Текст книги "Необъяснимые странности. Жизнь под гипнозом. Книга 1"

Необъяснимые странности
Жизнь под гипнозом. Книга 1
Надежда Грушинина

© Надежда Грушинина, 2023

ISBN 978-5-0055-9256-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I Жилищные проблемы

Анна отмечала в одном из немногочисленных ресторанов города Н свой день рождения. За столиком сидели три её незамужние сотрудницы, муж Никита. Скромное застолье, состоящее из мясного салата «Ассорти», салата «Столичного», горячего гуляша с жареным картофелем и грибочками, свежих овощей, кофе, пирожного, мороженого и двух бутылок сухого вина – на пять человек; обходилось около тридцати рублей.

Уже станцевали вальс, русскую пляску, спели частушки, неумело и лениво попрыгали, танцуя современные заграничные танцы. Разгорячённые сотрудницы громко обсуждали недостатки мужчин, поглядывая при этом на Никиту. Он подливал им в рюмки вино, остроумно отшучивался.

Анне стало скучно, она вышла в фойе ресторана проветриться. Посмотрела в большое зеркало. Отражалась стройная молодая женщина. Элегантное шёлковое платье красиво обтягивало тонкую талию. Пышные, слегка волнистые русые волосы падали на высокую грудь. Румянец заливал щёки, выразительные голубые глаза горели томным огнём, на губах блуждала мечтательная улыбка. «Мне бы сейчас на светскую вечеринку с умными интересными людьми, приятно побеседовать, потанцевать», – думала она.

Интеллигентного вида, слегка охмелевший мужчина с восхищением смотрел на неё, развалившись в кресле:

– Какая красивая женщина!

Появился Никита. Высокий, стройный, с пышной шевелюрой светло-русых волос, он напоминал богатыря:

– Вот ты где, пойдём танцевать, – сказал спокойно, но жена уловила в его голосе оттенки ревности.

– Какая красивая пара! – Восторженно воскликнул мужчина, – у вас дети есть?

– Пока нет, мы недавно поженились, но обязательно будут, – довольно ответила супруга.

– У вас будут красивые дети, – мужчина с восхищением провожал их взглядом.

Они танцевали танго, их семейная жизнь только начиналась. Анна чувствовала себя счастливой. У неё было всё: интересная работа, красивый любимый и любящий муж.

Анна всего привыкла добиваться сама. В шестнадцать лет потеряв отца, она не хотела становиться обузой матери и сёстрам. Отличница, активистка, помощница учителям не мыслила дальнейшую жизнь без высшего образования. Окончив десятилетку с твёрдыми знаниями, сама выбрала институт, без труда, без блата, преодолела конкурс четыре человека на место. Добивалась, пытливо изучая предметы, повышенной стипендии, никогда не просила ни у кого денег, умудряясь жить на стипендию, при этом была довольна своей участью. После окончания института сама выбрала красивого мужа. Рождение первенца Макара было для семьи большим счастьем.

Анна любила свою страну. Она гордилась, что её фотография висит на доске почёта, как пример для подражания. Её ценили, она вносила свою лепту для блага своего народа. На её груди красовался значок «Победитель социалистического соревнования».

В этот памятный день специалист кропотливо работала. Вдруг двери кабинета распахнулись. Труженица от неожиданности встала. К ней подходила группа солидных людей.

– Вот она. Анна, расскажи комиссии, чем ты занимаешься. Я не буду вам мешать, можете сами с ней поговорить. Не сомневайтесь, именно она, как исполнитель, внесла основную лепту. Ответственный, трудолюбивый инженер, Анна неоднократно по итогам внутризаводского соревнования среди индивидуально-соревнующихся признавалась победителем соцсоревнования, об этом свидетельствуют протоколы заседания президиума комитета профсоюза завода. Признана лучшим по профессии, приказом директора по основной деятельности объявлялись ей благодарности. Вы хотели убедиться в этом сами. Вот она. Я вам больше не нужен? – деловито отчитался начальник отдела; заметив кивок одного из свиты, вышел.

– Бывает, на награждение представляют незаслуженных людей. Мы, представители министерства, проверяем работу предприятия, – объяснил самый важный мужчина, – я занимаюсь административной работой, привёз с собой специалиста, поговорите с ним по проекту.

Анна начала с увлечением рассказывать суть дела представленному ей молодому мужчине.

Начальник из министерства, видя, как увлечённо и уверенно инженер отвечает на все вопросы, попутно внося свои новые предложения, заулыбался:

– Всё, уже вижу, что это она. Пошли. Внесёте её имя в удостоверение. Она достойна награждения.

В актовом зале завода, на собрании, в торжественной обстановке через усилитель звучала речь представителя министерства из Москвы:

– За досрочное выполнение годового задания, социалистических обязательств, за успехи, достигнутые в социалистическом соревновании за повышение эффективности производства и качества работы, за успешное выполнение народнохозяйственного плана.

Под звуки аплодисментов важный начальник от имени коллегии министерства приколол на правую сторону груди Анне значок и вручил удостоверение «Победитель социалистического соревнования»

Брызги шампанского, поздравления коллег.

Никита не имел государственных наград, но всегда хорошо зарабатывал. Пока у них не было собственного жилья, была перспектива получить свою квартиру. Они оба, каждый на своей работе, стояли в очереди на получение жилья.

В то время квартиры нуждающимся в улучшении жилищных условий давали бесплатно. За коммунальные услуги платили мизерную плату. Поэтому получить квартиру было большим счастьем. Их родители не позаботились о том, чтобы обеспечить своих детей жильем, с детских лет Анне твердили, что она уедет из родительского дома, закончит институт, устроится на работу в городе, там ей дадут благоустроенную квартиру. Ради такого благополучия можно несколько лет ютиться в общежитии или на частной квартире. У жены, после пяти лет жизни в студенческом общежитии во время учёбы в институте, на общежития была аллергия. Поэтому они с Никитой долго бродили по городу в поисках частной квартиры. Без мебели молодые снимать жильё не хотели, много лишней возни. Завезёшь в чужую квартиру мебель, а вдруг через месяц съезжать придётся. И куда девать эту мебель?

На заводе очередь на получение бесплатной новой собственной квартиры растягивалась до двадцати лет. На очередь ставили работников, не имеющих собственного жилья и нуждающихся в улучшении жилищных условий. Можно было вступить в жилищно-строительный кооператив: объединение работников для строительства и эксплуатации жилья за счёт пайщиков. Им выделялась льготная беспроцентная ссуда на двадцать лет, в некоторых исключительных случаях заем по частям погашался за счёт предприятия. Стоимость однокомнатной квартиры составляла около двух тысяч четырёхсот рублей. Такие деньги у молодых были, но они опасались, что их автоматически вычеркнут из очереди на бесплатную государственную квартиру. В это время они могли рассчитывать только на двухкомнатную квартиру, трёхкомнатную им бы не дали, учитывая состав семьи три человека. Планировали увеличение семьи, со временем надеялись получить просторную трёхкомнатную государственную квартиру.

Молодые сняли часть дома у старой бабушки Семёновны. Хозяйка когда-то потеряла своего младшего сына. Она всей душой полюбила своих квартирантов, как собственных детей. Её единственная племянница всегда жаловалась на пустые полки в магазинах, преклонялась западу, увлекалась джазом, носила рваные джинсы. Ела мясо с рынка и возмущалась, что в магазинах продают отвратительное мясо по два рубля двадцать копеек за килограмм. Заграница представлялась ей раем. Вышла замуж за обучающегося в институте негра и уехала в Америку. Семёновна не понимала, кто мог внушить ей это преклонение перед капиталистами? Сидя около дома на лавочке, старушка думала: какие у неё хорошие квартиранты. Никита сделал в доме капитальный ремонт, Анна копала огород и полола грядки. Летом на столе всегда были свежие овощи со своего огорода, зелёный лук, укроп, петрушка. Зимой открывали заготовленные трёхлитровые банки с маринованными огурцами и помидорами.

Семёновна отказывалась брать с них деньги за проживание, Анна покупала и приносила продукты. Благодарная хозяйка радовалась, она отдавала за продукты часть своей пенсии, сама старалась приготовить вкусные блюда. Старушка спокойно сидела дома, о ней заботятся, платят по всем счетам, когда нужно, отвозят её в поликлинику. Будучи уверенной, что за домом присматривают, спокойно ложилась на лечение в стационар; её навещают, приносят всё, что больная не пожелает.

– Я подпишу вам дом, после моей смерти будете хозяевами, – сказала как-то она.

Такое заявление застало молодую женщину врасплох. Скромница не решилась развить тему, назначить встречу у нотариуса, собрать все необходимые документы, какие для этого требуются. Она промолчала, а старушка не стала настаивать, так как не знала, как это делается.

Быт у молодых был хорошо налажен. Чего ещё желать? Детский садик рядом, на работу Анна ходила пешком, по пути с работы забирала из детского садика сына и заходила в магазины.

Около дома на лавочке их ждала радостная Семёновна, всегда норовила сунуть Макару конфету или пирожок.

Но им хотелось добиться всего самим. Из ложной гордости, было стыдно получить бабушкино жильё.

Никита принёс газету:

– Читай.

Анна прочла подчёркнутое объявление о работе: «Требуются строители. Жильё предоставляется в течение полутора лет».

Не раздумывая, Никита устроился на новое место в «Облстрой». Предприятие заманивало работников обещаниями быстро дать квартиры, но эти квартиры находились в сёлах, хотя и недалеко от города, где располагалось управление. Работников на объекты развозил служебный автобус. Муж решил временно переехать в семейное общежитие в деревне Ж, находящееся рядом с железной дорогой, на электричке пять остановок до городского железнодорожного вокзала. Перспектива получить жильё в городе Н, за ними сохранялась. Статус семейного общежития не давал права самим распоряжаться этим жильём, как квартирой. Анне хотелось жить в городе, она не мыслила жизни без своей интересной работы, но пришлось согласиться стоически переносить новые трудности. Нужно было потерпеть всего несколько лет, и наступит долгожданное счастье – они въедут в свою трёхкомнатную благоустроенную квартиру.

– Завтра едем смотреть общежитие, – предупредил глава семьи.

– Может быть, всё-таки не стоит уезжать из города, Семёновна обещает нам дом подписать.

– Я хочу быть хозяином в своём доме. Нам что, ждать, когда Семёновна умрёт? Пусть живёт старушка до глубокой старости. Не стыдно тебе принимать её наследство? К тому же, у неё племянница есть за границей.

– Да, Никита, ты прав.

Молодые долго на перекладных автобусах добирались до нового жилья.

– Как я буду ездить на работу? – волновалась Анна, – у тебя служебный автобус. А мне придётся тратить более двух с половиной часов на дорогу в один конец.

– Будешь ездить на электричке, от общежития за десять минут успеешь дойти. Я ещё не знаю расписания, она ходит четыре раза в день. Другие ездят, и ты сможешь.

Наконец, пройдя минут двадцать по грязной тропинке от остановки автобуса, они подошли к новому кирпичному пятиэтажному зданию, зашли в единственный подъезд, пройдя по бесконечно длинному широкому коридору, с номерами на дверях, как в студенческом общежитии: с одной стороны: сто один, сто три и так далее, с другой стороны коридора номера на дверях были чётными: сто два, сто четыре; они поднялись на второй этаж, прошли в обратную сторону по коридору, освещённому дневным светом, льющему из окон, по обе стороны коридора и застеклённых дверей, ведущих на балконы с растянутыми верёвками для сушки белья. Казалось, это обычное общежитие, однако в коридоре не было общей кухни и туалетной комнаты, не сновали в халатах, трико и домашних тапочках жильцы. Никита торжественно остановился, не спеша открыл добротную дверь. Анну приятно поразила чистота и красота новеньких обоев в просторном прямоугольном коридоре. Не веря своему счастью, она прошла в отдельную кухню, включила воду, обрадовалась электроплите с духовкой, включила все четыре конфорки. Из кухни вышла на собственную уютную лоджию. Заглянув в отдельный совмещённый санузел, набрала в ванну горячей воды. Из коридора вели две двери в полностью отделанные комнаты. Настоящая двухкомнатная квартира! Ради такого счастья можно стоически перенести трудности с дорогой, к тому же рядом с их новым домом была школа и детский садик.

Довольные и уставшие, они молча сидели на тёплом, покрытом линолеумом полу, упёршись спинами об отопительную батарею.

II Предвидятся перемены

Хороший семьянин Никита любил, принарядившись, гулять с женой и сыном по городу, посещать кинотеатры, цирк, зверинец, ярмарки с уличными представлениями. Всем семейством с удовольствием ходили на октябрьскую демонстрацию вместе с коллективом Анны.

Около центрального кинотеатра стоял заводской автобус. Туда с целого города стекались потоки заводчан. У всех было праздничное настроение. Люди шутили, смеялись. Невооружённым взглядом можно было заметить, что кое-какие компании украдкой подогревали себя спиртными напитками; это было запрещено.

Баянист наяривал народные и популярные мелодии, раскрасневшиеся работницы завода пели песни, стараясь привлечь к этому занятию мужчин, но те только ухмылялись; однако и среди них находились любители уличного пения, это было здорово, все женщины обращали на смельчака внимание, готовы были носить его на руках. Поющий на улице мужчина всегда вызывает подозрение у страж порядка: не пьян ли он? Не пора ли его забрать в вытрезвитель? Поэтому представители сильного пола, а большинство из них уже были выпивши, старались не проявлять излишней активности в поле зрения начальства. Демонстрантки в толпе образовывали круг и плясали, завлекая кавалеров. Резвиться и балагурить в круге, шуточно приставая к девкам, желающих было больше, те задорно хохотали. Интеллигентные служащие стояли в сторонке; пуститься в пляс с пьяненькими рабочими им мешало предубеждение, а хотелось полностью сбросить маску приличия и безудержно веселиться прямо на широкой дороге; движение транспорта было перекрыто.

– Всем строиться в колонну! – кричал организатор.

– Слышите, пора строиться, – расталкивали увлекшихся пением и танцами. Баянист замолчал.

– Ой, – слышались женские выкрики, – я сейчас!

Впопыхах заправляя растрепавшиеся волосы в шапочки и застёгивая пальто, плясуньи, расталкивая уже медленно двигающуюся колонну, бежали догонять своих товарищей.

Демонстранты становились серьёзнее, уже слышался торжественный голос диктора:

– Слава нашим замечательным педагогам!

– Ура! – кричал многотысячный голос, слившийся воедино.

– Идут доблестные труженики нашего старейшего завода. Завод имеет для страны огромное значение. Рабочие добросовестно трудятся на благо нашей Великой непобедимой Родины. План перевыполнен на двадцать процентов! Ура, товарищи!

– Ура! – кричала Анна.

– Ура! – ликуя орал Макар. Он размахивал флажком, удобно устроившись на плечах у отца.

Опьянев от избытка патриотических чувств, люди, пройдя центральную площадь города, не спешили расходиться по домам. Смотря друг на друга, они видели не обыденные, а обновлённые вдохновлённые лица, чувствовали себя единым целым, непобедимой нацией. Поздравляли друг друга и обычно строгое, но сегодня подобревшее и такое своё привычное начальство. Образовывались стихийные компании и отправлялись к кому-нибудь продолжать отмечать праздник за накрытым столом, с тостами и пожеланиями, как положено.

Праздничное настроение дома подпитывалось восторженными телевизионными передачами. Восьмое ноября тоже нерабочий день, можно хорошо выспаться, уже лениво в кругу семьи вместе с включённым телевизором, продолжить праздник.

А ещё Анна любила День Милиции. Десятого ноября по телевизору транслировали замечательный концерт. Вся семья смотрела первую часть, до программы «Время». Они наслаждались классической музыкой, лучшими номерами нашего несравненного балета, народными танцами. Вторую эстрадную часть представления с новыми популярными исполнителями смотрели не всегда.

В этот мрачный день почему-то концерт отменили, транслировались чёрно-белые революционные трагедии, звучала траурная музыка. Куда делись приветливые, улыбающиеся телеведущие? Было не по себе. Что случилось? Что ждёт нас завтра? Чувство тревоги переполняло женское сердце.

Анна очень хотела иметь детей, маленьких, похожих на неё и любимого мужа, человечков. В раннем детстве она мечтала, что у неё будет большой дом и около двадцати детей. «Тебе и имён не хватит» – шутила её мама, учительница младших классов. Замужеству девушка предавала большое значение, считала, что для того, чтобы семья была крепкой, замуж нужно обязательно выходить невинной. В жизни женщины должен быть всего один мужчина – муж и отец её детей. Она никогда не изменяла своему избраннику: ни до, ни после свадьбы, не ведала, что такое женские болезни. Ценя чистоту своих отношений с Никитой, считала большим грехом прелюбодеяния, хотя ей нравилось ловить на себе восхищённые взгляды сотрудников. Быть хорошей, экономной хозяйкой – это достоинство жены. Анна ещё до замужества вечерами, после работы, посещала курсы кройки и шитья.

Труженица верила, главное, хорошо работать, жизнь вознаградит за это достатком и счастьем. Детей обеспечат жильём, её ждёт счастливая старость в окружении послушных хорошо воспитанных внуков. Обстановка внутри страны всегда будет спокойной и стабильной, об этом заботится правительство, комитет госбезопасности, ведь к власти приходят идеальные люди.

По телевизору говорили об ужесточении дисциплины. Электричка иногда опаздывала, поэтому Анне в виде исключения выписали пропуск, позволяющий опаздывать до двадцати минут на работу. Она спокойно, без всякой суеты, не спеша добиралась до своего завода. После работы, пройдя по магазинам, на вечерней электричке возвращалась домой. Женщина ждала ребёнка. Проблем с посещением врачей у неё не было, к тому же она была абсолютно здоровой.

Заводчане, независимо от прописки, обслуживались в одной из городских поликлиник. На предприятии свой медпункт, там оказывали первую медицинскую помощь и проводили плановые медосмотры. Имелись оборудованные кабинеты для гинеколога и терапевта, постоянно работающих в поликлинике, но систематически приходящих на завод. Стоматолог работал пять дней в неделю по четыре часа. Работники, у которых болели зубы, могли в рабочее время, отпросившись у начальства, срочно пролечить зубы прямо на территории предприятия. Не довольные своим зубным врачом, после работы лечились в городской стоматологии.

Начальники цехов и отделов следили за тем, чтобы рабочие и служащие вовремя проходили медосмотр. Машина, оборудованная аппаратурой для флюорографии, приезжала на территорию завода в рабочее время. Мужчины и женщины, попеременно, организованно, без суеты, заходили по специальной переносной лесенке внутрь, раздевались до пояса, по команде медиков прижимались грудью к аппарату, одевались и беззаботно шли продолжать трудиться на своих рабочих местах, они были уверены, что результаты исследований попадут по назначению в их медицинские карточки; в случае заболевания, их известят и направят на лечение.

– Кто не прошёл медосмотр? – спросила на собрании отдела Тамара, заместитель начальника отдела, – срочно пройдите. Раз в год положено. Списки поступят в завком. Кто не пройдёт медосмотр, с теми будем разговаривать отдельно. Не реже одного раза в год нужно проходить флюорографию. С трёх часов очередь нашего отдела, подходите к машине. Если опоздаете, придётся брать отгул и идти в поликлинику. Гинеколог проводит медосмотр на заводе в своём кабинете с двенадцати до пяти вечера.

– Вы беременны, нужно встать на учёт в женскую консультацию по месту жительства, там вам оформят декретный отпуск, выдадут больничный лист, – гинеколог выписала справку. Женщина прекрасно знала, что будущие мамы должны находиться на учёте по беременности по месту жительства, но, в избытке обладая беспечностью, не спешила там появляться.

Женская консультация, к которой относилась деревня Ж, находилась в районном селе Л. До этого села добраться труднее, чем до города Н, где Анна работала; железной дороги там не было, лишь изредка ходили рейсовые автобусы, до упора набитые пассажирами. Однако, отпуск по беременности и родам следовало оформить. Взяв на работе отгул, шла до автобусной остановки более двадцати минут, минут тридцать ехала в переполненном пыльном автобусе.

В сельской женской консультации большая очередь, женщины приезжали со всего района, часто с неотложными нуждами; томились в ожидании в узком тёмном коридоре, где не было даже стульев. Прижавшись спиной к стене, Анна безропотно ждала, когда же наконец схлынет бесконечный поток стоящих впереди неё громко делящихся своими проблемами, бойких сельчанок. Двигаясь медленно вдоль стены, терпеливо приближалась к нужным дверям.

Наконец, из кабинета раздался голос медсестры:

– Беременные есть, заходите!

Анна, протиснувшись сквозь толпу, влетела в кабинет вместе с двумя стоящими впереди неё женщинами. Врач за ширмой занималась пациенткой. Пришедшей отметиться, чтобы оформить декретный и послеродовой отпуск, было неудобно отрывать её от неотложных дел. Молча стояла около стола, пока медсестра не предложила ей взвеситься.

– Вы на семнадцать килограмм поправились.

– Выпиши направление в больницу, – попросила врач медсестру и протянула ей карточку своей пациентки, – пригласи следующую.

Гинеколог быстро взяла карточку Анны.

– Вторые роды?

– Вторые.

– Значит, ты всё уже должна сама знать. Сколько там ещё народу?

– Да целая толпа, – вздохнула медсестра.

– Когда это только кончится? – Проворчала врач, быстро непонятным почерком делая запись в карточке беременной.

Очередная женщина, уже стоя в кабинете, настойчиво умоляла её принять, так как не успевала на последний рейсовый автобус до своего села.

– Анна, придёшь отмечаться через месяц, – гинеколог отложила карточку в сторону и занялась следующей пациенткой. Анна хотела что-то спросить, но почувствовав себя виноватой, что отнимает много времени у медиков, вышла из кабинета.

– Аннушка, рожай в городе Н, – советовали сослуживцы, – как начнутся схватки, садись на электричку, на вокзале в городе вызовешь «скорую», и тебя отвезут в городской роддом. Врачи здесь хорошие, а мы тебя навещать будем.

***

Высокий тучный мужчина, начальник технического отдела завода, расположенного на втором этаже, вышел на лестничную клетку покурить. Сидел нога за ногу, на одном из трёх спаренных между собой кресел, списанных из актового зала. Его заместитель, одинокая старая дева с амбициями, зная, что во время перекура начальник бывает в хорошем расположении духа, подошла к нему:

– Анна снова собирается в декретный отпуск. Как так можно? Кто за неё будет делать её работу?

– Да, действительно, Анна у нас как ходячая энциклопедия, всё знает, – добродушно сказал начальник, с сигаретой в руках ёрзая на неудобном кресле, – как только в её голове помещаются все формулы, габариты изделий, параметры? На все вопросы у неё моментальный ответ, вся документация в идеальном порядке. Трудно нам без неё будет. Придётся тебе поднатужиться, меньше будешь заниматься болтовнёй в рабочее время. Лично принимай у неё документацию, изучи сама, подключи своих подчинённых. Буду спрашивать с тебя. А то ты обижалась, что дока тебе не подчиняется, отчитывается лично мне, минуя своего непосредственного начальника, то есть тебя. Теперь я посмотрю, на что ты способна. Год, думаю, мы как-нибудь выкрутимся.

В это время по лестнице в элегантном, сшитом ею самой платье, быстро поднималась Анна, держа в руках папку с документами; от неё веяло свежестью морозного воздуха:

– Всё с мастером цеха согласовано, начальником цеха одобрено, с разработчиками урегулировано. Все нужные документы я оформила, можете подписывать у главного инженера, – весело и деловито отчиталась она, передавая документы начальнику.

– Молодец, можешь спокойно уходить в декретный отпуск.

Довольная исполнительница пошла на своё рабочее место.

– У неё такой большой живот, могу поспорить, что она двойню родит, – лениво покуривая, рассуждал начальник, – вот у техника Зои живот совсем другой формы, остренький, спорю, она девочку родит.

– Много вы в этом понимаете – шутливо сказала Тамара, намереваясь высказать свою точку зрения. Курильщик резко поднялся, бросил окурок в урну:

– Что стоишь, иди, работай. А я пошёл на планёрку к главному инженеру, – из доброго болтуна он сразу превратился в строгого руководителя.

***

Был ясный солнечный день. Счастливые старушки несли ветки вербы. Анна чувствовала прилив сил, она ощущала толчки по всем направлениям своего большого живота. Женщина уже приготовила сумку с вещами для роддома. Но сейчас ей захотелось походить среди нарядных бабушек и насытиться праздничной атмосферой. Медленно шла и чувствовала, что ей становится плохо, она споткнулась. Резкая боль заставила остановиться, машинально предпринимая все предосторожности для того, чтобы не повредить своему здоровью.

Анна не вспоминала, как добралась до родильного дома. Кто-то вызвал скорую помощь, по дороге ей сделали укол.

– У вас начинаются схватки, мы поможем, отвезём вас, – сказали ей.

– Отвезите меня в городской родильный дом.

– Туда мы не возим, не положено.

В тот же день Анна родила. Она считала, что ей повезло, не пришлось долго ждать и мучиться.