Текст книги "История простого советского инженера"

VII Нереальный план

Петров считался преуспевающим работником. В его жизни не хватало только большой, преданной и красивой любви. Свою законную супругу, отношения с которой раздражали, отправил на стажировку за границу. Теперь жил один в трёхкомнатной квартире. Рядом не было той единственной, которая, любя безотказно, заботилась бы о нем. Квартира карьеристу казалась пустой.

Главный инженер делал вид, что с лёгкостью воспринимает приезд директора и не замечает, что прежде преданные ему начальники уже угодливо отчитываются перед руководителем предприятия, у него подписывают важные приказы и служебные записки, у них свои тайны.

А ведь Кузьма считал этих мелких властолюбцев преданными себе. Ещё недавно они беспрекословно подчинялись ему. Теперь же игнорируют его; заходя в приёмную, проходят мимо кабинета главного инженера в кабинет Иван Ивановича. Петров только догадывается, о чём они там с ним шепчутся.

На планёрках тоже отчитываются директору. Даже здороваются они с Кузьмой Петровичем как-то по-особому вежливо, без прежнего подобострастия в глазах. Но у них хватает наглости просить у него для себя благ. С наивным простодушием эти подхалимы просят похлопотать за них перед директором. Петров с такими не церемонился, был груб и несгибаем в требованиях. В то же время с некоторыми руководителями технических отделов, которые он всегда курировал и где раньше работал, у него были дружеские отношения, так как багаж знаний позволял им быть независимыми при любом начальстве.

Кузьма Петрович шёл по цеху, слушая пожилого начальника цеха, сбивчиво докладывающего о ходе выполнения плана:

– Не реальный план, мы не успеем сдать в срок продукцию.

– Вы полмесяца болтались без дела.

– Но у нас не было комплектации. Вы это знаете.

– Да, нам пришлось посылать снабженцев в командировку, они своё дело сделали, выбили для вас комплектацию, даже с избытком. Теперь ты прояви инициативу, организуй ночные смены, продли первые и вторые смены. Отдыхать будете в начале следующего месяца. Я прислал тебе помощников из технических отделов, оторвал их от своей работы.

Внезапно повеяло чем-то тёплым, в глубине цеха Кузьма заметил Инну, печально и сосредоточенно копошившуюся, стараясь справиться с крепежом. Он без колебаний направился к ней. Влюблённый уже видел, как везёт её в своей машине навстречу счастью, оба весело смеются во всю силу своих лёгких.

Сделав два шага по направлению к ней, номенклатурный работник успел опомниться. Лишь на секунду он неподвижно застыл, возвращаясь в реальность.

Для руководителя очень важно избегать сплетен. Сейчас в цехе сотни работающих имеют о нём своё мнение; для собственной пользы нужно, чтобы его считали сильным лидером, заботившимся о производстве. Ничего личного, только государственный план.

Его любимая так близко от него, но начальник должен соблюдать установленные правила субординации. Будь Инна более опытной, она сама нашла бы способ к нему приблизиться, но рассеянная даже не заметила появления любимого в огромном цехе, и это его раздражало.

«Так тебе и надо, кисейная барышня,» – злорадно подумал он.

Неожиданно перед ним появился худой мужчина. С опухшими глазами, в грязной заношенной спецодежде, осипшим голосом перекрикивал грохот проезжающего электрокара:

– Скоро мне дадут квартиру? Сил уже нет, десять лет стою в очереди. Живу с женой и двумя детьми в общежитии на тринадцати квадратных метрах. Сами бы так пожили. Небось, в квартире живёте, о себе вы позаботились, а на рабочих вам наплевать!

Кузьма неожиданно выругался:

– Иди, работай, твою…

– На собрании выступишь, – произнёс уже сочувственно.

– Распустил своих рабочих. Объясни им, что квартирный вопрос от меня не зависит, – мрачно сказал семенящему за ним начальнику цеха, – все нормальные люди снимают жильё. Слышал, стоимость аренды однокомнатной ухоженной благоустроенной квартиры почти в центре, недалеко от остановки всего пятьдесят рублей в месяц. Зарплата у хорошего рабочего двести пятьдесят и выше. Доступно? Вполне. Пить нужно меньше. За границей бесплатно квартиры вообще не дают. А твои работники дешевые кооперативные покупать не хотят. Всё им бесплатно подавай. Цены на частные дома сейчас упали. Некоторые покупают приличные дома, оформляют на деревенских родственников, припеваючи ждут бесплатные квартиры. Бездомных нет, на улице никто не ночует. Денег у населения много на руках накопилось, а тратить не хотят. А этот чумазый вообще пьяница. Вести с людьми нужно разъяснительную работу. Мне квартира от родителей досталась.

Заруби себе на носу: к первому числу нужно отгрузить всю продукцию!

– Постараемся, Кузьма Петрович, но план всё равно не реальный.

– Я ска – зал, – делая ударение на каждом слоге, сквозь зубы промолвил Кузьма, устремляя на руководителя цеха испепеляющий взор.

– Да, я всё понял, Кузьма Петрович, будет сделано!

Начальник цеха поспешил в свой кабинет-коморку созывать мастеров и бригадиров на срочную цеховую планёрку.

Проходя по заводоуправлению, Петров заглянул в плановый отдел:

– Тамара Ильинична, зайдите ко мне, пожалуйста, – попросил голосом галантного кавалера.

Начальник планового отдела, немолодая дама за сорок, жила со своей мамой и дочерью в двухкомнатной квартире. Всегда безупречно аккуратно, строго одета и причёсана, окутанная ореолом таинственности, со своими подчинёнными она придерживалась дистанции. Никто не знал кто отец её дочери, но все знали, что её очень ценит начальство.

Кузьма Петрович галантно открыл дверь своего кабинета и пропустил даму:

– Садитесь, пожалуйста. Тамара Ильинична, голубушка, вы сами знаете, у нас нереальные планы. Пожалуйста, скорректируйте сегодня план с учётом наших возможностей, а завтра поезжайте в Москву. Вся надежда на ваше очарование и дипломатичность. Кроме вас, никто этого сделать не сможет, – с отменной учтивостью уговаривал он, оценивая её безукоризненную манеру держаться; но в голосе проскальзывали металлические нотки.

– Берите в помощники сотрудников ИВЦ, – нажав на кнопку селекторной связи, Петров распорядился:

– Козлова ко мне. Срочно!

С гордой осанкой Тамара Ильинична сидела в обитом кожей кресле для достопочтенных посетителей. Её непроницаемое лицо светилось тайной надеждой на желанную встречу. Жёсткие указания главного инженера она принимала безоговорочно.

– Вы поступаете в распоряжение планового отдела, нужно сегодня срочно оформить все документы для корректировки плана, всё должно быть обосновано. Завтра в восемь утра, бумаги должны лежать у секретаря для моей подписи. Ясно? – твёрдо приказывал Петров незамедлительно явившемуся начальнику информационно-вычислительного центра.

– Но у меня некому работать, половина отдела работает в цехе, – парировал тот.

– Организуй ночную смену, отзови трёх своих нужных специалистов из цеха.

Приступайте к работе. Не буду вам мешать, – это означало:

«Можете покинуть мой кабинет».

VIII В цехе

Монотонная работа в цехе не требовала работы ума, у Инны были заняты только руки. Невесёлые мысли витали вокруг бытовых проблем. Как найти общий язык с соседками, разделяющими с ней трёхместную комнату в шестнадцать квадратных метров в общежитии?

Девушки штамповали детали – это самая не престижная женская работа на заводе. Цех штамповки считался наиболее опасным местом на производстве.

В воздухе витала металлическая пыль, резкие ритмичные звуки рубки металла раздражали слух. Грохот от станков был слышен далеко за пределами цеха.

Работа у станка требовала максимального внимания. У одной из девушек не было фаланги указательного пальца. Зазевавшись, она ногой привела в движение мощный механизм, не успев при этом убрать палец, поддерживающий кусок металлической пластины.

Цех лидировал по количеству несчастных случаев на производстве. Работницы часто увольнялись, не смотря на высокую зарплату. Администрация старалась удержать работниц: не имеющих жилья в первую очередь селили в общежитии, воспитывающим детей предоставляли места в детских садиках; в рамках дозволенного, увеличивали зарплату, платили премиальные.

Начальник цеха, принимая девушек на работу, пообещал похлопотать, чтобы они жили вдвоём в трёхместной комнате. Но вот им подселили специалиста с высшим образованием, работающую в техническом отделе завода в одну смену, в чистом платье, в отличие от их спецодежды – уже один этот факт раздражал их. Они постоянно искали повод уколоть её злой иронией.

Вначале Инна безуспешно пыталась с ними подружиться, но поняв, что это бесполезно, начала им делать замечания, на которые они не обращали внимания и продолжали нагло её игнорировать.

Эти две неразлучные подруги абсолютно не считаются с её мнением. Придя после второй смены с работы, в два часа ночи включают на всю громкость радио, часто затевают стирку прямо в комнате. Не обращая на спящую соседку внимания, громко разговаривают между собой. Рабочие презирали её уже за то, что она инженерно-технический работник и трудится в одну смену. По их мнению, инженер была бездельником.

Иногда ночью в комнату вваливались парни, громко вперемежку с матами, делились впечатлениями. При таком шуме невозможно спать, к тому же неприлично приводить мужчин ночью. Инна настойчиво объясняла девушкам элементарные правила поведения в общежитии. Это их ещё больше раздражало, они сверлили страдалицу злобными взглядами. Раздосадованная соседка, проснувшись средь ночи от внезапного гама появившейся весёлой компании, одевала под одеялом висящий на стенке кровати халат, и выгоняла ухажёров штамповщиц, но никогда никому на них не жаловалась, не выносила сор из избы, надеясь, что они всё-таки образумятся.

***

От невесёлых дум Инну отвлекали разговоры с Надей, молодым специалистом из вычислительного центра.

Молодые специалисты обязаны отработать по месту назначения три года. За это время их нельзя увольнять, можно только воспитывать. Лишь в исключительных случаях об откреплении предприятие ходатайствовало перед своим министерством. Этот процесс длился месяцами, а иногда, когда не было уважительной причины для увольнения, годами. Хотя те, кто серьёзно желал открепиться, всегда достигали своей цели. Были и такие, кто говорил о своей цели поменять место работы лишь для того, чтобы воздействовать на своего руководителя. Хлопоты об откреплении подчинённого бросают тень на руководителя; необходимо объяснять многочисленным вышестоящим начальникам, почему не сумел заинтересовать и удержать присланного тебе по распределению работника, которого государство бесплатно выучило. Право на увольнение молодого специалиста, не отработавшего положенные три года на предприятии, давало только министерство.

Когда из отдела потребовалось послать в цех ещё одного помощника, Баранов вызвал Критикадзе:

– С сегодняшнего дня ты работаешь в цехе.

Молодой специалист не хотел идти в цех, он написал заявление об откреплении и отдал его начальнику отдела.

Баранова это обрадовало, так как не видел в нём исполнительного подчинённого.

«Ходатайствую», – невозмутимо написал Иван Николаевич, поставил число и свою размашистую подпись.

– Гуляй, ты свободен, – равнодушно кивнул на дверь, пряча заявление в кипу бумаг, ждущих резолюции заводского начальства.

Молодого повесу удивило, что заявлению дали ход, был уверен, что его будут уговаривать. Открепление не входило в планы, он намеривался немного припугнуть начальника, надеясь увильнуть таким образом от работы в цехе. Его цель была одна – обеспечить себе комфорт в жизни, не прилагая к этому никаких усилий. Вопреки ожиданиям, заявление возымело законную силу, парень стал ждать открепления, безвольно шатаясь по отделу, от нечего делать, ища себе собеседников, но желающих общаться с ним не находилось. В отделе своим его уже не считали.

В цех послали Зою.

– Привет, – поздоровавшись, быстро нашла себе стул и села рядом с Инной.

Подошла Надя.

– Меня в отделе задержали, – бойко отчиталась она. Так как на её отсутствие в цехе никто не обратил внимания, она обращалась к Инне:

– Видите ли, программа для ЭВМ у них не работает, значит программист виноват, неправильно инструкцию для операторов написал; нагоняй от начальника получила. Пришлось объяснять оператору, что она ошиблась сама, учила её правильно работать с программой. Такая у меня работа: если программа хорошо работает – оператор молодец, программист не нужен, его можно в цех отправлять. Если оператор плохо работает – программист виноват, плохо объяснил оператору.

Вот и сейчас, я разобралась, нашла ошибку оператора, всё исправила и снова в цех, а оператор в тепле следит за работой ЭВМ в машинном зале.

Одна хорошая новость: меня посылают в Запорожье на курсы повышения квалификации.

В это время закончилась цеховая планёрка. Бригадиры, вернувшись, что-то на высоких тонах объясняли рабочим.

– Видели, главный инженер в цех заходил? – спросила Надя.

– Не знаю, – равнодушно сказала Инна, – может быть и заходил, я не обратила внимания. Я, вообще, не знаю его в лицо, ни разу ещё с ним не встречалась.

– Заходил, навёл на всех шорох. План не выполняем, наверное, рабочие будут в три смены работать. Все на ушах стоят, – встряла в разговор Зоя.

– То-то я смотрю, музыку внезапно отключили. Надоела эта музыка, слов не разобрать, только лишний шум. Музыку нужно в тишине слушать, – рассуждала Инна.

– Кстати, Инна, ты встала в очередь на получение жилья? – спросила Надя.

– Нет, ещё не встала.

– Не нужно становиться, всё равно не получишь, очередь на квартиру длится по пятнадцать лет. За это время ты успеешь несколько работ сменить, – запальчиво советовала Зоя.

– У нас недавно дали квартиру молодым специалистам, они всего десять лет в очереди простояли. Всё это время жили в частном доме, оформленном на родителей. Не слушай её, сейчас же сходи в завком, напиши заявление. К тому же жизнь меняется, – подсказала Надя.

Подошла девушка – оператор вычислительного центра. Обратилась к Наде:

– Начальник приказал срочно идти в отдел, будем с тобой во вторую смену и ночью работать, пока не пересчитаем всё, что нужно для планового отдела. Главный инженер приказал до утра всё сделать.

– А без меня нельзя? Я же в цехе работаю.

– Нельзя. Ты же у нас незаменимый человек. А за ночную смену начальник даст отгулы.

– Вот, всегда так. Ладно, девочки, до свиданья. – Надя ушла.

– Мы сегодня остаёмся во вторую смену работать, может быть и в третью тоже, главный инженер приказал. А вы потихоньку расходитесь, что бы вас тоже под горячую руку не заставили работать, тем паче, что вы нам не нужны, вы крепежа уже на три месяца вперёд заготовили. А ваш столик нужен, сейчас вторая смена придёт, первая остаётся, народу будет без вас много. Это вам, – рабочий, парень по имени Коля, положил на столик два билета в театр и ушёл.

– Это он нам, пойдём сегодня вечером на спектакль? – Обрадовалась Зоя.

– Пойдём, – оживилась Инна, – сколько я должна?

– Нисколько. Эти билеты завком покупает и бесплатно раздаёт по цехам и отделам. В цеха больше, в отделы поменьше. Нам на весь отдел всего два билета выделили. Утром разыгрывали, кто пойдёт, жребий тянули, мне не досталось. Иногда в цирк билеты бывают, иногда на концерт, иногда в театр. Рабочие сегодня во вторую смену остаются работать, им некогда по театрам ходить, а мы уйдём в три часа, успеем переодеться.

Инна сходила в завком, оставила там своё заявление с просьбой поставить её в очередь на получение квартиры.

Постепенно она повеселела, жизнь уже не казалась слишком печальной. Чувствовалось, что где-то рядом любимый, её сердце взволнованно билось в предчувствии волнующего объяснения.

Сегодня вечером она пойдёт в театр, а отношения с соседками по комнате наладятся как-нибудь сами собой, к тому же не век же ей жить в общежитии.

IХ Нужный человек

Петров ехал в аэропорт. Ему предстояло встретить нужного человека. Чиновник из Москвы обязан проанализировать, способен ли завод принять государственный заказ на внедрение нового, важного для страны изделия.

Кузьма Петрович предложил государственному служащему незамедлительно ехать в гостиницу, но получил сухой отказ. Они поехали прямо на завод.

До позднего вечера Петров вместе с Барановым провели время в кропотливой работе, хорошо известной специалистам их уровня. Главный инженер в некоторых вопросах чувствовал превосходство Ивана Николаевича, так непринуждённо тот манипулировал техническими терминами, так быстро понял суть вопроса и объяснил чиновнику на профессиональном языке, как заказ будет выполнен и что для этого требуется.

Все формальности были соблюдены, нужные документы подписаны. Руководителю предприятия предстояло установить дружественные связи; по своему личному опыту он знал, что для этого лучше всего подходит расслабляющая обстановка в ресторане, за накрытым столиком. Чиновник не захотел идти в ресторан, ему ни к чему светиться в общественном месте, но он не прочь посмотреть заводской бассейн.

Кузьма соображал, как организовать застолье, не обидится ли должностное лицо, если предложить выпивку?

– Люблю портвейн, – неожиданно произнёс этот сухарь, моментально развеяв все сомнения.

– Я сегодня буду с товарищем в спорткомплексе, – позвонил Петров Крысовой.

– Не беспокойтесь, Кузьма Петрович, всё организую: ужин, коньяк.

– Портвейн, – недовольно ухмыльнулся Кузьма.

– Как скажете.

Бассейн располагался в спортивном комплексе, ещё не сданном в эксплуатацию. Незаметное для постороннего глаза здание располагалось в глубине пустыря. По плану это было футбольное поле. Пустырь зарос высокой пыльной травой, был огорожен невзрачным металлическим забором.

Незаметная невысокая железная калитка оказалась не запертой. К невидимому со стороны дороги спортивному комплексу вела узкая тропинка.

Петров уверенно, не подрывая уважения к себе, молча вёл за собой по тропинке чиновника. Никто не встретился им по пути, было тихо и пустынно. Двери комплекса оказались открыты.

Красота внутренней отделки поражала, так как являлась резкой противоположностью облупившимся внешним стенам здания. Прошли мимо комнаты с огромным бассейном, наполненным свежей тёплой водой, в котором купались две женщины, вероятно, спортсменки. Зашли в уютную обитую полированными досками гостиную.

– Располагайтесь, – пригласил Кузьма. Заглянув в столовую, увидел накрытый стол с бутылками портвейна, коньяка и водки.

На столе горячие блюда, в холодильнике чёрная и красная икра, сыр, колбаса.

Пили только портвейн. Кузьма, угождая государственному служащему, глотал нелюбимый напиток, не понимая его прелести.

Немного посидев и охмелев, зашли в парную, отшлёпали друг друга берёзовыми вениками. Веники заранее были распарены в тазике с горячей водой.

Из парной в бассейн. Из бассейна под душ, снова в парную, снова за стол, снова в бассейн, снова за стол. Завёрнутый в простыню чиновник казался Кузьме маленьким и совсем не опасным. Они наперебой что-то друг другу рассказывали, произносили тосты.

Уснули в комнате отдыха, где стояло три дивана. Утром на служебной Волге поехали в аэропорт. Представитель министерства снова стал сухим и официальным.

«Какая гадость этот портвейн, как мне плохо,» – мрачно думал Кузьма, возвращаясь из аэропорта.

Теперь, когда он заключил важный для завода договор, обеспечивающий своих работников стабильной зарплатой, нужно подумать о себе. Неотступная мысль о том, что одинок, преследовала его. Неужели он, такой умный, влиятельный не достоин счастья? Номенклатурный работник понял, что ему нужна только Инна. Пора действовать. Спокойно и бесстрастно стал обдумывать, как ею завладеть, а завладеть нужно немедленно.

Х Серьёзное поручение

Инна собиралась на работу. Сегодня она наконец-то работала не в цехе, а в отделе. Красавица медленно пойдёт по территории завода, украшенной высокими елями, и непременно встретит его, своего принца. Мечтательница взбила начёсом свои, без того пышные волосы, накрасила ресницы, подвела глаза. Помадой она не пользовалась, её красивые губы без того были алыми и нежными.

В туфлях на высоком каблуке, в модной короткой юбке, притягивающей внимание к изумительно стройным ногам; и подчёркивающей высокую грудь и тонкую талию шёлковой блузе, она не спеша шла к автобусной остановке.

Кузьма ехал на работу к восьми часам на своей «подержанной шестёрке». Машина казалась невзрачной только с виду, чтобы не вызывать лишние кривотолки у рабочих. Салон кожаный, новый мощный двигатель; внутренности машины состояли из запчастей последних моделей.

Около остановки, где могла ждать автобус Инна, Петров сбавил скорость. Он увидел её, любимая была очаровательна. Волнуясь, остановил машину, приоткрыл дверцу.

Инна увидела его машину. Сердце радостно забилось в груди. От неожиданности она остановилась. Да, это он, он глядел на неё волнующим взглядом, он приоткрыл дверцу машины. Какое чудо! Наконец сбывались невероятные мечты. Что он ей скажет, что она ему ответит? Влюблённая медленно шла, опасаясь своей страсти, её лицо залила краска смущения.

Среди работников завода существовал обычай бескорыстно подбирать на остановках своих коллег и просто знакомых, особенно женщин. Петров, став главным инженером, забыл об этом. Он лишь хотел подвести Инну и объясниться с ней дорогой.

– Кузьма Петрович, как мне повезло, – на переднее сиденье плюхнулась толстая пожилая бухгалтер.

Увидев, как к машине подбежала женщина из бухгалтерии, и они уехали, Инна ощутила неловкость своего положения, она подумала:

«Не выдумала ли я всё это? Хотел ли он подвезти меня?»

Но сердце её ликовало:

«Он хотел объясниться. Он непременно объяснится! Он любит меня!».

Влюблённой хотелось, как можно дольше порадоваться этому событию. Она пошла пешком, мечтая вновь встретиться с любимым на территории завода.

Но встретиться с ним взглядом и пройти мимо, было для неё уже мало, ей хотелось объяснений. Поглощённая волнующими мечтами не заметила, как подошла к заводу.

Именно такую, с пылающим нежной страстью взглядом, устремлённым вдаль, быстро идущую лёгкой походкой, с таинственной улыбкой, ожидающую встречи с возлюбленным, её увидел Ахмед. Красавица прошла мимо, не обратив на него внимания. Он её догнал, хотел обнять за талию, но смог только ухватить за руку, которую она тут же отдёрнула и смерила его строгим взглядом. Инна так отпугивала всех неинтересных ей поклонников, кто пытался домогаться, это охлаждало их пыл. Себялюбца это обидело, он посчитал её удивлённую улыбку презрительной. Мгновенно ставшее строгим лицо долго стояло перед глазами и не давало ему покоя.

***

Между Барановым и Инной на карьерной лестнице стояло три человека: его заместитель, руководитель группы и старший инженер.

Когда начальник предложил Баракеевой изучить проект, та сказала:

– Это не наше дело, пусть разработчики сами приезжают на завод, сами всё внедряют.

Иван Николаевич не стал объяснять ей, для чего создан их отдел, он предложил изучить проект руководителю группы, та день его изучала, на следующее утро не явилась на работу; позвонив, сообщила, что у неё заболел ребёнок, на неделю выпишут больничный лист. Зоя Абрамовна перепоручила эту работу старшему инженеру Наташе.

Наташа старательно изучала проект, но ничего дельного сказать не могла.

«Интересно, на что способна Инна», – рассуждал Баранов, куря на лестничной площадке. Мимо него, здороваясь, шли на работу сотрудники отдела.

– Здравствуйте, Иван Николаевич, – проходя, вежливо отчеканила Инна.

Самому начальнику отдела поручить задание простому инженеру в обход своего заместителя и руководителя группы, было нарушением субординации, но всё же окликнул Инну:

– Возьми у Наташи проект, изучи его, напиши свои соображения. Дополнительные документы возьмёшь в СБИН.

– Хорошо, Иван Николаевич, – согласилась на ходу инженер, не решаясь задавать лишних вопросов.

Баранов, сделав очередную затяжку, кратко сказал поднимающейся по лестнице Наташе:

– Передашь проект Инне.

Штатное расписание отдела утверждалось министерством. Начальник отдела не имел права повышать оклады. Если работник увольнялся, а в течение определённого срока на его место не был принят другой человек, штатная единица автоматически сокращалась.

Штаты отдела, по мнению Баранова, были раздуты; всем полагались примерно одинаковые оклады: техникам от восьмидесяти до ста рублей, инженерам от ста десяти до ста тридцати, старшие инженеры получали сто сорок рублей, руководители групп сто пятьдесят, заместители сто семьдесят. Иван Николаевич подозревал, что некоторые сотрудницы были приняты на работу по блату, по его мнению, такие не были способны выполнять серьёзную инженерную работу.

Этих своих подчинённых он посадил в отдельный кабинет, сформировав группу под названием СБИН. Там хранились все нужные для работы документы, рассортированные по номерам и датам.

Работницы группы со вкусом одевались, обладали приличными манерами, умели льстить, по утрам пили кофе. Здесь можно было узнать все городские сплетни и свежие новости, которые не попадали в прессу.

***

После утренней встречи с Инной Петров чувствовал себя молодым пылким юношей, по её бесхитростному взгляду он понял, что она его любит, он жаждал её любви. Он чувствовал, что внутри избранницы скрывается страстная женщина. Она должна ему покориться, мужчине хотелось покорить её нежно и красиво. В таком деликатном деле влюблённый не хотел прибегать к безнравственным услугам Крысовой.

Сам Кузьма не мог так просто пригласить Инну, так как даже встретиться с ней наедине было не просто, он находился под прицелом многих глаз и ушей, каждое его появление на территории завода привлекало внимание работников.

– Интересно, куда это он пошёл? Кому-то будет нагоняй, – перешёптывались сплетники.

– Главный инженер по территории завода ходит, – сразу же распространялся слух по отделам; работники в его присутствии становились максимально дисциплинированными.

«Меня боятся, – констатировал Кузьма, – а я всего лишь справедливый и люблю порядок».

На территории завода объясниться с Инной было невозможно. Он уже знал, что любимая живёт в общежитии завода, где он вообще не появлялся. Невозможно было даже вообразить себе его появление там.

Раздался телефонный звонок. Звонил председатель подшефного колхоза, поставляющий продукты в заводскую столовую, он просил Петрова помочь в уборке сена. Решение созрело моментально. Лучшего способа встретиться наедине с Инной и объясниться не могло быть.