Текст книги "Полынный мой путь (сборник)"

И «Курочка Ряба» в русских устах потеряла свой познавательный, первоначальный смысл. И «Теремок»… И другие произведения литературы, кладезь народной мудрости тюрков.

Славянской (безжалостной к себе самой) Россия стала при Петре I. И особенно – в XIX веке, когда А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков (тюрки-кипчаки по родословной) предложили обществу настоящую расистскую теорию. Их идея славянофильства утверждала, что отныне лишь славяне – настоящие россияне.

На тюркской культуре поставили клеймо прокаженной, ее начали стыдиться и презирать. С тех пор Волга стала русской рекой, хотя русские там никогда не жили. Русскими стали и береза, и изба, и квас, и все на свете. Даже зима. И конечно, колобок…

Степь кипчаков

Скакун Судьбы над миром проскакал

огонь он высек, и заполыхал мир травяной:

стал жарок, дымен, ал…

И пламя до сих пор не затухает

Рукоятка меча из Чертомлыкского кургана

Сохранившиеся остатки деревянной резьбы из курганов Древнего Алтая

Пример с колобком показателен: не имея муки, нельзя испечь что-либо вкусное. Даже замешенный на сметане или на сливках, колобок несъедобен, потому что сделан из того, что несъедобно. Подобное произошло с Историей: без правды получится ли история великого народа?

«Лучше горькая правда, чем красивая ложь», – учит пословица.

Даже былины признают: далеко не все у русов получалось. Добрыню Никитича били «поляницы» – кипчакские женщины. Побеждали легко, а били жестоко. Встретил он в чистом поле всадницу – и в бой против нее (русские любили помериться силой). Но не тут-то было. Кипчачка без затей сдернула с седла русского богатыря – типичный прием степняков в поединке с заведомо слабым противником… Быть выброшенным из седла считалось позором.

Народный эпос. Он не подвластен цензуре, гуляет себе из поколения в поколение.

Лишь ИСТИНА (горькая, как всякая правда) – лучшее лекарство для России, для ее будущего, ибо в высшем своем значении История есть орудие охраны Истины от явного и тайного сочинительства. В борьбе за Истину люди выступают не как люди со своими амбициями и устремлениями, а как сознательные орудия духа Правды или Лжи.

Третьего не дано…

Даже то, что обманутые русские богатыри, вчерашние кипчаки, пошли на братоубийство со степняками, можно понять и простить. И братья ссорятся. Непонятно другое – как долго родным братьям в слепой ссоре быть? Сколько еще драться им? И во имя чего?

Уже и родство забыли, как забыли, с чего началась их ссора давняя: столько веков волками на мир смотрят. А началась она не на Киевской Руси… Русские здесь ни при чем, они сами были игрушкой в чужих руках.

В IV веке Европа трепетала, заслышав конский топот, завидев пыль на дороге. То был сигнал о приближении отрядов кипчаков. Завершая Великое переселение народов, они диктовали остальному миру свои правила жизни. Славные были времена. И великие. Складывался лик современной Европы! Она приобщалась к вере в Бога Небесного…

К сожалению, документов о деяниях тех кипчаков и их величайшего полководца Аттилы ничтожно мало – лишь записки византийца Приска (они написаны очевидцем) да еще несколько отрывков из трудов и писем его современников. Вот, пожалуй, и все, что случайно уцелело. Остальное написано много позже и трусливой рукой.

Ни об одном народе, ни об одной стране не сообщалось столько откровенной лжи, как об Аттиле и его соплеменниках, об основателях Дешт-и-Кипчака. Все грехи, известные миру, приписаны им. Дикари, кочевники, разрушители, варвары. До сих пор историки, словно издеваясь над тюрками, разделяют их на «народы» и «народики», никогда не говорят об общности тюрков, об их национальном единстве.

А те позорно молчат, глотая желчь. Слово «азиат» давно обрело оттенок серой, безликой дикости, забитости, уродства.

И справедливо!

Новые имена тюркам, как народу, придумывали не случайно. В этом была политика. Греки при знакомстве с их войском дали им имя «гунны». Правда, слова «гунны» и «тюрки» в лексиконе греков поначалу не отличались: одно и то же значение имели они. Потом «гунны» превратились в безродную толпу, говорящую на «гуннском» языке. О тюрках словно забыли.

В прижившемся слове «гунны» нет и намека на коренной народ, в руках которого были степные знамена. Стараниями византийских и римских историков кипчаки стали толпой со звериным оскалом. Тупая, жестокая орда. И даже не упоминаются имена командиров, которые на тюркском языке отдавали приказы, решали, куда вести свое войско.

Кто же такие гунны с точки зрения европейцев? В знаменитой Британской энциклопедии статья о них весьма пунктуальна. Выверено, взвешено каждое слово. Акцент делается на якобы кочевом образе жизни народа, о культуре подчеркнуто не говорится. Исторические даты приведены точно. Понять, что за народ скрывает слово «гунны», невозможно. На каком языке он говорил, тоже не установить. Сказано много и – ничего.

А между тем гунны дали новое имя большому острову на севере Европы – Англия (вернее – Ингланд), он прежде назывался Альбион. Случилось это после англосаксонских походов. Тогда же гунны заложили города – Кент, Йорк и другие, ими англичане особо гордятся. «Лондон» на древнетюркском языке означал «место у реки, где водится много змей». К слову, древнеанглийский язык почти не отличим от «гуннского». Предки англичан, большинства жителей южной части острова, и есть гунны… Правда, Британская энциклопедия об этом не сообщает. Пока не сообщает! Тюркские страницы в родословной этой страны Церковь всегда отвергала с порога, их и поныне не замечают, но они существуют. Археологические находки, курганы, письменные памятники, выполненные тюркскими рунами, – тому лучшее подтверждение, они сильнее слов и молчания.

Россия тоже с XVII века по воле Церкви отрицает свое тюркское прошлое, искажает его. Но ей это не вполне удается.

«Кочевой народ сложился во II–IV веках в Приуралье из тюркоязычных хунну и местных угров и сарматов, – читаем в Российском энциклопедическом словаре. – Массовое переселение гуннов на запад (с 70-х годов IV века) дало толчок так называемому Великому переселению народов. Подчинив ряд германских и других племен, возглавили мощный союз племен, предпринимавший опустошительные походы во многие страны. Наибольшего могущества достигли при Аттиле. Продвижение гуннов на запад было остановлено их разгромом на Каталаунских полях (451). После смерти Аттилы (453) союз племен распался».

Здесь в каждом утверждении большая или малая неточность. Великое переселение началось не в IV, а во II веке, началось не с Урала, а с Алтая. Вели его тюрки. Никакого разгрома армии Аттилы в 451 году не было, оно придумано. Заметьте, государство Дешт-и-Кипчак даже не упомянуто, его заменили каким-то «союзом племен»… Ну что ж, напомню. Это даже приятно.

Да, в IV–V веках существовали Римская (Западная) империя, Византия – великие европейские державы, но был и Дешт-и-Кипчак, которому обе эти великие державы платили дань.

Почти два ведра золота в год, полтонны. Каждая! Факт известный, его даже не надо комментировать. Правда, как всегда, нашлись ученые-умельцы, которые «научно» истолковали эту дань как «подарок» европейцев переселенцам-тюркам… Откровенное глумление над правдой.

Зачем им дарить? У тюрков была непобедимая армия. Их государство впечатляло своими масштабами, мощью, культурой. Перед ним владения Римской империи казались жалкой, заброшенной провинцией, а Византия – захолустным уездом. На западе Дешт-и-Кипчак начинался в Англии, захватывал Альпы, у истоков Дуная (до их прихода реку называли Истр), и тянулся на тысячи километров далеко на восток – за озеро Байкал: восемь месяцев пути занимал путь с востока на запад.

Была великая степная страна, о существовании которой, кажется, забыла Европа. Жаль. В 372 году хан Баламир перешел Танаис (Дон) и вошел в степи Европы. А веком раньше тюрки заселили предгорья Кавказа и всю степь от Алтая.

Государство Дешт-и-Кипчак меньше всего походило на «союз племен», эти слова скорее подошли бы Римской империи. Тюркская государственность с единым правителем, с институтами власти, экономикой две с лишним тысячи лет назад приводила в восхищение китайцев, о чем свидетельствуют китайские хроники, «Книга правителя области Шан»… И не только они.

Пожалуй, самым ярким доказательством благополучия тюрков служит Великая китайская стена. Оказывается, ее строили в III веке до нашей эры вовсе не для защиты от набегов «диких кочевников». Император приказал возвести стену, чтобы китайцы не переходили к тюркам. Тогда на Алтай убегали семьями и деревнями… «там жилось веселее», сообщает китайская летопись о тех временах.

Что еще добавить? В Индии тоже сохранились сведения о древних тюрках. Все-таки знать Индии, ее знаменитая Солнечная династия правителей были родом с Алтая, с долины Аксу.

В жилах воинственных магараджей Северной Индии текла тюркская кровь, и там помнят об этом… Нет, не диким местом был Древний Алтай и не дикарями были его обитатели, раз сумели подчинить себе Индию и Иран. И там приняли их культуру! Повторяю, это было почти две с половиной тысячи лет назад.

Кто-то сознательно прячет правду о тюркском народе. Так пусть только ему и будет она неизвестна.

На юге дальние рубежи Дешт-и-Кипчака подходили к Ирану, Индии и Китаю. У Черного моря они опускались к Босфору, эта граница сохранилась, ныне она – граница Болгарии, которая была каганатом Великой Степи и называлась Великая Булгария. Предгорья Кавказа тоже входили сюда.

Северную границу царства Аттилы отсекали непроходимые леса и болота. Один из ее участков шел по Москве-реке, другие – по Оке, Полесским болотам… Даже часть Скандинавии попадала.

Между прочим, тогда самые высокие горы Европы получили имя – Альпы. От тюркского «алп» – «победитель». Там реял флаг Аттилы! До сих пор сохранилось географическое название «Альпы Аттилы» или «Этцельские Альпы», как говорят австрийцы.

Эта огромная преуспевающая страна царя Аттилы была сильнейшим раздражителем для завистливых правителей Рима и Византии. Они ненавидели степняков, но до середины V века вынуждены были подчиняться им. И как бы ни отзывались об Аттиле, все-таки сохранились документы той поры. Они не только в Европе.

Вот слова римского сановника Ромула: «Никто из тех, которые когда-либо царствовали… не произвел столько великих дел, как Аттила, и в такое короткое время. Его владычество простирается над островами, находящимися в океане. И не только всех скифов, но и римлян заставляет он платить дань. Военная сила его такова, что ни один народ не устоит против нее». Так отзывались римляне.

Надо ли комментировать сказанное? Зачем? Ромул был искушен в политике того времени, вернее, он сам делал эту политику. Повторю одну фразу: «Его владычество простирается над островами, находящимися в океане». Это и есть сегодняшняя Великобритания. А также скандинавский остров Готланд, который тоже подчинялся тюркам. Не только Европа, но и Китай, Иран платили тогда им дань.

О такой армии, как у кипчаков, в Европе не мечтали. Степняки дрались железными шашками и длинными пиками, имели железные кольчуги, шлемы. Оружие и доспехи европейцев были, как правило, из бронзы. Степняки в бой шли на конях, в то время как европейские армии на поле брани сходились в пешем строю.

Говоря о войске кипчаков, европейцы нарочно не говорят о техническом и тактическом превосходстве «диких кочевников». Именно тактикой боя, прекрасным оружием побеждал царь Аттила неумелых европейцев. Армия его не была велика, но она была хорошо организована и оснащена.

За новую, незнакомую европейцам тактику боя кипчаков назвали «варварами». В этом слове поначалу не было уничижительного оттенка, который появился позже. «Варвар» означало «делающий что-либо не по правилам». А зачем нужны были тюркам отсталые правила европейского боя? Они чувствовали себя художниками на поле брани!

Могла ли потом, после реванша, Европа простить степнякам свою былую слабость? Такое не прощается. Поэтому и стали степняки на века изгоями Истории.

На Византию кипчаки смотрели как на своего данника. Аттила позволял себе принимать византийских послов, сидя верхом на коне и не подавая им знака расположения. Послы стояли на коленях в придорожной пыли, ожидая его милостивого взгляда.

От бессилия византийцы пытались отравить Аттилу, другого способа опрокинуть его не было. Разоблачив очередной заговор, Аттила произнес в ответ на извинения послов одно слово: «Война!» И это слово вызвало переполох в великой Византии. Император Феодосий добровольно, сам вдвое увеличил размер дани, а весь двор Константинополя смиренно ждал любых приказов разгневанного царя Аттилы: только не война.

Тогда Константинополь сжимался при каждой туче, приходившей с севера.

Греки прекрасно помнили о своей зависимости, помнили, что свободу от деспотии Рима они получили из рук тюрков: в 312 году тюрки разделили Римскую империю надвое. И император Константин пригласил в свое новое государство тюркские отряды, чтобы те охраняли его. За это он каждый год выкладывал солидную сумму золотом, которая у тюрков называлась «дань». Сюда, в Византию, по просьбе императора переселились тысячи кипчакских семей. Они учили греков пахать землю железными плугами, убирать урожай железными серпами. Закладывая новую столицу, Константин доверил ее строительство тюркам. Он хотел создать восточный город по тюркскому образцу. Чтобы в пику Риму… Как видим, отношения Византии и Дешт-и-Кипчака имели свою историю. И греки прекрасно помнят об этом и сейчас.

И если задуматься над известным науке, то не появится ли вопрос: «А кто создал государство Византию?» Это была страна не эллинской культуры!.. Там четкий след тюркского начала. Значит, византийская культура, приводящая в изумление специалистов, была сплавом культур! Восточной и западной… Слишком многое связывало ее с тюркским миром.

Хотя, судя по запискам Приска, существовала разница в моральном климате кипчаков и византийцев. Так, однажды на пиру у царя Аттилы разгорелся спор, греки сравнили своего императора Феодосия с Богом, кипчаки с недоумением возразили: «Нельзя сравнивать человека с Богом».

Образ Бога Небесного для них был превыше всего. Он определял духовную культуру тюрков. Европейцы в те годы только-только отходили от язычества, от своих старых языческих богов. Новая религия набирала у них силу. И это тоже было шагом к новой Европе, здесь тюрки тоже были первыми. Не случайно в городе Дербенте они создали Патриарший престол для христианских церквей, где священнослужители учились новой вере, ее обрядам.

Духовная свобода тогда была в крови у тюрков. Много раньше, еще до начала нового летосчисления, они имели подобный конфликт с китайцами: те тоже представляли своего императора живым Богом на Земле. Начался конфликт веры.

Священная война с Китаем продолжалась долго. Маленькая армия раз за разом громила миллионное войско, но победа решилась не на поле брани. Искусные в дипломатии китайцы умело посеяли раздор в обществе тюрков и в конце концов раскололи его на северную и южную ветвь. Южная группировка заключила мир с Китаем, а северная двинулась на запад, начав Великое переселение народов.

Конфликт Аттилы с Римом и Византией тоже не был чисто военным: на поле боя тюрки побеждали легко. Вольнолюбивые степняки протестовали против языческих представлений о Боге в Византии и Риме, которые лишь с IV века начали приобщаться к новой для себя духовной культуре. То был тоже конфликт веры! Но уже в Европе. Повод для непонимания.

О вере степняков разговор впереди, пока же лишь подчеркну: Приск отметил у них христианство в V веке, другие историки (Иордан) тоже зафиксировали его. Потом о духовной культуре тюрков напрочь «забыли», выставив их дикарями, кочевниками. Забыли, что образ Бога Небесного у тех сложился за семь – девять веков до прихода в Европу.

Его знак был на знамени Алтая уже в V веке до нашей эры! За тысячу лет до приезда Приска.

Единственная версия происходящего в эпоху царя Аттилы – это «Гетика», литературное произведение VI века, написанное Иорданом. К сожалению, автор имел смутное представление о предмете, он писал через сто лет после событий, писал предвзято и лукаво: едва ли не вся черная краска, которая имелась тогда в Европе, была собрана на эти страницы. Но другой литературы нет.

Зато сохранилась логика событий, их канва, они-то и не увязываются с текстом «Гетики».

Иордан называл кипчаков «гетами» или «готами» (с его руки за степным народом закрепилось еще одно имя). Впрочем, «Иордан», видимо, псевдоним или какое-то искаженное на европейский лад тюркское имя. Думать так заставляет сам автор.

«Читатель, знай, – уверял он, – что, следуя писаниям старших, я собрал с обширнейших их лугов лишь немногие цветы, и из них, в меру ума своего, сплел я венок для пытливого. Но пусть никто не подумает, что я, как ведущий свое происхождение от вышеназванного племени, прибавил что-либо в его пользу против того, что прочел или узнал. Если я и не охватил всего, что пишут и рассказывают об этих людях, то изобразил я это ведь не столько во славу их самих, сколько во славу того, кто их победил».

В конце Иордан приписал: «Окончен труд о древности и деяниях гетов, которых победил Юстиниан-император через верного империи Велизария-консула».

Какое глубокомысленное окончание. Какое загадочное. Но нет ли в нем покаяния за содеянное? Уж слишком он унизил свой народ. Автор, правда, намекает, что «сплел венок для пытливого», что, мол, пытливый поймет его. Действительно, в пользу соплеменников Иордан не написал и слова, но зато о многом говорят факты, которые он привел. И тем ценно его произведение.

А может быть, в сочинениях Иордана проявилась природная мудрость тюрков? Может быть, перед нами тайнопись, позволяющая пытливым его потомкам узнать правду о случившейся с народом беде? Кто бы позволил тогда ему, подневольному, иначе записать свой рассказ?

Уж слишком противоречив он! Концы не сходятся с концами. А в прославлении победителя утрачено всякое чувство меры, оно читается ему же во вред.

Был ли Иордан кипчаком? Этот вопрос на протяжении веков не раз возникал у читателей «Гетики». Его иногда называли аланом, даже итальянцем, полагая, что он все-таки живой человек, а человек, тем более христианин, не имеет права унижать своих родителей и предков.

А он, конечно, был кипчаком. Именно кипчаком! Его поступок типичен для кипчаков, которые всегда, на протяжении своей «европейской» истории, отличались либо безмерной преданностью, либо безмерной жестокостью. Третьего им не дано – половинчатости не терпят.

Многому, очень многому научила тюрков чуждая их морали Европа, но по-другому здесь не жили.

Собственно, вся их европейская история тому подтверждение – столько войн между собой, так долго и так свирепо не вел ни один народ мира. Никто не отказывался от своих родителей так часто, как это делали кипчаки. Они не единожды изменяли даже своей вере. Нет, и предательство им не чуждо… Даже Аттила, чтобы утвердиться на троне, впал в грех братоубийства.

Но подлость, измена, ложь удивительнейшим образом уживались в крови кипчаков вместе с прежним, обостренным чувством гордости, с мужеством, благородством, великодушием. Воистину непредсказуемым стал народ!

Не народ, а сплав достойного с ужасным.

Кипчаки крайне недружны между собой, завистливы, однако не трусливы, никогда не помнят обиду, не таят зла, открыты, умеют безудержно веселиться, удивительно гостеприимны. Такие они и сейчас! Непредсказуемые.

Казалось бы, почему часть украинских «черкасов» в XII веке ударилась в славянство? Почему «русские казаки» изменили своему народу? Не зная тайны характера кипчаков и их прежней истории, ответить вряд ли возможно…

В V веке после смерти Аттилы в Европе началась долгая бойня, кровь лилась рекой, заливая оба берега. Многочисленные наследники повели войну за власть в Дешт-и-Кипчаке. От былой пятисоттысячной армии остались жалкие осколки, которые неистово враждовали. Бились другим на утеху.

А когда в конце концов раскололись и осколки, римские легионеры разрешили их спор. Третий радующийся, император Юстиниан, праздновал победу, а победителя, как известно, не судят. Вот почему в VI веке, когда дело завершилось, римлянам и понадобился Иордан, человек вроде бы слабый, вроде бы сломленный, но с добрым именем. В те годы часть кипчаков признала власть римского императора и уже сама платила ему дань. Или, как написал Иордан, «предпочли попросить земли у Римской империи». Они остались в пределах Дакии. Им надо было выслуживаться.

Ужас трагедии состоял в том, что Римская империя перестала быть им чужой!

Звучит вызывающе, но было именно так… «Куда ступит копыто коня, там наша земля», – говорили тюрки-кипчаки, ушедшие с Алтая в степь. Так было и при Аттиле. К V веку, как известно, Римская (Западная) империя растеряла все свое былое величие, она в 312 году уступила европейское лидерство грекам, которых поддерживали кипчаки.

Император Валентиниан, правивший в Риме с 364 года, попытался изменить положение. Он восстановил армию, пригласив в нее тюрков-наемников. Это была самая сильная армия за всю многовековую историю Римской империи. Первое испытание ей выпало в 374 году. Тогда на землю Империи вошел отряд разведки кипчаков: переправившись через Дунай, они высадились на нынешних землях Австрии и Венгрии, родине отца Валентиниана. Потом к ним присоединилась вся орда.

В бою пришельцы опрокинули римское войско. Но на следующий год те взяли реванш. Правда, праздник им испортило посольство кипчаков, посланное вслед. Оно прошло в ставку, не выказывая никаких знаков почтения, и грубо насмеялось над императором. Пережить тюркские шутки Валентиниан не сумел. От неописуемой ярости он в параличе скончался тут же, на месте… С его смерти все и началось.

В Империи появились первые города и станицы кипчаков. Переселенцев называли «гуннами», «остготами», «вестготами», «алеманнами». Эти имена улусов (родов) потом стали принимать за новые народы. Почему? Они говорили на одном языке – на тюркском, ничем не отличались друг от друга. Имя предводителя орды сохранилось, правда, в европейской транскрипции – Фритигерн. Но известно, что вестготы были из рода Балтов («балту» по-тюркски «секира»), а остготы – из рода Амалов («амал» по-тюркски «тихий», «спокойный»)… Спокойной жизни у тюрков не было никогда.

9 августа 378 года римляне вновь испытывали на прочность их конницу. И опять переоценили себя. Фланговая атака всадникам удалась на славу, она была ошеломляющей… Империя вновь лишилась армии. И тогда Рим признал тюрков и их культуру. Случилось это при императоре Феодосии I. В 380 году вышел его эдикт, осуждающий язычество. Потом еще один эдикт – о единстве веры. Так образ Бога Небесного вошел в культуру языческой Империи, а с Ним в страну вошли кипчаки.

Феодосий охотно приглашал их, даровал поместья, лишь бы дети землевладельцев служили в его армии. Ради этого он шел на все.

Эти поместья стали как бы маленькими иностранными государствами: там говорили по-тюркски, сохраняли тюркские законы. Их знать поначалу называли gentil – «иноземцы», отсюда слово джентльмен. (А что по-тюркски означают слова «gent il»?) Они были не подвластны Империи, имели полную свободу и независимость. И гордились этим.

«Старые римляне» с первых дней возненавидели пришельцев, они не могли пережить чужой успех и всячески вредили им, несмотря на запреты императора. Однако и не принять пришельцев они не могли. Все-таки сила была на стороне кипчаков, а их культура – явно выше. И ее оценили даже самые заядлые противники.

Прежде в Империи закон запрещал браки между римлянами и тюрками, теперь его отменили. И началась мода на все тюркское. Особенно на одежду, которая оказалась удобнее и практичнее. Даже холеные римские аристократы полюбили красивые шерстяные рубашки, штаны, шаровары, епанчи (накидки) кипчаков.

К сожалению, та мода обернулась бедой для кипчаков. Они быстро стали терять себя, свое лицо, свою индивидуальность. Например, им разрешали жениться на римлянках, но с условием смены имени и одежды. Тюркскую одежду можно было носить только дома. Старое, тюркское имя оставалось, но римское шло первым. Вот почему у европейской знати в средневековье появились как бы два имени: Карл Великий, Людовик Святой, Генрих Лысый… Прозвища. Звучали они на тюркском языке как «домашнее» приложение к европейскому имени. (Это совпадало с древней традицией, у тюрков человек и даже род всегда имели прозвище, вернее, второе, «домашнее» имя.)

Тюрки, «эти дикие варвары», вошли в свиту императора. А главнокомандующим римской армии стал хан Арбогаст, по-тюркски его имя значило «Рыжая глотка». Грубиян отчаянный. Когда его попытались сместить, он бросил в лицо императору: «Моя власть не зависит от твоей улыбки или нахмуренных бровей…» Через пару дней императора нашли задушенным в собственной постели.

Так кто правил в Риме? По-моему, вопрос, не требующий дискуссии.

Восток явно побеждал в Империи, но ему мешала Великая Степь, ее традиции. Именно они не позволили Арбогасту распорядиться властью, которая фактически была в его руках. Он не имел права называться императором, потому что не родился в семье правителя, а народ не пожелал его выбирать.

Благородство, неукоснительное соблюдение традиций отличали кипчаков, но служили им во вред. Верность слову была священна. И это быстро поняли европейцы.

Правители Рима и Византии без опаски приближали кипчаков, доверяли им свою охрану, дарили лучшие земли, прислушивались к их советам, посвящали их в самые сокровенные тайны. Потому что знали: дав слово, тюрки будут держать его и верно служить. Они были хорошими чиновниками, смелыми воинами, а их содержание казне обходилось дешево: степняки жили скромно. Степь приучила их дорожить малым… Они стояли у власти, фактически правили страной, рукой императора подписывая эдикты и послания, но все равно оставались пришельцами, «новыми» для римлян людьми. Общество отторгало их как что-то инородное и презренное.

И тюрки восстали, не выдержали. Римляне допекли их. В Западной империи разразилась настоящая гражданская война. Возглавил ее хан Аларих, предводитель «латинских кипчаков». Он был из рода Балтов. Все началось в последние дни уходящего 406 года. Римляне подготовили «подарок» – устроили публичные казни детей и жен тюрков, служивших в Империи. Казнили просто так, кого сумели поймать…

Испив до дна чашу стыда, тюрки призвали на помощь Алариха, он осадил Рим. И город, словно одумавшись, запросил пощады. Перед кипчаками извинились сенаторы и знать, им щедро заплатили золотом, чтобы они сняли осаду. И те, поверив, ушли. Но на следующий год все повторилось вновь… Они опять поверили лживым словам.

А в 410 году, на третий раз, после очередного обмана тюрки все-таки взяли Рим и разграбили его. Воины не желали сдерживать себя… Это было первое и единственное разграбление за всю тысячелетнюю историю города.

В 411 году римскую армию возглавил Констанций, он был родом из дунайских кипчаков, тех самых, что первыми пришли в Империю. Блестящий полководец и политик, который прославился в Галлии, малым войском разбив там армию галлов. И чтобы закрепить эти земли за Империей, переманил туда несколько самых воинственных родов из еще одной орды – бургундов. Дал им статус «федератов», вскоре появилось новое «государство» кипчаков – Бургундия.

Констанций сумел мастерски прекратить гражданскую войну – он отправил недовольных тюрков на завоевание Испании. С них там началась Каталония – еще одна новая тюркская «страна» в Европе… Рим обрастал союзниками. А в 418 году Тулузу объявили «тюркской столицей», городом федератов. Это был настоящий праздник «латинских кипчаков».

Особенно торжественным для Констанция стал февраль 421 года: главнокомандующему римское общество преподнесло корону и титул императора Западной империи. Кипчака провозгласили римским императором! Но недолго царствовал он, «внезапно» умер.

…От брака дунайского тюрка и знатной римлянки родился красавец мальчик, который вошел в историю Европы под именем Аэций. Тоже талантливейшая личность. Он вырос среди кипчаков, вместе с Аттилой проходил свои «университеты». Аэций едва не стал императором, но ему помешал другой тюрк, хан Гейзерих, который тоже пожелал заявить о себе в Империи.

Гейзерих был удачливее, он разбил объединенную армию Восточной и Западной империи, потом перенес свой взор на Африку, на последние колонии Рима, снабжавшие Империю зерном, и захватил их. Самым крупным трофеем стал Карфаген, крупнейший город на побережье, второй после Рима.

«Новые римляне», или «латинские кипчаки», потрясли Империю до основания: флот, армия, города богатейших римских провинций – все было в их руках. Но последнее слово оставалось за Дешт-и-Кипчаком, за Аттилой. Его ждала новая Европа. Восток и Запад должны были сойтись в очном поединке.

Чтобы тюркская Степь стала Великой Степью.

Конечно, не случайно в заключительной фразе «Гетики» Иордан будто обмолвился, что «следовал писаниям старших», что «собрал с обширнейших лугов лишь немногие цветы». Значит, были обширнейшие луга! Были предшественники, и он знал правду. Это – Кассиодор и другие историки, труды которых странным образом исчезли. Иордан же напоказ собирал сорняки с тех цветущих лугов, за это и не тронули его труд, сохранили.

Вот чем ценна эта книга, читать ее надо через зеркало, имея перед глазами всю картину событий, которая сложилась в Римской империи. Не надо доверять словам! То, что раздражает врага и его покровителей, как известно, свидетельствует об обратном: чем ничтожнее показаны кипчаки в «Гетике», тем величественнее был их образ в жизни. Таковы правила «зеркального» чтения.

Так оно и было на самом деле.

Печально, конечно, что человек, назвавшийся кипчаком, не нашел доброго слова для своего народа. Но не нам судить. Так или иначе, а власть в Империи была в руках степняков… Едва ли не половину текста, посвященного Аттиле, Иордан отдал битве на Каталаунских полях. О других блестящих победах Аттилы он сказал ничтожно мало. А они тоже известны. (Византия плакала от собственного бессилия, кипчаки играли с ней, как кошка с придушенной мышью.)

А может быть, в недомолвках была польза? Может быть, благодаря Иордану хоть что-то сохранилось о деяниях царя Аттилы и его соплеменников?..

Стоит лишь расшифровать тайнопись книги, и открывается удивительное.

У степняков было мудрое правило – «среди лягушек сам становись лягушкой». Тюрки стали «лягушками» – римлянами, византийцами… Они вошли в новую для себя общественную среду. Вошли командирами. После IV века в Европе многое изменилось, все облекалось в одежды тайны, ее оберегали, как святыню. Особенно родословные людей.