Текст книги "Когда размер имеет значение"

Глава 18

– Леш, ты сегодня на пике популярности! – В кухню влетела раскрасневшаяся Света. – Мужика за восьмым столиком сейчас инфаркт хрястнет от восторга. Сидит весь красный, голосит на весь зал, что еще никогда не ел так вкусно и требует к себе повара.

Она принялась обмахиваться пустым подносом, остужая лицо, словно только приняла участие в рукопашном бою.

– Ну, успокой его, скажи повару некогда, – улыбнулся ей Алексей и снова сосредоточился на работе.

Ему, действительно, некогда выслушивать восторги. Посетителей полный зал, а повар всего он один. Лена отпросилась пораньше, все-таки муж приехал. Спасибо Виктору, согласился помогать, хоть уже давно не принимал участие непосредственно в приготовлении блюд. Но сегодня, как работник на подхвате, сгодился отлично. С такой скоростью, как у него, больше никто не мог нарезать овощи. Нож в его руках выглядел, как электрический, мелькая с бешенной скоростью, и рядом росли горы резанных овощей для гарнира.

– Ты это дело брось, – приостановил процесс нарезки Виктор, отчего в кухне стало удивительно тихо. – Умение с достоинством получать признательность – это своеобразный талант. Тебя никто не заставляет кланяться, как со сцены. Но выйти и выслушать чистосердечное «спасибо» ты обязан. Только так наш уровень приблизится к европейскому.

Эк загнул! И с таким важным видом Виктор произнес эту короткую речь. Важно, но без пафоса, хоть конспектируй, честное слово. Алексей и сам не понимал, что испытывает. С одной стороны, проклинал все на свете, что рядом шеф, который все равно заставит поступить по-своему. С другой – не мог не соглашаться с ним.

– Да не люблю я этого, – предпринял он последнюю попытку отговориться.

– А причем тут люблю или не люблю? Это часть твоей работы. И существенная, – строго посмотрел на него Виктор. – Так что, давай-ка топай в зал, я тут за всем послежу.

Делать нечего, пришлось подчиниться. Если бы не было Виктора, можно было бы придумать отмазку, передать через Свету, как некогда повару и что он принимает признательность на расстоянии. Алексей так и делал обычно, но сегодня, когда ему меньше всего хотелось становиться центром внимания, пришлось снять колпак, поправить фартук и отправляться в зал.

Света с фотографической четкостью обрисовала клиента. Тучный мужчина сидел весь красный и, усиленно жестикулируя, что-то доказывал собеседникам. Нужно будет передать ему стакан воды с лимонным соком, чтобы остудить пыл. Скорее всего, виной его красноты явился туго повязанный галстук, а не буря восторга или жаркий спор, как предположила Света.

Когда Алексей появился в зале, послышались сначала отдельные, а потом подхваченные всеми аплодисменты. Виктор ошибся, кланяться ему таки пришлось, вернее, кивать в знак благодарности.

– Меня зовут Федасов Петр Иванович, – тряс ему руку мужчина. Он стоя ждал его приближения и разве что не сгреб в объятья, когда Алексей подошел к восьмому столику. – У меня хобби ходить по ресторанам. Да-да, молодой человек, не удивляйтесь, у каждого свои привычки. У меня такая. – Он рассмеялся и покраснел еще сильнее. – Но я не просто так это делаю, не чтобы вкусно поесть, хоть и люблю это, чего уж там. Я выискиваю настоящие таланты и заношу их в свою картотеку. Это очень почетно, туда попадают лишь избранные. – Алексей с удовлетворением отметил, как мужчина ослабил галстук. Ему как будто самому стало легче дышать. – И делаю я это не просто так, как вы, наверное, догадались. В своих кругах я довольно известный критик. Не кулинарный, нет, – поспешил добавить мужчина. – Но среди таковых у меня масса знакомых. Так вот, таких как вы, батенька, я прославляю на весь мир, – многозначительно закончил он, все еще продолжая трясти руку Алексея в такт своей речи.

Следовало что-то ответить, но Алексей не находил слов. Больше всего ему сейчас хотелось оказаться на кухне, в укрытии от, хоть и благодарных, но больше любопытных глаз.

– Спасибо, но не стоит, – начал было он.

– А это уж не вам решать! – громогласно заявил мужчина, отчего Алексей в конец растерялся. – Талант имеет право на признание, даже если его владелец страдает приступами скромности. Он не ваша собственность, а достояние общественности. Вам лишь повезло родиться с ним.

Ну вот, приехали. Теперь его прославлять собираются против воли. Алексей еле дождался, когда поток благодарности иссякнет вместе с красноречием клиента. Ему пообещали мировую популярность, к которой прилагалась еще куча всяческих благ, и разрешили покинуть зал.

– Так становятся известными, мальчик мой. – Такими словами и крепкими объятьями встретил его Виктор. – Эх, где мои годы, когда я тоже получал такие вот благодарности…

Виктор продолжал разглагольствовать на тему таланта, но Алексей его уже практически не слышал. Странно, но сегодня он даже не старался готовить хорошо, как делал это обычно. Его голова была занята совершенно другими мыслями. Он думал о Милане, страдал, что не может быть рядом с ней. Сетовал на работу, что отнимает у него все вечера, подумывал о переходе на сменный график, два дня через два, как это должно быть в идеале.

Она ему сказала, что любит. Ну, какая еще женщина способна сделать это первая? Так открыто и естественно, как будто речь шла о чем-то обыденном. Хотя любовь, наверное, и есть самое простое чувство и, одновременно, не поддающееся объяснению.

Алексей не сомневался в любви Миланы, верил каждому ее слову, но он не знал, как ему быть. Что делать дальше? Эта женщина стала его воздухом, вдали от нее длительное время он начинал задыхаться. Но мог ли он предложить ей нечто большее? Захочет ли она постоянно находиться рядом с ним? Эти вопросы не давали покоя, терзали его отсутствием ответов. Появилась трусость, как тогда, когда он наблюдал за ней издалека, не рискуя приближаться.

Их отношения развивались стремительно, но до определенной грани, которую нельзя было переступать. Совсем недавно она обожглась, и Алексей боялся, что воспоминания об этом еще свежи в ее памяти, что нужно время, чтобы она пришла в себя и захотела с кем-то связать свою жизнь снова. А он не хотел ждать, вернее не мог этого физически. И получался опять замкнутый круг.

Размышления измучили его в конец. Как назло, народ сегодня словно взбесился. Света постоянно возвращалась из зала, неся устную благодарность повару. К концу смены даже Виктор начал коситься на него с подозрением. Алексей заметил, как он пробует блюдо, уверенный, что никто не обращает на него внимания. Смешно было наблюдать, как он серьезно причмокивает губами, потом словно взвешивает что-то внутри себя, а потом довольная улыбка появляется на его лице.

Еле дождался окончания смены, чувствовал себя вымотанным до предела. Хотелось домой и спать, чтобы хоть какое-то время ни о чем не думать.

Машину Миланы он не заметил, паркуясь возле дома. Испугался, когда открыл дверцу и увидел ее улыбающуюся рядом.

– Скромно надеюсь, что ты меня не прогонишь, – затараторила она, и он понял, как сильно она смущена ситуацией.

Она улыбалась и неловко переминалась с ноги на ногу. Вот только он думал о ней, и теперь она рядом, но готова убежать сразу же, если поймет, что момент выбрала неподходящий, что он ей не рад. Нежная, теплая, любимая… И только его!

В этот момент его мозг отключился, достигнув пика перенапряжения. Он словно заявил хозяину: «Больше думать не могу, вымотался. Отдаю тебя во власть примитивных инстинктов». И инстинкты сразу же завладели им. Руки сами потянулись к Милане, заключая ее в объятья. Она пыталась еще что-то сказать, но он не позволил. Алексей закрыл ей рот поцелуем и до самой квартиры не выпускал из объятий. Он даже не понял, как они преодолели три этажа, как он отпирал дверь в квартиру… Накопившаяся страсть изливалась бурным водопадом. Главное, что она чувствовала то же – так подсказали ему те крохи сознания, что все еще жили в голове, которые не поглотила страсть.

Кажется, верхнюю одежду они просто сбросили с себя прямо на пол в коридоре. А может и нет. Он не помнил… Все его эмоции сосредоточились на ее губах и податливом теле, что так доверчиво прижималось к его и откликалось на каждое прикосновение.

Руки дрожали от нетерпения, когда срывал с нее одежду. Даже тогда, когда слышал звук рвущейся ткани, не мог остановиться или делать это медленнее. И все время ее губы находились в его плену. И этого было мало, мало, хотелось поглотить ее целиком!

Никогда в жизни он так не любил женщину! Стоило только ощутить ее бархатистую кожу под своими пальцами, как даже те остатки сознания, что пытались вразумить его, смел ураган неконтролируемой страсти. В нем проснулся зверь, почуявший свою самку, который еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее и не растерзать. Всеми силами он старался быть нежным и не мог – первобытный инстинкт перекрывал все. Он вошел в нее резко, даже, наверное, грубо. Сам себя возненавидел за это, потому что больше всего хотелось любить ее до бесконечности, нежно. Ласкать каждый сантиметр кожи. А получалось все стремительно, как никогда и ни с кем до этого. Алексей мечтал наговорить ей кучу приятных слов и не мог вымолвить ни единого. Ее тело и близость свели его с ума. Он любил ее так, словно это было в первый раз, как будто до нее у него не было женщин.

Когда все закончилось, и она скрылась в ванной, а к нему постепенно возвращалась способность мыслить, Алексей готов был убить себя. Медленно поджарить, с живого содрать кожу… что угодно, лишь бы наказать, покарать. Стыдно! Теперь он уже сходил с ума от стыда, что вел себя как дикарь. Это же первобытный строй какой-то! Она подумает, что он тупой самец, и место ему в пещере. Терзал ее, как зверь, разве что не рычал. Или рычал?.. Он уже ни за что не мог поручиться. В нем до сих пор пульсировали отголоски страсти, которую так и не удалось утолить. Боже! Этой женщины ему было мало, даже когда она отдала себя ему всю!

Чего она там так долго? От переживаний, Алексей не находил себе места. Неужели он такой придурок, что сделал ей больно?! Когда воображение вконец измучило его картинами одна страшней другой, и он готов был кинуться ей на выручку, Милана появилась в дверях ванной, обмотанная полотенцем.

В первый момент он едва не зажмурился, так страшно было встретиться с ней взглядом. А потом выдохнул с облегчением, чувствуя, как по телу разливается блаженство и затапливает его с головой. Слава Богу, Милана улыбается и вроде не кажется измученной. Ему даже показалось, что выглядит она немного загадочно и как-то очень расслабленно, даже томно.

Милана приблизилась к кровати с грацией кошки, забралась на нее с ногами и придвинулась к Алексею. На этот раз он действовал с головой, возможно даже с опаской. Всеми силами старался сдерживать себя, но руки все равно сами обхватили ее, теплую и мягкую, и притянули поближе к себе. Он хотел подарить ей поцелуй – самый нежный на свете, но трепетные пальчики прижались к его губам, останавливая в нескольких сантиметрах от цели.

– Так, Алексей Юрьевич, – заговорила Милана, принимая очень серьезный вид. Она даже выпрямила спину и слегка отодвинулась от него. А он напрягся всем телом, обуреваемый нехорошими предчувствиями. – Теперь вы просто обязаны на мне жениться.

Он ожидал чего угодно, но только не этого. Второй раз за день этой женщине удалось поразить его до глубины души. Она с улыбкой смотрела на него, ожидая ответа, наслаждаясь произведенным эффектом. И он невольно подумал, как, должно быть, глупо выглядит сейчас.

– Что же вы молчите? А, Алексей Юрьевич? – счастливо рассмеялась она. Плутовке не нужен был ответ, она и сама его знала отлично. Да и у него все было написано на лице.

Алексей потянул ее за руку и повалил на себя. Руки прошлись по обнаженной спине, сминая полотенце, убирая помеху. Легли на ягодицы, погладили бедра и вновь устремились вверх. Требовалось время, чтобы прийти в норму, а пока он ей покажет, как умеет любить.

Он перевернул Милану на спину, убирая полотенце как досадную помеху. На этот раз ему хотелось любить ее не только руками и губами, а еще и глазами. Ее грудь, увенчанная темными вершинками, была великолепна. Когда он прикоснулся губами к соску, она выгнулась ему навстречу, и с губ ее сорвался тихий стон. В ней было столько же нерастраченной страсти, сколько и в нем. Сейчас казалось, что она копилась в них годами, в ожидании встречи. И Алексей верил, что так и есть.

На этот раз он не торопился, наслаждался каждым изгибом ее совершенного тела, которое казалось созданным специально для него. Она не кокетничала, не стеснялась. Щедро дарила ему себя, всю без остатка. Никогда до этого процесс плотской любви не казался ему настолько естественным, узаконенным природой.

Он был верен себе – ни один сантиметр ее тела не остался без его внимания. А когда он коснулся губами самого сокровенного места, чувствительного бугорка, сосредоточия всех ее желаний, Милана ласково, но настойчиво притянула его к себе и накрыла его губы своими. На этот раз она дарила ему поцелуй – самый сладкий на свете. И он ничего не имел против.

– Хочу, чтобы мы кончили одновременно, – прошептала она ему в губы, и глаза ее в темноте комнаты, освещаемой лишь слабым лунным светом, лившимся из окна, блеснули волшебством.

Он ничего не имел против, потому как и сам уже с трудом контролировал собственное возбуждение. Только вот врываться в нее, как недавно, не стал. Вошел медленно, наслаждаясь моментом, наблюдая за выражением удовольствия на ее лице. На этот раз они оба установили нужный ритм, и это случилось – на вершину блаженства они тоже вознеслись вдвоем. А потом еще какое-то время пытались отдышаться, тоже в унисон. В который раз он подумал, что эта женщина подходит ему идеально, что гармония, установившаяся между ними, настолько полная, что даже страшно разрушить ее чем-нибудь случайно. Потому что без нее, особенно когда познал ее всю, он уже не сможет существовать в мире с самим собой.

– Милана Юлиусовна, вы выйдете за меня замуж? – спросил он, когда все закончилось, и они лежали, крепко обнявшись.

– Мне нужно подумать, Алексей Юрьевич, – нарочито серьезно ответила она. – Такие вопросы не решаются с кондачка.

– Тогда, я буду любить тебя, пока ты не скажешь «да». – Алексей перевернул ее на спину и принялся целовать. Кажется, этой женщиной он никогда не сможет насытиться.

– Тогда мне придется молчать вечно, – рассмеялась она.

Сил любить друг друга уже не осталось, и какое-то время они просто дурачились, как малые дети, покусывая и щекоча друг друга.

– А ты знаешь, что у нас с тобой почти одинаковые отчества? – спросила Милана, широко зевая. Сон накрывал ее окончательно. – Юлиус в переводе с венгерского Юлий. Но мне больше нравится Юрий…

Почти сразу же она задышала размеренно, как крепко спящий человек. Алексей придвинулся к ней ближе, уткнулся в основание шеи, вдыхая неповторимый родной запах. Счастье есть! А иначе, как тогда можно объяснить его нынешнее состояние? Других синонимов он не знал, чувствуя себя абсолютно счастливым.

Милана еще спала, когда Алексей тихонько выбрался из кровати и направился в кухню. Правда затормозил, чтобы взглянуть на нее спящую еще разок. Она разметалась во сне, волосы рассыпались по подушке. Так хотелось поцеловать ее, но он не рискнул, побоялся разбудить. И так не давал ей высыпаться всю неделю, названивал по ночам. Пусть хоть в субботу поспит вволю. А у него есть дело…

Еще засыпая, он задумал испечь торт. Самый вкусный торт из всех, которые он ел. Когда-то давно его пекла мама и называла «Дездемоной». Это было одним из самых приятных воспоминаний. С тех пор, как мама уехала, он больше не пробовал этот торт, но помнил, что секрет особого вкуса в толщине коржей. Их должно быть много и очень тонких. И крем – настоящий, заварной. Как раз торт успеет пропитаться к тому моменту, как нужно будет отправляться в гости к родителям Миланы.

Несмотря на простоту, рецепт этот имел свои секреты. Тесто нельзя было раскатывать. Его следовало разминать пальцами прямо на противне, делая нужной толщины, а потом формировать ровные края. Занимательный процесс. Алексею нравилось, как послушно вело себя тесто, не прилипая к рукам.

Выпекались коржи моментально. К тому времени, как в кухню вошла заспанная Милана, их высилась на столе целая гора. Крем уже тоже был готов, осталось только смазать им коржи.

– Ты вообще спал или готовил всю ночь? Пахнет божественно! Это будет торт?

Милана развеселилась, как ребенок. Она уселась за стол, облокотилась на него и подперла лицо кулаками, приготовившись с интересом наблюдать за его манипуляциями.

– Мамин фирменный рецепт.

Алексей налил ей кофе и продолжил заниматься делом.

– А у нас в семье торты не пекут, – улыбнулась Милана, прихлебывая кофе. – Нет такой традиции. Но мне всегда нравилось пробовать самодельные у подруг. Это ведь медовик?

– Ага. Только мама называет его «Дездемоной».

– Так интересно наблюдать, когда готовит мужчина. Вы делаете все по-другому.

– Разве?

– Ну, конечно! Женщина берет нужную вещь, а потом кладет ее на место. У нее на кухне обычно царит порядок. А ты заранее обставил себя всем необходимым, чтобы потом еще долго убирать все по местам.

Она рассуждала так серьезно, с видом профессионала, словно только и занималась готовкой и изучала, как это делают другие. Хотя, сама недавно призналась ему, что готовить не любит и не умеет. Да и не нужно ей это. Готовить для них будет он. Алексей уже решил, что каждое утро будет встречать ее сюрпризом. Не факт, что он придумает их столько, что хватит на все дни их долгой жизни, но, зато, ему есть, к чему стремиться.

– Ты бы видела, как готовит моя мама, – усмехнулся Алексей, занятый ювелирной работой, как он называл процесс намазывания коржей кремом. – У меня еще порядок. У нее же готовка влечет за собой горы грязной посуды, свободным остается только пятачок на столе, где она все нарезает или смешивает. Отец в такие минуты старался не заходить на кухню. Правда убирать она умудряется все быстро, как будто за пазухой у нее припрятана волшебная палочка.

– Ты часто видишься с отцом? – спросила Милана, подбирая со стола самую крупную крошку и отправляя ее в рот. – М-м-м, как вкусно!

– Не очень. Он редко приезжает в Москву. Общаемся в основном по телефону.

– Интересно, ты похож на него? Хочу с ним познакомиться.

– Познакомишься.

Не хотелось развивать эту тему сейчас. Алексей даже примерно не мог предугадать реакцию отца на сообщение, что они с Миланой собираются пожениться. Но, честно говоря, первый раз в жизни его не интересовало ничье мнение.

Зато, реакция мамы Миланы была однозначно положительной. Как только они вошли, и Алексей вручил ей торт на блюде и букет роз, сразу понял, что с этой женщиной они найдут общий язык.

Перед выходом из дома Милана его торопила.

– Мама терпеть не может непунктуальных людей, – внушала ему она. – Она сама никогда не опаздывает и не прощает этого другим. Так что, если хочешь ей понравиться, следует явиться не позднее двух. К этому времени она уже накроет стол и даже выставит горячее блюдо. И не дай бог оно остынет!

Алексей понимал, что она утрирует ситуацию, но в то же время чувствовал, что в их семье принято считаться с особенностями характера каждого.

Мама Миланы встретила их со строгим и торжественным выражением на лице. Но, стоило ей только увидеть торт, как лед тронулся, на губах появилась так похожая на Миланину улыбка.

– Валера, иди сюда, – крикнула она. – Ты только посмотри на это! – Она протянула ему торт, как священную реликвию. – Это же настоящее чудо! Ну, кто сейчас делает торты?

– И пахнет вкусно. – Мужчина крепко пожал Алексею руку и принял блюдо у жены.

Алексей так волновался перед встречей, что Милана всю дорогу посмеивалась над ним.

– Ты как будто к дочери президента сватаешься. Вот увидишь, они простые люди. Кроме того, мама психолог и умеет распознавать хороших людей. А ты у меня – самый лучший!

Зря Алексей волновался. Знакомство с родителями прошло на ура. Прозорливость ли мамы-психолога тому поспособствовали или торт собственного приготовления, так глубоко анализировать он не пытался. Только приняли его, как родного.

В этой семье царила гармония. Он даже позавидовал немного, что у его родителей не сложились такие же теплые отношения. Пользуясь случаем, Алексей официально сделал Милане предложение, на что она ответила немедленным согласием.

– Конечно, где ты еще найдешь такого, чтобы готовил для тебя всю жизнь? – обратился отчим к Милане, с наслаждением уплетая торт.

– А тебе-то откуда знать, каково это – полдня проводить возле плиты? – подколола его ее мать. – Ты же даже яичницу себе пожарить не можешь.

– Потому и не могу, что сложная это задача для мужчины, непосильная, можно сказать. – Он сокрушенно вздохнул и отправил в рот очередной кусок торта. – Как же это божественно!

– Вам не нужно готовить, когда есть такой замечательный повар рядом, – от слов Алексея мать Миланы засветилась от удовольствия. – А я, наверное, ждал именно такую женщину, для которой захочется готовить персонально.

Они засиделись допоздна и остались ночевать у родителей Миланы.

– А знаешь, мне кажется, ты понравился родителям еще до того, как я вас познакомила, – казала Милана, когда они лежали, крепко обнявшись, в постели, в ее комнате. – Как думаешь, наши родители понравятся друг другу?

– Уверен.

Насчет матери он даже не сомневался. Оставалось надеяться, что отец себя тоже поведет лояльно – если углядит в семье Миланы что-то неприемлемое для себя, найдет силы промолчать. Гораздо больше его занимал вопрос работы. Он больше не мог работать в «Серенаде», да и в любом другом ресторане тоже. Даже при сменном графике, часть вечеров она будет проводить без него. Вернее, он без нее. А это подобно пытке. Значит, следует всерьез задуматься о смене деятельности.