Текст книги "Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии"

7
Свет во тьме
Ноябрь 1942 года

Дэвид Гудлет, Эл Нэш и Артур Уивер, как и команда «PN9E», были транзитным экипажем. Трое военнослужащих Королевских канадских ВВС должны были переправить пятнадцатиметровый двухмоторный тактический бомбардировщик «Дуглас» «А-20» из Ньюфаундленда[46]46
  Ньюфаундленд – британская колония на одноименном полуострове и сопредельных территориях. Вскоре после Второй мировой войны вошла в состав Канады (прим. ред.).


[Закрыть] в Англию с дозаправкой в Гренландии.

Покинув Ньюфаундленд и находясь над океаном, они попали в густой туман. По неудачному стечению обстоятельств тогда же сломалась рация. Поэтому радист Артур Уивер, симпатичный темноволосый парень небольшого роста, не смог уточнить курс на базе или передать сигнал тревоги. Штурман Эл Нэш, высокий и худощавый, с прической «кок», как у Тинтина, героя популярных комиксов, из-за тумана не смог сориентироваться с помощью секстанта. В довершение всего обледенели крылья, что мешало пилоту Дэйву Гудлету, аристократического вида высоколобому молодому человеку с ямочкой на подбородке, набрать высоту и снова оказаться в зоне хорошей видимости. Возможности попробовать снизиться тоже не было. Гудлет знал, что недалеко впереди возвышаются скалы Гренландии, и не хотел в густом тумане налететь на них.

Так они и продвигались вперед в мутной мгле на высоте примерно четырех с половиной тысяч метров, стараясь не сбиться с курса. Когда топлива осталось всего на полчаса, двадцатидвухлетний пилот решил: ничего другого не остается, кроме как снижаться и искать место для посадки, что бы ни ждало их за белой пеленой. Нэш «поддал» черного юмора, комментируя снижение так, будто они находятся в «говорящем лифте» торгового центра:

– Пятый этаж – женская одежда, белье, чулки…

Мгла рассеялась на высоте чуть больше километра от земли. Под ними расстилалась Гренландия: сами того не ведая, летчики пересекли почти весь остров. К этому времени Нэш «дошел» до отдела уцененных товаров в подвальном этаже.

Гудлет рассчитал, что они находятся примерно в двадцати пяти километрах от побережья. Он снизился до пятидесяти метров, так что можно было ясно различить расселины, рассекающие ледники, медленно двигающиеся к морю и припорошенные снегом.

Пилот боялся угодить носом прямо в такую трещину, но понимал, что выбора нет: топливо заканчивается, нужно садиться. Он сбавил скорость до ста семидесяти километров в час и решил приземлиться на живот.

Каким-то образом ему удалось вписаться в безопасную полосу между расселинами и благополучно посадить бомбардировщик в глубоком снегу. Когда самолет наконец остановился, трое летчиков чувствовали себя прекрасно. Нэш и Уивер похлопали Гудлета по плечу, восклицая: «Отличный номер, старина!»

Пилот решил обойти самолет, чтобы осмотреться, и тут же почти по пояс провалился в сугроб. Сослуживцы втащили его обратно в кабину и захлопнули дверь.

Гудлет был родом из провинции Онтарио, Нэш – из города Виннипега, а Уивер – из Торонто, так что все они знали, что такое зима и мороз. Но здесь их ждало нечто совершенно другое.

После захода солнца градусник, закрепленный с внешней стороны кабины пилота, показывал минус тридцать пять. И температура продолжала падать. Машину сотрясало от ветра: прибор, показывающий его силу, показывал почти 28 метров в секунду. Взятые в дорогу бутерброды с паштетом и кофе тут же превратились в куски льда. Пришлось долго обсасывать края хлеба, чтобы хоть как-то можно было его откусить. Из другой еды имелось только твердокаменное печенье – очень питательное, но по вкусу напоминавшее опилки. Им бы хватило его на восемь дней, если бы каждый съедал по крошечному кусочку в сутки. Даже в концлагерях люди питались лучше.

Чтобы согреться, летчики завернулись в парашюты и стали похожи на три запеленатые мумии. Периодически им приходилось хлопать в ладоши и разминать ноги, ударяя их друг о друга или об пол, чтобы хоть как-то стимулировать кровообращение. Первую ночь они провели в штурманском отсеке в хвостовой части самолета. Спали вповалку, один на другом: так теплее. При этом время от времени они менялись местами, чтобы по очереди оказаться в самом «горячем» месте – в середине этого «сэндвича» из человеческих тел.

Полноценно выспаться, конечно, было невозможно, поэтому, чтобы убить время, Гудлет, Нэш и Уивер разговаривали. Они вспомнили Ганди и обсудили, что маленький и сухощавый, но очень харизматичный вождь индийского народа мог долго обходиться без пищи. Если у него получалось, то и им это под силу, решили летчики. Гудлет показал товарищам фотографию своей пятимесячной дочери. Они так долго рассматривали лицо малышки, что Уивер заявил, что теперь сможет узнать ее среди всех младенцев на свете. Нэш рассказал о девушке из Мичигана, с которой встречался, а также поделился, что беспокоится о своей матери, которая недавно овдовела. Недавно женившийся Уивер очень подробно поведал о том, как проходила его свадьба. Особое внимание он уделил наряду невесты, описав его во всех деталях. Он планировал построить дом для себя и жены, причем собирался абсолютно все сделать сам, то есть вбить каждый гвоздь собственноручно.

Разговор так или иначе сворачивал на еду. Они рассказывали друг другу истории о великолепных рождественских застольях. Каждый поднял правую руку и торжественно поклялся, что если ему еще суждено увидеть ломящиеся от снеди тарелки, то обязуется не оставить ни единого блюда без внимания и попробовать все, что есть на столе. В самолете имелся запас сигарет, так что они то и дело устраивали перекуры. Нэш вообще-то был некурящим, но тут быстро втянулся.

В первые два дня Уивер пытался починить рацию, но не преуспел в этом. На третьи сутки ветер немного стих, так что можно было воспользоваться секстантом, чтобы определить местоположение аварийной посадки самолета. Прибор показал, что они находятся в двадцати пяти километрах от побережья Атлантического океана и более чем в ста семидесяти километрах от ближайшей авиабазы и вообще от нанесенных на их карты населенных пунктов.

И тогда трое канадцев решили покинуть свое укрытие и идти пешком, чтобы искать спасения. Что ими двигало? Дерзкая отвага, инстинкт самосохранения, молодой оптимизм, холод или страх умереть, не приложив усилий, чтобы выжить? Возможно, на зарождение этого безумного плана повлияли все эти факторы вместе. Для начала с помощью перочинного ножика Гудлета они на скорую руку сделали себе фанерные снегоступы. Материал взяли из сиденья пилота и из нескольких имевшихся на борту ящиков для перевозки грузов. Затем канадцы надули спасательный плотик: его нужно было тащить по снегу двадцать пять километров, обходя расселины. Добравшись до побережья, они собирались сесть в него и проплыть в ней более ста шестидесяти километров до ближайшего поселения.

На первый взгляд этот план казался невыполнимым, но летчики пришли к общему выводу, что именно в этом случае у них будет шанс выжить. Они захватили с собой ракетницу и упаковку ракет, три дымовые шашки для подачи морских сигналов бедствия, запас малосъедобного печенья и столько сигарет, сколько могли унести.

Перед тем как уйти, Уивер в последний раз попробовал включить рацию. Неожиданно она подала признаки жизни, и ее слабый сигнал достиг канадского аэродрома. Радист «Дугласа» передал три сообщения SOS и указал координаты, которые Нэш высчитал с помощью секстанта. Пальцы Уивера так окоченели, что отстукивать радиограммы пришлось кулаком. После третей попытки, как раз перед тем, как заряд батареек кончился, аэродром ответил, что сигнал принят.

Тогда летчики понадеялись, что помощь скоро прибудет, и отложили свой поход. Но через два дня спасатели так и не появились на горизонте. А тем временем запас еды уменьшался на четверть в день. Тогда они решили дольше не ждать. Снова надули спасательную лодку, вывели из строя бомбардировочный прицел и сожгли все документы, какие могли оказаться ценными для врага, если тот обнаружит покинутый бомбардировщик.

Гудлет, Нэш и Уивер двинулись в путь, преодолевая ветер и пургу. Однако далеко они не продвинулись. Два часа канадские летчики, выбиваясь из сил, тянули лодку, но прошли всего метров пятьсот. Удрученные неудачей, они вернулись к самолету и провели ночь в нем, постоянно покуривая и растирая замерзавшие руки и ноги. У всех болело горло и кровоточили десны от того, что постоянно приходилось есть лед и снег.

На следующий день погода в Гренландии странным образом переменилась. Температура подскочила градусов на тридцать. Воздух прогрелся благодаря теплому воздушному течению, называемому «фён», или «ветер тени дождя». Идти по размякшему снегу было тяжелее так как в нем увязали ноги. И все же потепление вдохновило Гудлета, Нэша и Уивера на новую попытку добраться до океана. На этот раз канадцы не намерены были отступать перед трудностями. Они преодолели приличное расстояние. Но к ночи Гренландия взяла реванш: снова задули холодные ветра, так что летные костюмы превращались в ледяную корку и буквально примерзали к телу. Тьма окутала остров на долгие семнадцать часов. Летчики ютились под надувной лодкой и молились о спасении. Уивер дал обет каждое воскресенье ходить в церковь, если ему удастся добраться живым до тех мест, где есть церкви. Все трое с момента катастрофы спали урывками, в общем и целом не более нескольких часов. Но, несмотря на усталость, никто не мог как следует задремать.

На следующее утро погода снова изменилась: небо очистилось. Путники продолжили движение на восток, к побережью. Когда они отклонились от своего маршрута примерно на полтора километра, чтобы обойти расселину, послышался звук, который было невозможно перепутать ни с чем. Раздался рев самолетных двигателей. Канадцы тут же бросились к лодке, где находились их дорожные запасы. Ракетница оказалась бесполезной: от холода пусковой механизм не действовал. Первая дымовая шашка тоже не сработала, а за ней и вторая. Но третья и последняя попытка оказалась удачной. Небо осветилось яркой вспышкой. Поисковый самолет качнул крылом в знак того, что заметил их. Это было 18 ноября 1942 года. Канадцев нашли через восемь дней после аварийной посадки.

В отчете пилот-спасатель написал, что летчики героически проделали пешком путь в двадцать семь километров к северо-востоку от того места, где они оставили свой бомбардировщик. Самолет стал кружить над ними, постепенно снижаясь. Вскоре троица путешественников увидела, как от него отделилось несколько маленьких парашютов. Они плавно полетели к земле, как семечки одуванчика. Под куполами были закреплены ящики с едой, теплой одеждой, снегоступами и спальными мешками, тридцатиметровая веревка и даже бутылка виски.

Нэш потянулся дрожащей рукой к заветной бутылке. До этого он спиртного в рот не брал, но тут сработал инстинкт. За несколько дней до этого некурящий штурман начал курить, чтобы согреться и заглушить голод. А сейчас его мучила жажда, и он готов был утолить ее чем угодно: отвинтив крышку, он залпом выпил граммов двести пятьдесят обжигающей жидкости. И это на голодный желудок, после нескольких бессонных ночей!

Не прошло и пары минут, как Нэш отключился. Он сначала осел, а потом повалился на бок и закатил глаза: в мутных белках ясно виднелась тонкая красная сетка сосудов. Друзья попытались его растрясти, но добудиться не смогли. Поэтому они сами переодели его в сухую одежду и в теплую куртку-парку, а затем запихнули в спальный мешок. После этого Гудлет и Уивер переоделись сами и принялись за пайки, побаловав себя и завтраком, и обедом, и ужином. Затем они поспали около часа и проснулись от того, что их мутило: слишком уж стремительно они наполнили сжавшиеся за последние дни желудки. Тут пробудился Нэш и последовал примеру своих товарищей, то есть наелся до отвала.

Среди припасов была инструкция, в которой летчикам предписывалось обвязаться веревкой, образовав единую связку, как это делают альпинисты, и продвигаться дальше к воде. Там, на северо-востоке, лежал глубокий залив, именуемый фьорд Анореток.

Судя отчетам спасателей, предполагалось, что корабль Береговой охраны США «Нортленд» проберется сквозь льды залива к берегу и подберет канадцев.

До того, как подключиться к поисковой операции, «Нортленд» перевозил грузы, а также доставил около восьмидесяти американских солдат на новую авиабазу «Блюи Ист-2».

Остается непонятным, почему этот корабль не участвовал в миссии по спасению экипажей Макдауэлла и Монтеверде. Одним из возможных объяснений может служить давняя конкуренция между представителями различных родов войск. За поиски «С-53» и «В-17» отвечали Военно-воздушные силы США, точнее, подразделение, которое недавно построило несколько спасательных станций вдоль восточного побережья Гренландии. Успешная операция подтвердила бы, что эта инфраструктура создавалась не зря, что в ней задействованы настоящие профессионалы и вообще дала бы повод похвастаться перед конкурентами. В ВВС не хотели делиться лаврами с Береговой охраной, а потому, возможно, решили, что обратятся к «коллегам» лишь в случае крайней необходимости.

«Нортленд» взял курс к месту встречи с канадцами, а тем временем с его борта вылетел самолет-амфибия «Грумман дак». Лейтенант Джон Притчард кружил над ледником, чтобы удостовериться, что летчики направляются к нужному фьорду. Ему удалось обнаружить след от снегоступов, который, по его расчетам, мог быть проложен не более чем два дня назад. Но при этом самих Гудлета, Нэша и Уивера он не нашел.

Тем временем канадцы продвигались вперед намного быстрее, в чем очень помогли сброшенные с самолета снегоступы. Летчики сделали привал, только когда стемнело, потому что опасались зияющих повсюду расселин. Однако ночь не давала отдыха. Их поливало дождем и засыпало мокрым снегом. Укладываться в лужи не хотелось, поэтому вся троица дремала стоя, как лошади. Спальные мешки они держали над головами, чтобы защититься от осадков.

На следующее утро все заволокло густым туманом. Из-за этого опять нельзя было идти, ведь кругом трещины. Весь день вся троица растирала ноги, чтобы не замерзнуть, в том числе и используя для этого виски. Когда небо очистилось, они снова двинулись на восток. Ночью уже не было сил стоять, поэтому летчики все-таки легли на лед, обняв друг друга для тепла. Но холод все равно пробирал до костей и с большим трудом, собрав остаток сил, они расцепили крепкие объятия. Уивер сел и стащил правый ботинок. Оказалось, что ступня обморожена: она онемела, кожа стала очень белой и будто восковой.

Чем ближе экипаж «Дугласа» продвигался к морю, тем больше расселин встречалось на пути. Канадцам казалось, что они чувствуют, как ледник ходит ходуном под их ногами. Они слышали, как вдали с грохотом откалываются айсберги. В их души закрались сомнения, что они смогут выжить. Нэш предложил спеть какой-нибудь псалом, но никто не знал слов. Вместо этого они вяло затянули «Боже, храни короля»[47]47
  Гимн Великобритании и ее королевской семьи. До конца 1960-х de facto был одним из двух национальных гимнов Канады. Сейчас в этой стране песня считается королевским гимном, который существует наряду с национальным (прим. ред.).


[Закрыть] и «Прославляйте Бога и готовьтесь к бою»[48]48
  Песня времен Второй мировой войны с первой строчкой: «Praise the Lord and Pass the Ammunition».


[Закрыть] – о капеллане, который взялся за оружие и участвовал в сражении в Перл-Харборе. Припев из этой песни неплохо подходил к отчаянной ситуации, в которой оказались застрявшие в холодной Гренландии летчики:

 
Прославляйте Бога и готовьтесь к бою!
Время действовать, нельзя трусливо ждать.
За спиною нашей море голубое,
Мы готовы биться или умирать.
 

Губы потрескались и кровоточили, но все же пение помогло людям сохранить присутствие духа и поддержало их в течение еще одной тяжелой и беспокойной ночи.

Снова настало утро. Снег покрыла твердая ледовая корка, так что снегоступы скользили по ней, как коньки. Однако летчики упорно двигались к побережью. Вскоре они заметили вдалеке нечто, напоминающее плывшую лодку. Это был «Нортленд», который находился примерно в пятнадцати километрах от берега – слишком далеко, чтобы канадцы могли привлечь к себе внимание команды.

Тут измученная троица позабыла о боли и усталости, о голоде и жажде. Последние три километра они бежали бегом, пока не остановились на отвесной скале, под которой расстилался океан. У Гудлета была зажигалка, которую он заполнил спиртом из радиатора самолета. Он попытался поджечь куртки-парки, но те промокли и гореть не хотели. Летчики оказались на краю бездны – в прямом и переносном смысле. Дальше идти было некуда. Ракетница не работала, все дымовые шашки были израсходованы. Оставалась одна надежда, что их как-нибудь заметят с корабля.

Чистое небо было усыпано звездами. Светила луна.

На «Нортленде» стали пускать разноцветные и осветительные ракеты. Это «световое шоу» напомнило Уиверу фейерверки, которые устраивали на день рождения королевы[49]49
  В Канаде 24 мая празднуется День Виктории в память о королеве, занимавшей престол в 1837–1901 гг. (прим. ред.).


[Закрыть].

Корабль подошел ближе и шарил по берегу своими мощными прожекторами. Всякий раз, когда луч света приближался к канадцам, все трое начинали прыгать и размахивать куртками, но луч так ни разу и не остановился. Корабль был далеко, и фигурки людей были для его команды слишком маленькими, практически неразличимыми.

Канадцы видели, как прямо с воды возле «Нортленда» взлетает «Грумман дак», но ничто не говорило о том, что спасатели заметили тех, кого должны были эвакуировать.

«Нортленд» находился в опасных водах, изобиловавших непроходимыми льдами, айсбергами и гроулерами. Потерявшихся летчиков нигде не было видно, и капитан, лейтенант-коммандер Фрэнк Поллард решил позаботиться о безопасности своих людей. Он решил отвести корабль подальше от берега.

Трое канадцев с тоской смотрели в темноту, глядя на то, как удаляется «Нортленд». Прошло уже тринадцать дней со времени аварийной посадки и пять – с момента появления спасательного самолета. Люди ослабели, не могли просушить одежду, постоянно мерзли. Запас еды кончился. Они понимали, что дорогу обратно к самолету им не осилить, да и зачем было пытаться вернуться обратно? Летчики сомневались, что смогут пережить еще одну ночевку при сорокаградусном морозе.

Отчаявшись и понимая, что терять им нечего, Гудлет решил предпринять еще одну попытку и поджечь куртки. Если их не обнаружат, а теплая одежда при этом будет уничтожена, то по крайней мере смерть от переохлаждения наступит скорее, избавив людей от дальнейших мучений.

Они разорвали парки на куски, чтобы те лучше горели. В зажигалке кончалось топливо, и требовалось подолгу вращать колесико, чтобы появилось пламя. Когда, наконец, огонь зажегся, командир экипажа поднес его к кускам ткани. Языки пламени коснулись их и тогда штурман и радист подбросили в бурно дымивший костер оставшиеся от курток обрывки. Но, едва разгоревшись, огонь погас.

Надо сказать, что команда «Нортленда» вовсе не хотела бросать поиски оставшихся где-то на берегу канадцев. Некоторые продолжали смотреть назад, в сторону удаляющегося острова в надежде, что хоть кто-то подаст признаки жизни. Перед тем, как недолговечный костер из курток потух во тьме, его успел заметить помощник главного артиллериста и сообщил о своем наблюдении капитану. Поллард развернул корабль к берегу. Он отдал приказ включить большой поисковый прожектор и пустил в воздух штук шесть мощных осветительных ракет, от которых на некоторое время вокруг стало светло, как днем.

На краю скалы Гудлет, Нэш и Уивер закричали от радости. С новыми силами они принялись размахивать руками и обниматься. Уивер прочитал переданное с помощью сигнального прожектора сообщение: «Уходите с края ледника и возьмите южнее, чтобы встретиться со спасательной командой».

Капитану корабля береговой охраны предстояло принять два трудных решения: как именно забрать летчиков с ледника и кто именно будет это делать. В итоге он поручил операцию небольшой группе моряков, которая должна была на мотоботе пробраться между льдинами прибрежной полосы, взобраться на скалы, миновать все расселины, найти попавших в беду людей, а затем вывести или вынести их вниз по леднику к лодке и за один раз перевезти на «Нортленд».

Опасностей на этом пути было не счесть, но другого плана изобрести не удалось.

Джон Притчард, раздосадованный тем, что ему во время полета над островом не удалось отыскать канадцев, вызвался возглавить наземную операцию.

Лейтенант Притчард с командой из десяти человек с лыжами и снегоступами высадился на берег. Группа нашла обходной путь, по которому можно было взобраться на обледенелую скалу и, поднимаясь в связке, совершила это маленькое восхождение. Командир спасательной партии повел своих людей по испещренному расселинам подвижному леднику. Выкриками и сигнальными ракетами им удалось привлечь внимание Гудлета, Нэша и Уивера, которые, наконец, взяли правильное направление и встретились со спасателями. Сохранилась даже фотография, сделанная в тот самый счастливый момент, когда эта встреча состоялась.

В темноте они стали спускаться к морю по леднику; куски льда отламывались и падали в воду. Много раз казалось, что сейчас люди просто кубарем покатятся со скал вниз. Все забрались в лодку, после чего лейтенант и его помощники с трудом подошли в кромешной тьме к борту «Нортленда».

Спасенных летчиков торжественно встретили, накормили, укутали в теплые и сухие вещи. Как рассказывал потом Уивер, они чувствовали себя так, будто заново родились. Фрэнк Поллард, капитан корабля, признался: до того, как ему доложили об огоньке костра, он был уверен, что потерпевшие бедствие канадцы погибли. Корабельный врач диагностировал у них некоторые психические последствия гипотермии. Сознание у летчиков было спутанным. Уивер назвал это «промежуточным состоянием между здравым рассудком и невменяемостью». Доктор, обработавший обмороженные и обветренные участки кожи канадцев, считал, что, если бы не подоспела помощь, те могли прожить еще от силы сутки.

С другой стороны, полагал Уивер, сниженная способность к критическому рассуждению позволила им биться за жизнь вопреки логике, мучавшим летчиков голоду и жажде, одолевавшей их усталости. Человек в здравом уме лег бы на ледник, свернулся калачиком и умер во сне.

Все три летчика исхудали, глаза ввалились. В ближайшие дни их ожидали проблемы со сном: они вскакивали среди ночи, содрогаясь от ужаса: им снилось, что они снова одни на леднике, хотя на самом деле были в тепле и безопасности.

Гудлет, Нэш и Уивер провели на борту «Нортленда» шесть недель, радуясь тому, что остались живы, и постепенно восстанавливая пошатнувшееся здоровье. Позже они расскажут свою историю многочисленным журналистам, будут позировать для фотографий, а потом с интересом перечитывать свой рассказ в журналах и даже в книге комиксов, вышедшей под названием «Затерянные в Арктике».

Когда спрашивали, что заставляло их бороться за жизнь, Уивер отвечал: «У Дэйва были жена и маленькая дочь. Эл беспокоился о матери, которая осталась одна в Виннипеге. Я думал о своей жене. Понимаете, что я имею в виду? Нам было, ради кого жить».

Героизм Джона Притчарда не остался незамеченным. Скромный молодой лейтенант был всего лишь пилотом бортового гидросамолета. Но он вызвался повести группу спасателей, управлял моторной лодкой, карабкался по леднику, рискуя собственной жизнью, чтобы вызволить из ледового плена трех человек. Он и капитан «Нортленда» Фрэнк Поллард были награждены Медалью ВМФ и Корпуса морской пехоты – второй по значимости небоевой наградой за мужество.

В приказе о награждении лейтенанта, в частности, говорилось: «Разумное планирование, бесстрашное руководство, личная доблесть Джона Притчарда помогли удачно провести операцию по спасению попавших в беду людей. Он действовал в лучших военно-морских традициях США».

А ютившимся тем временем в хвостовой части бомбардировщика «В-17» «PN9E» летчикам нечего было праздновать. Команда Монтеверде и не знала, что трое отчаянных канадцев решились на опасное путешествие по льду. Экипажу «В-17» вообще ничего не было известно о крушении «А-20». И это было не так важно. После падения Гарри Спенсера в расселину не могло быть и речи о том, чтобы идти к побережью.

С другой стороны, Монтеверде, Спенсер и O’Хара обсуждали, не стоит ли всей команде или некоторым из них отправиться к метеостанции, расположенный в противоположном от берега океана направлении. О ее существовании они узнали из найденной в кабине пилота карты. Пол Спина присоединился к разговору офицеров и сказал, что такой поход – самоубийство. Он предпочел бы остаться в самолете, чем замерзнуть, не имея укрытия, где-то среди снегов. В конце концов с ним все согласились.

Однако организаторы поисковых операций должны были сделать вывод из успеха корабля в спасении Гудлета, Нэша и Уивера. Им следовало понять, что нужно больше привлекать береговую охрану к поискам экипажей «В-17» и «С-53», которые к тому времени числились пропавшими уже довольно долго: первый – две недели, второй – восемнадцать дней.

После того, как «Нортленд» взял на борт канадцев, экипаж получил поздравительную телеграмму от контр-адмирала Эдварда «Айсберга» Смита, командующего Гренландским патрулем. В ней говорилось: «Молодцы, так держать! Предлагаю «Нортленду» продолжать поиски «Бейкера-семнадцать» и «Каста-пять три»[50]50
  Так обычно в военных радиосообщениях «проговариваются» отдельные литеры и цифры. Сравните русское: «а» – «Анна», «б» – «Борис» и т. п. (прим. ред.).


[Закрыть].

Спасатели не забыли, что их боевые товарищи замерзают где-то среди льдов. У Притчарда и его биплана еще появится возможность вернуть отчаявшихся людей домой.