Текст книги "Гардар. Книга четвертая"

Орб валяется в песке, явно повреждённый, но целый: я по-прежнему ощущаю его в ауре. Увы, на то, чтобы принять из него заклинания, нужно время. Ход тёмного.

Он вскидывает руки, на мгновение вокруг возникает огромное плетение, но я даже не пытаюсь его рассечь: слишком велик размер, слишком мало времени для оценки. Вокруг меня закручивается ветер, вбирает в себя песок.

Нет. Он не может быть магистром. Будь это так, я был бы уже мёртв.

Да. Ветер не так силён, чтобы сдирать с меня сталь и плоть. Но его достаточно, чтобы скрыть врага за красной пеленой, забить мне рот песком.

Под ноги тёмному «Конфликт». Он тут же рассекает опорный узел, заклинание не успевает даже сработать, бессмысленно выплёскивая ману, которую я только что через боль принял в себя. «Молнию» этой твари. Слишком слабо.

Не вижу, но по потокам угадываю, что тёмный пытается ударить. Отвечаю рассекающими уколами, которые пронзают красную завесу и пропадают из поля зрения. Удачно: от тёмного ничего не прилетает. Шаг вперёд. Ещё один «Конфликт» во врага, следом обычную «Сферу».

«Конфликт» впустую. «Сфера» взрывается. Тут же под ногами мгновенная вспышка, и меня снова опрокидывает на песок: я наступил на ловушку. Непонятно, где верх, а где низ. Получаю в спину чудовищный удар. Едва поднимаю лицо от песка, как меня снова вбивают в него. Темно. Ничего не вижу. Ещё удар в бок, чей-то растянутый крик. «Конфликт» с глазом бури под себя. Новый короткий вопль – и я получаю мгновение передышки.

Сморгнув песок, первое, что вижу – чужое окровавленное забрало. Успеваю поднять над собой защиту от магии, и тут же в бок прилетает удар воздушного копья. Поздно: оно отшвыривает меня к трупу солдата, который пытался расколоть мне череп, но и только. Чуть ослабленное, оно уже не выбивает из меня воздух, не заставляет темнеть в глазах. Я получаю ещё мгновение. Лучше бы ты, маг, уничтожил Орб. Тогда бы у тебя оставался шанс.

«Хлысты».

Они буквально подбрасывают меня с песка, отшвыривая в сторону. Тело мёртвого солдата корёжит заклинание тёмного. Ещё один скачок от чужого плетения. На моей ладони уже разгорается горошина заклинания-обманки. Раз, два, три. Ещё одно заклинание я принимаю на грудь, полагаясь лишь на броню и «Доспех». Их хватает, хотя я едва удерживаюсь на ногах, но боли даже не ощущаю: она не сильнее той, что уже горит во мне. Вокруг меня исчезает воздух: нечем дышать, а мгновения в Сах текут медленно.

Я замираю, вытягивая перед собой ладонь. Тёмный покупается, отправляя в меня рассекающие заклинания. Дурак. Над головой нужно глядеть.

Обманка-светлячок бесследно исчезает с ладони, а на тёмного обрушивается то, что родилось из улучшения «Пробоя», – «Гнев».

С высоты в тридцать метров падает каменная сосулька, покрытая паутиной молний. Тёмный успевает всё понять и сделать шаг в сторону, но это его не спасает: едва материальная основа касается песка, как тёмного тянет к земле. Так сильно и резко, что ему ломает ноги. А ещё через мгновение круг в пять метров покрывается молниями. Тёмного корёжит, выламывает, но он ещё жив – я ощущаю, как в его ауре собирается новое заклинание.

Трачу несколько драгоценных секунд на то, чтобы найти опорную точку того заклинания, которое убивает меня, лишив воздуха.

Подбежавшего солдата встречает удар «Хлыста». Точно в забрало. Враг уже мёртв, а тело его ещё пытается бежать.

«Конфликт» в мага.

И его аура исчезает. Мёртв.

«Хлысты» вырывают из рук лежащего под ногами тёмного меч и щит. Я кручусь на месте, оглядываясь и пытаясь понять, что происходит. Вижу Гвардейца, вижу рубящихся с кем-то тёмных, часть из них бежит ко мне. Сколько их осталось? Где эти тупицы, что считаются моими старшими соучениками?

Трачу мгновение, чтобы принять из Орба «Сеть» и развернуть её.

Из двух сотен осталось около пятидесяти. Не то. Тёмные рубятся с Солдатом, он как раз использует «Зубья» из щита. Не то. Враги уже вплотную ко мне.

Удар мечом влево, вырвать, рубануть вправо. Слабая сталь разлетается осколками, когда я задеваю край наплечника. Но тёмному хватает и обломка – шея рассечена. Не мешайте мне.

Подхватить с песка уже два новых меча. Вскинуть щит навстречу арбалетным стрелам. И так вдох удаётся сделать через раз – заклинание тёмного исчезло, но в груди плавает шар раскалённого металла, не оставляя места лёгким. Не хватало ещё на простых солдат тратить ману.

Где этот проклятый огневик и Орая?

Неужели они погибли?

Вот!

В «Сети» наконец проявились две зелёных точки. Едва тлеющих. Именно там, где и рубился Солдат. К ним.

Опустив щит, я с ненавистью глянул на арбалетчика, который уже натягивал тетиву. Сейчас бы угостить его «Копьём», но я и так зашёл слишком далеко в этом бою. Поэтому шагнул назад и в сторону, закладывая дугу к Орбу. Проклятый тёмный один раз сумел попасть мне в ногу, уменьшив запас маны в «Доспехе». Тварь. Через несколько секунд я подхватил с песка свой артефакт. Бок его уродовал огромный скол, заклинание тёмного даже рассекло серебряную рубашку. К счастью, орешки накопителя и Родника оказались целы. Повреждён был только сам «Стазис» и, похоже, заклинание левитации. Если бы я сам выбирал, что можно повредить в Орбе, то не смог бы выбрать лучше.

Первым делом коснулся накопителя. Пусть миновало всего несколько минут боя, но Родник принёс несколько капель маны. Чистой, переработанной под меня. Кажется, ладонь, на которой лежал Орб, дрожала, пока я впитывал в себя эти капли. Кроха. Ничто в сравнении с моим резервом. Но, влитые в «Доспех», они чуть уняли боль в груди, охладили шар расплава, дали надежду, что у меня всё ещё есть шанс выкарабкаться и вернуться к Маро.

«Хлысты» сжимали два щита и два меча. Тёмные не могли меня остановить. Их мечи не шли ни в какое сравнение с моим эспадоном и редко выдерживали больше одного удара, зато вокруг их валялось с избытком. Похоже, под конец пути тёмные боялись меня не меньше, чем моих залитых кровью големов. Вперёд, яростно что-то вопя, выскочил тёмный с чем-то древковым, сильно похожим на наши алебарды. Отличали его и доспехи, покрытые едва заметной насечкой.

Тёмный вскинул своё оружие над головой на вытянутых руках, и в мою сторону уставился передний шип топорика. Один укол в лицо, другой в пах. Оружие тёмного извивалось над ним, грозя мне десятками ударов. Мастер.

На его беду, против меня это бессмысленно. Не тогда, когда я в Сах и оружие не у меня в руках, а надёжно сжато длинными «Хлыстами». Хотя будь у меня только один меч, он бы ещё мог победить.

От удара левым мечом он уходит, эспадон ловит между клювом и топориком алебарды, закручивает, пригибая к земле. Тут же каким-то невероятным движением жалит алебардой меня в лицо. Почти двухметровое древко показывает, что я слишком близко, но этот удар я отвожу щитом. По мне стегают арбалетные стрелы. Опоздали. Нужно было стрелять мгновение назад, вместе с ударом алебарды. Снова бью мечом слева. Тёмный ловко пригибается, уходя от стали, словно змея. Рубит меня в голень. Я пропускаю этот удар, он пробивает «Доспех», просаживает амулетную броню, выбивает из-под меня ногу, заставляя рухнуть на колено.

Но это его единственный успех. Второй щит рушится на древко, ломая оружие тёмного. Сначала бьёт короткий меч, а затем эспадон – точно туда, куда змеиным движением рванулся тёмный. Я пробиваю его насквозь, прикалывая к песку. Он ещё жив: хрипит, режет руки о мой клинок, пытаясь вытащить его из себя. Но в следующий миг я уже бью коротким мечом ещё раз. В горло.

На ногу я оперся с трудом: удар тёмного едва не сломал её. Не будь на мне «Доспеха» – и победа оказалась бы бессмысленной: на одной ноге сражаться в полную силу не выйдет. Я бы, выиграв, проиграл. Но я встал, и уцелевшие тёмные отхлынули прочь, к склонам барханов, заставив меня ухмыльнуться. Значит, это был командир: я больше не слышу властных приказов, не вижу никого, кто бы так же выделялся доспехами.

Солдат стоял буквально в окружении вала тел: никто не сумел подойди к нему ближе вытянутого меча.

Иссечённый глубокими зарубками, припадающий на одну ногу, он выдержал схватку. Моих вложенных небольших навыков с оружием, артефактов и его прочного тела хватило, чтобы защитить тех, кто жался у его ног.

Издалека казалось, что и огневик, и Орая лежат ничком без сознания. Но, стоило схватке замереть, как их тела шевельнулись: Орая подняла голову, оглядываясь и заставив меня выругаться. Она оказалась без шлема, по лицу стекала кровь, искажая черты. Один случайный удар, один арбалетный выстрел отделял её от смерти. Я бросил по сторонам быстрый взгляд, оценивая, чем заняты арбалетчики. Разрядив в меня оружие, они не спешили натягивать тетиву, пятясь со всеми остальными.

Но и шлема Ораи я нигде не видел. Я сделал ещё шаг, мои щиты опустились к песку, прикрывая тела товарищей. Орая прижимала руки к груди огневика. Долгий миг в Сах я не мог понять, что она делает, пока не сообразил: на руках не её кровь. У огневика пробита грудь.

– У меня нет маны. Я пуста.

Наверное, это должно было быть криком, но Орая скорее прохрипела эти слова, сразу закашлявшись кровью.

Я промолчал, не зная, что ответить. Её утешил другой:

– Нормально. Ты сделала всё, что могла. Я знал, что так будет, – огневик шептал это с закрытыми глазами.

– Аор, помоги.

Огневик открыл мутные глаза, с трудом нашёл меня взглядом, губы его дрогнули:

– Чем он поможет? У него нет Жизни.

Я не выдержал:

– И чего ты добился?

– Мы ведь отстояли портал?

– Какой ценой?

– Разве я мог бежать оттуда, где погибли остальные?

– За Ораю тоже решил?

Огневик поднял руку, коснулся щеки Ораи:

– Прости.

Рука рухнула, а Орая всё же закричала:

– Бирк!

На одну точку в «Сети» стало меньше. Через мгновение броня исчезла с умершего огневика. Казалось, он был полностью покрыт кровью, словно истекал ею из десятка ран – даже там, где до этого его защищали неповреждённые доспехи. Он что, выпил перед схваткой боевой эликсир? Откуда он у него здесь, в этих песках?

Прерывая мои мысли, по щитам и спине хлестнули болты.

Я развернулся, видя лишь подтверждение огням в «Сети». Теперь тёмные воспользовались тактикой, которую отверг погибший Бирк-огневик: они отступили на склоны и оттуда собирались обстреливать нас из арбалетов. Бессмысленно, если бы на Орае оставался шлем. Можно отозвать броню и вызвать её новой и целой, вместе со шлемом. Но для этого нужна мана – своя, а не заёмная. Броня тёмных, сделанная из плохого железа, ничем не поможет, их негодные шлемы не отразят и одного залпа.

Я подхватил Ораю на «Хлысты», отрывая от огневика, прижал к себе, прикрыл двумя щитами. Мне не понравился ни её вскрик, ни кашель и кровь изо рта. На боку, ближе к подмышке, броня оказалась прорублена. Сегодня я встретил только одно оружие, которое способно было на это с одного удара: алебарду командира тёмных. У Ораи, похоже, сломаны рёбра, а я её ещё рванул с песка. К тому же мне сейчас ещё и двигаться надо. Так не пойдёт.

Приказал:

– Солдат, прими её на одну руку и прикрывай щитом и телом.

Он движется плавно и точно не будет прыгать. Чувство вины в себе я задавил – не время. Огляделся. Со спины меня прикрывают големы, там больше всего тёмных. Но и на склонах тут и там мелькают те, кто пришли сюда за время сражения. Они везде. Вопрос времени, когда среди них снова найдётся тот, кто выбрался из пелены Гравоя с полностью ясной головой. Да мне хватит и одурманенных. С Ораей на руках сражаться не выйдет, Солдат не сумеет прикрыть её со всех сторон, особенно когда начнётся схватка. Оставить её в песках или просто в стороне – невозможно.

Приказ Гвардейцу:

– Вон тех левых.

Солдату отправляется другая мысль-приказ:

– Отходи к порталу.

У меня просто не остаётся выбора. Сколько прошло времени с тех пор, как в портал вошёл последний тёмный? Несколько часов уж точно. Да и вообще, этот портал должны были давно закрыть, прошли уже все нормы. Если только он не в какой-нибудь глуши, вроде Дальнего Рога. Но даже в таком случае тёмные на той стороне уже понемногу разошлись по округе, чтобы…

Я случайно глянул в сторону арки пробоя, и мысли оборвались. Я не мог видеть с такого расстояния Гравоя, но видел: на фоне тёмно-синего полотна арки горела яркая, почти белая точка, от которой в это полотнище били сотни огромных молний.

Но не это заставило меня замереть. Пелена почти исчезла, сжавшись до крошечной полоски перед аркой, открывая поле смерти. Не знаю, сколько там лежало мёртвых солдат, с такого расстояния я видел лишь сплошное, поблёскивающее на солнце поле стали. Поле, на котором я заметил движение. Туша одного из огромных драконов шевельнулась: выбросила в сторону лапу, подтянула к ней тело и перевернулась.

А через миг в белую точку упирается сразу три разноцветных луча: красный, голубой и фиолетовый. Точка бледнеет, отсюда кажется, что и вовсе исчезает. Опадает сеть молний, бивших в портал, исчезает узкая полоска серой пелены Гравоя.

Плевать на боль, на то, что у меня нет своей маны на заклинание. Я сам не замечаю, как передо мной оказывается сразу три «Ока». В воздушной линзе всё дрожит, но я вижу фигуру Гравоя, всё ещё висящую в воздухе. А ещё я вижу синеву портала сквозь него, прямо через дыру в его теле – какой-то из лучей пробил Гравоя насквозь. Я не успеваю выругаться даже в мыслях, как вдруг Гравой вскидывает руки и вновь окутывается молниями.

Смахнув в сторону «Око», я снова вижу всё поле боя. Поле стали, на котором шевелятся уже два дракона, а из портала выползает ещё один. Вижу искрящийся белыми разрядами шар на фоне арки пробоя. Он вспыхивает, слышен раскат грома, когда молнии толщиной в вековые деревья ударяют в землю. Но не исчезают, а стелются поверх, стремительно ползут к арке пробоя, к ожившим драконам.

В этот раз я успеваю порадоваться, что Гравой жив и даже способен нанести удар такой силы. А потом молнии поднимаются по полотнищу портала, выплёскиваются за пределы поля стали и мчатся дальше, охватывая по пути всех тёмных, которые избежали смерти до этого.

Я ору:

– Солдат, в портал!

– Нет!

Больше Орая ничего не успевает выкрикнуть, голем не задумывается над приказом ни мгновения. Он ведь стоит в двух шагах от пробоя. Миг – и он пропадает в нём. Ещё через мгновение молнии добираются до меня.

Глава 35

Врата внезапно покрылись сеткой молний, которые рванулись за пределы полотнища пробоя, снова оплели серые колонны, вгрызаясь в источенный камень.

Шалодар мгновение мрачно вглядывался в голубые змеи разрядов. Сейчас он готов ко всему. Несколько человек не снимали руки с амулетов Эфира, а ему, Повелителю этой стихии, ничего не стоило дотянуться до них разумом. Если Врата рухнут, и портал тёмных развернётся во всю ширь, то в дело пойдут Источники. Выплеск маны сметёт врагов, сколько бы их здесь ни оказалось. Эта волна сотрёт все заклинания, выжжет все руны во всех переходах и пещерах. И так как всё здесь держится только благодаря расчётам и магии, ему не понадобится даже повеления – огромный свод этого зала, скорее всего, рухнет сам.

Уже даже не важно, будет ли этот портал тёмных двухсторонним или нет: если тот развернётся во всю ширину пещеры… Это последнее, что он, Шалодар сможет сделать для защиты Гардара. Но приказ он отдаст, только когда ряды его солдат сомнут, и надежды не останется.

Серый камень трещал, лопался под ударами молний, и под эти громовые раскаты умирающего камня продолжался бой: одни тёмные убивали других. Внезапно молнии рванулись вперёд, перескочили с Врат на свод пещеры и его пол, захлестнули всю пещеру, в один миг сжигая всех тёмных и упираясь в полотнища защит гардарского строя. Защиты прогибались, шли разводами под ударами голубых плетей толщиной в тело человека, но пока держались. Мгновение, другое. Кое-где защита начала сдавать, и в первые пробои ринулись молнии, стегнули по редкому строю големов. Рядом с Шалодаром вскинул перед собой посох Ротарин, подпирая защиту.

А через миг всё закончилось.

Шалодар несколько раз моргнул, убеждаясь, что Врата и впрямь погасли. Пробой, в который они вложили столько сил и маны, исчез. И это было лучшее, что могло случиться. Их ошибка оказалась исправлена.

Выругался Ротарин, да так, как Шалодар не слышал от него уже пару сотен лет – мешая обычный язык и язык Присягнувших. Длинное злословие сменилось кашлем: Шалодар сбился со счёта, сколько раз тёмные использовали пламя, чтобы расчистить путь для новых воинов. Вентиляция этого огромного зала не была рассчитана на подобное, так что даже внизу дышалось с трудом, а свода и вовсе не было видно за висящим над головами чадом. Ротарин сорвал закопченный шлем и вытер слёзы, лишь размазывая сажу. На покрытом разводами лице выделялись зелёные глаза и чёрные от копоти провалы ноздрей.

– Повелитель, что это было?

– Если не знает мой лучший ученик, то откуда знать старику вроде меня?

Шалодар не стал дожидаться, когда Ротарин соберётся для ответной колкости, отвернулся, ища командира бригады. Но все солдаты вокруг оказались похожи друг на друга: усталые, покрытые копотью и кровью, с иссечёнными латами. На горжетах не разобрать даже цветных отметок ранений, не то что знаков различия. Шалодару пришлось повысить голос:

– Командира ко мне!

По строю пробежала короткая судорога, и через минуту рядом с разбитым, лишённым ног, но всё ещё сохранившим в себе рабочий Исток големом оказался безликий грязный солдат. Ударил в грудь кулаком:

– Повелитель, капитан Виор де Гаул. Старший из оставшихся офицеров.

– Тонму де Гаул, думаю, всё закончилось. Позаботьтесь о своих людях.

– Наблюдение за этим залом?

– Безусловно, в каждой смене будет архимаг. Ротарин, обеспечь.

– Понял, Повелитель.

Шалодар хотел было снять броню, но в пещере словно шёл грязный снег: из-под свода осыпались хлопья пепла, так что от этой идеи пришлось отказаться. Больше всего ему хотелось бокала какого-нибудь крепкого пойла, чтобы смыть с языка горечь пепла. Сотни лет он не дышал прахом погибших и был совсем не рад повторить этот опыт – пусть большей частью это и прах тёмных.

Напоследок Шалодар проверил поле боя. Хотя его стихия совсем не Жизнь, но у Повелителя Эфира свои пути. Не то чтобы он верил, будто в завале тел и пепла остались выжившие после буйства молний, но хотел ещё проверить и сами Врата.

Ни одного живого тёмного, как и ожидалось, не нашлось. Врата мертвы окончательно и бесповоротно: ни следа от сложнейших плетений, руны выжжены, Истоки мертвы. Ни следа от той ниточки, что вела в Астрал к Стражам. Шалодар не нашёл в себе сил, чтобы сожалеть о провале, сегодняшняя битва выпила из него все силы. На сотни лет он отстранился от битв, а сегодня словно отыгрался за все эти годы. Зелон не шёл ни в какое сравнение со сражением в пещере: почти двое суток боёв, семь убитых богов. Пожалуй, славы ему хватит на следующие несколько сотен лет.

Повеление Шалодара скользило всё дальше и дальше, пронизывая скальную породу, ощупывая запутанную сеть тоннелей и пещер, показывая ему суету живых и биение потоков магии. Камень закончился, но Повеление ширилось ещё несколько секунд, исправно донося до Шалодара всё, сквозь что оно проходило. А вот Шалодар не сразу понял, что видит перед собой.

Тёмные снаружи!

Какого?

– К бою!

Глава 36

– Гар – сто пятнадцать пробоев. Подтверждено закрытие восьмидесяти шести. Тиро…

Рагнидис перебил:

– Я требовал в сводке отдельно сообщать о Храме.

– Прошу простить, Повелитель, – секретарь и так был бледен, а после холодного тона Рагнидиса и вовсе стал напоминать мраморную статую. – Храм – шесть пробоев, шесть подтверждений, час назад в списках двадцать четыре погибших гвардейца.

Рагнидис отвёл взгляд:

– Дальше.

– Тиро – сорок шесть, подтверждено двадцать два. Уорд – двадцать один, подтверждено семнадцать. Милор – двенадцать, подтверждено пять. Ретро… – секретарь сбился, неуверенно продолжил: – Пока один необычный портал, исчезновение подтверждено. Орт, Пеленор, Сакор, Мирис, Ралос – ничего, ноль. Страт – восемьсот двадцать шесть обнаруженных.

Кто-то из армейцев за спиной Рагнидиса глухо выругался. Четыре часа назад, когда говорили об уничтожении армии тёмных на границе Страта, число называли вдвое меньше.

– Восстановили сигнальную связь со Стратом, Герием, Хорамом, – секретарь замялся, через силу произнёс: – К бригадам на границе провинции Страт начали возвращаться фельдъегеря. Ваук, Увирам – разрушены. Шесть фельдъегерей не вернулись в срок.

Легат Зверен не выдержал:

– Сколько можно тянуть?! Число подтверждений у Правоса и остальных Повелителей?!

Секретарь сглотнул:

– Нет подтверждений. Они не могут их закрыть.