Текст книги "Погром"

Стегозавры испуганно принюхались, в сторону, откуда доносились громогласные звуки, и повернулись к французской армии задом. Они высоко подняли хвосты и, со свистом испражнившись, поспешили убраться подальше.

К свите фельдмаршала, подскакал, неловко сидя в седле, преподобный брат Франц, приставленный к армии Лиги Рейна, архиепископом Майнцким. Сгоряча каноник так разогнался, что, спешиваясь, рухнул в пыль. Чтобы не ударить лицом, перед мирянами Франц Стадион быстро встал на колени и послал вдогонку уходящим бестиям ада «Credo in Deum, Patrem omnipotentem…»2828
  Верую в Бога, Отца всемогущего…


[Закрыть]. Едва он произнес: «Amen», неспешной рысью подъехал брат Морис. В отличие от своего коллеги, он прекрасно держался в седле. До того, как начать служить святой католической церкви, Луи-Морис граф де Лаваль, успел послужить в армии2929
  Луи-Морис, граф де Лаваль (1624—1685). Служил в Италии в полку герцога де Лонгвиля. Аббат двух епархий в Тальмоне.


[Закрыть]. Поэтому никогда не торопился в авангард, сознавая, что в гости к богу всегда успеется. Преподобный Моррис, нашел к сложившейся ситуации, другой подход, и не сходя с коня, прочитал в строну пальмовых зарослей: «Salve, Regina, Mater misericordiae…»3030
  Слався Царица, матерь Милосердия…


[Закрыть].

Военные чины внимали и вторили ему, не сходя с коней.

– Что вы на это скажете высокопреподобный, обратился к канонику Баден-Баден.

Брат Франц сопя, взобрался на свою кобылку. Животное под каноником выглядело столь же растерянно, как и ее хозяин. Но если брат Франц находился в полном недоумении, то кобыла была удивлена той скоростью, которую из нее выжал, ее всегда степенный хозяин.

– Козни дьявола. – Заявил главный пастырь рейнской армии. – Это все от превращения вещей.

Генерал Гассион, с надеждой, взглянул на своего представителя церкви.

– Козни дьявола и сатанинское наваждение, навеянное колдовством иудеев. – Не задумываясь, сказал аббат Лаваль. – Не зря ходят упорные слухи, о привольной жизни этого вероломного племени в землях бургграфа фон Шаффурта. Не зря поговаривают, что он заменил престольные праздники на еврейские фестивали. И, вот – оно! Без сомнения, сейчас шаффуртские евреи, сделав восковые изображения Христа, мучают и пытают его в своих синагогах! Оттого затмение пало на святое воинство, и оно оказалось во власти навеянного раввинами марева. Нужно прямо на месте отслужить литургию, и наваждение развеется!

Немедленно последовало распоряжение сомкнуть колону. Растянутое, во время марша войско сплотило ряды. Ротные повозки, благодаря сухости почвы, ставили по четыре в ряд. Капитаны строили роты и эскадроны в пешем порядке. Обозники волновались и припадали к стопам обретающихся при войске монахов и клириков. Они слезно молили, допустить их к лицезрению святого таинства, потому, что опасаются, что над ними не развеется марево, и они останутся под властью Сатаны. Трое доминиканцев, четыре францисканца и два бенедиктинца, посоветовавшись, решили, что бенедиктинцы отправятся помогать высокопреподобному служить мессу, а члены братств Святого Доминика и Святого Франциска останутся при обозе и окропят святой водой возчиков и маркитантов. Чтобы не допустить в их рядах паники всем растолкуют, что в данном конкретном случае, чистилища не предвидится, спасены будут все.

Во время общевойсковой мессы, за спиной преподобного Мориса и помощников прошло стадо созданий дивных. Шли они отдаленно, ближе к холмам, по пояс в кустах, и толком этих зверей разглядеть не удалось. Но было ясно, что эта порода ходит на двух лапах. Передними они ходить не могут, потому, что передние – коротенькие. Зато задние, прямо не ноги, а ляжки. Как у Матильды Тирольской, которая прибилась к роте капитан-лейтенанта де Бельфоре, под Грацем.

Как только преподобный брат Морис произнес: «Ite missa est», а войско грянуло ему в ответ: «Deo gratias», взоры молящихся с надеждой устремились на окружающий ландшафт. Но ничего не изменилось. Наоборот, в небе были замечены странные крылатые твари. Птицы, не птицы – не понять, что там кружит высоко над головами. Потом люди бывалые донесли до несведущих, что, похоже, они или в Испании оказались, или в Палестине. Потому, что вокруг, не кусты, а пальмы.

– Как есть пальмы. Только молодые наверно. Потому, что невысокие.

После короткого совещания духовных лиц и военного командования было решено отслужить еще одну литургию. Из обоза были отозваны все монахи и клирики. Они примкнули к армейским прелатам, создавая им мощную поддержку. Поэтому месса была отслужена с таким пылом, что казалось все! Все, сейчас, свет небесный озарит землю, и развеются чары.

Но холмы, как стояли, так и остались стоять. Крылатых тварей в небе прибавилось. Вдобавок к небесным исчадиям, поблизости, в папоротниках, стали шнырять мелкие создания. Ходившие по нужде, убили одну и принесли с собой. Тварь, без промедления, доставили Баден-Бадену. Все, и фельдмаршал, и генерал Гассион, и их свиты обступили диковинку и, пиная ботфортами, стали ее разглядывать. Высказывать свое мнение никто не спешил. Все помнили, как опростоволосились французы, перед сражением на Рабе. Заметив в рядах турецкой армии верблюдов, они решили, что это боевые слоны. Нет, подданные Людовика Четырнадцатого до этого слонов видели. Акробаты, по Франции слонов водили. А, вот верблюдов – никогда. Поэтому заметив в турецком лагере странных животных с двумя мешками на спине, молодые французские офицеры решили, что это слоны боевые. Мирные слоны, они с хоботом, а боевые – вот такие, с горбами на спине. Австрийцы им потом все растолковали, но конфуз был налицо.

Поэтому теперь, рассматривая странное создание с толстым тельцем, короткими ножками и длинной шеей, никто не решался блеснуть своими зоологическими познаниями.

– На верблюда не похож. – Наконец высказался его высочество Конде.

– Может молодой верблюд? – Предположил де Бисси.

– Ну, вы сказанули, граф. – Усмехнулся граф Грамон. – Отдаленно не напоминает верблюда.

– Может молодой слон? – Предположил Баден-Баден.

Окружающие стали пожимать плечами и переглядываться. Неожиданно, фельдмаршала поддержал принц Конде.

– Все может быть. – Сказал он.

Скептицизм присутствующих уменьшился. Принц Конде, Людовик Второй де Бурбон, герцог Монморанси, был известен своими связями в ученых кругах и слыл покровителем искусств. Поэтому к его мнению стоило прислушаться.

– Общеизвестно, что молодых слонов никто не видел. – Продолжил принц. – Значит – это может быть слон. Видите, какая у него шея длинная. Наверно, по мере роста голова у него уходит в плечи, а шея превращается в хобот.

Пораженные ученостью принца, все согласно кивали головами. Лица всех выражали одну общую мысль:

– Смотри-ка, так, с первого взгляда, не подумаешь, что слон. А, как объяснили, так сразу стало видно, что – слон. Только еще детеныш.

Первым опомнился закаленный ветеран, генерал Фридрих Вальдекский3131
  Принц Георг Фридрих Вальдекский (1620 – 1692) Сражался под знаменами многих князей, того времени. В том числе под знаменами шведского короля Карла X Густава и под началом императора. (Сен-Готард, 1664 г.)


[Закрыть].

– Черт с ним, со слоном. – Сказал он. – Давайте решать, что делать.

Брат Франц предложил отслужить еще одну литургию. Его предложение было принято к сведению и, на этом, начинание заглохло.

– Нужно отходить к лесу и там стать лагерем. – Предложил де Бисси.

– К какому лесу?! – Нервно усмехнулся Фридрих Вальдекский. – Мои хорваты, как поняли, что дело плохо – кинулись бежать. Проскакали две лиги – никакого леса! Ни леса, ни дороги.

– Как, нет дороги?! – Удивился Баден-Баден. – Вот же! Мы на ней стоим.

– Там, где мы стоим, дорога осталась. А, сзади – ничего нет. – Сказал принц Фридрих. – Хорваты вернулись, рассказывают, что позади бездорожье, холмы смыкаются и пальмы стоят стеной. Так, что отступать некуда.

Все молчали ошеломленные, пока фельдмаршал не задал вопрос:

– Вода поблизости есть?

– Впереди, примерно за пол-лиги – ручей! – Доложил полковник Петитэтон. – Вода чистая, прозрачная. Дно песчаное. Мы лошадей поили. Конечно, иудеям отравить колодец – раз плюнуть. Но – ручей? Сомневаюсь. Сколько времени прошло – ничего не случилось.

– Значит никакого отступления. Идем вперед! – Решил фельдмаршал. – Доходим до ручья и ставим лагерь.

Как только у военных появилась конкретная цель, депрессия с них, разом, спала. Войско пришло в движение. Скрип телег, ржание лошадей и командные голоса, моментально, разогнали мелких тварей, шныряющих неподалеку.

Временное укрепление из телег поставили по обе стороны ручья. Имея в своем распоряжении более чем три сотни повозок и используя складки местности, удалось создать довольно просторный лагерь и, без труда, разместить там всех лошадей. Баден-Баден приказал укрепить позицию кольями, но в этом непонятном месте и росло нечто непонятное. Вроде бы, как пальмы, говорили бывалые люди, побывавшие в Испании. Только там – пальмы высокие, а тут бес его знает, прямо из земли листья торчат. Или – внизу пенек и ворох листьев сверху. Быстро смеркалось. Летучие бесы опустились ниже и летали над самыми головами. Граф де Бисси распорядился поставить возле лошадей пикинеров и те, тыча пиками в небо, отгоняли нечисть.

Одну тварь подстерегли и сбили на землю. Когда она упала и стала биться в пыли, ей отрубили голову. Снова собрался штабной консилиум.

– Теперь ясно, что это не птицы. – Уверенно сказал Баден-Баден.

Все согласно закивали головами, а принц Конде опять блеснул ученостью.

– Это летучая мышь. – Уверенно сказал он. – Путешественники пишут, что в жарких странах есть здоровенные летучие мыши. Эта видимо из их породы.

Не брезгуя, герцог Монморанси поднял с земли отрубленную голову.

– Смотрите. Клюва нет. Только рот. А, во рту зубы. Говорят есть такие, что кровь пьют. А, эта наверно мясом питается. Или падалью.

Научная дискуссия была прервана наступающими сумерками.

За дровами ходили, тоже, под прикрытием пикинеров и с зажженными фитилями. Пять человек собирают хворост, а десять – наготове, сторожат товарищей. А, в этих папоротника что-то шуршит постоянно.

– Под пулями рейтар, не так страшно держать строй, как дрова собирать в этой Палестине. – Переговаривались мушкетеры.

Правда, в папоротниках, дров набрать удалось с гулькин нос. Так, кочерыжки всякие и немного выбеленных на солнце коряг. Только сразу стало видно, что толку от них не будет. Легкие как порох. Да еще – при такой жаре. Пыхнут и все. Поэтому собирателям пришлось углубиться в лес. Здесь уже были настоящие дрова. Смолистые валежины образовывали целые завалы.

Когда потемнело окончательно, летучие твари пропали. Сразу все думали, что они поднялись выше, чтобы внезапно нападать из темноты, но потом, когда лошади успокоились, поняли, что демонические создания улетели совсем.

Пикинеров расположи по всему периметру лагеря. Мушкетеров за ними. Лошадей в центре, возле воды.

Потом, оставив часовых, войско встало на молитву. Отслужили мессу, и только после этого было разрешено отдыхать. Все, кто не стоял на посту, как подкошенные падали на землю. Земля была сухая, теплая. Так и манила ко сну.

Однако поспать, толком не удалось. Когда усталость немного прошла, нахлынули мысли. Спящие стали ворочаться. То тут, то там вспыхнули огоньки раскуренных трубок. Сбиваясь в кружки, люди стали переговариваться. Солдаты утешали друг друга, тем, что, слава Иисусу Христу – неприятеля не видно, не свистят пули и не летают пушечные ядра. Что касается происков Сатаны, то тут все соглашались с мнением преподобного Мориса. Без пособничества иудеев, Падший Ангел не смог бы заманить столько христиан в эту долину.

– Так, что относительно судьбы евреев Шаффурта, пусть никто не сомневается. – Потирали руки бывалые вояки. – Как развеется наваждение, распявшие Христа, отплатят за все. И их жены отплатят, и их дети.

Святые отцы и братья, в этот час, у походного алтаря, молились почти беспрерывно. Только не помогли молитвы.

Ближе к утру, на правом фланге стали слышны ужасные звуки. Там слышался треск деревьев и непонятные хрипы. Сначала все решили, что это подошла армия бургграфа фон Шаффурта и строит засеки. Однако это безрассудное предположение вскоре улетучилось напрочь. Лесорубы так не дышат, как дышало в лесу, на холмах. Тем более, когда прислушались хорошенько, стало понятно, что лес там не рубят, а ломают. Деревья трещали и иногда с резким звуком падали.

Это безумие продолжалось до самого рассвета. Лишь только восток обозначился на небе светлой полосой, армия вновь стала на молитву. Отслужили еще одну мессу. В проповеди брат Мартин сказал, что одним из самых тяжких примеров бесовского искушения, является сомнение в вере. Он призвал воинство отринуть все сомнения и уповать на милость божью. И, тут, дозорные забили тревогу.

В связи с резким переходом, от небесной благодати к суетному, воинство едва не ударилось в панику. Хорошо офицеры и капелланы были начеку. Военные увещевали паникеров кулаком и матом, монахи крестом и словом господним. Когда замешательство было устранено, и герцог Баден-Баден со штабом переправился через ручей, капитан-лейтенант фон Гроссмюлле, доложил, что с высот, на них наступают. Кто – непонятно. Но ясно, что не люди. Он расположил свою роту в две линии, в промежутках между телегами, а комиссары артиллерии Пунтардю и Мизонсобре зарядили свои орудия.

Баден-Баден принялся распоряжаться. Было приказано перевести с левого фланга на правый еще две роты: полковника де Мортемара и полковника деЛаньяка. И добавить еще одну пушку.

Тем временем все свидетельствовало о том, что скрытая угроза – совсем рядом. Утренний туман еще скрывал чего – там, но это был не вчерашний сплошной туман, который закрывал все от земли до поднебесья. Сегодняшний туман, мягко стелился по земле, в предрассветном сумраке. Стелился толстым слоем, но было видно, что в небе погасли звезды. Шум со стороны холмов нарастал. Казалось, горы поползли на лагерь, медленно, но неотвратимо.

Затем, по мере отступления ночи стали видны приближающиеся, что идет на армию. Сразу все подумали, что это огромные змеи.

– Змеи! Удавы! Конец света! – Причитали военные, но строй не покидали.

Из-за дымки, всем сразу показалось, что на них ползут, подняв головы, огромные змеи. Прямо, как про них рассказывают мореходы в портовых тавернах. Причем ползут прямо по туману. Когда монстры немного приблизились, стало понятно, что создания все-таки не витают в воздухе, а идут по земле. У многих на сердце немного отлегло. Одно дело, когда бес летает сатанинским образом, другое – когда он идет естественно, опираясь о земную твердь.

Темные громадины, размером с ферму и высотой с хорошую башню, надвигались на вагенбург, подминая под себя низкую растительность.

– Слоны! – Ахнул фанен-юнкер Пассау, состоящий при фельдмаршале.

– Точь в точь – вчерашний. – Сплюнул генерал де Гассион. – Только голова в плечи не ушла. На хоботе осталась.

– Слоны! Слоны! – Радовалось войско. – Ну, прямо, как вчерашний. Которого в лагерь принесли. Только – здоровенные

Стадо брахиозавров шло на водопой. Лес на правой гряде холмов показался им суховатым и ведущие самки, почуяв запах воды, решили дать стаду восполнить недостаток жидкости и, заодно, перевести родню на противоположный склон, где лес казался более зеленым и аппетитным. Наличие на пути преграды в виде укрепленного армейского лагеря, нисколько не смущало впереди идущих. Они вековые леса сворачивали, не то, что хлипкое заграждение из телег. Когда стадо двигалось по лесу, позади него оставалась просека шириной в полкилометра, где посреди бурелома, кое-где, сиротливо торчали объеденные, на нет, тысячелетние исполины.

Корпус Баден-Бадена встречал надвигающихся «слонов», читаемыми вразнобой молитвами, дымящимися фитилями и призывами к стойкости. Кавалерия оседлала лошадей и ждала приказа выступать.

Граф де Бисси колебался. Туман полностью скрывал складки местности, и ближе к высотам, там, где двигались чудовища, пальмы и папоротники росли так густо, что атака кавалерии вряд ли будет эффективной.

«Слоны» шли медленно. Сделав шаг, приостанавливались, вздыхали, фыркали и снова делали несколько шагов.

Пользуюсь медлительностью наступающих, Баден-Баден успел перебросить с правого фланга на левый четвертую пушку. Теперь, все четыре орудия были выкачены на позиции для стрельбы и заряжены.

Когда дистанция между монстрами и лагерем сократилась до трехсот метров, фельдмаршал отдал приказ артиллеристам: «Открыть огонь!» Комиссары еще раз приложили к стволам квадранты, подбили клинья и взмахом руки отдали приказ вторым канонирам. Те потянулись фитилями к запальным отверстиям.

Эхо канонады заметалось по долине. Бой начался.

Первые ядра улетели в неизвестном направлении. Из-за безветрия, пороховой дым застаивался между повозок. Да еще – туман вдобавок. А, монстры продолжали идти, как ни в чем не бывало.

У многих в душе теплилась надежда, что «слонов» испугают звуки выстрелов. Теперь она растаяла. В ответ один из брахиозавров, видимо реагируя на внешние раздражители, выпустил газы, и это вышло у него так же громко, как у артиллеристов. Стоящие в задних рядах даже дрогнули, решив, что наступающие пустили в ход свою артиллерию. Вдобавок, стая летучих тварей реющая, в небе, над стадом, сорвалась с места и устремилась к лагерю.

Пока накатывали пушки, пока прислуга ровняла и наводила их на цель, Баден-Баден приказал открыть огонь из мушкетов. Первая линия роты Гроссмюлле дала залп и отошла. На ее место заступила вторая линия. Последовал второй залп. Чудовищам это было словно горохом об стену. Тем более дистанция была максимальная, и стреляли больше для профилактики.

Баден-Баден приказал сделать проход, для атаки кавалерии. Де Бисси поскакал к эскадронам. К этому времени орудия перезарядили, навели и снова выстрелили. Монстры подошли совсем близко, метров на двести, и промахнуться в этой ситуации было трудно. Ядро из пушки комиссара Пистоверта скользнуло по боку, впереди идущего, и тот раздраженно заревел. Три ядра пролетели мимо передних и попали в идущих следом. Одна голова, торчащая на толстой шее, с трубным ревом исчезла в тумане, вторая тоже заревела, но осталась торчать. Движение стада остановилось. Но только на короткое время. Едва гандлангеры успели пробанить стволы орудий, чудовища двинулись дальше, по пути огибая того, которого ядро задело вскользь. Этот остался стоять на месте, жалобно стеная и испражняясь.

Когда расстояние между наступающими и обороняющимися сократилось до ста метров, пушки рявкнули в третий раз. Этот залп оказался убийственным еще для двух монстров. Одному попали в ногу и плечо, он рухнул на месте, второму два ядра угодили в брюхо. Оба пробили кожу и разворотили внутренности. Несмотря на то, что из ран исполина текла зеленая жижа и с шумом исторгались газы, он еще пробовал идти. И прошел еще шагов десять, прежде чем опуститься на колени, а потом завалиться набок. В ответ на рев раненых товарищей заревело все стадо. Оставшийся на ногах вожак, поворачивая шею, огляделся и решил изменить курс. Он тяжело развернулся и пошел в сторону, огибая опасное место. Но не из-за того, что там суетились и пищали мелкие двуногие. Оттуда пахло гарью, и виднелись проблески пламени. За свою долгую жизнь ведущая самка хорошо усвоила, что в таких местах бывает вязкая черная жижа. Попав в которую – не выберешься. Ступишь в черную лужу, и она тебя уже не отпускает.

Четвертый, последний залп в этом сражений, пришелся на арьергард отходящих чудовищ. Два ядра поразили молодого «слона», одно попало в ногу монстру, второе в зад и одно прошелестело в пальмах, никого не задев. Орудие комиссара Шарля де Коин промолчало. Противник вышел из его зоны поражения.

Баден-Баден велел прекратить огонь. Монстры числом около трех дюжин уходили в сторону озер, вниз по долине. Уходили медленно. Двое, самых, последних, шли хромая и покачиваясь. Легкий ветерок развеял туман на открытых местах, и теперь всем было видно, что в стаде по бокам идут самые крупные, а в середине – помельче. А под ногами у них шуршат совсем маленькие «слоники». И, этой мелочи было – не сосчитать.

– Вагенбургом3232
  Вагенбург – полевое укрепление из передвижных средств, повозок. Импровизированный форт.


[Закрыть] идут. – Сказал волонтер Август фон Пфальц-Зульбах, и все с ним согласились.

Подскакавший де Бисси доложил, что кавалерия рвется в бой и просил разрешения преследовать противника. Фельдмаршал с сомнением взглянул, на огромные зады удаляющихся гигантов и приказа не дал.

– Погодите, граф. – Сказал он. – Нужно сначала выяснить – не ожидаются ли новые неприятности по фронту. Мне докладывают, что там, в кустах еще кто-то остался. Причем в большом количестве.

Командующий кавалерией вынужден был, с ним, согласится.

Обследовать поле боя отправились по всем правилам военного времени. Три пехотные роты: Шварцгрубера, Драйфельдера и Ротфильзена, шли по центру. С флангов их прикрывали эскадроны Монтедре и Лаваль-Лезея.

Выстроившемуся в поле отряду было видно, как из пальмовых зарослей выскакивают разные твари и спешат, вслед за уходящими монстрами. Тут были и «слоники» разной величины, от свиньи до лошади, и двуногие создания, в большинстве своем – не выше осла и какие-то ящерицы размером с крокодила. В случае сравнения с крокодилами, солдаты ориентировались по тому, что говорили бывалые путешественники. А, те утверждали, что крокодил может легко проглотить человека.

Поверженный монстр, тот, которого ранили в ногу, был жив. Подняться он не мог, но барахтался и шевелил хвостом очень активно. При этом ревел, как стадо на бойне, почуявшее кровь. За ним, немного в стороне лежал тот, которому пробило живот. Он тоже ревел, но с другой интонацией, более жалобно. Два лежащих, в папоротниках монстра, тоже оглашали окрестности ужасными звуками.

– Может их добить? – Поинтересовался полковник Курафами, командующий артиллерией.

– Думаю, пока не стоит. – Сказал генерал Гассион. – Чтобы их добить, надо пушки выкатывать, чтобы в голову попасть. А, сколько их, там, на холмах бродит, одному богу известно.

– И, в кустах еще шатаются. – Заметил фанен-юнкер фон Пассау. – Головы то тут, то там мелькают.

– Да и порох надо экономить. – Привел самый разумный довод Кондэ.

Все кто был рядом, в очередной раз подивились разуму принца.

Летучих мышей все прибывало. От их карканья шумело в ушах. Многие, без страха, садились на ближайшего монстра и пытались рвать края раны. Но это те, что – покрупнее. Более мелкие, просто, заглатывали сочащуюся кровь и слизь. На спине поверженного чудовища постоянно вспыхивали локальные схватки, сопровождаемые хлопаньем крыльев и пронзительными криками.

– Хорошо. Сказал Баден-Баден, так, чтобы его не было слышно рядовым в линии. – Схватку с монстрами мы выиграли. Теперь, давайте думать, что делать дальше. Куда, в конце концов, мы попали и, как отсюда выбираться?

Высокопреподобный брат Морис, вновь стал развивать теорию иудейского заговора и предложил отслужить три мессы. Его выслушали, со смирением, а затем перешли к делу. Де Бисси доложил, что кони не кормлены. Какое-то время они еще протянут, но затем начнут терять форму. Все отнеслись к этому с пониманием. Их собственные лошади уже объели кругом себя весь мох и будылья и тянулись дальше.

Генерал Гогенлоэ доложил, что продуктов в корпусе – на день.

– Ну, на два, от силы. Ведь, надеялись на фуражировку в Шаффурте.

– Хорваты, вчера, тритонов в ручье наловили и жарили на костре. – Сообщил полковник Лаваль-Лезель, странно поглядывая на туши поверженных чудовищ.

– Что за тритоны? – Спросил фельдмаршал.

– Ну, обыкновенные тритоны. Ящерки такие. В воде живут. Только обычные тритоны величиной с палец, а здешние – с локоть. А, то и больше.

Все закивали головами. Мол, тут, куда вляпались, все – чересчур.

– Смотрите – страусы! – Радостно воскликнул фанен-юнкер фон Пассау.

Весь военный совет разом взглянул в ту сторону, куда тыкал пальцем юноша.

Из пальмовых зарослей, на открытое место вышли два странных создания, в перьях. Всем своим обликом, они и в самом деле напоминали страусов. Как их рисуют и описывают ученые люди в своих трактатах. Только величина не соответствовала описанию. Эти, здешние, были в три роста человека и клювы у них были зубастые.

– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae… – Осенил себя крестным знамением брат Франц.

Союзная армия, фельдмаршала Баден-Бадена и генерала Гассиона, быстро и уверенно погружалась в состояние полной безысходности. Два эскадрона высланные по разным направлениям вернулись ни с чем. Обратной дороги не было. В одну сторону, была только голая степь с проплешинами пальм и папоротников, в другую низина с россыпью мелких озер, до самого горизонта.

И в обоих направлениях кишели бесовские создания. Невообразимые уроды, разнообразной наружности бродили повсеместно. Особенно много их было возле воды.

Впрочем, и без рейдов кавалерии было ясно, что монстры, там, куда они попали – кишмя кишат. Причем количество их увеличивается с каждым часом. Раненые «слоны-драконы», до сих пор не издохли и мычали на всю долину. На их предсмертные стоны и собирались всевозможные гады. Летучие мыши уже расклевали того, которому пушечные ядра пробили живот. Дыра у него стала больше. Твари даже добрались до кишок и вытащили их наружу.

Монстр, которого подбили последним, еще водил хвостом по земле, но очень медленно и редко. К нему так же подобрались всевозможные страусы и клевали его кровоточащую плоть. Бывалые солдаты говорили, по поводу всего происходящего, что нигде и никогда такого страха не испытывали.

Однако страх – страхом, но надо было как-то выживать. Поэтому роты были отправлены на заготовку дров. Оказалось, что на холмах растут настоящие деревья. Никогда никем не виданные, но не трухлявые пустышки, как внизу. Странные это были деревья, вроде как буки, только на елки похожи. Потому, что на ветках у них не листья, а чешуя какая-то. Вроде, как – рыбья, только – листочками.

Когда солнце перешло середину небесного свода, в лагере сварили похлебку и солдаты первый раз, за два дня толком поели. Это немного подняло настроение, но ненадолго. После ревизии припасов оказалось, что продовольствия в лагере на день с хвостиком. Это значит еще на один раз и один скудный приварок.

– Если скоро не выберемся, если наши молитвы не дойдут до господа, придется гадов есть. – Говорили старослужащие.

Молодежь с опаской поглядывала на облепленные, летучей нечистью, громадные туши и плевалась.

– Лучше помереть, чем есть такое.

– Погодите! – Криво усмехались старшие товарищи, редкозубыми ротовыми отверстиями. – Как бы нам, друг друга, есть не пришлось. А твари вроде, как съедобные. Хорваты, вон подбили одного страуса и жарят. Поглядим, что у них выйдет.

На хорватов, которые жарили страуса, ходили смотреть делегаты от всех подразделений армии, и от пехоты и от кавалерии. Страус был не большой. В рост человека. Не чета, тем громадинам, что подбирались к «слону». И пахло приятно. Слюна у всех до кого доносился запах от хорватского костра, текла водопадом.

Хорваты на посетителей смотрели подозрительно и жрали добычу, не давая ей прожариться полностью. Они, по очереди, срезали прожаренные слои и, кромсая их ножами, глотали не прожевывая. Как утки. Визитеры, с тоской наблюдая за этим процессом, только судорожно сглатывали

Однако, в целом, градус позитивности, в армии снова поднялся. Все говорили, что страусов жрать можно, на вкус они, как курица. Только жестковаты немного. Это если жарить. А если сварить, то можно и деснами управиться.

Как говориться, полоса белая – полоса черная. Только все успокоились, что не придется питаться друг другом, нагрянула новая беда.

В самом начале, она заявила о себе громким рычанием. Рычало то справа, то слева, тог где-то в отдалении. Потом объявились сами источники звуков. Это были ужасные создания о двух ногах с маленькими лягушачьими лапками у груди и с огромными головами. Ростом создания были выше двухэтажного немецкого дома. Даже выше крыши. И мало того, что головы у них были огромные, пасти у них были тоже огромные усеянные зубами. А каждый зуб длиной в локоть. Когда две первые твари появились возле поверженных исполинов, страусы всех размеров и расцветок разбежались, кто куда. Головастики тоже были в перьях, но только местами. Большей частью они были покрыт чешуей и редкими волосами. А, головы и шеи у них были голые.

Весь лагерь, кто был свободен, сбежались посмотреть на новое чудо. Головастики подошли к своей жертве, раненому в брюхо, не спеша. Порычали друг на друга. Потом, который поменьше подступился к ране и стал рвать ее зубами. Оторванный кусок с трудом пролез ему в глотку. Пока меньший заглатывал, к туше подступился второй.

Среди военных царило суровое молчание. Было ясно, что этим на дороге не попадайся. Это тебе – не страусы, которые хоть и с зубами, но больше птицы. А эти, просто страх, что за чудовища. Только посмотрите, как слона пилят, своими зубищами. И, что делать, если на приступ пойдут.

Монстры рвали мясо по очереди и время от времени поглядывали на лагерь.

– Матерь божья, спаси и помилуй! Если десяток таких накинется – всем погибель.

Пока пехота ходила за дровами, всю кавалерию вывели из лагеря, чтобы лошади могли покормиться. Их пасли, не выпуская поводьев из рук. Оголодавшие животные ели все, что росло под ногами: и мох, и непонятные сочные стебли, которые обычно растут возле воды, а тут повсеместно.

То и дело в поле зрения возникали страусы разной величины. Но на ротные табуны они не кидались. Только смотрели удивленно, издали. Мол, кто это к нам пожаловал и питается тут без спросу?

Самой крайней, на выпасе, была рота виконта де Ревеля, вернувшаяся из дозора. Именно ей и пришлось вступить в бой с ужасным головастиком, который спустился с холмов и двигался в направлении лагеря. Гад шел – земля дрожала.

При виде пасущихся лошадей и людей, он остановился принюхался и пошел на запах. На своих ужасных лапах, скаля зубищи и пожирая всех голодным взглядом.

Капитан-лейтенант де Ревель, в этой ситуации, не растерялся и велел садиться в седла. Рота в одно мгновение выстроилась в три линии. А головастый все шел и шел, на них, не сбавляя темпа. Что делать в этой ситуации было не ясно. Да и что можно сделать, когда на тебя идет крепостная башня?

Еще не сблизившись, до дистанции, реального залпа, чудовище перешло на бег.

Благо пространство способствовало маневрированию на местности. По команде де Ревеля, рота разделилась, на бригады, и разъехалась в разные стороны, с молниеносной быстротой. Чудовище, прямо опешило, от такой слаженности. Обычно когда оно кидалось на стадо травоядных, в их рядах возникала паника и они разбегались хаотично. Большинство, без всякого соображения. Тут оставалось только хватать и рвать самого бестолкового. А, тут, добыча ушла из под носа очень грамотно. Два табуна разбежались в стороны, а один уходил прямо по курсу. Причем так быстро, что уму непостижимо. Тираннозавр с разгона врезался в пустоту, проскочил намеченную точку и, некоторое время, двигался вперед, постепенно притормаживая. Наконец остановившись, головастик недоуменно огляделся по сторонам и, не обнаружив вокруг никакой добычи, развернулся, чтобы оглядеться.