Текст книги "Когда размер имеет значение"

Глава 17

Какой же он хороший! Заботливый, внимательный. С ним рядом Милана ощущала себя центром вселенной и очень защищенной. Олег никогда не вызывал в ней подобных чувств. И сейчас она понимала, что надежной в их паре была она, да и отношения строить пыталась она. Но все попытки пошли прахом. Тяжело стараться обратить на себя внимание того, кто, прежде всего, увлечен самолюбованием. Центром всего для Олега был и будет он сам, а все остальные прилагались к нему. И теперь ей даже приходилось привыкать к иному отношению, такому, какое и должно зарождаться между мужчиной и женщиной, испытывающими взаимную симпатию. И прежде всего, это доверие и принятие друг друга такими, как есть, без попыток переделать, подстроить под себя, чем она и была занята последние три года. И, увы, тщетно. Впрочем, не увы, а к лучшему. Никогда она даже находясь рядом с Олегом не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, когда Алексея рядом не было. Она знала, что он есть, и этого было достаточно.

А еще он добрый. Не только к ней, нет. Доброта читается в его глазах. Он любит людей, и это их заставляет любить его в ответ. А какой он порой бывает смешной. Вот вроде ничего особенного не говорит, не сыплет юмором, а губы Миланы растягивает улыбка. И смех, что рвется изнутри, тоже является отражением счастья.

Мысли об Алексее и сейчас вызвали улыбку, как что-то светлое и приятное. Милана не торопилась заводить мотор, отдаваясь во власть впечатлений от вечера. Она опустила стекло и наслаждалась уютной весенней прохладой. В такую погоду, если слегка замерз, достаточно надеть кофту, чтобы согреться. А время суток, когда на город медленно опускаются сумерки, она любила больше всего. Неплохо бы сейчас прогуляться пешком, но в одиночестве скучно. Была бы компания… Алексей, Леша… Погулять бы сейчас с ним. Возможно, она бы рискнула взять его под руку, а может даже, прижаться к нему как можно теснее. И не для того, чтобы согреться, а просто чтобы ощутить его тепло, стать с ним единым целым.

Какое у него было лицо, когда она уходила! Как у обиженного ребенка. Ей тоже не хотелось покидать уютный ресторан, но и мешать ему работать она не собиралась. И так он потратил на нее два часа рабочего времени, и она понимала – он сделал исключение ради нее. И эта мысль тоже согревала неимоверно.

Идиллию нарушил звонок мобильного телефона. Как сигнал, что пора трогаться, -мелькнула мысль. Звонила мама.

– Дочь, тут тебя сюрприз поджидает в машине возле дома. Звоню предупредить. Он хотел подождать у нас, но я не впустила. Не смогла отказать себе в удовольствии хоть так выставить его за дверь. Думала уйдет, а он остался ждать. Я вот сейчас в окно смотрю. Стоит.

– Олег, что ли? – сразу догадалась Милана.

Интересно, что еще ему от нее понадобилось? Как вообще может человек идти на контакт, когда совершил такое?

– И как он выглядит? – спросила она у матери.

– Да мне смотреть-то на него было противно, но, кажется не очень. Пришибленный какой-то.

– Понятно… Ладно, мам, не переживай. Я с ним разберусь.

– А ты уже домой едешь?

– Да. Скоро буду. Думаю, разговор не займет много времени.

Домой ехать окончательно расхотелось. Но, зная характер Олега, она подозревала, что он и до утра простоит возле подъезда. Будет ждать ее, пока не добьется желаемого. В любом случае, она только себе сделает хуже, если будет оттягивать разговор. Пора покончить с этим делом, высказать ему все и навсегда.

Серебристый ауди она увидела издалека. Подходила к нему не спеша, давая противнику возможность заметить себя и рассмотреть как следует.

– Меня ждешь? – пропуская приветствие, спросила она, заглянув в открытое окно автомобиля.

– Привет. – На нем не было очков, и фингалы под обоими глазами просматривались хорошо, как и припухшая переносица. – Садись, нужно поговорить.

– Кому нужно? Мне однозначно нет.

– Милан, сядь, пожалуйста, в машину, я тебя не съем, – униженно попросил он.

– Да не по зубам я тебе, как выяснилось.

Она заставила себя открыть дверцу и занять сидение, соседнее с водительским. Эмоций не было, а вот усталость стала накатывать, как только она его увидела. Неужели у нее и раньше реакция на него была такой? Или ее изменили события последних дней?

– Я тебя слушаю, – поторопила она. Тратить время на него становилось жалко. – Внимательно, – добавила.

– Слушай, Лан, ты прости меня, что вел себя, как свинья.

Надо же, назвал ее Ланой! Видно, сильно нужно ему ее прощение.

– Когда именно? – решила уточнить она.

– В каком смысле?

– Ну, когда именно ты вел себя, как свинья? За какой из проступков просишь прощения?

– Ты уж совсем из меня злодея сделала, – невесело улыбнулся он.

– А разве ты не такой? Воровство идей, попытка подставить перед руководством, хамское отношение, организованное бандитское нападение. И это я только самые крупные твои выходки перечислила. За что именно ты хочешь, чтобы я тебя простила?

Что, съел? Она видела это по его лицу, как он борется с приступом злобы. Не рискнет сделать ей ничего плохого именно сейчас. В этом Милана была уверена. Просто он не ожидал, что она выскажет все вслух, бросит ему в лицо его же подлость.

– Я не знаю, что на меня нашло, – пробормотал Олег, отворачиваясь от нее.

– Все ты знаешь. Невозможно так долго заблуждаться.

– Я разозлился, когда ты меня бросила.

– Это нужно было сделать давно, а не ждать три года. – Она усмехнулась. – Я даже рада, что увидела тогда тебя в ее машине. Иначе, неизвестно, сколько бы еще это продлилось.

– Это было ошибкой, ты же понимаешь.

– Олег, меня не интересуешь больше ни ты, ни твои ошибки. – Она старалась говорить жестко, чтобы смысл сказанного с первого раза достиг цели. – А вот свои я еще нескоро забуду. Думаю, что тебе нужно от меня что-то конкретное, например, чтобы я забрала заявление из полиции. – При этих словах он заметно дернулся и повернулся в ее сторону. В глазах его застыло ожидание, смешанное с надеждой. – Я не собираюсь этого делать, – поспешила она развеять иллюзии. – За свои поступки ты ответишь по закону. Хотя, я склонна верить тому, что говорит мама. А она утверждает, что такие как ты выкручиваются из любых ситуаций. Но не в этом суть. От меня ты больше не дождешься уступок. Впредь неповадно будет.

– Не боишься? – Он недобро прищурился.

– Ни капельки, – улыбнулась Милана. – Во-первых, меня есть, кому защитить. А во-вторых, ты теперь будешь занят собой любимым. На меня у тебя не останется времени. И еще… – Она немного помолчала, стараясь не смотреть на него и, одновременно, удерживать его боковым зрением. – Надеюсь, больше ты не будешь мне надоедать, а то синяки могут стать твоими постоянными спутниками.

Она не стала дожидаться ответа. Ей совершенно неинтересно, что он думает или хочет сказать. Она высказала все, поэтому со спокойной совестью покинула машину. Заметила в окне взволнованное лицо мамы и весело помахала ей. На душе полегчало, словно все проблемы разом отступили. Единственное за что она еще долго будет себя ругать, так это слабость, благодаря которой так долго заблуждалась. Отчасти за собственную слабость она сейчас наказывала его. Но и это осталось в прошлом.

Творческий отдел лихорадило перед приездом большого начальства. Каждому сотруднику поставили конкретные задачи, и отвели минимальный срок на их исполнение. Игорь носился, как электровеник, орал на всех по очереди и на каждого в отдельности.

В редкие перерывы между работой все обсуждали предстоящий вечер. Дело в том, что их отдел решено было пригласить в полном составе. На этом настоял Палыч. Руководствовался он тем, что на банкете его будут официально провожать на пенсию. А раз так, значит должны присутствовать все близкие ему люди, какими он считал каждого в отделе. Из остальных отделов, не считая руководства, пригласили по паре человек – самых достойных.

Многоголосый гам мешал Милане сосредоточиться на работе. Еще и мысли об Алексее не давали покоя. Все их общение сводилось к телефонным разговорам. Из-за них она ужасно не высыпалась, потому что звонил он ночью, после работы. Она ждала его звонка, как самого главного события за день. Даже в мыслях не позволяла себе захотеть спать. Потом они долго разговаривали, делились новостями и впечатлениями. А на утро она просыпалась разбитая, шла на работу и погружалась в каждодневный дурдом.

Ей до ужаса хотелось его увидеть. Она бы каждый день ездила в ресторан, если бы так сильно не уставала за день и не боялась, что будет его отвлекать от работы. Да и ее саму пугала подобная тяга. С недавних пор ей стало мало только слышать его по телефону и представлять его образ в фантазиях. Она хотела видеть его, так часто, как это только возможно. Прикасаться к нему. Замирать каждый раз, когда он смотрит на нее так, как только он умеет. Волноваться от мысли о поцелуе, возбуждаться в предвкушении его…

Но сегодня она туда поедет. Нужно окончательно обсудить с шеф поваром меню, сообщить точное количество приглашенных, время и утвердить культурную программу. Планы на вечер подпитывали ее весь день, как дополнительный источник энергии. Не смутило даже то, что от обеда она вынуждена была отказаться по причине занятости. Спасла Вера, притащив ей обед в кабинет.

Подруга с утра страдала перепадами в настроении, которые Милана списывала на усталость и перенапряжение. Она то принималась хохотать, как ненормальная, то плакать из-за такого пустяка, как сломанный карандаш. То вдруг задавала вопросы невпопад и всем подряд.

– Вер, у тебя все в порядке? Дома все хорошо? – спросила Милана, когда та плюхнула на ее стол пакет с едой, сопровождая словами «жри, а то коньки отбросишь».

– Все хорошо, а что? – встрепенулась Вера, бросила на нее мимолетный взгляд и снова принялась шарить им по кабинету.

– Просто ты какая-то странная сегодня. Да, кого ты ищешь?! – не выдержала Милана и прикрикнула на подругу.

– Да, Игоря, кого же еще! Они сто лет уже как вышли с этой противной Машкой и никак не возвращаются, – на глаза ее навернулись слезы, и Милана испугалась нового приступа истерики.

– Вер, они всегда вместе ходят курить. И нет их всего пару минут. Ну-ка сядь и успокойся!

Вера послушно опустилась на стул и сложила руки на столе, как ученица начальных классов. Она выпрямила спину, смотрела прямо перед собой, превратившись в слух.

– Я же вижу, что-то случилось? Не хочешь рассказать?

Такая скрытность не была свойственна подруге, обычно она выбалтывала все и сразу. Секреты ей можно было доверять только в том случае, если хотела, чтобы о них быстро стало известно всем. И в большинстве случаев, в любых ситуациях, подруга вела себя адекватно.

Вера посмотрела на Милану серыми больше обычного глазами. Потом отвела взгляд, потом снова посмотрела, а потом словно решилась.

– Все, не могу больше молчать. Меня это съест изнутри. – Во взгляде ее обозначилась безграничная преданность и доверие. – Сначала я молчать хотела… Тьфу ты, блин, как у Онегина получается, – нервно хихикнула она. – В общем, не хотела рассказывать, боялась сглазить. Но и молчать больше тоже не могу, – сказала она и опять замолчала.

– Да, что случилось?! О чем ты хотела молчать?

Поведение подруги все больше пугало Милану. Даже примерно не догадывалось, что именно, какие такие события в жизни могли превратить ее в тихую истеричку и паникершу.

– Об Игоре, – с мукой в голосе ответила та.

– А что Игорь? Ты можешь объяснить по существу?

– Ну, слушай, – начала рассказывать Вера загробным голосом. Ну и любитель она драматизировать! Милана поморщилась. – Он мне сегодня предложил задержаться после работы. Покумекать над пленкой и все такое.

– Все такое, это что? – хихикнула Милана, враз как-то настраиваясь на игривый лад. По крайней мере, такое начало ей очень даже понравилось.

– Ну… Да ну тебя, какая разница?! – возмутилась Вера. – Тебя что, работа интересует?

– А разве ты не о ней говоришь?

– Лан, не прикидывайся, пожалуйста, – деловито попросила она. – В общем, поработаем мы, а потом… – Она выдержала эффектную паузу. – Потом он меня поведет в ресторан! – победно закончила, и щеки ее зарделись, как у малолетки.

– Правда?! – обрадовалась Милана, а про себя подумала: неужели свершилось, и Игорь обратил внимание на женщину?

– Конечно, насчет ресторана я приврала, – еще сильнее покраснела Вера, – но он обещал меня накормить ужином.

Как же это замечательно! Что не у нее одной на душе поют птицы. А то становилось как-то неудобно даже перед людьми за свой счастливый вид. Теперь и Вера позволила себе расслабиться. Этому поспособствовал приход Игоря, да еще и без Маши. Иногда Милане казалось, что влюбленность Маши Вера нафантазировала себе, чтобы, так сказать, в честной борьбе победить соперницу. Милана, как ни пыталась разглядеть признаки оной, кроме подобострастного отношения ничего не замечала. Но так к Игорю относились почти все, включая мужчин. Против авторитета не попрешь.

Наконец-то наступил долгожданный конец рабочего дня, которого Милана так сильно ждала, что последние полчаса через каждую минуту смотрела на часы, считая их.

Когда Игорь предложил ей составить им с Верой компанию и задержаться после работы, она категорически, даже резковато, отказалась. Наплела кучу причин, по которым не может этого сделать. Решающую роль сыграл убийственный взгляд Веры, которым она прожигала Милану насквозь. Покидала отдел Милана, едва сдерживая смех. А потом еще всю дорогу до машины посмеивалась, вспоминая лица этих двоих. И что-то ей подсказывало, что заполучив, наконец-то, своего драгоценного Игоря, Вера уже просто не выпустит его.

Милана завела мотор и резко вырулила со стоянки. Она даже не дала машине возможность прогреться. Сама себе удивлялась – так неслась на встречу… Стоп! Руль дрогнул во внезапно ослабевших пальцах, и машина резко вильнула в сторону. Но Милана быстро взяла себя в руки, запрещая паниковать. Она же сейчас подумала: «На встречу к любимому»! Именно это слово, последнее, она не позволила себе произнести мысленно, тормознула себя в последний момент. А сейчас оно неотступно преследовало ее. Любимый, любимый… Она влюбилась в Алексея?!

Милана притормозила у обочины, снова почувствовав внезапную слабость в руках и туман в голове. Ей требовалось прямо сейчас все как следует обдумать и, если получится, то хоть чуть-чуть успокоиться, заставить сердце снова биться размеренно, а не скакать в бешеном галопе. Мысль, как слово, не воробей, вылетела, не поймаешь. И вылетела она неспроста.

Вот почему ей так хорошо, как никогда до этого! До сего момента она не понимала, что испытывает к Алексею. И именно потому не понимала, что никогда не любила до этого. Не любила так! Когда-то ей казалось, что любит Сашку Дятлова, с которым встречалась в институте. Потом в ее жизни появился Олег. Школьные влюбленности вообще не в счет.

Значит вот она какая – настоящая любовь? Когда настроение зашкаливает без видимых причин. Когда хочется, чтобы все вокруг были счастливы. Когда даже во время самой ответственной работы, ты не можешь не думать о любимом. Не зря это чувство считается сродни помешательству. Сейчас Милана чувствовала себя сумасшедшей, свихнувшейся от любви.

Конечно, она прочитала массу книг про любовь. Жила и любила вместе с героями, страдала, переживала, даже плакала частенько над особо сентиментальными страницами. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывала сейчас сама. Книжные истины казались четко прописанной инструкцией, как следует себя вести во время влюбленности, а как не следует. Там не было запаха Алексея, который она чувствовала, когда целовала его. В них не было мягкости волос, которую можно ощутить под пальцами и пропустить между ними. И в книгах она не видела глаза любимого, а только представляла себе, как смотрит вымышленный персонаж на свою избранницу, с которой Милана частично отождествляла себя.

Лишь когда поняла, что немного успокоилась, Милана снова потихоньку тронулась и поехала в сторону ресторана. Если до этого она неслась на предельно-допустимой скорости, то сейчас ползла, как черепаха, так что ей постоянно сигналили и обгоняли.

Алексей ее увидел сразу же, как будто только и делал, что караулил ее приход. Он вышел в зал, стоило ей только войти туда.

– Ты не сказала, что приедешь, – счастливо улыбался он.

Она смотрела на него во все глаза и боролась с желанием броситься ему на шею от внезапного наплыва чувств.

– Я сейчас, – сказала она и не удержалась, прижалась к нему и поцеловала. – Я только зайду к Виктору. А потом… сможешь ты отпроситься на несколько минут?

– Что тебе приготовить? – деловито поинтересовался он.

– Я сегодня не буду ужинать, некогда, – соврала она.

На самом деле, от волнения аппетит пропал, хоть она и планировала сегодня вкусно поужинать. Она не сможет спокойно усидеть на месте, зная, что он рядом.

У Виктора Милана провела с полчаса. Она старалась выглядеть вдумчивой и рассудительной, хоть и улыбалась временами невпопад. Прежде всего дело, а потом уже любовь. Но разве это возможно? Любовь играла решающую роль, когда она составляла репертуар для ансамбля. Туда вошли исключительно лирические песни, про большую любовь. Зал она попросила украсить наподобие того, как во время празднования юбилея ресторана. Сейчас даже то огромное количество цветов казалось ей ничтожно малым. Она соглашалась со всем, что предлагал ей Виктор, потому что была не в состоянии спорить.

Алексей ждал ее за столиком.

– Пойдем на улицу? – попросила Милана. Именно сейчас она не хотела сидеть в замкнутом пространстве, которое вдруг показалось ей душным и ужасно тесным. Для ее любви требовался бескрайний простор.

У входа в ресторан, по обе стороны от крыльца, стояли по лавочке. На одну из них Милана и потянула Алексея.

Как она рада булыжниковой мостовой, словно только та и может поддержать ее. Своей фундаментальностью и почетным возрастом. Как оплотом вечного и нерушимого. Внезапно начавшийся дождь ни капельки не расстроил Милану, а частично даже компенсировал то состояние эйфории, в котором она пребывала. Тем более им не грозило промокнуть, лавки надежно прятались под навесом. И дождь же весенний – как начнется, так и закончится.

Первым делом она поцеловала Алексея. Крепко, страстно и долго. Именно так она мечтала это делать всю неделю, что не видела его. И сейчас имела полное право не стесняться.

– Ты сегодня такая необычная, – сказал Алексей, прижимая Милану к себе.

– Правда? – улыбнулась она в его рубашку, вдыхая запах, приятнее которого отныне для нее не было.

– Как будто в твоей жизни произошло важное событие, – кивнул он и прижался губами к ее макушке.

– Оно и произошло, – затаилась она, боясь дышать.

– Тебя повысили?

Стала бы она так радоваться! Скажет тоже. Да все блага мира сейчас нельзя было сравнить с тем, что она чувствовала.

– Я люблю тебя, – оторвалась Милана от его груди и заглянула в глаза.

Милана не могла больше молчать, когда хотелось кричать о своей любви на каждом углу, чтобы услышали все. Она даже не сомневалась, что ее любовь взаимна, потому что по-другому просто быть не могло.

– Леш, я так люблю тебя, что, наверное, сейчас умру от счастья, – расплылась она в счастливой улыбке.

Показалось ей, или его глаза увлажнились слезами? Ну, точно! Потому он так усиленно и моргает, чтобы они не пролились.

– Блин, сейчас заплачу, – пробормотал он и отвернулся.

– Надеюсь, от радости? – рассмеялась Милана. Ее совершенно не смущала его сентиментальность, редко какому мужчине присущая. Она любила в нем и ее, как любила его.

Какое-то время он пытался успокоиться, а потом повернулся к ней и заговорил:

– Знаешь ли ты, что я познакомился с тобой гораздо раньше, чем ты со мной?

– Как это? – удивилась она и заинтересованно посмотрела на него, зная точно, что за этим заявлением последует что-то очень волнительное, что сейчас он раскроет ей часть своей души, которая раньше была закрыта для всех.

Она слушала его рассказ, который начинался в тот самый день, когда он впервые увидел ее в ресторане, и думала лишь о том, как могла не почувствовать его тогда на расстоянии? В тот момент, когда он дошел в рассказе до своей нерешительности, как думал, что так и не рискнет познакомиться с ней, Милана по-настоящему испугалась. Что, если так бы и случилось? Что, если бы ее не пригласили на банкет? Или он по каким-то причинам на него не пришел? Они бы так и не познакомились? Но ведь что-то же тянуло ее именно в этот ресторан. Значит, она все-таки чувствовала его.

Он рассказывал такие подробности, о которых она в упор не помнила. Намекнул на приступ ревности, когда она пришла не одна, правда сделал это как-то вскользь, нехотя.

– Теперь я спокойна, – подвела итог Милана. – Если это не любовь, то, значит, одержимость. А на нее я тоже согласна.

А потом они просто обнимались и целовались, как юные влюбленные. Она бы с радостью его не отпускала, но дождь уже перестал, как по волшебству. Выглянуло яркое вечернее солнышко, просушивая лужи.

– Тебе пора идти. – Она с трудом оторвалась от него, преодолевая сопротивление его рук. – Из-за меня тебя уволят.

– Не уволят, у меня тут блат.

– Все равно. Иди. Не стоит злоупотреблять добротой Виктора. А завтра… готовься, так легко тебе не отделаться от меня. Приходи пораньше, – попросила она на прощание.

Завтра он должен прийти знакомиться с ее мамой и папой Валерой. И этот день тоже станет одним из самых счастливых в ее жизни!