уходящая в скалы.

Так же молча, ничего не обсуждая, полезли по тропе. Голые, босиком, они двигались как первобытные люди, управляемые неведомыми силами.

«Двадцать три… Двадцать четыре… Двадцать пять…»

Бухта была уже под ними, но тело продолжало упрямо стремиться вверх.

«Сорок два… Сорок три… Сорок четыре…»

И тут они услышали шум, будто со стороны океана к ним двигался огромный локомотив.

Прошло меньше минуты, как в их размеренную жизнь ворвалось нечто невероятное, будто где-то на небесах нажали красную кнопку. И теперь они увидели, что было уготовано изобретательной судьбой.

Огромная стена воды с бешеной скоростью неслась из океана. Приближаясь к берегу, она вздымалась всё выше и выше. Океан постепенно вставал на дыбы, сворачиваясь в гигантскую трубу, катящуюся на остров.

Вот волна достигла берега и обрушилась на него всей своей необъятной массой. Пляж и пальмы исчезли. На их месте теперь бушевал безумный водоворот из поваленных деревьев, водорослей и песка. Расправившись с пляжем, вода устремилась вверх по склону, сминая и уничтожая всё на своём пути.

Анна и Роман упрямо лезли вверх, понимая, что каждый оставленный позади метр может спасти жизнь. Но, видимо, тот, кто играл с ними на небесах, не желал лёгкого окончания игры. Путь перегородил свежий обвал. Видно было, что он случился совсем недавно, может быть, этой ночью. Мелкие камни перекатились через тропу, но один, огромный, почти в человеческий рост, намертво закрыл проход. Роман не был тренированным тяжелоатлетом, но мгновенно приподнял Анну и закинул её на верхушку валуна. Он поразился, с какой лёгкостью это проделал. Казалось, женское тело не имело веса. Анна протянула сверху руку. Какая отважная! Не впадает в истерику, а действует. Если упереться ногой в эту выемку, можно будет влезть наверх.

В этот момент он почувствовал, как что-то коснулось его ног. Обернуться не успел. Месиво из колючих стволов, веток и мусора толкнуло в спину тяжестью многотонного грузовика. Он услышал хруст собственных костей. Огромный сломанный ствол пальмы своим острым концом легко проткнул мягкое тело насквозь.

Анна завизжала, страшно и дико. Ночной кошмар снился неспроста. Предупреждали! Надо было капризничать и валяться в кровати до обеда. Глядишь, выжили бы.

Роман умер не сразу. Нанизанный на огромный шампур, уже не испытывая боли, увидел двух ангелочков: Машеньку и Олеську. Они тянули к нему детские ручки и жалобно плакали по своей несостоявшейся судьбе.

Волна играючи подхватила его мёртвое тело и безжалостно потащила, раздирая об острые скалы. А затем, словно устыдившись своего поступка, схлынула вниз, забирая жертву с собой.

Анна с удивлением обнаружила, что жива. Чудовище-цунами не достало вершины камня, лишь обрызгало девушку голодной слюной. Она потерянно лежала в грязной луже, медленно подсыхающей под тропическим солнцем, разглядывая безразличное пронзительно-синее небо. Наступила реакция. Где-то под сердцем образовалась сосущая пустота. На душе было спокойно и даже беззаботно. Какие уж теперь заботы! Ну почему жизнь постоянно подсовывает гадкие сюрпризы? Ох, как не везёт с замужеством! Вот и очередного жениха корова языком слизнула. Мысль показалась смешной. Она засмеялась. Удивлённые чайки группой расселись на склоне и вдруг принялись подражать ей. От этого стало ещё смешнее. И вот уже будто толпа безумцев орала, давилась хохотом, всхлипывала вперемежку с подвыванием над осквернённой, грязной и изломанной бухтой, ещё недавно бывшей райским садом.

В тот день индонезийское цунами, обрушившееся на Таиланд, убило около трёхсот тысяч человек. Все новостные агентства мира обсуждали это событие целую неделю… Потом ещё полгода в прессе время от времени вспоминали о трагедии, и даже был снят фильм.

* * *

8 августа 2006 г., Италия

Проводить свой отпуск на яхте в открытом море – совсем не то, что гулять на коротком поводке у гида, осматривая достопримечательности.

Для Андрея и Ирины это было первое самостоятельное путешествие под парусом. Андрей выглядел настоящим морским волком: девяносто килограмм тренированных мышц, голова лысая и круглая, мощный обветренный нос, маленькие, вечно прищуренные глаза.

Он с детства рос вспыльчивым и неуправляемым. При рождении наорал на акушерку, и так и жил, взрываясь при первой возможности. Выражение «кроткие наследуют землю» было явно не про него. Отец Андрея, работавший по дипломатической линии в МИДе, понимал, что из сына вряд ли получится дипломат. Поэтому в четырнадцать лет он отдал его в мореходку, решая тем самым две задачи: хоть немного дисциплинировать подростка и открыть для него возможность заграничных вояжей. Во времена СССР моряки были одной из немногих каст, имеющих доступ за границу.

В училище Андрей научился пить водку и жестоко драться. Развал СССР застал его на одной из морских баз Владивостока в стадии глубокого депрессивного запоя. Собственно, это было нормальное, можно сказать, рабочее состояние большинства офицеров, живущих по философскому принципу «Я пью, значит, я существую». Но запои Андрея вошли в историю части золотым фондом. Ещё долго о них тоскливыми зимними вечерами старшие офицеры с гордостью рассказывали молодым курсантам.

Демобилизовавшись, не без помощи всесильного папы, Андрей уехал в Москву перекраивать судьбу на гражданский лад. Сначала новая жизнь не удавалась. Он быстро отгулял все заработанные на службе Отечеству деньги. В этот период лучшие московские клубы боролись за право выставить его за дверь, а несколько авиакомпаний включили в чёрный список пассажиров, которых не рекомендовалось допускать на борт. Но затем произошло неожиданное. Андрей никогда не рассказывал, почему в один день он бросил пить. Совсем. Трезвый и злой, он занял у отца приличную сумму денег и ушёл в бизнес, открыв туристическую компанию.

В фирме он установил практически военный порядок. Приучил сотрудников на все указания отвечать «Есть», не договариваться с клиентами на стороне и работать допоздна.

На первых порах очень пригодились международные связи отца. Дела шли в гору. Бог, неуклонно пекущийся о достойных, явно благоволил к нему. К 2005 году Андрей имел одну из лучших туристических компаний в Москве и открыл несколько филиалов по России. Работа отнимала много сил и нервов, которые он восстанавливал в спортзале, где и познакомился с Ириной – тренером по фитнесу.

Ира, высокая, стройная, с короткими рыжими волосами, выжимала лёжа семьдесят килограмм и не любила романтической чепухи. Когда в первый раз осталась ночевать в холостяцкой квартире Андрея, сказала:

– Только не больше трёх подходов. Я сегодня устала.

Она легко укротила Андрея с его необузданным характером, и впоследствии закономерно стала женой. Друзья считали, что он находится под каблуком у супруги, по её команде прыгает через обруч и слизывает кусочки сахара, которые кладут на нос. Он в ответ только посмеивался. Хищника приручить нельзя. Дрессировщик может запихивать свою голову в зубастую пасть лишь пока лев считает это забавным.

Свой первый совместный отпуск они провели в горах Тянь-Шаня. Потом был сплав по горной речушке Урала, где все чудом остались живы. И вот вторую неделю плыли на парусной яхте по Средиземному морю. Сегодня собирались к вечеру добраться до острова Понца, что в двадцати километрах от западного побережья Италии, напротив мыса Сан-Феличе-Черчео.

Погода полностью соответствовала прогнозу: на безоблачном небе вовсю жарило солнце. Дул устойчивый юго-западный ветер, они шли бейдевиндом плавными галсами, стараясь держать яхту максимально остро к ветру, что позволяло набрать приличную скорость.

– Хорошо идём! – крикнула Ира. – И ветер классный.

– Мне всегда хочется придушить козла, желающего попутного ветра. Сам бы попробовал при ветре в жопу поработать с парусами.