Текст книги "Отраженная угроза"

Перед выездом Сенин попробовал набросать текст рапорта руководству Сектора. Его прямо-таки подмывало скорей сделать это – разложить все по полочкам, указать на неопровержимые факты и всех убедить, что он ни в чем не виноват. Себя, в первую очередь.

Все оказалось сложнее, чем он думал. Первый вариант показался ему чем-то вроде дневника параноика. Пришлось стереть. Второй вариант был похож на злобную кляузу. Ну, а третий напоминал жалкие оправдания нашкодившего мальчишки. Сенин наконец понял, в чем дело – из него лезли эмоции. А перейти на сухой протокольный язык означало лишить документ убедительности.

Неожиданно впереди колонны начали сигналить машины. Через секунду к ним присоединились и остальные. Сенин понял, в чем дело – перед колонной медленно опускалась яркая двойная звезда – долгожданная платформа с переселенцами. Посадка произошла чуть раньше расчетного времени.

Звезда погасла, но тут же забрезжило туманное зарево – поднявшуюся пыль и дым подсветили прожектора. Мертвый морозный воздух ожил, наполнившись тончайшими лучиками всех цветов радуги.

На посадочной площадке уже царило оживление. У подножия огромной, как дом, платформы, еще дымящейся, растекалось человеческое море. Поминутно подъезжающие машины добавляли шума, света и движения. Ни дать ни взять, новогодняя ярмарка.

Сенин вышел из джипа и, пройдя с десяток шагов, оказался в окружении людей и голосов. Одни смеялись и обнимались, другие стояли столбом, разглядывая незнакомые звезды и пробуя полной грудью чужой воздух, третьи распаковывали узлы, доставая одежду потеплее. Некоторых из платформы выводили под руки: спуск с орбиты – это все-таки не прогулка. Машины выстроились широким фронтом, готовясь принять пассажиров. Где-то рокотал громкоговоритель, где-то раздавали горячий кофе, кто-то уже кидал вещи в кузов.

В общем, все радостные и довольные. Никакого намека на тревогу или опасность. Если только сами обитатели не превратились тут в вампиров-людоедов и не заманили в ловушку наивных переселенцев.

На мгновение Сенину показался ужасно глупым и мерзким его разговор с губернатором: пронизанный подозрительностью допрос хорошего и чистого человека...

Но только на мгновение.

Он поправил в ухе динамик радиостанции.

– Вельцер и Муциев – на дальние углы периметра, с аппаратурой. Продублируете милицию. Остальные, оставайтесь пока около машины. Я скажу, когда понадобитесь.

В следующее мгновение он нос к носу столкнулся с Ангелиной.

– Вы здесь? – обрадовалась она. – Давайте помаленьку грузиться. Берите на себя вот эти четыре грузовика, наполняйте, и можете уже отправляться. Если надо, моих парней возьмите в помощь.

Она сунула ему громкоговоритель и исчезла в толпе. Сенин состроил ей вслед недовольную мину, сам не зная, почему, но игнорировать просьбу не стал. Он и сам был не против поскорей закончить это шумное, сутолочное мероприятие. Поэтому он отозвал своих ребят, затем выловил из толпы еще двух парней в форменных зеленых куртках – тот самый условно существующий милицейский отряд – и приступил к заполнению грузовиков.

Усилитель голоса не понадобился, хватило своих возможностей. Минут за двадцать он рассадил по машинам шестьдесят два человека с вещами. Переселенцы атаковали встречающих вопросами – про погоду, про зарплату, про питание – но Сенин это дело решительно пресек. Не для того он здесь, чтобы знакомить новоселов с местными обычаями.

Идея совместить прилет с праздником все меньше ему нравилась. Новоприбывших следовало зарегистрировать и расселить, а там и до рассвета недалеко. Как можно начинать праздник на рассвете, он не понимал.

Однако переселенцы его скепсиса не разделяли. Здесь была, в основном, молодежь, которая могла беситься без подзарядки хоть сутками напролет. А тут такое событие... Наоборот, все пришли в восторг, когда узнали, какой сюрприз подготовили хозяева.

Сенин отправился поспать. Уснул он быстро, поскольку измучился за день, однако через какое-то время его разбудил грохот. За окном что-то полыхало. Оказалось, на улице палят из сигнальных ракетниц – маленький домашний фейерверк в честь праздника.

Бормоча проклятия, Сенин оделся и вышел на улицу. Теперь он уже не мог спать, когда все население планеты веселится. В конце концов, не так уж часто ему самому удавалось так отводить душу.

За периметром горели костры и гремела музыка. Очень скоро Сенин увидел Муциева и Вельцера. Оба, конечно, навеселе и даже с какими-то новыми подружками в обнимку. Он не стал подходить. Ему самому захотелось выпить – так, чтобы сразу дало по мозгам.

С этим проблем не возникло – у костров раздавали дымящееся мясо и разливали напитки. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Сенин выпил еще и еще. Мороз стал нипочем.

Потом его заграбастала какая-то женщина в расстегнутом рабочем бушлате, она повлекла его к танцующим соплеменникам и вовлекла в какую-то неистовую, нелепую пляску.

– Новенький? – прокричала она ему на ухо. – Один прилетел?

«На форму хоть посмотри», – хотел сказать Сенин, но потом ему стало на все плевать. Женщина была немолодой и грузной, от нее пахло потными шмотками.

– Покажешь, где устроился? – кричала она в ухо, дыша спиртным духом.

Выждав момент, Сенин избавился от ее хватких рук и скрылся в толпе. Он отправился искать Ангелину. По дороге снова выпил с группой новоприбывших, которые непременно хотели с ним познакомиться. Потом нашел Ангелину – у самого дальнего костра ее целовал какой-то щуплый бородач. Сенин рассвирепел и решительно приблизился.

– Привет! – улыбнулась Ангелина. – Как тебе у нас?

– Нормально. Но завтра будет серьезный разговор, – ответил он и, нервно развернувшись, зашагал прочь.

«Просто идиот», – оценил он свой поступок минуту спустя.

Потом он пил, с кем-то знакомился, обнимался, вскоре заметил, что его уже понемногу сторонятся, и наконец добрался-таки до кровати.

* * *

Открыв глаза, Сенин поразился, как легко у него на сердце. Словно и не было ничего.

Он лежал в светлой комнате и глядел в потолок. Стоял какой-то необычный запах, наверно, свежей древесины. Чистый воздух приятно холодил изнутри.

«А что собственно вчера произошло? – размышлял он. – Да ничего! На базе не оказалось людей? Мне объяснили – почти все они на объектах. Кровь в комнатах – тоже объяснили. Пустой эфир – это бывает, попали в мертвую зону. А недоразумение с высадкой – это не только моя вина. Мое дело – факты предъявить. И окончательное решение не я принимал, а команда «Форума». Объяснюсь уж как-нибудь с начальством. Осталось только найти того, кто сообщение прислал – и все, дело сделано. Гуляй, отдыхай, знакомься с бабами, жди попутного транспорта».

Сенин сладко потянулся. Великое дело – отдых. Сразу жизнь становится другой – все успокаивается, все становится на свои полочки и из любого положения находишь какой-никакой выход. Хотя, надо признать, в голове ощущается некоторая тяжесть...

Он поднялся с кровати, огляделся – и застыл в немом изумлении.

– Черт подери! – вырвалось изнутри.

Из щелей в полу лезла «мочалка». Вчера ее не было, она народилась за ночь. Белесая путаница была похожа на тополиный пух, налетевший по углам. Ничего в ней особенного не было, но у Сенина она вызывала необъяснимое отвращение. Как насекомые, поселившиеся в припасах.

Он оделся, сбрызнул лицо из умывальника и вышел на улицу. Хотел было заглянуть в комнаты к своим парням, но передумал. Пусть пока отдыхают.

По дорожкам вяло передвигался какой-то народ – похоже, сегодня администрация объявила выходной. И правильно. Какая может быть работа после такой ночи?

Народ не просто прохаживался, он целенаправленно куда-то двигался. «Наверно, на завтрак», – подумал Сенин и присоединился к общему потоку. На каком-то перекрестке к нему подскочили две молоденькие девчонки, поцеловали в обе щеки и весело спросили, как дела.

– Да ничего, – удивленно ответил Сенин, а сам подумал: «Когда это я успел так сдружиться с ними?»

Затем он встретил Ангелину, она брела, сунув руки в карманы, и зевала. В сердце кольнуло, Сенину вспомнился вчерашний бородач. Он невольно представил, как тот сегодня вылез из-под теплого одеяла Ангелины, натянул штаны на тощие волосатые ноги и отправился по своим делам. Какой-то бледный дрищ с такой бабой! Невероятно...

– Привет, – сказала Ангелина. – Ты тоже на собрание?

– Какое еще собрание?

– Новых будут учить уму-разуму.

– Ну уж нет, – помотал головой Сенин. – Никаких заседаний.

– Тогда пошли завтракать. – Она зевнула. – Вернее, уже обедать.

– Вот это другое дело.

Они шли молча. У Сенина была куча вопросов к Ангелине, но не хотелось опошлять момент служебными разговорами. Хотелось нейтрально поговорить. Только он никак не мог придумать, о чем.

– Куда народ новый девать будете? – спросил он.

– В крепость. Там места навалом.

– Я про работу.

– А-а, работы хватит. Половина сразу пойдет строить новые дома. Остальных – на производство. Ну, и на хозработах руки тоже нужны.

– Я сегодня у себя в комнате нашел целые клоки какого-то лишайника. За ночь вырос.

– Я скажу, чтоб убрали, – безразлично ответила женщина. – Это у всех так. Каждый день надо убирать.

– А что же этот ваш биотехник?

Она пожала плечами. Понимай, как хочешь. То ли не справляется пока, то ли всем плевать.

– Где он?

– Где-то бегает. Может, на объектах.

– Там тоже заросли?

– Да, везде эта штука. Не обращай внимания, мы уже привыкли.

Пищеблок был довольно обшарпанный. Стены провоняли кухонными испарениями, а под ногами ощутимо скользило. Судя по всему, завсегдатаев тут было немного. Время дикого освоения кончилось, обитатели перебрались от коллективных кормушек в собственные кухни.

– Всегда здесь питаешься? – поинтересовался Сенин, пробуя едва теплое какао.

– Когда готовить лень. Я ведь ленивая ужасно, мне даже концентрат лень кипятком залить.

«Заметно», – хмуро подумал Сенин.

– Слушай, ты вчера какой-то разговор обещал. Я так и не поняла...

– Да, я помню... – пробормотал Сенин, и уши у него стали пунцовыми. – Я вот что хотел... Расследование надо все-таки окончить. Ты тут не слишком занята?

Она пожала плечами.

– Найди у себя пару толковых ребят и проведи все по полной форме. Мне нужно вот что: списки всех, кто имеет официальный доступ к передатчику и у кого есть ключ-карты центра связи, включая всяких технарей, уборщиков, наладчиков, понимаешь?

– Ну?

– И каждого нужно опросить – под запись.

– Каждого?

– Не пугайся, мы поможем. Знаешь, как допросы проводятся?

– Ох... – Она закатила глаза. – Надо вспоминать. Я же тут после курсов.

– Понятно... – вздохнул Сенин. – Начинай сегодня же. Мы чуть позже подключимся, у меня тут есть еще одно дельце...

Ангелина на некоторое время примолкла, переваривая в уме все, что наговорил ей Сенин.

– Ладно, – она развела руками и улыбнулась. – Сделаем.

«Ладно. Сделаем, – мысленно повторил Сенин. – Ай, какая хорошая девочка».

Несмотря ни на что, она ему все больше нравилась.

Через пару часов после завтрака Сенин собрал команду и объявил, что сегодня он собирается полазить по подвалам. Команда встретила новость без энтузиазма. Тем не менее решение было принято. Сенину не давал покоя кровавый след, ведущий в шахту. Он мог допустить, что это была кровь из разделанной туши, хотя заниматься разделкой в крепости – чья-то совсем уж странная фантазия. Но кровавый след – это уже совсем другое. На ум так и просилось, что какая-то тварь утащила в подземелье коровьи останки. И еще волновала та странная быстрая тень, которую заметили Карелов и Гордосевич, но не увидела аппаратура.

Ничего удивительного, если такие твари здесь водятся, а никто про них не знает. Даже на Земле, где пройден вдоль и поперек уже, пожалуй, каждый квадратный метр, то и дело открывают каких-то новых бабочек, рыб и червяков.

Поиск хищных тварей в прямые задачи экспедиции, конечно, не входил. Но, коль уж назвался службой безопасности, надо этой безопасностью заниматься во всех ее проявлениях.

Инженер по коммуникациям, которого Сенин сам нашел и привлек в качестве проводника и помощника, сказал, что никаких жалоб на работу подземных систем не имеет. Никто в тоннелях по ночам не ворочается, кабели не перекусывает и злобными глазами из люков не сверкает. Но отговаривать не стал.

– Охота вам в пыли изваляться – дело ваше, – сказал он. – А я заодно переходники проверю.

Крепость уже не казалась зловещим прибежищем призраков, каким выглядела в первый день. Просто большая захламленная подсобка, куда нечасто заглядывают люди, и только.

– Прибрались... – негромко заметил Карелов.

В самом деле, никаких кровавых брызг в крепости уже не было. Да и «мочалки» стало значительно меньше.

Вниз Сенин взял с собой Гордосевича и Муциева. Остальные остались на подстраховке – смотреть в монитор и поддерживать связь. Инженер поколдовал в распределителе и включил люкс-кабель.

Им удалось спуститься и пройти всего несколько метров. Дальше прохода не было. Все оказалось забито мочалкой. Внизу она была уже не легкой и воздушной, а напротив – жесткой и неподатливой. Толстые стебли сплетались в плотную сеть, в которой мог завязнуть, пожалуй, даже небольшой автомобиль. Светящаяся кишка люкс-кабеля беспомощно меркла в этом сплетении.

Сенин вылез наверх не столько удивленный, сколько злой.

– Вы хоть смотрите, что тут у вас творится? – накинулся он на инженера. – Это ж надо довести до такого хозяйство!

– Да занимается у нас один специалист... – с досадой поморщился инженер.

– Я про этого специалиста только и слышу с утра до ночи. Хоть бы поглядеть на него... Он вообще существует в реальности, или вы его придумали?

– Где-то ходит...

И тут вдруг Гордосевич тихо вскрикнул. Вернее, даже не вскрикнул, а просто ойкнул.

– Что? – насторожился Сенин.

Гордосевич разглядывал ладонь.

– Она... кусается, – выговорил наконец он.

– Кто кусается?

– Мочалка. Я только потрогал, а она... вот.

– Как кусается, объясни толком! Как крапива? Или как крокодил?

– Не знаю... – Гордосевич оглядел всех с легким испугом. – Вроде как током бьет.

– Да вы не пугайтесь, – усмехнулся инженер. – Это не страшно. Мы все сначала пугались, а потом... – Он наклонился и положил ладонь на комок спутанных стеблей. – Уже почти и не чувствую.

Муциев последовал его примеру и через несколько секунд отдернул руку.

– Да, – озадаченно произнес он, растирая ладонь. – Что-то есть такое...

– Молодые ростки стрекаются, – сказал инженер. – Большие – редко.

Все попробовали, и Сенин в том числе. Действительно, похоже на слабый удар током. Нет, скорее, на легкий ожог горячим паром. Любопытно, а если упасть туда всем телом?..

Сенин уже пожалел о своем эксперименте. Неизвестно, как эти ростки действуют на людей. Поэтому не надо бы руки совать, куда попало...

Через пятнадцать минут он разговаривал с Ангелиной.

– Во-первых, – сказал он, – хочу знать, когда меня познакомят с вашим загадочным биотехником.

– О-ох... – Она закатила глаза. – Да работает он где-то, может, на объектах.

– Что значит «где-то»? Тут меньше двух тысяч населения, неужели трудно найти одного человека? Или у него нет радиосвязи? Кто он такой, как его хоть зовут?

– Зовут? – Ангелина неопределенно повела плечами. – Бог его знает, как его зовут. Он же не наш, его специально выписывали базу чистить от путанки.

– Я увижу его сегодня?

– Я узнаю, где он и сразу тебе скажу, – пообещала Ангелина. – Но если он на производстве или на стройках, может сегодня и не приехать. А возможно, рисует где-то.

– Что-что?

– Да, он у нас рисует на камнях, знаешь такое? Я его поищу.

– Хорошо, буду ждать с нетерпением, – кивнул Сенин. – Тогда второй вопрос: как дела с допросами?

– Скоро начну, – заверила она, преданно заглянув Сенину в глаза. – Вот только получу списки у коменданта.

– Начать нужно сегодня, – сухо напомнил Сенин. – Как будут списки, сообщи мне – мы тоже подключимся.

– Конечно-конечно, – закивала Ангелина, но в глазах ее сейчас читалось только одно: свалились вы на мою голову.

Незадолго до ужина, когда Сенин валялся на кровати и томился скукой, к нему зашел Карелов. Он бросил на стол небрежно сложенную пополам распечатку.

– Мы тут с Вельцером полазили в центральном компьютере, – сказал он. – Извини уж, что без твоей санкции...

– Да ничего, это законом не возбраняется. И что там?

– Там отчеты первых экспедиций. В общем, мы нашли описание «мочалки».

– Так-так. – Сенин подался вперед. – Ну и..?

– Ее много в южных широтах. Целые гектары леса опутаны. Биолог, который ее нашел, назвал ее... – Карелов запнулся, взял было распечатку, но передумал. – Не помню, как это звучит по латыни, а по-нашему – «большой желудок».

– Желудок? Очень интересно.

– Они находили что-то вроде плодов, а внутри – целые туши крупных животных. Предполагается, что животные запутываются, теряют силы, а волокна разрастаются в подобие желудка и переваривают плоть.

– А почему «предполагается»? – спросил Сенин. – Точных данных нет?

– Ну, это же первые экспедиции. Пробный взгляд, так сказать. У них не было возможности вести наблюдения за каждым деревом. А эта версия хорошо укладывается в схему жизнедеятельности здешней растительности.

– Жутковатая картинка. – Сенин покачал головой. – Надо же – «большой желудок». Интересно, она и человека может так вот опутать и переварить?

– Вряд ли, – пожал плечами Карелов. – Человек, думаю, найдет, как выпутаться.

– Да? – Сенин показал ладонь, только сегодня испытавшую ожог от молодых побегов. – А если она своими стрекательными клетками тебя шарахнет от мозгов до пяток?

– Не знаю, здесь нужны исследования. Непонятного слишком много. Ну, например, почему она здесь разрослась, в таком-то климате.

– Ага, а интереснее всего, чем она тут питается. Какими такими тушами животных?

Они помолчали. И вновь Сенину вспомнился кровавый след.

– Слушай, Карелов, – сказал Сенин. – Почему мы-то с тобой – посторонние люди – об этом думаем? Почему губернатору и всей его администрации на все плевать?

– Привыкли. – Карелов спрятал усмешку. – Они ж все смелые, пока проблемы не начинаются.

* * *

Ангелина появилась только на следующее утро. Сенин, впрочем, и не рассчитывал на большее. Он уже понял, что к его расследованию здесь относятся как к капризу очередного чиновника из Сектора. И принцип тут действовал известный: хочешь сделать хорошо – делай сам.

Однако небольшой прогресс был налицо: Ангелина хотя бы принесла списки. Сенин мельком просмотрел их, но взгляд ни на чем не задержался.

– У меня просьба, – смущенно сказала Ангелина.

– Да, я слушаю.

– Вы ведь ребята храбрые, да?

– Допустим. – Сенина удивило такое начало.

– Надо слазить на радиомачту, поправить гидроизоляцию на блоках. А то как дождь, у меня сплошной треск и помехи.

– Хочешь, чтобы мы поправили эти блоки?

– Ну да. Мои балбесы говорят, что высоты боятся. Надоело их упрашивать.

– Упрашивать, – хмыкнул Сенин. – А власть тут зачем?

– Да что я, из-за каждой железки буду губернатору жаловаться? Ну, не хочешь, я сама могу, конечно, слазить...

– Да нет, сделаем, какие проблемы. Не пойму только, почему ты этим занимаешься.

– Мое хозяйство. Эти блоки – резервная связь с объектами.

– Ясно. Сделаем, не волнуйся.

– Ой, спасибо! – искренне обрадовалась она. – Я принесу инструменты.

Сам Сенин на мачту не полез, отправив Вельцера и Муциева. Те даже обрадовались – похоже, вынужденное безделье им уже приелось. Да и показать удаль перед молодыми поселенками не лишнее.

Сенин вместе с Ангелиной стоял у подножия мачты и наблюдал, как его бойцы возятся с блоками, когда рация донесла удивленный голос Вельцера.

– Командир, там какой-то человек.

– Где «там»?

– Далеко, на равнине.

– И что?

– Он странный какой-то... сейчас, одну минуту... – Похоже, у Вельцера был с собой бинокль. – Он ползает по кучам, что-то ищет.

– По каким еще кучам, говори яснее!

– Минуту... это, похоже, свалка. Озирается... Весь какой-то оборванный.

– Оставайся на связи.

Сенин повернулся к Ангелине, которая встревоженно прислушивалась к разговору.

– Там есть свалка?

– Есть, конечно.

– И что, по ней часто ползают бродяги?

– Какие бродяги?! Никто там не ползает.

Джип стоял рядом. Сенин раздумывал всего секунду.

– Едем?

– Конечно! – отозвалась Ангелина.

Машина проехала метров пятьсот, когда Вельцер снова вышел на связь.

– Командир, я его не вижу. Думаю, он вас заметил.

– Куда он мог деться.

– Никуда. Где-то там спрятался.

– Значит, будем искать. Свяжись с Кареловым, пусть берет Гордосевича и на любой свободной машине гонит за нами.

– И мы присоединимся.

– Лично ты оставайся на месте и наблюдай.

Свалка, похоже, являлась ровесницей поселения. Слежавшиеся кучи технических отходов возвышались, как твердые скалистые уступы. Впрочем, свежего хлама здесь тоже хватало, и воздух был нехороший, с тухлецой.

– Сюда вывозят промышленные отходы? – сразу спросил Сенин.

– Нет! – испуганно замотала головой Ангелина. – Уничтожаем, как положено.

– Ну, тогда пошли. – И он выпрыгнул из машины, эффектно – специально для своей спутницы – выхватив пистолет. Надо сказать, что и спутница извлекла свое оружие вполне сноровисто.

Под ногами что-то хрустело и скользило, и вообще идти следовало осторожно. Свалка была довольно обширной, обшарить ее в пять минут вряд ли удалось бы.

– Может, я своих ребят соберу? – предложила Ангелина.

– Не надо, хватит и моих, – отмахнулся Сенин. Конечно, прочесать зону по всем правилам было бы здорово, но пока она будет сгонять в кучу свою бестолковую команду...

– Вельцер, ты следишь за обстановкой? – спросил Сенин в рацию.

– Да, слежу. Вас вижу, его – нет.

Обходя большую груду обрывков упаковочных материалов, Сенин потерял Ангелину из вида.

«Ладно, не маленькая, – решил он. – Догадается, если что, крикнуть или выстрелить».

И вдруг он остановился. Он не сразу понял, на чем споткнулся взгляд – однако мозг дал команду «стоп».

Это был обрезок металлической трубы с тяжелым фланцем. В следующее мгновение Сенин понял в чем дело. К краю фланца прилип пучок волос.

Сенин поднял трубу, внимательно осмотрел. Конечно, это мог быть случайный пучок или вообще не волосы, а какие-то технические волокна. И все же очень похоже, что кому-то хорошо досталось этой трубой по голове. Даже очень похоже. Сенин тронул край фланца – липко. На вкус, однако, пробовать не стал.

Он огляделся. Рядом было большое кострище – паленое пятно размером метра в четыре. Здесь жгли какое-то тряпье, уцелевшие остатки лежали по краям.

Он сел на корточки, взял один клочок в руки и узнал остатки клетчатой рубашки столь популярного здесь фасона. На клочке темнели застывшие бурые пятна.

«Интересно, интересно, – пронеслась быстрая мысль. – Это тоже коровьи останки?»

Быстро оглядевшись, он сунул клочок в карман. В следующую секунду раздался голос Ангелины.

– Ган, ты где?

Он поднялся, помахал рукой.

– Нашла что-нибудь?

– Нет, вон твои мужики едут.

Действительно, вдали подпрыгивал на буграх красный пикап на больших болотных колесах.

– Эй! Пожалуйста, не выдавайте меня!

У Сенина екнуло сердце. Незнакомый слабый голос прозвучал прямо из-под ног.

– Кто здесь? – он невольно сделал шаг назад.

– Пожалуйста, тише!

Лист грязного пластика, на котором Сенин только что стоял, зашевелился. Показалась косматая голова и рука – вся израненная и расцарапанная. Лицо тоже покрывали запекшиеся ссадины.

Сенин быстро глянул на Ангелину, до нее было шагов тридцать, и она не смотрела в его сторону. Он сел на корточки.

– Слава богу, вы прибыли, слава богу, – запричитал незнакомец, и на глазах его заблестели самые настоящие слезы. – Только не выдавайте им меня.

– Тихо, тихо... – пробормотал Сенин. – В чем дело? Кто ты такой?

– Я Эрих Валенски, биотехник. Это я поднял тревогу, я вас вызвал...

– Ах, вот оно что! – воскликнул Сенин. – А ну, вылезай, тебя-то мне и нужно.

– Тише, умоляю вас! У нас сейчас нет времени. Я все объясню и докажу. Я знаю порядок и хорошо подготовился. Вот вы – командир, я разбираюсь в знаках...

– Ган! – раздался голос Ангелины. – Ты где? Что ты там застрял!

– Все в порядке! – он снова помахал рукой. – Просто ботинок поправляю.

– Давно вы здесь? – спросил биотехник.

– Нет, четвертый день. А что?

– Это хорошо, четыре дня не страшно, – затараторил Валенски. – Они ждут новых поселенцев, нужно любой ценой отменить высадку. Все погибнут, абсолютно все погибнут.

– Поселенцы уже здесь, – сообщил Сенин. – Все живы и здоровы.

– Они здесь? – ахнул Валенски. – Вы же ничего не знаете, абсолютно не знаете!

– Так говори же, наконец! – потерял терпение Сенин.

– Нет, вы сейчас не поймете, просто не поверите. И времени нет. – Он прислушался. Было слышно, как приближается пикап с командой. – Мы тайно встретимся сегодня вечером, как стемнеет. Буду ждать вас за периметром, рядом с вымпелом первой экспедиции. Там нас не увидят. У меня такие доказательства, что...

Пикап остановился, хлопнула дверь.

– Командир! – донесся голос Гордосевича.

– Прошу простить, – пробормотал Валенски и тут же исчез.

Сенин и не понял, когда тот успел юркнуть под пластик. Потом раздался шорох в куче картонных коробок, качнулись кусты неподалеку. Похоже, этот парень научился лазить по своим тайным ходам не хуже крысы.

Подошли его бойцы.

– Что тут? – спросил Карелов.

Сенин лишь пожал плечами, он не торопился отвечать. Проще всего сейчас сказать «фас», и парни все тут перероют, выдернут несчастного биотехника буквально из-под земли. Так же просто было минутой раньше схватить того за шиворот и не отпускать. И вытряхнуть информацию – все это делалось легко.

Но с другой стороны, человек сам показался, доверился, назначил встречу, обещал какие-то доказательства. И очень убедительно просил не выдавать его. Вот тебе дилемма: поступать, как натасканный полицейский пес, и принести добычу, или принять условия игры, как подобает сыщику.

Конечно, парень здорово смахивает на ненормального. А как же тогда окровавленные тряпки в кострище? А как же все остальное? Да и где тут найти нормального информатора?

Что ж, решил Сенин, устроить облаву никогда не поздно. А шансом на доверительный разговор нужно воспользоваться. И, кстати, ничто не мешает записать этот разговор на «Протокол» и приложить к делу.

– Пока никого не нашли, – сказал он. – Вельцер не мог ошибиться?

– Нет-нет, – проговорил Муциев. – Я тоже видел.

– Это был человек? Может, какое-то животное?

Муциев обиженно улыбнулся.

– Тут есть гиены, – сказала Ангелина. – Они иногда встают на задние лапы, совсем как люди.

– Все-таки, кажется, это был человек, – неуверенно проговорил сбитый с толку Муциев.

– Хорошо, давайте искать, – пожал плечами Сенин, всем своим видом показывая, что на успех уже не надеется.

– Мы взяли детектор движения, – сообщил Карелов.

– Да, попробуйте.

«Только бы он не пошевелился, – думал в этот момент Сенин. – Только бы сидел тихо».

* * *

Никому из своих ребят Сенин о встрече на свалке не сказал. Это, конечно, было не очень порядочно – дурачить людей, заставлять их бесцельно перекапывать мусор, но в своем ремесле Сенину доводилось играть с подчиненными в еще более неприглядные игры.

Он четко знал еще с тех времен, когда начал выполнять оперативные поручения: нельзя без достаточных оснований раскрывать свои источники никому. Только непосредственному начальнику, но начальство было сейчас далеко. И до него еще дойдет очередь. Человек пошел на контакт и просил сохранить свое инкогнито, значит, на это есть веские причины.

После обеда Сенин сходил к химикам и попросил у них комплект для абсорбционной спектроскопии. Те, конечно, удивились и спросили, зачем. Сенин их неуместное любопытство пресек вежливо, но решительно. Вспомнив курс полевой криминалистики, он обработал окровавленный клочок рубашки щелочью и восстановителем, и затем на силуфоловой пластинке совершенно отчетливо увидел спектр гемохромогена. Эта была, вне всякого сомнения, кровь, а не краска и не соус.

Немного позже Сенин собирался получить доказательство того, что это человеческая кровь. Для этого требовалась преципитирующая сыворотка, которая наверняка была в милицейском хозяйстве Ангелины. Но с нею Сенину пока откровенничать не хотелось. По крайней мере, до разговора с биотехником.

Секреты секретами, но идти в ночь, на встречу неизвестно с кем без подстраховки Сенин не собирался. Поэтому, едва в небе обозначились сумерки, он передал своим, чтоб собрались вместе и приготовились к инструктажу. Он хотел сказать им, что сегодня никаких гулянок не будет. Чтобы все оставались на связи и были готовы срочно выехать. А куда – это пока не разглашалось.

Сенин вошел в комнату, где его ждали бойцы, и тут же почувствовал, что с ним творится что-то не то. Ему неожиданно захотелось присесть. Пытаясь совладать с собой, Сенин выдавил несколько слов: получилось что-то вроде «будьте наготове, я должен уйти...» Полный бред, но голова вдруг отказалась работать.

Сенин сосредоточился. Он уже видел, что парни смотрят на него с изумлением.

– Сегодня... – выдавил он. – Не вздумайте ничего делать. Я буду там...

Он посмотрел на ладони, которые вдруг нестерпимо зачесались, и увидел, как под кожей бегают маленькие круглые комочки – быстро-быстро, словно молекулы в броуновском движении.

– Что это такое? – растерянно проговорил он и протянул ладони.

Бойцы хлопали глазами – они ничего не видели и не понимали, что происходит.

– Это будет сегодня... – с трудом выдавил Сенин и неловко облокотился на стену. Потом вообще завалился.

Все вскочили. У Сенина перед глазами все еще мельтешили эти странные комочки, теперь они бегали по потолку, по стенам. Он все видел, слышал и вроде бы понимал, но не мог пошевелиться и сказать хоть слово.

Потом появился врач – здоровенный, лысый, с сердитыми глазами.

– Все ясно, несите ко мне, – сказал он.

Сенин увидел, что его кладут на носилки. Он напрягся и из последних сил выдавил:

– Меня ждет человек... за периметром... это важно.

– Да-да, все нормально, – успокоил его врач и похлопал мощной ладонью по груди.

В медблоке Сенина раздели. Врач выгнал бойцов и быстро осмотрел его. Потом спросил:

– Ты меня еще слышишь?

Сенину было неимоверно тяжело говорить, он лишь прикрыл веки в знак согласия.

– Вы меня поражаете, ребята, – со злостью сказал врач. – Как можно было прилететь сюда без прививок? Тебе говорили про вакцинацию?

– Я... – прохрипел Сенин. – Я проходил...

– Проходил? Если б проходил, не валялся бы здесь сейчас. Как тебя вообще на борт пустили?

– Я... я... – хрипел Сенин.

– Ладно уж, молчи. Ты подцепил рыбью чесотку. Интересно, где...

«На свалке», – мысленно предположил Сенин.

Врач приставил к его лицу маску на длинном шланге.

– А ну, вдохни сильно несколько раз.

Сенин послушался. В голове как-то сразу посвежело, мышцы по всему телу заметно напряглись.