Текст книги "История войны 1814 года во Франции"

6 (18) февраля, прежде, нежели наследный принц Виртембергский мог исполнить данное ему приказание отступить с главными силами своего корпуса на левую сторону Сены, завязалось дело на передовых постах, что заставило его принять бой на позиции у Монтеро. Командир 1-го австрийского корпуса Бианки по просьбе принца прислал для содействия ему незадолго пред тем прибывшую от Бельфора бригаду Шефера (Schafer)[53]53
  Эта бригада, состоявшая прежде под начальством генерала Мечери, находилась в 6-м германском корпусе.


[Закрыть] и три батареи.

Город Монтеро, в расстоянии около 100 верст от Парижа, находится при слиянии Йонны с Сеной, на левых берегах этих рек[54]54
  План сражения при Монтеро.


[Закрыть]. Он имеет два значительных предместья: Св. Маврикия (St. Maurice), к востоку от города, на правом берегу Йонны, и Св. Николая (St. Nicolas), к северу, вдоль правого берега Сены; еще севернее, в расстоянии картечного выстрела от предместья, встречается крутой подъем на лесистые и усаженные виноградниками Сюрвильские высоты; впереди же восточного предместья простирается к стороне Бре обширная равнина. Два моста, один на Сене, другой на Йонне, служат для сообщения города с предместьями. Высоты у замка Сюрвиль, впереди переправы при Монтеро, занятые войсками кронпринца, могли быть удобно обороняемы огнем батарей, но отступление войск с этой позиции, в виду неприятеля, чрез теснины, образуемые мостами, было весьма затруднительно.

Утром 6-го (18-го) войска наследного принца были расположены следующим образом: пять батальонов с одним эскадроном занимали замок Сюрвиль и его окрестности; две батареи находились между Сюрвилем и Вильярон (Villaron); три батальона правее Вильярон; три батальона с четырьмя конными орудиями занимали Вильярон; восемь эскадронов с четырьмя конными орудиями, за которыми в виноградниках стоял батальон, находились на дороге, ведущей в Мелюн ; а три батальона в резерве, за центром. Две батареи стояли на левом берегу Сены, по сторонам города. Наконец, четыре батальона и двенадцать эскадронов с одной пешей батареей и четырьмя конными орудиями были поставлены на левой стороне Сены, фронтом к предместью Св. Маврикия и у селения Моте (Motteux), для встречи неприятеля в случае переправы его чрез Сену выше города. Вообще под начальством кронпринца было: 19 батальонов (14 виртембергских и 5 австрийских), 21 эскадрон (16 виртембергских и 5 австрийских) и 7 батарей (4 виртембергских и 3 австрийских), в числе до 15 000 человек с 42 орудиями; собственно же для обороны позиции было назначено 8 540 человек пехоты и 1 000 человек кавалерии с 32 орудиями²⁵.

Наполеон, имея в виду вытеснить союзников из позиции, ими занятой у Монтеро, повел почти одновременно две атаки: граф Пажоль с своим отрядом в числе 6 000 человек получил приказание направиться против левого крыла позиции в 7 часов утра, а Виктор с 2-м корпусом и парижским резервом Жерара, в числе 9 000 человек, атаковать правое крыло союзников.

Генерал Пажоль, выступив 6-го (18-го) на рассвете от Шателе (Châtelet, в десяти верстах от Мелюна, по дороге в Монтеро), завязал бой в 6 часов с несколькими эскадронами и заставил отступить как их, так и виртембергскую пехоту, высланную для занятия Валансского леса. Французские войска, овладев выходом из этого леса, могли дебушировать оттуда на открытую местность, но Пажоль, опасаясь подвергнуть свою пехоту опасности при встрече с союзной кавалерией принца Адама Виртембергского (которую неприятель считал многочисленнее, нежели она была в действительности), выдвинул к опушке леса 24 орудия и, открыв канонаду, стал строить пехоту Пакто в боевой порядок. Виртембергская артиллерия, занимавшая выгодную позицию, отвечала с успехом на огонь французских батарей, замедлила наступление неприятеля до полудня и подбила 12 орудий.

Виктор, с своей стороны, подойдя около 7 часов утра к глубокой лощине, отделявшей его от позиции, занятой союзниками, приостановил нападение до 9 часов, а потом повел атаку двумя колоннами: дивизия Дюгема направилась по нанжисской дороге на Курбетон и Сен-Жан, а дивизия Шато правее, чрез Форж на Вильярон. Первая, будучи поражаема продольными выстрелами 12-фунтовой батареи, стоявшей на левом берегу Сены, выше Монтеро, была отражена с уроном, что заставило неприятеля совершенно отказаться от нападения на оконечность правого крыла позиции. Несколько спустя генерал Шато атаковал Вильярон; бригада Штокмайера упорно обороняла это селение, и хотя французам удалось овладеть им, однако же чрез полчаса виртембергцы выбили их оттуда с уроном. Виктор направил к Вильярон дивизию Дюгема, но и она также была отражена союзниками. Между тем генерал Шато с одной из своих бригад снова успел ворваться в селение и устремился к мосту, но был поражен пулей и скончался на руках своего тестя, маршала Виктора. Бригада, лишенная своего вождя, мгновенно рассеялась.

Уже четыре часа неприятель истощал напрасно свои усилия; союзники удержались на всех пунктах, но в час пополудни Жерар, прибыв с парижским резервом, дал другой оборот делу. Французские стрелки, рассыпанные против левого крыла позиции на весьма невыгодной местности, были отозваны к лесу. Сам Жерар готовился направиться в помощь 2-му корпусу, но в это самое время адъютант Наполеона генерал Дежан известил его о поручении, данном ему императором, принять начальство над всеми войсками и атаковать неприятельскую позицию.

Генерал Жерар, убедившись с первого взгляда, что главной причиной неудачи французских войск было превосходство виртембергской артиллерии, тотчас выдвинул вперед всю артиллерию своего резерва и, соединив ее с батареями 2-го корпуса, направил огонь 60 орудий на правое крыло и центр позиции союзников. Генерал Де-ринг, желая прекратить губительное действие французской канонады, кинулся с двумя батальонами 3-го виртембергского полка на неприятельские батареи, чтобы овладеть ими либо, по крайней мере, осадить их назад, но, будучи осыпан градом картечей и атакован батальоном под личным начальством Жерара, был принужден возвратиться с уроном за селение Вильярон. В 2 часа пополудни Наполеон, прискакав из Нанжиса, подкрепил сражавшиеся войска двумя батальонами пеших жандармов, состоявшими при Старой гвардии; за ними следовали прочие полки этого отборного войска; тогда же генерал Пажоль с своей кавалерией, сделав фланговое движение вправо, направился в обход войск, стоявших на мелюнской дороге. Наследный принц, не имея возможности оставаться долее на позиции и предвидя затруднения, ожидавшие его при отступлении чрез дефиле, образуемое мостом на Сене, приказал снять с позиции все подбитые орудия[55]55
  У союзников было подбито десять орудий.


[Закрыть] и отправил их на левый берег рысью, под прикрытием кавалерийских полков 5-го конно-егерского и гусарского эрцгерцога Фердинанда.

Как только Пажоль заметил отступление с позиции этих войск, то кинулся быстро на пехоту, занимавшую виноградники по обе стороны мелюнской дороги, рассеял стоявший там батальон австрийского полка графа Коллоредо и поскакал к Монтеро, что заставило союзные войска центра и правого крыла ускорить отступление и поселило расстройство в рядах их. Наполеон, пользуясь тем, повел вперед всю свою пехоту; напрасно кронпринц, желая подкрепить отступавшие войска, направляет им в помощь с левой стороны Сены 6-й пехотный полк. Принц Гогенлоэ смертельно ранен; солдаты его увлечены назад толпой, бегущей с поля сражения. Сам Наполеон, сбив союзников с Сюрвильского плато и поставя на краю ската, обращенного к Сене, несколько гвардейских орудий, громит колонны, уходящие по мосту. Австрийская батарея с левого берега отвечает неприятелю сильной канонадой. Наполеон, вспомнив свое прежнее ремесло, наводит орудия, ядра со свистом ложатся кругом его, самые неустрашимые из его воинов трепещут, видя опасности, грозящие их императору, но он успокаивает их, говоря: «Полноте, друзья мои! Не бойтесь; еще не вылито ядро, которому суждено убить меня» («Allez, mes amis, ne craignez rien; le boulet qui me tuera, n’est pas encore fondu»).

Союзники, столпившиеся на мосту и поражаемые картечью двух гвардейских батарей генерала Дижона, перейдя на левый берег Сены, покушались взорвать за собой мост, но устроенная ими мина сделала воронку, не разрушив находившейся над ней арки. Генерал Дюкетлоске (Ducoetlosquet) с 7-м конно-егерским полком, проскакав через мост, ворвался в город на плечах бегущих союзников; за ним следовали ускоренным шагом полки Дюгема. Жители Монтеро, доселе остававшиеся свидетелями грозы, разразившейся над ними, приняли участие в поражении отступавших войск, бросая на них черепицы и камни и стреляя из окон. Кавалерия Пажоля, пройдя чрез город, кинулась преследовать союзников, но была удержана огнем батареи, состоявшей при полках Йетта, которые, прикрыв расстроенные войска, поступили в арьергард и уже вечером отошли к Ла-Томб. Наследный принц, геройски сражавшийся в челе своих воинов и едва успевший спастись, собрал свой корпус за селением Маролль (Marelles) и отвел его к Базош (Bazoches), близ Бре.

К ночи главная квартира Наполеона расположилась в Сюрвильском замке; гвардия – в Монтеро; парижский резерв, 2-й пехотный корпус и кавалерия Пажоля – частью между Сеной и Йонной, частью по левую сторону Йонны; дивизия Пакто – на правом берегу Сены.

Урон союзников в сражении при Монтеро вообще простирался до 5 000 человек, в числе коих:

В числе убитых находился командир одной из виртембергских пехотных бригад принц Гогенлоэ; в плен захвачен австрийский генерал Шефер (Schafer). Отбиты неприятелем два австрийских орудия и одно знамя. Со стороны французов, по собственному их показанию, выбыло из фронта более 2 500 человек. Убит бригадный генерал Шато; ранен генерал Делорт (Delort)²⁶.

В тот же день, 6-го (18-го), дивизии Аликса и Шарпантье вытеснили авангард 1-го австрийского корпуса из Море (Moret), что заставило фельдмаршал-лейтенанта Бианки отойти ввечеру к Пон-сюр-Йонн. Граф Вреде еще в 4 часа утра успел перевести на левую сторону Сены все свои войска, кроме трех батальонов, из коих один занял селение Муй (Mouy), приспособленное к обороне, а для поддержания его прочие два расположились в Бре, получив приказание в случае отступления разрушить мост. На левом же берегу Сены, по обе стороны местечка Бре, были поставлены генералом Коллонжем на выгодных пунктах батареи. Маршал Макдональд, овладев баварским парком, не успевшим переправиться за Сену, подошел с войсками 11-го корпуса в 10 часов утра к Муй и атаковал это селение, но храбрые баварцы, поддержанные огнем батарей с левого берега реки, отразили неприятеля несколько раз и удержались в занятой ими позиции²⁷.

На правом фланге союзников граф Витгенштейн перевел главные силы своего корпуса в Ножане на левую сторону Сены, куда последовал за ним и отряд графа Палена, усиленный накануне 3-й кирасирской дивизией генерала Дуки; казачий отряд Иловайского 12-го оставался у Провена до тех пор, пока маршал Удино, двинувшись к сему городу, не заставил его отступить к Мериоту и далее за Сену²⁸.

Российско-прусские резервы, собравшись утром 6-го (18-го) между Бре и Тренель, расположились ввечеру на биваках в окрестностях Ножана, куда перешла главная квартира Барклая-де-Толли; главная же квартира союзных монархов и князя Шварценберга находилась в Тренель²⁹.

Союзный главнокомандующий, еще прежде, нежели пришли сведения о поражении кронпринца Виртембергского при Монтеро, решился, с соизволения императора Александра и короля прусского, отвести вверенные ему войска от Сены и Йонны в два перехода, к Труа и Арси, и открыть сообщение с Блюхером, которому еще накануне, 5-го (17-го), было послано приказание примкнуть к правому флангу Главной армии³⁰. Известие, полученное в ночи, об отступлении кронпринца от Монтеро, утвердило князя Шварценберга в его намерении. С потерей Монтеро союзники лишились опорного пункта и опасались, чтобы австрийские войска, стоявшие на Йонне, не были отдельно разбиты, что, по мнению Шварценберга и влиятельных лиц его штаба, могло иметь последствием обход неприятелем Главной армии с левого фланга³¹.

На основании диспозиций, отданных князем Шварценбергом 6-го (18-го) пополудни и ввечеру, резервы Барклая-де-Толли расположились 8-го (20-го) на кантонир-квартирах впереди Труа, между сим городом и Сен-Лье (St. Lié). Наследный принц Виртембергский с 4-м корпусом сперва отошел к Ножану, а потом к Барберей, между Труа и Сен-Лье; граф Вреде с 5-м корпусом, оставив арьергард у Сен-Мартен, расположился у Эшемин; граф Витгенштейн, оставив арьергард Палена у Ромилли и на речке Желан, отступил к Мери, где и остановился на левом берегу Сены. 1-й и 3-й корпусы и австрийские резервы встали на дороге из Сан в Труа, у Фонтванн, а принц Мориц Лихтенштейн с 2-й легкой дивизией впереди их, у Вильнев-л’Аршевек. Главная квартира союзных монархов и князя Шварценберга перешла в Труа³².

Наполеон, желая рассеять опасения Парижан, старался выказать одержанные им успехи более решительными, нежели они были в действительности. Несколько тысяч пленных, захваченных в долине Марны и в делах при Мормане и Монтеро, были отправлены в Париж и прошли длинной вереницей по улицам города. Мортемар, один из ординарцев императора французов, был послан к Марии-Луизе с отбитыми знаменами. Известия из армии, подобные бюллетеням 1812 года, были обнародованы в Монитере³³, вместе с преувеличенными сведениями о грабежах и неистовствах союзных войск. Желая возбудить жителей страны к защите отечества, Наполеон принял самые деятельные меры для возвышения их духа. Императрица Мария-Луиза отправила собственноручные письма в магистраты городов, ближайших к театру действий, приглашая граждан к отражению нашествия. Из всех мест, занятых союзниками, были вызваны в Париж депутации, торжественно принятые городским магистратом и разнесшие гласно преувеличенные вести о неслыханных насилиях и жестоких поступках «варваров, стремившихся к столице Франции с мечом и пламенем». Тогда же старались наполнить газеты известиями о народном восстании, о повсеместном образовании национальной стражи, о всеобщей готовности к поголовному вооружению: все эти лживые слухи распускались преимущественно с той целью, чтобы побудить союзников к миру, устрашив их призраком движения, подобного тому, которое за двадцать лет пред тем способствовало Франции устоять в борьбе с большой частью Европы³⁴.

Как ни старался, однако же, Наполеон выказать в блистательном виде свои победы, он не мог скрыть, что одержанные им успехи не соответствовали ни ожиданиям его, ни тем известиям, которыми он морочил парижан. Сам он был недоволен многими из своих сподвижников: он упрекал генерала л’Эритье за дело при Нанжисе, в оплошности, спасшей баварский отряд от совершенного истребления; генерала Гюйо – в том, что он допустил неприятеля напасть ночью на артиллерию, стоявшую на биваках под прикрытием гвардейских конных егерей; генерала Дижона – за недостаток в зарядах при Монтеро. Даже Виктор подвергся неудовольствию Наполеона – за то, что после дела при Нанжисе он остановился, не достигнув Монтеро, и подал союзникам возможность замедлить наступление французской армии. В первом пылу гнева Наполеон подчинил его войска генералу Жерару и дозволил маршалу удалиться из армии, но когда Виктор, не ожидавший такого разрешения, явился к нему в Сюрвильском замке и напомнил свое участие в итальянских походах, уверяя, что не оставит войск и скорее встанет с ружьем в рядах их, Наполеон, тронутый его преданностью, сказал, подав ему руку: «Eh bien, Victor, restez. Je ne puis vous rendre votre corps d’armée, puisque je l’ai donné à Gérard, mais je vous donne deux divisions de la garde; allez en prendre le commandement, et qu’il ne soit plus question de rien entre nous» («Ну, так и быть, Виктор, останьтесь. Я не могу возвратить вам ваш корпус, потому что я дал его Жерару, но я вам даю две дивизии гвардии; ступайте принять над ними начальство, а о прошлом пусть не будет и речи»)³⁵.

Французская армия была преобразована следующим образом: парижский резерв поступил на укомплектование 2-го пехотного корпуса; маршалу Виктору поручено начальство над корпусом из двух дивизий Молодой гвардии Шарпантье и Бойе-де-Ребеваля, сформированной в Париже из конскриптов. По случаю увольнения генерала Пажоля, за ранами, в Париж корпус его, состоявший из сводных полков (régimens provisoires), был расформирован; дивизия Пакто присоединена к 7-му корпусу, вместо дивизии Бойе-де-Ребеваля; три батальона дивизии Аликса вошли в состав других дивизий; 2-я резервная дивизия, формировавшаяся в Мо, была поручена герцогу Падуйскому (Арриги); наконец, Старая гвардия усилена двумя батальонами из жандармов, состоявших прежде на службе в Испании. Вместе с тем Наполеон настойчиво требовал ускорить образование новых батальонов в Париже и кавалерии в Версале. В особенности же он заботился о сборе судов на Сене для устройства мостов, потому что неимение понтонов постоянно затрудняло его действия³⁶.

В продолжение двухдневного пребывания Наполеона в Сюрвильском замке пришли туда известия о ходе переговоров в Шатильоне. 4 (16) февраля Коленкур получил письмо от Меттерниха, в котором австрийский министр, извещая его, что только лишь формальное принятие французским правительством шатильонских условий могло остановить военные действия, убеждал воспользоваться этим «последним» случаем к заключению мира[56]56
  Подробности хода переговоров в Шатильоне изложены в главе XIX.


[Закрыть]. На следующий день уполномоченные союзных держав объявили, что они готовы снова приступить к совещаниям, но не иначе как если уполномоченный Франции утвердительно обяжется принять условия, ему предложенные в последнем заседании. Изложив в своем донесении Наполеону требования союзников, Коленкур присоединил к тому весьма благоразумные советы. По мнению французского министра, столь же невозможно было принять такие условия, сколько побудить союзников к заключению мира на основаниях, положенных во Франкфурте, и потому следовало, пользуясь одержанными победами, помириться, получив что-либо вне границ 1790 года, а не гоняться за так называемыми естественными пределами Франции. Наполеон в ответ на депешу Коленкура поручил ему объявить союзным уполномоченным, что он ожидает приказания от своего государя. В заключение же этого ответа было сказано: «По прибытии в Труа или в Шатильон я сообщу вам мои намерения, но, во всяком случае, для меня лучше потерять Париж, нежели слышать, что делают такие предложения французскому народу. Вы все толкуете о Бурбонах, а по мне – пусть лучше будут во Франции Бурбоны на сходных условиях, нежели приму я бесчестные предложения, о которых вы мне пишете».

Вслед за тем Наполеон, отдавая справедливость советам Коленкура, дал ему разрешение продолжать переговоры на новых основаниях, состоявших в том, чтобы Франция получила границу по Рейну до Дюссельдорфа, а далее – по Маасу; в Италии – владение для принца Евгения; наконец, Наполеон требовал, чтобы Франция участвовала в размежевании Европы. Не довольствуясь этими официальными предложениями, он прибегнул к общему средству Наполеонидов – поселить раздор между ополчившимися против него союзниками. С этой целью он, в ответ на присланную ему чрез графа Паара депешу, обратился письменно к императору Францу и поручил начальнику штаба французской армии Бертье отнестись к князю Шварценбергу. В письме к своему тестю Наполеон упоминал о своих победах, говорил, что надеется на новые успехи, но, испытав превратности войны, допускает два предположения: «Ежели я одержу победу, – писал он, – то получу право возвысить мои настоящие требования; если же я буду побежден, то политическое равновесие европейских государств нарушится более прежнего в пользу России на счет Австрии, которая будет поставлена в зависимость от соперничающей с ней державы. Вы можете получить все желаемое вами от Франции, готовой согласиться на очищение Италии. И потому, не говоря уже о кровных связях, кои все-таки следовало бы сколько-нибудь принять во внимание, истинные выгоды Австрии требуют, чтобы она заключила мир на условиях, ей самой предложенных во Франкфурте». Все эти рассуждения были приправлены ласковыми, лестными для императора Франца выражениями. В заключение Наполеон писал: «V. М. peut d’un mot terminer la guerre, assurer le bonheur de ses peuples et de l’Europe, se mettre à l’abri de l’inconstance de la Fortune et finir les maux d’une nation qui n’est point en proie à des maux ordinaires, mais aux crimes des Tartares du désert, qui méritent à peine le nom d’hommes. Je suppose que V. M. ne peut me demander pourquoi je m’adresse à Elle. Je ne puis m’adresser aux Anglais dont la politique est dans la destruction de ma marine, à l’Empereur Alexandre, puisque la passion et la vengeance animent tous ses sentimens. Je ne puis donc m’adresser qu’à V. M. naguère mon Allié, et qui, d’après la force de son armée et la grandeur de Son Empire, est considérée comme la Puissance principale dans la coalition…» («Одно слово В-го В-ва может прекратить войну, упрочить счастье Ваших подданных и всей Европы, обеспечить себя от непостоянства Фортуны и положить предел бедствиям народа, преданного в жертву злодействам татар пустыни, едва заслуживающих имя людей. Полагаю, что В. В. не станете у меня спрашивать, почему я отнесся именно к Вам. Я не могу обратиться ни к англичанам, желающим истребить мой флот, ни к императору Александру, дышащему ненавистью и мщением. И потому обращаюсь к В-му В-ву, недавнему моему союзнику, который по силе своей армии и обширности своей империи считается главой коалиции.»). В письме к Шварценбергу Бертье, величая его благоразумие и опытность в военном деле, старался возбудить самолюбие австрийского полководца, нередко страдавшее при сношениях с русскими и прусскими генералами³⁷.

Движения французской армии после боя при Монтеро были весьма медленны, что способствовало отступлению ближайших к неприятелю союзных войск. Только лишь генерал Алликс, направясь вверх по реке Луен (Loing), успел настигнуть арьергард корпуса Бианки в Немуре и выбил его оттуда. Генерал Жерар, двинувшийся от Монтеро к Сан, был принужден остановиться в Пон-сюр-Йонн в ожидании возобновления там моста, взорванного графом Игнатием Гардеггом. Макдональд, не надеясь переправиться открытой силой у Бре, спустился вниз по Сене к Монтеро, перешел на левый берег реки и направился вверх по течению ее к Ножану. Удино, опасаясь встретить сильное сопротивление у Ножана, двинулся на Доннемари к Бре и приступил к переправе, а Ней с гвардией прибыл 7 (19) февраля к Монтеро³⁸.

Князь Шварценберг, успев в продолжение двух суток после дела при Монтеро собрать Главную армию в окрестностях Труа и Мери и надеясь на содействие Блюхера, давшего слово прибыть с вверенными ему войсками 9-го (21-го) к Мери, казалось, намеревался принять генеральное сражение. Положение союзников было весьма выгодно. Они могли ввести в бой 150 000 человек против неприятеля, имевшего не более 60 000, да и в качестве войск перевес был на их стороне. Но люди, уже успевшие ознакомиться с обычным образом действий австрийского военачальника, сомневались в готовности его к решительным действиям. Несмотря на то, что и без участия Силезской армии он располагал 100 тысячами человек, такая масса войск казалась ему недостаточной для противодействия слабейшему неприятелю, а для вступления с ним в генеральное сражение австрийские стратеги выжидали прибытие Блюхера со всеми его войсками³⁹. Блюхер по первому требованию князя Шварценберга известил его о предстоявшем вскоре своем присоединении к Главной армии, но в австрийском штабе все еще не были уверены, чтобы он исполнил данное им обещание, либо считали преувеличенным показание фельдмаршала насчет числа его войск⁴⁰. Правда, князь Шварценберг в письме к Блюхеру, посланном 9-го (21-го) в 2 часа пополуночи, снова упоминал о своем намерении встретить неприятеля в случае его наступления, но, несмотря на то, союзному главнокомандующему, как оказалось впоследствии, достаточно было малейшего предлога для уклонения от решительного боя. Получив в ту же ночь от наследного принца Гессен-Гомбургского известие о быстром наступлении войск маршала Ожеро вверх по Саоне, Шварценберг не принял в расчет ни слабости этого французского корпуса, в составе коего было едва лишь 12 000 старых солдат, ни медленности прежних действий Ожеро. Австрийские генералы, напротив того, вывели заключение, что в случае потери генерального сражения союзники могли быть отрезаны от Рейна корпусом Ожеро. Под влиянием этих опасений князь Шварценберг, желая точнее разузнать о наступавшем против него неприятеле, поручил генералам Витгенштейну и Вреде произвести утром 9-го (21-го) усиленные рекогносцировки к Ромилли и Пон-сюр-Сен. Граф Пален с своей кавалерией и легкой гвардейской кавалерийской дивизией двинулся от Мери к Ромилли и, встретившись там с значительными силами авангарда Удино, отступил к Шатру (Chatres); а генерал Френель с передовыми войсками Фримона, атакованный у Сент-Обен (St. Aubin) кавалерией Мильго, отошел к Труа. Главнокомандующий, убедившись из этих рекогносцировок, что против него находились главные силы французов, не осмелился остаться впереди Труа. Вечером было отдано им приказание: «Dass, weil es dem Feinde Ernst scheine vorzurücken, er entschlossen sey, sich fürs erste jenseits der Seine und ihrer Defileen militarisch aufzustellen » («Как, по-видимому, неприятель наступает не на шутку, то я решился на первый раз расположиться к бою за Сеной и образуемыми ею теснинами»). Впрочем, к рассвету 10-го (22-го) только лишь пешие резервы Барклая-де-Толли были отведены за Труа; прочие войска Главной армии остались по левую сторону Сены на дорогах, ведущих в Ножан и Сан⁴¹, а Силезская армия еще 9-го (21-го) прибыла к Мери. Князь Шварценберг даже предпринял большую рекогносцировку, подобную той, которая повела к поражению союзников под Дрезденом. В этой рекогносцировке должны были участвовать: от пяти до шести тысяч кавалерии Блюхера, часть кавалерии графа Витгенштейна с легкой гвардейской кавалерийской дивизией, усиленные всей прочей гвардейской кавалерией, и несколько полков конницы графа Вреде и принца Морица Лихтенштейна; а для поддержания исчисленных войск назначены: остальные войска Витгенштейна и Вреде, одна бригада 3-го корпуса графа Гиулая и кирасирская дивизия графа Ностица⁴². Войска получили приказание изготовиться к бою ровно в полдень, но неприятель предупредил их, и, к счастью союзников, рекогносцировка не состоялась. Наполеон, решившись преследовать Главную армию, но не желая подвергнуть свои сообщения опасности со стороны Силезской армии, приказал маршалу Удино пройти чрез теснину у Мегриньи (Mesgrigny) и овладеть местечком Мери, а прочим корпусам направиться к Труа. В 8 часов утра генерал Бойе с своей дивизией овладел селением Мегриньи, занятым частью авангарда генерал-майора Кацлера, и, подойдя к Мери около полудня, атаковал стоявшие там войска князя Щербатова, который, оставив в городе Днепровский полк и поручив ему разрушить мост, как только успеют пройти по нему прочие полки, расположил их на высотах перед городом. В то же самое время загорелось несколько домов у самого берега, что заставило князя Щербатова отказаться от обороны высот и отступать за Сену. Генерал-майор Талызин с двумя полками получил приказание защищать переправу. Неприятель, заняв между тем левый берег, перевел по объятому пламенем мосту три батальона бригады Грюйера, но был прогнан обратно одним из батальонов Псковского полка под начальством храброго подполковника Лопухина. Перепалка через реку продолжалась всю ночь. С рассветом Лопухин, желая окончательно уничтожить переправу, кинулся с охотниками к мосту и довершил его разрушение, но заплатил ценой жизни за славный подвиг. В продолжение этого боя войска Блюхера собрались на равнине по обе стороны большой дороги, ведущей из Мери в Арси. Урон союзников не превышал вообще 220 человек. Потеря неприятеля нигде не показана; в числе раненых был генерал Грюйер⁴³.

Одновременно с наступлением Удино к Мери двинулись к Труа Макдональд и Жерар – первый по большой ножанской дороге, а второй на Тренель; гвардия осталась у Шатра, близ Мери, а Груши, шедший от Монмираля по проселочной дороге на Фламбуэн к Провену, в надежде отрезать отряд князя Любомирского (уже успевший присоединиться к войскам генерала Дибича) получил приказание выйти как можно скорее на ножанскую дорогу. Около полудня французская армия развернулась на равнине к западу от Труа, в виду Главной союзной армии, примыкавшей правым флангом к Сене, насупротив Вилласерф (Villacerf ), а левым к Сен-Жермен, впереди Труа. В первой линии стояли кавалерия корпуса Вреде, Бианки, Гиулая и кирасиры Ностица; во второй – пехота этих корпусов и австрийские гренадеры; а в резерве – три русские кирасирские дивизии, легкая гвардейская кавалерия и прусская гвардейская конная бригада. Прочие же корпусы Главной армии и все войска Блюхера находились на правой стороне Сены. Таким образом, союзные силы были разобщены Сеной, и та часть их, которой предстояло вступить в бой, имела в тылу значительную реку. Наполеон, желая воспользоваться этими обстоятельствами и влиянием своих успехов, решился дать сражение⁴⁴.

Но в ночи с 10 (22) на 11 (23) февраля все союзные войска, стоявшие против неприятеля, отступили за Сену, а в городе Труа оставлена была только австрийская бригада генерал-майора Фолькмана⁴⁵.