Текст книги "Гардар. Книга четвертая"

Глава 28

– Будь прокляты все эти формулы!

Шалодар никогда, даже в год падения Артилиса, не видел прямых межмировых пробоев тёмных своими глазами. Зато он десятки раз смотрел записи воспоминаний, включая свежие из Кеура.

Не узнать в возникшей между колоннами Врат синей плёнке именно такой портал было нельзя.

У них не вышло состыковать Врата и Маяк. То, что по задумке должно было пробить ход к Стражам, в пласт Создательницы, сработало так, как и задумывал проклятый Кернариус, создатель Маяка.

Чудовищная ошибка.

Он сам, своими руками дал тёмным прямой путь из их мира в Гардар.

Серые колонны Врат охватили гигантские голубые разряды. Словно молнии ожили и змеями оплели камень, вгрызаясь в него. Всю пещеру заполнил шипящий звук. Каждый мог видеть, как колонны не выдерживают этих объятий и осыпаются крошкой.

Шалодар знал, что будет потом. Колонны лопнут, ограничения исчезнут, и пробой тёмных развернётся в полную мощь, упираясь теперь в стены и свод пещеры и ограниченный лишь той мощью, которую вливали в него с другой стороны… И сделать ничего нельзя. Маяк нуждался только в начальном напитывании, действуя всего несколько минут, пока показывал путь для портала. Тёмные, по сути, уже здесь. Даже если он, Шалодар, сейчас уничтожит пирамиды Маяка… Это уже ничего не даст. Ошибка совершена.

Через миг раздумий Шалодар вскинул голову к своду. Обрушить его? Похоронить пробой и выходящих тёмных под тысячами тонн камня?

Шалодар вскинул руку, не спуская глаз с колонн и раскручивая в себе повеление. Возможно, сильнейшее повеление в своей жизни.

Жаль, что он не Магнивар – для того не составило бы труда совершить задуманное. А его сила предназначена для борьбы с живыми, а не бездушным камнем. Ему проще проложить ход наверх, чем заставить свод рухнуть от края до края.

Мгновение, другое.

Для Шалодара время шло по-иному. Мучительно тянулось в трансе Сах: скользило беспощадными змеями разрядов по серому камню колонн, переползая на пол пещеры, тянулось к рунным кругам, осыпалось крошкой с Врат.

А затем молнии исчезли.

Шалодар, не веря, выдохнул. Выдох тоже длился и длился, позволяя осмотреть колонны, выглядевшие так, словно они простояли сотни лет под дождём и морозами; недрогнувшие ряды солдат вокруг; синее полотнище пробоя, в глубине которого уже чудились огромные тени.

Не важно. Колонны Врат выдержали. Проходимость пробоя теперь ограничена, и есть шанс справиться с теми, кто ринется в него. Нет нужды рушить своды и убивать себя вместе с врагами. Им нужно лишь добраться до пробоя и окружить его отрицанием.

С этим справился Магнивар в Кеуре, хоть и потерял тогда всех старших магов. Справится и он, Шалодар, тем более что его пробой в несколько раз меньше, а за спиной готовые к битве архимаги.

Из плёнки пробоя неожиданно показались не доспехи солдат, а вал, неудержимый поток мелких тварей. Он, Шалодар, ощущал в каждой из них биение своей стихии. На каждой их них лежал ментальный поводок, каждая была обречена меняться под действием эфира.

Твари будто обезумели, и теперь вместо треска молний пещеру заполнил вой тысяч звериных глоток. Из портала их выдавливало друг на друге, многие оказались переломаны, скручены неведомой силой. И их было слишком много для строя, их мечей и их стрел.

Первым ударил Шалодар. Одно повеление – и безумно рычащие твари полетели кубарем, Эфир оборвал их жизни в долю мига. Между строем и Вратами воцарилась смерть. Жаль только, что те, кто оставался за той стороной полотнища пробоя, об этом не знали: поток зверей ничуть не уменьшился. Теперь они бежали по сплошному ковру мёртвых тел своих сородичей. Топтали его лапами, проваливались и падали, но всё равно рвались вперёд, к строю гардарцев. Ментальные поводки приказывали убить здесь всех.

Шалодар стоял на плоской спине голема-носителя Истока, на три головы возвышаясь над строем солдат. Он занял это место ещё до использования Маяка как раз для того, чтобы своими глазами оценивать происходящее, добавив их к чувствам мага. Одетый точь-в-точь в такие же доспехи, как и у солдат, он не опасался выделяться. Да и ему, магу Тёмных веков, к этому было не привыкать. Что могла эта псевдосталь амулетного доспеха добавить к защите Повелителя? Того самого Повелителя, который во всю силу показывал себя только в битвах Тёмных веков? Того, который после тех сражений десятки лет даже не показывался в армейских частях, чтобы память о страхе перед ним поблекла.

На лице Шалодара, скрытом забралом, сияла улыбка, а в разуме горела насмешка: «И этих врагов вы пустили против меня? Мелких тварей с уже искажённой аурой?»

Одно повеление сменилось другим. Ментальный поводок поменял своего хозяина, и в отуманенных ненавистью и жаждой разумах появилась новая цель.

Кто убьёт больше вышедших из синевы сородичей, тот станет сильнее всех. Убить их!

Поток тварей, которым оставалось десять прыжков до ощетинившегося копьями строя големов, развернулся. Враг теперь был у портала. Крайние звери уже сцепились с рвущимися из него, рвали чужие глотки, становились сильнее от их крови и пьянели от неё же. Звери завыли, бросились к зовущей силой синеве.

Глава 29

– Повелитель! Многочисленные пробои. Страт…

На лицо Рагнидиса выползла мрачная улыбка. Шалодар сумел. Но улыбка тут же застыла, потому что ученик и не думал останавливаться:

– …Гар, Тиро, Уорд, Милор.

Рагнидис прошептал:

– Будь прокляты эти формулы.

– Повелитель?

Лицо Рагнидиса застыло:

– Число порталов?

– Сотни.

– Сведения по остальным провинциям?

– Запросили. Ретро, Орт – ничего сверх нормы.

– Лаборатория Врат? Было ещё сообщение от Шалодара?

– Нет, Повелитель. В назначенное время они тоже не ответили.

Рагнидис встал, провёл ладонью по лицу, словно стирая лишние мысли, приказал:

– Объявить Тёмное время. Вскрыть черно-красные пакеты. Ко мне человека с амулетом эфирной связи.

– Слушаю…

Виор Раст не договорил, резко обернувшись к огромному окну кабинета. Рагнидис сделал это одновременно с ним, а через мгновение оказался у самого стекла. Того самого, от пола до потолка, через которое при желании можно было затащить сюда требушет. В Гаре близился полдень. Не было видно ночных огней, которыми привык любоваться Рагнидис, зато был виден сам город. И на площади перед Канцелярией висела огромная чёрная клякса с голубым свечением по краям.

Рагнидис вскинул руку, окружая портал кругом «Отрицания», и выругался: пробой не исчез. Мана бесполезно выплеснулась из рун в пространство, не сумев зажечь их призрачным огнём и стереть портал тёмных.

– Виор, быстрее! Всю гвардию в храм! Человека ко мне!

Глава 30

Тёмные из портала на вершине бархана так и не появились. Это обнадёживало, как и ещё две вещи: я радовался тому, что при переходе через Врата моё тело изменилось, став сильнее и выносливее, и тому, что юношеское упрямство, счастливые встречи и даже война с Зелоном словно готовили меня именно к этому моменту. В остальном… В остальном всё становилось всё хуже и хуже.

Силы у моих старших товарищей подходили к концу. Простые звери давно закончились. Два? Три часа назад? Пелена праха по-прежнему закрывала пробой, но из неё теперь вырывались надсадно кашляющие люди и всевозможные магические твари. Ни один из выживших в повелении не собирался нападать на Гравоя. Бежали прочь и от него, и от границы праха. Пытались огибать моих товарищей, старались миновать их, прорвать их заслон. И всё большему числу солдат и тварей это удавалось. И все они стремились ко мне.

Проклятые тёмные оказались совсем не тупыми, даже твари. То ли химеры, то ли магически изменённые существа, они часто уходили в сторону, огибали барханы и появлялись с другой стороны. Да и приходило их меньше, чем уходило.

Я знал, что, скорее всего, они идут в сторону Храма. Делают то, чего так опасался Гравой. Но сейчас у меня не было сил на то, чтобы остановить их: если не действует приманка в виде такого большого портала, то я и подавно бессилен. Напротив, радовался тому, что у меня оказывалось не так много врагов. Я безостановочно кружил вокруг бархана с порталом, встречал тёмных сталью и «Змеями». Очень редко пользовался магией, потому что твёрдо знал: всё только начинается. Эти несколько часов непрерывного сражения на самом деле лишь начало битвы.

Просто потому, что я не видел ещё ни одного мага, ни одного воина в нормальных доспехах – лишь сброд в рванье и коже. Мы пока имели дело со слабейшими. С отребьем. Да ещё и бегущим к нам, словно потеряв разум.

Шаг вперёд с левой, скользя сапогом по песку. Приставить ногу, меч в верхнюю позицию, ладонь левой на яблоко, создавая рычаг. Удар.

Обезглавленная тварь, похожая на огромного, вставшего на задние лапы волка, валится мне под ноги. Перешагнуть, провернуть клинок, переводя его падение в движение вверх. Сталь звякает, когда я отбиваю эспадоном дротик. Слишком далеко для схватки стали. Метнувшийся вперёд «Улей» жалит один раз, точно в горло противника. Мгновение я гляжу, как упавший на колени зажимает поток крови и пытается сделать вдох. Не опасен. Два шага вперёд и направо, переступая тела мёртвых, огибая портал по краю бархана. На той стороне спускаются с соседнего песчаного холма точки, горящие в «Сети» алым.

Далеко. Это хорошо. Но прутся прямо на скрытый в песке Исток. Это плохо, нельзя рисковать. Коротко свистнули разогнанные одним «Касанием» каменные «Копья», заставляя три тела катиться по склону. Глоток сырой маны – и сразу отступила усталость, натруженные эспадоном плечи перестали болеть.

Удар. Тяжёлый клинок пригвоздил к песку какую-то мелкую многоногую тварь, которая и после смерти не перестала биться в конвульсиях. Ненавижу.

Два шага вперёд и влево. Теперь мне снова стала видна арка портала. Там, впереди и чуть ниже по склону, сверкали редкие вспышки. Мои старшие собратья продолжали сражаться – и учились экономить ману. Мне лишь оставалось надеяться, что они не опоздали с этим, что у них есть Родники. Иначе…

Я отогнал мысль. Я не могу поделиться ни своими Родниками, ни своими големами. Один прорвавшийся сквозь каждого собрата враг для меня превращался в десяток, сливаясь в один ручей у своей цели – портала на вершине бархана.

На миг вспыхнула злость, которую я тут же подавил в себе. Не время тратить силы на подобные чувства. Вокруг меня именно то, к чему я стремился: схватка, в которой нужно показать себя, защита Гар… Артилиса, служение Создательнице.

Внизу старшие собратья демонстрировали всю мощь ступени магистра. Я был несправедлив, забыв, как крепко обучение вбивало основы в наши головы. Каждый из птенцов окружил себя Печатью, в центре работали Истоки, вливая ману в защитные магические плетения и амулетную броню. Хотя бы от мелких ударов и случайностей мои старшие товарищи оставались защищены. У каждого нашлось боевое заклинание постоянного действия, вроде моих «Хлыстов» или «Змей» – слабых врагов они перемалывали в ближнем бою, не растрачивая ману попусту.

Пять шагов, разворачиваюсь спиной к арке портала и лицом к новому врагу. Человек, на этот раз в кольчуге, со щитом и мечом. Он обошёл меня, обогнув бархан, проскользнул мимо Паука, пока тот сражался в стороне. Хитёр. Но всего один.

Я не собирался тратить ману и спокойно ждал, когда тёмный приблизится, краем сознания проверяя «Сеть».

Он не дошёл пяти шагов. Остановился, меч в его руке сначала заходил ходуном, а затем и вовсе выпал. Забыв о щите, тёмный схватился руками за забрало.

Сначала я думал, что мне послышалось. Но всхлип повторился, а затем и вовсе сменился судорожными рыданиями. Тёмный рухнул на колени, сорвал с себя шлем и теперь раскачивался взад-вперёд, перемежая рыдания невнятными возгласами. Он словно позабыл о том, что перед ним враг, что рядом портал, куда ему так нужно. На миг я поймал взгляд его глаз. Залитых кровью, безумных.

Эти пять шагов между нами сделал я. Коротко свистнул меч, оборвав жизнь сумасшедшего. Вот и ответ, почему из кеурского портала тёмные появлялись ровными рядами, а выйдя из этого, даже не пытались объединиться: повеление Гравоя сводило их с ума. Я зря забыл, что ощущал от Гравоя волну Эфира. А может быть, Стражам доступны и все стихии. Кто знает?

Я ещё раз бросил взгляд на пробой над чёрной пеленой и поспешил к новому врагу. Никто не будет ждать, пока один маг найдёт ответы на все свои вопросы.

Глава 31

Всё пространство между строем и Вратами заполняли тела тёмных. В пять-шесть слоёв, сплошным покровом, мрачным завалом выше колена. Сколько тысяч лежит здесь? Даже Шалодар не мог ответить на этот вопрос. Последние живые из его «обращённых» замерли перед самым пробоем, ощетинившись копьями. Покрытые ранами, но готовые сражаться до конца за своего Повелителя.

Вот только новый враг не выходил из синего полотнища уже три минуты. Если бы Шалодар не знал, что для двухстороннего перемещения нужно насыщение с этой стороны, то решил бы: на ту сторону ушла весть о поражении. Но Ротарин оборвал подпитку ещё тогда, когда он, Шалодар, решился на обрушение свода. Или же полководец тёмных задумался, почему с этой стороны до сих пор не начали эту подпитку?

Мысли Шалодара скакали в Сах, звеня колоколом в его разуме. Это сражение, и мало ли что случилось на той стороне. Штурм не должен был прекратиться, войска с той стороны не могли иссякнуть. Ещё не появлялось достойных противников. Даже маги выше жалких бакалавров не выходили из пробоя, кто бы начал его подпитку? И это тоже ненормально. В Кеуре божок тёмных вышел в числе первых.

Значит, он, Шалодар, в чём-то ошибается. Ошибается в том, что на той стороне ничего не понимают. Нужно исходить из худшего. Вынырнув из Сах, он рявкнул:

– Сигны поднять!

Приказ выполнили мгновенно, но ещё почти минуту ничего не происходило. Сержанты, державшие древки, уже бросали по сторонам взгляды, ожидая новой команды, когда синева портала сменилась алым.

Из Врат, из пространства, ограниченного колоннами и архитравом, выплеснулось гудящее пламя, мгновенно слизнувшее «обращённых».

Шалодар вскинул руки, отправляя навстречу огню фиолетовую волну.

Два повеления встретились посередине поля боя. Замерли на миг. А затем ревущее пламя поползло к строю гардарцев.

И дело не в том, что противник оказался сильнее Шалодара, нет. Просто-напросто Шалодару не нужна победа в противостоянии голой силы. Что, если бог тёмных будет не один?

Поэтому и поддавалось фиолетовое сияние бушующему огню, отступало шаг за шагом, смиряя удар чужой стихии, ослабляя его.

Враг же не поскупился, вложился на полную мощь, щедро, вслепую повелев через все дали Астрала.

Если только изначально не был гораздо сильнее его, Шалодара. Не просто бог, а старший бог. Превосходящий по силам Повелителей, Императора и равный Архонтам павшего Артилиса.

Но эту мысль Шалодар прогнал.

Пламя ревело, пожирало тела мёртвых, заполняя пещеру смрадом. Раскалённый воздух опускался сверху, легко протекал сквозь установленные защиты архимагов, купола Сигн. Да они и не были предназначены для защиты от него. Амулетные доспехи солдат раскалились, заступив за свои пределы, забрала опаляли лицо, горячий воздух заставлял задыхаться. А затем сверху начал падать пепел…

Шалодар давно не участвовал в битвах, но было их в его жизни так много, что разум сначала принимал решения, а понимание приходило потом.

Шалодар остановил пламя в двадцати шагах от строя, в десяти шагах от края завала из тел. Упёрся, укрепил повеление своей волей, не дал врагу двинуться дальше и полностью сжечь мёртвые тела. Сделал и только потом понял, зачем так поступил: перед строем нужна преграда для штурмующих.

Две силы, два повеления столкнулись и замерли в равновесии.

Языки пламени прорывали фиолетовую преграду, жадно тянулись к строю. Кое-где даже облизывали строевых големов, заставляя щиты в их руках и сам камень их тел плавиться. Но до рядов живых так и не дотянулись.

А затем пламя исчезло. Оставило после себя только раскалённый воздух, который обжигал лёгкие при каждом вздохе, да жирный пепел, что кружился в пещере метелью, закрывая обзор.

Но Шалодару он не мешал: из портала снова выходили закованные в сталь солдаты, накрытые невидимой защитой. Амулеты? Плевать. Не жалким поделкам остановить его. Вот полотнища силы архимагов – совсем другое дело, на них ему нужно было бы не больше минуты. Но архимаги пришли не одни.

Когда нога очередного врага ступила на камень пещеры, Шалодар понял: вот он, Тёмный бог, что повелевал пламенем через пелену пробоя. Теперь всё будет так, как вышло у Магновара в Кеуре: Повелитель против бога, архимаги против архимагов, сталь против стали. И только от него зависит, будет ли эта битва выиграна такой же ценой, как и в Кеуре. Он метнул вперёд повеление рассыпаться пылью, разрушиться на мельчайшие части и столкнулся с чужой волей. Две чуждые друг другу стихии встретились, смешались, но теперь противники стояли на одной земле, на расстоянии взгляда, не разделённые мирами и порталами. И Шалодар стиснул зубы и вскинул руки, помогая себе даже такой малостью, как жест и поза. Враг оказался сильнее. Тварь…

Шалодар весь ушёл в мир магии, и лишь крошечная часть сознания контролировала настоящий мир. Повеления сплетались, давили друг на друга, обманывали и крушили.

Такая же битва шла и между архимагами, только там сталкивались плетения двух школ – Создательницы и Тёмных демиургов. Из-под свода пещеры на ряды бойцов сыпались куски разрушенных заклинаний, обращаясь пламенем, лавой, кислотой, льдом и камнем. Пробивали защиту стихий и магии, отрядных Сигн, обрушивались на щиты и латы, заставляли солдат заходиться криком или же убивали мгновенно.

А на губах Шалодара застыла кривая ухмылка. Враг был сильнее. Но… Шалодар выигрывал шаг за шагом. И это не было притворство или уловка опытного врага – он как раз оказался молод и неопытен. Шалодар видел у зева портала фигуру врага, такие же вскинутые руки, как и у него. Но то, что для Шалодара было обращением в далёкое прошлое, когда он по-другому и не умел, обращением за поддержкой, за воспоминаниями о своей силе, для тёмного оказалось единственно возможным способом. Он словно и впрямь по-другому не умел, словно не прошло ещё и пары лет с тех пор, как заклинания стали ему не нужны. Словно и опыта в Искусстве у него почти не нашлось.

Шалодар никогда не слышал о способах за несколько лет увеличить силу от простого мага до Повелителя, но сейчас перед ним стоял именно такой тёмный бог. Кто знает, не получил ли он могущество напрямую от своего Демиурга. И чем заплатил за подобное? Шалодару это было не важно: сейчас сила не поможет врагу. Он сотрёт его в пепел, развеет по всей пещере, заставит лечь под ноги детям Создательницы.

Очередной толчок не нарушил сосредоточенности Шалодара – тело, которому была отдана частичка внимания в Сах, привычно поймало равновесие. Но затем последовал ещё и ещё один, так что Шалодар моргнул, перестраивая зрение. Теперь он видел не далёкую тёмную фигуру на фоне синего полотнища, а то, что происходило вокруг.

Строй ударил в строй. У гардарцев были строевые големы, а у тёмных нет. Зато у тёмных не нашлось чувства страха перед своей смертью. Будь у Шалодара хоть пять свободных секунд – и этот поводок тоже сменил бы знак, заставил бы всех тёмных рухнуть, завывая от ужаса. Но, увы, этих мгновений ему не давали.

Тёмные рубились отчаянно и безумно: пробились в двух местах через големов, рвались вперёд по телам павших, бросались на копья, поднимали меч для последнего удара, даже пробитые болтами метателей.

Сердце Шалодара пропустило удар, кольнуло тревогой. Сколько десятилетий он не видел подобного?

Будь здесь и сейчас любая другая бригада – они вряд ли вынесли бы подобный натиск, слишком он ужасал. Но напротив тёмных стояли солдаты, прошедшие Зелон. Две трети ветеранов, собранных в учебном лагере в две отдельные бригады для передачи опыта тем, кто не знал навала химер. Учебный курс, через который должны были пройти все офицеры и сержанты армии, едва успел начаться, когда бригады сорвали сюда.

Шалодар восславил Создательницу за подобную удачу. На его глазах огромного человекоподобного монстра, закованного в доспех, уничтожили в два десятка болтов и два заклинания, он даже не дошёл до строевых големов.

До слуха Шалодара донеслись растянутые и неторопливые слова:

– Ра-а-ас-сту-упись…

И снова голем, на котором он стоял, дрогнул. Через миг Шалодар понял, что толкали его свои же воины. Как бы твёрдо ни стоял строй, но под давлением прущих из портала врагов солдаты то и дело делали шаг назад. Да, по команде, но отступали. Голем Истока, на котором он изначально стоял почти в тылу роты, теперь был гораздо ближе к её передним рядам, ведь пока работает Исток в его теле, он должен оставаться на месте. Плохо. Их прижимают к стенам пещеры.

– По!..

В этот миг сверху обрушился камень, обрывая знакомый голос громоподобным звуком, сминая солдат вокруг огромными валунами.

На миг Шалодару показалось, что обрушился сам свод. Но он не опустил поднятых рук, ни на миг не прекратил давить на врага. Медленное течение Сах позволяло оценить жестокую правду: стоит ему дрогнуть, хоть на крошечный миг отвлечься – и все вокруг умрут, охваченные пламенем. И он проиграет.

И Шалодар только надавил ещё больше, пытаясь сокрушить врага в последнем усилии перед смертью.

Не сумел. Тёмный устоял. Но и Шалодар остался жив: это не рухнул свод пещеры, это оказался шальной удар прорвавшегося заклинания.

Над строем повис многоголосый вой раненых и умирающих, но вокруг Шалодара сияла двойная защита. Его, из артефакта на груди, и Ротарина, который замер в двух шагах от голема, на чьей спине и стоял Шалодар. Защищал его, вместо того чтобы защищать строй!

Шалодар выдавил из себя:

– Пр-рочь…

И сумел вложить столько злости в это быстрое восклицание, что Ротарин отшатнулся, словно от удара.

Эти два мгновения отвлечения не прошли даром. Тёмный почуял слабину, надавил, и в двух местах воздух превратился в пламя, вытянулся острыми языками, пронзая слои защиты, лизнул строй. Десятки строевых големов испарились в одно мгновение. Пылающий воздух рванул во все стороны, без разбору сбивая с ног что тёмных, что гардарцев, раскалёнными каплями прожигая доспехи, с шипением впиваясь в человеческую плоть языками пламени.

Шалодар долю мгновения вглядывался в брешь строя, в набегающих тёмных. Раздалась резкая команда:

– Залп! Залп! Залп!

Тёмных словно выкосило безжалостным ливнем артефактных болтов. А Шалодар вскинул голову: это не его бой. На его плечах противостояние повелений. Огонь и Эфир. Он изменил тактику и теперь не пытался пробить защиту самого врага, а давил по всему фронту, со всех сторон. То здесь, то там на мгновение усиливал натиск, на миг менял повеление. Вспыхивали фиолетовые иглы, на пути которых в пыль рассыпались тёмные. Или же поднимали меч на идущих рядом.

Тёмных откинули, бреши в строе гардарских солдат и големов стянулись, повинуясь командам сержантов. Несколько минут первый удар принимал на себя жидкий, всего в два ряда, строй строевых големов, но из тоннелей уже шагали свежие им на замену. Оттуда же бежали солдаты, передавали сумки с болтами, спешили сменить раненых и убитых. Гардар держал удар, держал строй.

К сожалению, силы людей не бесконечны. Каким бы опытным воином ты ни был, как бы ни защищала тебя магическая броня, но она по-прежнему тяжким весом лежала на плечах. Как бы ни хороши были лечебные фибулы, на ходу заживляющие все ушибы и даже придававшие силы, но невозможно час за часом колоть копьём и поднимать метатель. Да, строй постоянно сменялся, чтобы бойцы могли отдохнуть и глотнуть воды в безопасности тоннелей. Но это не спасаёт, если враг всегда свежий и не имеет числа, а за твоей спиной всего одна бригада в резерве.

Сейчас только несколько человек оказались в равном положении. Повелитель и тёмный бог, сошедшиеся в битве повелений. И архимаги, разделённые полем мёртвых тел. Только они не могли смениться и отдохнуть. И пусть магия делает людей крепче, но даже у них есть свои пределы.

Видимо, на той стороне портала решили, что пора бросить в сражение ещё один козырь. А может, просто пришло его время по плану, ведь с той стороны до сих пор не могли знать, что происходит на этой. Как бы там ни было, но солдаты первые почувствовали изменение в ходе битвы: навал тёмных уменьшился, стрелять приходилось реже, реже приходилось колоть тех, кто сумел добраться до линии строевых големов или же пробиться за неё. Из портала стало появляться меньше врагов.

А затем из его синевы высунулась башка чудовищной твари. Вытянутая, покрытая наростами и шипами, она едва прошла по ширине Врат. Огромные черно-жёлтые глаза несколько мгновений оглядывали пещеру, а затем тварь распахнула пасть и заревела.

В рёв вплелась магия, и казалось, что начал дрожать сам пол пещеры, а прямо между огромными игольчатыми зубами дракона заклубилось синее пламя.

Перевес оказался у тёмных: ни одного свободного архимага, чтобы парировать удар, не нашлось.

Голубое пламя хлынуло из пасти дракона, затопило пещеру. Снова слизнуло трупы тёмных, ударило в спину ещё живым, в одно мгновение обращая их всех в пепел. Голубой пепел. Воздух пещеры даже не шелохнулся от волны этого пламени. Да и было ли это им? Теперь вместо нестерпимого жара раскалённого воздуха в пещере дохнуло ужасающим морозом.

Клубящийся вал голубого и холодного огня докатился до гардарского строя, ударил в магические щиты. Они сразу же стали видимыми, голубой пепел налип на них, покрыл сплошным покровом. По пещере поплыл звук, который издаёт хрустальный бокал за миг до гибели: тонкий и многоголосый переливчатый звон. Звенели магические щиты, в которые билось магическое же пламя.

А затем щиты принялись лопаться. Один за другим, словно хрупкие ледяные пластины под ударами меча.

Пламя хлынуло в пробоины.

Коснулось големов – и те разлетелись с его пути голубым пеплом. Налетело на строй живых, навалилось на границы Сигн и замерло у них. Невидимый купол защиты промёрз за мгновение, дыхание солдат коснулось его границы и поползло морозными узорами. Теперь вместо переливов раздавался хруст ледяной крошки. А затем лёд Сигн лопнул, впуская под себя магическое пламя.

Первый ряд солдат обратился голубым пеплом. Второй рассыпался кусками, словно в нём стояли не живые люди, а ледяные фигуры. Третий же замер навечно: их доспехи покрылись льдом, а тела обратились в статуи.

Пламя опало, рёв стих. Дракон мотнул башкой, изгибая шею и пытаясь ударить колонны Врат. Никто – ни Шалодар, ни Ротарин – не мог бы сказать, что случится, если колонны будут разрушены, но пока тварь не могла пролезть сюда.

Огромная шея нависала над самой головой тёмного бога, что по-прежнему стоял посередине между колоннами. Вот она скользнула совсем низко, заставив вспыхнуть его защиту, и бог в раздражении вскинул ладонь. Простой жест отшвырнул башку дракона, заставил его удариться о кромку портала, об архитрав.

И Шалодар не упустил своего шанса: защита тёмного бога засияла, но спасти от полновесного удара равного не смогла. Бог рухнул с выжженым разумом, затем фиолетовый росчерк перечеркнул шею дракона, отсекая голову. Ещё через мгновение ударили восемь фиолетовых игл света. Архимаги тёмных, полукругом стоявшие перед порталом, пали.

Шалодар со свистом втянул в себя ледяной обжигающий воздух.

Эта схватка осталась за Гардаром, но слишком дорогой ценой. Если с той стороны снова появится бог, то сумеет ли он, Шалодар, выстоять? Не пора ли закрыть портал, пока у Гардара ещё есть шанс?