Текст книги "Демоны рая"

– Ты ошибаешься, Яр Сладин, – спокойно сказал защитник в шляпе. – Без нас тебе не обойтись. А знаешь почему? Потому что любой твой выстрел в сторону хурба может убить нескольких ни в чем не повинных человек. Каждый твой выстрел! Твоя маленькая война на улице может обернуться бойней. Ты хочешь стать убийцей?..

Яр откашлялся, отхрипелся. Коридор опять стал прямым и светлым, черные призраки исчезли. Он вновь мог дышать, думать и слушать.

– …Хурбы обладают особым даром – они не позволяют себя увидеть, влияя на сознание людей неизвестным нам способом. Но раненый хурб может открыться. И другие хурбы не всегда успевают его спрятать… Твоя стрельба привлечет внимание многих горожан. И кто-то из них обязательно разглядит неясные странные тени, в которые ты целишь… Хурбы придут за каждым, кто видел их. Они убьют всех, кто может их видеть. Таков порядок.

– Я не собираюсь стрелять на улице, – угрюмо сказал Яр. – Я надеялся тихо подъехать к больнице…

– Тихо?! Их здесь уже несколько сотен. Думаешь, они позволят тебе пройти мимо?

– Несколько сотен? – Яру показалось, что он провалился куда-то и падает: сердце прыгнуло к горлу, в животе сделалось холодно, голова закружилась. – Откуда вы знаете? Вы что, видите их? Почему тогда вас они не трогают?

– Не видим – в этом нет необходимости. Мы фиксируем их присутствие, и нам этого достаточно. Я же, кажется, упоминал о системах распознавания и наблюдения.

– Вы… Вы следите за ними? Наблюдаете?

– Да.

– А что еще вы делаете?

– Поддерживаем порядок… Но хватит болтовни. Мы не для того пришли, чтобы отвечать на твои вопросы. Пора принимать решение. Тебе нужна наша помощь?

– Наверное… – Яр растерялся, мысли его расплылись. – Но я так и не понял, как именно вы собираетесь меня защищать. Как вы проведете меня в больницу?

– Очень просто: мы сделаем тебя таким же, как они. Ты станешь невидимкой.

– Что?!

– Не пугайся. Ты останешься человеком, но хурбы будут считать тебя за своего. Главное – не отходи от нас дальше, чем на три метра.

– У вас есть какая-то штуковина при себе, да? – догадался Яр. – Это какой-нибудь генератор?

– Можешь называть его так.

– Дайте его мне, и я пойду один!

– Он слишком ценный. К тому же ты не сумеешь им воспользоваться… Просто держись рядом, и всё будет в порядке. В какую клинику тебе надо?

– Центр “Мэжик-Медик”.

– Доберемся за час.

– А назад?

– Сюда? Проводим, конечно. Нам нужно будет убедиться, что ты покинул город. Это наша работа… Так что, выходим? Решай! Оставь оружие, приведи себя в порядок – и пошли. Мы и так потеряли с тобой кучу времени.

– Да, да… – заторопился Яр. – Я сейчас…

* * *

Иногда Угру было очень сложно понять людей. И особенно его ставило в тупик умение людей, утверждая одно, думать о другом – совершенно отличном. Они называли это враньем или обманом, и это были исключительно человеческие слова – в скудном языке космачей подобные понятия отсутствовали.

Вот и сейчас Угр, стоя за шкафом, пытался разобраться, почему незнакомые люди обещают Яру сопроводить его при возвращении, пребывая в уверенности, что никакого возвращения не случится. Он не мог взять в толк, зачем эти двое упоминают о сотнях собравшихся поблизости хурбов, хотя точно знают, что этих существ здесь пока нет. И Угр не понимал, как можно сделать человека невидимым с помощью какой-то несуществующей в действительности штуковины.

Угр был удивлен, сбит с толку. Очень уж сложно было во всем разобраться: он даже не мог слышать происходящего за дверью разговора, только лишь чувствовал его, а вокруг были люди, множество людей, их плотные мысли и странные ощущения мешались, не позволяли сосредоточится, не давали почуять главного.

Угр беспокоился.

Что-то было не так…

* * *

“Что-то здесь не так”, – подумал Яр и, поморщившись, тут же отогнал эту мысль.

– Я скоро вернусь, – сказал он Вику, и Херберту, и Угру. – Пока всё, вроде бы, складывается замечательно. Час туда, час обратно, пара часов на операцию – думаю, обедать я уже буду с вами. Вик, ты умеешь обращаться с карабином?

– Да, командир.

– Оставляю его тебе. Но будь очень осторожен, здесь кругом люди. Стреляй только в крайнем случае.

– Как скажешь, командир.

– Надеюсь, за время моего отсутствия хурбы до вас не доберутся.

Он положил карабин на кровать и почувствовал себя голым. Ему страшно стало, когда он представил, как выходит на улицу без оружия, пусть даже и под защитой сопровождающих.

– Вик, где огнеплюи? – покосившись на прикрытую, но незапертую дверь, негромко поинтересовался Яр. – Пожалуй, я прихвачу один. Только – тсс!

– Понимаю, командир, – подмигнул парнишка. – Я их под кровать сунул, сейчас достану.

– И ножик прихвачу, – вслух рассуждал Яр. – Это ведь и не оружие как бы, это, можно сказать, инструмент. И подарок, к тому же…

Сборы заняли минут двадцать, хотя толку от них не вышло: Яр лишь перетряс багаж, так ничего из кучи вещей и не выбрав. Одежду он погладил ладонями, еду решил не брать, лекарства оставил друзьям, разную электронику, в том числе комми Айвана, свалил кучкой в углу. Взял он только прозрачную баночку с зернышком персонального чипа внутри. Ну и оружие: огнеплюй, перевязанный веревкой так, чтобы его можно было нести за плечами, и видавший виды тесак Гната, убранный в новенькие, подаренные Лерой ножны.

Пока Яр собирался, в дверь несколько раз деликатно постукивали. Он так и не позволил навязавшимся защитникам войти в комнату. Во-первых, потому, что здесь и без них было тесно, во-вторых, потому, что не хотел показывать им Угра, в-третьих…

Да что там – “в-третьих“! Он просто не хотел, чтоб они были рядом. Не нравились они ему чем-то.

– Не шумите, не привлекайте внимания, никуда не выходите, – негромко наказывал своим товарищам Яр, топчась у выхода и собираясь с духом, чтобы переступить порог. – Дверь заприте и открывайте только на мой голос. И будьте готовы встретить хурбов – возможно, они станут преследовать меня от больницы. В этом случае нам придется бежать с боем, так что у вас всё должно быть к этому готово. Времени для сборов, возможно, не останется.

Он открыл дверь, обернулся на пороге, ободряюще улыбнулся приятелям – не столько их приободряя, сколько себя. Повторил, сам не очень веря в свои слова:

– Обедать буду с вами.

И в очередной раз подивился на компанию, что собралась в этой маленькой комнате. Постарался запечатлеть в памяти момент расставания, жалея, что не может сейчас сделать снимок, – очень уж забавно выглядывал из-за шкафа напряженный и взъерошенный Угр, смешно сердился Вик, собирая раскиданные по комнате вещи и не выпуская из рук мешающий карабин; и совсем уж нелепо смотрелся охраняющий окно сибер-друг с пристегнутыми к предплечьям клинками, с пулеметом “Гринго” у ног.

– Пока, ребята, – сказал Яр и подумал, что, возможно, они больше не увидятся. Мысль была неприятная, мысль была страшная, и он поспешно закрыл дверь, запретив себе думать о чем-либо кроме визита в больницу.

– Готов? – отодвинувшись от стены, спросил защитник в шляпе. – Долго ты что-то.

Яр молча пожал плечами.

– Оружие и средства связи оставил? – спросил второй защитник, придирчиво со всех сторон оглядывая Яра.

– Да. Вы же велели.

– А это что за труба? – Солдат в шляпе похлопал по огнеплюю, ногтем ковырнул залитое варом дуло.

– Чехол, – не моргнув, соврал Яр. – Тубус, то есть. Походный. У меня там карта и еще кое-какие бумаги.

– Зачем тебе карта? Мы проводим до места и назад вернем. Оставь.

– Нет уж, – заупрямился Яр. – Я эту карту из рук не выпускаю, при себе постоянно держу. Мне еще из города как-то выбираться надо будет, а без нее я и до Концерна не дойду.

– А нож зачем взял?

– Да привык уже, – ухмыльнулся Яр. – Дикая жизнь, сами должны понимать. Без ножа, как без рук.

– Не нужен здесь тебе нож.

– Да пускай висит, вам что, жалко, что ли? Или боитесь, что я им тоже невзначай кого покалечу?

Защитники переглянулись. И что-то недоброе проявилось на их лицах, мелькнуло в их глазах нечто такое, что заставило Яра насторожиться. Он посерьезнел, развел руками, сказал просительно, почти жалобно:

– Да ладно вам, ребята. Этот ножик мне от друга остался. А ножны жена сделала. Подарок это. Память.

– Ну ладно, пусть будет, – неохотно разрешил защитник в шляпе. – В порядке исключения… Следуй за мной.

– Строгие вы, ребята, – хмыкнул повеселевший Яр, пробираясь мимо выстроившихся вдоль стены железных ящиков, в которых можно было угадать останки древних игровых автоматов. – Вы хоть представьтесь, что ли. А то я вас только по шляпе да по росту и отличаю.

– А не надо нас отличать. Мы свое дело сделаем, и больше ты нас не увидишь.

– Но должен же я как-то к вам обращаться?

– Зачем?

– Ну… Не знаю… Мало ли…

– Незачем!

– Тогда я вас сам назову, – предложил осмелевший Яр. – Вот ты, в шляпе, будешь Номером Первым. А ты, поменьше, будешь Номером Вторым. Нормально? – Яр приостановился, поправил огнеплюй.

Номера одинаково хмыкнули, но возражать не стали. Кажется, им было всё равно, как станет называть их сопровождаемый.

Они повернули за угол, и тесный сумрачный коридор враз превратился в выставочную галерею, тесно заставленную разнокалиберными экспонатами. Игровые системы и старинные компьютеры, музыкальные ящики и лотерейные автоматы, слот-машины и букмекерские терминалы – почти все они были исправны или казались таковыми, они сияли, моргали, позвякивали. По извилистым тонким рельсам скользили шарообразные, вполне современные гиды, на настенных экранах крутились кадры старой хроники, в воздухе с тихим треском разворачивались голографические схемы, странно и жутко шевелились изображающие игроков манекены. Были здесь и живые люди, экскурсанты, но даже они, дергающие рычаги, пялящиеся в яркие цветные экраны, давящие потертые кнопки, казались частями игровых систем, их механическими придатками. И Яр, глядя на этих людей, подумал, что всё их городское существование мало чем отличается от игры в этом затемненном зале: они и в жизни так же таращатся в экраны и жмут на кнопки, получают какие-то виртуальные бонусы, переходят от одного устройства к другому, полагая, что чего-то добиваются, а на самом деле занимаясь бесполезным и бесконечным делом.

Да можно ли назвать эту деятельность делом?

– О чем замечтался? – подтолкнул Яра Номер Первый. – Давай быстрей, не отставай!

Они миновали выставочный зал, прошли сквозь прозрачную крутящуюся дверь и оказались в небольшом холле, где работали гардероб и крохотная лавочка сувениров. Яр было приостановился у прилавка, заинтересовавшись, чем могут торговать в подобном заведении, но солдаты-защитники оттеснили его от товаров и потянули к выходу, задернутому тепловой сеткой. Яркие горячие лучи заставили Яра зажмуриться, теплая воздушная волна приятно огладила кожу и растрепала волосы.

А на улице было пасмурно, и шел мелкий холодный дождь – генераторы погоды не справлялись с ненастьем.

– Мы ведь вернемся к вечеру? – спросил Яр, встав под козырьком неказистого крылечка и осматриваясь. Он не помнил этого места. Они прошли “Серого Кардинала” насквозь и вышли с другой его стороны на незнакомую улицу. Яру стало трудно дышать, так тесно сошлись здесь тяжелые мокрые стены.

Он посмотрел наверх, где было чуть свободней, и повторил вопрос:.

– Мы ведь вернемся?

– Конечно, – равнодушно ответил Номер Первый. И первым вышел под дождь.

* * *

Угр почти потерял вожака, он почти уже не чувствовал Яра – тот был слишком далеко: за поляной, заставленной светящимися яркими пнями, звенящими, словно весенние сосульки, за хрупкой крутящейся преградой, будто бы изо льда сделанной, за горячей воздушной завесой. Космач стоял на коленях, прижимаясь лбом к запертой двери; он медленно дышал и тискал в руке пахнущую Яром рубаху – так было легче уловить присутствие хозяина, его мысли, его чувства.

Вот что-то большое, тяжелое и мокрое поднялось на пути. Стало трудно дышать.

Угр напрягся, стараясь разобрать, расчувствовать, где сейчас хозяин, что именно он видит, что слышит, что думает.

Незнакомое место – улица. Высокие скалы – стены. Падающая с неба вода – дождь.

“Мы ведь вернемся?”

Это спросил Яр.

“Конечно”

Это ответил чужак.

Но в мыслях у чужака было другое.

Совсем другое…

Угр вздрогнул, приподнялся с колен, потянул ноздрями воздух.

Ему вдруг стало ясно, что смутные предчувствия не просто так терзали его, что не зря он боялся человеческой лжи, что не случайно опасался этих чужаков. Космачу открылось, что люди, пообещавшие Яру защиту, на самом деле желали его смерти. Они обманывали хозяина, чтобы заманить его в ловушку.

Яр должен был погибнуть.

Его собирались убить.

Угр выпрямился во весь рост, ударил себя кулаками в грудь и заревел, брызжа слюной.

Глава 27

Мобиль, который Яр поначалу принял за обычное такси, в действительности оказался напичканной электроникой спецмашиной, маскирующейся под городской транспорт. В салоне трудно было повернуться, чтоб не задеть какую-нибудь клавиатуру, сенсорную панель или экран. Разобрать, для чего предназначались все эти устройства, Яр так и не сумел. Он только опознал навигационный модуль, да обратил внимание на дисплей, где стремительно мелькали чьи-то лица – возможно, это работала биометрическая система, о которой упоминал Номер Первый.

Главное же отличие военной машины от городских такси заключалось в том, что её мог вести человек. Управление осуществлялось посредством небольшого джойстика, расположенного справа от водительского кресла. На лобовое стекло проецировались схема движения, иконки действующих ограничений и десяток обрамленных разноцветными рамочками цифр. Приятный девичий голос ви-штурмана давал советы, к которым водитель не очень-то и прислушивался. Яр читал о подобных системах, но никогда с ними не сталкивался – они имелись только на личных мобилях проживающих в даунтауне богатеев. Но даже самые самоуверенные риччи, управляющие безумно дорогими машинами, не позволяли себе выезжать за пределы разрешенных для ручного вождения зон – слишком сложное было движение на загруженных городских трассах, человеческий мозг был не в состоянии обработать такое количество постоянно меняющейся информации – по крайней мере, так учили в домах воспитания.

И, кажется, врали…

Первые минуты поездки впечатления на Яра не произвели: мобиль мягко тронулся, покатил неспешно по ровной и грязной дороге, свернул на какую-то пустую тесную улочку. Стало скучно. Яр было попытался разговорить своих спутников, но те молчали.

Но вот когда узкая улица кончилась, начался такой аттракцион, что Яр и сам дар речи потерял. Набравший скорость мобиль вылетел на какую-то накрытую куполом площадку, лихо развернулся перед глухой, разрисованной хулиганским граффити стеной, едва не чиркнув её бортом, и вскочил в плотный поток уходящих в освещенный тоннель грузовиков. Разгоняясь всё быстрей, прыгая с полосы на полосу, вклиниваясь меж неповоротливых грузовиков, военный мобиль помчался по закрытой для пассажирского транспорта магистрали.

Яр вытаращил глаза и громко икнул.

– Так короче будет, – равнодушно пояснил Номер Второй, заметив состояние подопечного.

Номер Первый не замечал ничего, кроме дороги. Сам он не двигался, будто бы сросшись с креслом, с машиной, и только рука его, держащая джойстик, дрожала и билась, словно под действием электрических разрядов.

* * *

Неожиданный и беспричинный рёв космача так перепугал Вика, что он едва не спустил курок. В людоеда парнишка, конечно, не попал бы. Скорее, он прострелил бы себе ногу, и уж точно продырявил бы пол или стену, а это вряд ли бы порадовало хозяина заведения.

Вик вскинул карабин, прицелившись обезумевшему Угру в затылок, и, стараясь не шуметь, медленно попятился. Отступи сейчас великан на шаг в комнату, обернись хоть на пол-оборота – и Вик, не раздумывая, выстрелил бы. Но космач не отходил от двери, он топал ногами, бил себя кулаками в грудь и ревел, задирая к потолку уродливую морду.

– Чего это он? – спросил Вик, спиной прижимаясь к холодному боку Херберта. – Чокнулся, что ли?

– Не знаю, друг Вик, – сказал сибер. – Мне кажется, друг Угр на кого-то очень сердится.

– Что, если на нас?

– Мне кажется, на кого-то другого.

– А я думаю, людоед просто сошел с ума, – уверенно заявил Вик. – Если он бросится к нам, я выстрелю.

– Друг Яр будет сердиться.

– Пусть лучше он на меня сердится, чем скорбит по мне.

– Ха-ха, – раздельно проговорил Херберт. – Это напомнило мне одну шутку…

– Не надо сейчас шуток, – перебил его Вик, напряженно следя за разбушевавшимся людоедом. – Ты это… Ножиками своими ткни его, если он сюда пойдет… И если не пойдет, тоже ткни… Не нравится мне всё это… Застрелить – и дело с концом. Да ведь он не умрет сразу от моих выстрелов, задавит нас тут…

Рёв вдруг прекратился, и Вик, вздрогнув, крепче сжал карабин. Космач, упершись лбом в дверь, свесив руки, медленно и трудно дышал. Под ноги ему капала слюна.

– Сейчас кинется, – прошептал Вик.

Но людоед не двигался. Должно быть, он выжидал момент, когда люди потеряют бдительность. Но возможно, на уме у него было нечто другое. Нечто такое, что больше смерти пугало Вика; такое, о чем Вик без дрожи и помыслить не мог.

– Только попробуй, – шепнул он, надеясь не на слух людоеда, а на его умение читать чужие мысли. – Только сунься в мою голову, урод, и я тебе тут же всю башку размозжу!

В какой-то миг ему показалось, что космач действительно лезет в его сознание: перед глазами всю поплыло, в голове помутилось. Вик заскрипел зубами, напрягся, пытаясь отразить мысленное вторжение, вопя беззвучно:

“Убью! Только тронь! Без башки останешься!”

И людоед, вроде бы, отступился.

– Нам надо его прикончить, – горячо зашептал Вик, хватая Херберта за руку, не выпуская Угра из вида. – Только быстрей! Я буду стрелять, а ты бей ножами, когда он на нас бросится. Он уже готовится. Он пробует, он в меня лезет, я чувствую!

Больше всего Вик боялся перестать быть собой, боялся, что в его голове появится чужой разум.

Он подозревал, что людоед и его может превратить в людоеда.

* * *

Пёстрая городская суматоха оглушила Яра. Движение дороги, мелькание увешанных рекламой домов, мельтешение бессчетных мобилей быстро его утомили. Он отвернулся от окна, закрыл глаза, но город никуда не делся – город гудел, шелестел, рокотал на тысячи голосов, город ослеплял даже сквозь опущенные веки, город следил за всем, что происходило на его улицах, – Яр чувствовал это внимание, оно царапало его, не давало расслабиться и не позволяло сосредоточиться.

– Я так и не увидел их, – сказал он, не открывая глаз. – Где были все те хурбы, которыми вы меня пугали? Я и сейчас их не вижу, ни единого. Мы едем почти час, а я не заметил ничего подозрительного.

– Мы выбираем самый безопасный маршрут, – не сразу ответил Номер Второй.

– А у музея? – Яр открыл глаза. – Почему я не заметил хурбов возле музея?

– Они прячутся. Ты лучше нас должен знать, как они умеют прятаться.

Машина резко ускорилась. Номер Первый ругнулся сквозь зубы, погрозил кому-то кулаком.

– Может, не стоит так спешить? – спросил Яр, борясь с тошнотой и стараясь не смотреть на дорогу. – От хурбов мы ушли, я думаю. Куда теперь торопиться?

– Ты должен как можно скорей убраться из города, – сказал Номер Второй. – Каждая секунда твоего здесь пребывания – никому не нужный риск.

– А вы очень гостеприимны, как я вижу.

– Мы честны.

Номер Второй запнулся, когда сказал про честность. Ничтожная заминка – любой другой человек её и не заметил бы, но Яр сразу же насторожился. Неуютное беспокойное чувство шевельнулось в душе: Яр словно на миг окунулся в мысли соседа, ничего там не понял, но какое-то ощущение всё равно вынес. Неприятное ощущение.

– Пятнадцать километров до точки назначения, – объявил ви-штурман. – Поворот направо через триста метров. Время перестроиться в правый ряд. – Значки на лобовом стекле изменились. – Заказать место на парковке?

– Не надо, – буркнул Номер Первый.

– Мы подъедем с другой стороны, – пояснил Номер Второй, заметив недоумение Яра. – У нас там свое место есть. Служебное…

* * *

Угр сразу же понял, что обращаться Высшей Речью к Вику бесполезно и опасно: маленький человек очень этого пугался и мог наделать глупостей. А объясниться человеческим языком Угр даже и не надеялся: очень уж мало он помнил слов, и еще меньше слов он мог произнести. Да и вряд ли Вик захочет его слушать. Мальчик и так слишком напряжен, от него пахнет агрессией и страхом, он пытается угрожать, он готов действовать…

Угр не шевелился, стоя перед дверью, тупо глядя на лужицу слюны под ногами. Познакомившись с людьми, пообщавшись с ними, он перенял новый способ мышления. Он стал понимать логическую связь между разными событиями и научился прогнозировать последствия своих действий. И вот теперь с помощью новообретенных знаний он должен был решить непростую задачу.

Он должен был как-то сообщить об опасности.

Он должен был каким-то образом спасти вожака.

Угр тихонько заскулил, осознавая собственное бессилие. Он не мог объясниться с Виком, он не понимал, как можно разговаривать с неживым, лишенным всяких мыслей существом по имени Херберт, он не представлял, что будет делать за пределами этой небольшой комнаты, он боялся странного мира, в который ушел Яр, боялся людей, что там жили – их было слишком много – больше, чем птиц в осеннем небе, больше, чем муравьев в муравейнике, больше, чем можно было себе вообразить.

Но и бездействовать дальше было уже невозможно…

Выстрел Угр предугадал. Он всего лишь выпрямился и начал поворачивать голову, собираясь поглядеть Вику в глаза, но вооруженному парнишке и в этих безобидных, нарочито неторопливых действиях почудилась агрессия. Космач много раз видел, как работает человеческое орудие убийства, и лишь поэтому сумел спастись.

Палец Вика только дернулся, а Угр уже падал на четвереньки. Одна железная горошина ожгла ему ухо, другая ударила в плечо, пробив связанный проволокой доспех и застряв глубоко в мышцах. Угр рявкнул, прыгнул на мальчишку, схватился за его оружие. Сбоку сверкнул полированный клинок. Острая сталь, направляемая рукой сибера, проткнула лоскут потёртой покрышки, закрывающий ребра космача, и вонзилась в живое мясо – не очень глубоко, впрочем. Угр охнул, отшатнулся, вырвав карабин из рук Вика, и тут же метнулся в сторону. Он опрокинул шкаф, обрушил полку и раздавил кровать. Космач не собирался драться, он только хотел обезоружить подростка. На то, что в драку вступит сибер, Угр не рассчитывал.

Херберта лесной великан побаивался, догадываясь, что это неживое существо принадлежит к тому же племени, что и огромное многолапое чудище, в одиночку уничтожившее целое племя космачей – всю его прежнюю семью. Подобные неживые твари во множестве населяли город, они прислуживали людям, и слушались только их.

Значит, остановить Херберта мог лишь человек.

А человек здесь был один – Вик.

– Убей его! – хрипел Вик, показывая пальцем на отступающего великана. – Он чокнулся! Убей! Убей!..

Херберт ногой отодвинул раздавленную кровать, перелез через опрокинутый шкаф. Сибер двигался неторопливо, и вроде бы небыстро водил перед собой клинками – но рассекаемый ими воздух гудел, а по стенам прыгали яркие блики.

Угр вжался в угол, не понимая, как можно бороться с существом, в чьей голове даже намека на мысли нет.

Пахло кровью – как тогда, в заснеженном лесу.

Болел бок, горело ухо, ныло плечо – почти так же, как в тот страшный день.

Смертоносная машина приближалась.

Угр закрыл глаза.

* * *

Они свернули с магистрали, и Яр наконец-то смог перевести дыхание.

После бешеной гонки по скоростным дорогам движение сквозь городские кварталы было подобно пешей прогулке. Яр крутил головой, высматривая знакомые рестораны и развлекательные центры, жадно вглядываясь в озабоченные и оттого смешные лица прохожих, восторгаясь яркой рекламой, наслаждаясь изысканно-строгой архитектурой, чистотой и порядком. Даже многочисленные, спешащие по им одним известным делам сиберы, на которых в прежней своей жизни Яр не обращал внимания, теперь вызывали у него восторг. Он улыбался всё шире и шире. Настроение его улучшалось с каждой минутой.

А потом он увидел хурба.

– Вы заметили его?! – Яр подался вперед, пальцы его правой руки сомкнулись на рукояти ножа.

– Кого? – спросил Номер Второй.

Хурб торчал в витрине обувного магазинчика, окруженный безрукими и безголовыми манекенами. Молодая девушка остановилась в шаге от него, читая что-то на экране своего округлого пурпурного комми. Она хмурилась – наверное, у нее тоже были какие-то проблемы.

Яр усмехнулся.

– Там в магазине стоит хурб, – сказал он спокойней.

– И что? – Номер Второй пожал плечами.

– Не знаю… Я думал, у вас есть какие-то приборы…

– Сейчас они нам ни к чему.

– Но я думал…

– А ты не думай, – повернулся к пассажирам Номер Первый. Он поправил шляпу, шмыгнул носом и угрюмо повторил:

– Ты не думай. От вас, умных, только одни беды. За тебя уже всё давным-давно придумано. Вот и жил бы себе, как все… Думает он, видишь ли…

Мобиль выехал на оживленный перекресток и, пропустив встречных, повернул налево.

– Подъезжаем, – объявил Номер Первый. – У больницы, возможно, соберется много хурбов. Ты не пугайся. Они часто там кучкуются.

Яр кивнул, сжимая коленями трубу огнеплюя. Спросил, повернувшись к Номеру Второму:

– Вы хоть знаете, кто они такие?

Тот, глядя в окно, неохотно признался:

– Мы – знаем. Но тебе этого лучше не знать.

– Почему?

– Потому что пользы в этом знании нет никакой.

– Они произошли от нас? – продолжал упорствовать Яр. – Они выродки, да?

– Сам ты выродок, – фыркнул Номер Второй. – Скажешь тоже…

– Тихо вы! – обернувшись, зло прикрикнул Номер Первый.

Стало сумрачно, и мобиль заметно сбавил ход. Узкая темная улица, больше похожая на туннель, плавно поворачивала направо. Людей видно не было, только редкие сиберы предусмотрительно жались к стенам, пропуская ползущую мимо машину с пассажирами. Яру это мрачное место показалось очень странным, он даже заподозрил, что мобиль неведомо каким образом перенесся в трущобы.

– Где это мы? – с подозрением спросил Яр и тут же увидел сделанную флуоресцентной краской надпись на стене: “Мэжик-Медик Центр”.

– На месте, – откликнулся Номер Первый и остановил мобиль.

* * *

Угр закрыл глаза не потому, что сверкающие лезвия пугали его, и не потому, что он не желал видеть своих убийц. Нет.

Угр закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.

Шанс на спасение был.

Только времени почти уже не было…

Ровно секунду копил в себе силу Угр, подыскивал нужные слова Высшей Речи и придавал им правильную форму. Ровно секунду он пытался разобраться в себе и в Вике. Ровно секунду он вспоминал мгновение открывшегося предательства: “Мы ведь вернемся? – Конечно…”

Угр закричал, когда помахивающий огромными ножами Херберт был в трех шагах от него. Вопль был беззвучный, и слышать его мог лишь один человек – Вик.

Вик покачнулся. Ему показалось, что в его голове рванул десяток петард. Уши заложило, в глазах потемнело, череп словно вспух. Вик вскинул руки и заорал, не понимая смысла рвущихся слов, не имея возможности сопротивляться чужой воле и чужим мыслям.

– Стой! Не трогай! Не убивай! Не подходи!

Клинки остановились в шаге от застывшего космача. Херберт неуверенно оглянулся.

Вик краешком сознания почувствовал, что совершается нечто неправильное, но как-то повлиять на происходящее он не мог. В его голове всё смешалось, ему казалось, что он всё еще призывает убить людоеда, но на самом деле он кричал:

– Назад! Назад! Мы же друзья!..

Он уже не хотел идти в город, он боялся города, не ждал от него ничего хорошего. И он не знал, что они станут делать, если Яр не возвратится.

“Мы ведь вернемся? – Конечно”.

Вожака обманывали.

Яр был в опасности.

Те двое, что пришли с хозяином этого дома, желали для Яра смерти. Потому и распорядились не брать с собой ни друзей, ни оружия. Потому так спешили.

Они лгали, когда обещали защиту. Лгали, когда утверждали, будто кругом хурбы.

Они только и делали, что врали.

Космач почувствовал это. Поэтому и разъярился, поэтому и стучал в дверь, брызгая слюной.

Космач хотел помочь Яру, но не знал, как.

Космач хотел жить.

Космач решил всё рассказать единственному человеку в этой комнате.

Ему. Вику.

– Стой, Херберт! – закричал Вик уже сам. – Погоди! Кажется, нам надо кое в чем разобраться…

* * *

– Пешком сюда не зайти, – сказал Номер Первый, отперев двери и повернувшись к пассажирам. На его лбу и щеках серебрились капельки пота, хотя в салоне было не жарко. – А для обычных мобилей въезд сюда закрыт. Так что людей здесь не бывает, и мы никого не подвергнем опасности.

– Это служебный подъезд к клинике, – добавил Номер Второй. – Черный ход. Такие есть у каждой больницы и у каждого дома отцветания. Мы всегда стараемся использовать их.

Яр не совсем понимал, почему немногословные защитники решили вдруг поделиться с ним этой информацией. Неужели они, каким-то образом почувствовав тревогу и неуверенность подопечного, решили его приободрить? Или же они пытаются разговором отвлечь его внимание от чего-то важного?

От чего?

Примечательного вокруг не наблюдалось: глухие стены, светящаяся надпись, два мутных фонаря, полосатые ограничительные столбики возле неровного бордюра, мусорный контейнер, потертая разметка на узкой дороге, упирающейся в подъемные ворота с намалеванным знаком “Тупик”.

– Нам туда? – спросил Яр.

– Да, – кивнул Номер Первый и открыл свою дверь.

Мобиль Яр покидал последним. Ему не сразу удалось вытащить огнеплюй из салона – тот зацепился за что-то, и Яр пережил несколько неприятных секунд, оттесняя пытающегося помочь Номера Второго, и одновременно с этим пробуя высвободить заряженную огненной смесью трубу. Из-за этой заминки он пропустил момент появления хурбов.

– Давайте уже быстрей, – недовольно буркнул Номер Первый, обмахиваясь шляпой.

Яр повернулся, забросил за плечо наконец-то высвобожденный огнеплюй, перевел дух, отлично понимая, каким опасным делом только что занимался: неверное движение, неудачный рывок, и на месте мобиля мог возникнуть большой костер, который, наверняка, зацепил бы и людей. Яр мысленно поблагодарил Создателя. А вслух сказал:

– Я готов. – И увидел их.

Три смутные фигуры стояли возле мусорного контейнера. Яр застыл, не смея двинуться, шепнул сдавленно:

– Они здесь.

– Хурбы? – заинтересованно спросил Номер Первый. – Много их?

– Трое.

– Немного… Не обращай на них внимания. Сейчас они тебя не видят.

– Вы уверены? У меня ощущение, что они следят за нами.

– Просто иди вперед. К воротам.

– Хорошо…

Он мог поклясться, что хурбы заглядывали ему в лицо, когда он проходил в пяти шагах от них.

И ему стоило огромных усилий не смотреть в их сторону.