Текст книги "Эльф на полке"

Впрочем, я отвлеклась. В то время как днем я вела образ жизни обычной среднестатистической горожанки с планеты Земля, по ночам я занималась… черт-те чем, если уж откровенно.

Живого учителя у меня не было. Просто в одном из снов я очутилась в классе с грифельной доской, учительским столом и ученической партой. У задней стены стеллаж со свитками и книгами.

Стол преподавателя пустовал, а вот на парте лежали толстая книга и тетрадь с ручкой. Пройдясь по комнате, я выглянула в окно, оценила лужайку. После, понимая, чего от меня ждут, села на место для ученицы.

Как только устроилась, на грифельной доске некто невидимый начал мелом выводить задания. Мол, добро пожаловать, Лизонька. А теперь открой книгу и прочти введение. Будут вопросы – спрашивай.

Я и спрашивала. И по введению, так как я половины слов просто не понимала. То есть вроде читаешь, но что это за хрень подразумевается, даже догадок не возникало. Приходилось уточнять чуть ли не через слово. Вот кто знает, что такое «деамбулаторий[1]1
  Деамбулаторий – (от лат. deambulo из лат. de «за» и лат. ambulo «ходить», лат. ambio – обходить, ходить кругом чего-либо) – кольцевой обход вокруг главной апсиды, являющийся продолжением боковых нефов; предназначался для паломников, которые, проходя через них, могли обозревать находящиеся в капеллах реликвии и поклоняться им.


[Закрыть]» или «аркбутан[2]2
  Аркбутан – (франц. arc-boutant), наружная каменная полуарка, передающая распор сводов главного нефа готического храма опорным столбам-контрфорсам, расположенным за пределами основного объема здания. Применение аркбутанов позволяет значительно сократить размеры внутренних опор, освободить пространство храма.


[Закрыть]»?

Точно не я. И это всего лишь относилось к архитектуре и к дворцу. А дальше-то шли следующие слова, вообще непроизносимые и непонятные.

В тот раз мы таким образом кое-как промыкались, и занятие было отнюдь не плодотворным. Зато в следующий раз рядом с той же книгой обнаружился словарь. Специально для меня. И процесс пошел намного веселее. Я говорила вслух слово, значения которого не знала, в словаре самостоятельно пролистывались страницы до нужного места. Мне оставалось только прочесть, что значит та или иная галиматья, въехать в смысл и продолжить чтение.

Не думала, что я такая тупенькая и ограниченная… М-да.

Просвещали меня, просвещали, дремучесть мою побеждали, даже зачеты принимали, общаясь письменно мелом на доске.

И не только дремучесть побеждали, нет. Это было бы слишком легко. Меня еще и способностями своими латентными учили владеть. Вот с этим всё вообще шло плохо и со скрипом.

Я просто не могла серьезно принять и осознать тот факт, что у меня эти способности есть. Ведь это лишь со слов Альвисса. А так-то я за собой за четверть века даже самых паршивеньких экстрасенсорных штучек не замечала. Вообще никаких. И тут – здрасьте, ты, Лизок, латентный маг. И сейчас мы тебя растормошим, научим, и ты сможешь многое.

Меня пробивало на смех, я просто не верила в то, что у меня что-то получится. Моему незримому преподавателю пришлось нелегко. Будь он живым и нормальным, давно мне по голове настучал бы, наверное. А так ничего, только мел скрипел по доске, выводя очередные указания.

Вот так прошла и весна. И что самое странное, мне нравилась такая жизнь. Единственное, чего не хватало, это какого-то более весомого подтверждения, что я замужем. А то муж-то есть, а даже первой брачной ночи не было. Сидит мой вроде как супруг эльфом дивным фарфоровым на полке и смотрит в никуда синими глазами. На мои вопросы не отвечает, на рассказы не реагирует.

Однажды мама, будучи у меня в гостях, взяла его в руки и принялась изучать, пока я вышла на кухню. Я вернулась, и у меня чуть сердце от страха не оборвалось. Вдруг уронит? Он же из тонкого фарфора…

– Ма, лучше не трогать куклу руками, – негромко произнесла я, чтобы не напугать ее и она не вздрогнула. – Она антикварная, безумная редкость и стоит бешеных денег. Я сама боюсь к ней прикасаться, даже когда пыль стираю.

– Где ж ты ее взяла? – Она аккуратно усадила эльфа на полку, на прежнее место.

– Купила. Повезло случайно наткнуться, увидела, влюбилась и приобрела. А про то, что она из себя представляет, узнала уже позднее. Я теперь с ней ни за что в жизни не расстанусь.

– Лучше бы ты себе нормального парня завела, Лиза, – покачала она головой и отошла к окну. – Сколько можно одной оставаться? Лешка, поганец, уже папашей стал. Видела недавно их всех вместе. Ирка родила уже. Выглядит совсем плохо. Им никто не помогает, что ли? Чего она такая… И злющая, мрак какой-то. Я к ним подходить-то не стала, в сторонке постояла, посмотрела, послушала. Подруженька твоя бывшая – чисто ведьма вредная, всё рычит, гавкает, всё не по ней, всё-то ей не так.

– Я их тоже зимой видела. Она еще с животом была. Бесстыжая, как всегда. Все ей всё должны… Но мне уже неважно это. Пусть живут как хотят. Мне они оба давно уже безразличны.

– Ну и нашла бы кавалера, раз Лешку забыла. Чего одна-то все время? Тебе, конечно, избавление от общества этих… на пользу пошло. Выглядишь дивной красавицей, прямо гордость берет, что ты моя дочь. Татушки эти на руках только вот зря.

– Ма-а-ам, не начинай!

– Не, ну а что? Я не имею права на мнение? Красиво, ничего не могу сказать. Глаз сразу цепляется. И изысканные они такие. Но всё равно! Ты же девушка, зачем татуировки?

– Маму-у-уль!

– Не мулькай! Где делала? Я тоже хочу. Только маленькую и незаметную. Я всё же взрослая приличная дама. Могу себе позволить только кошку на заднице, например. Чтобы никто не увидел.

Я прыснула от смеха.

– Пойдем, лучше купим тебе красивые парные браслеты из серебра. Я позавчера видела то, что идеально для тебя. Мне как раз премию месячную дали.

– Ох, Лиза!

– Давай! Соглашайся. Могу я порадовать любимую маму?

– Себе их купи.

– А у меня уж есть парные. – Я продемонстрировала ей запястья. – Сюда широкие не к месту совсем, а те – совершенно очаровательны и именно для тебя. Решайся, пока их никто не купил.

– Ладно уж, поехали. Заодно присмотрим тебе новых нарядов. Глядишь, и кавалер заведется.

– К черту кавалеров! Вот сидит на полке самый лучший в мире мужчина. Красивый, неприхотливый, есть-пить не просит, носки по дому не разбрасывает, беспорядок не устраивает. Идеал!

– Глупая ты у меня, Лизок! Вот в кого только? Вроде и я, и отец твой вполне разумные люди-человеки. А ты…

– А я – лучшая в мире девушка! Немного невезучая только, все время встречаю странных и неподходящих парней.

Мое обучение магии в ином мире продолжалось. Так я и не поняла, переносилась ли я туда по-настоящему или только мое сознание во время сна. Просыпалась я поутру всегда в своей постели, выспавшаяся и отдохнувшая, что было бы невозможно, если бы училась по-настоящему. Мозгом.

Хм. Звучит-то как! Мозгом…

В общем, учиться-то я училась, и там… в сказочном дворце Альвисса, у меня даже что-то получалось. Я уже могла зажечь огонек и по мелочи простенькие заклинания, вроде создать легкий ветерок и левитировать предмет с одного места на другое. Бытовая магия. Да-да.

Вот бы мне ее сюда, в быт на Земле. Уборку делать не ручками, а легким пассом. Но, увы и ах, на Земле не срабатывало.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Вру! Хотелось!

А еще мечталось расколдовать супруга, который со дня свадьбы больше не подавал признаков жизни. Возможно, вся его энергия уходила на обучение меня в часы сна. Я понимала, что не просто так мое сознание переносится куда-то и кто-то его сопровождает.

Но ситуация моего недозамужества затягивалась. Вроде и времени у меня совсем не оставалось на рефлексию и лишние мысли, но нет-нет, а ловила я себя на том, что застываю перед Альвиссом и гипнотизирую его взглядом.

Решила заняться проблемой сама. Он не в состоянии расколдовать себя даже после того, как я его и энергией подпитывала, и даже на это сумасшествие со свадьбой пошла. Значит, буду действовать я.

Если рассуждать логически… А я уверена, какая-никакая, пусть и кривая, но логика существует даже в этой странной сказочной ситуации.

Итак. Был некий господин. Жил не тужил, жилье свое имел, возможно, бизнес какой-то. Откуда-то же он получал доход. Так вот. Парень не слишком приятный в общении, с паскудным характером и злым ехидным языком. Накосячил он как-то. Да так, что огреб на полную катушку.

Предполагаю, обиделась на него чисто по-женски либо сама та цыганка, либо ее дочь, сестра, подруга. Ну как-то так. Потому что если бы это была месть за смерть кого-то близкого, то шувани его не заколдовала бы, а прикончила и закопала. С ее-то возможностями. Но она изощренно наказала. Типа: отмотаешь срок, а там видно будет.

Значит, все живы, хотя и расстроены.

А раз никто не умер, то и тело нашего отрицательного героя – тоже не пострадало. Стройная ведь теория, да? Он сам сказал, что кукла уже была. С его лицом и с прической из его натуральных волос, но она именно рукотворная. И вот в нее цыганская ведьма перенесла сознание обидчика. И заперла.

Следовательно, где-то хранится тело из плоти и крови. В анабиозе, в крио-заморозке, в летаргическом сне. В стазисе, наконец. Раз там есть магия, то и стазис. Я фэнтези тоже читаю, знаю про эту загадочную фигню.

Теперь вопрос.

Где может находиться это тело?

Дворец я, кажется, весь уже обследовала. И башни, и чердаки, и подвалы. Вокруг тоже гуляла.

Что я могла не увидеть?

Склеп? Мавзолей? Усыпальницу? Гроб хрустальный?

Обдумывала я эту идею со всех сторон целую неделю. Ну, когда время имелось для размышлений. Вспоминала, сопоставляла, рисовала схемы и архитектурный план дворца. По памяти, конечно.

И что-то определенно не сходилось. Понять бы еще – что.

Помог один из коллег. Во время обеденного перерыва я задумчиво рассматривала получившийся у меня чертеж, а он подошел по какому-то вопросу. Заинтересовался. Я ответила, что увлеклась старинными зданиями, насмотревшись исторических сериалов. Вот, пытаюсь представить, как выглядел бы некий абстрактный замок.

– Нет, Елизавета, вы точно не всё продумали, – покачал он головой, взял со стола карандаш и принялся мне острием показывать на рисунке. – Вот тут и тут у вас слишком большие, ничем не занятые пространства. Или там предполагаются внутренние перегородки толщиной в три – четыре метра? Не сходится. Это же не внешняя стена донжона, например. Даже несущие стены в замке не бывают такой ширины. Вот колонны у вас правильно расставлены, как мне кажется. А тут вы забыли придумать какие-то подсобные помещения, вероятно.

– Полагаете, Аркадий Викторович? Хм. Кладовки туда пририсовать?

– Ну зачем? А хотя… А где у вас потайные ходы и подземный тоннель?

– Хм…

– Во всех средневековых замках и дворцах имелись. Вам тоже не обойтись. Вспомните по фильмам Лувр и Версаль.

– Не подумала. А что еще может быть потайное?

– Да что угодно! Сокровищница. Оружейная. Каморки и простенки для подслушивания. Вот как в допросной комнате стена с зеркалом, а за ним сидят люди, которые анализируют услышанное.

После этой интереснейшей беседы я сделала выводы и поняла, что я таки не до конца всё изучила во дворце. И снова принялась рыскать и всё рассматривать, трогать, простукивать. Особенно те места, которые на моем пусть и корявеньком, но всё же весьма подробном плане вызвали критику коллеги. Он намного старше меня, мужчина, наверняка больше понимает в архитектуре или в чертежах в целом.

Учеба продолжалась, но после этого я в одиночестве отправлялась якобы гулять. А на самом-то деле…

Аркадий Викторович оказался прав. Примерно там, где на моих чертежах красовались спорные участки, нашлись потайные помещения. Я же девушка начитанная, насмотренная, эрудированная, знаю, как примерно прячут вход. За книжными стеллажами, винными полками, каминами, гобеленами, стеновыми панелями. Или в нишах за вазами, доспехами и так далее. И еще рычаги, а как же. Например, повернуть настенный канделябр, и – хоп! – откроется проход.

Хе-хе. Сломала нечаянно парочку настенных канделябров в разных коридорах. Не специально, клянусь! Просто они так висели, что я уверена была, их можно повернуть. Потом украдкой пришпандоривала их на прежние места. Уж как смогла.

Еще оборвала гобелен со сценой, изображающей единорога на водопое. Повесить на место не смогла, так как не сумела отыскать стремянку. А подтащить стол или комод у меня не хватило сил. Они, может, и ненастоящие, во сне-то, но тяжеленные, словно из массива дерева.

Чуть не разбила витраж в узкой нише. Витраж уцелел, я не очень. Так грохнулась, что ободрала колени и ладошки. Утром, конечно, никаких следов на теле не обнаружила. Но во сне было неприятно. А за витражом ничего не оказалось. Я нашла одно прозрачное стеклышко и сумела через него заглянуть в нишу.

Обшарила я все большие камины. Те, в которые могла зайти в полный рост, не сгибаясь. Просто, поразмыслив, решила, что эстет Альвисс и его соплеменники точно не стали бы, согнувшись в три погибели, на карачках лезть в тайный ход. А вот так, чтобы войти, стукнуть, дунуть, плюнуть, нажать на нужный кирпич и уйти в подземелье, – это реально.

Камины были чистыми, их явно никто не использовал последние лет сто. А перед этим бытовой магией вычистил до стерильности. Так что я не вымазалась в саже, и то счастье. Но ничего не нашла. В том смысле, что потайных ходов не оказалось.

Я не огорчалась. Все эти игры в кладоискателя и телоискателя мне жутко нравились. Я получала настоящее удовольствие от того, что делала. Где бы еще я могла на полном серьезе заниматься такой фигней? А тут – чистый восторг!

Но потом мне наконец-то повезло.

Причем, как водится, случайно. Это закон жизни. Что-то ищешь, ищешь, тратишь уйму времени, заглядываешь в каждый угол и шкаф. А потом – бдыщ! – и на самом видном месте взглядом выхватываешь то, что безуспешно так долго искал. Вот и с входом в вожделенные подземные и тайные ходы так случилось.

Я зачем-то зашла в покои, которые по идее должны принадлежать супруге хозяина дворца. Из меня супруга, конечно, фиктивная. Потому что брак наш с Альвиссом – это одна большая и странная несуразица. Но комнаты вроде как мои. И вот я ходила, смотрела, изучала обстановку и мебель. И зачем-то начала щупать раму огромного настенного зеркала. А оно – щелк! – и приоткрылось. Потому что никакое это не зеркало, а зеркальная дверь оказалась.

А за нею…

Я аж в ладоши захлопала и тихо запищала от радости. Нашла! Нашла! И даже не пришлось отламывать от стены очередной канделябр.

Храбро шагнула я через порожек, постояла, давая глазам привыкнуть к темноте и размышляя, найти где-нибудь светильник или и так сойдет. Но магия дворца оказалась предусмотрительна. Потихонечку разгорелся неясный тусклый свет, льющийся с потолка. Я прошла вперед несколько шагов. Свет угас там, где я стояла и медленно, будто нехотя, разгорелся передо мной.

Отлично! Датчики движения и аварийное освещение – то что надо!

Следующие несколько часов я блуждала по тайным коридорам. Они пронизывали весь дворец, словно проеденные жуками-древоточцами тоннели. Множество входов, выходов и крохотных каморок. Энное количество окошек для подглядывания и подслушивания.

Как погляжу, дворец проектировали «доверчивые, простые, мирные» зодчие. И совсем не вуайери́сты[3]3
  Вуайери́ст – человек, занимающийся вуайеризмом.
  Вуайери́зм (фр. voyeurisme; от фр. voir «видеть») – сексуальное отклонение, характеризуемое побуждением подглядывать за людьми, занимающимися сексом или «интимными» процессами: раздевание, принятие ванны или душа, мочеиспускание.


[Закрыть].

Кошмар, если вдуматься. Сядешь где-нибудь в укромном местечке подумать о бре́нном, а тебе голос из-за гобелена: «А что это вы, гражданочка, спрятались ото всех? Поди, что плохое замышляете?»

Или нальешь ванну с пеной или ароматическими маслами, приляжешь с бокалом вина и книжкой, а тут из-за стеночки предложение: «Спинку потереть?»

Или того хуже. Погрузишься в пучину страсти, развратную и неприличную. Все же взрослые люди и нелюди, мало ли кому как нравится. Порочные игры, плетки, наручники. Или просто безудержный секс. И только-только… А тут робкий дрожащий голос с надеждой: «Вам третий не нужен? А то вы тут такие завлекательные трюки выделываете, никаких сил нет удержаться!»

Я, кстати, всё это высказала своему эльфу на полке. Поутру, как проснулась, совершенно офигевшая прошлепала к нему и так и заявила:

– Я в шоке! В культурном и человеческом. Да-да! Вы, эльфы, совершенно… Ладно, не только вы, вообще аристократы и владельцы замков, дворцов и особняков. Это же в голове не укладывается: не дом, а муравейник с тайными ходами. Это к тому, любезный супруг, что я нашла тайные ходы. Да-да! Так и знай! Я в курсе всего этого застенного беспредела. И вот только пусть попробует хоть кто-то за мной подглядывать! Я не знаю, что тогда сделаю. Это неприлично, в конце концов!

Кукла мне, разумеется, не ответила. Но я еще с ней побеседовала о нормах приличия. Ну так, побурчала, пока собиралась на работу и завтракала. Даже на кухню перенесла на это время и усадила на столе.

– Вечером найду в интернете про земные устройства тайных ходов в исторических зданиях, – завершила я свой монолог. – Почитаем, что наши господа вытворяли.

Но мое изучение изнанки дворца дало свои плоды. Я нашла еще один подвал. Тайный.

А в нем… Та-дам! Та-да-да-дам! Мраморный саркофаг.

– Ура! Гроб! Я это сделала! – станцевала я вокруг него танец жителя первобытного племени.

Это когда подпрыгиваешь, задираешь ноги, наклоняешься, вздымаешь руки и изображаешь из себя дикаря. На людях не сто́ит, неправильно поймут, ибо выглядит нелепо. Но наедине с собой – хорошо снимает напряжение и поднимает настроение. Можно еще завывать, у́хать и взрыкивать.

Рекомендую попробовать, даже если вы серьезный, солидный, взрослый человек. Особенно если вы – такой! Детям и безбашенной молодежи и советовать не надо, они и так вытворяют что хотят, им хорошо. Идешь порой по улице, а там тинейджеры носятся и орут. И так прямо завидно становится! Я бы тоже снова так побегала и поорала, если бы уже не выросла. Теперь только в одиночестве и можно позволить себе такое.

– Тук-тук, – поскребла я пальцами по крышке саркофага. – Альвисс Селендин Дизааль Веритан Каленод Верд, если ты там, возрадуйся. Жена пришла.

Разумеется, в моем сне мне никто не отвечал. Но я часто разговаривала вслух, чтобы было не так страшно, глупо и одиноко. Вот и сейчас вела монолог. Пусть я понимала, что всё это не в реале, а в подсознании. Как бы. Но от этого мне было не менее жутко. Нужно же вскрыть саркофаг, чтобы проверить, не там ли тело заколдованного эльфа.

А если оно там, вдруг совсем неживое? Мумия, например. Мо́щи зачарованные. Или как в сказке – в летаргическом сне, а волосы и ногти растут. Неизвестно ведь, чего ожидать.

И непонятно, каким образом открыть крышку. Она монолитная, тяжелая, плотно прилегает. Настолько плотно, что с трудом можно найти линию стыка. Как бы не приросла за столько лет.

– Ну что ж… – потерла я ладошки. – Стукнем, дунем, плюнем, притопнем и, наверное, что-нибудь расхреначим. Как обычно.

Пожалуй, я опущу ту часть, где я всё это вытворяла. Если вкратце, то пришлось притащить сюда крепкие деревянные табуреты из кухни, три матраса из ближайших спален, большие подушки, две каминные кочерги, несколько кухонных тесаков, два мотка веревки.

А всё потому, что мне необходимы были рычаги и что-то мягкое и высокое, куда я планировала столкнуть крышку. Мрамор – минерал, конечно, твердый и крепкий. Но нежные слабые женские руки могут и его превратить в щебёнку. Так что на антивандальные прослойки я возлагала большие надежды. И на них же планировала возложить каменную хрень, когда столкну ее с саркофага.

И не прогадала. Когда эта тяжеленная фигня грохнулась, аж потусторонний гул прошел, как мне показалось. Но грохнулась она на сложенные друг на друга матрасы. Так что все уцелело: и пол, и крышка саркофага, и мои уши.

– Фу-у-ух! – утерла я рукавом лоб. Аж взмокла, пока рычагами и тесаками приподнимала и сдвигала, а потом веревками тащила. – Нет непреодолимых препятствий для женщины в поисках мужа. Привет, дорогой.

Муж лежал там, в каменном ящике. Я уже успела это проверить, заглянув в щелочку. Я ведь не совсем дура – стаскивать крышку до конца, если бы там было пусто.

Отдышалась я, отдохнула, дождалась, пока перестанут трястись от перенапряжения конечности. Кряхтя, встала и побрела знакомиться.

Мужчина, упрятанный в саркофаг, был прикрыт плотной парчовой тканью. Лишь прядь золотистых волос сбоку виднелась.

– Ну-с… Раз! Два! Три! Альвисс, приди… – подбадривая саму себя, чтобы не так жутко было, потянула я прочь парчу.

Медленно вытащила ее из ящика и, затаив дыхание, уставилась внутрь.

– Н-ну-у-у… – протянула после паузы. – Могло бы быть и хуже. Не переживай, муженек. Мы тебя пропылесосим, почистим, помоем, пострижем, отманикюрим, и будешь ты как новенький. Только я тебя, пожалуй, стану называть Селендином. Альвисс – это тот, который у меня на полке сидит. Мне так привычнее.

Тело высокого мужчины в саркофаге было облачено в парадный костюм. Тот же, что и на портрете. Но вот что странно. Парча́, которой он был укрыт, осталась целой. Хотя и жутко пропылившейся.

А одежда пришла в негодность. Ткань явно истлела местами, и вообще у меня появилось подозрение, что, перед тем как очутиться здесь, Селендин участвовал в схватке. Потому что на костюме присутствовали явные прорехи, нанесенные чем-то острым. Ножом? Когтями?

Насчет волос я оказалась права. Они… росли. Все эти долгие-долгие годы, пока сознание эльфа находилось в фарфоровом тельце куклы, его настоящее тело продолжало частично функционировать. Из чего делаем вывод, что стазис если и имелся, то неполный.

Ох уж эта магия, ох уж эти маги.

– И что же мне с тобой делать? – задала я риторический вопрос.

Ответ я не успела дать сама и не услышала извне. Проснулась.

Полежала некоторое время, таращась в потолок, после чего выбралась из постели и подошла к кукле. Долго стояла, рассматривая фарфоровое лицо, сравнивая с настоящим, тем, что только что видела в своем полусне-полувидении.

Открыла рот, чтобы сообщить Альвиссу, что отыскала его тело, но внезапно передумала. Сама не знаю отчего, но говорить это вслух категорически не хотелось. Безо всяких явных причин, но душа противилась.

Помолчав, я пожала плечами и ушла в ванную. Пора собираться на работу.

Когда ехала вечером домой, возникло ощущение слежки и взгляда в спину. Неприятное такое, зудящее. Так бывает порой в метро. Когда вроде сидишь и спокойно читаешь книгу, и вдруг понимаешь, что на тебя кто-то смотрит. И даже эмоции взгляда считываешь: любопытство, мужской интерес, пренебрежение, насмешка, злость.

Никогда не могла объяснить это логически – ведь взгляд это нечто неосязаемое и беззвучное. Но почему-то ощущаемое. Каким-то внутренним локатором улавливаешь чужое внимание. Более того, даже направление взгляда всегда четко понимаешь. Вот как так?

И сейчас я чувствовала тяжелый, напряженный взгляд в спину. Выжидательный. Вроде и без угрозы, а неприятно.

Когда заходила в подъезд, едва удержалась от того, чтобы не начать оглядываться.

Уже дома долго стояла у окна, подглядывая из-за шторы. Но, конечно же, никого не увидела. Спать легла пораньше, но перед этим… Да-да, я параноик. Но если вам чудится слежка, это вовсе не означает, что ее на самом-то деле нет. Просто вы не смогли в этом удостовериться.

В общем, как бы ни было смешно, но я заперла входную дверь на все три замка, хотя обычно пользуюсь только верхним или нижним. Еще и цепочку накинула. А потом, подумав, подтащила обувную тумбу и устроила баррикаду.

Мы с моей паранойей нежно друг друга любим, нам вдвоем хорошо, и лишние маньяки в компанию нам не требуются.

Ночь прошла тревожно во всех смыслах. Мое тело нервничало из-за вчерашнего ощущения слежки. А мое подсознание во сне очутилось на том же самом месте, где и в прошлый раз. Подземелье, саркофаг с открытый крышкой. Тело Селендина. И темнота. Светильники-то я погасила накануне, когда почувствовала, что вот-вот проснусь.

Пришлось помучиться, пока снова зажгла. После я приблизилась к каменному ящику и склонилась, пытаясь понять, произошли ли какие-нибудь изменения с хранившимся там эльфом.

Не произошли.

Ладно. Значит, работаем.

Это было… трудно. Дорогой супруг, надеюсь, ты никогда не узнаешь, сколько раз я тебя роняла и стукала. Прости, я не специально, но ты на редкость костлявая и тяжелая зараза. Даром что неживая. У меня чуть пупок не развязался, пока я тебя выковыряла из твоей мраморной ракушки-ловушки.

И как волоком тащила на твоем парчовом покрывале наверх из подземелья, я тебе тоже не стану никогда рассказывать. Меньше знаешь, спокойнее спишь.

– Тяжеле́ц! – утирая пот со лба, разогнулась я в очередной раз, чтобы передохну́ть. А то как бы не передо́хнуть от напряжения. – Полный тяжелец! – Скосила глаза на худое длинное тело на полу. Вздохнула и исправилась: – Тощий тяжелец! Вот что за жизнь пошла, а? Раньше мужчины женщин на руках носили. А теперь женщины таскают драгоценных. То на ручках – «ты ж мой куклёночек», то волоком – «что ж ты такой трудный»… Ну, поеха-а-али-и-и.

Я снова поволокла парчовый отрез и благоверного на нем.

Ты-гы-дым. Ты-гы-дам. Я ничего не слы-ы-ышу-у-у… Синяки залечим. Правда, я из всего лечебного заклинания, кроме «шизза», ничего не помню.

Опустим описание нашего нелегкого пути. Но как бы то ни было, до ближайшей спальни я супруга допёрла. Восстанет – дальше своими ножками в собственные покои. А я уже не могу.

– Ра-а-аздеваемся! – скомандовала я телу на полу, лежа с ним рядом в позе морской звезды. – Сейчас, погоди. Дай чуток отдышаться.

Пощупала ему в очередной раз пульс на запястье. Потом на шее. Ну мало ли, вдруг оно, тело, решило, что дешевле самому всё сделать.

Но, увы. Это была бы слишком легкая сказка, без трудностей. А настоящим принцессам положено стоптать три пары железных сапог.

Пусть и не надеется. Я лучше в феминистки подамся, чем таким мазохизмом заниматься ради мужика. Еще надо бы перетерпеть кучу невзгод на пути. Но это тоже без меня.

Можете считать меня стервой, но нет уж. В великую любовь я больше не верю. В подвиги во имя нее – тоже.

Я у себя одна. Девушка я, в целом, добрая и человеколюбивая… Покосилась на уши спящего красавца. Ладно, эльфолюбивая тоже. На добро добром отвечу. Позабочусь, как могу и на что сил хватит, но не больше.

– Раздевайся, Селендин. Будем смывать с тебя вековую пыль. Надеюсь, вши не завелись.

Вот так цинично приговаривая, подшучивая и над собой и над господином Ве́рдом, я принялась стаскивать с него старье. Кстати, а мы ж типа поженились. Мне его фамилия полагается?

Елизавета Верд…

Как-то не очень звучит. Наверное, оставлю свою, как и подавляющее большинство современных девушек. Тех, что к моменту брака уже успели заработать и прославить свое имя, засветить его в блогах, серьезных компаниях, карьерных проектах, и не желающих мучиться со сменой документов и переоформлением собственности.

Беседуя с безмолвным Селендином, я раздела его. Дотащила до ванной комнаты. Но дабы окончательно не угробить супружника и не стать вдовой, так и не побыв толком женой, не стала даже пытаться втащить его в ванну. Уж как-нибудь так управимся. Пусть полежит на полу, целее будет. А чтобы не простыл, я ему полотенце подстелила.

Долго промывала и выполаскивала чудовищной длины густые светлые волосы. Помыла мужчину несколько раз мочалкой. Пощупала заодно, рассмотрела всё как следует. Надо ж понять, что мне досталось. Стоит ли потом связываться.

Ну, красавчик, чо! Модельные агентства и бельевые фирмы оторвали бы его с руками. Только откормиться немного и в спортзале позаниматься, чтобы форму вернуть.

Покончив со всеми гигиеническим процедурами и как следует отмыв и вытерев тело и волосы Селендина, поволокла его обратно в комнату. Вот тут пришлось снова поднапрячься и взгромоздить его на кровать.

– Да! Что ж! Ты! Такой! Тяжелый?! – с паузами вопросила я и обессиленно откинулась на подушки рядом с распростертым на кровати мужчиной. – О-о-ох. Всё, давай полежим, отдохнем. Я больше не могу. Ща, только прикрою тебя, чтобы не замерз и не простыл.

Не вставая, потянула и накинула на него одеяло. Поправила эльфу конечности и погладила по голове.

– Извини, если тебе было больно, когда я тебя роняла. Честное слово, я не специально. Но у нас несколько разные весовые и габаритные категории.

Никогда не думала, что можно заснуть во сне. Но я так умаялась, что, лежа рядом с отмытым и облагороженным Селендином, умудрилась вырубиться.

А открыла глаза уже утром в своей постели на Земле.

– Вот я тебе ничего не скажу, – повернув голову, я через всю комнату посмотрела на куклу. – Даже не мечтай. Но на работу поедешь со мной. Что-то мне неспокойно.

Пришлось сегодня обойтись без легкой маленькой сумочки, с которой я обычно бегала в последнее время. Аккуратно обмотав эльфа в шелковый шарфик, я уложила его в рюкзак. Пусть будет при мне.

Когда вышла из подъезда, опять возникло ощущение острого внимательного взгляда. Не опасного и не злого, но такого… контролирующего. Бр-р-р. Притворилась, что ничего не замечаю, поспешила на работу.

Рюкзак не выпускала из виду ни на минуту весь день. И в туалет его с собой уносила. И даже если выходила в другой кабинет. Брала его и делала вид, будто по пути что-то ищу в его недрах.

Ну паранойя у меня. Паранойя!

И вообще, у меня где-то там, в параллельной реальности, свежепомытое тело мужа валяется на кровати. Мне его еще разбудить нужно каким-то образом. А сознание этого мужа или его душа, если кому-то близко это понятие, засунуто в куклу, которая у меня здесь, в реальном мире.

Когда приехала домой, сразу почувствовала, что здесь был кто-то посторонний. Очень аккуратный и осторожный, но всё же. Чуть сдвинут в сторону придверный коврик.

Развернута слегка одна тапочка. А у меня специально выработанная привычка – ставить строго рядом и в одно и то же место. Всегда. Я себя долго приучала к тому, чтобы разуваться именно там, а не искать их потом во всей квартире. Так что да, уходя из дома, я оставляю пушистые топотульки так, чтобы зайти, снять ботинки и сразу – вжух! – ноги в мягкое тепло.

Сразу приметив это, я напряглась. Сняла уличную обувь и на цыпочках прокралась на кухню, взяла нож со стола. По ощущениям, в квартире кроме меня никого. Но мало ли. С импровизированным оружием в руках и рюкзаком на спине, прошлась и везде заглянула.

Да, сейчас никого. Но кто-то был. И этот кто-то что-то искал, стараясь делать обыск очень аккуратно. Похвально, конечно. Но так как я недавно тут наводила генеральную уборку и идеальный порядок, то знала, что где и как лежит. И сразу замечала, что вот это немного сдвинуто. А тут уголок загнулся. Здесь не до конца закрылась крышка. И коробки с обувью чуть выдвинуты вперед по сравнению с тем, как было.

Люди, сохраняйте свое жилище в порядке и тогда всегда будете знать, когда в ваших вещах шарился посторонний.

Я сейчас это четко знала. Не понимала только, что с этим знанием делать. Позвонить в полицию? И что сказать? Мол, вы меня, дяди-полицейские, извините, но я подозреваю, что за мной следит цыганская колдунья. Зачем? Вот это совсем сложно объяснить. Она мне заколдованную куклу продала. А в эту куклу заточен разум эльфа из другого мира. Я тут за него случайно замуж вышла. И пытаюсь спасти. Где? Да там, в другом мире. Не сошла ли я с ума? Ну-у-у, как вам сказать?..

Понятно, где бы я оказалась, да? Милая такая психушка с палатой, обитой войлоком, и компания суровых санитаров со смирительной рубашкой в руках.