Текст книги "Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики"

Адольф Гитлер в свое время говорил в своем ближайшем кругу: «Русскому Горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского из Тульского генерального комиссариата»⁴⁶.

А вот что говорил один публицист из журнала «Ридерс Дайджест», выходившего в том числе и в России на русском языке: «Я думаю, большая и неразрешимая проблема в том, что наша территория слишком огромна». «Что общего у народов Крайнего Севера и Кавказа? – продолжает он далее. – У тунгуса и друга степей калмыка? А все эти межнациональные распри, ставшие обыденностью в больших городах? А война в Чечне, как война с иностранным государством, а ведь там одни граждане России стреляют в других?»⁴⁷ Поясним: журнал «Ридерс Дайджест» хотя и выходит ныне на русском языке, но основан был в США. В годы советской войны в Афганистане в 1980-е годы этот журнал наряду с телеканалом NBC-TV и журналом «New Republic» входил в «медиа-салон», созданный банкиром с Уолл-стрит Джоном Трэйном, главой «Комитета помощи Афганистану» (Afghanistan Relief Committee, ARC) и так называемой «Лиги против клеветы» (Anti-Defamation League, ADL). Целью «медиа-салона» было ведение «психологической войны» против Советского Союза, а также борьба с инакомыслием внутри Соединенных Штатов⁴⁸.

Добавим еще несколько штрихов о том, как именно НАТО вело борьбу за «человеческое пространство» в наши дни, готовясь натравить Украину на Донецкую и Луганскую народные республики и на Россию. По роду своей деятельности я работаю преимущественно с зарубежными веб-сайтами. Там новости об «агрессивных замыслах России» на всех европейских языках постоянно бросались в глаза. А новости об угрозах НАТО и украинских властей, подготовке и попытках вторжения в Луганскую и Донецкую народные республики если и приводились где-то в зарубежных СМИ на иностранных языках со ссылкой на ИТАР/ТАСС, то в глаза не бросались. Речи нет, Би-би-си или Си-эн-эн и не стали бы перепечатывать невыгодные для них темы. В русскоязычных новостях от компании Mail.ru, чей центральный офис до конца прошлого года располагался на Виргинских о-вах, еще за полгода до событий 2022 года тоже непрерывно повторялись кричащие заголовки из западных СМИ о «подготовке Россией вторжения на Украину». Идеологическая направленность изменилась только после смены владельцев компании.

Полгода такой психологической обработки – и многие обыватели США, Европы и Украины уверовали в некие «экспансионистские» замыслы России. Поэтому когда российские войска пришли на помощь независимым Донецкой и Луганской народным республикам, чтобы отразить агрессию вооруженных сил Украины (а по сути – агрессию НАТО), общественное мнение вышеназванных обывателей уже было готово считать «агрессором» Россию. Насколько известно, такая же психологическая обработка населения ведется и в других странах Восточной Европы и Балтии.

Нападение вооруженных сил Украины на Донецкую и Луганскую народные республики, давно уже объявивших о своем отделении, было «войной по доверенности» (англ.: proxy war). Правящим кругам и олигархам из США и Евросоюза очень хочется завладеть этими двумя областями со всеми их промышленными предприятиями и природными ресурсами. А киевское правительство послушно послало своих солдат сражаться за интересы денежных мешков с Запада, генералов НАТО и своих собственных политиков, мечтающих о вступлении в Евросоюз. Фактически нападение на ДНР и ЛНР стало агрессией НАТО против России.

Вот и напрашивается вопрос: кого из своих восточноевропейских «союзников» НАТО бросит на убой завтра ради своих экономических и политических интересов? Не секрет, что правящие круги США и ЕС еще как минимум в далеком 2006 году задумывались об агрессии против Калининградской области Российской Федерации. Кто станет новым «пушечным мясом» для натовских генералов, политиков и олигархов из Соединенных Штатов и Евросоюза, которые тщетно пытаются расчленить Россию, а может быть, и другие страны СНГ – все, что осталось от Советского Союза? Мне лично не хочется даже думать о том, что героические народы стран Балтии, много выстрадавшие вместе с русским народом в годы борьбы и с царизмом, и с иностранными интервентами, и с фашизмом, могут быть вовлечены своими продажными правителями – обладателями американских паспортов – в новую войну ради интересов западных олигархов…

М. Ю. Крысин, 1 мая 2022 г.

Глава 1
Прибалтика между двумя мировыми войнами

Установление советской власти в Литве, Латвии и Эстонии

Первая советская «оккупация» Прибалтики в 1940 году началась с установления стипендий малоимущим студентам и учащимся старших классов и отмены платы за обучение. До этого, например, в Эстонии не училось более 40 процентов детей⁴⁹, а в еще менее развитой Литве было более 300 тысяч неграмотных, то есть 23,3 %, не считая тех, кто едва умел кое-как нацарапать свою фамилию⁵⁰.

В Литве до советской власти правительство не заботилось об образовании – считалось, что интеллигенции и так слишком много. Чем больше образованных людей – тем больше потенциальных бунтовщиков, поэтому образование было исключительно платным, по принципу: кому есть чем платить – тому есть что терять. В 1939 году в Литве существовало всего 3 частные средние школы для взрослых с 333 учащимися, а при советской власти было создано 12 средних школ для взрослых с 3.653 учащимися. Кроме того, уже в первом полугодии 1940 года было создано еще 136 начальных школ, в которых училось около 20 тысяч человек. Образование стало общедоступным.

В январе 1941 года в Литве впервые в истории была создана Академия наук Литовской ССР, о чем раньше ученые Литвы могли только мечтать. В течение одного года советской власти в Литве было открыто 133 новые библиотеки, 76 детских садов, 7 театров и множество других культурных учреждений⁵¹.

Число промышленных предприятий в течение 1940–1941 гг. увеличилось в 2,1 раза, 55.800 безработных были обеспечены работой⁵².

На основании декларации Народного сейма осенью 1940 года в Литве была проведена земельная реформа (прежняя власть все собиралась провести нечто подобное уже около 20 лет). Земельные владения церкви были конфискованы, а хозяйства помещиков и кулаков – урезаны до 30 гектаров⁵³. Это, кстати, было не так уж и мало. Площадь более 30 га было невозможно обрабатывать без наемного труда. Видимо, именно поэтому советская власть остановилась именно на этой цифре. До 1940 года, вследствие двух реформ, 1922 и 1929 гг., помещикам было разрешено владеть угодьями до 150 гектаров. Таких было менее 10 %, но они владели примерно одной третьей всей земли, в то время как более 66 % крестьян имели наделы от 5 до 30 га, 25 % крестьян – менее 5 га, которые не позволяли прокормить семью, а некоторые и вообще не имели своей земли и были вынуждены работать батраками (они составляли около 25 % населения) ⁵⁴.

В государственный фонд было изъято 607.700 гектаров земли⁵⁵. В результате 75.623 крестьянина, раньше не имевших своей земли, получили от государства около 400 тысяч гектаров. Новоселам выделяли по 20 миллионов литов для постройки жилья и обзаведения скотом, не считая лесоматериалов и прочего. Около 20 тысяч мелких крестьянских хозяйств получили в собственность коров. И это не говоря уже о том, что советская власть освободила их от целого ряда налогов и ранее наложенных штрафов.

«Трактор был редкостью в буржуазной Литве, – вспоминал первый председатель Верховного Совета Литвы Юстас Палецкис. – Всего около 500 тракторов имелось лишь в некоторых крупных хозяйствах. Теперь же для механизации сельского хозяйства крестьянству были организованы 42 машинно-тракторные станции, которые из братских республик получили первые тысячи тракторов, и 262 машинно-конных прокатных пункта. Впервые создавались курсы трактористов, этой новой для Литвы профессии»⁵⁶.

Американская писательница Анна Луиза Стронг, побывавшая в Литве в июне 1940 года, рассказывает в своей книге «Новый путь Литвы» о своем разговоре с одной крестьянкой, которая везла клубнику на продажу в Каунас:

«Богачи нас пугали Красной армией, – сказала та. – Они говорили, что Красная армия отнимет у нас землю и продукты. Но она не берет у нас продукты даже тогда, когда мы сами ей предлагаем. У нее, наверное, много своих, может быть, больше, чем у нас»⁵⁷.

Кто пострадал от земельной реформы в Литве? Прежде всего старые помещики – граф Тышкевич, граф Нарышкин, граф Пшездецкий, князь Радзивилл, князь Васильчиков (последний давно уже жил в Германии и только получал дивиденды со своего имения в Литве), а также новые – семейства президента Литвы Антанаса Сметоны, Карвялиса, Норкайтиса, Тубялиса, Гудавичюса, Плехавичюса (того самого, который в 1944 году при немцах стал командиром «Литовского территориального корпуса»). Имение Плехавичюса в Букончяе было, как и другие, разделено среди батраков и малоземельных крестьян. В их числе был и крестьянин Бута, четырех родственников которого Плехавичюс потом расстрелял в отместку⁵⁸.

Одним из немногих крупных землевладельцев, кто остался в стране, был граф Зубов, чьи предки получили имение в Литве еще при Екатерине II. «Он один из немногих прогрессивных людей среди дворянства, – рассказал американке Анне Стронг министр сельского хозяйства советской Литвы Мицкис. – Даже во время революции 1905 года он был на стороне крестьянства. Он теперь потеряет свою землю, но он способный земледелец и может работать как агроном. Никто ему зла не желает»⁵⁹.

Наконец, следует добавить еще один факт: по условиям советско-литовского договора от 10 октября 1939 года Литва получила назад Вильнюс. Благодаря советско-германскому договору от 28 сентября 1939 года сбылась давняя мечта литовцев вернуть себе свою столицу и весь Вильнюсский край, оккупированный Польшей. В честь этого события в Вильнюсе прошли торжества и парад частей литовской армии.

* * *

В Латвии была проведена национализация промышленности, открыты ранее бездействовавшие предприятия, объявленные банкротами при прежней власти, полностью ликвидирована безработица. В результате уже к концу 1940 года валовой выпуск промышленной продукции вырос по сравнению с прошлым 1939 годом на 21 %.

Здесь также была проведена аграрная реформа, в результате которой были аннулированы старые долги крестьян на сумму свыше 350 млн рублей (в переводе на советскую валюту), 52 тысячи безземельных крестьян получили в бессрочную аренду от государства 525.000 гектаров земли, а еще 23 тысячи малоземельных крестьян – прирезку в 75.000 гектаров. 25.000 гектаров земли, экспроприированной у помещиков, было отведено под создание совхозов. С целью повышения эффективности сельского хозяйства в республике к началу 1941 года было создано 50 МТС и 502 машинно-конных прокатных пункта⁶⁰.

* * *

В Эстонии, несмотря на более высокий уровень модернизации, ситуация в хозяйстве была не намного лучше, чем в Литве или в Латвии. «Советизация» Эстонии началась с введения всеобщего бесплатного образования и введения стипендий студентам вузов и техникумов. Количество учащихся только в средних школах возросло с 13,5 тыс. (в 1939–1940 учебном году) до 18,1 тыс. человек в 1940–1941 учебном году⁶¹.

«Я родился в 1924 году и хорошо помню, что из себя представляла Эстония тех лет, – рассказывал Уно Лахт, известный в СССР поэт-сатирик, а впоследствии член правления эстонского «Союза против неонацизма и межнациональной розни». – Мало кто из официальных историков говорит, что не было ни бесплатного среднего, ни высшего образования, число батраков и бедных в фактически рабском услужении достигало больше половины населения, процветал туберкулез и другие болезни из-за платной медицины. Эстонцы бежали из Эстонии куда глаза глядят. Всего этого вы не прочтете в современных учебниках по истории»⁶².

Другим приоритетным направлением была земельная реформа. Около 53 тысяч безземельных и малоземельных крестьян получили свыше 340 тысяч гектаров земли, в результате чего было создано более 26 тысяч новых крестьянских хозяйств. Свыше 24 тысяч малоземельных крестьянских хозяйств получили прирезки земли – еще около 210 тысяч гектаров. Многим были выделены долгосрочные кредиты на хозяйственное строительство, покупку инвентаря и скота. В течение первого года «советской оккупации» эстонское крестьянство получило от правительства СССР помощь в размере примерно 230 млн рублей⁶³.

Большинство крупных промышленных предприятий Эстонии за годы диктатуры Пятса были либо разорены, либо работали в неполную мощность. Советская власть начала восстановление промышленности. Было создано много новых отраслей промышленности, а старые предприятия значительно расширились. В течение года на восстановление и расширение фабрик, организацию МТС, строительство школ, домов культуры и т. д. советским правительством было выделено Эстонской ССР 184 млн рублей⁶⁴.

За первый же год «советской оккупации» выпуск промышленной продукции вырос на 63 %, число промышленных рабочих возросло на 38 тысяч человек, так что в некоторых отраслях даже ощущался недостаток рабочей силы. Была ликвидирована безработица, квартплата снизилась, зарплаты увеличились примерно на 40–45 %, а позже были подняты на уровень, существовавший в других республиках СССР. Женщины в плане оплаты труда были уравнены в правах с мужчинами. Расходы на здравоохранение выросли на 436 %, на социально-культурные мероприятия – на 560 %. Впервые жители Эстонии узнали, что такое государственные пенсии и бесплатная медицина⁶⁵.

Подготовка националистов к германскому вторжению в Литве

Первые подпольные антисоветские организации в Литве начали создаваться еще летом 1940 г., сразу после установления советской власти. В их числе так называемый «Шаулистский батальон смерти» и «Комитет спасения Литвы», созданные при помощи германской разведки из бывших членов полувоенной молодежной организации «Яунои Лиетува» («Молодая Литва»), хотя ряд руководящих деятелей этих организаций и был арестован органами НКВД в 1940–1941 гг.⁶⁶

Деятельностью многих из этих группировок руководил «Фронт литовских активистов» (ФЛА). Он был организован в Берлине 17 ноября 1940 года при поддержке германских спецслужб. Во главе ФЛА стал бывший посол Литвы в Берлине полковник Казис Шкирпа. Кроме него, в состав руководства ФЛА вошли представители довоенной партии ляудининков (инженер Э. Галванаускас, адвокат Р. Скипитис, представители духовенства Карвялис, А. Мацейна, ксёндз Ила), партии таутининков (бывший заместитель министра финансов Данта, адвокат Дирмейкис, журналист Валюкенас, майор Й. Пирагюс, майор С. Пуоджюс, инженер К. Брунюс) и др. «Фронт литовских активистов» объявил о создании «правительства Литвы в эмиграции» во главе со Шкирпой еще до начала войны. Немецкие официальные лица оказывали ему поддержку, однако формально не признавали его, не желая связывать себя какими-то обещаниями, особенно относительно независимости. Но контакты ФЛА с националистическим подпольем в Литве были использованы абвером для заброски агентуры и создания там своей «пятой колонны» накануне войны⁶⁷.

Накануне войны НКГБ Литовской ССР располагал обширной и достоверной информацией о тесных связях литовских националистов с командованием вермахта и со спецслужбами фашистской Германии. В частности, органами госбезопасности Литовской ССР была перехвачена листовка литовского информационного бюро в Берлине от 19 марта 1941 года, которая призывала население Литвы к подготовке вооруженного восстания против советской власти, приуроченного к моменту нападения Германии на СССР.

«Час освобождения Литвы уже близок, – говорилось в этой листовке. – Когда начнется поход с Запада, Вы в этот же момент будете информированы… В это время в городах, местечках и деревнях порабощенной Литвы должны возникнуть местные восстания, точнее говоря, взятие власти в свои руки. Сразу надо арестовать местных коммунистов и других предателей Литвы, чтобы они не избежали расплаты за свои действия (предатели будут только тогда помилованы, когда они сумеют доказать, что они ликвидировали хотя бы по одному еврею)… Там, где вы еще не подготовлены, организуйтесь маленькими тайными группами. Когда начнутся военные действия, в тылу будут выброшены парашютисты. Немедленно установите с ними связь и помогайте им… Через деревни и города будет маршировать немецкая армия. В ее рядах будет много знакомых вам соплеменников. Встречайте всех одинаково мило и сердечно, оказывайте им нужную помощь… Уже сейчас «информируйте» евреев, что их судьба ясна, поэтому пусть сегодня же убираются из Литвы. В решительный момент берите их имущество в свои руки, чтобы ничего не пропало»⁶⁸.

Созданием вооруженных отрядов руководил «Фронт литовских активистов» (ФЛА), о чем также стало известно советским органам госбезопасности. Еще 19 марта 1941 года Каунасский подпольный комитет ФЛА опубликовал призыв ко всем вооруженным группировкам ФЛА – таким как «Гвардия защиты Литвы», «Отряд освобождения Литвы», «Батальон смерти» и другим, в котором говорилось: «После начала похода с запада вы в ту же минуту будете проинформированы по радио или другим способом. В тот момент в селах, городах порабощенной Литвы должны произойти восстания, или, говоря по правде, захват власти в свои руки»⁶⁹. Уже один этот призыв свидетельствует о том, что ФЛА был тесно связан с германскими спецслужбами и заранее знал о предстоящей войне, ожидая лишь сигнала к действию.

А 30 марта 1941 года по указанию ФЛА были созданы подпольные вооруженные отряды «Охраны национального труда» (ОНТ) (лит.: Tutinio darbo apsauga, TDA), ставшие после начала войны основой для литовских отрядов «самообороны» в Каунасе⁷⁰. Их костяк составили бывшие военные, полицейские, члены довоенной литовской национальной гвардии «Шаулю Саюнга», а также молодежных организаций «Яунои Лиетува», «Саванорю Саюнга», «Нео Литуания» и др.⁷¹

К лету 1941 года многие организации националистов, в частности почти весь Вильнюсский комитет ФЛА, были ликвидированы советскими органами госбезопасности весной 1941 года⁷². Всего до мая 1941 года органами НКВД было обезврежено на территории Литвы 75 агентурных групп абвера и СД⁷³. Но ввиду ожидаемого германского вторжения довести расследование до конца не удалось. Вместо этого 14 июня 1941 года была проведена серия арестов потенциальных врагов советской власти.

«Пятая колонна» абвера в Латвии

В 1940–1941 гг. в Латвии германские спецслужбы – абвер и СД – вели активную вербовку агентуры. Советским органам госбезопасности удалось ликвидировать некоторые из них до начала войны.

Так, в марте 1941 года сотрудник комиссии по репатриации в Германию прибалтийских немцев Н. Красовский создал в Риге крупную шпионскую резидентуру, которую возглавил техник рижского завода ВЭФ Ю. В. Цеплевич. Она существовала автономно. Разведцентр рекомендовал Цеплевичу ни с какими местными националистическими группами не связываться. В задачи резидентуры входил сбор информации о частях РККА в Латвии, их боевой технике, перемещениях и т. п. С этой целью Цеплевич должен был завербовать агентов в морских портах Вентспилс и Лиепая. Для передачи сведений ему доставили две радиостанции и шифры. Радистом резидентуры был назначен агент Я. Гулбис, заведующий складом Латвийского радиокомитета. Радиоаппаратуру доставил через Рижский порт моряк германского торгового флота и агент абвера Вайсс, который завербовал Я. Гулбиса. В Лиепае был создан филиал резидентуры, который возглавил техник завода «Красный металлург» В. Скудра. Ему также была передана радиостанция⁷⁴.

Особой активностью отличалась резидентура СД под руководством бывшего ассистента химического факультета Латвийского университета Петериса-Феликса Рикардса, завербованного в январе 1941 года. (В июле 1941 года Рикардс стал одним из организаторов уничтожения коммунистов и евреев в Латвии и начальником «Латышской картотеки СД».) Под его руководством работали 18 агентов, в том числе несколько офицеров 24-го латышского территориального стрелкового корпуса РККА. Усилиями резидентуры Рикардса была создана диверсионная группа, намечены места возможной высадки немецких парашютных десантов в Рижском, Валмиерском и других уездах, созданы вооружённые отряды в Рижском, Цесисском, Елгавском, Валмиерском и Талсинском уездах. В первые дни войны они помогли немцам захватить местные учреждения власти, активно участвовали в арестах и массовых казнях советских активистов и евреев⁷⁵. Рикардс в июле 1941 года был одним из руководителей еврейских погромов в Риге⁷⁶.

При поддержке германских спецслужб в Латвии в 1940–1941 гг. было организовано несколько националистических группировок, которые занимались сбором развединформации и одновременно готовились поднять восстание против советской власти после начала германского вторжения. Во втором квартале 1941 года немецкая разведка начала массовую заброску в республики Прибалтики диверсионно-разведывательных групп и агентов-одиночек. Им были поставлены задачи: создавать склады оружия, базы и площадки для приёма парашютных десантов; устанавливать ориентиры для бомбовых ударов по военным и промышленным объектам; вербовать сигнальщиков для целеуказания авиации; организовывать антисоветские выступления; совершать взрывы и поджоги, маскируя причины их возникновения⁷⁷.

В марте 1941 года органы госбезопасности Латвийской ССР вскрыли и ликвидировали резидентуру немецкой разведки и связанную с ней антисоветскую националистическую организацию «Тевияс Саргс» («Стражи отечества»), ставившую своей задачей «объединение всех националистически настроенных сил и подготовку вооружённого восстания»⁷⁸. Группировка «Тевияс Саргс» («Стражи отечества») была создана еще осенью 1940 года по инициативе студента Латвийского государственного университета, сына крупного домовладельца Клавиньша по кличке «Ванагс» («Ястреб»). Руководство организации состояло из трех отделов. Военный отдел во главе с лейтенантом Сала, служившим в «Латышском территориальном корпусе» Красной армии, занимался сбором разведданных об РККА для немецких спецслужб и подготовкой вооруженного восстания (по их же заданию), сбором оружия и созданием подпольных повстанческих групп. Отдел агитации во главе с Залитисом, сотрудником Латвийского телеграфного агентства, нелегально издавал и распространял антисоветскую газету «Зинётайс» («Вестник») (вышло 6 номеров этой газеты), а также выпустил брошюру с речами гитлеровских идеологов о послевоенном устройстве мира. Наконец, отдел внешних сношений во главе со старшим лейтенантом довоенной латвийской армии Витиньшем поддерживал связь с гитлеровской разведкой и ее филиалом в Риге, замаскированным под «крышей» УТАГ (Организации по ликвидации имущества немецких репатриантов)⁷⁹. Группировка «Тевияс Саргс» объединила подпольные ячейки более чем в 16 населенных пунктах Латвии (в том числе в Абренском / Пыталовском уезде, впоследствии отошедшем к Псковской области). Основной целью «Стражей отечества» была подготовка к свержению советской власти. Для этого в ряде городов были созданы повстанческие отряды⁸⁰.

Немецкий резидент в Латвии Ханс Шинке, бывший владелец фирмы в Риге, представитель немецких машиностроительных трестов, направлявший деятельность этой группировки, так писал о ней в одном из донесений в свой разведцентр: «Эта организация имеет кроме военного и политическое руководство, насколько это возможно. Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены комплектуются из офицеров и бывших айзсаргов. Образ мыслей этих людей – примерно латвийский национал-социализм… Это течение всецело отдает себя в руки Германии»⁸¹. Шинке проинформировал руководство «Тевияс Саргс» о том, что Германия планирует нападение на СССР, и именно в это время группировка должна была начать вооруженное восстание.

В мае 1941 года в Латвии, при активном участии немцев, была создана антисоветская организация «Латвияс Саргс» («Стражи Латвии»), включавшая в себя латышских националистов, «кулацкие и белогвардейские элементы». В 1940–1941 гг. боевики «Латвияс Саргс» устраивали террористические акты против советского актива, поджоги, налеты на кооперативы и сельсоветы, убивали руководителей и сочувствующих советской власти, учителей, комсомольцев и членов ВКП(б), похищали имущество, угоняли скот, проводили диверсии, выпускали листовки с призывами к борьбе с советским строем, распространяли «анонимные письма террористически-повстанческого содержания»⁸².

Другая группировка латышских националистов – «Военная организация освобождения Латвии» («Кола»), которую возглавляли Гульбис, Мелупс и Ильин, была создана примерно в то же время, что и «Тевияс Саргс», и также сотрудничала с германской разведкой. В подчинении Рижского центра «Колы» находилось несколько бригад в Даугавпилсе, Тукумсе, Добеле, Елгаве и Салдусе.

«Латышский национальный легион» (ЛНЛ) – группировка, возглавлявшаяся Таманисом, имела в своем подчинении 15 подпольных повстанческих групп по 9—10 человек в разных городах и уездах. Они были сформированы в основном из бывших офицеров и чиновников полиции, айзсаргов, яунсаргов (членов молодежного крыла организации «Айзсарги») и членов местной фашистской партии «Перконкруст» («Громовой крест»), созданной еще в начале 1930-х гг. и прославившейся еврейскими погромами в Риге и других городах Латвии⁸³.

Группировка «Латвийское народное объединение» (ЛНО) во главе с бывшим секретарем министра общественных дел Латвии Цеймурсом была создана в августе 1940 года и действовала в основном в Риге. Она поддерживала постоянную связь с немецким резидентом Кронбергом, бывшим сотрудником министерства просвещения Латвии при Ульманисе, позднее перебравшимся в Германию⁸⁴.