Текст книги "17 сентября 1939. Советско-польские конфликты 1918-1939"

Прорыв фронта противника на Украине и его постепенный отход на запад в свою очередь обнажили фланг польских войск Северо-Восточного фронта. Это привело к тому, что 18 июня начался отход польских частей, находившихся перед Мозырской группой Западного фронта в районе города Речицы. Используя успех войск Юго-Западного фронта, командующий войсками Мозырской группы Т.С. Хвесин приказал начать преследование противника. Советские войска форсировали Днепр и, развернув наступление на его правом берегу, в ночь на 29 июня освободили город Мозырь. Выход войск Западного фронта в этот район нарушал оборону польских войск, действовавших в Белоруссии. За проявленную инициативу Т.С. Хвесин был награжден орденом Красного Знамени. Развивая наступление, левофланговые дивизии Западного фронта к 30 июня вышли на рубеж железнодорожной линии Жлобин – Мозырь. Помимо Мозырской группы, в наступление перешли и некоторые части 16-й армии[165]165
  Там же. С. 57–58, 59.


[Закрыть].

Неудачи польской армии лишь подстегнули ее мстительный вандализм. Как сообщалось в советской ноте от 2 июня, направленной Англии, Франции, Италии, США, после того как во время майского наступления советского Западного фронта польские войска оставили Борисов, они с другого берега Березины подвергли его уничтожающему артиллерийскому обстрелу и превратили в груды дымящихся развалин. В огне погибли сотни людей, а 10 тыс. населения оказались под открытым небом[166]166
  ДВП. Т. 2. С. 552–553; Борьба за Советскую власть в Белоруссии 1918–1920 гг. Сборник документов и материалов. Минск. 1971. Т. 2: Февраль 1919 г. – 1920 г. С. 317–318.


[Закрыть]. Не менее варварски вели себя польские части, отступавшие из Киева. В городе были выведены из строя электростанция, городская канализация, пассажирская и товарная станции. Правительства РСФСР и УССР указывали в обращенной к странам Антанты ноте от 11 июня, что «прекрасный собор Святого Владимира, эта не имеющая себе равных жемчужина русского религиозного зодчества и уникальный памятник с бесценными фресками Васнецова, был уничтожен поляками при отступлении только потому, что они желали выместить свою злобу, хотя бы на неодушевленных предметах…»[167]167
  ДВП. Т. 2. С. 565–566.


[Закрыть]. Правда, когда советские войска на следующий день вступили в город, выяснилось, что, в отличие от городского хозяйства, Владимирский собор не пострадал.

Появились претензии и с противоположной стороны. В июне ПОКК направила протест в Международную организацию Красного Креста по поводу того, что при отступлении Красной армии в Бердичеве, Житомире и Киеве были взяты заложники из гражданского населения и вывезены далеко в тыл, что при возвращении в Бердичев «красноармейцы выбрасывали из лазаретов Красного Креста всех больных и раненых, не щадя чести и жизни врачебного персонала». «Большевики пытают пленных, – говорилось в документе, – чтобы получить от них военные сведения, поступая против азбучного понимания о правилах ведения войны». Но была ли свободна от подобных эксцессов польская армия, если в составе ее находились такие части, как отряд С. Булак-Балаховича, о котором один из польских офицеров писал в письме к жене: «Это человек без идеологии, бандит и убийца и такие же у него товарищи-подчиненные… Они не знают стыда и похожи на варваров. При мне бросали ему под ноги головы большевиков, отсеченные саблями… Я пил с ним всю нынешнюю ночь, а утром он со своей группой и я с полком пошли на дело. Избиение большевиков было страшное»[168]168
  Михутина И.В. Указ. соч. С. 157–159; Генис В.Л. Первая Конная армия: за кулисами славы//Вопросы истории. 1994. № 12. С. 64–77.


[Закрыть].

27 июня Реввоенсовет Юго-Западного фронта поставил новые задачи по дальнейшему развитию наступления. Части 12-й армии должны были вместе с 1-й Конной армией не позднее 3 июля овладеть районом Костополь – Ровно. Преследуя противника, 1-й Конной следовало 29 июня занять Шепетовку, а 3 июля – Ровно. 14-й армии ставилась задача к 29 июня занять Староконстантинов, Проскуров. Войска Юго-Западного фронта должны были рассечь войска противника на две части и отбросить их в Полесье и Румынию. В результате главные силы Красной армии получили бы возможность наступать на Люблин и Львов[169]169
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 176–177.


[Закрыть]. Со своей стороны, польское командование решило воспользоваться выдвинутым вперед положением 1-й Конной и попытаться концентрическим ударом разгромить ее[170]170
  Клюев Л. Указ. соч. С. 59–60.


[Закрыть].

Тем временем 1-я Конная армия продолжала наступление на город Ровно, в ходе которого 1–2 июля произошло встречное сражение, закончившееся поражением польских войск. 3 июля советская конница освободила Острог и открыла путь на Ровно. 12-я армия, сломив сопротивление противника, 29 июня вышла в район Мозыря, а главными силами ко 2 июля на реку Убороть. 14-я армия подходила к линии Острополь – Могилев-Подольский. Развивая наступление, 1-я Конная армия 4 июля, разгромив численно превосходящие силы противника, овладела важным опорным пунктом вражеского сопротивления – городом Ровно. Это создало угрозу прорыва советских войск через слабо прикрытую польскими войсками территорию на запад и вынудило польское командование начать отвод своих войск. 7 июля части 11-й кавдивизии заняли Дубно. Тем временем 5 июля 2-я польская армия получила приказ «выйти между армией Буденного и Ковелем с целью предупредить его марш на запад и обеспечить за собой железнодорожную линию Ровно – Ковель». Соответственно было решено ударить по обеим флангам 1-й Конной армии. В результате атак 8–9 июля поляки вновь заняли Ровно, но обладавшие большей маневренностью советские 4-я и 6-я кавалерийские дивизии нанесли концентрический контрудар и в 7 часов 10 июля выбили поляков из города.

Еще 2 июля командование Юго-Западного фронта, учитывая лесисто-болотистую местность между Ковелем и Брест-Литовском, предложило двинуть части 1-й Конной армии по линии Луцк – Владимир-Волынский – Холм – Луков. После утверждения 8 июля главкомом этих предложений, 11 июля 1920 г. командование Юго-Западного фронта отдало приказ армиям фронта: для развития успеха 12-й армии наступать в направлении Ковель – Брест-Литовск. 1-я Конная армия должна была стремительно преследовать отступавшего противника, нанося главный удар в обход Брест-Литовского района в направлении Луцк – Грубешов – Люблин – Луков. 14-я армия, прикрывая операцию главной ударной группы со стороны Галиции, должна была наступать на Тарнополь – Львов[171]171
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 202, 213–214; Директивы Главного командования. С. 703.


[Закрыть]. Таким образом, основным операционным направлением Юго-Западного фронта было Брестское. Однако фактически Конная армия после овладения Ровно была вовлечена в бои против сильной польской группировки на направлении Дубно – Броды – Кременец и вынуждена была отклоняться к юго-западу.

В тесном взаимодействии с 1-й Конной армией успешно наступали и другие части фронта. Кавалерийская бригада Котовского, сломив сопротивление противника, к 4 июля освободила село Белополье. 60-я стрелковая дивизия 14-й армии прорвала фронт обороны 6-й польской армии восточнее Проскурова. 8-я кавалерийская дивизия, используя успех пехоты, стремительно вышла в тыл 6-й польской армии и в ночь на 4 июля выбила польские части из Проскурова и местечка Черный Остров. Вследствие этого было полностью дезорганизовано управление 6-й польской армией и нарушена ее связь с командованием фронта. Преследуя противника, войска Юго-Западного фронта к 10 июля вышли на рубеж Сарны – Ровно – Проскуров – Каменец-Подольск[172]172
  Гражданская война 1918–1921. Т. 3. С. 350–361.


[Закрыть]. Развивая наступление, армии Юго-Западного фронта в середине июля вступили на территорию Западной Украины. После занятия Ровно 1-я Конная армия оказалась втянута в упорные бои в районе Дубно – Кременец, который несколько раз переходил из рук в руки. Все же советским конникам 12–21 июля удалось продвинуться в направлении Львова, что позволило и войскам 14-й армии ускорить наступление[173]173
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 216, 218–219, 224–225; Клюев Л. Указ. соч. С. 80–90.


[Закрыть]. Успехи Юго-Западного фронта способствовали созданию выгодных условий для перехода в общее наступление войскам Западного фронта, поскольку для спасения своих войск на Украине польское командование бросило туда все резервы и сняло часть сил, расположенных в Белоруссии. Взаимодействие двух фронтов являлось важным условием достижения общей победы над войсками противника.

Советское наступление в Белоруссии

Тем временем советское командование принимало меры по усилению войск Западного фронта, который только в июне получил более 58 тыс. человек пополнения. В период подготовки решительного наступления в Белоруссии на фронт прибыло восемь стрелковых дивизий, четыре стрелковые бригады, одна кавалерийская бригада и эскадрон. С учетом тыловых частей и учреждений численность войск Западного фронта возросла с 274 тыс. в мае до 347 тыс. в июне и до 447 тыс. в июле 1920 г. В составе фронта было около 20 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии (см. табл. 12). С 15 апреля по 7 июня, на Западный фронт было отправлено 128,7 тыс. винтовок, свыше 2 тыс. пулеметов, 125,5 млн штук патронов, 243 орудия разных систем, 13 тыс. шашек, 91 самолет. За это же время войска фронта получили более 313 тыс. шинелей, 295 тыс. гимнастерок, 310 тыс. брюк, 175 тыс. телогреек, 605 тыс. пар обуви и других предметов военного снабжения. Еще 8 и 9 июня главком своими директивами потребовал от командования Западного фронта усилить активность своих войск и связать противника в Белоруссии, но в целом действия советских частей ограничились разведывательными поисками и налетами[174]174
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 197.


[Закрыть].

К 4 июля 1920 г. на Западном фронте находилась следующая группировка войск: на фронте от города Опочки до озера Жадо протяженностью в 160 км располагалась 4-я армия (командующий – Е.Н. Сергеев, член РВС армии – В.И. Межлаук), созданная 18 июня из Северной группы. Южнее на фронте от озера Младо до озера Сшо (35 км) находилась 15-я армия (командующий – А.И. Корк, член РВС армии – Н.С. Тихменев). От озера Сшо до озера Пелик (протяженность фронта 80 км) развертывались Южная группа войск 15-й армии, 9 июня переименованная в 3-ю армию (командующий – В.С. Лазаревич, член РВС армии – К.А. Мехоношин). На фронте от озера Пелик до Паричи (200 км) располагалась 16-я армия (командующий – Н.В. Соллогуб, член РВС армии – А.Э. Дауман). Наконец, на южном крыле Западного фронта находилась Мозырская группа (командующий Т.С. Хвесин), занимавшая фронт от Паричи до Мозыря включительно (80–100 км) [175]175
  Гражданская война 1918–1921. Т. 3. С. 366–367.


[Закрыть].

Таблица 12

Боевой состав Западного фронта на 1 июля 1920 г.

Таблица 13

Боевой состав польских войск в Белоруссии

В составе Западного фронта насчитывалось 145 346 бойцов (103 288 бойцов пехоты и 11 294 бойца кавалерии), 2 758 пулеметов, 693 орудия, 12 бронепоездов, 30 бронемашин, 3 танка и 73 самолета[176]176
  Директивы командования фронтов. Т. 4. С. 168–171; Меликов В.А. Марна – 1914 года. Висла – 1920 года. Смирна – 1922 года. С. 158–159.


[Закрыть]. Войска противника насчитывали 75,3 тыс. бойцов с 464 орудиями[177]177
  Гражданская война 1918–1921. Т. 3. С. 366–367.


[Закрыть]. Войскам 4-й, 15-й и 3-й советских армий, объединявшим 59,9 тыс. штыков и сабель, противостояла 1-я польская армия (генерал Г. Жигадлович) в 35,1 тыс. штыков и сабель. Против советской 16-й армии и Мозырской группы (31,6 тыс. штыков и сабель) действовали 4-я польская армия (генерал С. Шептицкий) и Полесская группа (генерал В. Сикорский), имевшие 37,5 тыс. штыков и сабель. Таким образом, на направлении главного удара советские войска Западного фронта превосходили противника в 3 раза. В полосе же действия 16-й армии и Мозырской группы превосходство было незначительным. Польское командование, ожидавшее нового советского наступления в Белоруссии, предлагало отвести войска на линию Барановичи – Лида – Ораны – Вильно, но генерал Шептицкий считал, что следует все же попытаться остановить советское наступление на имеющейся линии фронта.

В основе советского плана лежала та же идея, что и в майском наступлении в Белоруссии, – упираясь правым флангом в Литву и Восточную Пруссию, отбросить войска противника к болотистому Полесью. Группировка и задачи армий были определены в директивах РВС Западного фронта от 30 июня и 2 июля 1920 г. 4-й армии было приказано главными силами нанести решающий удар из района севернее озера Белая Ельна. 3-й кавалерийский корпус имел задачу – выйти в тыл противника, действуя в направлении на Свенцяны. 15-я армия наносила главный удар на Глубокое, 3-я – на Докшицы – станция Парфьяново. На 16-ю армию возлагалась задача освобождения Минска. Мозырская группа должна была наступать на Глуск[178]178
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 197–198, 466–470; Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 60, 61–62.


[Закрыть]. 2 июля РВС Западного фронта отдал знаменитый политический приказ № 1423: «Красные солдаты! Пробил час. […] Войска Красного Знамени и войска гниющего белого орла стоят перед смертельной схваткой. […] Оправдаем же надежды социалистического отечества. […] На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп Белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На запад к решительным битвам, к громкозвучным победам. Стройтесь в боевые колонны, пробил час наступления на Вильно, Минск, Варшаву. Марш!»[179]179
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 470–471.


[Закрыть]

На рассвете 4 июля войска Западного фронта перешли в наступление. Совместно с частями 33-й Кубанской стрелковой дивизии 15-й армии в составе ударной группировки впервые использовались 3 отремонтированных на Путиловском заводе трофейных танка «Рено». Наступление началось успешно. 4–7 июля правофланговые войска Западного фронта смяли фронт 1-й польской армии и нанесли ей тяжелые потери. Так называемая группа «Двина» этой армии была разгромлена, и ее остатки отошли на территорию Латвии, где были интернированы. Другая группа 1-й польской армии – группа генерала Л. Желиговского (10-я пехотная дивизия) отступила на линию старых германских окопов, на рубеж Двинск – озеро Нарочь – 20 км западнее Молодечно – Барановичи – Пинск и далее по западному берегу реки Стоход. Потерпела серьезное поражение и третья группа 1-й польской армии под командованием генерала В. Енджеевского (7-я резервная бригада и пехотная бригада 5-й дивизии). Успех был так значителен, что уже к концу первого дня наступления войска правого крыла Западного фронта продвинулись на 15–20 км. Польское командование, не имея возможности остановить наступление Красной армии в Белоруссии, вынуждено было отдать 5 июля приказ об отходе в общем направлении на город Лида.

Советские войска решительно преследовали противника, но полностью окружить 1-ю польскую армию им не удалось, и прежде всего потому, что при планировании операции командование Западного фронта допустило серьезные просчеты. Группировка советских войск, которая должна была совершить стремительный обход фланга 1-й польской армии (3-й кавкорпус и 4-я армия), была значительно слабее группировки советских войск, наносивших фронтальный удар (15-я армия). Поэтому выдвижение обходящей группы проходило медленнее сковывающей группы, что и позволило противнику избежать окружения, а 6 июля даже оторваться от замедливших наступление советских частей. Поражение и начавшийся отход 1-й польской армии резко ухудшили положение 4-й польской армии и создали выгодные условия для наступления частей 16-й армии и Мозырской группы советских войск.

16-я армия наступала непосредственно на Минск. Главный удар она наносила силами трех дивизий из имевшихся пяти. Им предстояло форсировать реку Березину юго-восточнее города Борисова на участке от устья реки Равы до устья реки Клевы (ширина фронта 35 км). Наиболее сильной в боевом отношении в составе ударной группировки 16-й армии была 27-я Омская стрелковая дивизия (командир В.К. Путна). Она имела около 8 тыс. штыков и сабель, 260 пулеметов и 34 орудия. Дивизия обладала большим боевым опытом: она сражалась с чехословацким корпусом в 1918 г. и участвовала в боях с колчаковцами до полного их разгрома.

В 2 часа ночи 7 июля 16-я армия перешла в наступление. Уже к 5 часам утра передовые части ударной группы переправились через Березину. Завязались упорные бои. Противник начал отступать. 9 июля Красная армия освободила город Игумен. 10 июля поляки оставили Бобруйск. Бои приблизились непосредственно к Минску, который противник опоясал полукольцом окопов с проволочными заграждениями. 27-я дивизия должна была обойти город с севера и юга. Наступление на Минск началось на рассвете 11 июля. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, которое было сломлено частями 27-й и 17-й стрелковых дивизий. К полудню город был полностью очищен от польских войск. С разгромом основных сил 1-й польской армии и освобождением Минска завершился первый этап наступления советских войск Западного фронта. В этих боях, проходивших с 4 по 11 июля, Красная армия прорвала фронт противника и нанесла ему серьезные потери. На всем фронте польские войска вынуждены были отходить на Запад. С 12 июля начался новый этап в наступлении частей Западного фронта, преследовавших отходившие польские войска. Основные силы, сосредоточенные на правом фланге, должны были наступать, прикрываясь территорией Литвы и Восточной Пруссии, и, нависая над флангом противника, не дать ему закрепиться на удобном для обороны рубеже[180]180
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 67–68.


[Закрыть].

Командование польской армии стремилось найти силы и средства, чтобы остановить наступление советских войск. 9 июля Пилсудский приказал войскам удержать фронт по линии Вильно – германские окопы – Лунинец – река Стырь и река Збруч. Его план сводился к тому, чтобы закрепиться на севере по линии старых германских окопов и затем нанести контрудар по войскам советского Западного фронта из района Бреста. Отходя на старые германские окопы, противник рассчитывал упорной обороной измотать и обескровить советские войска и вновь перейти в наступление. Этому плану не суждено было осуществиться. Линия германских окопов, вырытых в 2–3 ряда, соединенных между собою ходами сообщения, с большим количеством бетонированных убежищ и гнездами для пулеметов, уже в середине июля была прорвана армиями Западного фронта. 15 июля Пилсудский приказал отвести войска на линию Пинск – Огинский канал – река Шара – река Неман до Гродно. С целью задержать советское наступление, чтобы дать возможность войскам 1-й польской армии выйти из-под удара, 4-я польская армия должна была нанести удар на север во фланг наступающим частям Западного фронта, но этот маневр не удался.

14 июля 3-й кавкорпус и 164-я стрелковая бригада после 6-часового боя заняли Вильно. Это событие активизировало литовские войска, выступившие против частей 2-й Литовско-белорусской пехотной дивизии, которая стала отходить к Лиде. Попытка согласования действий советских и литовских войск из-за нежелания литовского руководства, находившегося под давлением стран Антанты, вылилась в 4-дневные бесплодные переговоры. В итоге было решено, что Красная армия не будет крупными силами переходить линии Новые Троки – Ораны – Меречь – Августов[181]181
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 204; Зубачевский В.А. Указ. соч. С. 117; Из истории гражданской войны в СССР. Т. 3. С. 121–122.


[Закрыть]. 17 июля войска 15-й армии вошли в Лиду, 19 июля 3-й кавкорпус неожиданно для противника ворвался в Гродно, выбив небольшой польский гарнизон, а войска 16-й армии освободили Барановичи. 23 июля Мозырская группа заняла Пинск.

Выбор

В условиях развала польского фронта на Востоке в Варшаве 1 июля был создан Совет обороны государства в составе Пилсудского, маршала сейма, премьер-министра, трех членов правительства, 10 депутатов от различных парламентских партий и 3 представителей военного командования. 5 июля Совет обороны решил обратиться к Антанте с просьбой о содействии в мирных переговорах. В ходе переговоров с представителями Антанты в Спа 9–10 июля было решено, что ее посредничество обуславливается следующими условиями: поляки отойдут на «линию Керзона», откажутся от претензий на литовские земли и согласятся на проведение в Лондоне мирной конференции представителей РСФСР, Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Восточной Галиции. Кроме того, Польша обязывалась принять решение Антанты по вопросам ее границ с Литвой, Чехословакией и Германией и о будущем Восточной Галиции. В случае отказа Москвы от предложений Антанты она поддержит Польшу военными материалами. Польское руководство было вынуждено согласиться на эти условия, но попыталось отстоять свои интересы в Вильно и Восточной Галиции. В итоге переговоров было решено, что Москве будет предложено остановить войска в 50 км от линии Гродно – Брест-Литовск – Буг, Вильно признавался литовским городом, а в Восточной Галиции линией перемирия должна была стать линия фронта[182]182
  ДМИСПО. Т. 3. С. 138–142, 144–150, 151–152.


[Закрыть]. Польское командование надеялось использовать перемирие как передышку для приведения войск в порядок[183]183
  Там же. С. 177–178; Манусевич А.Я. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть].

11 июля советским представителям в Англии была передана нота лорда Керзона с требованием остановить наступление на линии Гродно – Валовка – Немиров – Брест-Литовск – Дорогуск – Устилуг – восточнее Грубешова – Крылов – западнее Равы-Русской – восточнее Перемышля до Карпат. Советские войска должны были остановиться в 50 км восточнее этой линии, а в Восточной Галиции на достигнутой к моменту перемирия линии фронта. Окончательно вопросы разграничения территорий в Восточной Европе следовало решить на международной конференции в Лондоне. В случае продолжения наступления советских войск в Польшу Англия и ее союзники поддержат Польшу «всеми средствами, имеющимися в их распоряжении». Кроме того, предлагалось заключить перемирие с Врангелем, войска которого вели бои в Северной Таврии. На размышления Москве давалось 7 дней и сообщалось, что Польша согласна на эти условия[184]184
  ДВП. Т. 3. М., 1959. С. 54–55.


[Закрыть]. 12/13 июля Ленин направил РВС Западного и Юго-Западного фронтов телеграммы, в которых требовал «бешеного ускорения наступления на Польшу»[185]185
  Ленин В.И. ПСС. Т. 51. С. 237–238.


[Закрыть].

13–16 июля советское руководство обсуждало английскую ноту. Мнения в советском руководстве разделились. Ленин предлагал отвергнуть посредничество Антанты и Лиги Наций, продолжать наступление и помочь польским рабочим добиться советизации Польши. «Надо прощупать красноармейским штыком, готова ли Польша к советской власти. Если нет, всегда сможем под тем или иным предлогом отступить назад». Довольно осторожную позицию занял глава НКИД Чичерин, предлагавший принять это предложение, выйти на «линию Керзона», на которой следовало вести переговоры с Польшей, подтянув тылы и дав отдых войскам. В случае необходимости можно было с этой линии начать новое наступление. Глава советской дипломатии предлагал выставить встречные условия – начало мирных советско-польских переговоров, сокращение польской армии и выдача ею полученного от союзников военного снаряжения. То, что «линия Керзона» исключала из состава Польши Восточную Галицию, было воспринято в Москве как признание ее прав на эту территорию. Л.Б. Каменев считал возможным пойти на перемирие, но с гарантиями ослабления Польши. Поскольку Восточная Галиция не признается польской территорией, то ее следует занять войсками, пока идут дипломатические маневры. Л.Д. Троцкий, указавший на то, что польская армия отступает в порядке, полагал, что можно пойти на перемирие с Польшей, но не с Врангелем, поскольку это внутренний вопрос России. Посредничество Антанты отвергать нецелесообразно, поскольку полезно иметь делегацию в Лондоне для наблюдения за действиями западных империалистов. И.Т. Смилга считал необходимым продолжать войну с Польшей до ее советизации или получения достаточных гарантий прочного мира. А.И. Рыков указал на сложности в снабжении армии и слабость советского тыла. К. Радек и другие польские коммунисты считали «Польшу не готовой к советизации. Наше наступление вызовет лишь взрыв патриотизма и бросит пролетариат в сторону буржуазии». По мнению Мархлевского, можно было бы предложить Польше в обмен на мир районы Холма и Белостока[186]186
  Польско-советская война. Ч. 1. С. 130–141; Е.А. Преображенский. Архивные документы и материалы. С. 349–350.


[Закрыть].

Довольно осторожную позицию занимал Сталин, который еще 24 июня заявил харьковской газете «Коммунист», воздав должное успехам Юго-Западного фронта, что «было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено». Предстоят еще серьезные сражения, «поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве»… В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада. Это особенно подчеркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как «гром с ясного неба», и принявшим угрожающие размеры»[187]187
  Сталин И.В. Сочинения. Т. 4. М., 1947. С. 329–334.


[Закрыть]. 11 июля уже в «Правде» Сталин вновь, отметив важные успехи Юго-Западного фронта, подчеркнул, что хотя «наши успехи на антипольских фронтах несомненны… но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву». Это бахвальство… неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она несомненно бросит на фронт…, но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши – Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками… Смешно поэтому говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована»[188]188
  Там же. С. 336–341.


[Закрыть]. В ответ на запрос ЦК РКП(б) Сталин 13 июля сообщил в Москву, что он поддерживает идею прямых переговоров с Польшей без посредников и не в Лондоне, а на территории России[189]189
  Большевистское руководство. Переписка. С. 142–144.


[Закрыть].

Оценка ситуации военным командованием, изложенная в записке от 15 июля, была довольно оптимистичной[190]190
  Директивы Главного командования. С. 610–612.


[Закрыть], что, наряду с политическими расчетами и общим подъемом, вызванным победами на фронте, привело к отказу от принятия английских условий. Расчеты советского руководства сводились к тому, что поскольку противник слаб, то сильный удар приведет к его окончательному краху и позволит разрушить всю Версальскую систему, не учитывавшую советских интересов. В итоге 16 июля Пленум ЦК РКП(б) решил отклонить ноту Керзона, но при этом не отказываться от переговоров с Польшей и ускорить наступление, чтобы «помочь пролетариату и трудящимся массам Польши освободиться от их помещиков и капиталистов»[191]191
  Польско-советская война. Ч.1. С. 142–143.


[Закрыть]. 17 июля Москва официально ответила Лондону, что согласна на переговоры с Варшавой, но без посредников[192]192
  ДВП. Т. 3. С. 47–53.


[Закрыть]. В ответ Англия 20 июля заявила, что в случае советского наступления отменит торговые переговоры с РСФСР. Тем временем II конгресс Коминтерна, проходивший в Москве 19 июля – 7 августа, обратился к трудящимся Западной Европы с призывом поддержать РСФСР в войне с Польшей[193]193
  ДМИСПО. Т. 3. С. 166–169.


[Закрыть].

17 июля председатель РВСР Троцкий в своей директиве, указав, что правительства Антанты опасаются подрыва Версальской системы в результате побед Красной армии и стремятся вовлечь в войну Румынию, доводил до сведения главкома, что «правительство сочло необходимым отвергнуть английское посредничество». Поэтому «необходимо принять меры к тому, чтобы всесторонне обеспечить наше быстрое и энергичное продвижение вперед на плечах отступающих польских белогвардейских войск». «Преподать твердые оперативные указания командованию Западного и Юго-Западного фронтов в отношении дальнейшего непрерывного развития операции как до границы, намеченной Антантой, так и за пределами этой границы в случае, если бы силой обстоятельств мы оказались вынужденными временно перейти эту границу»[194]194
  Директивы Главного командования. С. 613–614.


[Закрыть]. 20 июля главком приказал войскам фронтов «продолжать энергичное развитие операций… не ограничивая таковых границей, указанной в ноте лорда Керзона»[195]195
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 210; Директивы Главного командования. С. 641–642.


[Закрыть]. В этот момент военное командование Красной армии, Реввоенсовет Республики и главнокомандующий вооруженными силами Республики, а также командование Западного фронта, явно переоценив успехи, достигнутые Красной армией, и степень поражения войск противника, допустили ряд просчетов.

19 июля член Реввоенсовета Западного фронта Смилга сообщал в Реввоенсовет республики о том, что левый фланг польских войск разбит совершенно. 21 июля главком С.С. Каменев срочно прибыл в Минск, в штаб Западного фронта. Ознакомившись на месте по докладам командования фронтом с обстановкой, он отдал в ночь на 22 июля директиву занять войсками Западного фронта Варшаву не позднее 12 августа[196]196
  Директивы Главного командования. С. 643–644.


[Закрыть]. 23 июля главком послал из Смоленска на имя заместителя председателя РВСР Э.М. Склянского телеграмму, в которой сообщал о своем впечатлении об обстановке на Западном фронте: «Самое существенное – это высокий подъем настроения в частях, гарантирующий возможность и дальше продвигаться, не уменьшая энергии. 16 числа занято Гродно, а вчера Слоним. Оба эти успеха свидетельствуют, что линия рек Немана и Шара прорваны и теперь у противника нет на пути их отхода рубежей, на которых они могли бы рассчитывать задержать нас. Не исключена возможность закончить задачу в трехнедельный срок»[197]197
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 209; Директивы Главного командования. С. 644.


[Закрыть]. Эта телеграмма свидетельствовала, что главком после докладов РВС Западного фронта, по существу, считал польскую армию неспособной к дальнейшему сопротивлению. Такая оценка была ошибочной.

В условиях чрезмерно оптимистических расчетов на скорую победу советское командование стало пересматривать свои дальнейшие планы. Именно в это время идея концентрического удара войсками Западного и Юго-Западного фронтов на Варшаву уступила место эксцентрическому удару на Варшаву и Львов. Исходя из того, что войска Западного фронта продолжали стремительное наступление, не встречая при этом серьезного сопротивления противника, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 22 июля направил главкому телеграмму, в которой предлагалось перенести главный удар войск фронта с брестского направления на львовское, то есть в пределы Галиции. Командование Юго-Западного фронта, как писал позднее А.И. Егоров, считало важным в политическом плане освобождение столицы Восточной Галиции – Львова и намеревалось в дальнейшем оказать поддержку войскам наступающего на Варшаву Западного фронта «ударом через Львов в тыл Варшаве». Перенесение направления главного удара в сторону Галиции, по мнению РВС Юго-Западного фронта, диктовалось также опасностью выступления на стороне Польши Румынии[198]198
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 225–226.


[Закрыть]. Соответственно Сталин сообщил РВС 1-й Конной армии, что Западный фронт прорвал у Слонима первую линию польской обороны по рекам Неман и Шара и стоит ближе к Брест-Литовску, чем Юго-Западный фронт. «Возможно, что в связи с этим обстоятельством вашей армии придется отказаться от Бреста и свернуть южнее». Ввиду ожидаемого обращения Польши с предложением о перемирии «необходимо, насколько возможно, торопиться с продвижением вашей армии вперед»[199]199
  Большевистское руководство. Переписка. С. 146–147.


[Закрыть].

Имевшиеся в главном командовании опасения относительно возможного вмешательства Румынии привели к появлению идеи усиления действий войск Юго-Западного фронта в Восточной Галиции. В этой ситуации вполне понятно появление директивы главкома от 21 июля, поставившей перед Юго-Западным фронтом задачу занять к 4 августа район Ковель – Владимир-Волынский, а остальными силами, в том числе и 1-й Конной армией, разгромить 6-ю польскую и Украинскую армии, оттеснив их на юг, к границам Румынии, тем более что командование фронта само предлагало подобный вариант, который был 23 июля утвержден Каменевым[200]200
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 211; Директивы Главного командования. С. 704–705.


[Закрыть]. При этом главком был убежден, что Западный фронт в августе 1920 г. один, без помощи Юго-Западного фронта, может сломить сопротивление противника на Висле и занять Варшаву. Более того, Каменев считал, как он писал об этом 21 июля в РВС республики, что для выполнения этой задачи вполне достаточно будет трех армий Западного фронта (4-й, 3-й и 15-й), если Польша не получит существенной поддержки, помимо выступления Румынии и Латвии[201]201
  Директивы Главного командования. С. 614–615.


[Закрыть]. Эти три армии в общей сложности в то время имели немногим более 80 тыс. бойцов. 16-ю же армию главком планировал вывести в резерв на случай, если на помощь Польше выступит Латвия. Кстати сказать, 19 июля Тухачевский, исходя из вероятных сложностей при прорыве линии германских окопов, также предложил отклонить действия 1-й Конной на юго-запад[202]202
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 71–72.


[Закрыть].