Текст книги "Криминология. Общая часть: Конспект лекций"

Подобные же меры «социологи» предлагали применять к лицам, находящимся в «опасном состоянии» в силу своего образа жизни (например, к бродягам), хотя бы они еще не совершили никакого преступления.

Наконец, и «антропологи», и «социологи» предлагали заключать душевнобольных в специальные заведения с режимом, близким к тюремному, с тем, чтобы «обезопасить» от них общество.

При этом следует заметить, что «антропологи», а отчасти и «социологи», не делали различия между преступниками и душевнобольными. Они предлагали обращаться с преступниками, как с опасными душевнобольными, и наоборот. Вот как, например, выглядит борьба с преступностью в представлении Ферри. Карательная функция есть проявление всеобщего закона самосохранения. Она должна приобрести свой истинный характер клиники, предохраняющей от болезни, именуемой преступлением.

Следует подчеркнуть основное различие между наказанием «классической» школы и теми «мерами безопасности», или «мерами исключения из общества», которые были предложены сторонниками антрополого-социологического направления.

Наказание применяется только в случае совершения преступления, предусмотренного уголовным законом, и должно соответствовать степени вины преступника и тяжести совершенного им преступления. Что касается «мер безопасности», или «мер исключения из общества», то они не обязательно имели своим основанием совершение преступления и нарушение уголовного закона: их можно было применить и к «потенциальному» преступнику; суровость этих мер связывалась лишь с предполагаемой «опасностью» данного лица. Наконец, «меры безопасности» могли, в отличие от наказания, изменяться в период их применения.

Можно добавить, что опасность мер, предложенных антрополого-социологическим направлением, еще более возрастала в связи с тем, что сторонники этого направления выдвинули широкую программу коренной ломки основных институтов уголовного права.

Здесь важно отметить, что с точки зрения сторонников антрополого-социологического направления решение вопроса о наказании или «мере безопасности» должно было зависеть не от характера и тяжести преступления, а от особенностей личности подсудимого, от его принадлежности к той или иной категории преступников.

Вот как представлялась деятельность реформированного суда итальянскому «антропологу» Гарофало. Когда факты установлены, публичное обсуждение прекращается. Затем суд определяет нравственную сущность обвиняемого, чтобы отнести его к одному из классов преступников. Последующее решение вопроса о судьбе преступника должно было зависеть от усмотрения административных органов и, прежде всего, тюремной администрации.

В этой связи антрополого-социологическое направление высказалось в пользу широкого использования системы неопределенных приговоров, которая впервые стала применяться американскими судами в 70 гг. XIX в. Эта система состоит в том, что суд, приговаривая обвиняемого к лишению свободы, устанавливает лишь минимальный или максимальный срок заключения, а соответствующий административный орган или тюремные власти по своему произволу решают вопрос о возможности освобождения арестанта.

Так, на Копенгагенском конгрессе Международного союза криминалистов (1913 г.) была принята резолюция, требующая введения системы неопределенных приговоров в отношении так называемых «привычных преступников». Применительно к ним суд должен был назначать наказание в виде лишения свободы с указанием лишь минимума заключения. После отбытия этого минимума вопрос о дальнейшем пребывании преступника под стражей должен был время от времени рассматриваться специальной комиссией. Что касается состава комиссии, то на этот счет были различные предложения. В частности, Лист рекомендовал образовать ее из пяти человек: начальника тюрьмы, прокурора, судебного следователя и двух лиц, назначаемых правительством из деятелей органов местного самоуправления и патронажа.

Система неопределенных приговоров, особенно в том ее варианте, когда суду предоставлялось право определить лишь минимальный срок лишения свободы, представляет серьезную опасность для прав и интересов граждан. Эта система заменяет решение суда, «скованного» рамками уголовного закона и находящегося под известным контролем общественного мнения, по существу, ничем не ограниченным произволом тюремной администрации. Эта система создает возможности для самых различных злоупотреблений со стороны государства и его органов.

Необходимо отметить, что, наряду с реакционными требованиями реформы уголовного права и процесса, сторонники «социологической» школы предложили ряд мероприятий достаточно прогрессивного характера. К их числу относится введение специального суда для несовершеннолетних, применение условного осуждения и условного досрочного освобождения, отказ от краткосрочных тюремных приговоров и некоторые другие мероприятия.

Первым уголовным кодексом, воплотившим в себе идеи «социологической» школы, принято считать норвежский уголовный кодекс 1902 г. Особого внимания заслуживает ст. 65 этого кодекса. В ней говорится, что если преступник совершил два или несколько оконченных преступлений или покушений, то судьи могут обратиться к жюри присяжных с вопросом, «не должен ли виновный считаться особенно опасным для всего общества в целом или даже для жизни, здоровья и благосостояния некоторых по свойству преступлений, им учиненных, мотивов их направлявших, а равно тенденций, ими проявляемых». Если ответ будет утвердительным, то осужденный может быть сверх точно назначенного законом срока оставлен в тюрьме на столько, сколько это будет необходимо, с тем, однако, чтобы дополнительное заключение не превышало 15 лет.

На такую же позицию встало английское законодательство. В 1908 г. в Англии был принят закон о предупреждении преступлений. В части 2 ст. 10 этого закона говорится, что если суд признает «привычки и образ жизни» виновного «преступными», то он «для защиты общества» может дополнить обыкновенное наказание тюремным заключением на срок от 5 до 10 лет.

Однако наибольшее применение концепция «антропологов» и «социологов» получила в государствах с фашистским режимом. Так, в Германии в период фашизма была создана специальная «криминально-биологическая служба», которая занималась «классификацией» лиц, брошенных в концентрационные лагеря. В фашистской Германии практиковалась в широчайших масштабах внесудебная расправа над «инакомыслящими». Что касается уголовного законодательства, то оно предусматривало различные «меры безопасности и исправления», а также смертную казнь за многие преступления. При этом фашистские правители нередко использовали терминологию представителей антрополого-социологического направления, дополнив ее собственными демагогическими приемами. Например, в 1941 г. был издан закон, предусматривавший, что к опасным «привычным преступникам» и «преступникам против нравственности» должна применяться смертная казнь, если «этого требуют интересы защиты народа».

Следует признать, что отдельные положения «социологов» были восприняты в 20 гг. ХХ в. советским уголовным законодательством. В этот период становится очевидной необходимость создания единого законодательства для всей страны, но уже на новых принципах, которые бы не соответствовали так называемому буржуазному подходу. УК РСФСР 1922 г. наряду с институтом наказания вводит понятие «меры социальной защиты», а в Основных началах уголовного законодательства СССР 1924 г. понятие «наказание» уже отсутствовало. Различалось три группы мер социальной защиты: судебно-исправительного характера, медицинского и медико-педагогического. Для применения мер социальной защиты не предполагалось обязательное установление вины лица в совершении общественно опасного деяния. Они могли применяться к душевнобольным, малолетним, совершившим общественно опасное деяние, а также к лицам, представляющим какую-либо опасность, но не совершившие преступления. Опасными лица могли признаваться по причине своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности.

В настоящее время законодательство большинства западных государств содержит положения, в той или иной мере отражающие концепции антрополого-социологического направления. В их числе следует, прежде всего, назвать «меры безопасности», назначаемые преступникам-рецидивистам и лицам, ведущим «опасный образ жизни».

Лекция 5
Основные современные направления в западной криминологии

В XX в. в западных странах, несмотря на рост благосостояния, в том числе и широких народных масс, преступность продолжала расти. Возникла необходимость дать новое истолкование социальных явлений, включая и преступность. В связи с этим следует отметить, что в криминологии главенствующее место заняли ученые, рассматривавшие вопросы преступности в социологическом плане.

Теория социальной дезорганизации дает объяснение преступности на социальном уровне, ставит в зависимость психологию преступника от процессов функционирования общества в целом, и, пожалуй, эта теория до настоящего времени является наиболее значительным теоретическим достижением мировой криминологии. Основоположником ее является французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858– 1917 гг.), чьи идеи были успешно развиты и дополнены американцем Робертом Мертоном (1938 г.) и др.

Дюркгейм утверждал, что индивид испытывает влияние «социальных фактов», к которым, в частности, относятся внешние по отношению к нему образы мыслей, действий и чувствования. При этом он исходил из того, что коллективные наклонности не сводятся к наклонностям индивидов, представляют собой нечто иное, чем сумма взглядов отдельных людей. Так, по его мнению, общественная мораль всегда строже и бескомпромиссней, чем индивидуальная мораль. Мораль общества диктует конкретным людям правила поведения.

Давая объяснение отклоняющемуся от социальных норм поведению, наибольшее внимание Дюркгейм уделил самоубийствам и убийствам. При этом он использовал две научные категории: социальную сплоченность и аномию.

В успешно функционирующем обществе, по Дюркгейму, всегда велика сплоченность, выраженная в том, что большинство солидарно в идеалах, представлениях о должном и порицаемом. Периодически, при нарушении общественного равновесия, которое может происходить как вследствие экономического бедствия, так и при резком возрастании благосостоянии страны, сплоченность между людьми ослабевает – общество дезорганизуется.

Социальная дезорганизация, в частности, выражается в явлении аномии. Этот термин, заимствованный из теологического лексикона, буквально переводится как «безнормативность». Аномия понимается Дюркгеймом как социальный факт, как такое состояние общества, при котором существенно ослабевает одерживающее действие морали, и общество в течение какого-то времени не способно оказывать ограничивавшее воздействие на человека. Общее состояние дезорганизации, или аномии, усугубляется тем, что страсти менее всего согласны подчиняться дисциплине именно в тот момент, когда это всего нужнее. Таким образом, по мнению Дюркгейма, «аномия» является основной причиной преступности. Согласно убеждению этого автора само существование преступности является нормальным при условии, что она достигает, но не превышает уровня, характерного для общества определенного типа. В то же время он считал, что этот уровень, быть может, и невозможно установить.

Последователями Дюркгейма явление аномии рассматривается в двух аспектах: как характеристика общества и как характеристика отдельного человека. Мертон дополняет учение Дюркгейма тезисом о том, что причиной аномии может служить противоречие между целями, которые пропагандирует общество, и одобряемыми средствами, которые в нем считаются приемлемыми. Пропаганде общепринятых в обществе целей личного успеха и благосостояния противостоит ограниченность доступа к социально одобренным каналам обретения этого успеха, а именно: к образованию, профессии, богатству и статусу. Тем самым для низших слоев общества остается практически только один выход – нарушение правовых норм. А преступление и является способом преодоления разрыва между желаниями индивида и его возможностью их осуществления.

Исследователи определяют «анемического» индивида как индивида, отчуждающего себя от других и считающего, что:

− лидеры общества безразличны к его нуждам;

− социальный порядок непредсказуем;

− никто и никогда не может рассчитывать на поддержку со стороны других людей;

− жизнь, в общем-то, лишена всякого смысла.

Исходя из вышесказанного авторы полагали, что государство обязано проводить такую политику, чтобы как можно большее количество граждан имело возможность достижения социально одобряемых целей социально приемлемым путем.

Теория дифференцированной связи разработана американцем Эдвином Сатерлендом в книге «Принципы криминологии». Как отмечали сами западные ученые, это первая значительная социологическая теория преступного поведения, которая приобрела многих сторонников. Основное внимание она уделила вопросам социальных отношений, и ее методологическую базу составляет социальная психология как наука о малых социальных группах. Теория Сатерленда направлена на объяснение индивидуального систематического преступного поведения. В ней сделана попытка объяснить механизм усвоения моделей негативного поведения. Социальная дезорганизация вынуждает индивида вступать в контакты с другими людьми, где он подвергается воздействию различных моделей поведения. Преступное поведение возникает в результате связи отдельных людей или групп с моделями преступного поведения. Чем более часты и устойчивы эти связи, тем больше вероятности того, что индивид станет преступником. Главный вывод – преступному поведению обучаются. Касаясь преступности в целом, Сатерленд опирается на теорию социальной дезорганизации. Именно социальная дезорганизация, возникающая в результате социальных процессов мобильности, конкуренции и конфликта, по его мнению, является главной причиной преступности. Социальная дезорганизация порождает конфликт культур, который ведет к «дифференцированной связи». Сатерленд и его последователи отрицают биологическое наследование преступных наклонностей. Они полагают, что преступному поведению учатся в процессе общения, главным образом, в группах. Многое зависит от частоты, продолжительности, очередности и интенсивности контактов. Обучение преступному поведению ничем не отличается от любого иного обучения. Теория дифференцированной связи высоко оценивается в мировой, и особенно американской, криминологии.

Вместе с тем эта теория не лишена недостатков, которые рассматривались в многочисленной литературе, а именно:

− не всякий человек, сталкивающийся с преступным поведением, воспринимает его в качестве модели своего поведения;

− она не учитывает индивидуальных различий;

− теория не объясняет, почему у людей есть именно те связи, которые у них есть, и др.

Основываясь на положениях о дифференцированной связи, никак не объяснить, почему, например, некоторые люди, выросшие среди преступников, никогда не совершают преступлений, и, наоборот, отчего иногда преступник выходит из законопослушного, благонравного окружения. Тезис об обучении преступному поведению не подходит ситуативным преступникам, а также преступникам, выросшим на почве глубоко укоренившейся в их сознании идеи (чаще всего корыстной или политической). Теория дифференцированной связи игнорирует индивидуальные особенности личности, а также присущую человеку изобретательность поведения – свободную волю.

Благодаря этой теории западные криминологи провели обстоятельный анализ процессов взаимодействия различных преступных групп.

Психологическое направление. Ряд криминологов, изучая преступное поведение, делает акцент на личность преступника. Психологический подход восходит к Р. Гарофало. Нельзя отрицать того, что психология дала криминологии в области методики, а также разработки психодиагностических и психометрических методов. При изучении преступников, несомненно, приносят пользу специальные тесты. В США в послевоенный период отмечается сдвиг от социологических теоретических описаний воспроизводства преступности в обществе к практическому применению методов современной психологии. Эти методы, употребляемые при обследовании лиц, совершивших преступления, нацелены на определение оптимальных путей приспособления данных людей к нормальной общественной жизни.

Разработанные тесты позволяют углубиться в особенности личности правонарушителей, сравнить последних с законопослушными гражданами, выбрать индивидуальные меры предупреждения повторного преступного поведения. С помощью тестирования определяют склонности человека, уровень его умственного развития, клинические отклонения. Разработанная шкала эмпатии помогает оценить способность обследуемого лица к сопереживанию и двустороннему общению. Наряду с индивидуальными используются также групповые тесты, позволяющие прояснить особенности взаимодействия индивида с окружением. Применяемые в криминологических целях методики публикуются в специальной печати, что способствует их распространению.

Психологические теории используются для обоснования тактики осуществляемых на практике мер поэтапной коррекции поведения осужденных. Так, в молодежном центре имени Р. Кеннеди в Моргантауне (США) осуществляется методика «модификации», основу которой составляет система вознаграждений, призванная подкрепить положительные сдвиги в поведении осужденного. Продолжает пользоваться известностью теория опасного состояния, которая дает для практического использования методику клинической работы по предупреждению преступлений. Первая книга в данном направлении – «Критерии опасного состояния» – была опубликована в 1880 г. Р. Гарофало. В ней он рассматривал преступные деяния как «естественные преступления» и относил к ним правонарушения, противоречащие двум главным чувствам человека – честности и состраданию. Преступление, считал Гарофало, это аморальный поступок, наносящий ущерб государству. По сравнению с антропологическим подходом Ломброзо, позиция Гарофало отличается более сильным психологизмом. Он объяснял преступность внутренне присущей определенным лицам склонностью к совершению преступлений. Подобная склонность определялась им как опасное состояние личности.

Следуя биологическим принципам учения Дарвина о естественном отборе, Гарофало сформулировал правила адаптации и устранения тех, кто не может приспособиться к условиям жизни в социально-естественной селекции. Он предлагал: лишать жизни тех, чьи преступные деяния проистекают из неустранимых психических аномалий, делающих их не способными к жизни в обществе; частично устранять или подвергать длительному заключению тех, кто способен только к образу жизни кочевников и примитивных племен; принудительно исправлять тех, у кого недостаточно развиты альтруистические чувства, но кто совершил преступления при чрезвычайном стечении обстоятельств и вряд ли когда-нибудь повторит их снова.

После Второй мировой войны виднейшим представителем этой теории является французский криминолог Жан Пинатель, рассматривающий опасное состояние личности как понятие не юридическое, а клиническое, устанавливаемое клиническим методом (отсюда и второе название теории – клиническая теория) и означающее повышенную, по сравнению с остальными людьми, склонность лица к совершению преступления. Преступная способность может быть повышенной, средней и слабой. Выступая на IV Международном конгрессе криминологов, Пинатель утверждал, что предрасположенность к совершению преступлений связана с биологической структурой личности, которую следует считать преступной личностью. Пинатель пытался осуществить поиск «измерений» опасного состояния. Ученый высказывался за сближение клинической криминологии с социологией для создания клинической социологии. Пинатель пытался сформулировать позицию клинической криминологии по проблеме: кто же – судья или психиатр – будет ответственен за вынесение судебного решения?

Согласно теории опасного состояния преступление в ряде случаев возникает на основе предшествующего его совершению определенного психического состояния, предрасполагающего к конфликту с социальными нормами. Опасное состояние обычно временно, оно соответствует внутреннему кризису, сменяемому эмоциональным безразличием, вслед за которым приходит эгоцентризм, затем лабильность (неустойчивость), которая вновь может вылиться в кризис. Специалистами осуществляется диагностика опасного состояния. При этом важную роль играет сопоставление результатов обследования личности с данными, характеризующими социальную ситуацию, в частности, учитываются материальные условия, влияние со стороны окружения, наличие психотравмирующих факторов и др. Диагноз предопределяет строго индивидуальные профилактические меры.

Большое значение при этом придается распознанию очень сложных и не всегда осознаваемых обследуемым стрессовых реакций, зачастую являющихся источником опасного состояния.

Сегодняшние представления о внутридушевных конфликтах впитали в себя многое из психоаналитического учения З. Фрейда о комплексах, отражающих противоборство сознания с подсознанием. Подробный перечень криминологически значимых реакций, именуемых обычно защитными механизмами, разработан Д. Коулменом. Работа специалистов по предопределению опасного состояния заключается в том, чтобы своими консультациями помочь человеку, переживающему стресс, ввести поведение в социально приемлемые рамки, помочь ему понять свои проблемы, почувствовать безопасность, оказать ему поддержку, проявляя уважение, понимание, одобрение и терпимость. Большое значение придается устранению излишних эмоций. На базе стационаров практическая помощь по преодолению опасных кризисных состояний оказывается лицам, как содержащимся в исправительных учреждениях, так и находящимся на свободе. Криминологическая экспертиза в виде прогноза индивидуального поведения принимается во внимание при определении наказания за совершенное преступление, а также при решении вопроса об освобождении от наказания.

Психоаналитическая теория З. Фрейда рассматривает преступное поведение как проявление глубинных подсознательных природных инстинктов и наклонностей, свойственных человеку от рождения. Неофрейдизм, теория фрустрации, рассматривает преступление как подсознательный выход из сложного психического состояния – острого переживания; сторонники теории психопатологических причин преступности утверждают, что преступник – это либо психопатологическая личность, либо умственно отсталый человек. Взгляды З. Фрейда на преступность обычно относят к биологическим концепциям. Однако фрейдизм внес нечто новое в теорию прирожденного преступника. Если Ломброзо считал, что только некоторая часть людей рождается преступниками, то исходной позицией Фрейда явилось положение о том, что все без исключения люди рождаются преступниками (хотя большинство ими не становится).

Теория Фрейда основывается на том, будто сущность психики человека есть результат воздействия врожденных, архаичных половых и агрессивных импульсов. Контролирует эти инстинкты волевое образование человека (нравственность). Такое образование уже выше человека, оно довлеет над ним. Однако, как утверждал Фрейд, определяющую роль играют инстинкты. Волевое же образование, иногда именуемое фрейдистами интеллектом, должно подавить, затормозить природный инстинкт. Если такового не происходит, возникает невротический конфликт, внешним проявлением которого является преступление. Иначе говоря, если контролирующий фактор не способен подавить природный инстинкт, то возникает конфликт, выливающийся в преступление. Нетрудно заметить, что здесь исключается сознание человека.

По Фрейду, человек от природы наделен разрушительными, агрессивными инстинктами. Фрейдизм, по существу, никак не объясняет истоки преступности. Эта теория игнорирует роль социальных факторов (учитывалась только семейная среда и некоторые вопросы воспитания в раннем детстве). Собственно, теорию З. Фрейда никак нельзя назвать криминологической. Скорее, это психология повседневной, обыденной жизни. Психология же преступного поведения при этом, по существу, не объясняется. Любые поступки людей, утверждал З. Фрейд, увязывая свои взгляды с преступлениями, – это рвущиеся наружу бессознательные инстинкты или влечения.

На почве фрейдизма возникли неофрейдистские теории: теория фрустрации и теория психопатологических причин преступности. В соответствии с теорией фрустрации преступное поведение объясняется как агрессивная реакция, вызванная неудовлетворенностью инстинктивных желаний. Данная теория получила довольно широкое распространение. Но она, как показала жизнь, отнюдь не приемлема для объяснения преступного поведения.

В отечественной криминологии советского периода всегда с подозрением относились к наличию множества криминологических теорий в западной науке, считая это недостатком. Объяснения же западных ученых сводились к тому, что поведение человека нельзя объяснить только одной какой-либо теорией. Это и подтверждает немецкий криминолог Р. Мюллер, делая интересное сравнение. Человек как социальное животное может выжить сообща лишь с другими и в таких условиях, в каких в одиночку выжить нельзя. Слепой, глухой, немой могут прожить, если объединятся. Слепая уголовная юстиция, глухая судебная психиатрия и немая криминология вместе могут не только выжить, но и облегчить участь рода человеческого [30,292].