Текст книги "Криминология. Общая часть: Конспект лекций"

В социально-психологическом плане последствия преступности выражаются в нарушении общественного спокойствия, когда самим фактом своего существования преступность выступает как пример нравственной деградации общества, отрицательного его существования.

Отмечается, что исчисление «цены преступности» крайне сложно, оно может быть сделано лишь на междисциплинарном уровне и в отношении только той части преступности, которая выявлена.

Лекция 8
Детерминация преступности, классификация ее причин и условий

Проблема причинности в криминологии – одна из сложнейших и основополагающих. Она имеет большое методологическое значение и преимущественно определяет смысл и содержание данной науки. От ее решения зависят понимание социально-правовой природы преступности, социальной сущности личности преступника, разработка предупредительных мер и определение других криминологических проблем. С данной проблемой связано само возникновение криминологии как науки. Вместе с тем ни одна проблема в криминологии не представляет такой сложности и не вызывает у исследователей столько споров, как эта.

В самом деле, можно ли объяснять антиобщественное поведение исключительно обстоятельствами, участвующими непосредственно во взаимодействии, когда совершается волевой акт, или же мы должны принять во внимание и другие факторы, оказавшие на них влияние? Иными словами, следует ли положить в основу объяснения антиобщественного поведения строго причинно-следственную зависимость, под которой понимается объективная связь между двумя явлениями, одно из которых (причина) при наличии определенных условий производит, порождает другое следствие – получившую в литературе наименование принципа жесткой детерминации, или же принципа детерминизма. Детерминизм (лат. Determinare – определять) – учение об объективной закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и духовного мира (их насчитывается более трех десятков), где причинность понимается как одна из форм детерминизма. Эти вопросы до сих пор являются предметом остройдискуссии в криминологической литературе. Объясняется это, видимо, теми трудностями, которые всегда испытывали криминологи при исследовании процессов, связанных с механизмом социального отклонения, в том числе преступного поведения, стремлением определить конкретные причины, которые оказывают на него влияние.

Предпосылкой правильного решения проблемы причинности в криминологии является философское понимание причинной связи как объективной категории, отражающей реальный процесс взаимодействия явлений действительности и указывающей на то, из чего произошло данное явление.

Как известно, объективная природа причинной связи – это тот пункт в теоретико-познавательном процессе, по которому имелись и имеются принципиальные расхождения между материализмом и идеализмом. Причинная связь не просто характеризует последовательность и регулярность событий, а выражает их закономерный характер. Иначе говоря, она дает возможность определить преобладающие тенденции развития того или иного явления и те факторы, которые имеют решающее значение в этом процессе. Само по себе выявление факта взаимосвязи преступности с каким-то явлением или процессом нельзя признать достаточным. За этим должно следовать определение характера взаимосвязи. Иначе нельзя определить, что именно порождает преступность, и меры могут касаться обстоятельств, находящихся с преступностью лишь в функциональной или иной зависимости. Указанное обстоятельство и подчеркивает как теоретическое, так и практическое значение рассматриваемой проблемы.

Только с таких позиций мы можем выявить явления и процессы, которые определяют закономерности развития преступности и являются предметом предупредительного и криминологического воздействия.

Правда, существует мнение, что в криминологии можно отказаться от поиска причинных связей. Действительно, нельзя отрицать того факта, что в обществе установление причинных связей бывает значительно более трудным делом, чем в природе. Но как отмечает большинство отечественных исследователей, упрощение ситуации в теории ведет к пустой трате сил и средств на практике.

Причинная связь имеет предметное содержание, определяемое системой связей и отношений, которые и характеризуют специфическую форму ее проявления. Уникальной особенностью причинных связей в области социальной жизни является то, что они в большинстве случаев проходят через сознание людей, выражаясь в виде целей и мотивов их поведения. Превращение возможности в действительность в обществе происходит всегда при активном участии людей.

Каждой сфере отношений, определенной организационно-структурной системе соответствуют свои особые закономерные связи, специфические формы детерминации. Энгельс отмечал, что «причина и следствие суть представления, которые имеют значение как таковые только применительно к данному отдельному случаю. Но как только мы будем рассматривать этот отдельный случай в его общей связи со всем мировым целым, эти представления сходятся и переплетаются в определенном универсальном взаимодействии, в котором причина и следствие постоянно меняются местами»[20,546]. Иными словами, оценка одних явлений в качестве причин, а других – в качестве условий носит относительный характер. Конкретное явление в одних взаимодействиях может играть роль причины, а в других – условия.

Таким образом, с точки зрения диалектико-материалистического понимания, причина и следствие имеют значение только в определенной системе отношений применительно к конкретному факту, событию, иначе говоря, в совокупности целого ряда обстоятельств, являющихся необходимыми условиями развития события, наступления следствия.

Разграничение причин и условий имеет принципиальное значение для правильного понимания проблемы причинности, в частности, для ее характеристики в криминологии.

Любое общественно опасное деяние совершается в системе различных социальных явлений и процессов, воздействующих на волю и сознание лица и порождающих решимость его совершить. Однако эти явления и процессы играют неодинаковую роль в детерминации такого поведения. Одни из них имеют решающее значение в возникновении намерения совершить преступление, т. е. выступают как причина общественно опасного поведения, другие – как условия, благодаря которым эта причина получает именно данную форму проявления.

Проблема причинности в криминологии сводится к тому, чтобы установить причинно-следственную зависимость между общественно опасным поведением лица и обстоятельствами, которые вызывают его к жизни, иначе говоря, установить непосредственную причину совершения преступления.

Вместе с тем диалектический материализм не сводит эту проблему лишь к жесткой детерминации. Он исходит из того, что между явлениями и процессами существуют самые различные связи и отношения, складывающиеся на основе всеобщего взаимодействия.

Следует отметить, что принцип жесткой детерминации страдает определенной ограниченностью: он учитывает лишь одностороннюю связь, логическую последовательность событий. В то же время между явлениями, как говорилось, существуют не только прямые, но и иные связи, взаимодействия различных зависимостей.

Как известно, конкретное общественно опасное поведение является результатом взаимодействия социально-психологических особенностей личности и конкретной жизненной ситуации. Если объяснять механизм этого поведения с точки зрения непосредственной причинно-следственной зависимости, то мы должны были бы признать, что его причиной являются или внешние обстоятельства, предшествовавшие совершению конкретного деяния, или индивидуально-психологические особенности виновного. Но такой выход был бы, очевидно, неточным.

Конкретная жизненная ситуация, предшествовавшая преступлению, весьма часто является конфликтной. Но какой бы конфликтный характер конкретная ситуация ни носила, она, по общему правилу, выступает не как причина, а как условие совершения преступления.

Социально-психологические особенности личности, в том числе дефекты психологии и социальных ценностей, несомненно, играют более значительную роль в совершении преступления. От общей направленности человека, в конечном счете, зависит, какой способ он избирает для удовлетворения своих потребностей.

Но, видимо, было бы неправильно сводить причину совершения преступления исключительно к указанным особенностям личности. Не говоря уже о том, что такая констатация содержания детерминации в данном случае является односторонней, практически она мало что дает для понимания общественно опасного поведения. Чтобы определить его причинную обусловленность, необходимо установить обстоятельства, которые оказали решающее воздействие на само формирование социально-психологических особенностей личности и выбор поведения.

Личность, несомненно, формируется под влиянием различных социальных условий. Но процесс формирования личности нельзя понимать упрощенно, в смысле непосредственного воздействия внешних факторов на формирование ее потребностей, интересов, ценностных ориентации. Данный процесс исключительно сложный, в нем социальное и биологическое, внешние обстоятельства и внутренние условия выступают в единстве и взаимообусловленности. Особенно четко это единство проявляется на первых порах жизни человека, когда происходит его формирование как личности по мере усвоения им опыта предшествующих поколений. И область действия причин – это, прежде всего, стадии мотивации и принятия решения, когда речь идет о формировании мотива, цели, определения средств ее достижения именно как преступных.

Криминальная мотивация в соответствии с характером и степенью общественной опасности личности и преступлений ныне в России выглядит так: до 70 % – корыстная мотивация, до 25 % – агрессивно-мизантропическая, до 1 % – мотивация профессионального и гражданского пренебрежения к требованиям технической, транспортной, экологической, бытовой безопасности.

Акцентируя все внимание при объяснении преступного поведения лишь на жесткой детерминации, мы упрощаем сам причинный процесс. В основе жесткой детерминации, как известно, лежит принцип равенства. Выходит, поскольку преступление носит антисоциальный характер, то и причина должна обладать теми же свойствами. Но в жизни мы не всегда наблюдаем такое совпадение. Социальное явление может быть само по себе позитивным (например, миграция населения), но оно может содержать негативные аспекты, влияющие на противоправное поведение. Вообще, какое-то обстоятельство, даже крайне отрицательное, трудно само по себе назвать причиной преступности. Его взаимодействие с разными типами личности может привести к противоположным результатам.

Таким образом, с позиций детерминистического подхода мы в состоянии объяснить характер механизма преступного поведения, учесть объективные и субъективные факторы в формировании личности преступника и в совершении преступления.

Особенность человеческого поведения заключается в том, что оно является не просто результатом непосредственного воздействия каких-то одних (внутренних или внешних) факторов, а результатом сложного процесса, на который оказывают влияние как обстоятельства, связанные с формированием и воспитанием личности, так и обстоятельства, непосредственно предшествовавшие совершению преступления. Применительно к причинам преступности – это взаимодействие среды и человека.

Можно выделить обстоятельства, в которых люди статистически чаще, чем в других, совершают преступления. Такие обстоятельства называют криминогенными, т.е. несущими в себе возможность преступного поведения. Антикриминогенными называют те обстоятельства, которые затрудняют совершение преступлений, стимулируют правомерное поведение. Но их оценка как таковых также относительна.

Как уже указывалось, каждой сфере отношений присущи свои особые формы детерминации и уровни причинности. В соответствии со спецификой этих отношений и должно определяться значение отдельных обстоятельств в причинной обусловленности тех или иных явлений. Это положение имеет принципиальное значение при объяснении причинности в криминологии. Если рассматривать соотношение объективного и субъективного в причинном комплексе на трех уровнях: общество, социальная группа, личность, то определяющая роль объективного фактора сильнее проявляется на уровне общественных процессов, на уровне индивидуального акта больше проявляются нравственно-психологические качества личности.

Необходимо учитывать, идет ли речь об общих причинах преступности или причинах конкретных преступлений, иначе говоря, необходимо принимать во внимание соотношение общего, особенного, отдельного.

Общие причины, детерминирующие правонарушения и преступность, могут по-разному проявляться на уровне общего, особенного, отдельного. С другой стороны, то, что выступало непосредственной причиной конкретного преступления, не всегда может иметь такое значение на уровне общего (например, психопатические особенности личности). Правильное определение диалектики этого соотношения является необходимым условием решения проблемы причинности в криминологии.

Итак, преступность является результатом социально приобретенных личностных качеств и взаимодействия с внешними обстоятельствами. Ведущую роль в этом взаимодействии может играть то социальная среда, то личность.

Знание действительной природы преступления: почему совершаются преступления; в чем заключается та сила, которая управляет волей человека; почему человек, зная, что такое хорошо, поступает плохо, – все эти вопросы волновали и продолжают волновать не только юристов, но и философов, социологов, психологов, писателей и вообще всех, кто задавался вопросом о смысле бытия, об отношениях индивида и общества. Вопросы о преступности и ее причинах – это вопросы, над которыми постоянно работает человеческая мысль.

Особое значение они приобретают в настоящее время, в условиях системного кризиса, происходящего в стране. Причем их решение имеет не только теоретическое, но и самое непосредственное практическое значение.

Знание действительной природы преступления, причин антиобщественного поведения важно для определения оснований ответственности, ее границ и пределов, целей и задач наказания и решения других вопросов уголовной ответственности, а также профилактики преступлений.

Вопрос о преступности и ее причинах был и остается одним из самых спорных в правовой науке, в частности, в криминологии. С момента возникновения криминологии и до наших дней не прекращается спор – кто повинен в том, что человек оступился: сам ли он или объективные обстоятельства.

Первую попытку объяснить причины преступности исходя из биологических особенностей человека сделал итальянский врач-психиатр, профессор судебной медицины университета в Риме Чезаре Ломброзо (1836–1909 гг.). В 1876 г. он опубликовал книгу «Преступный человек». Как показывает название книги, ее основная идея: преступник – прирожденный тип. В соответствии с этой идеей Ломброзо проводил классификацию преступников, определив для каждого вида (убийц, воров, насильников) физиологические особенности. Согласно этим теоретическим воззрениям делались и практические выводы о мерах и средствах борьбы с преступностью. При этом главными в борьбе с преступностью объявлялись меры общественной безопасности, превентивные меры, вопрос о применении которых должен решаться не судом, а специальной комиссией. Таким образом, взгляды Ломброзо не только искажали социальную сущность преступности, но фактически вели к произволу в борьбе с этим явлением. Его взгляды оказались настолько неприемлемы, что вызвали критику даже большинства буржуазных юристов. В дальнейшем Ломброзо смягчил категоричность своих суждений.

Биологическое объяснение причин преступности имеет широкое распространение в западной криминологии и в настоящее время. Некоторые западные криминологи, используя идеи Ломброзо о прирожденном преступнике, в то же время стремятся дополнить их новыми воззрениями.

Так, представители распространенной в США расовой теории (Хутон и другие) утверждают, что не существует единого типа преступника, что такой тип зависит от расы, а расовая предрасположенность к совершению преступления не бывает одинаковой.

В большом ходу в западной криминологии была так называемая теория наследственного предрасположения. Ее представители для обоснования биологической природы преступления используют близнецовый метод и метод хромосомных аномалий.

В настоящее время в западной криминологии весьма широкое распространение получила психоаналитическая теория причин преступности. В ее основу положены взгляды Фрейда на мотивацию человеческого поведения (поэтому в литературе она именуется теорией Фрейда) – о преобладающем значении в нем инстинктов и бессознательного. Самыми сильными мотивами поведения Фрейд считал сексуальные побуждения, основу которых составляет половой инстинкт (инстинкт жизни), и мотивы, обусловленные инстинктом разрушения.

Он не отрицал влияния на поведение внешних обстоятельств, среды, социальных норм, моральных и правовых требований, однако все это выступает не как факторы, причинно обусловливающие поведение, а как обстоятельства, вызывающие необходимость приспособления. В человеке, как считал Фрейд, происходит постоянное противоборство между сознательными побуждениями, возникающими под влиянием среды и социальных норм, с одной стороны, и подсознательными влечениями, определяемыми инстинктами, – с другой. Это противоборство (противоречие) и создает в организме постоянное напряжение.

В соответствии с теорией Фрейда западные криминологи рассматривают преступления не как результат социальных противоречий, а как следствие конфликта между инстинктами и влечениями, с одной стороны, и окружающей средой, моральными и правовыми требованиями – с другой.

В западной правовой литературе имеют хождение и другие биологические теории, усматривающие причины антиобщественного поведения человека в тех или иных (как приобретенных, так и врожденных) особенностях.

Совершенно очевидно, что такое понимание антиобщественного поведения не может быть положено в основу правильного объяснения причин преступности.

Преступление – явление социальное, и как таковое оно есть следствие социальных противоречий и возникающих на их основе социальных явлений и процессов.

Интерес к биологическим теориям причин преступности не является случайным. В известной мере это объясняется тем, что мотивация поведения – процесс весьма сложный и недостаточно изученный, а биологическое объяснение весьма удобно. В настоящее время этот интерес в какой-то мере вызывается успехами биологической науки (клонирование), которые порождают у отдельных людей надежду, что можно изменить поведение людей и ликвидировать антисоциальные явления. Но, как известно, никаких закодированных программ поведения нет. По наследству передаются задатки, а не программы поведения.

Разумеется, далеко не все западные криминологи являются сторонниками биологических теорий. Многие из них причины преступности объясняют социальными факторами, недостатками социальной жизни: безработицей, нищетой, алкоголизмом и другими негативными явлениями.

Криминологов, придерживающихся этих взглядов на преступность, в правовой литературе принято называть представителями социологического направления. Оно появилось во второй половине XIX в.

Социологические теории весьма многообразны, что, главным образом, связано с изменениями социальных условий жизни общества. Социологи потратили немало усилий на исследование роли отдельных социальных факторов в детерминации преступности. Начался подсчет этих факторов, причем каждый исследователь считал по-своему. Было определено до 250 факторов. В этот перечень включали все то, что, по мысли авторов, может влиять на преступность, считая, что из совокупности множества факторов никакой отдельный не может быть выделен как определенная причина. Это – так называемая теория факторов, которая не делит явления на главные и второстепенные. И значит, нищета, жилищные условия, болезнь, миграция и т.д. – явления одного порядка. Этот вывод можно проиллюстрировать на примере воззрений современных социологов.

Непрерывный рост преступности, особенно тяжких и корыстных преступлений, многие западные криминологи пытаются объяснить явлениями и процессами, связанными с научно-техническим прогрессом, в частности, ростом городов (урбанизацией), миграцией населения и другими факторами.

Несомненно, указанные явления имеют и теневые стороны. Рост городов и миграция населения вносят определенные сложности в социальную жизнь, вызывают определенные противоречия. Однако дело не только в этих факторах, а в тех условиях, в которых они проявляются.

Преступность – явление социальное, историческое и, следовательно, в силу закона причинно-следственных отношений самым непосредственным образом связано с социально-экономическими условиями развития общества. Преступность относится к тем социальным явлениям, которые наглядно выражают состояние социальных противоречий в обществе. Обострение противоречий обязательно сказывается на состоянии, структуре и динамике преступности. Именно сквозь призму социальных противоречий необходимо рассматривать все явления и процессы, воздействующие на преступность.

Преступность – явление сложное, многоплановое, затрагивающее почти все аспекты общественных отношений. Поэтому причины, ее вызывающие, не сводятся к каким-то одним социальным явлениям или процессам, они разнообразны и многочисленны, выражают противоречивые аспекты социальной жизни, имеют неодинаковое значение в детерминации преступлений.

Сложность решения проблемы причин преступности заключается в том, что социальные явления и процессы воздействуют на антиобщественное поведение не непосредственно, а преломляясь через волю и сознание лица. Причем одни из них оказывают влияние на воспитание и формирование человека, другие проявляются в момент совершения преступления. И задача сводится к тому, чтобы установить именно те явления, которые оказывают решающее влияние на волю и сознание лица и его решение совершить преступление.

Как уже отмечалось, явления и процессы, воздействующие на преступность, весьма разнообразны. Это обстоятельство и объясняет нам те противоречия, которые возникают при классификации причин преступности. Прежде всего, здесь необходимо учитывать роль, которую играют те или иные явления в антиобщественном поведении. Одни из них имеют решающее значение в детерминации преступлений, другие играют вспомогательную роль, содействуя проявлению причины. В первом случае говорят о причинах, во втором – об условиях. К первой группе относят социально-экономические, политические, идеологические, управленческие, культурно-воспитательные противоречия в обществе, ко второй – пробелы, ошибки, недочеты в системе профилактики правонарушений и в организационно-управленческой сфере.

При этом стоит отметить, что не существует какой-то главной, одной причины либо «каталога» причин, которые были бы пригодны при объяснении преступности «для всех времен и народов». Существуют типичные обстоятельства, в разных своих сочетаниях и проявлениях порождающие различные виды преступности.

Некоторые криминологи полагают, что деление обстоятельств, детерминирующих преступность, на причины и условия применимо лишь к конкретному случаю.

По поводу приведенных соображений считаем необходимым отметить следующее. Они не согласуются с философским пониманием причинно-следственных зависимостей. Причина постольку есть причина, поскольку имеются соответствующие условия, в которых она и может только проявиться.

Далее. Приведенные соображения не соответствуют и фактическому положению дела. Это можно проиллюстрировать на таком примере, как пьянство. Вряд ли кто будет отрицать, что оно оказывает огромное влияние на совершение не только хулиганства, преступлений против личности, но и корыстно-насильственных преступлений. Но было бы неточно считать пьянство основной причиной их совершения. Пьянство выступает как одно из условий, причем не только на уровне отдельного, но и общего.

В отечественной правовой литературе принято классифицировать причины преступности с учетом разноуровневого подхода. Их принято делить на общие, причины отдельных групп преступлений, причины совершения конкретного деяния. Как уже отмечалось, такое разграничение имеет не только практическое значение, но и помогает правильно определить значение тех или иных социальных процессов в детерминации преступного поведения.

Кроме того, причины преступности классифицируются с учетом их характера. По этим основаниям различаются причины социально-экономические, идеологические, организационно-управленческие, социально-психологические.

В правовой литературе встречается деление причин преступности и по другим основаниям.