Текст книги "Благословение небожителей. Том 5"

Глава 176
В пещере Десяти тысяч божеств открываются истинные лица
Часть вторая

Ни груда валунов, ни сотня талисманов не могли остановить князя демонов!

Фэн Синь с Му Цином не стали медлить: первый обрушил на противника дождь из стрел, а второй, взмахнув саблей, послал вперёд мощный удар, затем они схватили Се Ляня и бросились бежать. По дороге Фэн Синь снова обвалил часть стены, закрывая проход.

– Твою мать! И как он так быстро нас нашёл?

– Понятия не имею… – Му Цина вдруг осенило: – Нить! Их же связывает красная нить!

Они одновременно потянулись к руке принца, но Се Лянь проворно накрыл одну ладонь другой и возразил:

– Ни в коем случае!

– Ваше высочество, по этой нити он может вас найти. Нужно скорее развязать её, если мы хотим от него избавиться! – принялся за уговоры Фэн Синь.

Однако Се Лянь не сдавался:

– И что случится, если он нас догонит? Я… Я вот хотел бы расспросить его обо всём поподробнее!

– Вы ещё будете с ним беседы вести?! – Му Цин уставился на принца в крайнем возмущении. – Да он, похоже, живьём вас должен проглотить, чтобы вы поняли, насколько он опасен.

– Так он всегда был опасен! Что изменилось? Вы не признаётесь, что было на той фреске, не даёте мне с ним поговорить… Нет, так вам меня не убедить!

– Он князь демонов и ведёт себя странно. Что вам ещё надо? Нормальному человеку этого с лихвой хватит, чтобы держаться от Хуа Чэна подальше!

Се Лянь показал два пальца:

– Выбирайте: либо вы отпускаете меня, чтобы я лично с ним пообщался, либо даёте взглянуть на картину.

От жутких воспоминаний у Фэн Синя задёргался уголок рта, а у Му Цина брови поползли вверх. Они преградили принцу дорогу и хором воскликнули:

– Ни то ни другое!

Се Лянь принялся закатывать рукава:

– Тогда сразимся! Кто из вас будет первым? Или желаете вместе?

– Ты первый! – сказал Му Цин Фэн Синю и отошёл в сторону.

Тот не был уверен в своих силах, но ради спасения принца, очевидно утратившего рассудок, пришлось рискнуть. Генерал крепко стиснул в руке лук и пробормотал:

– Хорошо. Ваше высочество, прошу меня простить!

– Пожалуйста…

Се Лянь хотел вежливо ответить, но не успел договорить, как спину ему обдало жаром и позади послышалось:

– Стойте! Молчите!

Принц словно сам превратился в статую – оцепенел и не мог издать ни звука! Му Цин выскочил у него из-за спины и велел:

– Потащили! Знак обездвижит его, но ненадолго.

– Зачем ты напал исподтишка? – поразился Фэн Синь. – Мы же договорились драться один на один!

Се Лянь тоже не ожидал, что Му Цин нарушит слово. Принц слепо доверял своим бывшим помощникам – вот по наивности и попался в ловушку.

– Некогда играть в благородство! Он предложил это, чтобы потянуть время и дождаться Хуа Чэна. Ты что, не видишь, в каком он состоянии? Его явно одурманили, он уже не отличает вред от блага. Если он поговорит с Хуа Чэном, тот опять навешает ему лапши на уши, а принц и поверит, словно под чарами лисицы-оборотня!

После недолгих раздумий Фэн Синь вынужден был согласиться.

– Ваше высочество, мы не желаем вам зла! Мы не рассказываем про фреску, потому что он к вам… Нет, у меня даже язык не поворачивается произносить такие непристойности вслух! В общем, пойдёмте.

– Вперёд! – скомандовал Му Цин.

Перед тем как ударить принца по спине, он начертил на ладони собственной кровью знак повиновения. Таким способом можно было подчинить любого, но только для выполнения простых приказов вроде «молчать», «не двигаться», «бежать». Затуманить разум жертвы настолько, чтобы она слушалась более сложных команд, было под силу только могущественному демону – например, Богу Парчового Одеяния.

Генералы в который раз подхватили Се Ляня под руки и устремились вперёд, однако вскоре путь им преградила каменная груда.

– Почему тоннель перекрыт? – удивился Фэн Синь.

– Ты меня спрашиваешь?! – возмутился Му Цин. – Ты же и устроил обвал!

– А ты нас ведёшь! – в недоумении воскликнул Фэн Синь. – Какой из тебя проводник, если мы ходим кругами?

– Что за чушь?! Как я могу кого-то вести, если сам здесь впервые? Мы просто бежали куда глаза глядят!

Не желая ввязываться в очередную ссору, Фэн Синь отмахнулся:

– Ладно, некогда языками молоть! Давай разгребать!

Перекрыть дорогу нетрудно, а вот расчистить – куда сложнее. Небожители велели Се Ляню стоять в углу, а сами принялись за работу: Фэн Синь дробил камни кулаками, а Му Цин, покраснев от натуги, орудовал своей чжаньмадао. Камни и песок летели во все стороны, и спустя считанные мгновения дорога была свободна. Генералы обернулись, чтобы позвать принца, но, когда пыль осела, перед ними предстала фигура в красных одеждах – неизвестно, сколько Хуа Чэн стоял здесь молча, заложив руки за спину. При виде него Се Лянь просиял, а взгляд самого Хуа Чэна не сулил ничего хорошего.

– Вот неугомонный! – выпалил Фэн Синь.

И правда, куда бы они ни направились, князь демонов неизменно возникал у них на пути, словно привидение, свободно проходящее сквозь стены!

Фэн Синь с Му Цином попятились, но Хуа Чэн не удостоил их даже взглядом, вместо этого сразу направился к Се Ляню. Боги войны закрыли принца собой и закричали хором:

– Не подходи!

Обычно, если кто-то имел наглость указывать Искателю Цветов под Кровавым Дождём, что ему делать, он только смеялся в ответ и поступал всё равно по-своему. Однако на этот раз он как будто решил проявить осторожность – остановился, помедлил и спросил вполне мирно:

– Почему?

– Больше незачем притворяться! Мы знаем, что это твоё логово. Мы уже видели и статуи, и картины – все до последней! – припечатал Фэн Синь.

Хуа Чэн стоял к ним боком, преграждая дорогу. Он вздрогнул, нервно сжал кулаки и опустил голову.

– Его высочество тоже видел?

Голос князя демонов был ровным, подобно водной глади, но волнение выдавала едва заметная хрипотца. «Нет!» – хотел закричать принц, но он не мог пошевелиться и стоял в углу, словно спрятавшись от Хуа Чэна за спинами своих товарищей.

– Видел. Теперь мы знаем… что у тебя на уме. Из уважения к твоему статусу я тебя по-хорошему прошу: не приближайся больше к его высочеству. Имей достоинство! – С этими словами Фэн Синь натянул тетиву.

Сердце Се Ляня пылало, как охапка соломы. Он отчаянно надеялся, что Хуа Чэн сейчас заметит неладное, обратится к нему и поймёт, в чём дело, но князю демонов было не до того.

– Не приближаться? Вы кто такие, чтобы выдвигать требования? – Не дожидаясь ответа, Хуа Чэн резко вздёрнул подбородок. – Я как раз вспомнил, что у нас с вами осталось неоконченное дельце…

Повинуясь его воле, несметное число серебряных бабочек со свистом взмыло в воздух и набросилось на небожителей. Перед лицом этой яростной атаки они успели только воскликнуть:

– Щит!

Бабочки, словно капли дождя, бились о невидимый барьер и рассеивались, оставляя серебристые вспышки, но их тут же сменяли новые, и так без конца. В пещере сделалось светло как днём, боги войны отступали, а Хуа Чэн шаг за шагом неуклонно приближался. Его тёмные волосы закружились на ветру в безумном танце, глаза пылали гневом. Не желая быть загнанными в угол, небожители попытались вернуть себе инициативу: они переглянулись, достали каждый своё оружие и, не опуская щита, двинулись навстречу противнику. Завязалась жаркая схватка: Фэн Синь отбивался от призрачных бабочек, а Му Цин взял на себя Хуа Чэна. Он взмахнул саблей, и удар пришёлся на ятаган, возникший в руке князя демонов.

Се Лянь впервые видел, как Эмин сражается всерьёз – его длинное изогнутое лезвие несло смерть. Настоящее демоническое оружие, пропитанное тёмной энергией!

То была славная битва: Хуа Чэн полностью сосредоточился на сражении, он принял бой одновременно с двумя противниками и по силе не уступал ни одному из них. Ловким движением Эмин отбил чжаньмадао, и её лезвие застряло в стене. Му Цин со всей мочи потянул за рукоять, пытаясь вытащить саблю, но, стоило ему отвлечься, Хуа Чэн нанёс богу войны удар кулаком в челюсть, и тот рухнул на землю, выпустив из рук оружие. Тем временем бабочки своими острыми серебряными крыльями на лету срезали со стрел Фэн Синя наконечники, а ему нечем было ответить этой призрачной армии.

Когда бой закончился, из углов с шуршанием выползли белые нити и завернули Му Цина с Фэн Синем в два больших кокона. Чем больше боги войны сопротивлялись, тем туже сжималась вокруг них паутина. Му Цин, не оставляя попыток высвободиться, прокричал:

– Ну конечно, это ты бросил нас в яму!

– Это не паутина! Это… – выдохнул Фэн Синь.

Се Лянь тоже понял: перед тем как расправить крылья, куколка созревает в коконе! Очевидно, белые нити, оставленные бабочками, подчинялись князю демонов.

Расправившись с генералами, Хуа Чэн убрал ятаган и пояснил:

– Я бросил вас в яму, чтобы оградить от опасности. Если бы вы не орали как оглашённые, лавина бы не сошла и мы бы не оказались здесь. Не хотите поблагодарить меня за то, что я спас ваши жалкие жизни?

Первоначально план Хуа Чэна заключался в том, чтобы переждать буйство стихии под землёй, а затем вывести Се Ляня на поверхность, оставив Фэн Синя с Му Цином в пещере. Он не ожидал, что эти двое прогрызут кокон, начнут ругаться и своими криками привлекут внимание Се Ляня. Если бы всё прошло как задумано, принц никогда бы не увидел лица статуй и не узнал жуткой правды.

Се Лянь изнывал от волнения, но продолжал стоять обездвиженный. Хуа Чэн презрительно посмотрел на Му Цина сверху вниз и ледяным тоном сказал:

– Как ты мог заметить, я невероятно талантлив…

Горло Му Цина сдавили белые нити, его лицо то краснело, то синело, а из уголков рта стекала кровавая пена.

– Ты!.. – прохрипел он. – Я понял!

– Что… ты понял?! – Фэн Синь стиснул зубы.

– Понял, почему этот подлец так меня ненавидит… Наверное, и тебя по той же причине!

– Что… – Фэн Синь закашлялся. – Почему?

– Он безумен! – злобно прорычал Му Цин. – Вспомни фреску! Он и есть тот… солдат, которого его высочество велел продвинуть по службе после возвращения с Горбатого холма. Принц сказал, что мальчишка неплохо владеет оружием и ему подойдёт ятаган…

– И как это связано с тобой?

Му Цин молчал. Послышался звук удара: Хуа Чэн двинул генерала кулаком в лицо и мрачно усмехнулся:

– А напрямую – он выгнал меня из лагеря!

Такого Фэн Синь не ожидал.

– Да чтоб меня! Зачем? Что он тебе сделал?!

Всё лицо Му Цина было в крови.

– Я лишь велел ему возвращаться домой! Война – это не приключение! Откуда мне было знать, что он затаит обиду, а потом и вовсе свихнётся… – Не успел он договорить, как последовал ещё один мощный удар.

– Думаешь, я не понял, почему ты на самом деле хотел от меня избавиться?

Му Цин вспыхнул. С губ Хуа Чэна не сходила нехорошая улыбка:

– Так кто из нас ничтожество, а?

Бог войны скривился, словно ему наступили на больную мозоль, сплюнул кровь и ответил, чеканя каждое слово:

– Я правильно сделал, когда отправил тебя восвояси. Надо было позволить тебе остаться в лагере, чтобы ты целыми днями пялился на принца, предаваясь грязным мечтам, и пытался втереться к нему в доверие? Думаешь, я не знал, какая мерзость у тебя на уме?!

Сердце Се Ляня сжалось. Хуа Чэн уже занёс кулак, но, когда услышал последнюю фразу, рука его застыла в воздухе, на тыльной стороне бледной кисти вздулись вены, пальцы начали судорожно сжиматься и разжиматься. Затем он опустил руку и глухо сказал:

– За это ты ответишь позже. А сейчас признавайся: то, что ты кричал перед сходом лавины, правда?

Глаза Му Цина резко округлились, он бросил взгляд на Фэн Синя, но оба не знали, что ответить.

– Моему терпению приходит конец. Считаю до трёх. Один! Два! – Князь демонов явно был настроен решительно.

Му Цин вдруг рявкнул:

– Ваше высочество, бегите!

Се Лянь, на спине которого оставался кровавый отпечаток заклинания, повиновался, но тут же две белые нити выскочили из-за угла и резко схватили принца – тот упал, не успев сделать и пары шагов. Чёрные волосы Се Ляня рассыпались в беспорядке, белые рукава разметались по земле, коническая шляпа отлетела в сторону. Со стороны могло показаться, будто он пребывал в ступоре: стоял в сторонке, не в силах осмыслить происходящее или просто не желая вмешиваться в бой, – а теперь вдруг вышел из оцепенения, попытался удрать, но неудачно!

Хуа Чэн направился к принцу, а Фэн Синь заорал ему вслед:

– Искатель Цветов под Кровавым Дождём!

Князь демонов остановился и слегка наклонил голову. Генерал, собравшись с духом, попробовал снова:

– Ты… Прошу, отпусти его высочество! Он уже и так настрадался. Ты… Не можешь с ним…

Хуа Чэн ничего не ответил, подошёл к Се Ляню и подхватил его на руки – одной рукой под колени, а другой под спину. Оказавшись в его объятиях, принц увидел своих бывших подчинённых: Фэн Синь выглядел так, словно у него на глазах овца угодила в пасть тигра и её вот-вот разорвут на части. Он громко закричал, а Му Цин вновь принялся с остервенением рвать зубами белые нити, однако все его усилия были тщетны.

Князь демонов знал пещеру Десяти тысяч божеств как свои пять пальцев, он всё дальше уходил во тьму коридоров, и спустя несколько поворотов крики небожителей стихли вдали.

Глава 177
В пещере Десяти тысяч божеств открываются истинные лица
Часть третья

В тусклом свете порхающих вокруг призрачных бабочек Се Лянь не мог рассмотреть лицо князя демонов, но чувствовал, как напряжены его мускулы. Хуа Чэн не в первый раз нёс Се Ляня на руках, однако теперь кое-что изменилось: он избегал касаться кожи принца. Се Лянь всю дорогу не отрывал глаз от лица демона, пытаясь улучить момент и подмигнуть, но тот старательно отводил взгляд. Так они добрались до грота, в котором стояло каменное ложе. Хуа Чэн сразу же опустил Се Ляня на него и только тогда заметил:

– На тебя наложили заклятие? – Князь демонов тщательно осмотрел спину принца.

Се Лянь был вне себя от радости: ну наконец-то! Впрочем, следом он подумал о том, как сильно происходящее выбило Хуа Чэна из колеи, если тот сделался столь невнимательным.

Принц ждал, что сейчас князь демонов освободит его, и тот уже протянул было руку, но вдруг засомневался и отдёрнул её, оставив Се Ляня валяться на каменном ложе.

– Ваше высочество, не стоит волноваться за тех убогих, – мягко попросил он. – Я пока не стану убивать их, хоть мне и очень хочется.

Ложе оказалось вполне удобным, устланным толстым слоем мягкой свежей травы, однако принц сгорал от беспокойства: он никак не мог понять, почему Хуа Чэн не развеял чары. Се Лянь всеми силами пытался освободиться от заклятия и вдруг увидел, что князь демонов тянется к его поясу. К счастью или сожалению, именно в этот момент Се Лянь почувствовал, что действие заклятия ослабевает, замычал и задёргал ногой, словно рыба, трепыхающаяся в предсмертных конвульсиях. Бояться Хуа Чэну было нечего, но он отшатнулся.

– Я не стану!

Это прозвучало чересчур резко, и, чтобы успокоить принца, Хуа Чэн сделал несколько шагов назад. Как он ни пытался скрыть свои эмоции, выражение лица выдавало волнение.

– Я ничего не сделаю, – повторил он уже мягче. – Не пугайся.

Се Лянь понял: Хуа Чэн опасался увидеть его реакцию на случившееся и до последнего оттягивал этот момент. Казалось, он всеми силами сдерживал какой-то внутренний порыв.

– Клянусь, ты можешь мне верить, – тихо сказал Хуа Чэн, и в его тоне послышалась непривычная робость.

Се Лянь и хотел бы ответить, но не мог, а ещё он боялся, что теперь любые его потуги будут неправильно истолкованы. Видя, что принц оставил попытки освободиться, Хуа Чэн вновь подошёл и с шорохом развязал пояс.

«Саньлан?!» – От неожиданности у принца глаза на лоб полезли. Се Лянь был уверен, что князь демонов не станет пользоваться его беспомощностью, но всё же чувствовал себя не в своей тарелке. Хуа Чэн медленно и осторожно раздевал Се Ляня, стараясь не касаться голой плоти, – прошло немало времени, прежде чем ему удалось стянуть верхнюю одежду, а следом и нижнюю рубаху. Когда призрачная бабочка приземлилась на руку Се Ляня и двинулась по ней, легонько щекоча, принц скосил глаза и обнаружил, что плечо его побагровело и опухло, кожа в нескольких местах потрескалась от мороза, и только там, где побывала бабочка, всё выглядело более-менее сносно.

Оказывается, барахтаясь в снежном потоке, Се Лянь получил обморожение. Сам он не обратил на это внимания, потому что был невосприимчив к боли – замёрз и замёрз, а даже если бы заметил, наверняка не стал бы ничего делать – авось само заживёт. Выходит, Хуа Чэн лучше принца знал о его ранах и понимал, что надо о них позаботиться. Князь демонов приподнял руку Се Ляня: его конечности пострадали больше всего, а после отчаянного бега и попыток перетягивать принца, словно канат, некоторые раны открылись и кровоточили.

Се Лянь мыслями был далеко отсюда: перед глазами у него стояла чёрная как смоль пещера, в которой он едва не погубил себя, отравленный ядом сладких уз. Он вспоминал мелко трясущиеся руки, беспорядочные прикосновения, сбившееся дыхание и учащённый пульс. Образы эти выцвели и размылись, принц давно забросил их в дальний уголок памяти, а теперь, когда чувства нахлынули вновь, Се Лянь вдруг ощутил совершенно новые эмоции, от которых хотелось схватиться за голову и закричать. Особенно сейчас, когда история повторялась один в один. Лицо его пылало, и он искренне надеялся, что Хуа Чэн этого не заметит. Впрочем, тот сдержал обещание – смотрел в другую сторону.

Внезапно раздался чей-то голос:

– Хуа Чэн! Что ты делаешь?! Мерзавец!

Князь демонов резко обернулся, Се Лянь тоже скосил глаза на вход в пещеру и увидел Му Цина с Фэн Синем. Удивительно, насколько быстро им удалось выбраться из коконов! Заметив, как бледны лица небожителей, Се Лянь и сам побледнел: ну и картина предстала сейчас перед ними!

Фэн Синь указал пальцем на Хуа Чэна, затем на полуголого принца, замялся и наконец выдавил из себя:

– Ты… Ты… А ну, живо отпусти!

Хуа Чэн мгновенно запахнул одеяние на груди у Се Ляня и процедил сквозь зубы:

– Ничтожества, как вы посмели явиться сюда? Вам что, жить надоело?

– Никак жаба собралась лебяжьего мяса отведать? – Му Цин пропустил угрозу мимо ушей. – Убери свои грязные руки! Ты восемь сотен лет об этом мечтал – вот и мечтай дальше. Но ни через тысячу, ни через десять тысяч лет ты не притронешься к его высочеству!

От злости сердце Се Ляня забилось как молот, но одновременно его не покидало ощущение неправильности происходящего. Что стряслось с его бывшими помощниками? Они совсем недавно потерпели сокрушительное поражение от Хуа Чэна, а теперь швыряли ему оскорбления прямо в лицо. Обычно осторожный и сдержанный Му Цин особенно расстарался! Се Лянь не понимал, чего добиваются небожители: против князя демонов у них не было шансов. Своими словами они будто нарочно распаляли Хуа Чэна, надеясь, что в порыве ярости он им назло что-нибудь сделает с принцем.

Князь демонов действительно рассердился, лицо его потемнело от гнева.

– Раз вы так упорно ищите смерти…

Се Лянь увидел жажду крови в его взгляде и взмолился про себя: «Только не это!» – но ятаган вылетел из ножен, и холодный блеск лезвия прорезал воздух! Фэн Синь с Му Цином опешили, инстинктивно опустили головы и не увидели на себе ран, но не успели они перевести дух, как в следующее мгновение верхние части их тел отделились от нижних и с грохотом рухнули на пол. Кровь брызнула фонтаном, заливая всё вокруг!

Боги войны ещё не испустили дух, они катались по полу, один стиснул зубы, другой яростно ревел, а Се Лянь от ужаса обмяк на каменном ложе и никак не мог поверить в происходящее. Хуа Чэн невозмутимо вернул клинок в ножны, развернулся и направился к принцу. Взглянув на мрачное лицо князя демонов, забрызганное свежей кровью, Се Лянь наконец очнулся. Хуа Чэн подошёл к нему вплотную, взял за руку и притянул в свои объятия:

– Как я могу отпустить… – а затем добавил шёпотом ещё одну фразу, от которой сердце принца так заколотилось, что едва не выпрыгнуло из груди.

Вдруг заклинание утратило силу, знак повиновения Му Цина развеялся. Освободив Се Ляня от чар, Хуа Чэн отстранился и отпустил его. Принц глубоко вдохнул, вскочил на ноги и бросился к бывшим помощникам:

– Фэн Синь? Му Цин? Как вы?

Му Цин был совсем плох: из уголков рта струйками стекала кровь, взгляд помутнел. Фэн Синь ещё дышал, он крепко сжал руку принца.

– Ваше… высочество…

– Что? Что ты хочешь сказать? – Се Лянь в ответ тоже сжал его руку.

Фэн Синь сглотнул и, стиснув зубы, прошептал:

– Берегитесь… Хуа Чэна… Не приближайтесь к нему… Он… чудовище!

Генерал боролся из последних сил, чтобы успеть перед смертью предостеречь Се Ляня, но тот вдруг равнодушно отстранился.

– Вот как? – Он отпустил руку Фэн Синя и встал. – Это кто ещё из вас чудовище!

Се Лянь молниеносно выхватил клинок и пронзил грудь застывшего в недоумении Фэн Синя, пригвоздив того к полу.

– Ваше высочество, вы… – Бог войны не успел договорить, голос его оборвался.

Се Лянь вынул меч, стёр с него кровь и отступил к Хуа Чэну. Направив остриё в сторону трупов, он воскликнул:

– Кровь пролилась, теперь ни к чему скрываться под этими оболочками!

Раздался злобный смех. Му Цин, лежащий ничком на полу, вдруг зашевелился, он начал поворачивать голову – сначала коснулся щекой земли, а затем каким-то немыслимым образом лицо его оказалось обращено к потолку.

О том, что перед ними не небожители, а взявшиеся не пойми откуда фальшивки, Хуа Чэн успел предупредить Се Ляня, пока освобождал его от чар. Настоящие Фэн Синь с Му Цином по-прежнему оставались в плену паутины – наверное, сейчас они пытались снова разгрызть её и найти способ выбраться.

Принц уже обнажил меч, а фальшивые генералы, чьи лица, как оказалось, были бледны не от потрясения или страха, а по причине их нечеловеческой природы, злобно усмехнулись и хором сказали:

– Как пожелаете! – и немедленно превратились в склизкие лужи крови.

Хуа Чэн закрыл собой Се Ляня, а лужи слились воедино, вскипели и забурлили, постепенно обретая форму, – от этого зрелища у принца мурашки побежали по спине. То, чем раньше были Фэн Синь и Му Цин, приняло облик юноши лет семнадцати в белых одеждах. Лица видно не было: его скрывала маска, одна половина которой плакала, а другая – смеялась. Из-под неё раздался звонкий голос:

– Здравствуйте, ваше высочество!

Принц застыл с разинутым ртом, а Хуа Чэн взмахнул ятаганом. Юноша в белом ничуть не испугался – с лёгкостью уклонившись от острия Эмина, ловким прыжком он обогнул князя демонов и попытался дотронуться до лица Се Ляня. Вспыхнул серебристый свет, и Хуа Чэн вновь заградил собой принца. Настала его очередь кричать: «Убери свои грязные руки!»

Правая кисть юноши упала на пол, отрубленная острым лезвием, но затем широкий рукав зашевелился, и на месте отсечённой конечности выросла новая – растопырив пальцы, она потянулась к правому глазу Хуа Чэна!

Князь демонов уклонился, быстрый как молния, однако на его щеке осталось два кровавых следа. Впервые в жизни он столкнулся с соперником, превосходящим его в проворстве. Хуа Чэн нахмурился и сменил тактику: призвал рой призрачных бабочек, и те набросились на врага – облепили юношу так, что он стал похож на серебряную куколку. Хуа Чэн думал этим выиграть немного времени, но только он собирался схватить Се Ляня за руку, как раздался пронзительный писк: помощницы князя демонов разлетелись на куски, взвившись в воздух блестящей пылью.

Се Лянь заметил, как Хуа Чэн изменился в лице, они оба уже поняли, что перед ними серьёзный противник. Скрытый за искрящимся вихрем, юноша в белом снова попытался вцепиться Хуа Чэну в глаз. Се Лянь присоединился к схватке: одним взмахом Фансиня он едва не разрубил юношу пополам. Воспользовавшись шансом, Хуа Чэн воскликнул:

– Уходим!

Принца уговаривать не требовалось, они выскочили из грота и устремились вперёд по бесчисленным тёмным тоннелям.

– Это он! Он… не умер! – прокричал Се Лянь.

Хуа Чэн бежал первым, указывая дорогу и попутно оставляя для врага препятствия в виде серебряных бабочек и белых нитей. Он попытался успокоить принца:

– Может, это какой-то другой…

Се Лянь резко остановился и схватился за голову.

– Нет, я уверен! Что-то возродило его к жизни, и теперь он ещё могущественнее! Иначе как бы он придал пустым оболочкам образы вознёсшихся небожителей? Это невероятно сложно!

Хуа Чэн уловил ужас в голосе принца, развернулся и взял его за руку.

– Ваше высочество! Не нужно бояться! Может, не так уж он и силён – просто хорошо знаком с генералами, и это облегчило ему задачу. Вы все наверняка его…

Князь демонов запнулся, заметив, что взгляд Се Ляня устремлён на его ладонь. Хуа Чэн застыл с каменным выражением на лице, отстранился, заложил руки за спину и зашагал вперёд.

Се Лянь остался на месте.

– Саньлан.

Хуа Чэн встал как вкопанный и ответил, не оборачиваясь:

– Ваше высочество…

– Слишком много событий, голова кругом!

– Ага.

– Я уже ничего не понимаю, но прямо сейчас хочу задать тебе один вопрос. Прошу, ответь честно и серьёзно…

– Хорошо.

– Кого ты называл «золотой ветвью с яшмовыми листьями»? – почти торжественно спросил Се Лянь.

Палец Хуа Чэна, обвязанный красной нитью, едва заметно дрогнул. Он долго молчал и наконец с трудом проговорил:

– К чему вопросы, если ваше высочество и так всё знает?

Се Лянь кивнул:

– Вот оно что. Значит, это не клевета, а чистая правда. – Хуа Чэн не спорил, и, выждав немного, принц ровным тоном продолжил: – Ты… Тебе не интересно, что я думаю по этому поводу?

Хуа Чэн дёрнул головой, словно хотел обернуться, но всё ещё не осмеливался посмотреть Се Ляню в глаза. Принц заметил две крохотные ссадины на его щеке.

– Ваше высочество, не могли бы вы… не говорить этого? – Голос князя демонов стал хриплым.

– Извини, но стоит внести ясность в этот вопрос.

Хуа Чэну не нужно было дышать, однако он тяжело вздохнул. Бледный как полотно, он выдавил из себя улыбку и с достоинством ответил:

– Тоже верно. Так тому и быть.

Он закрыл глаза, словно узник в ожидании исполнения смертного приговора, но спустя мгновение распахнул их вновь. Хуа Чэн почувствовал, как со спины его обхватили обеими руками и заключили в крепкие объятия. Не говоря ни слова, Се Лянь уткнулся ему в спину.

Они стояли так довольно долго, а затем Хуа Чэн повернулся и, запинаясь, проговорил:

– Ваше высочество, вы так меня погубите…