Текст книги "Гардар. Книга четвертая"

Глава 15

После боя шлем снял скорее по привычке. Не то чтобы я взмок, но подставить разгорячённое лицо ветру было приятно. В небе, на шаре Артилиса, рассвет пришёл в мой гарнизон. Ещё несколько часов – и придёт пора желать доброго утра Маро. А пока эспадон скользнул вперёд, оставляя на созданной вчера плите короткий штрих. Четвёртый по счёту. Очередная волна мелких тварей отбита, и у меня есть время на отдых.

Будь у меня выбор, я бы предпочёл, чтобы таких волн вовсе не появлялось. Чем больше оказывалась тварь, тем с большей наглостью лезла вперёд, тем меньше внимания обращала на меня и Гвардейца. А вот в мелких словно просыпался разум: они прятались среди скал, зарывались в наносы песка, забивались в расщелины костей Артилиса. Набирались храбрости. И только когда их скапливалось несколько десятков – бросались к колонне.

Говоря, что твари были мелкие, я имел в виду, что они были действительно мелкими. Больше всего напоминали крупных, но отощавших крыс, что сбежали из лаборатории какого-нибудь зелонского мага Жизни. Вывернутые, изуродованные лапы, слезающая клочьями шкура. Вдобавок ко всему этому и самих лап могло быть больше привычного для меня числа. У некоторых тварей встречались щупальца, рожки, костяные гребни, а то и вовсе две головы. Можно смело утверждать, что десятка полностью одинаковых тварей не нашлось ни разу.

Умирали, истлевая на камнях, они легко: достаточно было приложить их простым «Зовом земли». Но каждый раз хотя бы десяток уродливых созданий умудрялся проскочить в стороне. Притом ползать по камню, даже вверх, они умели отлично, а на эту мелочь колонна и огонь не реагировали. Я не собирался выяснять, что будет, если хоть одна из них сумеет достичь капители. Мне постоянно чудился взгляд в спину. Возможно, Страж до сих пор наблюдал за мной, и стоит только тварям коснуться огня, как он просто и незатейливо объявит, что испытание провалено, и выкинет меня обратно во Врата. Давать ему такой шанс я не был намерен.

Потому-то волны мелких тварей меня так и выматывали. Не самим накалом схватки, а ответственностью. Да и истлевали они так быстро, что не давали мне возможности проверить хоть что-то из гипотез. Хотя…

Я новым взглядом оглядел свою полевую лабораторию: колонну окружали восемь широких каменных блоков, созданных мной из песка. Половина из них была занята тушами крупных тварей, сложенных туда Гвардейцем. Как я и думал, стоило лишить трупы контакта с изначальным камнем, как их разрушение прекращалось. Я искал основу для создания нового голема и пока не находил её. Пучок щупалец оказался бесполезен, и после первых секунд ритуала улучшения материала превратился в дурно пахнущую слизь, которая глубоко въелась в красный камень блока. Весьма ожидаемая неудача, ведь в этой твари не было ни одной кости. Но и остальные создания меня не сильно радовали.

Всё это напоминало ту самую лабораторию безумного зелонского мага, которую я недавно поминал. Не знаю даже – зачем, сбежав из одной, местные крысы так стремились в другую. Покосившись на путеводный огонь, оглядел туши, из которых я мечом и магией доставал кости. Пусть это была и не настоящая кровь (она исчезала с доспехов, стоило потереть их песком), но залитые фиолетовой жижей красные камни даже мне внушали отвращение.

Всё же реквизировать кости в мастерских химер было приятнее – там вся грязная работа была уже выполнена чужими руками. Жаль, что ни красный, созданный моими заклинаниями камень, ни серо-синие кости Артилиса не могли послужить основой голема. Первый рассыпался изначальным песком, второй практически не реагировал ни на ритуал улучшения материала, ни на единение со стихией, лишний раз подчёркивая разницу моей силы и силы Стража, который одним заклинанием заставил камень измениться. За эти дни мне удалось лишь отколоть кусок от скалы-зуба да провести с ним пару экспериментов.

Отвлекая от размышлений, в старых развалинах ярко вспыхнул огонёк. Ритуал отработал, пришла пора взглянуть на то, что он мне принёс. Прежде чем отправиться туда, я махнул рукой Гвардейцу:

– Сбрось все туши с постаментов.

В любом случае в них ничего ценного уже не осталось: бесполезная плоть без костей. Нужно было сделать это раньше, слишком уж неприятные ассоциации стал вызывать их вид, но волны тварей раз за разом отвлекали меня.

В центре главного преобразующего круга лежали четыре костяные пластины с голубым отливом. Каждая размером с ладонь – и это всё, что осталось от груды костей высотой мне по колено, результатов работы мясником в течение трёх дней. Создавать голема размером меньше человека бессмысленно, ведь проблему качества материала можно обойти только количеством. Я положил на ладонь одну пластину, создал проверочное плетение и толкнул в него гран магии. Как и ожидалось – качество лишь чуть лучше обычной поделочной кости, которой не место на столе артефактора. Создавать из такого материала сердце голема означает увеличивать его размеры. Где-то до двухэтажного дома. Здесь не обойтись даже прямым ритуалом единения со стихией, ведь кость – не камень. Искусство и моя жизнь не компенсируют качество в этом случае. Да и основа ритуала улучшения, которая держалась едва ли не на честном слове (пяти костяных иглах, созданных в прошлые дни), тоже играет большую роль.

Повторить ритуал улучшения на этом же материале – означает получить из четырёх пластин половинку лучшего качества. Очень, очень и очень долгий процесс. Который иглы-якоря к тому же могут и не пережить. А точки в «Сети» подсказали, что и времени на него у меня не будет. Значит, и впрямь придётся идти другим путём – тем самым, что пришёл мне в голову полчаса назад, когда я наслаждался прохладным ветром. А эти пластины послужат его началом. Началом, потому что мне нужно их как минимум пятнадцать, чтобы ритуальный круг задуманного размера стал стабилен и не требовал от меня ежечасного поддержания и контроля. Что же. Оставалось надеяться, что крупные твари продолжат выходить к огню, ведь мне очень нужны были их кости. Минимальное количество якорей – пять. Костяные иглы рассыплются прахом при планируемой нагрузке, а ни Орб, ни Истоки, ни амулет брони или защиты я не могу позволить себе разобрать. Даже на время. Это слишком опасно.

Я шагнул прочь из развалин, и первое, что увидел снаружи, – Гвардейца, который двинулся на свой пост от опустевших постаментов. Трогать моего единственного голема – и вовсе безумие, пусть его тело – это настоящая сокровищница материалов высшего качества.

Привычно проверил набор заклинаний, положение «Хлыстов», тронул рукоять эспадона. И замер.

Эспадон.

В его рукояти спрятаны горошины рагнидия и ритона. Меч настолько давно со мной, что я уже и забыл о том, что он тоже артефакт. И вот им я могу легко пожертвовать. Я редко использую вложенное в него заклинание, да и разборка для него будет обратима. Стереть одно заклинание из рагнидия и вложить другое я сумею – работа для артефактора-бакалавра. Тем более что в нём как раз моя разработка усиления удара, которую я ни в училище, ни в Пеленоре не удосужился сменить ни на что более качественное. Да и сам меч сделан из отличной стали, которая послужит якорем даже лучше, чем эта дрянная голубоватая кость астральных тварей. А значит, у меня разом появилось шесть якорей, причём один из них великолепного качества, который может взять на себя большую часть нагрузки.

Нетерпеливый взгляд на «Сеть» показал, что вокруг всё так же собирается мелочь, а серьёзный противник лишь один. Резкий приказ отправил Гвардейца навстречу крупной твари, я же торопливо зашагал к колонне.

Первым делом я стёр в своих постаментах руны «Стабильность» и «Часть целого», которые позволяли им впитывать ману от Истока и сохранять форму с минимальным моим контролем над ними. Но в них и без этого было заложено достаточно энергии, чтобы оставаться целыми в ближайшие три дня, а мне нетерпение буквально жгло сердце. Мне нужен был материал. Сейчас. Поэтому следующим я на скорую руку, буквально наживую соединяя плетения и удерживая их на чистом контроле ауры и разума, сплёл грубое подобие ритуала улучшения материала. Выплеск маны разорвал все связи плетения, но одновременно заставил постаменты рассыпаться грудами песка.

А меня – замереть с раскинутыми руками.

Чтоб меня, торопыгу, тёмные задрали. Какого я так спешил, потратив сутки на то, чтобы расчертить здесь всё огромной «Печатью»? Ведь теперь я собирался покрыть её псевдокамнем.

Растерянность не продлилась долго. В любом случае намеченный путь – самое рациональное решение: Сах не давал мне ошибиться. Я всё обдумал, прогнал десятки возможных вариантов будущего, и этот пришедший в голову план действительно оказался самым лучшим. Он давал больше всего возможностей и свободы, заодно позволяя снять с себя множество проблем. А «Печать», имитирующая Проверяющего… Что ж, если она не будет действовать, то я всего лишь начерчу её заново. Теперь должен справиться всего за сутки.

Следовало поторопиться. Гвардеец уже расправился со своим противником и тащил его тушу к стеле, а мне пока негде было её принять: вокруг лежали лишь песок Астрала или кости Артилиса, только и ждущие, чтобы заставить истлеть так нужные мне кости.

Небольшими «Сферами» я смел песок к колонне, прошёлся по нему потоком ветра, а затем «Зовом земли», плотно утрамбовывая. Теперь он покрыл синеватый камень и выросший вокруг колонны «лишайник» нетолстым слоем. И всего-то на два шага шириной. А ведь постаменты выглядели такими огромными, что я рассчитывал создать основание как минимум на десять шагов шириной. Два шага, метр – этого слишком мало.

Ближе всего ко мне находились развалины дома, который я начал строить. Признался себе, поджав губы, что первая попытка всё равно была неудачной, а блоки и без того начали рассыпаться. Чтобы без Проверяющего вручную вливать в них ману Истока и удерживать форму, потребуется времени больше, чем его у меня здесь вообще есть. Поняв, что просто уговариваю себя, резко оборвал мысли. Это нужно сделать.

Первым делом я нырнул в Сах, изменяя заклинание, которым формировал блоки и постаменты. На этот раз мне нужно не изменять форму (утрамбованный слой песка меня вполне устраивал), а растянуть область воздействия. Справившись, я применил уже его, щедро вливая ману. Красноватый песок Астрала едва слышно захрустел, преобразуясь в псевдокамень, который коркой покрыл под собой и синеватые кости Артилиса, и местную растительность. Теперь Гвардейцу было куда бросить тушу твари, чтобы она не растаяла.

Вторым делом я развернулся к развалинам дома и двинулся за песком. Но поднять глаза к небу и Гарскому хребту так и не посмел. Прости, Маро. Я управлюсь с этим делом и построю его заново. На этот раз без ошибок. Ровным и красивым. С садом, которому позавидует даже Риола.

Как бы там ни было, но к гарнизонной ночи колонну окружал псевдокамень в десять метров шириной. Пришла пора приниматься за следующий шаг, пока покрытие, ману в которое я вливал очень экономно, не принялось рассыпаться обратно. Вот только обнаглевшие от своего числа твари, наконец, решили добраться до огня. Не вовремя… Я оглядел вмурованный в камень эспадон и развернулся к набегающей волне красноватых точек. Да и ладно. Их тела уже не пропадут даром.

Я стоял впереди, Гвардеец чуть сзади, привычно готовый встречать прорвавшихся тварей. Спохватившись, сообщил ему, что лупить молотом по камню запрещено. Мне не хотелось гадать, что окажется крепче, не нужно было и лишней работы по восстановлению. Вокруг нас едва заметно для меня сияли линии плетения. Мы находились в центре «Зова земли». Повредить нам оно, слабое и рассчитанное на бегущих «крыс», не могло, но, конечно, это не дело – самого себя лупить боевым заклинанием. Пора бы уже начать испытывать свои теоретические изыскания. Но сначала нужно было закончить с основным делом.

Ману в ключевую руну я выплеснул ровно в то мгновение, когда самым шустрым тварям оставался один прыжок до колонны, жалкая четверть метра. «Зов земли» обрушился на мои плечи тяжестью, отозвался в коленях болью, а на «крыс» и вовсе рухнул невидимой плитой, ломая их уродливые тельца. Раздался отвратительный, даже жуткий звук, в котором смешался и хруст костей, и писк тварей. Мгновенная смерть товарок ничуть не замедлила остальных: они хлынули к колонне прямо по ещё дёргающемуся, залитому фиолетовым ковру мёртвых тел. В этот раз я чуть согнул колени перед активацией нового заклинания. Спустя ещё миг всё окончилось – все твари мертвы.

С отвращением оглядевшись, я продолжил работу над своей задумкой. Теперь у меня было несколько часов до тех пор, пока снова не соберётся мелочь, а трупы надёжно изолированы от костей Артилиса моим каменным основанием и не могут истлеть. Хотелось бы мне узнать, что меняется для моего мира и для этого плана Астрала, когда растворяются убитые существа. А приходится заниматься другим, и даже выбирать, куда ставить ногу, бесполезно – сплошное месиво и хруст под сапогом.

Вернувшись на другую сторону площадки, к мечу, я положил ладонь на навершие рукояти, сосредоточившись на завершении плетений. То, что я начал десять минут назад, уже в двух местах поползло, растянулось. В такие моменты начинаешь ценить инструменты, без которых работа внезапно занимает в разы больше времени и сил. Будь здесь хотя бы простой артефактный столик, который не давал потокам магии размывать рунные цепочки… Но его здесь нет и не будет – слишком уж специфичные материалы там используются, которые мне ни за что не повторить «на коленке». Значит, придётся обойтись без него и всего лишь затратить больше усилий. Уж к этому мне не привыкать: артефакторика и тридцать попыток на одно плетение – привычное для меня дело.

Спустя два часа я с облегчением замкнул структуру ритуала. Стоило только увеличить его рабочую основу – всего лишь в триста с лишним раз, – как плёвое дело превратилось в почти непосильную ношу. Я сначала содрал с себя шлем, затем, опомнившись, коснулся мыслью нового амулета, заставив броню раствориться в воздухе. Тоже нарушение сразу нескольких основ Искусства, но мне сейчас было не до магических изысканий. Позже, когда я создам основу своего оазиса. Я с облегчением развернулся навстречу ветерку, наслаждаясь его прикосновениями к мокрому от пота лицу.

Мне повезло, что песка моего бывшего домика не оказалось на десяток блоков больше. Эта ноша – ритуал улучшения, растянутый на круг радиусом в пятнадцать шагов, оказалась на самой грани того, что было мне по силам. Ещё полшага – и ничего бы не вышло, всё рассыпалось бы на части. А ведь я понял сложность предстоящего дела ещё час назад, когда стал контролировать стабильность первой радиальной линии. Понял, но неверно оценил. Повезло. Иначе потерял бы несколько часов впустую и начал всё сначала, но уже с кругом меньшего размера.

Чуть повернувшись, я глядел на приближающегося ко мне Гвардейца. Голем нёс на плече, придерживая рукой, тушу нового зверя. В этот раз он и впрямь сильно напоминал внешним видом творение зелонцев: длинное, приплюснутое хитиновое тело с множеством мелких ножек. Натуральная сороконожка. Свалив её на край ритуального постамента, Гвардеец сделал шаг назад, точно выполняя полученные раньше указания. Теперь нам не стоит без особой необходимости наступать на этот камень. Особенно если ритуал будет действовать. Ещё предстояло понять, как нам придётся поступать со следующей волной мелочи: создать ещё одно кольцо камня для сражения с ними или прерывать ритуал и убивать их по-прежнему здесь? Я всё же надеялся, что правила безопасности для этого ритуала писались не просто так, и я верно понял, как они будут действовать на мелких врагов. Не зря же выбрал увеличение в триста раз?

Я не стал вызывать броню снова – теперь, без возни со всеми этими ремнями и пряжками, это можно было сделать в одно мгновение, а на первые секунды опасности хватит и «Доспеха». Особенно если рядом мой голем. Поэтому я беззаботно развернулся спиной к маячившим в «Сети» точкам врагов. Разум отдохнул, пот перестал заливать глаза, и мне не терпелось продолжить. Я учёл всё, верно масштабировав ритуал улучшения. Честно говоря, я однажды рассматривал схему даже больше, гораздо больше, но тогда не потрудился поискать в ней отличия, а память, даже с использованием костылей Саха, не может выручать всегда. Так что сейчас я сдавал сам себе небольшой экзамен. Пока что, за две ступени обучения в таладорском, я ни разу не пересдавал предметы. Хотелось бы верить, что так будет и дальше.

Резерв маны после скоротечного боя давно восстановился, но я привычно влил ману сначала в заклинание «Улья», наполняя его плетение до предела и освобождая этим часть резерва под сырую. Затем сделал глоток из пульсирующего Истока и уже эту смесь отправил в ритуальную основу, наполняя первый круг рунной вязи и заставляя его активироваться целиком. Дальше блок, что отвечал за внешнюю подпитку, сам поймал новую волну маны от Истока колонны и отправил её уже в работающий круг.

У меня не было проблем с доступным количеством маны: пусть Исток и не крепостной Источник, но для моих нужд он выдавал более чем достаточно. Тем более здесь, в самом средоточии этой энергии, в астральном плане. Именно поэтому ритуал работал на пределе, и его линии, вырезанные в камне прямо сквозь туши астральных тварей, залитые фиолетовой жижей, разгорелись синим. Но уж что-что, а ощущать предел устойчивости плетений – тем более, когда есть якоря в виде меча и костяных пластин – я давно способен. Самое опасное, что это практически минимальная напитка. Но я планирую скоро получить новые, улучшенные костяные якоря. Главное, чтобы те пластины, что используются сейчас, выдержали до того момента.

Впервые я преобразовывал такую массу бросового материала, большая часть которого вовсе не подходила для этого. Шерсть, хитин, плоть тварей рассыпались серым прахом, столь же мелким, как пудра, а никогда не стихавший здесь ветер уносил его прочь. Наверняка вместе с частью отличного материала – не зря же прошлый ритуал я разместил под защитой пусть и разрушенных, но стен. Увы, здесь подобного сделать не вышло бы. Впрочем, на моих глазах этот прах налился чернотой, скомковался и начал шевелиться, едва не заставив меня отшатнуться. Лишь Сах, в котором я контролировал накачку плетений, позволил удержаться на месте.

Вся платформа ритуала, покрытая этим прахом, выглядела так, словно передо мной под тонким слоем земли копошились тысячи червей, ворошась там в поисках еды и вздымая горбы своими спинами. Эта мысль, всё ещё витающий в воздухе запах разорванной плоти тварей и того, что заменяло им кровь, едва не заставили меня вывернуться в мучительной рвоте. Но я удержался: что мне этот запах после чадного дыма Виатира, в пламени которого горели сотни химер?

Вскоре прах передо мной изменил поведение: комочки принялись собираться в кучки, обнажая красноватый камень и позволяя увидеть, что никаких червей здесь нет и быть не может. На плите лежали лишь лишённые плоти, словно обглоданные, синеватые костяки «крыс» – да и те таяли на глазах. Комочки праха, будто живые, принялись подниматься от краёв кучек к вершинам, там словно проваливаясь в глубину, выныривая уже у основания и вновь начиная свой путь наверх. Этакий вулкан наоборот, становящийся всё меньше и меньше.

Весь каменный диск с колонной посередине оказался покрыт сотнями таких чёрных горок. Вот костяки рассыпались в синеватую пыль и собрались в отдельные кучки, только меньшего размера, превратив плиту ритуала в расчерченную голубыми секторами доску какой-то экзотической сетийской игры. По левую руку от меня возвышались Повелители этой игры: чёрная и тёмно-синяя гора, появившиеся на месте туш здоровых тварей, которые сбрасывал там Гвардеец.

Он и сейчас продолжал выручать меня, отправившись навстречу новому врагу. Позволять которому добраться до места ритуала, а тем более дать шанс помешать мне, совсем не входило в мои планы. Не тогда, когда вся балансировка потоков ритуала лежала больше на мне, чем на пощёлкивающих от нагрузки якорях.

Но едва голем прошёл полсотни шагов, как я выругался. Вслух. Чуть ли не на противоположной стороне появилась ещё одна крупная, яркая точка, которая совершенно не намеревалась прятаться или выжидать. Отнюдь: не снижая темпа, она двигалась точно ко мне, точно к огню, что призывно трепетал языками на капители. Гвардеец не успевал вернуться: новая тварь, похоже, чуть ли не бежала сюда. Колонна не давала мне возможности увидеть её своими глазами, но расстояние в «Сети» стремительно сокращалось.

Со вздохом я уменьшил вливание маны, перетасовав в плетении порядок рун и установив ограничение. Ритуал тут же отреагировал: борозды в камне перестали светиться видимым голубым; бесконечный бег крупинок праха вспять, на вершины своих крошечных гор, замедлился, едва не остановившись. Но это дало мне возможность разгрузить разум от поддержания баланса. И для начала сделать два шага вправо, открывая себе вид на бегущую сюда тварь.

Он меня совершенно не порадовал: больше всего новая тварь напоминала мне гигантского пса-химеру, в холке мне по плечо. Мощное тело, которое четыре лапы легко несли прыжками, из зубастой пасти свисал толстый язык. Вот только глаз на башке было не меньше шести, а вместо шерсти над шкурой при каждом прыжке взлетали толстые отростки, больше похожие на щупальца.

При виде гостя мне совсем расхотелось рисковать и проверять крепость его шкуры, скорость реакции и то, будет ли он всё так же бездумно лезть к огню или сначала сожрёт мешающую ему букашку. Меня.

Поэтому я вскинул правую руку, зажигая в ладони бледно-голубую горошину заклинания. Левую же вытянул вперёд, посылая туда заготовку «Зова земли». Достаточно большую, чтобы не перескочить её одним прыжком, и достаточно мощную, чтобы замедлить гостя, насколько бы силён он ни оказался. Давно я не прибегал к жестовым костылям, но даже для боевого мага в Сах пять разных плетений, пять совершенно разных задач, три из которых нельзя оставить на активные участки ауры и забыть – слишком много. А потому без жестов никак не обойтись.

Левая рука ещё чуть сместилась, сдвигая центр «Зова». Сейчас.

Плетение, повинуясь моему посылу, в десять раз сильнее потянуло тварь к земле. У той подломились лапы, она глухо взревела. Мне почудились в этом рёве обида и недоумение, но с моей правой ладони уже устремилась вперёд синяя горошина. Касание. И в тушу твари словно ударили гигантским молотом, сметая её из центра «Зова». Мёртвой.

Опустив руку, я с сожалением отметил, что такой отличный материал придётся оставить истлевать. Добавлять сейчас хоть что-то на каменный диск ритуала было не лучшей идеей. Словно соглашаясь со мной, послышался тихий треск, который заставил меня вздрогнуть и метнуть взгляд в ту сторону. Вот что значит чуть ослабить внимание: даже на минимальной накачке без моего контроля небольшого дисбаланса потоков хватило, чтобы одна из костяных пластин-якорей треснула.

Нет, только не сейчас!

Позабыв и о точках в Сети, и о зря пропадающей туше твари, я нырнул в Сах поглубже – туда, где мне хватит скорости разума, чтобы заменить собой ещё и сломанный якорь. Мне нужен, обязательно нужен материал этого ритуала. Слишком велико основание ритуала, и если потоки ещё раз сместятся, то разрушатся и оставшиеся пластины-якоря. Это отбросит мою работу на несколько дней назад. Снова чертить малый круг, вырезать кости из туш, пересчитывать большой ритуал под новые якоря…

Держать его, держать!