Текст книги "Десанты Великой Отечественной войны (сборник)"

В этот же день 31 декабря советские войска пытались прорваться к северу, действуя западнее Владиславов™. Атаку поддерживали танки – немцы отчитались об уничтожении 16 Т-26, хотя таких машин в Феодосии было высажено всего 14. Тем не менее советское наступление в западном направлении все еще развивалось. Левый фланг 44-й армии (157-я дивизия) заняла Карагоз (ныне Первомайское) и закрепилась на горе Коклюк (8 км восточнее Старого Крыма). Сводный отряд моряков продолжал наступление вдоль берега на Коктебель. В центре 236-я дивизия к исходу дня смогла выйти на рубеж Владиславовка (иск.), гора Орта-Эгет, высота 135,1, заняв позиции по гребню хребта Биюк-Эгет. Высаженные в порту и направленные на правый фланг части 63-й горно-стрелковой дивизии после ожесточенного боя заняли Владиславовку и выбили румын из Ас-Чалуле. Это случилось очень вовремя – утром 1 января сюда начали подходить измученные маршем солдаты 46-й пехотной дивизии, имевшие приказ выбить русских из Владиславовки и атаковать в направлении Феодосии.[105]105
  П. Карель относит этот бой на 31 декабря – что никак не соотносится с хронологией событий, подтверждаемой советскими и немецкими описаниями.


[Закрыть]

К этому времени в порту был разгружен 2-й отряд транспортов – два полка 63-й горнострелковой дивизии (без 346-го) и некоторые тыловые части – всего 6365 человек. Общая численность войск 44-й армии, высаженных в Феодосии, достигла 23 054 человек, без учета понесенных к этому времени потерь.

Еще вечером 31 декабря наша разведывательная авиация донесла, что основная группировка войск противника, оборонявшаяся на Керченском полуострове (до 9 батальонов пехоты, 1 кавалерийский полк, около 300–400 повозок и 250 автомобилей), добрались до Ак-Монайского перешейка и сосредоточилась в районе Джантора, Кой-Асан, совхоз Арма-Эли, Кият.

Немцы утверждают, что страшный марш по обледеневшим дорогам Крыма осуществлялся при температуре -40 °C. Вряд ли в Крыму вообще когда-либо случались такие морозы, но немецкие солдаты, совершившие отход от Керчи, действительно были вымотаны – как физически, так и морально. Не удивительно, что попытка атаковать Владиславовку с рассветом первого дня 1942 года не удалась, несмотря на формально двукратное превосходство в силах: немецкие солдаты просто рушились в снег от усталости. В конце концов с наступлением темноты 46-я пехотная дивизия и двигавшиеся с ней разрозненные корпусные части прошли севернее Владиславовки и к утру 2 января развернулись против северо-западной части советского плацдарма. Очевидно, вместе с ними отошли и румыны из 8-й кавалерийской бригады.

В течение 1 января 63-й дивизии продвинуться на север не удалось, зато ее части беспрепятственно распространялись в восточном направлении. 236-я дивизия в этот день своим правым флангом вышла в район курганов в 1 км юго-восточнее Кулеча-Мечеть. Судя по всему, противника перед ней в этот день не наблюдалось, хотя еще накануне здесь оборонялись румыны 8-й кавбригады, выбитые из Владиславовки. Опасаясь окружения, румынские и немецкие части отошли с восточной части плацдарма, сумев выйти из соприкосновения с советскими войсками. В то же время противник активизировал действия на западе: 633-й полк 157-й дивизии, накануне занявший Карагоз, был контратакован румынским кавполком и мотобригадой «Корне» и, понеся большие потери, отошел в район Большого кургана.

2 января арьергардные части 46-й немецкой пехотной дивизии продолжали закрепляться на рубеже Киет, Аппак. Части нашей 236-й стрелковой дивизии вновь установили соприкосновение с противником, заняв рубеж по восточным окраинам Киет, Аппак и далее Кулеча-Мечеть, Сеит-Эли, Асан-Бай, курган Большой. 251-й горнострелковый полк овладел районом курган Мешень, гора Козья.

63-я дивизия к 16 часам 2 января вышла на рубеж балка Черная, Арма-Эли, Огуз-Тюбе, Ак-Монай фронтом на восток, запирая все пути с Керченского полуострова на запад. Но было уже поздно, так как к исходу 1 января в район Парпача (6 км западнее Арма-Эли) начали подтягиваться передовые части двигавшейся от Керчи 302-й дивизии, а все войска противника к этому времени уже отошли на запад.

В последние дни операции советская авиация несколько повысила свою активность, но все равно она оказалась недостаточной. За весь период операции (с 26 декабря по 2 января) военно-воздушными силами Черноморского флота и Закавказского фронта было произведено 1050 самолето-вылетов. По данным летчиков было уничтожено и выведено из строя 8 танков, 12 орудий, 435 автомашин, 430 повозок, 13 самолетов, истреблено и рассеяно до десяти пехотных батальонов и до двух кавалерийских эскадронов противника. В реальности успехи были, естественно, гораздо скромнее. Но если бомбардировочная и разведывательная авиация проявляли хоть какую-то активность, то истребители так и не смогли выполнить свою самую важную задачу – прикрыть разгрузку войск в порту Феодосии от ударов немецких бомбардировщиков.

В конце концов командованию фронта удалось осуществить запланированный парашютный десант в район Арабата. Для него была выделена всего полудюжина бомбардировщиков ТБ-3, поэтому из парашютно-десантного батальона майора Няшина, еще до начала операции сосредоточенного на Краснодарском аэродроме, выбрасывалось только около роты.

Действия войск 44-й армии под Феодосией с 29 декабря 1941 года по 2 января 1942 года

Высадка состоялась в ночь на 31 декабря, из-за низкой облачности самолеты шли к месту выброски раздельно, на малой высоте, и лишь перед самой высадкой парашютистов набирали высоту 450 метров. Естественно, десантников разбросало по огромной территории, и им пришлось действовать поодиночке, время от времени вступая в схватки с отходящим с Керченского полуострова противником. Лишь в ночь на 1 января майору Няшину удалось собрать большую часть десанта и вывести его к селению Ак-Монай; в ходе боя была захвачена находившаяся здесь вражеская артиллерийская батарея – очевидно, из состава 46-й пехотной дивизии. Никакого влияния на ход операции воздушный десант не оказал, так как противник через Арабатскую стрелку не отступал, а для перехвата дорог сил парашютистов явно не хватало.

С выходом наших частей на вышеуказанный рубеж закончилась операция по овладению Керченским полуостровом. Войска закрепились на новых рубежах, была начата перегруппировка сил для дальнейшего наступления. Увы, оно не состоялось все из-за того же проигрыша в темпах: активно используя свою авиацию для ударов по Феодосийскому порту, Манштейн смог воспрепятствовать полноценному использованию его для приема войск – и в результате сосредотачивал свои силы быстрее, чем делал это Козлов.

Следует сказать несколько слов о потерях, понесенных советскими войсками в Керченско-Феодосийской операции. В известной работе «Гриф секретности снят» (и ее расширенном издании «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил») общие потери армии и флота в этой операции с 26 декабря 1941 по 2 января 1942 года оцениваются в 41 935 человек (в том числе войск Закавказского фронта – 38 261), из них 32 453 человека убитыми и 9482 – ранеными.

Однако нам известно общее число войск, высаженных на Керченском полуострове до 1 января:

Азовская флотилия – 5800 человек (из них погибло при высадке 1270);

КВМБ (Камыш-Бурун и Эльтиген) – 11 225 человек;

Отряд высадки «Б» Черноморского флота (Камыш-Бурун) – около 2000 человек;

Отряд высадки «А» Черноморского флота (Феодосия) – 23 054 человек в трех эшелонах.

1 и 2 января никаких транспортов в Феодосийском порту не разгружалось. Азовское море к этому моменту покрылось льдом, в Керченском проливе тоже шел ледостав, поэтому с 31 декабря по 1 января в Керчь уже с помощью ледоколов удалось перебросить лишь два батальона 185-го полка 224-й стрелковой дивизии, батальон 83-й стрелковой бригады и матчасть 11-го артполка – в общей сложности около полутора тысяч человек.

Таким образом, на 2 января 1942 года на Керченский полуостров было перевезено в общей сложности (считая и погибших при высадке) около 41,5 тысячи человек. Нетрудно заметить, что в таком случае на полуострове к исходу 2 января должно было остаться менее 3,5 тысяч человек, считая и тыловые части – что совершенно невероятно.

Таким образом, в статистическом исследовании присутствует ошибка. Можно было бы предположить, что данные по Керченско-Феодосийской операции перепутаны с цифрами по Керченско-Эльтигенской операции (31 октября – 11 декабря 1943 года) – 27 379 человек, из них убитыми и пропавшими без вести 6985 человек, что реально меньше потерь одной лишь 384-й стрелковой дивизии. Однако для Керченско-Феодосийской операции и эта цифра слишком велика. Таким образом, вопрос еще ждет своего исследователя.

Сводная ведомость трофеев, захваченных во время Керченской операции[106]106
  Керченская операция. С. 49.


[Закрыть]

Источники и литература

Отчет о десантной операции по захвату Керченского полуострова и городов Керчь и Феодосия 26–31.12.41. Оперативный отдел штаба Черноморского флота. Севастополь, 1942.

Отчет об операции по форсированию Керченского пролива и высадке десанта на Керченский полуостров Керченской военно-морской базы Черноморского флота 26–29 декабря 1941 года. Оперативный отдел КВМБ ЧФ, 1942.

Русский Архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). М.: Терра 1996.

Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. М.: Олма-Пресс, 2001.

Боевая летопись военно-морского флота. 1941–1942. М.: Воениздат, 1993.

Краснознаменный Закавказский. Очерки истории Краснознаменного Закавказского военного округа. Тбилиси: Издательство «Сабчота Сакартвело», 1981.

Керченская операция (декабрь 1941 г. – январь 1942 г.). ГШ КА, Военно-исторический отдел. М.: Воениздат, 1943.

A. И. Зубков. Керченско-Феодосийская десантная операция. М.: Воениздат, 1974.

И. Мощанский, А. Савин. Борьба за Крым. Сентябрь 1941 – июль 1942 года. М.: ПКВ, 2002. (Военная летопись, 1-2002).

B. С. Бирюк. Всегда впереди. Малые охотники в войне на Черном море 1941–1944. СПб.: Наука, 2005. Стр. 147.

М. Морозов. Подводные лодки ВМФ СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Летопись боевых походов. Черноморский флот. М.: Стратегия КМ, 2003.

Б. А. Вайнер. Советский морской транспорт в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1989.

C. С. Бережной. Корабли и суда ВМФ СССР. 1928–1945. М.: Воениздат, 1988.

К. И. Воронин. На черноморских фарватерах. М.: Воениздат, 1989.

И. Ф. Цветков. Гвардейский крейсер «Красный Кавказ». Л.: Судостроение, 1990.

И. И. Лисов. Десантники (воздушные десанты). М.: Воениздат. 1968.

Э. фон Манштейн. Утерянные победы. Воспоминания фельдмаршала. М.: АСТ, 2007.

Ю. Майстер. Восточный фронт. Война на море 1941–1945 гг. М.: Эксмо, 2005.

П. Карель. Восточный фронт. Книга 1. Гитлер идет на Восток. 1941–1943. М.: Изографус; Эксмо, 2003.

Victor Nitu. Romanian army: Crimean Campaign – 1942 (http://www.worldwar2.ro)

Александр Заблотский, Роман Ларинцев, Андрей Платонов
Десантные операции в Судаке в январе 1942 года

Попытка освобождения советскими войсками Крыма в 1942 году – одна из поучительнейших, а потому и любопытнейших страниц Великой Отечественной войны. Хотя бы потому, что пройдя через военные унижения 1942 года, остановив каток германской армии у берегов Волги, лишив Германию всяких иллюзий относительно будущего под Курском, мы так и не смогли в преддверье победоносного 1944 года повторить в Крыму успех декабря 1941 года.

Речь идет о Керченско-Феодосийской десантной операции, в результате которой советские войска вернули себе Керченский полуостров. Почему в декабре 1943 года мы не смогли повторить триумф декабря 1941 года – это совершенно отдельная тема, а сейчас лишь напомним общеизвестное: на самом деле Керченско-Феодосийская десантная операция включала в себя как минимум три операции, проведенные силами Азовской военной флотилии, Керченской военно-морской базой и эскадрой Черноморского флота. Об этом можно прочитать в любом учебнике по военно-морской истории. Однако на этом десантная деятельность не прекратилась. В рамках уже начавшейся операции Кавказского фронта по освобождению Крыма высаживались еще два морских десанта – в Евпатории и в Судаке. Поскольку цель этих операций заключалась в содействии успеху наступления советских войск на полуострове, то и провели их с некоторой задержкой относительно основных трех – 5 и 6 января 1942 года соответственно. Кроме того, 4 и 6 января предпринимались попытки высадить морской десант в Алуште, но не позволила погода.

Что касается войск все же высаженных в Евпатории и Судаке, то оба десанта, как считалось, погибли в течение нескольких последующих суток. Обратите внимание на основную причину трагедий: войска фронта не решили поставленных задач и не вышли на заданные рубежи, как следствие, высаженные войска не смогли с ними соединиться. И все же судьба этих двух десантов сложилась по-разному. В Евпатории он действительно почти весь погиб в течение нескольких суток, а вот под Судаком… Здесь эсминец «Способный» высадил 218 человек из состава 226-го горно-стрелкового полка (гсп) 63-й стрелковой дивизии. После этого корабль обстрелял Судак, израсходовав 95 снарядов, и вернулся в Новороссийск. С уходом войск от уреза воды связь с ними прекратилась, дальнейшая их судьба оставалась неизвестной.

Впрочем произошедшее уже мало кого интересовало, поскольку 8 января Военный совет Кавказского фронта издал новую директиву № 091/оп о переходе войск фронта в общее наступление. В ней Черноморскому флоту предписывалось высадкой тактического десанта в Евпаторийском заливе воздействовать на правый фланг бахчисарайской группировки противника, провести демонстративные высадки десантов в Алуште и Ялте, высадить десанты с целью охватить фланги карасубазарской и бахчисарайской группировок противника. То есть речь шла минимум о двух морских десантных операциях, а также о двух демонстрациях десантных действий.

Подобное Черноморскому флоту было просто не по силам, если, конечно, высаживать в основных десантах не менее бригады, а в демонстрационных – по несколько батальонов. В тех условиях иметь в составе войск морского десанта менее бригады – значит, скорее всего, загубить людей без ощутимой пользы. Нельзя забывать, что противник всячески усиливал оборону побережья, так как ждал ударов с моря. В качестве примера можно привести тот же Судак. Учитывая общую обстановку на фронте, для его обороны выделили румынскую пехотную роту усиленную двумя взводами противотанковых орудий германского 240-го противотанкового дивизиона и сводной ротой первого дивизиона 77-го артиллерийского полка (70 человек без материальной части). Кроме того, здесь же размещалась команда крымских татар[107]107
  По данным разведывательного отдела ЧФ, в районе Судака противник имел до 2–3 батарей, районы, удобные для высадки, минированы и оборудованы проволочным заграждением. В районе Судака противник имеет более стрелкового батальона и тщательно охраняет побережье. То есть советская разведка достаточно точно вскрыла обстановку в данном районе.


[Закрыть].

Кавказский фронт для десантных действий выделил только один горно-стрелковый полк, а для высадки в Евпатории, Ялте и Алуште войска предписывалось искать в Севастопольском оборонительном районе, то есть в Приморской армии. Но в Севастополе лишних войск не было. Поэтому 10 января Военный совет флота доложил командующему фронтом о своих возможностях и просил временно не планировать морских десантных операций, ограничив деятельность флота лишь поддержкой фланга армии огнем корабельной артиллерии в ночное время. На что командующий Кавказским фронтом ответил:

«при выполнении операции, согласно директиве № 091/оп, высадка мелких тактических десантов в ближайшем тылу противника для воздействия на его правый фланг в районе Мамашай – Кача и в южной части Евпаторийского залива – обязательна. Десанты обязаны воздействовать только лишь на ближайшие войсковые тылы врага; после этого они должны присоединиться к своим частям на второй или третий день операции, при нанесении удара частями Приморской армии на Дуванкой и Бахчисарай. В южной части Крымского полуострова, на участке Форос – Алупка – Ялта– Алушта в ночь на 12 января необходимо провести набеговую операцию с одновременной высадкой десанта в районе Судака. Действия этого десанта поддержать огнем корабельной артиллерии».

То есть все планы оставались в силе. Не вдаваясь в последующие перипетии, отметим, что в конце концов сошлись на высадке в районе Судака выделенного фронтом 226 горнострелкового полка – на остальное физически не хватало сил ни у фронта, ни у флота.

Здесь, хотя бы отчасти соблюдая хронологию, нужно вернуться в Крым. 11 января севернее Судака немецко-татарский патруль наткнулся на большую группу партизан и советских военнослужащих[108]108
  Здесь и далее описание действий германских войск приведены по «Дневнику боевых действий XXX армейского корпуса за 1-31 января 1942 г.» и «Отчету о боевых действиях в районе Судака» командира 170-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Э. Зандера от 8 февраля 1942 года. См.: NARA, T-314, roll 825. Авторы выражают благодарность А. В. Исаеву за предоставленную возможность ознакомиться с этими документами.


[Закрыть]. В завязавшемся бою патруль взял в плен 39 человек, а еще пятерых татары расстреляли[109]109
  Немцы специально подчеркивают, что эти пятеро красноармейцев были убиты татарами не в бою.


[Закрыть]. Вскоре в плен попали еще 12 человек. Остальным удалось уйти в горы. Вот только тогда немцы и узнали о морском десанте 6 января.

Сохранились материалы допросов пленных. Согласно им, целью десанта являлось, с началом наступления войск фронта, нападение на германские и румынские штабы. Видимо, именно этим и можно объяснить, почему десантники все это время никак себя не проявили – наступление так и не началось. Правда, откуда им могло быть это известно – непонятно. В любом случае, встреча с патрулем оказалась случайной.

На следующий день, 12 января, в районе Судака малый охотник высадил разведгруппу в составе восьми человек. Противник сразу ее обнаружил. В завязавшемся бою двое разведчиков погибли, двое попали в плен, троим удалось уйти. Задачей разведгруппы являлось установление связи с ранее высаженным десантом и выяснение обстановки в месте высадки. Видимо, из допросов пленных каких-либо ценной информации немцы получить не смогли и оставались в неведении относительно дальнейших намерений советского командования в этом районе.

А планы имелись… В результате всех согласований, исходя из сроков планируемого перехода в наступление войск фронта, штаб Черноморского флота издал директиву следующего содержания:

Оперативная директива № 05/оп[110]110
  Стиль и орфография документа по возможности сохранены.


[Закрыть]

Опергруппа Штаба Черн. Флота

Совершенно секретно

г. Новороссийск

12.00 14.01.42 г.

Карты: сухопутн. 1:10000

морская № 1523

1. Противник упорно обороняется на прежних рубежах.

2. 44 и 51 Армии с утра 16.01.42 г. переходят в общее наступление по всему фронту.

3. Десантному отряду кораблей в составе: КР «Красный Крым», эсминцев «Сообразительный» и «Шаумян», КЛ[111]111
  ЛК – линкор, КР – крейсер, М – миноносец, КЛ – канонерская лодка, ПЛ – подводная лодка, СКА – сторожевой катер; повторение аббревиатуры обозначает множественное число.


[Закрыть] «Кр. Аджаристан», СКА СКА №№ 051, 092, 022, 95, 140, 141 под командованием капитана 1 ранга тов. Андреева принять 14.01.42 г. десант в составе 226 гсп и раздельно выйти из Новороссийска с расчетом сосредоточиться в районе Судака в 22.30 15.01.42 г.

ЛК «Парижская Коммуна» в охранении эсминцев «Безупречный» и «Железняков» под командованием контр-адмирала товарища Владимирского с 00.00 до 03.00 16.01.42 г. произвести арт. подготовку района высадки, обстреляв пункты Судак, Большой и Малый Каракташ, Старый Крым и Салы, после чего возвратиться в Поти.

4. 226 гсп, высадившись и овладев районом Судак, занять район Большой и Малый Каракташ, после чего частью сил наступать на Отузы и во взаимодействии с Коктебельской группировкой уничтожить Отузовскую группировку противника. Остальными силами полка стремительным ударом в направлении Судак – Салы, взаимодействуя с левофланговыми частями 44 армии, уничтожать Старокрымскую группировку противника.

С выходом в район Салы войти в подчинение Командарма 44.

5. После высадки десанта КР «Красный Крым» эсминцам «Сообразительный», «Шаумян» и двум СКА возвратиться в Новороссийск.

Для огневой поддержки высаженного десанта в течение светлого времени 16.01.42 г. остаются КЛ «Кр. Аджаристан» и четыре СКА. С наступлением темноты КЛ «Кр. Аджаристан» и двум СКА следовать в Новороссийск. Двум СКА следовать в Феодосию.

6. СКА № 92 в 00.00 16.01.42 г. высадить в районе Алушта диверсионный десант в составе 35 бойцов с задачей прервать линии связи, прервать движение по дороге и отвлечь внимание противника от основного пункта высадки десанта.

До наступления рассвета десанту возвратиться на катер и следовать в Новороссийск.

7. Подводной лодке М-55 к рассвету 15.01.42 г. прибыть в район Судак для разведки пункта высадки, разведки погоды и навигационного обеспечения подхода кораблей в соответствии с отдельным заданием.

Подводной лодке Щ-201 к рассвету 15.01.42 г. прибыть в район Судак с задачей навигационного обеспечения подхода кораблей к бухте Судак в соответствие с отдельным заданием.

8. ВВС Черн. Флота:

а) в течение светлого времени 15.01.42 г. прикрыть истребительной авиацией переход эскадры морем;

б) с 22.00 до 24.00 15.01.42 г. бомбить пункты Судак, Салы, Алушта;

в) с рассветом 16.01.42 г. бомбардировочными действиями не допустить подхода резервов противника по приморской дороге со стороны Ялта, Алушта к району Судак.

Зам. командующего Черн. Флотом Контр-адмирал Елисеев

Член Военного совета ЧФ дивизионный комиссар Азаров

За начальника штаба Черн. Флота капитан 2 ранга Жуковский

Не вдаваясь в тонкости анализа данной директивы, отметим, что в ней вообще проигнорирована организация командования. Одни вопросы. Например, кто командир сил высадки? В районе боевого предназначения одновременно будут оперировать два корабельных отряда, а точнее, даже три: десантный – под командованием капитана 1 ранга В. А. Андреева, огневой поддержки – под флагом контр-адмирала Л. А. Владимирского, десантно-высадочных средств – под командованием капитан-лейтенанта А. П. Иванова. На самом деле, поскольку второй являлся командующим эскадрой, а первый – его начальником штаба, они быстро разобрались между собой, кто из них старший. Что касается Иванова, то он де-факто вошел в непосредственное подчинение командира десантного отряда, поскольку в директиве флота отряд высадочных средств вообще как бы не существовал и его сформировал уже своим приказом Андреев. Следствием этой грубейшей ошибки составителей директивы явилось совершенно ненормальное явление, когда командир сил высадки, то есть Владимирский, покинул район до окончания боя за высадку. На самом деле, исходя из логики поставленных задач, командиром высадки должен был стать Андреев.

Не менее запутанным оказался вопрос, в качестве кого выступает в данной операции начальник штаба флота контр-адмирал И. Д. Елисеев. Войсками в операции фронта, естественно, командует его командующий. Десант высаживается в интересах фронта и согласно его директивы, адресованной Военному совету Черноморского флота. Почему приведенную выше директиву подписал Елисеев как заместитель комфлота, тоже понятно – командующий флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский находился в Севастополе и потому оказался не у дел. В этой ситуации неясно: Елисеев – заместитель командующего войсками в операции по морской части или командующий морской десантной операцией? Вроде бы какая принципиальная разница? Словоблудие какое-то. Но на самом деле разница очень существенная, и в нашем случае под операцию заложили «мину замедленного действия».

Дело в том, что Владимирский во главе отряда огневой поддержки пришел в Новороссийск в 08:00 15 января, а в 12:00 уже нужно было сниматься на Судак. И вот, только придя в Новороссийск, командующий эскадрой впервые увидел документы на операцию и после ознакомления с ними возложил на себя командование всеми силами в море, то есть обязанности командира высадки. Лить в 10:00 Владимирский смог собрать на борту крейсера «Красный Крым» основных руководителей в предстоящих действиях и провести с ними совещание.

В отличие от командующего эскадрой, Андреев полностью находился в курсе предстоящей операции и даже еще сутки назад произвел тщательный инструктаж командиров кораблей и войск десанта. Поэтому совещание из инструктажа участников превратилось для Владимирского в его собственный инструктаж, когда командир эскадры сам уяснял задачу и разбирался в задачах подчиненных[112]112
  Для детального изучения документов не хватило времени и у командиров кораблей отряда поддержки, а потому во всех деталях они вынуждены были разбираться уже в море. Это вызвало неизбежные переговоры по семафору и УКВ для уяснения неясных вопросов.


[Закрыть].

А теперь вернемся к Елисееву. Именно под его руководством и разрабатывалось большинство документов командира сил высадки. То есть принял решение на операцию и спланировал ее один военачальник, а реализовывать план должен был другой. На сегодняшнем сленге это назвали бы «подставой». Но дальше – больше: Андреев, хоть и объявленный только командиром десанта, разрабатывает как документы своего отряда (а именно – боевой приказ, указания по высадке), так и несколько ключевых документов за командира сил высадки – в частности, плановую таблицу огня. Причем последнюю на всякий случай сам только подписал, а утвердил у Елисеева. Таким образом получилось, что из трех ключевых фигур (начальник штаба флота, командующий эскадрой и его начальник штаба) Владимирскому отводилась главная роль в руководстве десантной операции, но одновременно сам он никакого решения не принимал, ничего не планировал и вообще оказался подготовлен менее других. Сложись ситуация в ходе боевых действий менее благоприятно, последствия могли оказаться тяжелейшими.

Решением Андреева предусматривалось осуществить переброску 226-го горнострелкового полка на боевых кораблях: крейсере «Красный Крым» (560 человек, 40 т грузов), эсминцах «Сообразительный» (241 человек) и «Шаумян» (220 человек), канонерской лодке «Красный Аджаристан» (580 человек, четыре 76-мм орудия, восемь лошадей, боезапас, продовольствие, вагон досок[113]113
  Доски предназначались для сооружения пристани силами саперов.


[Закрыть]). С началом высадки канонерской лодке предписывалось уткнуться в берег и высаживать войска по сходням сразу на сушу. Для перевозки войск с крейсера и эсминцев предназначался отряд высадочных средств в составе шести малых охотников. Кроме этого, канлодка буксировала два сейнера, на ее борт, а также на эсминцы, приняли по две резиновых надувных лодки типа А-3.

Высадка войск планировалась в трех пунктах: «Шаумян» совместно с малым охотником № 141 – к востоку от мыса Алчак-Кая; «Сообразительный» совместно с охотником № 95 – в бухте Новый Свет; крейсер и канлодка совместно с оставшимися четырьмя малыми охотниками – в самом Судаке. Малые охотники, кроме № 141, имели на борту по 35 человек в качестве первого броска. На катере № 141 находилось только 17 человек. Уже в море на него пересадили 23 десантника с флагманского № 051[114]114
  Чем вызвана данная пересадка в море, из документов не ясно. Вообще из запланированных 210 человек на малых охотниках в море вышло только 136.


[Закрыть].

Войска на канлодке и эсминцах составляли первый эшелон, а на крейсере – второй. Время высадки было назначено на 00:00 16 января с расчетом завершить высадку к 05:00 и до рассвета кораблям успеть отойти на 40–60 миль от берега. Причем эсминцы высаживали войска на принципе скрытности. Огневая подготовка и огневая поддержка высадки начинались по сигналу командующего эскадрой, а прекращались по его приказанию или по сигналу с берега. Огневая подготовка планировалась непосредственно по району высадки, а поддержка – по узлам дорог для недопущения подходов резервов. Огневое сопровождение действий десанта на берегу по плану начиналось с рассветом и проводилось по заявкам командира полка через корректировочный пост, находящийся на его командном пункте. 226-й горнострелковый полк считался подготовленным, так он уже перевозился на кораблях при попытке высадки в Алушту.

Боезапас и технику на корабли погрузили заранее, 15 января на борт принимали только людей. Их посадка началась в 07:20 на эсминцы, затем в 08:00 на крейсер. На «Красный Крым» фактически приняли на 60 человек меньше, чем планировали. Канлодка вместе с малыми охотниками ушла еще в 16:00 предыдущих суток. На первый взгляд, все прошло организовано, без происшествий и в срок. Правда, вечером 14 января малый охотник № 95 умудрился протаранить катер № 141. Сорок человек десанта пришлось пересадить с него обратно на флагманский № 051, а поврежденный охотник отпустить в базу.

В 13:00, из-за совещания на борту крейсера с опозданием на час относительно плана, отряд корабельной поддержки и десантный отряд вышли из Новороссийска. Пройдя за параванами корабельный фарватер № 2, в 14:00 корабли обстреляли немецкий самолет-разведчик. После этого в целях маскировки они легли на курс 260°, который вел значительно южнее Севастополя. И тут выяснилось, что при посадке войск на эсминцы корабли оказались перепутаны. Стало ясно, что или эсминцам, или войскам нужно менять боевые задачи. Решили, что менее болезненно это будет для десантников, так как, с одной стороны, у всех имелись необходимые карты, а с другой – все равно никто из них раньше в этих местах не бывал и местность не знает. Командир полка майор Н. Г. Селихов семафором поставил командирам рот на эсминцах новые задачи в соответствии с новыми пунктами высадки.

В 22:15 пришли плохие новости из Новороссийска. На этот раз корректировалась боевая задача всего 226-го полка. Теперь ему предписывалось после высадки сразу двигаться в направлении Отузы – Коктебель для совместного с войсками 44-й армии разгрома группировки противника в районе Коктебеля и соединения с частями фронта в районе Насыпной. Все это как минимум означало, что Коктебель оставлен, и наши войска не смогли развить наступление в направлении Старого Крыма.

С наступлением темноты корабли изменили курс с расчетом оказаться в 22:30 в точке рандеву с канлодкой возле подводной лодки М-55, несшей зеленый огонь. Своевременно придя в назначенную точку, корабли десантного отряда не обнаружили там ни канлодку, ни малые охотники. Как оговорили заранее для подобной ситуации, никто никого ждать не стал, корабли направились к району высадки. Одновременно канлодке и катерам дали по радио приказание следовать к месту высадки самостоятельно.

В 23:00, согласно плану, эсминцы «Шаумян» и «Сообразительный» отделились и пошли к своим пунктам высадки, остальные корабли – в район огневого маневрирования. Подлодка Щ-201 с приходом кораблей повернула сектор освещения красного огня в сторону берега, что теоретически позволяло кораблям достаточно точно знать свое место во время огневой подготовки. В 23:20 корабли отряда поддержки заняли свои позиции, которые располагались в 20–25 кабельтовых от района высадки. Берег различался плохо, стало очевидно то, что на самом деле знали еще при планировании: стрелять без освещения нельзя. Осветительные снаряды имелись только для 120-мм орудий линкора и для старых 130-мм пушек крейсера – но эти корабли находились непосредственно в районе Судака, а вот эсминцы, высаживавшие войска на флангах, могли стрелять только наугад.

Из-за низкой облачности осветительные снаряды рвались выше облаков, освещение оказалось тусклым и только показало урез воды. Этим сразу воспользовались штурманы, уточнив свое место по береговым ориентирам. Одновременно отсутствовали беспламенные заряды; каждый собственный залп делал корабли прекрасной мишенью.

В таких условиях в 23:45 по сигналу с линкора началась огневая подготовка. Первые залпы линкора упали в воду: оказалась, что Щ-201 фактически стояла несколько мористее предписанной точки. Однако с этим быстро разобрались и внесли требуемые поправки.