Текст книги "17 сентября 1939. Советско-польские конфликты 1918-1939"

«Чудо на Висле»

К 11 августа войска Западного фронта вышли на линию Цеханув – Пултуск – Вышкув – Седлец – Лукув – Коцк. На фронте южнее Варшавы протяженностью 160 км оставалась слабая Мозырская группа. Между тем накануне штаб Западного фронта из захваченного польского приказа узнал о подготовке противником контрудара из района Ивангорода. Так, в ночь на 13 августа Тухачевский по прямому проводу сообщал Каменеву, что «по перехваченному приказу 3 армия [противника] собирается перейти в наступление и даже опрокинула одну бригаду Хвесина. В общем южнее Холма еще придется много действовать» и просил ускорить передачу в состав Западного фронта 12-ю и 1-ю Конную армии[242]242
  Директивы Главного командования. С. 652–654; Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Указ. соч. С. 230.


[Закрыть]. Однако никаких контрмер командование фронта не предусмотрело, видимо, пребывая в приятной уверенности, что противник не сможет предпринять ничего серьезного. Здесь следует отметить, что именно 12 августа советское руководство стало налаживать конкретные связи с Германией, не пропускавшей военные грузы из Франции в Польшу, рассчитывая закупить у Берлина оружие, снаряжение и продовольствие[243]243
  Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва – Берлин, 1920–1933 гг. (Военно-политические отношения СССР – Гер-мания). М., 2001. С. 42–44.


[Закрыть]. Казалось бы, все подтверждало оптимистические ожидания Москвы.

Со своей стороны, главком еще 11 августа отдал командованию Юго-Западного фронта директиву, в которой указывалось, что Западный фронт приступает к нанесению решительного удара с целью овладения Варшавским районом. Ввиду этого предлагалось временно отказаться от немедленного овладения Львовским районом и направить для поддержки Западному фронту возможно больше сил для удара примерно на Люблин – Ново-Александрия. В директиве указывалось, что 12-я армия главными силами должна наносить удар в общем направлении на Люблин, а 1-я Конная армия должна выйти в район Замостье – Томашов – Грубешов. Главком считал необходимым скорейшую передачу сперва 12-й, а затем и 1-й Конной армии в непосредственное подчинение командующему Западным фронтом. В директиве сообщалось, что Тухачевский указывал срок передачи 12-й армии 13 августа, а 1-й Конной – числа 15-го. Таким образом, только теперь впервые главком ставил новые задачи 12-й и 1-й Конной армиям[244]244
  Директивы Главного командования. С. 709.


[Закрыть]. К сожалению, эта директива главкома была зашифрована с ошибками, что сделало ее расшифровку невозможной и потребовало нового обращения в Москву о ее перешифровке, которая была произведена в середине дня 13 августа[245]245
  Гражданская война 1918–1921. Т. 3. С. 416.


[Закрыть].

Тем временем 12 августа РВС Юго-Западного фронта поставил 1-й Конной армии задачу овладеть Львовом и выйти на реку Сан и обратился в Москву с предложением вывести армию Буденного в резерв фронта «на случай выступления Румынии»[246]246
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 251–252.


[Закрыть]. С утра 13 августа кавалерия вновь втянулась в бои за Львов, о чем командование фронта в тот же день и сообщило в Москву[247]247
  Там же. С. 253.


[Закрыть]. Для содействия Мозырской группе выделялись лишь войска 12-й армии, которая в то же время обеспечивала с севера удар 1-й Конной на Львов. 13 августа Каменев направил Юго-Западному фронту новый приказ, в котором говорилось: «Для развития решительного наступления Западного фронта приказываю: 1. С 12 часов 14 августа командюзу передать в оперативное подчинение командзапу 12-ю и 1-ю Конную армии без 8-й кавдивизии с разграничительной линией, установленной в настоящее время между 1-й Конной и 14-й армиями»[248]248
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 295–296; Директивы Главного командования. С. 711–712.


[Закрыть]. В тот же день Сталин ответил главкому, что «ваша последняя директива […] без нужды опрокидывает сложившуюся группировку сил в районе этих армий, уже перешедших в наступление. Директиву эту следовало бы дать либо три дня назад, когда конармия стояла в резерве, либо позднее, по взятии конармией района Львова. В настоящее время она только запутывает дело и неизбежно вызывает ненужную, вредную заминку в делах в интересах новой перегруппировки. Ввиду этого я отказываюсь подписать соответствующие распоряжения Югозапа в развитие Вашей директивы»[249]249
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 255–256; Большевистское руководство. Переписка. С. 155–156.


[Закрыть].

После ряда согласований приказ был подписан членом РВС фронта Р.И. Берзиным и передан в штаб Буденного 14 августа, однако никаких новых задач его армии поставлено не было[250]250
  Из истории гражданской войны в СССР. Т. 3. С. 352; Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 254.


[Закрыть]. Кроме того, как позднее показали в своих работах Б.М. Шапошников и А.И. Егоров, эти приказы безнадежно запоздали – их следовало отдать и начать реализовывать еще 5–6 августа. Время было упущено. Тем временем 1-я Конная 14 августа вновь заняла Броды, 15 августа – Буск. Понятно, что в условиях, когда советские войска рвались к Львову, рассчитывая взять его со дня на день, командование 1-й Конной не спешило выполнить приказ главкома, который, кстати, также не видел острой необходимости в переброске кавалерии на Западный фронт[251]251
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 118–119.


[Закрыть]. Тем более что приказ Западного фронта от 15 августа, требовавший перебросить конармию в район Владимира-Волынского, был передан без подписи члена РВС фронта, что позволило не выполнять этот неправильно оформленный документ[252]252
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 81–82; Директивы Главного командования. С. 658, 807.


[Закрыть]. 16 августа войска 12-й армии вновь заняли Грубешов. Прорвав оборону противника на реке Западный Буг, 17 августа 1-я Конная штурмовала Львов, но полякам удалось удержать город. На повторный приказ от 17 августа Буденный, надеявшийся на скорое взятие Львова, ответил, что «армия в данный момент для новой перегруппировки выйти из боя не может»[253]253
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 152; Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 84–85.


[Закрыть]. 1-я Конная армия продолжала вплоть до 19 августа затяжные, тяжелые бои в районе Львова[254]254
  Клюев Л. Указ. соч. С. 112–122.


[Закрыть].

Таким образом, в момент решающих боев Красной армии за Варшаву 12-я армия и особенно 1-я Конная армия, являвшаяся мощной ударной маневренной силой, оказались далеко в стороне от главного участка боев и не могли оказать необходимой помощи войскам Западного фронта. Фактически на Львовском направлении советские войска (около 43,1 тыс. бойцов) оказались скованными активной обороной противника (около 44,8 тыс. бойцов). В данном случае, по справедливому мнению В.А. Меликова, сказалось прежде всего «отсутствие твердого стратегического пути и до крайности противоречивая линия стратегического поведения Главного командования (особенно в период с 22-го июля по 18-е августа)»[255]255
  Меликов В.А. Сражение на Висле в свете опыта майско-августовской кампании 1920 г. С. 125–127.


[Закрыть], а так же ряд субъективных факторов во взаимоотношениях среди комсостава на уровне фронтов и армий.

Тем временем 13 августа 1920 г. началось сражение на Висле. По мере приближения советских войск к Висле и столице Польши сопротивление польских войск возрастало. Противник пытался, используя водные преграды, задержать дальнейшее продвижение советских войск и привести свои части в порядок, с тем чтобы в последующем перейти в контрнаступление. 13 августа 21-я и 27-я советские дивизии овладели сильным опорным пунктом противника – городом Радзимином, находящимся в 23 км от Варшавы. Прорыв в районе Радзимина создал непосредственную угрозу Варшаве. В связи с этим генерал Галлер приказал ускорить начало контрудара 5-й польской армии и ударной группировки на реке Вепше. Подбросив две свежие дивизии из резерва, польское командование предприняло 14 августа яростные контратаки, пытаясь восстановить положение в районе Радзимина. Советские войска отражали натиск противника и даже в отдельных местах продвигались вперед. Советская 3-я армия во взаимодействии с левым флангом 15-й армии в этот день овладела двумя фортами крепости Модлина. В боях под Радзимином у советских войск наглядно проявилась нехватка боеприпасов и особенно снарядов.

Не случайно еще вечером 13 августа начдив-27 В.К. Путна предложил командарму-16, «прикрывшись заслонами, отойти обратно к Бугу», поскольку считал, что «лучше уйти из-под Варшавы не разгромленными и по своему почину, чем отступить по принуждению со стороны противника и разбитыми»[256]256
  Путна В.К. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть]. Конечно, это предложение было отклонено. Тем более что Главное командование, не знавшее состояния войск на фронте, требовало скорейшего взятия Варшавы. 14 августа председатель РВСР издал приказ № 233: «Герои! Вы нанесли атаковавшей нас белой Польше сокрушающий удар. Тем не менее, преступное и легкомысленное польское правительство не хочет мира… Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира. Но именно для этого нам необходимо отучить правительство польских банкротов играть с нами в прятки. Красные войска, вперед! Герои, на Варшаву!»[257]257
  Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 17. Ч. 2. М., 1926. С. 435.


[Закрыть] В тот же день командование Западного фронта отдало приказ № 1812 о формировании 1-й Польской Красной армии под командованием Р.В. Лонгвы[258]258
  14 сентября РВСР издал аналогичный приказ № 1802/341, но изменение ситуации на фронте сделало его не актуальным, и 20 ноября РВСР отдал приказ № 2519/499/с о расформировании Красных польских частей. Подробнее см.: Польско-советская в-ойна 1919–1920 гг. Ч. 1. С. 195; Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР в 1919–1922 гг. Документы и материалы. М., 2004. С. 52–53, 58–59, 63–65, 69–70, 143–144.


[Закрыть].

14 августа перешла в наступление 5-я польская армия. Севернее Варшавы ее кавалерийская группа в 10 утра 15 августа ворвалась в Цеханув, где находился штаб 4-й советской армии. Беспорядочное отступление штаба армии привело к утрате им связи как со своими войсками, так и со штабом фронта, в результате весь правый фланг остался без управления. Получив сведения о действиях противника севернее Варшавы, командование Западного фронта приказало войскам 4-й и 15-й советских армий разбить вклинившегося между ними противника, но неорганизованные контрудары не принесли результатов, хотя части 4-й армии имели возможность выйти в тыл польским войскам севернее Варшавы. 14 августа по приказу Троцкого главком потребовал от войск Западного фронта занять «Данцигский коридор», отрезав Польшу от военных поставок Антанты[259]259
  Директивы Главного командования. С. 655.


[Закрыть]. В ходе боев на подступах к Варшаве 14–15 августа советские войска все еще вели ожесточенные бои за Радзимин, в конце концов занятый противником, а 8-я стрелковая дивизия 16-й армии прорвалась к Висле у Гуры-Кальварии, но чувствовалось, что эти успехи достигались уже на пределе их сил. В 14.35 15 августа командование Западного фронта отдало приказ о перегруппировке 1-й Конной армии в район Устилуг – Владимир-Волынский за 4 перехода. Однако подписанный лишь Тухачевским приказ вызвал переписку между штабами о его подтверждении[260]260
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 81–82.


[Закрыть]. В тот же день командование фронта, получив от 12-й армии сведения о сосредоточении сил противника за рекой Вепш, приказало 16-й армии сдвинуть фронт на юг, но время уже было упущено. Вести с фронта свидетельствовали, что инициатива начинает медленно переходить к противнику[261]261
  Там же. С. 83.


[Закрыть].

16 августа началось наступление польских войск на фронте Цеханув – Люблин. На рассвете этого дня с реки Вепш перешла в наступление ударная группа Пилсудского, которая без особых усилий прорвала слабый фронт Мозырской группы и стала быстро продвигаться на северо-восток. Получив сведения об активизации противника на фронте Мозырской группы, ее командование и командование 16-й армии первоначально решили, что речь идет всего лишь о небольшом контрударе. В этой обстановке польские войска получили важный для их операции выигрыш во времени и продолжили быстрое продвижение к Брест-Литовску, стремясь отрезать и прижать к германской границе все армии Западного фронта. Осознав опасность с юга, советское командование решило создать оборону по рекам Липовец и Западный Буг, однако на перегруппировку войск требовалось время, а резервов в тылу фронта не было. Уже утром 19 августа поляки выбили слабые части Мозырской группы из Брест-Литовска. Попытка перегруппировать войска 16-й армии также не удалась, поскольку противник опережал советские части при выходе на любые пригодные для обороны рубежи. 20 августа польские войска вышли на линию Брест-Литовск – Высоко-Литовск – реки Нарев и Западный Буг, охватив с юга основные силы Западного фронта. Следует также учесть, что все это время польское командование имело возможность перехватывать и читать радиограммы советского командования, что, безусловно, облегчало действия Войска Польского.

В этих условиях 17 августа командование Западного фронта отдало приказ о перегруппировке войск к востоку (слово «отступление» так и не было произнесено), что фактически означало начало отступления советских войск с целью выхода из-под удара[262]262
  Там же. С. 84–85.


[Закрыть]. Правда, еще 18 августа главком надеялся на взятие Варшавы и создание у Брест-Литовска тыловой группы из 48-й и 55-й стрелковых дивизий. Однако расстройство тыла и особенно железнодорожного сообщения сводили все эти надежды на нет. Фронту требовалось всего 67 паровозов, но их не было. Отход советских войск от Варшавы проходил в постоянно ухудшающейся для них обстановке. Уже 22 августа части 15-й армии отошли к Ломже, но атаки противника вынудили советские войска отходить на северо-восток к Граево и Августову. В самом тяжелом положении оказались войска 4-й армии, наиболее далеко продвинувшейся на запад. 22 августа 4-я армия все еще находилась в районе Млавы, где прорвалась через фронт 18-й пехотной дивизии противника. Тем временем 22 августа 8-я польская дивизия заняла Остроленку, а 23 августа 1-я, 21-я пехотные дивизии и 4-я кавбригада выбили советские войска из Белостока. В этих условиях 4-й советской армии удалось к 25 августа пробиться до Кольно, где 15-я и 8-я польские дивизии окончательно преградили им путь на восток. Исчерпав возможность сопротивления, 18-я, 53-я, 12-я стрелковые дивизии 4-й армии и основные силы 33-й и 4-я стрелковые дивизии 15-й армии 25 августа перешли германскую границу и были интернированы. Части 3-го кавкорпуса до 26 августа старались пробиться на восток, но, исчерпав боеприпасы, тоже отошли в Восточную Пруссию. Польские войска в боях за Варшаву потеряли 4,5 тыс. человек убитыми, 10 тыс. пропавшими без вести и 22 тыс. раненными. Трофеями польских войск стали 231 орудие и 1 023 пулемета, в плен было взято 66 тыс. красноармейцев[263]263
  Lukomski G. Walka Rzeczypospolitej o kresy polnocno-wschodnie 1918–1920. Polityka i dzialania militarne. Warszawa. 1994. S. 113; Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Указ. соч. С. 245.


[Закрыть].

Польское командование сразу же по освобождении северо-восточных районов страны приступило к расследованию деятельности лиц, сотрудничавших с Красной армией: для их наказания широко применялись военно-полевые суды, заключение в крепость и в концентрационные лагеря[264]264
  ДМИСПО. Т. 3. С. 317–318; Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Указ. соч. С. 282.


[Закрыть]. Одновременно польская контрразведка собирала сведения о поведении советских войск на территории Польши. В итоге штаб Варшавского военного округа сделал любопытное заключение: «Поведение советских войск на всем протяжении оккупации было безупречным, доказано, что до момента отступления они не допускали никаких ненужных грабежей и насилия. Реквизиции они старались проводить формально и платили требуемые цены деньгами, хотя и обесцененными. Безупречное поведение советских войск по сравнению с насилиями и ненужным грабежом отступающих наших частей существенно подорвало доверие к польским властям»[265]265
  Матвеев Г.Ф. Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919–1922 годах//Новая и новейшая история. 2006. № 3. С. 56 (сноска 28).


[Закрыть].

В изменившейся обстановке 17 августа в Минске начались советско-польские переговоры[266]266
  ДМИСПО. Т. 3. С. 301–304, 306–316, 318–323, 327–337, 339, 346–347, 349–350, 358–364, 379–390, 399–401, 409–410, 423, 425–426, 428–439, 465–468.


[Закрыть]. Сразу же выяснилось, что польская делегация была уполномочена вести переговоры лишь с РСФСР, тогда как с советской стороны действовала единая российско-украинская делегация. Решение этого процедурного вопроса затянулось. Первоначально стороны спорили о принципах и правах на территории, находящиеся между Польшей и Россией, выжидая развития событий на фронте. Советская сторона настаивала на границе по линии Керзона, а польская – на линии, упомянутой в советском заявлении от 28 января 1920 г. Тем временем 19 августа советская сторона выставила польской делегации свои условия мирного соглашения. РСФСР и УССР подтверждали независимость Польши, а в качестве границы предлагали «линию Керзона» с некоторыми отступлениями в пользу Польши в районе Белостока и Холма. От Варшавы требовалось в течение месяца сократить армию до 50 тыс. человек, создать рабочую милицию, передать излишнее вооружение Красной Армии и прекратить его производство. Польше запрещалось пропускать через свою территорию враждебные РСФСР силы и получать военную помощь из-за рубежа. Прекратить боевые действия предлагалось через 72 часа после подписания перемирия. За это время войска сторон должны были быть отведены на «линию Керзона»: Красная армия размещалась на этой линии, а польские войска – в 50 км к западу от нее. В нейтральной полосе сохранялась юрисдикция польской гражданской администрации под контролем смешанной советско-польской комиссии. Польша должна была возвратить награбленное имущество, восстановить мосты, дороги и т.п. и безвозмездно наделить землей семьи, пострадавшие от войны. Со своей стороны, советская сторона обязывалась после завершения демобилизации польских войск оставить на границе с Польшей не более 200 тыс. военнослужащих[267]267
  Там же. С. 314–316; ДВП. Т. 3. С. 137–139.


[Закрыть].

Тем временем 19 августа Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о том, что Крымский фронт является главным, куда должна быть переброшена 6-я кавдивизия Юго-Западного фронта. Одновременно было решено принять усиленные меры к ускорению общей мобилизации белорусов для пополнения частей Западного фронта[268]268
  Ленин В.И. ППС. Т. 51. С. 446.


[Закрыть]. Поражение Красной армии под Варшавой и подготовка нового польского наступления на восток до линии русско-германского фронта 1915 г., одобренного правительством 27 августа, привели к тому, что переговоры не продвинулись ни на шаг. 28 августа польское правительство решило усилить пропаганду с показом несправедливости «линии Керзона», но даже страны Антанты высказались в том смысле, что именно эта линия должна быть основой восточной границы Польши. Более того, Варшаве было заявлено, что Вильно должен быть сохранен за Литвой. В определенной степени подобная позиция Запада была обусловлена тем, что Антанта сделала ставку на Врангеля, который в обмен на ее поддержку признавал царские долги, предоставлял Западу право эксплуатации железных дорог в Европейской России, взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, получение всех излишков хлеба на Украине и Кубани, ¾ нефти и бензина и ¼ добычи донбасского угля[269]269
  Ольшанский П.Н. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть]. Понятно, что подобное соглашение делало очевидным, что «Белое дело» было формой иностранного закабаления страны. Вместе с тем, все попытки координации действий между Польшей, Петлюрой и Врангелем при посредничестве Антанты ни к чему не привели. Тем не менее ожесточенные бои в Северной Таврии, развернувшиеся с 12 августа, постепенно привлекали все большее внимание Москвы. Особенно это стало очевидным после поражения под Варшавой, поэтому советская сторона старалась быстрее завершить переговоры с Польшей достижением мирного соглашения.

Понятно, что в условиях успешного наступления польская делегация не спешила с ответом. Тем временем командование Западного фронта обвинило польскую делегацию в срыве заключения мирного соглашения и ведении разведывательной деятельности. Естественно, глава польской делегации заявил, что «делегация вынуждена отказаться от дальнейших переговоров»[270]270
  Там же. С. 104.


[Закрыть]. Лишь вмешательство Москвы, которая все еще надеялась, что, несмотря на поражение под Варшавой, удастся принудить Польшу к соглашению и тем самым завершить, как теперь уже стало очевидно, безуспешный польский поход, позволило сгладить ситуацию после официальных извинений советской стороны[271]271
  Военно-исторический журнал. 1991. № 5. С. 31; Польско-советская война. Ч.1. С. 196–197, 207–208.


[Закрыть]. 23 августа польская делегация дала отрицательный ответ на все советские предложения. Тем временем Пленум ЦК РКП(б) 20–21 сентября поставил перед советской делегацией на переговорах задачу, чтобы она в течение 10 дней добилась согласия польской стороны на заключение мира. При этом ей было разрешено согласиться на границу по линии реки Шара, Огинскому каналу, река Ясельда, Стырь и далее по границе между Россией и Восточной Галицией[272]272
  Ленин В.И. ПСС. Т. 51. С. 286.


[Закрыть]. Однако следующая неделя не принесла прогресса на переговорах. В итоге 2 сентября стороны согласились перенести переговоры в Ригу, и их делегации покинули Минск.

На восток

Тем временем к 25 августа фронт стабилизировался по линии Августов – Липск – Кузница – Свислочь – Беловеж – Жабинка – Опалин. Еще 19 августа, когда войска Западного фронта уже отступили от Варшавы, из-под Львова стала отводиться 1-я Конная армия. Однако, почувствовав ослабление натиска советских войск, противник предпринял рад контратак, и 21–24 августа соединениям конармии пришлось поддерживать своих соседей[273]273
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 90, 91–92, 261–262, 263.


[Закрыть]. Не добавила ясности и директива Троцкого от 20 августа, требовавшая «энергичного и немедленного содействия конной армии Западному фронту», но обращавшая «особое внимание Реввоенсовета армии на то, чтобы занятие самого Львова не отразилось на сроке выполнения этих приказов»[274]274
  Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 346–347.


[Закрыть]. Тем самым, вместо четкого приказал о прекращении атаки Львова, Москва вновь ограничилась расплывчатым приказом. Не говоря уже о том, что теперь переброска 1-й Конной армии была уже не нужна. Более того, 25 августа 1-я Конная армия была по приказу главкома брошена в рейд на Замостье, не имевший ни смысла, ни цели.

Хотя город был взят, длительные дожди, усталость личного состава, нехватка боеприпасов и активные действия противника, стремившегося окружить армию, привели к тому, что в ночь на 31 августа советские войска отошли на восток. В резко изменившейся стратегической обстановке действия 1-й Конной уже не могли сыграть существенной роли и были обречены на неудачу[275]275
  Гражданская война 1918–1921. Т. 3. С. 442–462; Пшибыльский А. Указ. соч. С. 212–214; Клюев Л. Указ. соч. С. 123–131.


[Закрыть]. Стратегическая инициатива перешла к польским войскам. Однако в начале сентября на фронте установилось некоторое затишье: стороны приводили в порядок и перегруппировывали войска. Советский Западный фронт к 1 сентября состоял из 6 армий, 19 стрелковых, 4 кавалерийских дивизий, 1 стрелковой и 5 кавалерийских бригад (см. табл. 15). Всего в этих войсках насчитывалось 81 322 бойца пехоты и 16 943 бойца кавалерии, 1 835 пулеметов и 404 орудия. Штаб фронта полагал, что у противника имеется 102 тыс. штыков и 18 930 сабель, 2 535 пулеметов и 820 орудий[276]276
  Директивы командования фронтов. Т. 4. С. 186–188; Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 510–511.


[Закрыть]. Управлению 4-й армии, потерявшему практически все свои войска, были подчинены войска Мозырской группы, управление которой с подчиненными остатками войск 4-й армии стало Резервной группой фронта. Фактически, по мнению командующего 4-й армией Е.Н. Сергеева, «из мощной массы Западного фронта остались только глубокие тылы и тонкая ниточка фронта, едва справлявшаяся с ролью сторожевого охранения»[277]277
  Сергеев Е.Н. Указ. соч. С. 95.


[Закрыть].

Таблица 15

Боевой состав Западного фронта на 1 сентября 1920 г.

Хотя командование Западного фронта проиграло Варшавское сражение, оно считало, что войска могут еще раз попытаться взять столицу Польши. Возникла идея бросить войска 12-й, 14-й и 1-й Конной армий на Львов и оттеснить противника до линии Любачув – Самбор, что должно было оттянуть на юг прикрывавшие варшавское направление польские войска. Тем временем пополнившиеся и отдохнувшие войска правого крыла Западного фронта смогут перейти в наступление и вместе с войсками южной группы разбить врага под Варшавой. Однако эти идеи не нашли поддержки у главкома, который был против нового втягивания 1-й Конной в бои за Львов и 5 сентября потребовал оставить ее в районе Грубешова для удара на Люблин[278]278
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 96–98; Директивы Главного командования. С. 665–666.


[Закрыть]. Если же учесть, что к 4 сентября в 1-й Конной имелось всего около 13 тыс. бойцов, измотанных в предыдущих боях, то нельзя не признать осторожность главкома вполне оправданной. Тем более что затишье на фронте было относительным. 1–6 сентября польские войска оттеснили советские части 12-й армии к востоку от реки Западный Буг, южнее Брест-Литовска. Попытки 4-й и 12-й армий восстановить положение не дали результатов. Более того, отходить на восток стали и части 4-й армии, и 12 сентября польские войска взяли Кобрин и Ковель. Тем самым противнику удалось разобщить 4-ю и 12-ю армии, смежные фланги которых оказались в труднопроходимом Полесье. 14 сентября поляки выбили советские части из Владимира-Волынского, а 16 сентября заняли Луцк. 12-й армия, не имея возможности остановить противника, с боями отходила на восток к рекам Стырь и Стоход, обнажая северный фланг 14-й армии, на фронте которой противник себя проявлял слабо. 18 сентября поляки заняли Ровно и Тарнополь.

Тем временем в Белоруссии 14 сентября польские войска начали теснить войска 16-й армии на Волковыск и 19 сентября заняли Пружаны. Севернее Гродно литовские части еще 3 сентября отбросили поляков к Сувалкам, что, впрочем, не помешало тем провести несколько атак против советской 3-й армии 20 сентября. 21 сентября 12-я и 1-я Конная армии вновь были переданы в Юго-Западный фронт, из состава которого были выделены войска, ведущие борьбу с Врангелем, ликвидация которого стала основной задачей Красной армии[279]279
  Директивы Главного командования. С. 668.


[Закрыть]. В это время командование Западного фронте все еще не теряло надежды на переход в наступление, но главное командование предложило подождать[280]280
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 110–111.


[Закрыть]. 24 сентября 2-я польская армия, оттеснив литовские войска, форсировала Неман севернее Гродно, обойдя правый фланг 3-й советской армии. В тот же день главное командование поставило войскам Западного фронта задачу сдерживать противника западнее реки Шара. Юго-Западный фронт тоже получил приказ обороняться и ждать подхода резервов после освобождения Крыма, куда была переброшена 1-я Конная армия. В крайнем случае войска фронта могли отойти до линии Коростень – Житомир – Бердичев – Жмеринка[281]281
  Директивы Главного командования. С. 668–669.


[Закрыть].

Попытки командования Западного фронта наладить взаимодействие с литовским командованием вновь оказались тщетными, поскольку стороны пытались использовать друг друга против поляков. К утру 25 сентября 3-я армия отошла за Неман, сохранив плацдармы на его западном берегу, и попыталась создать новый фронт против Друскеники, занятого поляками. Однако советские дивизии не могли вовремя завершить чрезмерно большие переходы, и полякам удалось зайти в глубокий тыл 3-й армии к Лиде. В этих условиях в 20.45 25 сентября командование фронтом отдало приказ об отходе войск 3-й армии к Лиде, а войск 15-й и 16-й армий – на реку Шару[282]282
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 114.


[Закрыть]. Плохо организованные марши стали причиной того, что советским дивизиям 3-й армии пришлось зачастую пробиваться через заслоны польских частей. Опередив отходившие советские войска, поляки 28 сентября заняли Лиду, что вынудило советское командование отводить 3-ю армию южнее города. Бои в ходе маршей постепенно ослабляли части 3-й армии, правый фланг который поляки постоянно обходили по литовской территории. Поэтому 28 сентября командование фронтом приказало отвести войска на линию старых германских окопов[283]283
  Директивы Главного командования. С. 670; Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 121–122.


[Закрыть]. Тем временем 23 сентября польские части заняли Волковыск, но были выбиты из города частями 27-й советской дивизии, которая 26 сентября оставила его в связи с общим отходом на реку Шара. В тот же день 16-я армия оставила Барановичи. В результате фронт 4-й армии оказался наиболее выдвинутым на запад, чем воспользовался Булак-Балахович, отряд которого 26 сентября прорвался к Пинску и захватил город. Находившийся там штаб 4-й армии в панике бежал и утратил управление своими войсками, что, впрочем, не помешало им организованно отойти к реке Ясельда[284]284
  Пшибыльский А. Указ. соч. С. 217–233; Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 115–116, 117.


[Закрыть].

На Украине командование Юго-Западного фронта, учитывая, что войска 12-й армии уже отошли на восток, 17 сентября приказало отвести и части 14-й армии на реки Иква и Серет[285]285
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 275–276; Клюев Л. Указ. соч. С. 131–136.


[Закрыть]. Позднее 14-я армия отошла на реку Збруч, а к 24 сентября вышла на линию Староконстантинов – Проскуров – Старая Ушица. К 25 сентября войска 12-й армии закрепились на реке Горынь, но сил для обороны не хватало, и к 30 сентября она отошла к рекам Уборть и Случ. 3 октября командование Западного фронта предложило главкому разрешить отвести войска на линию оз. Нарочь – Сморгонь – Молодечно – Красное – Изяслав – Самохваловичи – Романово – река Случ к 5 октября. В ответ на это предложение главком резонно указал, что отвод войск на эту линию затруднит советской делегации ведение переговоров в Риге, поэтому следует удержать максимально возможную территорию[286]286
  Директивы Главного командования. С. 671.


[Закрыть]. Тогда командование Западного и Юго-Западного фронтов решило немного потеснить противника[287]287
  Директивы командования фронтов. Т. 3. С. 125–127.


[Закрыть], но поляки, упредив советские атаки, вновь по литовской территории обошли правый фланг 3-й армии, вынудив ее отойти к реке Западная Двина[288]288
  Там же. С. 127–128, 129–130, 287–288, 289–290, 292–294; Директивы Главного командования. С. 672.


[Закрыть]. 15 октября поляки заняли Минск, но 17-го оставили город, отойдя к демаркационной линии.

Поражение Красной армии под Варшавой стало холодным душем для советского руководства. Уже 30 августа Сталин предложил Политбюро ЦК РКП(б) создать «комиссию из 3 человек по обследованию условий нашего июльского наступления и августовского отступления на Зап[адном] фронте»[289]289
  Большевистское руководство. Переписка. С. 156.


[Закрыть]. Однако 1 сентября Троцкому на заседании Политбюро удалось отклонить это предложение. Исходя из военной обстановки, советское руководство решило перейти «к политике соглашательского мира с Польшей»[290]290
  Известия ЦК КПСС. 1991. № 3. С. 162.


[Закрыть]. Объяснение случившемуся советская сторона искала в популярной тогда идее интернациональной солидарности трудящихся. Например, Ворошилов 4 сентября отметил в письме к Г.К. Орджоникидзе, что «мы ждали от польских рабоч[их] и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским». Конечно, если бы нам удалось добраться до Лодзи – Петрокова и Домбровск[ого] района, положение резко изменилось [бы], но пока дело обстоит довольно неважно»[291]291
  Большевистское руководство. Переписка. С. 156–158. Несостоявшейся поддержкой польского рабочего класса объяснял поражение под Варшавой и С.С. Каменев (Каменев С.С. Записки о гражданской войне и военном строительстве. М., 1963. С. 164–167).


[Закрыть].

Состоявшийся 20 сентября Пленум ЦК РКП(б) обсудил сложившуюся ситуацию в отношениях с Польшей. Пытаясь найти некий компромисс между реальной обстановкой и идеологическими представлениями соратников, Ленин предлагал сделать полякам максимальные территориальные уступки. «Теперь нам остается лишь их надуть, поскольку наши военные дела плохи. Постараемся купить у них перемирие, хотя мало шансов, что они на это пойдут. За ближайший месяц мы должны во что бы то ни стало покончить с Врангелем. А когда мы с ним покончим, на съезде Советов отвергнем этот мир и двинем все силы на Польшу, если будет выгодно. Чтоб было похоже на правду, на сессии ВЦИК закажем патриотические речи Бухарину, Сосновскому и др., пусть ⅓ проголосует против мира. Скажем, что оппозиция на съезде превратилась в большинство, и опять двинем на Варшаву». Троцкий высказался за уступки Польше с целью заключения как минимум перемирия, которое чрезвычайно необходимо по военным соображениям. В целом дискуссия свелась к обсуждению размеров возможных уступок. В итоге было решено обратиться к польскому правительству с предложением о мире. Пленум избрал комиссию в составе Л.Б. Каменева, К.Б. Радека и Г.В. Чичерина для выработки проекта «декларации для сессии ВЦИК по вопросу о мирных переговорах с Польшей». Было одобрено в принципе предложение о переброске 1-й Конной армии с польского на врангелевский фронт.

Естественно, что при обсуждении содержания политического отчета ЦК на предстоящей партийной конференции возникли оживленные споры по вопросу о том, кто виноват в варшавском поражении. Ленин и Сталин полагали, что виноват не ЦК, а военное командование, которое слепо ринулось выполнять приказ. По мнению Троцкого, «военное командование тут совершенно ни при чем. Оно получило от правительства приказ взять Варшаву и должно было ее взять». Преображенский высказался в том смысле, что виноваты и ЦК, и военное командование, которые ошиблись в своих расчетах. Бухарин «настаивал, что политической ошибки не было. Общая линия на переход от обороны к наступлению взята правильная, и борьба еще не кончилась». Однако предложение Преображенского «назначить следственную комиссию по поводу нашего поражения под Варшавой» было отклонено, как и предложение Ленина пригласить на заседание партконференции, на котором будет обсуждаться политический отчет ЦК, главкома и начальника Полевого штаба РККА. Также Пленум отклонил предложение Троцкого, Бухарина и Сталина отказаться от прений по политическому отчету ЦК РКП(б) на предстоящей партийной конференции[292]292
  Известия ЦК КПСС. 1991. № 3. С. 164–167; В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. М., 1999. С. 368–369; Е.А. Преображенский. Архивные документы и материалы. С. 350–352.


[Закрыть].