Текст книги "Святые наших дней"

После освобождения

После выхода из заключения отец Иоанн явился за назначением к митрополиту Николаю (Ярушевичу), и тот благословил ему ехать в Псково-Печерский монастырь. Это был один из двух действовавших в то время в России мужских монастырей.

Отец Иоанн прибыл в монастырь 9 апреля 1955 года. Но первое пребывание его здесь оказалось совсем недолгим. Уже 14 мая того же года он получил указ о назначении приходским священником в Троицкий собор Пскова. С сожалением он расставался с монастырем, который успел полюбить и где надеялся принять долгожданный монашеский постриг.

Священник Иоанн Крестьянкин.

Псков, 1955 г.

Во Пскове его ждала активная приходская работа – такая же, к какой он привык в Москве. Иначе он просто не умел. И вскоре за священником, только что вышедшим из заключения, началось пристальное и пристрастное наблюдение.

Чиновникам из Совета по делам религий не нравилась чрезмерная активность батюшки. Вот что писал о нем уполномоченный Совета по Псковской области: «Прежде всего, отличается от всего духовенства фанатичностью. Служит в соборе третьим священником. В соборе четыре священника и служат понедельно, но Крестьянкин проводит в соборе все время. Не ограничиваясь только проповедничеством во время богослужения, проводит беседы с отдельными верующими, которые к нему обращаются; от себя не отпускает до тех пор, пока его не поймет собеседник».

Здесь же дано красочное описание рабочего дня священника: «В рождественское богослужение он служил раннюю литургию с 5 часов утра. После окончания, давая крест, он каждого поздравлял с великим праздником. После окончания ранней, вместо того чтобы идти домой, остался сослужить позднюю. Из собора ушел последним, около 3 часов дня, а в 4 часа опять пришел в собор для подготовки к вечерней службе. Иногда даже забывает поесть».

Троицкий собор Пскова.

1958 г. Фото Г. Гроссмана

Советский чиновник, конечно, слегка путается в показаниях: священник не мог отслужить раннюю, а потом сослужить на поздней. Но он мог на поздней остаться в алтаре, помогать другим священникам, исповедовать. Чиновника искренне удивляет «фанатизм» священника: целый день в храме, даже поесть забывает. Такое поведение совсем не приветствовалось в тот период, когда власть в очередной раз взяла курс на свертывание активности религиозных организаций.

Митрополит Псковский Иоанн (Разумов)

Вновь над отцом Иоанном стали сгущаться тучи. Друзья из Москвы предупредили его, что против него готовится новое дело, и, если он не хочет снова попасть «туда, где уже был», ему лучше исчезнуть из Пскова. В марте 1956 года отец Иоанн подал Псковскому епископу Иоанну (Разумову) прошение о выходе за штат по состоянию здоровья и получил от него отпускную грамоту.

Следующие десять лет он провел в Рязанской епархии. За это время сменил пять приходов. Сначала был назначен вторым священником Троицкого храма села Троица-Пеленица, в декабре 1959 года переведен на приход Космы и Дамиана в село Летово, с июня 1962 года служил настоятелем Воскресенского храма в селе Борец, затем – Никольского храма в селе Некрасовка. В феврале 1966 года назначен настоятелем Никольского храма в Касимове.

Храм Космы и Дамиана в Летово

Ни на одном месте не давали задержаться деятельному батюшке. Это было связано с политикой властей, не позволявших популярным священникам долгое время проводить на одном месте – не только в крупных городах, но даже в деревнях и селах.

Время служения отца Иоанна в Рязанской епархии пришлось на пик так называемой «хрущевской оттепели», для Церкви обернувшейся новой волной гонений. Существует мнение о том, что 1943–53 годы были «золотым десятилетием» во взаимоотношениях Церкви и государства, а гонения на Церковь, инициированные Хрущевым, следует рассматривать в русле его политики по развенчанию культа Сталина. Якобы сталинское сближение с Церковью воспринималось как один из аспектов культа личности, а потому необходимо было поставить Церковь на место.

Никольский храм г. Касимова

Эта точка зрения является упрощенной и по существу неверной, как и представления о том, что Сталин в последние годы жизни чуть ли не вернулся к православной вере. Изменение политики государства в отношении Церкви в годы войны имело вынужденный характер, и потепление длилось отнюдь не до смерти Сталина. После Межправославного совещания 1948 года, на которое Сталин возлагал надежды как на одно из средств расширения своего влияния в мире и которое воспринял как не оправдавшее эти надежды, наступило резкое похолодание. Если бы 1943–53 годы действительно были «золотым десятилетием», ни отца Иоанна (Крестьянкина), ни других священнослужителей не посадили бы в тюрьму в это время.

Причины усиления гонений на Церковь при Хрущеве следует искать не в развенчании им культа личности Сталина, а в том, что советская власть, по сути, и не прекращала этих гонений. В своей политике по отношению к Церкви советская власть была последовательной, начиная с Ленина. И лишь временные тактические цели вынуждали ее иногда ослаблять маховик гонений.

Хрущев, как и его предшественники, был убежденным атеистом. Но у него еще был идеологический пункт, который определял его политическую программу: он намеревался осуществить переход от социализма к коммунизму. А в новом, коммунистическом обществе, которое он хотел построить за двадцать лет, религии места быть не должно.

Н. С. Хрущев

Надо сказать, что хрущевские гонения качественно отличались от сталинских. Там была сделана ставка на физическое истребление духовенства и полный разгром церковной структуры. Здесь основной упор делался на идеологическое ослабление Церкви, минимизацию ее влияния на общество. А церковную структуру, частично восстановленную после войны, предполагалось демонтировать постепенно путем уменьшения числа епископов за счет их естественного вымирания. Иными словами, престарелые архиереи, часть которых прошла через лагеря и тюрьмы, доживали свой срок, а когда они умирали, власти препятствовали назначению новых архиереев на их места.

А. Осипов после снятия сана

При Хрущеве возобновилось закрытие храмов, монастырей и духовных семинарий. Усилилось финансовое давление на духовенство: некоторых священников стали облагать такими налогами, которые многократно превышали их доходы. Усилилось уголовное преследование верующих, в том числе по статье «тунеядство». Имели место случаи изъятия детей из семей верующих.

Наконец, именно при Хрущеве были проведены спецоперации по публичному отречению от веры нескольких церковных деятелей. Один из них, профессор Ленинградской духовной академии протоиерей Александр Осипов, был завербован органами, которые тщательно готовили его к отказу от веры. Когда это состоялось, он превратился в профессионального атеиста, разъезжавшего по всей стране с лекциями о вреде религии и Церкви.

Нет ничего удивительного в том, что отец Иоанн Крестьянкин, будучи человеком деятельным и популярным, находился под постоянным наблюдением властей. Ему не только не разрешалось покинуть черту оседлости, то есть приближаться к Москве ближе, чем на сто километров, но и внутри этой черты не позволялось долгое время задерживаться на одном месте. И, тем не менее, он и в этот период сохранял свою неизменную жизнерадостность, и каждое новое место служения воспринимал как данное ему от Бога пространство для проповеди.

Троицкий храм с. Троица-Пеленица

В каждом приходе, на который его назначали, отец Иоанн заботился не только о внутренней жизни прихожан, но и о внешнем благолепии храма. В Троицком храме села Троица были восстановлены и освящены новые престолы, сделана новая роспись. В Летове силами священника и прихожан был сделан полный внешний и внутренний ремонт храма, благоустроена территория. То же происходило и в следующих местах служения.

Во время пребывания в Летове отец Иоанн подвергся разбойному нападению: грабители проникли в церковный дом ночью, стащили священника с кровати, избили, а затем, связав ему руки жгутом, оставили умирать в бессознательном состоянии. Но он не умер. На следующее утро его нашли, развязали, а днем он уже служил благодарственный молебен.

Никольский храм с. Некрасовка

Переводили отца Иоанна все дальше и дальше от областного центра. После Борца, расположенного в нескольких часах езды от Рязани, была Некрасовка, находившаяся еще дальше – на границе с Мордовией.

С. Ямщиков

Воспоминания об этом периоде служения отца Иоанна Крестьянкина сохранил известный искусствовед Савелий Ямщиков, который в 1964 году работал в экспедиции в Рязанской области, составлял описи уникальных икон, находящихся в действующих церквах. Однажды он приехал в деревню Некрасовка. Долго ждали, пока выйдет священник, стали даже сомневаться, не хочет ли он от них скрыться: «Но в какой-то момент нам навстречу из врат храма удивительной легкой походкой – как будто не шел он, а парил в воздухе – с доброжелательной улыбкой вышел сияющий радостный батюшка. Глаза его искрились любовью, как будто к нему приехали не чужие незнакомые люди, но его близкие родственники… Осведомленность и просвещенность сельского батюшки тогда меня поразили… Мы провели в Некрасовке три удивительных, незабываемых дня. Для тогда еще совсем молодых людей встреча с отцом Иоанном была грандиозной находкой и важным уроком. Он поразил нас своим тактом, элегантностью, доброжелательностью. Это несмотря на тяжелые испытания, через которые ему довелось пройти по жизни… На первый взгляд он был воздушным, нереальным, ангельским человеком, но на самом деле все, чем он жил, чему учил, было посвящено сохранению мощи нашей веры и силы нашей Церкви».

Последним местом служения отца Иоанна в Рязанской епархии стал Никольский собор города Касимов. Вскоре после приезда он тяжело заболел. Исход болезни был не очевиден, угроза смерти была реальная. В этот момент рядом с ним находился духовник Глинской пустыни, к тому времени вторично закрытой властями, схиигумен Серафим (Романцов). 10 июня 1966 года он постриг отца Иоанна в монашество, исполнив его давнее заветное желание. После этого отец Иоанн пошел на поправку.

В Касимове он прослужил всего лишь год, но этого было достаточно для того, чтобы его запомнили как деятельного и трудолюбивого священника, который успел привести храм в порядок и наладить в нем духовную жизнь.

30 января 1967 года отец Иоанн подал на имя Патриарха Алексия прошение, в котором сообщал о своем монашеском постриге и просил благословения на пребывание в Псково-Печерском монастыре. Патриарх дал благословение, и 16 февраля отец Иоанн простился с Касимовым.

Псково-Печерский монастырь

Бог ведет Своих избранников одному Ему ведомыми путями. Отец Кирилл (Павлов) прошел через четыре с половиной года войны и семь лет учебы в духовных школах, прежде чем стал насельником Троице-Сергиевой лавры. А отцу Иоанну (Крестьянкину) пришлось пять лет священствовать в Москве, пять лет пробыть в заключении и двенадцать лет служить на приходах Псковской и Рязанской епархий, прежде чем он обрел свою обитель – Псково-Печерский монастырь.

Архимандрит Алипий (Воронов)

В межвоенный период территория, на которой монастырь находился, принадлежала Эстонии, именно поэтому он избежал разграбления и закрытия. Ко времени приезда в монастырь отца Иоанна в братии состояло около 60 человек во главе с наместником архимандритом Алипием. Бывший фронтовик, наместник не боялся советской власти, мог быть груб и резок с ее представителями, особенно если видел в их действиях посягательство на монастырь и его жизненный уклад. Человеком он был разносторонним, коллекционировал живопись, сам писал иконы.

Поначалу отец Иоанн хотел затвориться в монастыре, вести строгую монашескую жизнь, с людьми не общаться. Но скоро к нему начали приезжать бывшие прихожане – из Москвы, Пскова, из приходов Рязанской области, где он ранее служил. Быстро слава доброго батюшки вышла за пределы круга его старых знакомых, и нескончаемый поток верующих потянулся в Псково-Печерскую обитель к любвеобильному старцу.

Архимандрит Иоанн на ступенях Михайловского собора.

70-е гг.

Каждый день его ждал народ, и, когда он выходил из кельи и шел на службу, окружал плотным кольцом. То же повторялось на обратном пути. Он останавливался, разговаривал то с одним, то с другим паломником, на ходу давал советы, благословения, отвечал на вопросы. А во внебогослужебное время принимал людей в келье, подобно тому, как это делал отец Кирилл (Павлов) в Троице-Сергиевой лавре.

К отцу Иоанну обращались как к старцу, но он всячески уклонялся от чести именоваться старцем:

– Старцев сейчас нет. Все умерли, все там, – говорил он, показывая на Богом зданные пещеры. – К ним и обратиться надо, они и помогут. Не надо путать старца и старика. И старички есть разные… Но старцы – это Божие благословение. И у нас нет старцев больше.

Иеромонах Серафим (Романцов)

А народ все шел и шел. В письме духовнику иеромонаху Серафиму (Романцову) отец Иоанн жаловался на нехватку времени для исполнения монашеского правила: «Монашество мое замерло, ничего не вычитывается, пятисотница[2]2
  500 Иисусовых молитв в день по четкам.


[Закрыть] забыта… Все, по неразумию своему, пытаюсь строить чужие избы, а своя душевная храмина остается в небрежении. Каждый день собираюсь начать исполнение положенных монашеских обязанностей, но каждый день Господь посылает на моем пути столько унывающих, болящих и скорбящих, что пройти мимо них я не могу, всех жаль».

А духовник ему отвечал, что Оптинские и Глинские старцы «народ принимали и монашеского правила не оставляли», и предлагал ему распределить время так, чтобы его на все хватало – и на молитвы, и на духовные беседы. «По силе возможностей людей наставляй и утешай – и себя спасай», – заключал отец Серафим.

Среди лиц, постоянно толпившихся вокруг отца Иоанна, было много простых людей, главным образом женщин – бедных, обездоленных, нуждавшихся в утешении. Но в 70-х годах к нему потянулась и интеллигенция, в том числе та, которая приходила в Церковь, пройдя сначала через увлечение йогой и индийскими гуру, через антропософию Штейнера и теософию Блаватской. В общении с этими людьми пригодились не только исключительные человеческие качества отца Иоанна, его доброта и отзывчивость, его способность одарить любовью и радостью самого унылого и отчаявшегося человека, но и его эрудиция. Он никогда не пытался блеснуть познаниями в области литературы или философии, но они были у него немалые, и при необходимости он ими пользовался в беседах с такими людьми.

Архимандрит Иоанн с паломниками и богомольцами

Со взрослыми он любил разговаривать, как с детьми, и самые высокопоставленные или высокоумные люди рядом с ним превращались в детей, чувствовали себя детьми возле доброго дедушки. Его даже называли Доктором Айболитом, по аналогии с героем фильма «Айболит-66», который был внешне на него похож – тоже имел пышные усы и небольшую клинообразную бородку.

Молодежи в церкви тогда было немного, и, если приезжали молодые люди, отец Иоанн, несмотря на свою близорукость, их замечал:

– А это кто к нам приехал? Такие молодые да симпатичные.

Подзывал к себе, спрашивал, откуда они. Интересовался, где остановились. И если оказывалось, что они еще не успели где-то остановиться, громко спрашивал окружающих:

– Кто их возьмет, кто?

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

И обязательно находилась местная жительница, которая брала их в дом.

По благословению отца Иоанна было организовано подпольное книгоиздательство. Изготовление запрещенных книг – а к их числу относились любая религиозная литература – осуществлялось в Москве на ксерокопировальных аппаратах. В свободном доступе этих аппаратов не было: использовались те, которые стояли в госучреждениях. Проникать туда надо было ночью, подкупая сторожей или нанимаясь сторожами, заниматься копированием под постоянным страхом ареста, выносить отксерокопированные листы незаметно, а затем сшивать их вручную или на простеньких станках, переплетать и наносить на переплет золотым тиснением название книги.

Указ о возведении отца Иоанна (Крестьянкина) в сан игумена.

1970 г.

Сотни и тысячи экземпляров книг изготавливались таким способом, расходились по рукам верующих, а иной раз попадали и в руки неверующих, которые благодаря этой литературе приходили к вере. Особый акцент делался на святоотеческую литературу: творения аввы Дорофея, Иоанна Лествичника, Варсануфия и Иоанна, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Добротолюбие, а также на сочинения епископов Феофана Затворника и Игнатия (Брянчанинова). Но перепечатывалась и более современная литература, например, «Основы древнецерковной антропологии» А. Позова.

Архимандрит Иоанн на богослужении в Псково-Печерском монастыре

Конечно, продолжал использоваться и менее опасный, но значительно более трудоемкий способ книгоиздательства: перепечатывание книг на пишущей машинке. Но при таком способе можно было изготовить лишь пять экземпляров, из которых только три были читабельными.

В 1975 году скончался наместник обители архимандрит Алипий. На его место был назначен 35-летний архимандрит Гавриил. Нового наместника часть монастырской братии восприняла в штыки. Десять монахов ушли из монастыря, написав письмо Патриарху с жалобой на грубое и деспотичное поведение наместника. Приезжала комиссия из Москвы, но оставшаяся братия смиренно приняла волю священноначалия, и наместник был оставлен в должности. Ушедшие не вернулись.

Отцу Иоанну наместник поначалу запретил принимать людей, а потом и вовсе потребовал, чтобы он покинул монастырь и уехал служить на приход. Но тот отказался, сославшись на старческие немощи и на письменное благословение Патриарха Пимена пребывать в Псково-Печерском монастыре до конца жизни. Была даже попытка отправить старца на Афон, но она не увенчалась успехом. Со временем возобновился и прием отцом Иоанном посетителей.

На рубеже 70-х и 80-х годов популярность отца Иоанна была так велика, что большинство паломников приезжало не столько в монастырь, сколько к нему. Многие известные лица посещали отца Иоанна, а наместнику не считали нужным даже навести визит вежливости. Это не могло не раздражать его. Но с пребыванием в монастыре старца он, в конце концов, вынужден был смириться.

Был, правда, в монастыре еще один центр притяжения: упомянутый игумен Адриан, который «отчитывал» бесноватых. Между отцом Иоанном и отцом Адрианом были добрые отношения. Они не мешали друг другу, не воспринимались как конкурирующие силы, поскольку публика, интересовавшаяся отцом Адрианом, была особого сорта и, как правило, держалась особняком. А вот от наместника доставалось обоим старцам, и время от времени то один, то другой, то оба сразу впадали в немилость.

Шествие отца Иоанна в крестном ходе на праздник Успения Божией Матери.

1970 г.

Архимандрит Гавриил, вероятно, не по своей воле притеснял старцев. За их деятельностью следили власти, которым не нравилась их популярность, постоянное столпотворение вокруг них. Монастырь, превратившийся в «очаг мракобесия», был у них бельмом на глазу.

Господь наделил отца Иоанна даром прозорливости. Неоднократно сбывалось то, что он предсказывал тому или иному человеку. Известно много случаев, когда людям пришлось горько сожалеть о том, что они не послушались его совета. В то же время, он пресекал попытки увидеть в нем оракула и возмущался, когда к нему обращались, как к гадалке, желая узнать от него будущее.

На протяжении многих лет отец Иоанн вел обширную переписку. Каждый день он получал письма от людей, делившихся с ним своим горем или радостью, просившим у него совета по духовным или житейским делам. Он вникал в жизненные обстоятельства людей и от своего многолетнего опыта давал им рекомендации, как поступить в той или иной ситуации.

В силу близорукости для ведения переписки он пользовался помощью секретаря. С 1981 года секретарские обязанности выполняла Татьяна Смирнова, которая пришла к нему, еще будучи студенткой. Она сортировала письма по степени срочности или значимости: от папки «Скорая помощь» (письма, требующие неотложного ответа) до папки «Капризы» (письма, на которые можно не спешить с ответом). К каждому полученному письму отец Иоанн относился вдумчиво, иногда его ответ превращался в целый трактат на богословские или нравственные темы. Некоторые корреспонденты переписывались с отцом Иоанном в течение многих лет.

Значительную часть, примерно две трети адресатов писем отца Иоанна составляют женщины. Обращались они к нему и по духовным вопросам, и по семейным, и по житейским. Среди оставшейся трети немало священнослужителей, которые искали совета у батюшки или просто просили молитв. Некоторые письма адресованы семейным парам, а некоторые имеют коллективного адресата и предназначены для распространения среди верующих.

Позднее, уже в 2000-е годы, часть этих писем была опубликована, и православные читатели смогли оценить объем его корреспонденции, глубину, с которой он раскрывал затрагиваемые темы. По объему и разнообразию эпистолярного наследия отца Иоанна (Крестьянкина) можно сравнить с другим выдающимся подвижником – святителем Феофаном Затворником.