Текст книги "Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества"

Некоторые насельники Свято-Пантелеимоновского монастыря со временем становились игуменами различных обителей в России, продолжая поддерживать связи с Руссиком. Подобным примером является судьба схиархимандрита Рафаила (в миру Николая Ионовича Трухина, 1844-1901). Он родился в Вятской губернии в дворянской семье, работал канцелярским служащим Ижевского оружейного завода, но в 1867 г. приехал на Афон и 10 октября того же года поступил в Свято-Пантелеимоновский монастырь. 25 марта 1868 г. Н. И. Трухин был пострижен в рясофор, 28 марта 1869 г. – в мантию и 13 августа 1877 г. – в схиму с именем Рафаил; 23 ноября 1872 г. рукоположен во иеродиакона, 28 сентября 1875 г. – во иеромонаха, в 1878 г. поставлен духовником обители, затем занимал должность епитропа. После кончины игумена Макария иеросхимонах Рафаил в 1890 г. по приглашению Святейшего Синода и по благословению старцев обители выехал в Россию и был причислен к Саровской пустыни, в которой несколько лет был игуменом, затем в 1894-1899 гг. служил начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в сане схиархимандрита. После этого он был назначен настоятелем Краснохолмского монастыря Тверской епархии, где и преставился 21 июня 1901 г.[138]138
  Монахологий Русского Свято-Пантелеймонова монастыря на Афоне. Святая Гора Афон, 2010. С. 12; Дмитриевский А. А. Русские на Афоне… С. 141.


[Закрыть]

В 1866 г. из Свято-Пантелеимоновского монастыря было пожертвовано сразу несколько святынь в новый Тульский Богородичный Свято-Пантелеимоновский Щегловский мужской монастырь. Посредниками выступили о. Герман Бочарников и духовник Руссика о. Макарий (Сушкин). Святыни были удостоверены дарственной грамотой Афонского Протата, доставлены в Тулу и торжественно перенесены в монастырский собор в честь иконы Божией Матери «Млекопитательница».

Это событие так описывалось в местных духовных листках: «10 сентября 1866 года его Преосвященство Преосвященнейший архиепископ Никандр будет совершать в ГЦегловском монастыре всенощное бдение, а 11 – Божественную литургию и после нее – молебен по случаю привезенных из св. Афонской горы в дар помянутому монастырю: части животворящего древа Креста Господня и св. мощей Великомученика и Целителя Пантелеймона и преп. Мучен. Игнатия, Акакия и Евфимия».

Позднее настоятель монастыря о. Нафанаил обратился к архимандриту Макарию с просьбой о выдаче свидетельства. Старцы Руссика ответили согласием и прислали свидетельство, в котором говорилось: «Св. Афон Русский, св. Пантелеймонов монастырь. 1884 г. мая 29. Русский на Афоне монастырь св. Великомученика и Целителя Пантелеймона сим удостоверяет, что по усердному прошению ктиторов и благодетелей новосозидаемого Богородичного монастыря близ Тулы даруется оному монастырю от нашей обители во благословение следующая святыня: часть Животворящего Древа Креста Господня, часть от Камня Гроба Господня и частицы св. мощей угодников Божиих: св. Великомученика и Целителя Пантелеймона и св. Преподобномучеников: Евфимия, Игнатия и Акакия. В удостоверение сего свидетельствуем подписом и приложением священной монастырской печати. Игумен Русского на Пантелеймонова монастыря, Духовник Иероним»[139]139
  См.: Сайт «Тульский удел Млекопитательницы». URL: http://www.mlekopit.ru/ news/0/267/ (дата обращения: 15. 01. 2014).


[Закрыть].

Связи Руссика с Богородичным Свято-Пантелеимоновским ГЦегловским монастырем продолжались и в дальнейшем.

10 октября 1913 г. игумен Мисаил выдал удостоверение, что в этом году для монастырского храма Покрова Пресвятой Богородицы в Туле были переданы часть Животворящего Древа Креста Господня и частицы мощей 10 святых, в том числе св. вмч. Пантелеймона[140]140
  АРПМА. Оп. 10. Д. 106. Док. 129. Л. 43об-44.


[Закрыть].

Многие святыни, пожертвования и большое количество духовно-нравственной литературы посылала братия Руссика и в другие российские монастыри. В июне 1891 г. она прислала в дар Александро-Невскому монастырю в селе Акатово, Клинского уезда, Московской губернии, две иконы – Божией Матери «Скоропослушницы» и св. вмч. Пантелеймона (с частицей его мощей)[141]141
  Там же. Оп. 44. Д. 17. Док. 3826. Л. 41.


[Закрыть]. Одной из главных святынь соборного храма Всемилостивого Спаса женского монастыря во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» в Москве была икона Божией Матери «Скоропослушницы», которую доставили из Свято-Пантелеимоновского монастыря 21 апреля 1894 г. для одноименного придела.

24 сентября 1904 г. настоятельница Свято-Троицкого Покровского женского монастыря, недавно основанного в Мглинском уезде Черниговской губернии, игумения Архелая в письме игумену Мисаилу сообщила о получении через Одесское подворье иконы св. вмч. Пантелеймона. 3 июня 1906 г. настоятельница Спасо-Преображенского женского монастыря Екатеринодарской епархии (Кубанской области) игумения Раиса в письме игумену Мисаилу сообщила о получении подаренных Руссиком Иверской иконы Божией Матери и образа св. вмч. Пантелеймона (которые были торжественно встречены крестным ходом), а также ящика с 22 сборниками Афонских листков, акафистом иконы Божией Матери и двумя акафистами св. вмч. Пантелеймону. Игумения тепло выразила свою благодарность и сообщила о вписании имени о. Мисаила в монастырский синодик для вечного поминовения. 14 июня 1910 г. настоятельница Василиско-Златоустовского женского монастыря Сухумской епархии игумения Нина в письме игумену Мисаилу поблагодарила за пожертвованные обители 150 рублей. 10 декабря 1914 г. Николаевский Цурский монастырь Донской епархии выслал игумену Мисаилу благодарность за ящик книг, брошюр, Афонских листков и номеров журнала «Душеполезный собеседник», отправленных через Московское подворье Руссика, и т. д.[142]142
  Там же. Оп. 10. Д. 106. Док. 129. Л. 2об, 38-39, 40.


[Закрыть]

В свою очередь, из некоторых российских монастырей в Руссик в качестве дара присылали чтимые иконы. При начале постройки нового корпуса келий для русской братии и Покровского собора из Нило-Сорской пустыни иеромонахом Никоном (в схиме Нилом), прославившемся своею подвижническою жизнью, была прислана чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери. На ее обороте имелись надписи: «1) Посвящается в Русский Святогорский монастырь святая икона сия, по благословению Пресвятыя Богородицы. 2) Сия святая икона, писанная в 1825 г. от воплощения Бога Слова, в великой России, в Кривоезерской общежительной пустыни грешным иеромонахом Никоном, и ныне еще находящимся в Нило-Сорской пустыни, который и усердствует, по особенному Промысла Божия внушению, благодати причастную, икону сию в св. обитель св. Великомученика и Целителя Пантелеймона – Русскую, что на св. горе Афонской, в вечное наследие благоволением Бога и Пресвятыя Богородицы. Аминь. В лето 1850-е месяца ноября в 8-й день сие подписал убогий старец Нило-Сорския пустыни иеромонах Никон». После этих надписей был помещен портрет о. Никона со свитком в руки, в котором написано: «Помяни мя, о, Владычице Богородице, во Жребии Твоем, раба Твоего Никона!» Под портретом имелась еще одна надпись: «Виждь, Владычице, усердное исполните воли Твоея; благоволи удостоити мя недостойнаго спасаемых доли, матерски о сем умоляющи Твоего Сына и всех Творца!»[143]143
  Русский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеймона на Святой Горе Афонской. С. 64-65.


[Закрыть]

После получения этой иконы старцы монастыря отправили иеромонаху Никону письмо, в котором просили, чтобы он объяснил по мере возможности, какое особенное внушение и благоволение Божие и Царицы Небесной было в препровождении в монастырь святой иконы.

В ответном письме от 12 декабря 1852 г. отец Никон объяснил следующее: «Святая эта Владычицы икона писана моим недостоинством около 30-ти лет тому назад, когда я был еще иеродиаконом и жил в Кривоезерской пустынной обители (Костромской] губ[ернии]), где находится чудотворная икона Божией Матери Иерусалимския, которую сподобился я, недостойный, возобновить. По происходящим до днесь многим чудотворениям от сей иконы, я по силе немощи моея, со всяким усердием и верою, начал писать верную (кроме меры) копию с той чудотворной иконы и помощию Владычицы совершил. При самом освящении тоя было знамение и некто нечто прорек о ней, что уже ясно и сбылось. Вслед за сим многия совершались благодатныя действия.

Когда же по воли Божией я, убогий, переселился в обитель, почти вовсе запустевшую, препод. Нила чудотворца Сорскаго,– и эта св. икона всюду была неразлучна с моим недостоинством; а во время испытания моего в Иверском монастыре (Новгородской губ[ернии]) она была единственное пристанище и успокоение утомляемому волнами скорбей; это – пластырь сердцу и душе. Но что много говорить? Видел я силу благодатную, явно пребывающую при этой святой иконе, – глас, сказание… целение болезней, от огня спасение и иная чудеса. Никогда и никаким образом не намерен я был разлучиться по жизнь мою с этим спасительным сокровищем; но Промысл Божий и Пресвяты я Его Матери устроил иначе. Веруйте, отцы святые, и не сомневайтеся, что эта святая икона вашей обители дарована от Промысла Божия и благоволением Небесной Царицы, а подробного о сем описания от моея худости не приложите требовать. Но да не оскорблю вас, еще мало о сем нечто скажу.

За два с небольшим месяца пред отправлением иконы, в тонком, мнится мне, сне видел я, думаю, св. гору Афонскую. Я и другой кто-то, казалось, начали восходить на оную. Другой, бывши при мне, был моим руководителем, ибо он, как говорил, бывал на св. горе. И так приближались мы к каменистой, из утесов составленной горе, с каким трудом восходили на нее, – описать нет слов! Товарищ мой быстро, с каким-то неимоверным удобством, возвышался, а я, с болезнию и трудностию ему следуя, взбирался за ним. Наконец достигли к какому-то краю, и тут мой руководитель стал невидим. (Я полагаю наверно, что это был мой святой старец – преподобный Нил Сорский, который, как известно из жития его, пребывал на св. горе довольное время, и с Афона перенес устав скитский в Россию, и был онаго первоначальник в Сорской пустыни.) Тут подвиг и страх: казалось, совсем не было возможности взойти по каменистым утесам; однако я решился идти и как-то скоро очутился на равнине у врат храма. Радость, смешанная со страхом и благоговением, исполнила мою душу и сердце. Тут я непосредственно узрел, во-первых, близ самаго входа сидящую на престоле необыкновенно прекрасную Жену. Она была одета белыми, как снег, одеждами.

Взгляд Ея крайне любезен и умилен. Она, увидя меня, сказала: „Как ты счастливо и скоро сюда взошел!“ – и тогда же подала мне на лжице что-то белое, как бы млеко и сказала: „Приими, это тебе нужно; ты утомился“. Вкуса приятной сладости сказать не могу. – Здесь-то непояснимое и несказанное сказано от божественной Жены и повелено то, что и учинено (благоволено и велено и св. икону послать в Афонский Русский монастырь св. Пантелеймона, и прочее сбывшееся). До сего предела объяснение… Тут видел я еще верх Афона; до конца его было уже не очень далеко, но крайне круто и голый камень, и, не зная, что это за верх, спросил находящихся тут монахов, и мне отвечали: „Это верх Афона“.

По отправлении св. иконы на Афон, сбылось все, обещанное благодатию Владычицы, и именно: 1) скит Нило-Сорский сделан самостоятельным; 2) церковь на месте жительства препод. Нила, во имя св. Предтечи, стоявшая чрез 10 лет не освященною, освящена; 3) мое давнее желание во св. схиму и пребывание при храме Предтечи, где была келья препод. Нила, чудным образом исполнилось, и прочее все сбылось вскоре благодатною силою и милосердым промышлением Божией Матери.

Прославим, возвеличим чудную нашу общую Промыслительницу, Попечительницу и Покровительницу Слава, величие и честь Приснодеве Марии Богородице!»[144]144
  Там же. С. 65-68.


[Закрыть]

Чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери, украшенная драгоценною серебряной позолоченной ризой, была помещена в Покровском соборе над царскими вратами в дорогом киоте, окруженном серебряным сиянием. На всенощных бдениях на Богородичные праздники и в воскресные дни, по окончании вечерни, она с подобающею честью опускалась, и братия обители подходила к святой иконе и, положив земные поклоны, благоговейно прикладывалась к ней[145]145
  Там же. С. 87.


[Закрыть].

Настоятель Тихоно-Задонского монастыря Воронежской епархии архимандрит Димитрий по просьбе старцев Руссика прислал в обитель икону св. Тихона Задонского, вскоре после открытия святых мощей этого угодника Божия, и при ней части гробовой доски, башмачка и некоторых облачений св. Тихона. Пожертвованная икона была замечательна сходством с ликом святителя. Поводом к выписке иконы послужило следующее обстоятельство: один иеромонах Руссика, имея веру и любовь к св. Тихону, часто молитвенно обращался к нему; накануне дня открытия мощей угодника Божия «он размышлял о неизреченном милосердии Божием в явлении сего святителя Русской Церкви, предстателя пред Богом о ней и всех православных, и, распаляясь любовью к сему святому, при воспоминании жития его и особенно некоторых событий из его духовного иноческого делания, как бы жалел, что не может присутствовать при открытии мощей его. Положив в мысли хотя просить духовника о. Иеронима обратиться с просьбою к задонской обители о высылке иконы св. Тихона и каких-либо вещей, бывших в склепе, он погрузился в тонкий сон и видит себя в задонском соборе, где почивал св. Тихон: там будто бы делается приготовление к встрече архиерея, и полицейские распространяют дорогу для свободного прохода, а его, иеромонаха, один из знакомых взял за руку и отвел к боковой двери: там он увидел приготовившихся священнослужителей. Вдруг входит святитель Тихон в полном облачении из чистого белого глазета и с митрою на главе: приложившись ко кресту, он взглянул на народ и благословил оный, остановился, обратив взор в ту сторону, где стоял иеромонах, который с удивлением посмотрел на угодника Божия, размышляя, как же он явился в живых, и хотя взять благословение – проснулся, ощутив в сердце необыкновенную радость. Удивительно, что в имеющихся в обители портретах он не мог найти сходства лица с виденным во сне, но в полученной из Задонска иконе он увидел совершенное сходство»[146]146
  Там же. С. 89–90.


[Закрыть]. Чудотворная икона свт. Тихона Задонского была помещена в Покровском соборе обители.

Свидетельством связей Руссика с женским Великолуцким монастырем стала история с двумя чудотворными иконами свмч. Харалампия. В 1860-х гг. иеромонах Арсений (Минин), бывший со святыми мощами в России, проезжая из Могилева в Санкт-Петербург, по пути посетил город Великие Луки Псковской губернии, где мощи были поставлены в местном женском монастыре. Игумения этого монастыря попросила о. Арсения исходатайствовать для ее обители со Святой Горы икону свмч. Харалампия старинного письма, о чем иеромонах сообщил в Руссик. Там приняли меры к поиску такой иконы и нашли ее в одной из келлий скита св. Анны. По просьбе уважаемого греческого иеромонаха обители о. Саввы старец этой келлии подарил считавшуюся чудотворной икону в русский монастырь, где она была принята с благоговением. Перед постановлением иконы в церковь одному из схимонахов ночью виделось во сне, будто бы в Покровском храме готовились к архиерейскому служению, собралась братия, священнослужители вышли для встречи архиерея, который, войдя в полном облачении, открыл царские врата, преклонил колени перед престолом Божиим и, выйдя оттуда, благословил собравшихся, когда народ двинулся к нему за благословением. Проснувшись, схимонах долго размышлял об увиденном, а приглашенный после литургии к духовнику, при взгляде на врученную ему святую икону, заметил точное сходство ее лика с увиденным во сне архиереем. Решив, что свмч. Харалампия угодно пребывать своим образом в Руссике, старцы поставили икону в церкви на аналой для поклонения братии и написали в Санкт-Петербург об изготовлении серебряной позолоченной ризы, которая вскоре была получена и возложена на образ. В дальнейшем данный образ пребывал в киоте в Александро-Невской церкви Руссика.

Так как эта икона уже не могла быть послана в Великолуцкий монастырь, требовалось отыскать другую. При содействии старца Хаджи Георгия она была найдена в Кавсокаливском скиту, у старца Никифора, в церкви свмч. Харалампия. Об этой иконе существовало предание: «В 1821 году, во время греческого восстания, когда св. гора наполнена была турками, один из них зашел в церковь, где была эта св. икона, ударил по ней бывшим у него в руках ножом, отчего образовался на иконе шрам. Турок тотчас же ослеп, вразумился и стал весьма сожалеть о своем неистовстве, а также и о потере зрения. Вот однажды видит он во сне св. Харалампия, который, простив ему его поползновение, повелел повесить пред сим образом серебренную лампаду и поручить одному из монашествующих ежедневно возжигать елей. После этого турок получил прозрение». Старец Никифор пожертвовал эту чудотворную икону в Руссик. Как ни жалко было посылать ее в Великолуцкую обитель, но обещание нужно было исполнить, а так как икона была средней живописи, ее дали поправить монастырскому иконописцу. Когда же она была готова и сдана к отправке, то заведовавший монастырской канцелярией монах Дорофей сказал, что в Великолуцкий монастырь икона уже была послана и в ответ получено письмо с благодарностью. Выяснилось, что когда игумении написали о необходимости длительного времени для поисков старинной иконы, она ответила: «Если так, то пусть напишут новую». В результате была написана новая икона, которую и послали в Великие Луки, а икона свмч. Харалампия осталась в Руссике. Она была поставлена на горнем месте, в алтаре Покровского собора, а в 1884 г. отправлена в Ново-Афонскую обитель[147]147
  Там же. С. 96–98.


[Закрыть].

Следует упомянуть, что и братия «отрасли» Руссика Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря с 1880-х гг. жертвовала другим, менее богатым монастырям (прежде всего на Северном Кавказе) иконы, церковную утварь, облачения и духовно-нравственную литературу

Насельники Свято-Пантелеимоновского монастыря регулярно помогали различным Русским Православным Духовным Миссиям. В журнале Миссионерского общества за 1879 г. выражалась особая благодарность монастырю за «обильную помощь» Алтайской Миссии деньгами, иконами, крестиками, святыми изображениями, книгами и лекарствами. В докладе одного из миссионеров на заседании общества 19 октября 1879 г. отмечалось, что обитель пожертвовала Миссии икону св. вмч. Пантелеймона, путь которой по Сибири до Алтая сопровождался различными чудотворениями. В перечне благотворительных дел Руссика за вторую половину XIX в. также указывалось, что были посланы денежные пособия и иконы Алтайской Миссии[148]148
  АРПМА. Оп. 10. Д. 115. Док. 4629. Л. 13; Док. 359. Л. 4.


[Закрыть].

Подобная помощь продолжалась и в дальнейшем. В частности, начальник Алтайской Миссии епископ Бийский Иннокентий 7 декабря 1907 г. отправил благодарность игумену Мисаилу за 100 рублей, пожертвованные на украшение Онгудайского миссионерского храма. Миссионер Тайпинского отделения этой Миссии иеромонах Николай 24 января 1915 г. в письме настоятелю Московского подворья Руссика выразил благодарность за присланную «богатую лепту», в том числе духовно-нравственные листки и т. п.[149]149
  Там же. Д. 106. Док. 129. Л. 45.


[Закрыть] Миссионерскому же обществу Российской Православной Церкви только в 1899 г. было передано книг и икон на 30 тысяч рублей.

В монастырском архиве сохранилось письмо святителя архиепископа Японского Николая (Касаткина), который, обращаясь к игумену Макарию, высказал просьбу, чтобы святогорские монахи написали икону для боголюбивых чад Японской Православной Духовной Миссии. Эта просьба, несомненно, была выполнена. В указанном перечне благотворительных дел Руссика за вторую половину XIX в. говорилось, что братией оказывалась постоянная помощь Японской Миссии – были посланы иконы, крестики, денежные пособия – более 6 тысяч рублей[150]150
  Там же. Оп. 10. Док. 359. Л. 4.


[Закрыть]. Четыре иконы с частицами мощей отправил в Страну восходящего солнца также настоятель русской Благовещенской келлии Хиландара схимонах Парфений (Гвоздев), бывший насельник Свято-Пантелеимоновского монастыря, за что получил письменную благодарность от начальника Миссии свт. архиепископа Николая. После создания в 1890-х гг. Российской Православной Духовной Миссии в Корее русские святогорцы стали посылать пожертвования и ей.

Русские святогорцы оказывали и определенную помощь в создании новых монастырей на Святой Земле, поддерживая постоянную связь с Русской Духовной Миссией в Иерусалиме и Императорским Православным Палестинским обществом. Свято-Пантелеимоновский монастырь служил важной моральной поддержкой для русских организаций на Востоке. При основании Императорского Православного Палестинского общества его будущий секретарь В. Н. Хитрово 21 ноября 1884 г. писал М. П. Степанову: «Хотя Пантелеймоновский монастырь не входит в круг деятельности нашего Общества, тем не менее, не только игнорировать мы его не можем, но, наоборот, мы должны его поддерживать и ему оказывать содействие всеми нашими силами. Такой монастырь в Святой Земле (если бы был возможен!) был бы все, чего мы могли бы ожидать и желать. Это русский клин, и к тому же единственный, вбитый на Востоке»[151]151
  Герд Л. А. Русский Афон 1878-1914 гг.: очерки церковно-политической истории. М., 2010. С. 23; Дмитриевский А. А. Императорское православное палестинское общество и его деятельность (1882-1907): историческая записка, составленная по поручению Общества. СПб., 1907.


[Закрыть].

Регулярные контакты со старцами Свято-Пантелеимоновского монастыря имел знаменитый многолетний начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин), неоднократно приезжавший на Афон. Братия монастыря постоянно посылала в Иерусалимскую Миссию свои издания для библиотеки и для распространения среди паломников. Благодаря пожертвованиям брата игумена Руссика о. Макария, В. И. Сушкина, архимандрит Антонин в 1873 г. приобрел участок земли в Иерихоне для строительства приюта. Кроме того, братия Свято-Пантелеимоновского монастыря оказала денежную помощь Миссии для постройки храма на Елеонской горе[152]152
  АРПМА. Оп. 10. Док. 359. Л. 7.


[Закрыть].

С 1871-го по 1895 г. Руссик имел своего постоянного представителя в Иерусалиме, которой одновременно служил при Русской Духовной Миссии на Святой Земле,– иеродиакона Виссариона (в миру Василия Павловича Картаманева). Он происходил из крестьян Курской губернии, поступил в Свято-Пантелеимоновский монастырь в 1850 г., принял там постриг в мантию и пребывал в Иерусалиме вплоть до своей кончины в середине 1895 г.[153]153
  Монахологий Русского Свято-Пантелеймонова монастыря на Афоне. С. 42.


[Закрыть] В монастырском архиве сохранилась его обширная переписка с игуменами и некоторыми другими насельниками Руссика за июнь 1871 – апрель 1895 г., из которой видно, что братия монастыря постоянно пересылала начальникам Русской Духовной Миссии и духовенству Иерусалимского Патриархата различные пожертвования, печатные издания и т. п.[154]154
  АРПМА. Оп. 34. Д. 2. Док. 1261. Л. 7-233.


[Закрыть]Периодически на Святой Земле пребывали и некоторые другие насельники Руссика, в частности, в монастырском архиве хранятся письма из Иерусалима в обитель ее братий – иеромонаха Моисея за 1871 г. и монаха Валентина (Коптевского) за 1890-1891 гг.[155]155
  Там же. Д. 1. Док. 1704. Л. 1-3; Д. 3. Док. 1262. Л. 1-7.


[Закрыть]

В 1894-1899 гг. начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме служил бывший многолетний насельник Свято-Пантелеимоновского монастыря схиархимандрит Рафаил (Трухин). В декабре 1894 г. иеродиакон Виссарион так писал игумену Руссика о. Андрею о начале деятельности схиархимандрита Рафаила на Святой Земле: «Батюшка! Утешили Вы меня поздравлением с новым нашим начальником архимандритом Рафаилом, Вы нисколько не ошиблись в том, что, будучи он одного монастыря постриженец, встретил меня как нельзя лучше – дружески и отечески, что было всем на удивление, и потом конечно чаще меня никого не бывает у него на беседе»[156]156
  Там же. Д. 2. Док. 1261. Л. 228.


[Закрыть].

9 июля 1892 г. уполномоченный Императорского Палестинского Православного общества в Палестине Н. Михайлов в письме игумену Андрею выразил благодарность за высланный ему крест[157]157
  Там же. Оп. 44. Д. 16. Док. 3813. Л. 10.


[Закрыть]. В 1901 г. заведующий Московским подворьем и настоятель часовни св. вмч. Пантелеймона иеромонах Тит передал от имени Руссика председателю Императорского Палестинского Православного общества великому князю Сергею Александровичу на нужды общества 400 рублей[158]158
  Там же. Д. 22. Док. 3825. Л. 12.


[Закрыть].

9 мая 1902 г. к игумену Руссика о. Андрею обратился инспектор северо-сирийских школ Императорского Православного Палестинского общества Иван Спасский с просьбой прислать несколько иерейских облачений для бедных церквей Сирии: «Здесь церкви так скудны денежными средствами, что во всех сельских церквах облачения из самого простого и дешевого ситца. Поэтому они будут весьма рады, если Вы благоволите прислать хотя поношенные ризы»[159]159
  Там же. Д. 16. Док. 3813. Л. 21-22.


[Закрыть]. Эта просьба, скорее всего, была выполнена. 20 октября 1909 г. за заботу о паломниках, отправлявшихся на Святую Землю, игумен Руссика о. Мисаил и настоятель Одесского подворья монастыря иеромонах Кирик были избраны действительными членами Императорского Православного Палестинского общества[160]160
  Там же. Оп. 10. Д. 106. Док. 129. Л. 30 об.


[Закрыть].

В начале XX в. при содействии Палестинского общества русскими святогорцами был устроен монастырь на Святой Земле. Этот проект оказался осуществлен в результате покупки древней Лавры св. Харитона настоятелем афонской Крестовоздвиженской келлии Каракальского монастыря иеросхимонахом Пантелеймоном (в миру Петром Ивановичем Важенко). В 1903 г. он приобрел в восьми верстах от Иерусалима частично пребывавшую в развалинах Фаранскую лавру преп. Харитона Исповедника, которую в свое время не удалось приобрести даже архимандриту Антонину (Капустину), и населил ее русским братством из семи человек. Приобретение монастыря преп. Харитона активно поддерживали российские дипломаты, так как оно не только укрепляло русское влияние на Востоке, но и способствовало борьбе с католической пропагандой в Палестине. Покупка была совершена с согласия Иерусалимского Патриарха Дамиана, отправившего соответствующее послание Святейшему Синоду Российской Православной Церкви[161]161
  Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. С. 231-232; РГИА. Ф. 796. Оп. 185. VI отд. I ст. 1904 г. Д. 5786.


[Закрыть].

Русские святогорцы также создали свой монастырь в Ливане. 12 июля 1912 г. в Дамаске было заключено соглашение между Антиохийским Патриархом Григорием и уполномоченным Крестовоздвиженской келлии на Афоне о. Геннадием о сдаче в аренду пребывавшего в запустении патриаршего монастыря св. пророка Илии в Шуайя под Бейрутом. Игуменом монастыря был назначен настоятель Крестовоздвиженской келлии иеросхимонах Пантелеймон (Важенко). Согласно договору, братия могла пользоваться имуществом монастыря на вечные времена и всеми правами, допущенными вакуфом, т. е. строить новые здания и ремонтировать старые, приобретать новые владения и пр. В управлении обителью настоятель получал возможность ввести общежительный устав и принимать в монашество всех православных, как русских, так и сирийцев, а также удалять всех не оказывающих повиновение. В Бейруте предоставлялось помещение для приезжающих туда монахов. Патриарх Григорий сохранял за собой право жить в монастыре в летнее время и получать от монастырских виноградников 500 ок церковного вина. За аренду братия должна платить ежегодно от 200 до 400 наполеонов.

Пересылая копию этого документа обер-прокурору Святейшего Синода, российский консул в Дамаске князь Шаховской писал: «Можно только приветствовать этот почин Крестовоздвиженского скита на Афоне распространить свою деятельность на Сирию, для каковой здесь самое обширное поле. Появление здесь именно афонских монахов наших, отличающихся энергией, деятельностью и хозяйственностью, может принести большую пользу Антиохийской патриархии и сирийскому православию, помимо того, что это будет выгодно и для монастыря». Пример хорошо устроенной обители, по мнению дипломата, мог дать толчок к возрождению монашества в Сирии, которое находилось в упадке[162]162
  Герд Л. А. Русский Афон 1878-1914 гг. С. 114; РГИА. Ф. 796. Оп. 195. VI отд. I ст. Д. 1116. Л. 2-3, 4-4 об.


[Закрыть]. Уже вскоре монастырь св. пророка Илии заселили 40 русских монахов. Эту обитель планировалось расширить, но помешали события Первой мировой войны, в ходе которых русский монастырь в Ливане прекратил свое существование[163]163
  Козлов В. Ф. Святая Гора Афон и судьбы ее русских обителей // Дипломатический вестник. 1990. М., 1992. С. 244.


[Закрыть].