Текст книги "Крайний срок"

– Наверняка произошла ошибка.

– Нет. Подземная лаборатория. – Я зажал шлем под мышкой и обвел взглядом приземистые постройки вокруг нас. – Кто-нибудь видит номера на зданиях? Нужна цифра 11.

– Не хотите же вы сказать, что мы действительно войдем внутрь! – воскликнула Келли.

– Что вы, док, мы проехали пару сотен миль исключительно для того, чтобы мирно постоять на тротуаре.

Бекс покачала головой, повернулась и побрела к зданиям ИТ-комплекса в поисках признаков обитания.

Келли вздохнула.

– Чем дальше, тем лучше.

– Не переживайте. Не сомневаюсь, очень скоро мы будем вспоминать данный момент, как один из самых прекрасных.

Я последовал за Мегги, Аларих – за мной. Келли не двигалась. Я наблюдал за ней краем глаза и с трудом удерживался от смеха. В принципе я понимал, что веселиться сейчас не подобает, но было бы так здорово, честное слово.

Будь осторожен, – предупредила Джорджия. – Будешь дразнить Келли слишком сильно – она испугается по-настоящему. А нам нужно, чтобы она была спокойна. Только тогда она будет с нами сотрудничать.

– Я считал, что ей больше нечего сказать, – пробормотал я в то мгновение, когда Келли сорвалась с места и бросилась вдогонку за нами.

Аларих посмотрел на меня, но промолчал.

Не настолько же ты тупой.

Я не ответил. Теперь я внимательно разглядывал дома. Конечно, я не ждал, что увижу большую вывеску типа «НЕЛЕГАЛЬНАЯ ВИРУСОЛОГИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ», но это было бы недурно. Дома в ИТ-комплексе выглядели как близнецы. Все здания – приземистые, кубические и неплохо сохранились, если не считать облупившуюся краску. На ближайшем сооружении даже сохранился блочный усилитель сигнала сотовой связи. Знакомый зигзагообразный силуэт чернел на фоне вечереющего неба.

Я резко остановился. Аларих с изумленным видом притормозил рядом.

– В каком году мы перешли на установку блочных частных антенн?

– А а а… в 2020 м, – после долгой паузы ответил он, проведя в голове математические расчеты. – Я помню, когда нашу установили.

– Понятно, – кивнул я. – Комплекс построен до Пробуждения. Кто же мог это сделать?

Я указал большим пальцем на антенны.

Аларих вытаращил глаза.

– Ой.

– Вот именно. Сюда! – Я махнул рукой своим спутникам и зашагал по растрескавшемуся асфальту к зданию.

Дверь оказалась заперта. Разумеется. Если бы я возглавлял нелегальную биолабораторию, мне бы не хотелось встречать гостей вроде мародеров или искателей острых ощущений. Я постучал костяшками пальцев по металлической поверхности и услышал только гулкое эхо в пустом пространстве.

– Может, прострелим замок? – предложила Бекс.

Я с сомнением посмотрел на нее.

– Я не ослышался? Ты предложила выпустить очередь по двери, за которой может находиться лаборатория со взрывчатыми веществами и сенсорной аппаратурой?

Бекс пожала плечами.

– По крайней мере, мы могли бы попробовать.

– А мы и так не бездействуем. Мы думаем. – Я снова постучал. После паузы, продлившейся пару секунд, я гаркнул во всю глотку: – Это Шон Мейсон из «Известий постапокалипсиса». Мы приехали поговорить с доктором Эбби. Она здесь? Есть вопрос насчет локальных вирусных поражений.

Отзвуки моих ударов в дверь еще не стихли в тот момент, когда она отворилась. На пороге стояла невысокая, кокетливо подбоченившаяся женщина с очень короткой стрижкой. Волосы ее отливали каштановым цветом, кое-где виднелись светлые пряди. Казалось, будто они появились в ее прическе случайно, а не были произведением опытного стилиста. На женщине была ядовито-оранжевая футболка с надписью «НЕ ДРАЗНИ ОСЬМИНОГА», джинсы и белый халат. Она приставила к моей груди дуло охотничьего ружья.

– Документы есть? – спросила она.

Голос у нее оказался звонкий, даже приятный, с легким и непонятным акцентом. Вопрос она снабдила очаровательной улыбкой. В ее глазах промелькнули какие-то чуть ли не озорные искорки. Передо мной стояла женщина, которая может в один миг спокойно нажать на курок – дай ей только повод.

Не самое дружелюбное приветствие, но и не самое враждебное, – заметила Джорджия.

Келли ахнула – то ли от испуга, то ли от возмущения. Но мне было все равно. Сейчас мне следовало по-умному отреагировать и убедить незнакомку с ружьем в том, что я не сумасшедший тип. Пусть она узнает, что я безумен, но не сейчас, а позже – когда опустит дробовик.

– Тихо, – прошипел я, скосив глаза на Келли. Надо было создать впечатление, что я разговариваю с кем-то из нашей команды. Вернувшись взглядом к хозяйке положения, я спросил:

– Вы позволите мне достать из кармана куртки журналистское удостоверение? Обещаю сделать это медленно и спокойно.

– Пожалуй, – с улыбкой ответила она. – Джо! Пойди сюда, мой мальчик.

К женщине подошел самый огромный пес, какого я только видел в своей жизни. С его брылястых губ стекали струйки слюны. Голова у собаки была больше моей грудной клетки. «Наверное, у страха глаза велики», – решил я, но проводить замеры не захотел. Ко всему прочему, жуткая псина была черна как уголь и подозрительно смахивала на классического адского пса.

Келли снова ахнула. Теперь-то я не стал ее ни в чем винить. Ойкнула даже Бекс, а Мегги пробормотала нечто совсем грубое.

– Джо, охранять, – скомандовала женщина.

Гигантский пес незамедлительно прошествовал на тротуар и встал между незнакомкой и нами. Джо не рычал, не таращил глаза, не делал ничего открыто враждебного. Просто стоял. И этого оказалось достаточно.

Аккуратно сунув руку в карман куртки, я задал самый разумный вопрос, который пришел мне в голову в таких обстоятельствах:

– Леди, что это, черт побери, за псина?

Правильно, Шон. Лучше некуда. Злить тетку с дробовиком. Давай. А то мне уже надоело, что во всей компании только я одна мертвая.

Я промолчал. Я в упор смотрел на женщину, которая запросто могла меня пристрелить. Считайте меня невежливым. Я предпочитаю уделять больше внимания непосредственной угрозе жизни и игнорировать язвительные замечания сестры.

– Джо, – ответила женщина, еще крепче приставив дуло к моей груди. – Как вы понимаете, собака также в опасности.

– Английский мастиф, – выдохнула Мегги почти подобострастно. Она шагнула вперед, протянув руку. Такой жест встречался в видеосюжетах, которыми она снабжала свой блог каждый раз, когда брала к себе в дом очередного карликового бульдога. Затем Мегги замерла и обратилась к доктору Эбби: – Он добрый?

– Он будет таким, когда я проверю удостоверения. – Улыбка женщины стала дружелюбнее. – Джо – славный парень. Он ест только тех людей, которых я ему велю.

– Это окрыляет, – пробормотал я и протянул ей журналистскую лицензию. – Вот. Мои данные в приложенном файле. Наберите код.

– А ваши люди?

Женщина кивком указала на остальных, не удосужившись взять у меня лицензию.

– Ребекка Этертон, глава ирвинов. Магдалена Гарсия, глава сочинителей. Аларих Куонг из отдела новостников. Его непосредственный начальник проживает в Лондоне. И…

Наступила тягостная пауза. Я не мог вспомнить псевдонима Келли.

Барбара Тинни, – подсказала Джорджия.

– Барбара Тинни, – повторил я. – Мы ее наняли на пару месяцев. Она – социолог, и ей нужен опыт полевой работы.

Судя по взгляду женщины, я ее не убедил.

– Так, – скептически произнесла она. – И что вы делаете в «Каспеле», позвольте поинтересоваться? Хотелось бы вас послушать.

У меня имелось два варианта. Я мог попытаться придумать более-менее правдоподобную историю или сказать правду. Раньше в подобных обстоятельствах я сразу выкладывал перед собеседником фантастический сюжет и ни о чем не беспокоился. Но теперь у меня так уже не получается.

– Мы приехали повидаться с доктором Эбби, – честно ответил я, держа в руке лицензию. – У меня есть несколько файлов из ЦКЗ. Надо, чтобы нам разъяснили их смысл. Я полагаю, она – именно тот человек, который мог бы нам помочь.

Брови женщины чуточку приподнялись. Я ее заинтриговал. Я решил не упускать удачу.

– Не знаю, следите ли вы за новостями, но моя сестра, Джорджия Мейсон…

– Локальное поражение сетчатки глаз вирусом Келлис-Эмберли, верно? – перебила меня она. – Помню. Настоящая трагедия. Я очень огорчилась, когда услышала о ее гибели. – Винтовка едва заметно дрогнула. – Но мне требуется более веская причина, почему вы здесь, а не в официальной лаборатории.

Скажи ей.

В мысленном голосе Джорджии было больше яда, чем при ее жизни. Но я не винил сестру. Хранение тайн в ЦКЗ могло быть причиной того, что Джорджия осталась лишь в моей голове.

Я раскрыл карты.

– Барбара Тинни – псевдоним доктора Келли Конноли из ЦКЗ. Эту сотрудницу недавно убили во время нападения на филиал в Мемфисе. В действительности уничтожили клон. Настоящая доктор Конноли находится перед вами.

Келли впала в настоящий шок. Я изо всех сил постарался не обращать на нее внимания.

– Мы получили от доктора Конноли файлы, в которых содержится крайне серьезная информация. Простите, но ваша лаборатория пользуется дурной репутацией в научных кругах. Мало кому придет в голову, что мы могли отправиться к вам. Мои ребята – люди сообразительные. Вообще-то в файлах не было упоминаний о гигантском псе, иначе мы поехали бы в другое место. А теперь мне хотелось бы вас спросить: вы – доктор Эбби? Если – нет, может, вы подскажете, где ее найти? Мне как-то не очень уютно здесь стоять перед Джо.

– Почему же вы сразу не ввели меня в курс дела? – Она опустила ружье, тепло и искренне улыбнувшись. – Я – доктор Эбби. Зовите меня просто Шеннон. Я всегда рада таким гостям. Особенно – с интересными связями. – Ее взгляд упал на Келли. Шеннон сразу помрачнела. Конноли, в свою очередь, гневно уставилась на меня и не заметила реакции доктора Эбби. – Пожалуйста, милости прошу.

Аларих обрел дар речи. Робко кашлянув, он спросил:

– А… собака тоже пойдет?

– Конечно. Джо – менеджер моей лаборатории. Правда, Джо?

Огромный пес так оглушительно гавкнул, что у меня заложило уши. Потом он сел и застучал хвостом по асфальту. Мегги еле сдерживалась, чтобы не броситься к мастифу на шею. Доктор Эбби произнесла: – Он не кусается. Джо, всем этим людям – гостевые пропуска. Понял?

Пес поднялся и завилял хвостом.

– Можно мне его погладить? – взволнованно спросила Мегги.

– А ты не могла бы приласкать это живое нарушение закона после того, как мы окажемся внутри? – заявил я.

– Заходите. – Шеннон указала на открытую дверь. – Сначала – леди.

– Наша очередь, принцесса.

Бекс взяла Келли под руку и буквально перетащила девушку через порог. За ними последовала Мегги. Она то и дело бросала любовные взгляды на псину. Аларих растерянно взглянул на меня и побрел за Мегги. Он явно не желал оставлять ее одну в компании с абсолютно (по его мнению) безумным ученым.

Доктор Эбби удивленно обратилась ко мне:

– Вы к нам присоединитесь?

– Да. Спасибо. – Я изо всех сил постарался принять гордый и независимый вид. Я даже рискнул хорошенько потрепать загривок Джо. – Хорошая собачка.

Пес издал низкий гортанный звук. Мне хотелось верить, этот сигнал означал, что Джо доволен, а не собирается оттяпать мне руку по локоть. Закон, запрещающий людям содержать любых домашних животных, чей вес превышает критическую массу в сорок фунтов, был назван в честь моих приемных родителей. Поэтому, как вы понимаете, с собаками я в жизни не соприкасался – за исключением карликовых бульдожек-эпилептиков нашей Мегги.

Доктор Эбби смешливо фыркнула и прошествовала за нами. Джо замыкал процессию. Моя слабая надежда на то, что пес-гигант останется снаружи и поработает сторожем, угасла.

Я так напряженно наблюдал за собакой, что налетел на Бекс и подтолкнул ее на полшага вперед.

– Ой, прости, – извинился я.

Тс-с с с! – прошипела Джорджия. – Смотри.

Я послушался и моментально понял, почему мои спутники замерли на месте как вкопанные. Мы были уже в конце короткого коридора. Ребята оторопело смотрели вперед, на выпотрошенное помещение бывшего склада ИТ-комплекса. Я ожидал увидеть неряшливую полуподвальную каморку со старой техникой, пригодной лишь для поддержания сайта, которым управляет компания подростков. А перед нами предстала абсолютно функциональная лаборатория, действующая вопреки всем разумным мерам предосторожности, да еще с новым и мощным оборудованием.

Все внутренние перекрытия, не требующие структурной поддержки, были сломаны и заменены лабиринтом кабинок, переносных изоляционных навесов и клеток с подопытными животными. Штабеля компьютерных серверов возвышались рядом с кроличьими загончиками. Пол был уставлен гидропонными желобами, в которых зеленели растения, смутно знакомые мне по огородным грядкам Мегги. Помещение заливал ровный яркий белый свет. Везде сновали сотрудники. Я сразу заметил, что их глаза скрывали либо темные очки, либо прозрачные пластиковые ленты. Последние обычно используют в больницах для защиты глазной сетчатки пациентов с локализованными вирусными поражениями.

Келли взирала на лабораторию, выпятив нижнюю губу, с нескрываемым отвращением.

– Ужасно, – выдохнула она, повернувшись ко мне. – Нам следует немедленно уйти. Просто отвратительно. Здесь нарушается такое количество медицинских и этических законов, что даже страшно начать считать, и…

– Лаборатория не подчиняется ЦКЗ. Поэтому нарушать правила плохо, не так ли? – спросила Мегги ледяным тоном.

Келли замерла, не договорив начатую фразу.

– Вы не понимаете, – медленно произнесла она. – С таким оборудованием… можно творить такое… Немыслимо. Вот, например, генетический секвенсор. – Она указала на незнакомый мне прибор. – Если бы я пожелала, я бы могла создать новый вирус с его помощью.

– Давайте не будем обижать хороших людей, ладно? – попросил я. – Свое возмущение вы выскажете в другой обстановке.

В лаборатории таких размеров могли легко и просто избавиться от трупов. Меньше всего мне хотелось провоцировать доктора Эбби.

Джо вразвалочку подошел и остановился рядом со мной, дружелюбно вывесив язык. Мегги сразу опустилась на колени и протянула к собаке руку, сжатую в кулак. Она словно подзывала к себе одного из своих бульдогов. Джо снизошел настолько, что склонил голову и обнюхал ее руку. А в следующее мгновение он уже вылизывал ее ладонь и восторженно вилял хвостом. Мегги, в свою очередь, энергично трепала холку мастифа.

– Почти никто не осмеливается на такое, – призналась доктор Эбби, вернувшись к нам.

Свое ружье она оставила где-то между наружной дверью и входом в лабораторию, но на ней по-прежнему белела лабораторная одежда. Я догадался, что несколько ламп на потолке испускали свет любимой частоты Джорджии – так называемый «черный свет»[10]10
  Лампа черного света (лампа Вуда) излучает свет почти исключительно в наиболее длинноволновой («мягкой») части ультрафиолетового диапазона. В отличие от кварцевой лампы практически не дает видимого света.


[Закрыть]. Ткань халата едва заметно флуоресцировала.

– Большинство людей предпочитают не рисковать, – заметила Келли.

– Ну… этих ребят не запугаешь, – хмыкнула доктор Эбби. – К тому же Джо не опасен. У него иммунитет, верно, мой милый?

При упоминании своей клички мастиф обернулся, отчаянно размахивая хвостом.

Все, кроме Мегги, продолжавшей оказывать знаки поклонения псу, повернулись к Шеннон. Как ни странно, первым дар речи обрел Аларих. Он спросил:

– Вы серьезно? Но ведь он явно весит больше шестидесяти фунтов. Откуда же у него возьмется иммунитет?

Доктор Эбби пожала плечами.

– Он страдает пятью формами собачьих локализованных вирусных поражений, и у него отмечаются первые признаки шестого поражения. Джо никогда не станет отцом, поскольку четвертое по счету поражение задело его семенники. После этого мне пришлось стерилизовать бедняжку, зато теперь у собаки никогда не произойдет полной активации вируса. У него стойкий иммунитет.

Мысли бешено заметались у меня в голове. Я пытался осмыслить сказанное. Мне было сложно все понять, а тут еще Джорджия разоралась в голове. С одной стороны, моя сестра немедленно требовала ответов на кучу вопросов, а с другой – подвергала жесточайшей критике слова хозяйки подпольной лаборатории. Келли, потеряв дар речи, лишь беззвучно шевелила губами. Она будто репетировала возмущенные возражения. Даже Бекс только таращила глаза. Более изумленной я ее еще ни разу в жизни не видел. Девчонка вообще никогда не удивляется. Никого из тех, кто побывал в шкуре новостника, а потом стал ирвином, нельзя сбить с толку.

Мегги наконец оторвалась от Джо. Она устремила взгляд на доктора Эбби, и между ее бровями залегла тоненькая морщинка.

– Пять локализованных поражений у одной собаки?

Шеннон кивнула.

– Но как? Я ни разу не слышала, чтобы у зверя или человека существовало больше одного поражения!

– Очень просто, – с лучистой улыбкой отозвалась доктор Эбби. И с профессиональной гордостью добавила: – Эти поражения вызвала я.

Данную новость все встретили молчанием, даже Джорджия. Мегги, которая снова принялась гладить собаку, мгновенно замерла. Тихие звуки, издаваемые компьютерами, писк и лай лабораторных животных, шаги лаборантов – все превратилось в странную фоновую музыку. Джо обвел нас взглядом и зычно, гулко гавкнул.

Шеннон наклонилась и провела рукой по макушке мастифа.

– Думаю, поговорить нам надо о многом. Может, пройдем ко мне в кабинет? Там есть печенье и чай. И я расскажу вам о том, как мне удалось изменить законы природы. Вперед, Джо.

Поманив нас за собой, доктор Эбби пошла вперед по лабиринту кабинок, серверов и гидропонных грядок.

– Мы с ней? – негромко спросил Аларих.

– Есть идея получше?

– Нет, – мрачно отозвался он.

– У нас нет выбора. – Я пожал плечами. – Следуем за безумным доком навстречу нашей гибели.

И я зашагал, пытаясь придать себе бравый вид. С каждой минутой день становился все любопытнее. Оставалось только надеяться, что обо всем интересном мы сумеем потом кому-нибудь рассказать – если останемся в живых.

Природа так называемых локализованных поражений ни разу не была объяснена полностью, хотя предлагалось немало гипотез. Одни из них выглядели разумно, другие – нет. Почему вирус КЭ проявляется в живом статусе в отдельных частях организма? И почему в таком случае он не распространяет инфекцию по всему организму в соответствии с биологическими законами, которым КЭ подчиняется? Почему у женщин чаще всего встречается вирусное поражение сетчатки глаз, а у мужчин – спинного мозга? Похоже, ни у кого нет ответов на данные вопросы.

Нам известно, что частота локализованных поражений нарастает. Все больше сообщений о случаях поражения глазной сетчатки, спинного мозга, яичников, семенников и гипофиза как у людей, так и у животных. Частота подобных поражений за последние одиннадцать лет выросла более чем на 18 процентов. Ходят слухи о новых локализованных вирусных поражениях, носящих пугающие определения типа «сердечный» и «легочный». И тем не менее никто не может объяснить, с чем связан этот феномен.

Перечисленных фактов достаточно для того, чтобы задать один главный вопрос. Действительно ли мы стремительно приближаемся к собственной гибели или от конца света нас отделяет пара десятилетий?

«Эпидемиология Стены»,

автор – Махир Гоуда,

11 января, 2041 года

Девять

«Кабинетом» доктора Эбби гордо именовалась тесная кабинка размером чуть больше остальных закутов лаборатории. Вдобавок она была забита коробками с папками, устаревшим компьютерным оборудованием и – самое прекрасное – прозрачными пластиковыми террариумами с разнообразными насекомыми и пауками. Я к ним отношусь нормально и без предубеждений. Кстати, пауки вирус Келлис-Эмберли не переносят. То же самое касается гигантских шипящих тараканов и извивающихся членистоногих с множеством лапок. Я к ним равнодушен. Бекс моей холодности не разделяет. Как только очередная извивающаяся тварь шевелилась, девушка сильнее прижималась к спинке стула.

Это сороконожка, – подсказала Джорджия.

– Скорее «комедия», – тихонько парировал я и перевел взгляд на доктора Эбби.

Она сняла белый халат, вынула из коробки пакет крекеров, открыла его и высыпала содержимое на одноразовую тарелку. Потом принялась рыться в портативном холодильнике, стоявшем под столом. Сам же холодильник имел кронштейны, чтобы, как я понял, Шеннон не приходилось приседать. Джо растянулся на полу между хозяйкой и нами, положив на передние лапы массивную голову. Он казался расслабленным, но не забывал за всеми приглядывать. Стоило кому-то чуть повернуться – и мастиф мгновенно скашивал на него глаза. Больше всего доставалось Бекс, которая то и дело дергалась.

– У меня есть яблочный сок, вода, пиво и еще что-то без этикетки – то ли белковый коктейль, то ли водорослевый. – Шеннон подняла голову. – Кому что налить?

– Мне бы хотелось узнать, каким образом вы смогли вызвать локализованные вирусные поражения, – сказала Келли.

Похоже, жажда знаний в ней пересилила нежелание знаться с нелегальными исследователями.

– А это – уже не просьба о напитке, – строго сказала доктор Эбби. – В таком случае мне тоже кое-что интересно. Как вы смогли оправдать нарушение нескольких десятков международных законов, использовав клонирование человека в личных целях. Разве в ЦКЗ такому учат? Я думала, все как раз наоборот. А еще я считала, что в ЦКЗ сворачивают важные исследования именно в то время, когда люди погибают слишком часто.

– Не откажусь от яблочного сока, – заявил я.

– Мне ничего не надо, спасибо, – сообщил Аларих.

Он смотрел на Шеннон настороженным и чуть прищуренным взглядом – прямо-таки второй Джо.

– А мне… воды, – попросила Мегги.

Бекс промолчала. Она была занята сороконожкой.

– Отлично. – Доктор Эбби выпрямилась и протянула нам с Мегги две пластиковые бутылки. После она села на стул, возле которого лежала собака. – Итак, в итоге вы приехали ко мне из-за локализованных поражений. Пару лет назад я поспорила с доктором Шоджи на Оаху[11]11
  Оаху – третий по величине и наиболее населенный остров Гавайского архипелага. На нем расположен город Гонолулу – столица штата Гавайи (США).


[Закрыть]. Он бился об заклад, что в один прекрасный день вы появитесь. А я была уверена, вы будете толочь воду в ступе, пока нам всем не придет конец.

– Шоджи? – мрачно переспросил Аларих. – Вы говорите о Джозефе Шоджи, директоре института вирусологии на Кауаи?[12]12
  Остров Кауаи – четвертый по размерам и самый старый остров группы Гавайских островов.


[Закрыть]

– Зачем вы задаете мне вопросы, ответы на которые вы прекрасно знаете? Здесь никому не нужны лишние слова и объяснения. – Доктор Эбби достала из холодильника еще одну бутылку с водой, сделала небольшой глоток и продолжала: – Если вы решили, что можете сдать меня властям, советую хорошенько подумать. Они как раз в курсе того, с кем я поддерживаю контакты, как часто и каким образом мы общаемся. Им неизвестно только одно – насколько часто я меняю нижнее белье. Если бы меня хотели взять под арест, то сделали бы это уже давно. Но они просто не хотят рисковать.

– Честно говоря, мне бы объяснение не помешало, – признался я. – Я понятия не имею, о чем вы говорите. Почему правительство не желает рисковать? Без обид, ничего, как говорится, личного, но не на ядерной же бомбе вы сидите?

– Отнюдь. – Взгляд доктора Эбби скользнул к Келли. – Понимаете, в ЦКЗ чертовски хорошо известно, что дела плохи. Не знаю, многие ли сотрудники точно знают, в чем дело… но если у тебя работает голова и ты имеешь отношение к медицине, ты должен догадаться, насколько все серьезно.

– Это несправедливо, – горячо возразила Келли. – Исследования…

Шеннон оборвала ее:

– Пустые оправдания.

– Вы говорите о локализованных поражениях, – вмешалась Бекс.

Я порадовался тому, что она вступила в наш разговор. У нее более аналитический склад ума, чем у меня. Я даже не мог придумать подходящий вопрос, в отличие от Бекс и Алариха. А за счет этого наши шкуры могли быть спасены.

– Верно, – кивнула Шеннон. – Расскажите поподробнее.

– Я ничего не слышал о докторе Шоджи, – в конце концов произнес я. – Но люди с локализованными вирусными поражениями теперь умирают все чаще. Моя сестра числилась в статистических списках. ЦКЗ молчит. Поэтому мы решили приехать к вам…

Келли сердито на меня посмотрела.

– Неразглашение важной информации – ключевая обязанность всех государственных организаций, – сообщила она. – Учитывая вашу потребность в секретности, я бы подумала…

– Хватит про политику и этику, док, – с милой улыбкой произнес я. – У меня все еще нет комплексов насчет того, чтобы заехать девушке по физиономии.

Келли с такой проворностью закрыла рот, что было слышно, как щелкнули зубы.

Доктор Эбби молча наблюдала за происходящим, потом кивком указала на меня и спросила у Алариха:

– Кроме шуток?

– Точно, – отозвался он. – Вспыльчив до невероятности и, возможно, безумен. Так и есть.

– Ясно, – задумчиво проговорила она и сделала глоток воды. – У Джо пять полностью развившихся вирусных локализованных поражений. Поражена сетчатка, спинной мозг, сердце, яички и – мое излюбленное! – щитовидная железа. Он – первый документально подтвержденный случай вирусного поражения щитовидной железы у собак, верно, Джо?

Мастиф повернул к хозяйке массивную голову, высунул язык и часто задышал в подтверждение ее слов.

– Вы сказали, что искусственно вызвали поражения? – поинтересовалась Бекс.

– Нереально, – вмешалась Келли. – Вирус так себя не ведет.

– Не согласна с вами, – возразила доктор Эбби. – Это просто трудно. Я начала делать ему инъекции живой вирусной культуры, когда щенку было шесть недель. Это дало его организму время научиться бороться с Келлис-Эмберли до того момента, как он набрал вес, достаточный для бурной активации инфекции. Первых два локализованных поражения развились сами по себе, как последствия прививок. С остальными пришлось повозиться, поскольку их следовало вызвать в зрелом возрасте.

– Не понимаю, – покачала головой Келли. – Ведь один только риск активации инфекции…

– А кто сказал, что активации вируса у него не было?

Мы все дружно повернулись к Мегги. Я чуть было про нее не забыл – так старательно пытался осмыслить, что за чудо здесь, черт побери, произошло. А Мегги смотрела на доктора Эбби широко раскрытыми, восторженными глазами.

– Что? – хрипло спросила Келли.

– Кто сказал, что у него не было активации? – повторила она. Затем она взяла со стола бутылку с водой, сделала большой глоток и продолжала: – Если и вправду можно искусственно вызвать локализованное поражение… И, по вашим словам, у Джо никогда не произойдет полной активации Келлис-Эмберли… Судя по всему, узнать об этом можно единственным способом – просто проверить. Не знаю, как вы добиваетесь подобных вещей. Я не врач, но мне представляется… что это вполне возможно.

– Вы согласны? – усмехнулась доктор Эбби. – Получите в награду золотую звездочку.

У меня в голове начала складываться медленная, пугающая картина. И мне совсем не хотелось ее видеть. Джорджия молчала, и поэтому мне стало еще труднее игнорировать новые выводы, которые мне подбрасывал разум. Но сестра точно все поняла, и это ей также не слишком понравилось. Во рту у меня вдруг пересохло, как в пустыне, как на безжизненной равнине за Мемфисом, где снайперы открыли огонь по нашим машинам, где погибла Баффи… Именно туда нас отвезли сотрудники ЦКЗ.

– Доктор Эбби? – проговорил я.

Ответом мне был взгляд учителя, желавшего поощрить любимого ученика за правильный ответ, данный за минуту до звонка об окончании урока.

– Как действуют на организм локализованные вирусные поражения? Вы знаете?

– Конечно. – Шеннон улыбнулась и встала. – Пойдемте. Думаю, пора устроить экскурсию по лаборатории. Это вам не повредит.

– Я всегда обожала удачные извращения в науке, – объявила Бекс. По крайней мере, одна из нас не забыла воспринимать происходящее с юмором. – С удовольствием.

Да, – проговорила Джорджия с неожиданным для нее смирением.

Келли промолчала. Ну и ладно.

Мы гуськом побрели за доктором Эбби. Джо топал в конце процессии. Он мягко ступал по гладкому линолеуму, и при этом челюсти мастифа неприятно клацали. Трудно было забыть о том, что он рядом. Размеры Джо (что бы там ни говорила Шеннон) позволяли ему в любой момент подвергнуться превращению в громадную собаку-зомби. Он мог прикончить любого из нас, не дав даже притронуться к оружию.

Не бойся, этого не произойдет, – успокоила меня Джорджия. – Не думаю, что доктор Эбби настолько безумна.

– Слышу речи той, которой уже нечего терять, – еле слышно пробормотал я.

Шеннон с недоумением обернулась.

– Что такое?

Я одарил ее широкой улыбкой.

– Я разговариваю со своей покойной сестрой – только и всего. Она теперь живет у меня в голове. Джорджия считает, вы не настолько безумны, чтобы позволить Джо стать зомби и сожрать нас в один миг.

– Она права, – кивнула доктор Эбби. Похоже, ее нисколько не смутил тот факт, что я беседую с мертвой сестрой. Странно – но меня ее реакция не успокоила. – Даже если бы у Джо могла произойти активация вируса – что исключено, после всей проделанной нами работы, – я бы его держала в запертом помещении. Тут слишком много вещей, которые он мог бы повредить.

– Вроде этого?

Аларих остановился и, нахмурившись, уставился на контейнер, в котором находилось около дюжины подопытных существ, похожих на морских свинок. Правда, лапок у них было не четыре, а гораздо больше. Бекс отпрянула от контейнера с громким визгом.

– Тарантулы-голиафы, – объяснила доктор Эбби. – Средний вес – от четырех до шести унций. Пришлось проводить селекцию на протяжении жизни нескольких поколений пауков, чтобы вывести таких особей.

– Но зачем они вам понадобились? – в ужасе спросила Бекс. – Они ужасны!

– Они инфицированы, – ответила она.

Мы снова потеряли дар речи. Она весело продолжала:

– У самой крупной самки процесс активировался уже дважды. Однажды болезнь развилась настолько, что она начала подкрадываться к другим сородичам и поразила еще трех пауков. Мне удалось остановить активацию вируса. Жаль, один из самцов не выжил. Он был из многообещающей линии. Но вам еще многое предстоит увидеть.

Доктор Эбби пошла дальше, не сомневаясь в том, что мы последуем за ней.

– У пауков активации вирусного процесса не бывает, – пробормотала Келли не слишком уверенно.

– Убеждайте себя в чем угодно, – насмешливо отозвалась Шеннон.

Мы поспешили нагнать ее. Джо, как и прежде, замыкал шествие. Я вдруг поймал себя на мысли о том, что будет, если один из нас попытается разделить процессию. Вдруг случится нечто подобное? Зрелище, достойное фильмов ужасов, обожаемых Дейвом и Мегги. Учитывая габариты головы Джо и количество его клыков, мне совсем не хотелось лишний раз дергаться. Пусть Бекс рискует жизнью. В конце концов, в нашей команде из ирвинов осталась только она.

Доктор Эбби поджидала нас в конце узкого прохода, где пахло соленой водой и сыростью.

– Я уж думала, что придется вызывать поисковую команду, – заявила она, нырнув в просвет между штабелями аквариумов, и исчезла в темноте.

– Не нравится мне это, – буркнул Аларих.

– Слишком поздно, – отозвался я и пошел за доктором Эбби.

Вскоре стало ясно, откуда исходил запах. Контейнеры по обе стороны от прохода заполняла морская вода. В них находились самые разные яркоокрашенные кораллы и пластиковые конструкции. Я остановился, чтобы присмотреться получше, и сразу отпрянул назад: изнутри по стеклу ударило толстое, мясистое щупальце. Доктор Эбби хихикнула.