Текст книги "Когда размер имеет значение"

Глава 15

Вернувшись домой, Милана еще долго не ложилась спать. Пытаясь отвлечься и упорядочить мысли, она пробовала читать. Но когда поняла, что не может усвоить ни строчки и по нескольку раз прочитывает одно и то же, отложила в сторону книгу. Но и сидеть просто так тоже не получалось. Сразу же начинало лихорадить от дневных и вечерних событий. Мысли распирали голову, и ни на одной из них она не могла сосредоточиться. Она постоянно вспоминала поцелуй Алексея. На губах все еще ощущался его вкус. Она утонула в смеси эмоций и никак не могла выделить главное. Дошло до того, что Милане даже показалось, что у нее поднялась температура. Но тревога была ложной – она горела изнутри, в то время как снаружи оставалась холодной. Если бы кто-нибудь сейчас посмотрел на нее, то и не понял бы, какая буря бушует в ее душе.

      Казалось бы, на первом месте присутствовал страх, от которого она не могла избавиться, как ни гнала его от себя, сколько не убеждала, что все уже позади. Он возвращался, босая тело в озноб. Стоило начать восстанавливать события вечера, непроизвольно, даже насильно, как противные липкие щупальца сжимали сердце и парализовали волю. Милана раз за разом проигрывала момент, когда вышла из машины и услышала: «Стоять, крошка!» Ее словно зациклило именно на этом. И дело даже не в том, что ей снова и снова становилось жутко. Она знала, воспоминания еще долго будут преследовать ее, окуная в состояние панического ужаса. Но почему именно эти слова постоянно всплывали в памяти, когда куда страшнее было то, что потом сообщил ей Алексей? Когда она догадалась, кто стоит за нападением, то испытала настолько невероятную смесь эмоций, что даже сейчас не могла в ней разобраться. Это даже нельзя назвать страхом или ужасом, или недоумением. Ее передергивало от одной мысли о возможности такого. Омерзительный поступок, вызванный извращенным сознанием. Страшно становилось при мысли, что она прожила с психически больным человеком столько лет. Не зря ей временами казалось, будто он готов ее ударить, когда в споре она позволяла себе занимать категорическую позицию, ни в чем не уступая ему. Как же она была близка к истине!

Милана вскочила с кресла и принялась мерить шагами комнату. Алексей настаивает, что нужно непременно сообщить полиции известные им подробности. И он конечно же прав! Не поступи они так, в полиции сочтут, что она оказалась жертвой простого хулиганского нападения. Если подозреваемый не расколется, что вероятнее всего, то Олегу это сойдет с рук. Отчасти она согласна с Алексеем. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Но должна ли она покарать тюрьмой, перечеркнуть высокотщеславные помыслы, закрыть путь к карьере человеку, которого три года считала мужем? Не слишком ли это будет жестоко с ее стороны? И не станет ли он после всего еще хуже?

Мысли бродили в голове одна чернее другой. Злость нарастала как снежный ком. Хотелось немедленно ехать к нему, чтобы высказать! Сделать так, чтобы он осознал, насколько подло поступил. Покарать, растоптать его!.. Никогда еще и никого Милана не ненавидела до такой степени. И от собственной ненависти становилось страшно. Что если она никогда не пройдет, не притупится? Как жить дальше, сжигаемой изнутри?

В такие моменты она буквально заставляла себя вспоминать поцелуй, как единственную, слепящую вспышку света. Лишь пока он длился, она умудрилась забыть обо всем. Мир, со всей его подлостью, перестал существовать, пока ее губ касались губы Алексея. Именно в тот миг она поняла, что страстно желает его и не смеет в этом признаться самой же себе.

Но как же поступить с Олегом? Стоит ли наказать его так, как он того заслуживает? Поцелуй опять забыт, а она продолжает пробираться в мерзком липком тумане в поисках истины.

Измучавшись вконец, Милана не выдержала и решила поговорить с матерью. Она до такой степени запуталась в собственных мыслях, что ей понадобился проводник, который вывел бы из этих дебрей.

– В общем, мам, теперь я не знаю, как следует поступить… – закончила она рассказывать и перевела взгляд на ошарашено смотрящую на нее женщину.

Пожалуй, никогда до этого она не видела маму до такой степени растерянной и возмущенной одновременно. Даже испуг за дочь отошел на второй план – это тоже Милана читала в родных глазах, готовясь к серьезной отповеди.

– Ты в своем уме?! – Мама покрутила пальцем возле виска. – Ты сейчас пытаешься сказать, что собираешься оставить такое безнаказанным?!

Она говорила с придыханием, словно ей не хватало воздуха или приходилось подбирать слова – самые емкие, бьющие наотмашь.

– Нет, мам, – с досадой ответила Милана. Кажется, мама ее не поняла, или услышала только то, что было самым вопиющим. – В том-то и дело, что я прошу у тебя совета.

– Да какие тут могут быть советы?! По нему решетка плачет, ты хоть понимаешь это? Я пойду, позову отца… – Она вскочила со стула и приготовилась броситься в спальню.

– Не надо, мам. Прошу тебя, – остановила ее Милана, хватая за руку, которую та сразу вырвала. – Давай не будем говорить об этом папе Валере. Я боюсь, он наделает глупостей. Да и… стыдно такое афишировать.

Мать немного постояла в раздумьях, усиленно хмуря брови, а потом все-таки опустилась обратно на стул. Сейчас она явно не доверяла собственной выдержке, хоть у нее и неплохо получалось держать себя в руках. По крайней мере, она смогла продолжить почти спокойно, не повышая голоса.

– Вот! – многозначительно произнесла она. – Ты высказала то, что является самым главным! Тебе стыдно.

– Конечно. Вряд ли можно гордиться таким пятном в биографии…

– Ради своего ложного стыда, – не слушая ее, продолжила мать, – ты готова оставить подлеца безнаказанным.

– Мам, не в этом дело…

Милана и сама не понимала, в чем пытается оправдаться. Почему, глядя на осуждающее лицо матери, виноватой она чувствует себя, а не Олега?

– В этом, доченька, в этом. Не знаю, чего ты там себе понапридумывала, но я-то тебя знаю очень хорошо. Для тебя всегда было важно, чтобы все считали тебя благополучной. А это, как ты говоришь, пятно на репутации. Картинка смазывается, и ты становишься похожей на остальных – с их горестями, радостями, достойными и недостойными поступками.

Неужели она такая?! Неужели ее поступки на самом деле продиктованы ложным стыдом и нежеланием выставлять проблему на всеобщее обозрение?

– И все бы ничего, – продолжала мать, – если бы ты в такие моменты потрудилась задуматься еще о ком-то, кроме себя любимой.

Слова матери обжигали каленым железом. От них становилось очень мерзко на душе, а еще обидно. Милана уже не рада была, что завела этот разговор. Решила бы сама, как быть дальше, и избежала бы огласки и обвинений во всех смертных грехах.

– Я вот сейчас смотрю на тебя и понимаю – ты снова зацикливаешься на самой себе. Разве не так? – Мать пытливо наблюдала за выражением лица дочери. – О чем ты сейчас думаешь?

– Мам, ну какая разница, о чем я думаю?

– Огромная! Чудовищная разница! Если ты попытаешься отбросить то, что касается тебя лично, задумаешься о других людях, решение придет само в твою глупую голову.

Да уж… Ласковая мама, ничего не скажешь. Еще и глупой обозвала. Обида все возрастала.

– Мам, ну вряд ли он станет организовывать еще одно нападение на кого-нибудь.

– Откуда такая уверенность, скажи-ка мне, пожалуйста? – голос матери прозвучал даже грубовато и очень холодно. – Хочешь сказать, что ты последняя женщина в его жизни?

– Нет, конечно…

– Вот именно! С этого ты должна была и начинать свои рассуждения. Подумай о той женщине, с которой он сойдется или уже сошелся, если вспомнить причину вашего расставания. Кто даст гарантию, что она будет вечно плясать под его дудку? С чего ты взяла, что она никогда не поступит также, как ты, не бросит его и не откажется выполнять все его прихоти? Не поверю, что родила законченную эгоистку, которая живет по принципу: «после меня хоть потоп».

– Мам, ну ты понимаешь, что я его уничтожу?

– Его-то? – мать зло рассмеялась. – Такие, как он, непотопляемые. Он или оно будет вечно плавать на поверхности и искать лазейки, чтобы потеплее устроиться в жизни. В худшем случае он пройдет курс лечения, что пойдет ему только на пользу, хочется верить. А то и вовсе выпутается. Подумай лучше о своей совести. И, кстати, я настоятельно требую, чтобы ты пригласила в гости своего спасителя. Хочу познакомиться с настоящим мужчиной.

Больше мама не желала развивать эту тему. Довольно холодно пожелав спокойной ночи, удалилась в спальню. Милана еще долго сидела на кухне и обдумывала ее слова. Она даже не выдержала и закурила, хоть и бросила уже три года как, когда сошлась с Олегом. Благо в загашнике сохранились сигареты. Раньше ей это помогало думать.

Она просидела до двух часов. Выпила три чашки кофе и выкурила три сигареты, пока не приняла решение все рассказать завтра в полиции.

Пару часов Милана еще провалялась без сна в кровати, прокручивая события до бесконечности, пока не забылась болезненным сном. А на утро проснулась совершенно разбитая и поняла, что нужно снова отпрашиваться у Игоря.

– Ланка, я из-за тебя работу потеряю! – орал он в трубку. – В десять совещание у начальника, где мы должны представить разработки по новой рекламе. Обещай успеть к этому времени.

– Честно говоря, не уверена. – Говорить было трудно, голову словно сдавливало тисками, не помогала даже таблетка.

– Ланка!.. – взвыл Игорь.

– Я постараюсь не опоздать. Это все, что могу обещать.

В половине девятого она уже подъезжала к полицейскому участку, на крыльце которого ее поджидал Алексей. Невольно губы дрогнули в улыбке, когда увидела его. Как же она была рада этой ранней встрече! И неважно, что сама она не выспалась, да и Алексей выглядит уставшим, каким-то осунувшимся. С первого взгляда на него в душе потеплело. Это произошло так же, как вчера, когда она вспоминала поцелуй. Только вот хотеть его повторения сейчас точно было не время.

– Как ты? – с беспокойством во взгляде спросил он.

– Думаю, выживу, – попыталась отшутиться она, догадываясь, что получилось не очень.

Хотелось закончить с этим делом как можно быстрее. Рассказать все, что знает, и больше не возвращаться к тому вечеру даже в воспоминаниях.

Повезло, полицейский участок работал с восьми часов, и следователь, которому поручили это дело, находился на рабочем месте. Они с Алексеем в письменной форме изложили обстоятельства вчерашнего вечера, потом еще долго отвечали на вопросы.

Милана все время поглядывала на часы, считая минуты. Видно следователь сжалился над ними, заметив, как она нервничает, и отпустил их, пообещав, что вызовет, когда понадобятся.

– Опаздываешь? – спросил Алексей, когда без пятнадцати десять они вышли из здания участка.

– Уже да, – кивнула она, поняв, что не успеет добраться до работы за пятнадцать минут, и опоздает на совещание. Игорь ей этого не простит, да и стыдно было подводить всех, для которых проект этот был очень важным.

– Беги тогда, – велел Алексей, выпуская ее руку, которую всю дорогу держал в своей. – Жду тебя вечером.

Милана не совладала с собой и потянулась к губам Алексея, так захотелось поцеловать его. Правда закончила этот процесс довольно быстро – поцелуй оборвался, не успев толком начаться. Зато в машине она всю дорогу улыбалась, вспоминая его растерянное лицо и хватающий воздух рот.

В кабинет начальника она входила в пятнадцать минут одиннадцатого. Первое бросилось в глаза лицо Олега в солнцезащитных очках и недовольная гримаса директора. Усаживаясь за стол, Милана обратила внимание на Палыча. Начальник творческого отдела выглядел грустным и задумчивым. Игорь какой-то странный. Он явно чем-то расстроен и всячески избегает ее взгляда. Интересно, что тут вообще происходит, и почему ей все кажутся не такими как обычно?

– Вы у нас, Милана Юлиусовна, как босс киевской мафии, позволяете себе опаздывать на важные совещания, – ехидно прокомментировал бульдог ее появление.

– Это первый и последний раз. Извините, – ответила она и снова попыталась поймать ускользающий взгляд Игоря, чтобы хоть примерно понять, как следует себя вести.

– Ну что вы, пустяки… – Тон директора ей нравился все меньше. Кажется, он сейчас пытается унизить конкретно ее. – Как выяснилось, есть люди, которые оперативнее выполняют вашу же работу. Например, директор коммерческого отдела. Улавливаете суть? Почему-то у директора коммерческого отдела, – повторил бульдог, делая ударение на последние два слова, – находится время, чтобы вытаскивать фирму из з-цы, в которую творческий отдел ее пытается загнать.

– Если честно, я не понимаю, о чем речь? – Милана произнесла это так твердо, что не смотрящий на нее Олег дернулся от неожиданности. Она даже сама не ожидала от себя подобного, но все происходящее, хоть она и не понимала что именно, нравилось ей все меньше.

– А что тут непонятного? – ответил ей директор. – Вот он, – он указал на Олега, – сделал за вас всю работу – придумал гениальный слоган.

– Могу я узнать, какой? – Милана удивлялась самой себе – позволяет такой тон в разговоре с директором, но плохо контролируемая злость мешала быть учтивой.

– Естественно! – Он взял бумагу, лежащую рядом. – Вот он тот самый талантливый слоган, который представил нам директор коммерческого отдела, и, который вы, как текстовик, не сможете не одобрить. «Динамика жизни – вот символ нашего превосходства! Игры кончились! Привыкай смотреть на мир свысока!» – с выражением зачитал он. – Не правда ли, чем-то цепляет? – испытующе посмотрел на Милану.

– И в самом деле, цепляет, – спокойно ответила Милана и только собралась продолжить, как заговорил Палыч:

– Меня не оставляют мысли, что где-то я его уже слышал, – в своей тихой манере нараспев произнес он.

– И вы абсолютно правы, – вторила ему Милана. – Это рабочий слоган компании… – и она назвала известного производителя иномарок в России.

Это был именно тот слоган из ее подборки, который она обвела красным маркером, как самый удачный на ее взгляд, на который следует ориентироваться. В тот день, когда Олег рылся в ее сумке в поисках вожделенного блокнота, он и увидел этот слоган. Приняв его за окончательный вариант, придуманный ею, запомнил его и выдал за свой.

Милану передернуло от отвращения, когда она посмотрела на Олега и заметила, как тот побледнел. И к чему весь этот маскарад, что за дурацкие очки на нем – признак прогрессирующей звездной болезни? Потом она заметила торжествующую улыбку Игоря, и на сердце немного потеплело.

– Что же ты, Олег батькович, мне подсовываешь? – Бульдог начинал рычать, и ничем хорошим начальнику коммерческого отдела это не светило.

– Давай, Милана Юлиусовна, представь нам свой шедевр, – с отеческой улыбкой обратился к ней Палыч.

Она в который раз подивилась выдержке этого удивительного человека. Ведь он единственный знал слоган, придуманный ею. Он ждал ее, не выводил подлеца на чистую воду, хоть наверняка уже уверился в своих подозрениях.

– Спасибо, Василий Палыч, – улыбнулась она в ответ и обратилась к бульдогу, который весь превратился в слух. – В своих рассуждениях я исходила из принципа, что солидная компания не может позволить себе допускать ошибки и что они уже собаку съели в автомобильном деле. Осталось только заявить об этом во всеуслышание. Так родилась фраза: «Нам больше нечему учиться, ведь мы не делаем ошибок!»

– Очень самоуверенное утверждение, – ехидно перебил ее Олег.

– Не более самоуверенное, чем выдавать чужой слоган за свой, – не удержалась Милана, впрочем, сразу же пожалев о своем порыве. Не стоило скатываться до его уровня. Она снова обратилась к бульдогу: – Самоуверенно звучит слоган «Мы знаем все!». Наша же компания вслух заявит о своем стремлении стать еще лучше. У нее есть цель, и эта цель совершенство.

– И как в итоге будет звучать слоган? – нетерпеливо потребовал бульдог.

– «Нам больше нечему учиться, ведь мы не делаем ошибок! Наша цель –

совершенство!» – громко произнесла Милана, чувствуя, как деланная бравада Олега рассыпается прахом к ее ногам.

В кабинете повисла тишина. Милана продолжала стоять, ожидая вердикта директора. И тут Игорь захлопал в ладоши, да так неожиданно громко, что она испугалась.

– Браво, Ланка! – закричал он, вскакивая со своего места, подбегая к ней и крепко целуя в губы. – Ты супер!

Она с опаской взглянула на бульдога и вздохнула с облегчением, заметив на его губах подобие улыбки. Палыч смотрел на нее по-отечески любовно. А Олег выглядел злым и растоптанным. Эти несовместимые качества умудрялись в нем сочетаться.

– Ну что ж, Милана Юлиусовна, – заговорил директор, – рад, что не ошибся в вас, – как будто вовсе не он обвинял ее недавно в бездействии. – Сегодня я отправлю слоган руководству на утверждение. И вот еще что… – повысил он голос, – на следующей неделе руководство собирается нанести нам визит. К сожалению, ни для кого не секрет, что наш уважаемый Василий Палыч собрался на пенсию. Кого-то назначат на его должность. Этот вопрос и будет стоять на повестке дня, как основной. Нужно организовать фуршет. У кого есть какие мысли?

– Можно арендовать зал в каком-нибудь ресторане, – предложил Игорь.

– У меня даже есть подходящий на примете. – Только сказав это, Милана поняла, что готова предложить для фуршета «Серенаду», которую считала своим секретным местом. Значит, с какого-то момента он перестал быть таковым для нее. Она еще не понимала, хорошо это или плохо? – Там замечательная кухня.

– Вот и займитесь этим, голубушка. Времени, чтобы обо всем договориться у вас предостаточно, – велел бульдог.

Покидая кабинет, Милана даже не посмотрела в сторону Олега. Теперь она не жалела, что честно рассказала все о нем в полиции. Пусть хоть раз ответит по заслугам.

– Не знаешь, кто его так разукрасил? – спросил Игорь, когда они вышли за пределы приемной. Палыч задержался у директора.

– Кого? – не поняла Милана.

– Да его же! – В этот момент их обогнал Олег. Он заметно прихрамывал. Это показалось Милане странным. Игорь ткнул в его сторону пальцем и показал неприличный жест.

– А его кто-то разукрасил?

– А ты не заметила? – хохотнул Игорь. – Да у него финаки в пол лица, за очками не помещаются.

Никаких фингалов Милана не заметила. Собственно, во время совещания она старалась не смотреть на него.

– В чей-то кулак он знатно впечатался. Получил по заслугам, сволочь, – сплюнул Игорь. – Пойду-ка я закурю нервный стресс. Кстати, – спохватился он, – ты выглядишь усталой. Я еще у бульдога подметил. Иди-ка домой, а? Ты заслужила выходной. А Палычу я сам сообщу.

Спорить с ним Милана не стала. Спать хотелось ужасно, да и переволновалась она нешуточно за сегодняшнее утро. Сначала полиция, потом совещание… Больше всего она мечтала оказаться в своей комнате, в теплой постели, заснуть, не ограничивая себя во времени, а вечером отправиться в «Серенаду». На этот раз ей не требовалось уединиться и спокойно погрустить или вкусно поужинать. Она хотела увидеть Алексея и не собиралась лукавить перед самой собой.