Текст книги "Размышления. Пособие для начинающего писателя"

Размышления
Пособие для начинающего писателя
Михаил Качан

© Михаил Качан, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иллюстрация на обложке этой книги – Павел Филонов «Автопортрет» (1921).

Посвящаю все свыои книги моей любимой жене и большому другу Любови Николаевне Качан, с которой мы вместе живём уже почти 60 лет в атмосфере любви и взаимоуважения.Она постоянно подпитывает меня эмоциональной, интеллектуальной и духовной пищей.

Введение

Не стой под грузом собственных обид,

Не одевайся в мрачные тона —

Спроси, зачем душа твоя скорбит

И отчего смущается она.

И почему пошло все вкривь и вкось,

И как уменьшить горечь пустоты…

Спроси и слушай тишину: авось

В безмолвии ответ услышишь ты.

Борис Херсонский

Один из самых полезных жизненных навыков – это умение быстро забывать все плохое: не зацикливаться на неприятностях, не жить обидами, не упиваться раздражением, не таить злобу. Не стоит тащить разный хлам в свою душу.

(Приписывается Будде)

Мемуары – это второй раз прожитая жизнь, – я убедился в этом на собственном опыте. Прошлое вспыхивает в памяти, и ты заново переживаешь давно ушедшие события и те чувства, которые ты тогда испытал.

Иногда это радостно, порой – мучительно. Оказывается, они, эти чувства всё время были с тобой, в тебе, только глубоко спрятаны. Вытаскивая их из этой глубины, ты многим рискуешь. Переживания эти весьма сильны.

Надо ли это тебе? Ты ведь ничего изменить в прошлом не можешь?

Правда, ты можешь простить тех, кто причинил тебе боль. Или попросить прощения у тех, кого сам обидел. Но ни тем, ни другим это уже не нужно. Это, возможно, нужно только тебе самому.

Читайте, – пригодится!

Сразу предупреждаю: РАЗМЫШЛЕНИЯ (ПРОЛОГ) могут быть тебе, читатель, интересны, потому что я здесь раздумываю – писать или не писать свои воспоминания. Раздумываю и философствую. Взвешиваю все за и против, – принимаю решение. Наверное, каждый, у которого впервые мелькнёт мысль: «А не написать ли мне…», будет испытывать сомнения и заниматься самоедством. Поэтому для тебя эти РАЗМЫШЛЕНИЯ могут оказаться очень важными: а вдруг мои мысли вслух перед тем, как я решился писать о своей жизни и своём времени, будут созвучны и твоим мыслям? Представляешь, сколько времени ты выиграешь?

Ещё раз говорю: прочти, – пригодится!

Говорят, что мемуары – ущербный жанр?

Я не поленился, и поинтересовался, что люди думают о мемуарах. Понял, что хуже некуда. Вот образчики:

Джордж Бернард Шоу: Читая мемуары, помните, что правда никогда не годится к опубликованию.

Анна Ахматова: Всякая попытка связных мемуаров – это фальшивка. Ни одна человеческая память не устроена так, чтобы помнить все подряд. Письма и дневники часто оказываются плохими помощниками.

Владимир Фромер: …Мемуары вообще ущербный жанр, ибо человеку свойственно преувеличивать свою роль не только в жизни других людей, но и в мироздании.

Торвальд Галин: Если вы думаете, что в прошлом уже ничего нельзя изменить, значит, вы ещё не начали писать свои мемуары.

Лешек Кумор: Мемуары нередко повествуют о жизни, которую мемуарист хотел бы прожить.

Питер Устинов: Раньше зарабатывали на жизнь, публикуя свои мемуары; теперь зарабатывают ещё больше, угрожая публикацией мемуаров.

Донал Хенахан: Из всех видов художественной прозы наименьшее доверие вызывают объявления о продаже недвижимости и мемуары.

Александр Сухомлин: Чем больше ошибок в юности, тем интереснее мемуары.

Виктор Коняхин: Красивые мемуары встречаются чаще, чем красивые жизни.

Энтони Кидис: Всё, что не убивает тебя, делает твои мемуары длиннее.

NN: Мемуары и филантропия прикрывают множество грехов.

NN: Мемуары: публичная исповедь в грехах своих ближних.

Станислав Ежи Лец: Описание жизни человека, выдуманное им самим, является подлинным.

Варлам Шаламов: Секрет истины: просто кто долго живёт, тот и перемемуарит.

Томас Карлейль: Хорошо написанные мемуары так же редки, как и хорошо прожитая жизнь.

И как Вам это? Меня, признаться такое единодушие только подстешгуло!

Обо всём и ни о чём

До семидесяти не писал. Было некогда, – работал. Тем более, в Америке, куда я переселился, когда это стало не только возможным, но и необходимым, надо было выживать, ведь я приехал сюда немолодым. Но воспоминания жгут. Вспоминать, правда, иногда бывает еще тяжелее.

Человека, пишущего мемуары, часто спрашивают:

– Если бы можно было начать жизнь снова, выбрал ли бы он ее?

Я бы выбрал опять эту жизнь, хотя она была полосатая: взлеты и падения. Как в молодости нагадала мне цыганка, так всё и было в жизни.

Я бы выбрал эту жизнь снова, потому что:

– я ее прожил, и она моя;

– я боролся, терпел поражения и побеждал;

– я любил и любим;

– появилась и выросла замечательная дочь, а следом три прекрасные внучки и удивительная правнучка; а затем и долгожданный правнук;

– у меня были друзья; они и сейчас есть;

– я был счастлив в этой жизни и счастлив по сию пору.

А рассказать о ней надо, чтобы осталась в памяти у кого-нибудь частичка того мира, в котором я жил и живу.

По-разному жили люди в этот период времени в разных странах. Я 57 лет жил в стране, которая называлась СССР. Где хотели построить бесклассовое справедливое социалистическое общество, а создали монстра, искалечившего жизнь миллионов людей. Где утверждалось, что всё делается во имя человека и на благо человека, но человека не только не уважали, но даже и в грош не ставили. В стране, которая просуществовала 74 года и сама себя съела.

Так что, государство, именуемое СССР, в которой я прожил от рождения до 57 лет, исчезло, и этого названия нет на карте более 20 лет.

Но это чисто формально. На самом деле, я родился и жил в стране, которая только называлась СССР, а существует она уже 1000 лет, и название ей Россия. Поэтому, несмотря на то, что название СССР исчезло, остались поля и леса, реки и озёра, остались люди, живущие там. Осталась и моя душа, которая живёт в родных мне местах и упорно не желает покидать их. Там моя Россия, как бы и кто бы ее ни переименовывал, как бы к ней ни относились, как бы её ни ругали, что бы ей ни предрекали.

Я родился там, в России. Моё отечество. Сколько пережито вместе с ним! Она моя, Россия. Моя, пока мыслю и дышу.

Я родился в Ленинграде в 1934 г. И до 24 лет жил в этом замечательном городе, кроме 4 лет войны, когда был с мамой и маленькой сестрёнкой в эвакуации сначала в Куйбышевской области (теперь это место – в Ульяновской), а потом в Ростове Великом Ярославской области.

Об этих годах моей жизни я уже написал. Очерки в www.proza.ru на моём сайте о довоенном и военном детстве называются «Украденное детство. Это Первая книга воспоминаний.

После войны мы вернулись в Ленинград, а с фронта возвратился мой отец. Об этих годах я тоже написал в www.proza.ru. Эти очерки (Вторая книга воспоминаний) называются «Школа на Кирочной».

Окончив школу, я поступил в Ленинградский политехнический институт, где сначала учился на механико-машиностроительном факультете, а потом перешёл на физико-механический. В этот период своей жизни я встретился с судьбой, и мы поженились. В www.proza.ru эти очерки объединены в третью книгу под общим названием «Вокруг политехнического».

О своей любимой, её родных, о первых двух годах нашей совместной жизни и о рождении дочери я написал очерки под названием «Люба-Любовь»

Почти 33 года после окончания Политехнического института мы с женой и дочкой жили в Новосибирском Академгородке. Он поднялся с нуля на моих глазах, мы вместе росли. Взрослела и обогащалась моя душа, в нём я строил свою жизнь. И уже в 60-х мой Академгородок проявил себя. И не только научными результатами. Это само собой, – он для этого и создавался. Академгородок стал крупным центром культуры в стране.

Это не только моё мнение. Сейчас пишут, что Академгородок стал «…не только научным и образовательным центром, но и местом уникального социального эксперимента по эмансипации и созданию гражданского общества – пространством, где были легализованы неофициальная культура и сексуальное просвещение, где процветали самиздат и западная музыка».11
  Антон Хитров. Академгородок.doc. «Элементарные частицы…». На сайте http://www.colta.ru/articles/theatre/5529


[Закрыть]

Не уверен относительно сексуального просвещения, с трудом принимаю глагол «процветали» относительно самиздата и западной музыки, не совсем понимаю, что такое «неофициальная культура», не догадываюсь, кем могли быть они легализованы, но то, что мы сами поставили «уникальный социальный эксперимент», по-видимому, верно.

Люди, закладывавшие эту культуру стали широко известны, – и я знал и знаю их. Они работали вместе со мной и рядом со мной. События тех лет вошли в историю страны золотыми страницами. Я их помню, знаю многие детали. Историю создания Академгородка, его роста, развития. Некоторые известные мне детали этой жизни, этих событий я и считаю важным поведать. Разумеется, так, как я помню.

И я намерен писать так, как было, без умолчаний и без прикрас. Говорить о людях то, что врезалось мне в память и то, что было с ними в действительности. Рассказывать о событиях то, что было на самом деле, а не то, что распространялось в официальных версиях, чтобы скрыть неприглядные факты. А тогда именно так и было принято. А то, что происходило на самом деле, люди знали, но помалкивали. А потом правда забывалась.

Это были славные годы. Вот о них я и пишу сейчас. События 1959 – 1966 опубликованы впервые в моём блоге Academgorodock «Живого журнала» (Live Journal). О событиях 1967 года я еще только пишу сейчас. Общее название – «Научная республика соан».

Помните у Стругацких была «Торговая республика соан»? У меня эта республика всё-таки «научная», хотя я не пишу о её научных достижениях и иногда меня подмывает назвать мой мир «Культурной республикой соан». Потому что всё же у меня на первом месте не наука, а события культурной жизни Академгородка, принёсшие ему славу, не меньшую, а, может быть, и большую, чем научные достижения. О науке же я, если и говорю, то только о той, которой я сам занимался.

Да и глупо писать мне о научных достижениях Сибирского отделения АН СССР. Это была бы совсем другая книга, и это не были бы мои воспоминания. Если зайти на сайты институтов СОРАН, можно найти там очень много о науке. По крайней мере, то, что не было засекречено.

В пятой и последующих книгах (а их будет, по всей видимости, ещё много) я опишу события 10 лет: от «Мой Академгородок, 1959» до «Мой Академгородок, 1968».

Хочу сразу предупредить, что, публикуя повторно очерки в proza.ru, я перерабатывал некоторые из них, а готовя эту книгу, я тоже кое-что изменял. Так что опубликованное в Proza.ru можно считать вторым изданием, а публикацию книги – третьим (дополненным и переработанным).

После 1967 года я хоть и жил в Академгородке, но уже не работал в СО АН, и от городковской жизни был отлучён. Тогда я начал интенсивно заниматься делами Института прикладной физики Минмаша, где тогда работал (с марта 1967 года, когда он ещё назывался Государственным конструкторским бюро приборов – ГКБП, а затем ГСКБ «Сосна», по декабрь 1975 г), а потом преподавал в Новосибирском электротехническом институте – НЭТИ – с сентября 1976 по январь 1992. Сейчас он называется НГТУ – Новосибирским государственным Техническим университетом.

В Институте прикладной физики я защитил кандидатскую диссертацию и сыграл немалую роль в создании Института. Меня снова хотели исключить из партии, но опять не сумели исключить. В НЭТИ я защитил докторскую диссертацию и основал кафедру. «Газодинамических импульсных устройств».

А потом с перестройкой я стал предпринимателем и, до поры до времени, весьма успешным.

Покинув Академгородок в январе 1992 года, я уехал в США, где и живу уже более 20 лет. Первые 13 лет в Нью-Йорке, а затем в пригороде столицы штата Калифорния Сакраменто.

Об этих периодах своей жизни (после 1967 года) я еще не писал. Сдаётся мне, что и не напишу, просто не успею. Хотя желание написать есть. Есть желание – потому что жизнь была интересна и насыщена событиями.

В Америке пришлось начинать всё сначала, потому что меня мошенническим путём лишили денег. Но я снова в кратчайший срок встал на ноги, создав успешную компанию. Но эта деятельность продолжалась недолго. В 70 лет мне пришлось эту компанию закрыть. Моя жизнь в Америке оказалась весьма поучительной.

Память не абсолютна. Что-то могу и подзабыть. Буду благодарен тем, кто вспомнит яснее и поможет мне уточнить события.

Писать для меня непросто. Уже сколько раз думал бросать. Пишу только потому, что меня читают. Читают не только мои внучки и другие родственники. Читают новосибирцы, петербуржцы, москвичи, жители американских, канадских, немецких городов и Израиля. Поддержка их помогает писать дальше.

Тем не менее, я иногда прекращаю на время писать, но потом снова сажусь за компьютер…

Своё отечество люблю и презираю

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее. Я думаю, что время слепых влюбленностей прошло,…

Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия.

П. Я. Чаадаев. Апология сумасшедшего

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног, – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.

А. С. Пушкин. Письма П. А. Вяземскому

Я вырос в России, воспитан русской культурой, и мой родной язык – язык Пушкина. Неудивительно, что, начиная свои воспоминания, я сразу же обратился к двум столпам русской культуры – Чаадаеву и Пушкину.

Слова русского философа и публициста первой половины XIX века Петра Яковлевича Чаадаева, которые вы только что прочли в эпиграфе, столь же актуальны для нынешней России, как и тогда, 150 лет назад.

А у его современника, великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина я, к своему глубокому удивлению, нашел мысли о России, которые тоже очень точно соответствуют моим сегодняшним чувствам. И эти слова я тоже взял в качестве эпиграфа.

Но мне очень жаль, что за 150 лет отношение людей к Отечеству, а, скорее, к его правителям, не изменилось!

И почему России не везёт с правителями?

Бедная Россия! Еще один великий русский поэт XIX века Н. А. Некрасов был абсолютно прав, когда так воспел свою страну:

 
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!
 

Любовь к Отечеству – для меня отнюдь не пустой звук. Мне так хотелось что-нибудь сделать во славу России!

В те уже далекие времена, мне иногда казалось, что кое-что удалось сделать. Да нет, не казалось, – у меня, на самом деле кое-что получалось. Но авторитет лидера быстро тает, а те, кто был руководителем рангом повыше, те, кто должен был увидеть и оценить меня, оставались слепыми и равнодушными. Им почему-то важно было меня снять с той должности, которую я занимал, а мои успехи были, как кость в горле.

Нет-нет, буду честным, не «почему-то»! Я довольно быстро понял «почему». Подчеркивать успехи руководителя-еврея!? И это в ту пору, когда евреев снимали со всех руководящих должностей в любой организации на любом предприятии! И, в конце концов, мое стремление прошло, остался только вопрос: «Так зачем же я так стараюсь?»

Не прошло и полувека, а уже, как мне кажется, никому ничего из сделанного мной не видно. Вот-вот уйдут из жизни последние, из тех, кто меня знал, и мой след исчезнет тоже.

А все же я кое-что сделал. И горжусь этим про себя. А ведь как было порой трудно: на протяжении всей моей жизни в глазах власть предержащих я не был полноценным гражданином. Вплоть до моего отъезда из страны. И судили обо мне не по делам. Для них главным было то, что я не был русским. И то, что у меня было собственное мнение. Поэтому я всегда чувствовал повышенное внимание к себе со стороны партийных функционеров КПСС. И не только внимание…

А теперь там другая Россия… Коммунистов во власти больше нет, но опять есть те, которые могут судить и вершить. Опять не закон бал правит, а мнение и суждение. Телефонное право… И судят не по закону, а по понятию. И сегодняшний настрой российских властей вряд ли сулит серьезные изменения по отношению к человеку.

Тоталитарный строй в СССР сменился авторитарным строем в России. Народу российскому, по-прежнему, нужен «царь-батюшка», крепкая рука. И что тогда мне с моим свободолюбием и гордостью там делать?

Я – еврей, но воспитан все же не еврейской, а русской культурой, и мой родной язык – не идиш, которого я совсем не знаю, а русский. Покинув мою страну, я вспоминаю её постоянно.

В той моей жизни случилось все же так много хорошего! И я скучаю по той стране, какою она была реально в моей жизни, какою была в моих мечтах, какою бы она могла стать, но не стала.

В моей новой стране я продолжаю говорить по-русски, читать русские интернет-газеты, и следить за событиями в России и вокруг нее.

Но обратно в Россию я не вернусь. В моей памяти сохранилось и все плохое, что там со мною случилось, все зло, которое мне причинили, главным образом, потому, что я был не русский, а еврей. И я не хочу, чтобы подобное случилось и с моими потомками.

Почти все мои родные, все близкие мне люди теперь уже тоже живут в Америке. И им здесь лучше. Я точно знаю, что там им было бы хуже. Много хуже, чем здесь. И нам с Любочкой тоже было бы там хуже.

Я благодарю страну, где я теперь живу, Отечество моих потомков, за то, что нам предоставлена возможность здесь жить, ни на кого не оглядываясь, ощущая себя человеком.

Перед нами открылось так много возможностей. Возможность поверить в себя, возможность учиться, возможность работать. Возможность дышать воздухом свободы.

Только здесь я понял, насколько там мне труднее дышалось. Да о чем говорить, меня здесь никто ни разу не обозвал, никто не дал почувствовать, что я человек второго сорта. Меня здесь никогда не ограничивали в моих правах. Здесь совсем другая атмосфера.

В этом воздухе выросли мои внучки, и я вижу, как они раскрепостились. Они уже не помнят, как было в той стране, которую я не могу забыть. Если же я им что-то начинаю рассказывать о той жизни, они удивляются и не понимают, как это вообще могло быть.

Но и сейчас в России, к сожалению, во всех ветвях власти творится «беспредел». И правительство, и законодатели, и суды – все коррумпировано.

Здесь, в Соединенных штатах власти достаточно успешно борются как с экономическими преступлениями, так и с преступлениями против личности. Государство не подавляет свободного человека, и закон торжествует. Люди далеко не ангелы, и на бытовом уровне произойти может все. Но нет здесь ни расизма на государственном уровне, ни государственного антисемитизма. Наоборот, то и другое, случающееся на бытовом уровне, решительно пресекается.

Поэтому люди дышат воздухом свободы. И очень быстро забывают, как с ними было раньше. И уже не понимают, как может быть иначе.

Моя Россия! Мое любимое и презираемое Отечество! Изменишься ли ты? Как мне больно видеть твою искалеченную душу! Как хочу я видеть твое общество излеченным от лихорадки великорусского величия и ностальгии по добрым царям! Как мечтаю о торжестве закона в моей стране, где я прожил 57 незабываемых лет, за которую воевал мой отец и где остались могилы моих предков!

Почему у тебя такая печальная судьба? Нет, нет, я верю в твое будущее, верю в то, что ты справишься со своими хроническими болезнями. Только свободная Россия может стать великой. И её величие будет определяться не территорией и военным диктатом, а проявлением силы разума, духа свободы и уважения ко всем народам внутри страны и вне её.

Время идет, мои современники уходят – они своё дело сделали. Как смогли. Хорошо ли, плохо ли, – рассудит история.

А я должен дать историкам пищу, для того чтобы они могли всё взвесить и осмыслить. У историков в руках будет много материалов. В них будет написана «правда» других людей. И, вполне возможно, их «правда» будет отличаться от моей. И вполне возможно, их «правда», на самом деле, будет неправдой. Чёрные дела будут обелены. Неправедные поступки станут праведными. Жертвы будут представлены врагами. А те, кто олицетворял власть, станут героями, и их именами будут называть улицы, как, например, в Новосибирске появилась улица имени первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Ф. С. Горячева.

Я хочу, чтобы будущее поколение задумалось над нашим временем, и расставило всё по местам.

А я снова и снова окунаюсь в ту, прошлую, жизнь, потому что она была моей и осталась в моей памяти, а теперь, может быть, останется и в твоей памяти, мой потомок, и в твоей, мой читатель. Я пишу историю того времени. Пусть крохотную частицу её, но всё же…

Ничто не должно пропасть…