Текст книги "Полынный мой путь (сборник)"

Кипчакский Киев

Каждая новая ложь, как известно, горше предыдущей. Но только не в России. Новая «трактовка» событий здесь лишь усиливает желание придумать еще более новую и красивую интерпретацию. Об этом красноречиво свидетельствует история города Киева – вот где нет предела совершенству… Вечная тема.

Московские «летописцы» поместили известие о закладке города под 854 годом, сделав Кия современником Рюрика. Археологические же находки убеждают, что люди поселились здесь в V веке. Арабские источники подтверждают это. Таким образом, временной отрезок в 300–350 лет в русских летописях сократили до нуля. Что это значит? Это значит, что Петр I был современником Сталина. Они оба участвовали в Полтавской битве, а потом вместе проводили репрессии… Чушь полная!

Однако пример с Киевом как раз из этого ряда, он вошел в школьные учебники.

К усечению времени приложили руку весьма старательную, это излюбленный прием официальной российской истории – усекать время, хронология – ее больная тема. Здесь часто не сходятся концы с концами. В «Повести временных лет» вводную часть переписывали особенно изобретательно: там были страницы, предшествовавшие Руси! Их-то и «усовершенствовали».

Если поверить науке и принять данные археологов, то абсурдна история с Кием и его братьями как строителями Киева: славян в V веке у Днепра не было – не дошли еще. Кроме того, никто до XII века имя Кия не упоминал, о таком человеке в Киеве не знали. Но если согласиться с датой «854» год, указанной «летописцами», то вообще не остается места славянам: в верховьях Днепра уже хозяйничали варяги, которые возили свой «живой товар» на невольничьи рынки… Словом, безнадежная, или «патовая», ситуация, как говорят в таких случаях шахматисты.

Выход из щекотливого положения был найден блестяще: славян сделали «русскими»… То есть «подданными русов», или «людьми варягов». Это поначалу и подразумевали слова «русский» и «русич». Предлагался как бы готовый ответ на вопрос: «Ты чей?» – «Русский», значит, свой.

Простота необыкновенная: исправили имена варяжских правителей. И – история Киевской Руси стала славянской.

Но все ли? Достаточно ли проявленной «смекалки», чтобы начать новую историю новой страны и нового народа? Должны же быть какие-то серьезные причины, позволившие венедам поднять голову, заговорить на родном языке и в конце концов прийти к власти. Как и почему рабы стали господами?

Здесь нужен глубокий анализ, которого, к сожалению, нет. Хотя бы без краткого обзора мировых событий не обойтись: что творилось тогда в мире? В мировой политике? Откуда такие разительные перемены? Ведь в жизни все взаимосвязано.

Политический барометр в начале второго тысячелетия указывал на приближение бури. Склонялась к закату звезда Византии, эта цветущая страна, хозяйка раннего средневековья, угасала. Долго длившийся раскол Церкви завершился в пользу Рима, что и отозвалось эхом в политике, в экономике: Европа обретала новых хозяев, византийская династия слабела на глазах, она была не в силах управлять по-старому. В 1204 году по улицам Константинополя будут гулять римские легионеры, и это чувствовалось уже за сто лет до их появления. Мрак сгущался над некогда преуспевающей Византией и ее союзниками: перспективы их были самыми мрачными. Греки вынужденно от многого отказывались, экономили. Например, от янтаря, мехов, олова… Рабы-славяне тоже не находили сбыта.

Ответ русов не заставил себя ждать: у них пропал интерес к беднеющим византийцам. Путь «из варяг в греки» пришел в упадок. Бессмысленная война с Хазарией навредила самим же русам, лишив их торговли с Персией, которая велась при посредничестве хазар. И вот теперь потеря Византии.

Судьба Скандинавии и Киевской Руси решалась в Византии, они все вместе уходили с политической сцены, опускаясь на дно истории. Подтверждением трудного положения русских (варяжских) князей служит хотя бы то, что в середине XII века они полностью перестали чеканить монеты. Это говорит об их серьезных финансовых затруднениях, о свертывании торговли.

Венеды (этот «живой товар», «разменная монетка») оказались не у дел, стали никому не нужными. Их никто не ловил, никто не продавал. И «невостребованный» народ поднял голову. Из лесов он устремился в брошенные варяжские города на бывшем пути «из варяг в греки».

Направились они и в Киев. Этот цветущий таможенный город тоже пришел в упадок.

Киевские князья лишились поддержки из Роутси – Скандинавии, и тогда слабый новгородский князь Вальдемар смело пошел на Киев. И легко взял его. Былого Киева не было! Дряхлеющий город сдался без сопротивления.

Любопытно выражение из летописи о венедах, нагрянувших сюда, как о людях, живущих «звериньским образом». Киевляне, помнившие былое, иначе и не могли назвать нахлынувшие толпы пришельцев. Видимо, тогда стычки между «новыми» и «старыми» киевлянами заметно участились. И в обиход вошло слово «кацап», что по-тюркски означает «бородатый козел» – так киевляне назвали венедов за их «звериньский образ». А в ответ слышали «хохол», вроде бы ругательство, но истинного значения этого слова славяне не знали.

Время тогда неумолимо работало на славян, им улыбалась судьба – в стране запустения настал их звездный час! Особенно когда на Киев «сел» князь Владимир, человек новгородцев. Лесные пришельцы быстро заполнили в обществе ту нишу, которую создали, а затем освободили для них русы. Такова была воля Божья.

Варяги, они и оставили славянам Киевскую Русь.

Но было ли у населения Руси чувство этнического единства? Сложился ли за эти годы русский народ? Маловероятно. Свидетельств тому нет, а реальность говорит как раз о противном: в XII веке Киевское государство распалось на отдельные княжества. На какие, как и почему? Это вопросы десятые, но факт остается фактом – государство, славянское ли, другое ли, перестало существовать… И междоусобицы здесь ни при чем.

Многое рассказали о той поре берестяные грамоты Новгорода. Они-то и дали основание доказательно опровергнуть то, что веками голословно заявлялось московскими «летописцами». Эти грамоты, пишет академик Янин, «позволили по-новому подойти к решению ряда проблем, прежняя трактовка которых казалась бесспорной».

Вот где правда о славянах. В документах, написанных ими самими. Только так и могло быть.

Во-первых, «в корне меняется представление о механизме образования Древнерусского государства IX–XII веков», которое возникло как попытка объединения народов двух РАЗНЫХ культур – киевской и новгородской. Они действительно «отличались множеством признаков»: язык новгородских славян, например, являлся диалектом венедов, или «славян Южной Балтии», как назвал их Янин. У киевлян был совершенно другой язык.

Во-вторых, из текстов берестяных грамот прояснилось, что такое «новгородская республика». Оказывается, существовал договор между венедами и правящей варяжской элитой, он составлял «основу экономического могущества боярства». Варяжский князь не имел права собирать дань, ему причиталась лишь доля собранной дани, которую он получал как плату за правление, потому что состоял на службе у общества.

Договор между народом и правителем был сердцем Новгородской республики, ее кровеносной системой. Варяги собирали дань с соседних финно-угорских народов и тоже делили ее… Как видим, Новгородская республика отличалась от Киевской Руси государственностью… Даже здесь у них не было ничего общего.

Русь (государство, унаследованное славянами) не являлась продуктом их общества! Поэтому она не могла жить долгой жизнью: империи недолговечны. Русь не просто распалась, а распалась на враждующие княжества, у которых была разная политическая культура. Вот главное! Правители и народ, как известно, имеют взаимные обязательства друг перед другом. И выполняют их. Иначе правителя свергают, и страна разваливается. Что, собственно, и случилось.

Взрыв изнутри, когда страна распадается из-за «инородности» правителей и населения, в истории народов бывал не раз – это судьба многих империй. Однако известны случаи, когда распад этот обретал мягкие, эластичные формы и страна сохранялась. Скажем, та же Англия, которую захватили варяги и тоже поставили своих правителей. Правящая династия там умело балансировала, дань и только дань интересовала ее. О благополучии подданных пришельцы-властители заботились мало, в этом была их сила и одновременно слабость.

Но Англия страна маленькая, там все иначе, чем на Руси. Удержать Англию варяги смогли, несмотря на войны, которые велись веками.

Еще выразительнее пример Исландии. Там практически не было коренного населения, и варяжская колония из-за своей изолированности превратилась со временем в самостоятельное государство, а потомки варягов – в новый народ с самобытной культурой и историей.

Ничего подобного быть не могло на Руси, где огромные территории, многолюдность, давление соседей с юга, востока и запада – все имело место, все влияло на события. Варяжская верхушка, объявив себя «славянами», пыталась по примеру болгарского хана Богура опереться на венедов и удержать власть, но сделать это ей не удалось… Другие масштабы. Впрочем, и потомки испанцев, завоевавших Мексику, уже не считаются испанцами. То же стало с русами, создавшими славянскую общность и бесследно исчезнувшими в ней.

Но русы, в отличие от испанцев, дали своей этнической общности имя – «русские». И это все, что от них осталось.

Вот почему в годы смутного XII века князь Мстислав столь поспешно вторично переписал «Повесть временных лет»; по-своему повернув прежнюю историю Киевской Руси, придал ей славяно-русский акцент, которого не было прежде. Его версия прижилась. С ней сроднились.

Никого не смущает полное отсутствие логики. Например, почему самые, казалось бы, коренные жители Киевской Руси называются не русскими, а украинцами? Почему украинцы отличаются от новгородцев или вятичей? Отличаются не только внешне. Возьмите одежду, кухню, песни, танцы, постройки – все что угодно. Во всем отличия! И минимум сходства.

Русь и Украина явно не одно и то же. Естественного общения между ними не было, оно поддерживалось недолго, от силы до середины XIII века – лет семьдесят, – а потом прервалось. В 1620 году возобновилось. Но как?

Документы о «воссоединении Украины с Россией» показывают, что «воссоединялись» разные народы, которые даже языка друг друга не понимали, общались через переводчиков – толмачей. Например, в составе первого посольства Москвы на Украину во главе с Василием Бутурлиным были два переводчика: тюрк Билял Байца и Степан Кончинский. Ехали они в страну Украину, заселенную «иноземцами черкасами» (так на Руси называли иноземцев-казаков) и «литвинами» (то есть западными украинцами). Видимо, первые говорили на тюркском языке, а вторые – на одном из диалектов славянского, который «русские» славяне не вполне понимали.

Трудно начинали два «братских народа» – с нуля. А смысл «воссоединения Украины с Россией» изложила Екатерина II в своей инструкции: «Надлежит легчайшими способами привести к тому, чтобы оне обрусели и перестали бы глядеть, как волки в лесу…» Что это, как не колонизация Украины?

Гетманскую власть русские ликвидировали быстро, «чтобы век и имя гетманов исчезло, не токмо б персона какая была произведена в оное достоинство». Реформации (точнее – обезглавливанию) подверглась и Церковь «братского народа», ибо и в ней усомнились русские, их иерархи не посчитали людей «из литовской земли» своими единоверцами. Однако священников не разогнали, не лишили сана, а взяли на унизительных условиях к себе на церковные должности (Мацкевич и другие).

Точку в «союзе на вечные времена» поставил царь Александр II, который 30 мая 1876 года издал закон, запрещавший публичное использование украинского языка, печатание на нем книг, преподавание его в школах; даже песни, и те запрещались.

С тех пор украинский язык с каждым годом делался понятнее и понятнее для русского уха – «роднее» становились братья. А «ридна мова» (родной язык!) украинцев забывалась. Сегодня лишь гуцулы у себя на Карпатах сохранили ее. Это явный диалект тюркского языка, с «акцентом».

Так говорили на Киевской Руси.

Если у украинцев не тюркский, а какой-то иной корень, то почему их предки носили папахи, как тюрки, носили сапоги, шаровары, косоворотки, как тюрки? Почему пели такие душевные песни, как степняки, показывали зажигательные и выразительные танцы, как степняки? Почему конь для новгородца есть кляча, транспортное средство, не более, а для степняка (называйся он хоть украинцем, русским или кем еще) конь – это продолжение души и тела, его второе «я»?

Вопросов тысячи. Но все они об одном – об обмане народов, который давно стал нормой в России. Возведен в ранг государственной политики. Укоренился так, что никто и не отличит, где правда, а где ложь.

С «нового» начала – с XVII века – отношения между Россией и Украиной сразу и навсегда обрели двусмысленный оттенок: говорится одно, а делается другое. Москва уже тогда смотрела на жителей «козацкой земли» как на врагов, от которых, по выражению историка В. Н. Татищева, «многократно бунты и вредительские предприятия Российскому государству происходили».

Русские стремились поставить Украину «под царскую руку», а та сопротивлялась. Из-за различий в политической культуре два «братских» народа не понимали друг друга. И не доверяли друг другу. Об этом писали и Татищев, и Ключевский.

Разве не показательно, что после объединения Украины с Россией «ни единый гетман благополучно жизнь не кончил, ни одного гроба их в Малой России нет». А слово «гетман», между прочим, на тюркском языке (на родном языке украинцев!) означает «носитель духа», «носитель чести» народа! Он был как бы выборный царь.

И уж совсем отвратительно прозвище «черкашин», то есть «украинец», в Москве оно надолго обрело значение «изменник». Екатерина II в инструкции «главному Малороссийскому командиру» Петру Румянцеву так и писала: русский народ «привык оказывать не неприметное к Малороссиянам презрение». Последние отвечали тем же.

Это чувство взаимной антипатии двух «братских» народов очень точно передал в XIX веке немецкий путешественник Иоганн Коль: «Отвращение, которое народ Малороссии испытывает к народу Великороссии, столь велико, что его можно справедливо охарактеризовать как национальную ненависть»[5]5
  Из подслушанного разговора: «Ты знаешь, як ци москали говорять “пыво”?» – «Як?» – «Пи-и-во!» – «Ненавыджу».


[Закрыть].

Беспамятство – страшная болезнь. Ею страдает Россия. И не она одна. Известный французский историк Марк Ферро написал удивительную книгу «Как рассказывают историю детям в разных странах мира». Выясняется, о себе сочиняют все!

Это – общепринятая норма «официальной» истории.

В Индии, например, по мнению Марка Ферро, история лишена сущности, она мифична в своей основе. История арабов – это «история, нарисованная в картинках». Персидский вариант развития мира ставит Персию центром цивилизации на планете. «Армения, много раз терпевшая поражения, охотно возвеличивает свою историю, придает ей светлый образ мученичества». Едва ли не каждая страна рассказывает, оказывается, СВОЮ историю детям!

Так что упрекать русских политиков за это нельзя, они выдумали не больше других. Может быть, чуть больше.

Но не только детям интересна жизнь предков. Для народов России это живой вопрос, каждый культурный человек желает знать свои корни, историю, правду. Это естественные человеческие желания. Пока же у нас две истории, для двух братьев. Все хорошее и героическое – у старшего брата, а «поганое» – у младшего… Уж лучше беспамятство.

Иногда оно действительно лучше, чем знание. Оно как лекарство, которое лечит душевные раны народа. Особенно после беды, разрушившей прежний ход жизни. Говорят же, «для побежденных спасение одно – не мечтать о спасении».

Но потомков тех побежденных беспамятство, по-моему, делает невеждами. Добровольно забывать себя, истинное прошлое своих предков непростительно. Это – дорога в рабство. Ее и выбрала Россия, отказавшаяся от собственного «я», отсекшая целые эпохи своей истории… Во имя чего такие жертвы? Зачем они ей?

Видимо, трагедия, устроенная русами, так напоминает о себе. Как незалеченная рана. Ибо нельзя забыть себя, нельзя с чистого листа начать новый народ. Не может быть русского, советского, американского или иного «нового» народа, собранного из десятка других: толпа, лишенная исторических корней, не народ.

Бог создавал нас не в угоду правителям. Народы мира отличаются не только внешне, не только культурой, привычками, поведением. Они отличаются еще и на генетическом уровне. Поэтому в семье у негров не рождаются китайцы или кумыки.

Антропологические, физиологические, биохимические и другие отличия присущи всем без исключения народам мира, они вне власти правителей. Так, например, белковый состав клеток ткани и кости у степняков-тюрков иной, чем у венедов, вепсов и других народов лесной зоны. Природа степи как бы сформировала особый тип человека, со своим здоровьем, со своим мироощущением и главное – поведением.

В организме южан присутствуют гены, которых нет у северян. Отсюда (из биологических различий) проистекают различия в характере, физиологии, словом, в восприятии жизни.

Русские и украинцы всегда были разные!.. Они жили в разных природных зонах. То, что их назвали славянами, еще ни о чем не говорит. Кровь в людях осталась прежней. Ее не меняли. Национальная культура тоже осталась прежней, ее желали изменить, но она не менялась и никогда не изменится: хохол, он и есть хохол. «Небесный человек».

Впрочем, эти биологические «сюжеты» интересны лишь географам, для историков они всегда оставались вне поля зрения, а в них ключ к разгадке многих тайн. Например, созданного политиками «народа», который отличается удивительным недружелюбием, агрессивностью, неуважением к своим собратьям, к соплеменникам. Примеров тысячи. Это смертоубийство у Белого дома и в Останкино осенью 1993 года. Это репрессии 1937 года, Гражданская война, дальше вниз по исторической лестнице через жесточайшее подавление народных волнений Пугачева, Болотникова, Булавина, Разина, стрельцов. Это и опричнина, и многое-многое другое, когда русский с удовольствием и даже сладострастием уничтожал русского же. Уничтожал сознательно, как врага, не чувствуя родную кровь.

Ни один народ мира – ни один! – не терзал себя так. Этим кончаются этнографические опыты.

…Конечно, не всем в России по душе то, что не вызывает сомнений в цивилизованном мире. Но правда на всех одна. Как бы патриотично не были настроены иные читатели, поверьте, не для их унижения писались эти строки. Мне стыдно в первую очередь за себя, за свое невежество, за беспамятство: не русы в IX веке «начали» историю России – моей Родины. Раньше началась она, намного раньше.

Киев не имел отношения ни к варягам, захватившим город и превратившим дату захвата в дату его основания, ни тем более к славянам, появившимся здесь в X веке с колодками на шее и кандалами на ногах. Древние летописцы знали историю города, поэтому так старательно и вымарывали ее из летописей поздние правители.

В IX веке киевляне говорили на тюркском языке, ибо они являлись тюрками-кипчаками. Киев в переводе с тюркского «город зятя». Поселение возникло в V веке, было таможенным городом каганата Украина[6]6
  Впрочем, не исключено, что название города все-таки идет от «кыя» или «кия». На тюркском языке – опять же на тюркском! – слово имеет значение «ограничивающий», «приграничный», «находящийся на границе». Возможно, оно точнее для названия города, который с V века стоял на реке и нес пограничные, таможенные функции. Он был северными воротами в страну тюрков – Дешт-и-Кипчак, один из каганатов которого назывался «Украина», что в переводе с тюркского означает «крайний», «находящийся у края».


[Закрыть]. Его правители назывались каганами.

Точно такой же титул носили правители соседних каганатов – Аварии, Великой Булгарии, Хазарии, Волжской Булгарии, Сибири. Эти каганаты, как ныне области, составляли Великую Степь – страну, которая называлась ДЕШТ-И-КИПЧАК (Половецкое поле).

Степная страна появилась в IV веке, а не в XI, как пишут московские «летописцы», она – результат Великого переселения народов – просуществовала до XVIII века. Но даже название ее теперь не вполне понятно потомкам тех, побежденных степняков. Забыли! А это был южный сосед Руси.

Энциклопедический словарь дает крайне убогую справку о великой стране, составляющей почти всю территорию России: «Дешт-и-Кипчак (Кипчакская степь) – название в арабских и персидских текстах XI–XV веков степей от р. Иртыша до Дуная, от Крыма до Болгара Великого, где кочевали кипчаки (половцы). В XIII веке захвачена монголо-татарами. В XVI–XVIII веках так называлась только восточная часть (территория современного Казахстана)». Вот такие сведения.

Что ни слово, то ложь.

Даже «дешт» приписано иранцам. На самом деле «Дешт-и-Кипчак» – название с глубоким смыслом. Это не «степь кипчаков», такой перевод не в традиции тюркской культуры. Слишком примитивен. «Дешт», точнее «дашта», в древности у тюрков означало «на чужбине».

Но могли ли степняки назвать свою Родину «чужбиной»? Звучит неуютно. Возможно, ключ к разгадке в неприметном «и», что затерялось в названии. Оно – отголосок древности и поначалу читалось «иситеп», то есть «согревшая».

В русском варианте получается даже красиво: «Чужбина, согревшая кипчаков». (В тюркском языке, правда, строй фразы ныне иной, но смысл тот же.)

Для кипчака нет слова роднее, чем «иситеп». Степь – согревшая Родина!