Текст книги "Секреты соблазнения"

Глава 11

Казалось, вся тяжесть мира давит ему на плечи.

Эрлингтон сидел в стуле у окна, подставляя холодному утреннему бризу горячую голову. Из окна мир казался таким спокойным. Ветер разогнал облака, и густая зеленая трава блестела в лучах восходящего солнца. Далеко на лугу паслись овечки, и на несколько миль вокруг раздавалось лишь их тихое блеяние. Прекрасная страна, простая и естественная.

Но некоторые люди не будут счастливы, пока кровь солдат не оросит землю.

Эрлингтон сделал большой глоток из стакана с бренди, который держал в руке. Выпивка никогда не приносила ему облегчения, так что пил он совсем мало. Но сегодня, когда весь мир ополчился против него – а теперь еще и против его дочери, – вероятно, выпивка сможет унять тревогу и позволит ему мыслить ясно.

– Там ничего нет.

Эрлингтон обернулся на голос и прищурился. Он увидел экономку, худую женщину с густой копной медно-рыжих волос.

– Простите?

– Что бы вы ни искали, вы не найдете это на дне стакана.

Эрлингтон улыбнулся. Он и сам это знал. Но когда тебя укоряет прислуга, это уж совсем невыносимо. В Англии домашние слуги никогда не осмеливаются заговорить первыми. Тем не менее за все время пребывания в замке он впервые услышал голос этой женщины.

Сейчас экономка на него уже не смотрела, занятая своим делом – она ставила на поднос кружки, собираясь унести их. Как же ее зовут?

– Обычно я не пью. – Миссис Уокер? Миссис Токер?

– Да, не пьете. Тем более не стоит начинать сейчас.

Эрлингтон подавил раздражение, которое вызвала у него фамильярность женщины, поскольку хоть это и нарушало правила поведения, то, что она говорила, было верно.

Он поставил стакан на стол рядом со стулом.

– Вы правы, конечно. Спасибо.

Она подошла, чтобы забрать стакан.

– Всем видно, что вы напряжены, как кожа на ирландском бубне. Еще один стакан, и от вас будет столько же шума, как от этого ужасного инструмента.

Он улыбнулся:

– Я больше не буду. Спасибо, что пытаетесь защитить мое доброе имя. – Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза рукой. В окно ворвался порыв ветра, мягко обдувая кожу лица.

Прошло несколько мгновений. Не чувствуя никаких движений, он открыл глаза. Экономка все еще стояла за его стулом, придерживая поднос на бедре и глядя на него.

– Так отчего вы повесили нос?

Не веря своим ушам, Эрлингтон моргнул. Это что-то из области фантастики – вести разговор с экономкой. Он впервые одарил ее долгим взглядом. Она была красива, и хоть ей было хорошо за сорок, она еще хранила следы былой красоты. Как у многих ее соотечественников, у нее были невероятные синие глаза, в которых читались отвага и проницательность. Вокруг глаз образовались мимические морщинки, щеки утратили юношескую пухлость, но губы остались крупными и чувственными. Настоящее украшение для женщины зрелых лет.

– Я всего лишь немного задумался, вот и все.

– Больше похоже на то, что вы малость напуганы.

Ему действовало на нервы, что она так легко читает его мысли. После долгих лет в политике Эрлингтон был уверен, что умеет скрывать свои эмоции. Впрочем, кажется, экономка своим замечанием не хотела его задеть. Она выглядела действительно заинтересованной. А он был по-настоящему взвинчен.

– Да, и это тоже. – Признав свою слабость, он больше не мог смотреть ей в глаза и опустил взгляд на ее натруженные руки.

– Но почему? – спросила она.

Он глубоко вздохнул.

– Потому что я боюсь за вас, шотландцев. И за англичан тоже. Хочу, чтобы пришел конец мятежам. А совет этого не хочет.

– О, не берите в голову. Дюжина жителей Северного нагорья и волынка – это уже бунт. Они скоро придут в себя.

– Несомненно, несомненно, – с притворной веселостью сказал Эрлингтон. – Просто до тех пор у меня голова все же будет идти кругом. Но все скоро наладится. Спасибо.

Несмотря на этот вежливый ответ, экономка не спешила уходить. Эрлингтона просто поражала ее дерзость.

– Вы беспокоитесь гораздо больше, чем показываете, верно?

Ее голос звучал еле слышно. Но то, что надо, он услышал. Другая человеческая душа распознала его боль и хотела ее облегчить.

– Да, это так. – Его горло сжалось, когда он понял, как сильно хотел освободиться от бремени этой ужасной правды.

Она поставила поднос на чайный столик, скрестила руки на животе и молча ждала, когда он заговорит.

Он вздохнул:

– Сколько я помню, моя страна была ввергнута в пучину войны. Когда я был мальчиком, мы сражались с американскими колониями. Затем бились с ирландцами. Затем – с французами. Я едва могу вспомнить время, когда мы ни с кем не воевали. Я пришел в политику со страстным желанием принести мир Англии. Возможно, это несбыточная мечта. Но я думал, мы достигнем цели, если сильно захотим. Так что когда я стал уполномоченным послом в Соединенных Штатах в одиннадцатом году, я верил, что мне выпал счастливый шанс показать миру, что Британия не такая уж ужасная воинственная страна. Я вступил в переговоры с президентом Мэдисоном, и я верил, что мы достигнем мирного договора между нашими правительствами. Но мне так и не удалось понять решение Англии. В интересах достижения мира я пошел на компромисс, презрев распоряжение правительства… И наверное, отступил от слишком многих наших позиций. Меньше чем через год король отозвал меня, и Соединенные Штаты объявили Британии войну. Я провалил свою официальную миссию – и личную тоже. – Эрлингтон умолк.

Проницательные глаза экономки изучающе смотрели на него.

– А сейчас вы боитесь снова сесть в лужу?

Эрлингтон печально кивнул.

– Я не хочу запомниться как посол, который развязывал войны, вместо того чтобы положить им конец. Я искренне надеялся, что смогу решить дело миром в Шотландии. Тогда меня запомнили бы как миротворца, которым я всегда хотел быть.

Пришла ее очередь вздыхать.

– Сдается мне, если б король и вправду хотел мира, он бы послал сюда кого-то другого.

Эрлингтон широко раскрыл глаза. Его задели за живое эти слова. Обидели, оскорбили, особенно после такой несвойственной ему демонстрации собственной ранимости.

– Простите?

Экономка пожала плечами:

– Вы же не отправите хромого колли пасти овец. А вы тут как тут, человек с больным сердцем и израненной душой. Думаете, что должны кое-что доказать королю и самому себе. Не уверена, что вы провалили свою миссию в Америке – похоже, король провалил ее за вас. Должно быть, вы идеально подходите для того, чтобы отправить вас сюда и создать видимость, что король хочет мира.

Его брови сошлись на переносице.

– Хотите сказать, что принц-регент хочет, чтобы я потерпел неудачу?

– Я имею в виду, что он не ждет от вас успеха. Если так и произойдет, вся вина будет на нас, не на нем. Или на вас.

Эрлингтон опустил глаза, обдумывая эту возможность. Неужели эта женщина видит все в истинном свете, тогда как он не смеет в это поверить? Он знал, что сейчас на север Англии стягиваются войска, готовящиеся сразиться с мятежниками. На случай если переговоры ни к чему не приведут, сказал ему генерал. Не исключено, что военные действия были запланированы не на случай если переговоры провалятся, но сразу после них.

Эрлингтон гадал, почему же эту миссию поручили именно ему. Неудача в колониях семь лет назад потрясла его, и сердечный приступ, случившийся по возвращении, серьезно пошатнул его здоровье. Парламент отнесся к этому с пониманием, но он думал, что его больше никогда не призовут на дипломатическую службу. Пока несколько месяцев назад в Шотландии не начались волнения.

Правительство могло послать сюда кого угодно. Посол в России был свободен, как и посол в Австрии. Почему же тогда они попросили его вернуться на службу?

Эрлингтон не спросил. По правде, он так радовался возможности искупить свою вину, что не озаботился тем, чтобы спросить, почему выбрали именно его. И все же эта женщина, домашняя прислуга, чье имя он не знал, догадалась о том, что, несмотря на высокое звание, он всего лишь пешка в шахматной игре, победитель которой уже известен.

Он снова посмотрел в глаза экономке.

– Вы удивляете меня, миссис…

В ее глазах промелькнула улыбка.

– Можете звать меня Гэбби[6]6
   В переводе с английского gabby – словоохотливый, разговорчивый, болтливый.


[Закрыть].

Он усмехнулся. Это имя едва ли ей подходило: она была тихой и незаметной. Несколько раз она попадалась ему на глаза и вот впервые позволила себе заговорить. Но когда она это сделала, с ее уст словно пролился поток мудрости.

– Гэбби. Никогда не смотрел на ситуацию с этой точки зрения. Пожалуйста, окажите мне честь – посидите со мной немного, поговорим еще чуть-чуть. – Он встал со стула и предложил ей сесть.

Она выглядела ошеломленной.

– Я не могу! У меня масса работы! Я и так-то ничего не успеваю.

– На минутку. Я бы послушал еще, что вы думаете по этому поводу.

Гэбби схватила поднос со стола.

– Ерунда все это. От слов горшок не закипит. – И, не оглядываясь, она скрылась за дверью.

Ее поспешное бегство заставило его улыбнуться. Она только что пролила свет на вопрос международных отношений – и при этом домашняя работа представлялась ей куда более важным делом.

Впервые разрозненные детали в его голове сложились в картинку. Внезапно у него в мыслях сформировался план действий. Прохладный бриз подул сквозь открытое окно, когда он стоял рядом с ним, и Эрлингтон почувствовал странный прилив энергии. Силы.

Стук в дверь вернул его на землю. Он надеялся, что это Гэбби.

– Входите.

В комнату впорхнула Серена.

– Папа я должна выразить свой протест.

– Не сейчас, милая, – ответил он. – Я занят важными делами.

За спиной Серены появился Малькольм, прислонясь плечом к косяку.

– Но, папа, это тоже срочное дело.

– Ну что такое, Серена?

– Я не могу выносить этого охранника. Отошли его прочь.

Эрлингтон подошел к письменному столу и кое-что написал на листе бумаги.

– Я не могу этого сделать, крошка.

– Но он хочет спать в комнате рядом с моей!

– Именно там я и хотел бы его видеть.

– Да, но это уже слишком – находиться так близко.

Малькольм откашлялся.

– Я обнаружил тайный коридор, ведущий в спальню мисс Марш. Им довольно долго не пользовались. Но если я в нем расположусь, это даст мне определенное стратегическое преимущество. Таким образом, если незваный гость попробует пробраться в комнату мисс Марш, для него будет полной неожиданностью, если ее телохранитель вдруг выйдет прямо из стены.

Эрлингтон тщательно обдумал его слова.

– Делайте все возможное, чтобы обеспечить безопасность моей дочери.

Серена покачала головой:

– Но, папа, ты не понимаешь…

– Нет, Серена. Это ты не понимаешь. Я нанял его, чтобы защитить тебя. Я велел Слейтеру сопровождать тебя повсюду, кроме ванной и спальни. Пользуйся услугами своей горничной, но Слейтер тоже должен находиться рядом с тобой, куда бы ты ни пошла. Он не гость и не слуга. Тебе не надо развлекать его. Можешь даже не говорить с ним. Но ты должна быть рядом с ним. Понятно?

– Но, отец!

– Сделай это для меня. А сейчас мне действительно пора ехать. Возьму экипаж Аски. А ты можешь воспользоваться нашим. Поезжай в город. Отправься с Зоэ за покупками. И просто представь, что мистера Слейтера нет рядом. – Он поцеловал дочь в щечку.

Эрлингтон чувствовал уверенность. Его дочь в надежных руках. А сейчас ему надо удостовериться, что в таких же надежных руках – народ Шотландии.

Глава 12

В качестве компаньонки Куинни приносила не больше пользы, чем ведро с дырявым дном. Но Серена вовсе не собиралась дни напролет проводить в обществе необузданного Малькольма Слейтера, поэтому она решила похитить Зоэ. Зоэ отказалась, поскольку по расписанию у нее намечались занятия с учителем французского – мужчиной, которым она была безнадежно увлечена. Только после того как Серена пообещала сопровождать Зоэ на фестивале в День святого Суизина, который должен был состояться уже завтра, Зоэ согласилась.

Девушку заинтриговал обнаруженный в комнате Серены потайной ход, поэтому они прошли в спальню, чтобы взглянуть на него.

– О! – воскликнула Зоэ. – Просто поразительно! Как только ты умудрилась его найти?

Серена закатила глаза и указала на Малькольма.

– Это он нашел.

Зоэ, широко раскрыв глаза, уставилась на него.

– Я живу здесь почти всю свою жизнь и знать не знаю о потайной комнате. Откуда вы узнали, что она здесь есть?

Серена фыркнула.

– Наверное, у него есть сокровенные познания о подобных тайных ходах. Спроси его, сколько дамских спален он посетил подобным образом.

Малькольм усмехнулся:

– Ваша подружка любопытна, как кошка в комнате, полной мышиных норок. Но сплетен, которые она хочет из меня вытянуть, ей не видать как своих ушей. Скажите ей, что моя личная жизнь – не ее дело.

Зоэ, казалось, не обратила внимания на этот обмен колкостями.

– Можно посмотреть, куда он ведет?

– Там довольно грязно, мисс. Слуги еще не прибрались там.

– Мне все равно, – отмахнулась Зоэ, схватив свечу.

– А мне нет, мисс, – возразил Малькольм, мягко забирая свечу из ее рук. – Кроме того, там полно всякой дряни.

Серена резко повернулась к ним.

– Тебе придется привыкнуть к такому обращению, Зоэ. Пока не нажалуешься на него своему отцу. Может, тогда, на наше счастье, его уволят.

Зоэ присела на постель Серены.

– А вы можете посмотреть, нет ли такого же коридора в моей спальне?

– Могу. Завтра.

В спальню вошли двое лакеев. Малькольм поднял свечу и указал им на темный коридор. Серена села у секретера и стала наблюдать, как слуги выносят деревянные ящики и сломанные стулья, загромождавшие проход.

Зоэ присела рядом с ней, нашептывая что-то насчет того, что она умрет от восторга, если неотразимый учитель французского отважится попасть в ее комнату через такой коридор. Серена услышала лишь половину из того, что говорила Зоэ. Поскольку как раз в этот момент Малькольм Слейтер снял свою куртку.

Не важно, что ни один уважающий себя джентльмен никогда не снял бы свой пиджак перед дамой, с которой он не связан узами родства. Не важно, что рукава его приталенной рубахи, сшитой из грубого льна, были короткими и даже не доходили до запястий, заканчиваясь на уровне локтя.

Серена смотрела на него поверх своих пялец. Вид его обнаженных мускулистых рук, покрытых редкими волосами, завораживал ее. Она еще никогда не видела столь крупного мужчину полураздетым. Он вошел в коридор и вынес такой тяжелый деревянный сундук, что понадобилось двое слуг, чтобы принять его из рук Малькольма. Серена не могла не обратить внимания на бугры мускулов на его плечах, игравших под грубой тканью. Безусловно, он не походил ни на кого из ее лондонских знакомцев. Но опять же Малькольм Слейтер не джентльмен. И они находятся очень, очень далеко от Лондона.

– Вы из Северного нагорья, да? – спросила Серена.

Его зеленые глаза остановились на ее лице.

– Ну да.

Она прикусила язык.

– Я думала, все жители Северного нагорья носят килты.

– Ну да, бывает.

– Так почему же вы не в килте?

Он вытер мокрый от пота висок рукавом.

– Боюсь, что все дело в вас.

– Во мне?

– Ага. Мне говорили, что леди… из Англии… слишком утонченные, чтобы вынести вид голых мужских ног.

– И кто только сказал вам это?

Слейтер пожал плечами:

– Это всем известно.

Серена фыркнула:

– Ну так не относите эти «всеобщие знания» на мой счет. Чтобы оскорбить мой взор, нужно нечто большее, нежели вид голых коленок.

Он одобрительно кивнул:

– Учитывая нашу далеко не сердечную первую встречу, думаю, я понял, что может вас задеть.

Эти слова укололи ее. Она вовсе не хотела, чтобы он считал ее мегерой. По правде говоря, Малькольм Слейтер – это самое интересное, что с ней случилось с момента прибытия в Шотландию.

– А миссис Слейтер существует?

– Да.

Иголка в ее руках замерла. Серена почувствовала, что у нее портится настроение.

– Это была моя мама, – продолжил он.

Серена закатила глаза, но вместе с тем ощутила, как в ней возрождается надежда.

– Я имела в виду, женаты ли вы?

– Я знаю, что вы имели в виду.

Но никаких разъяснений не последовало. Снова эта дерзость, которая бросает вызов ее власти над ним.

– Ну и?

– Это личное.

Серена рассмеялась.

– Вы стоите раздетый посреди моей спальни и можете нарушить мой покой посреди ночи, и при этом вас смущает невинный вопрос вроде этого? – Нелепость ситуации снова заставила ее рассмеяться.

Малькольм помотал головой.

– Ваш отец сказал, что вам вовсе не обязательно разговаривать со мной. Пользуйтесь этим правом, не стесняйтесь.

Ее смех затих.

– Пожалуй, я так и сделаю.

– Вот и хорошо.

Он обернулся к одному из слуг.

– Пожалуйста, скажи миссис Уокер, что мы покончили с уборкой мусора.

Зоэ вскочила со своего стула.

– Ну а сейчас я могу наконец увидеть, куда ведет коридор?

Малькольм ослепительно улыбнулся девушке:

– Да. – Он кинул взгляд на Серену, в его глазах читался явный вызов. – Вы тоже можете пойти. Если осмелитесь.

Серена не собиралась давать ему повод называть ее трусихой. Она отложила пяльцы и встала. Но первым делом взяла шаль и накинула ее на голову. Пауки…

Она шагала следом за Малькольмом, а тот держал над головой свечу. Пляшущее пламя освещало стены, позволяя увидеть то, что, по сути, являлось продуваемым всеми ветрами неоштукатуренным коридором. Стены были обшиты досками и побелены известкой, пахло плесенью. Серена и помыслить не могла о том, чтобы без содрогания провести в этой комнате хоть какое-то время, не то что спать в ней. Должно быть, он и вправду храбрец, если не против ночевать здесь.

Непроизвольно Серена вцепилась в его рубашку. Она хранила тепло его тела и довольно приятно пахла… Как кожа, нагретая солнцем. Ее пальцы коснулись его крепкой спины, и близость его тела создавала чудесное ощущение.

Вначале коридор сразу же повернул влево, и они немного прошли по нему. Там было полно паутины, целый клубок над ее головой. Серена прильнула к Малькольму еще ближе, прикрываясь им как щитом.

Наконец коридор закончился – сквозь щели меж заплесневелых балок двери сочился свет. Пламя свечи Малькольма осветило крюк. Он схватился за него и потянул.

С той стороны хлынул свет. Они оказались позади шести полок, набитых книгами, а за ними виднелась комната.

– Это библиотека! – выдохнула Серена. – Но я никогда не видела эту дверь прежде. – Она взяла одну из книг и повертела ее в руках. – Только вот как пробраться сквозь эти книги?

Малькольм огляделся по сторонам.

– Здесь должен быть рычаг… – Он надавил на каркас книжного шкафа, и тот подался вперед. Они вступили в открывшийся проем и оказались в библиотеке лорда Аски.

Малькольм вернул на место потайную дверь, которая одновременно являлась задней панелью дубовых полок, и приладил к ней навесной шкаф. Дверной проем исчез, остался лишь обычный, с виду неподвижный книжный шкаф.

– Оригинально, – пробормотала Серена, снимая вполне себе настоящие книги с полки. – И никто в жизни ничего не заподозрит.

– Интересно, а папа об этом знает? – спросила Зоэ, пытаясь открыть потайную дверь. – Я просто сгораю от нетерпения рассказать обо всем моей подруге Ребекке!

– Я прошу вас не говорить никому за пределами этого дома о потайном ходе, – мягко попросил Малькольм. – Я сам покажу его вашему отцу и послу. Чем меньше людей будут о нем знать, тем меньше опасностей угрожает мисс Марш.

Зоэ улыбнулась ему, вложив во взгляд карих глаз все свое обаяние.

– Ну, если вы настаиваете…

Малькольм предостерегающе ткнул пальцем в сторону Серены.

– Вас это тоже касается.

Серену разозлила перемена в его поведении по отношению к ней. Достаточно того, что во всей Шотландии она не может доверять ни одному человеку. Так она еще должна давать обещания мужчине, который не должен ей нравиться… но нравится.

Она запахнулась в шаль и вышла в настоящую дверь библиотеки.

– Привыкайте проходить в свою каморку через эту потайную дверь, ибо через мою спальню вы ходить не будете.

Глава 13

Часы внизу пробили девять, их звон эхом прокатился по пустому дому.

Серена отложила расческу. Выглянув в окно, которое находилось прямо за ее туалетным столиком, она громко вздохнула. На улице все еще было светло, а все домочадцы уже отправились спать. Эту пору шотландцы называют сумерками – время между закатом и наступлением тьмы. На небе не было ни луны, ни звезд – ничего от обычной ночной красы, хоть солнце давно уже село. Странное, подвешенное состояние. Все будто замерло: день уже закончился, а ночь отказывалась наступать.

Подвешенное состояние. С ней происходит то же самое. Привычная жизнь, которая приносила ей такое удовольствие и наслаждение, ушла, а то… не знаю что еще не наступило.

Тихий стук заставил ее вздрогнуть. Он шел из-за стены у изножья ее кровати, где когда-то стоял платяной шкаф. По ту сторону стены, оклеенной обоями с дельфиниумами, находилась каморка, которую Малькольм сделал своей спальней.

– Входите, – автоматически ответила она, несмотря на то что была в одной ночной рубашке.

Потайная дверь открылась, на пороге появился Малькольм с подсвечником в руках.

– Я пришел проверить, все ли у вас в порядке.

Несмотря на напряженность в их отношениях, Серена обрадовалась его приходу.

– Все в порядке, спасибо. – И прибавила, пока не передумала: – Не хотите войти?

– Пожалуй.

Ему пришлось нагнуть голову, чтобы пройти под шестифутовым дверным проемом. Как только Малькольм оказался в комнате, в свете свечи, стоявшей на ее столе, выражение его лица совершенно преобразилось. Обветренное лицо смягчилось, черные волосы приобрели более естественный вид, отливая синевой. Он был лишь в льняной рубахе кремового цвета и черных штанах, никакого пиджака и галстука. Не было на нем и перчаток. Но еще интереснее казались его глаза, взгляд которых скользнул по ее пеньюару, прежде чем упереться в пол.

– Я просто проверю дверь. Чтобы убедиться, что она закрыта как следует.

Его робость удивила ее.

– Уверяю вас, я все сделала как надо. Но вы, конечно же, можете составить об этом собственное мнение.

Он подошел к двери, подергал ручку. Рассеянно заправил рубаху в брюки.

– У вас в комнате есть все, что может понадобиться ночью? – спросил он.

Не все.

– Думаю, да. А у вас? Вам удобно там, за стенкой? По-моему, там ужасно тесно, в этом узком коридоре.

– Мне доводилось спать и в более неудобных местах.

– Да?

– Хммм, – выразительно промычал он. – Однажды мне пришлось заночевать в снегу, в восьмифутовом сугробе, лишь бы укрыться от ледяного ветра Северного нагорья.

– Что же вы делали ночью на улице?

Слейтер склонил голову.

– Я не всегда мог наслаждаться теплом домашнего очага.

– Вы имеете в виду, что вы странствовали?

Он рассмеялся.

– В ваших устах это звучит как профессия. Я не перекати-поле, если вы об этом. Мой отец владел большим участком земли, со множеством фермеров-арендаторов. Но после того как он был… в общем, после того как я покинул дом, мне пришлось какое-то время странствовать, как вы выразились.

«Интересно, – подумала она. – Этот мистер Слейтер происходит из семьи землевладельцев?»

– Почему же вы ушли из дома?

Он ответил не сразу:

– Так сложились обстоятельства.

– Ясно, – ответила она, хотя на самом деле ничего ей не было ясно. – Ну так вы твердо уверены, что вам не будет удобнее в соседней спальне?

– Я уверен, что там удобнее. Но оттуда мне дольше добираться вам на выручку. Незваный гость всегда может заблокировать вашу дверь от проникновения извне. Кроме того, как я уже сказал, если посторонний все же проберется сюда, последнее, чего он будет ожидать, – что кто-то выйдет из стены. Удивить противника – половина победы.

Она пробежалась взглядом по его длинным стройным ногам.

– А что же удержит вас от того, чтобы не удивить меня посреди ночи? – Серена почувствовала внутренний трепет от этой мысли.

Малькольм помотал головой, стряхнув черный локон себе на лоб. От сдерживаемой улыбки на его щеке появилась ямочка.

– Толика здравого смысла, чуть большая, чем вы сейчас продемонстрировали, допустив такую возможность.

Румянец смущения разлился по щекам Серены. Она едва удержалась, чтобы не запустить в него расческой.

– Я… Я только хотела увериться в том, что вы человек чести и вам хватит благородства держать вашу дверь полностью закрытой ночью. Поскольку если я замечу, что вы подглядываете…

Он выставил ладони вперед в предупредительном жесте.

– Это святое, уверяю вас.

Серена должна была бы почувствовать облегчение, но этого не произошло. На самом деле это ее рассердило. Она провела расческой по волосам.

– Мне понадобится уехать из дома, – с вызовом сказала она. – Завтра фестиваль по случаю Дня святого Суизина в Инвергарри. Мы с Зоэ поедем туда. Будьте готовы рано утром, или мы уедем без вас.

– Я буду готов. И вы не должны уезжать без меня. – Слейтер повернулся и открыл потайную дверь.

Его своеволие возмутило ее. Она не допустит, чтобы за ним осталось последнее слово, чтобы он командовал.

– Можете идти. Но сперва принесите мне какао.

Малькольм замер.

– А?

Серена не удостоила его взглядом, вместо этого пристально разглядывала себя в зеркало.

– Поднос на столе у кровати. Принесите его мне.

Краем глаза она видела, как он идет к ночному столику, берет в руки котелок с теплым какао, услужливо ставит его на туалетный столик.

Но не спешит уйти прочь.

Несколько весьма напряженных секунд – и Серена больше не могла это выносить. Она посмотрела ему в лицо. В его глазах плясали веселые огоньки.

– Могу ли я налить какао в кружку, миледи?

Час от часу не легче. Теперь он над ней смеется. Надо убрать эту дерзкую усмешку с его лица. Хотя, по правде говоря, ее завораживала красота его черт, обнажавшаяся в тот момент, когда что-то доставляло ему удовольствие.

– Можете.

Его глаза превратились в узкие щелки, пока он изучающе смотрел на нее, и Серене стало неуютно под этим проницательным взглядом. Его бедра находились всего в нескольких дюймах от ее головы. Но он сделал то, что она просила. Поднял перевернутую чашку, поставил на блюдце. Ее взгляд скользнул по руке Малькольма, когда он взял кофейник. В его руках он казался игрушечным. На мгновение она задумалась, каково это – ощутить эту огромную ладонь на своей щеке, плече, груди. Ее собственная ладошка утонет в его руке. Когда какао наполнило чашку, пар двумя струйками поднялся над ее поверхностью, как вальсирующая пара. Какое наслаждение, должно быть, танцевать с таким крупным мужчиной. Серена посмотрела на его мускулистое плечо. Как чудесно было бы почувствовать его руку на своей спине!

Ее взгляд опустился ниже – и тут она увидела нечто шокирующее!

Кожа на тыльной стороне его кисти была страшно деформирована.

Под влиянием импульса Серена схватила его запястье, отчего он пролил какао на блюдце.

– Что у вас с рукой?

Он выдернул ладонь и поставил кофейник на стол.

– Ничего страшного.

– Немедленно покажите мне!

Его губы сжались в тонкую линию. Он положил свою руку на стол перед ней.

Она поднесла свечу ближе. Через всю ладонь тянулся ужасающий шрам. Он покрывал всю тыльную сторону правой кисти. Побелевшая вздыбленная кожа образовывала… букву «C».

– Вы поэтому никогда не появляетесь на людях без перчаток?

– Да. И не позволяю никому глазеть на мой ожог.

– Это не ожог. Это – клеймо!

Малькольм сжал челюсти. Он не мог посмотреть ей в глаза. Впервые со времени их первой встречи он заметил на ее лице нечто, чего не видел раньше. Стыд.

Она нахмурила лоб.

– Кто вам его поставил?

– Никто. Это случилось сто лет назад. Забудьте.

– Вы сделали что-то дурное?

– Я сказал, забудь, женщина! – Слейтер схватил свой подсвечник, чуть не затушив пламя, и нырнул в темноту потайного хода.

Воздух явственно пульсировал после его стремительного ухода. Серена не просто затронула чувствительный нерв… она вдосталь потопталась по нему.

Серена тяжко вздохнула. Малькольм о многом не захочет говорить, а она столько всего хочет узнать. Но его рот на замке, а сам он – неприступная крепость. Пожалуй, следовало действовать деликатнее.

Она опустила голову на подушку, гадая, какая цепь ужасных событий привела к появлению шрама на его ладони. Кому ставят клеймо в виде буквы «С»? Садист? Слуга? Сексуальный маньяк?

Она перебрала в уме массу преступлений, в которых мог быть виновен ее телохранитель, и поняла, что ее жизнь в Шотландии вдруг стала намного более интересной.