Текст книги "Как в кино"

– И вдруг раздался этот телефонный звонок.

Дэни поискала ответ и высказала догадку:

– Патрик?

Алекс горько улыбнулся:

– Он был их шафером, представляешь? Он был мне как дядя – всегда был рядом, когда я был маленький. Теперь понятно почему. Когда она умерла, он переехал в Сингапур – ради бизнеса. Так он с тех пор там и живет. Женат он никогда не был. Он утверждает, что их роман закончился много лет назад, но как я могу ему верить? А теперь он хочет наладить со мной отношения. Как можно наладить отношения с человеком, который врал тебе всю жизнь? – Алекс наморщил лоб. – Как они могли? Ведь правда могла всплыть намного раньше. Мама долгие годы жила под угрозой того, что все откроется. Но ничего не сказала. Всю мою жизнь мне вбивали в голову понятие о долге, неразрывно связанное с семьей Карлайл. Банк. Бизнес. Это было моей судьбой, о которой мне все время твердили.

– А чем бы ты еще занялся?

– Понятия не имею. Никогда серьезно об этом не думал. Все было предрешено. Даже Патрик посоветовал мне заняться семейным бизнесом, когда играл роль доброго дядюшки.

– Но ты прекрасно справляешься со своей работой, Алекс. И она тебе нравится. Никто бы не смог работать столько, сколько ты работаешь, если бы работа не доставляла ему удовольствие.

– Ты так считаешь? А как же те люди, которые работают на двух, трех, четырех работах, чтобы заработать на еду? Для них это необходимость, Дэни. И для меня это было необходимостью. Сэмюэл болел, а компания покатилась под уклон. Мне нужно было ее развернуть в гору, пока он был жив, чтобы он увидел, что компания спасена. Я сделал это все для него. Для нее. Она лгала мне. Долгие годы.

Предательство. Очень больно, когда один из родителей тебя подвел. Дэни это понимала.

Алекс покачал головой:

– Вся моя жизнь была обманом, Дэни.

– Когда он позвонил?

– В четверг, почти две недели назад.

За день до того, как он ее поцеловал. Теперь она понимала, почему он это сделал.

– Я настоял на анализах, – яростно сказал он. – Но это правда. – Он так крепко сжал ее руку, что ей стало больно. – Зачем мне вообще иметь с ним дело?

– Люди лгут по самым разным причинам, Алекс. Я не говорю, что это правильно, но, может, тебе нужно спросить его об этом.

– Этому нет оправдания.

– Люди лгут, чтобы защитить – иногда себя, но иногда и других. Может, они соврали для того, чтобы защитить тебя. Они не хотели делать тебе больно.

– Защитить меня от чего, Дэни? Пребывать в неведении еще больнее. – Он отпустил ее руки. – Я даже думал, может, ее изнасиловали.

– Алекс… – Сердце Дэни сжалось, и она двумя руками схватила его за руки и притянула их к груди. Конечно, он боялся самого худшего.

Алекс страдальчески на нее посмотрел:

– И они позволили мне теряться в догадках. Переживать. Без всякой на то причины. Я не могу им этого простить. Я его презираю, Дэни. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Поверить не могу, что он мой отец.

Дэни должна была как-то ему помочь, потому что она прекрасно понимала его ненависть и боязнь, что дурные свойства натуры могут передаваться по наследству.

– Я тоже тебе соврала, Алекс, – тихо сказала она, и почувствовала, как он застыл. – Я сказала тебе, что мои родители умерли. Моя мама правда умерла, а папа нет. – Она глубоко вдохнула и сказала то, о чем старалась не думать: – Он в тюрьме.

О…

– Для меня он умер в тот день, когда пришел навестить маму, когда она умирала от рака, и обманом выманил у нее остатки ее сбережений. Он мошенник, Алекс, вор, называй как хочешь. Он жил за счет больных и умирающих, использовал их. Он возвращался к нам несколько раз, а потом снова уходил. Между приговорами суда. Он заговаривал моей маме зубы, говорил ей, что изменился, и она пускала его обратно. Это все была ложь. Он воровал у нее деньги до самого конца. У него нет совести, он не способен никому посочувствовать. – Да и она сама каждый раз хотела ему верить. Так что он воровал не только у матери, но и у нее самой. Взял ее кредитку и выпотрошил ее. – Его кровь течет у меня в жилах, Алекс. Но я не такая, как он. Совсем не такая. Не важно, кто твои биологические родители. Ты – это ты.

Алекс не сводил с нее глаз.

– Неужели так просто это принять, Дэни?

– Нет, – честно ответила она. – Но ты должен это сделать. Мы ведь уникальны, так? И наша натура формируемся под воздействием нашего жизненного опыта, а не ДНК.

– Да. – На его лице появилась тень улыбки, но все-таки это была улыбка. Правда, мелькнула она всего на секунду. – Ух ты. Спасибо, что сказала.

– Мне неприятно о нем думать.

– Да. – Алекс снова побледнел, сразу стало видно, как он устал.

– Тебе, наверное, придется решить, хочешь ли ты иметь дело с Патриком, – тихо сказала она.

Алекс медленно покачал головой:

– Я не хочу его знать.

Дэни грустно ему улыбнулась:

– Ты и не обязан. – Она взяла его за руку. – Твой телефон ни разу не пикнул.

Он дернулся:

– О, я его отключил, надо посмотреть.

– Дай сюда.

Они посмотрели друг на друга. Он отдал ей телефон, она положила его на подлокотник дивана, даже не взглянув на него.

Два разочарованных человека. Смогут ли она забыть о прошлом на несколько часов?

– Ты устал. Тебе надо поспать. – Она взяла его за руку, отвела наверх к нему в спальню, раздела и сказала: – Ложись.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Я остаюсь. – Дэни легла с ним рядом в своей пижаме с поросятами.

Я…

– Просто поспи, Алекс. – Она обняла его, прижала его к себе, даря ему заботу.

Глава 10

Алекс не мог пошевелиться – и не хотел. Дэни лежала рядом с ним, свернувшись клубочком, согревая его лучше любого одеяла. И ему было так хорошо. Все мучившие его вопросы вылетели у него из головы.

В предрассветном свете он посмотрел на нее, он никогда не видел никого красивее. И он так хотел, чтобы Дэни была счастлива. Сердце его замерло в груди. Что-то внутри него растаяло от того, как она вчера о нем позаботилась. Она была ему интересна. Он хотел знать о ней все.

Алекс тихонько встал. Он не мог даже списать свое расслабленное состояние на потрясающий по накалу секс. Ведь у них вчера секса не было. Неужели это все просто потому, что они поделились друг с другом своими проблемами? Нет, все совсем не так просто.

Алекс пришел перед самым обеденным перерывом в джинсах и футболке.

– Идем. Мы сбегаем с работы.

Дэни махнула рукой на пачку писем на столе:

– Я не могу.

– Кара не будет возражать, правда, Кара? – Алекс улыбнулся ей и подмигнул.

– Конечно нет, иди, Дэни.

– Куда мы идем? – спросила она, когда они отошли на безопасное расстояние.

– Я вдруг подумал, что ты всего пару недель в Новой Зеландии, и все это время ты только работала. И совсем не развлекалась.

Дэни искоса на него посмотрела. Он совсем не был похож на того усталого человека, которому было так больно вчера. От сердца у нее отлегло, и она невольно заулыбалась:

– Так что мы будем делать?

– Это сюрприз.

– Я привез тебе джинсы и кроссовки. Тебе лучше переодеться. – Он остановил машину у большого спортивного поля. – В одной из школ, которой помогает наш фонд, сегодня большая тренировка, и им нужна помощь с детьми. – Алекс смущенно посмотрел на Дэни. – Не такой уж большой это сюрприз, да? Ты не против?

– Конечно, я люблю физическую нагрузку.

– Я знаю, – ухмыльнулся он.

– А разве тебе не надо сейчас работать?

– Я нагоню все вечером.

– Признайся. – Дэни ткнула его пальцем в ребра. – Ты обожаешь свое банковское дело. Ты просто помешан на бизнесе, у тебя хорошо получается, и без работы ты бы не знал, куда себя деть.

– Ладно. – Алекс отвел взгляд. – Мне нравится моя работа.

– Нет, – сказала Дэни, – ты ее очень любишь.

Она видела его на работе. Он был там счастлив.

– Ладно, люблю, – с улыбкой вздохнул Алекс. – Но еще я люблю иногда прогуливать.

Да, но руководить семейным банком было его призванием. И не важно, в крови это у него или нет.

Они подошли к тренеру, который разбил детей на группы и в каждую группу назначил взрослого. Сначала они просто упражнялись, перебрасывались мячиком, отдавали пас. Алекс с Дэни то и дело переглядывались, улыбались друг другу.

А потом дети стали играть в облегченную версию регби. Дэни подбадривала свою команду. Через час определился победитель. Алекс подошел к ней и сказал:

– Победители хотят сыграть со взрослыми? Ты как?

– Да, конечно.

Дэни приятно было, что они с Алексом теперь в одной команде. Она от души повеселилась.

После игры Алекс сказал тренеру, что можно увозить подуставших детей, они с Дэни сами тут все уберут. Тренер на секунду засомневался, потом сказал:

– Спасибо, – и пошел рассаживать детей по автобусам.

Алекс повернулся к Дэни:

– Я буду все укладывать в ангаре, а ты мне подавай все, что найдешь.

– Хорошо. – Ей не очень-то хотелось оказаться внутри ангара без окон.

Они работали быстро и слаженно. Дети за это время уже успели уехать.

– Почему ты так боишься замкнутых пространств? С тобой что-то случилось? – спросил Алекс.

Это было очень давно, и Дэни старалась об этом не вспоминать.

– Да ничего такого не случилось. Я повела себя как дура.

– Что значит «ничего такого»?

Никто, кроме ее матери, не знал, что тогда произошло.

– Не скажу.

Он забрал у нее из рук мячик.

– Почему? Слушай, если ты мне не скажешь, я столько продержу тебя на краю оргазма, что ты три недели потом ходить не сможешь, потому что у тебя все тело будет болеть от напряжения.

Дэни хихикнула:

– Звучит заманчиво, когда начнем?

– Расскажи.

Дэни вздохнула. Значит, он не отступится. Ну, тогда она ему расскажет сокращенную версию своей истории.

– Я заперлась в шкафу, когда мне было четырнадцать. И просидела там бог знает сколько времени.

– Какого черта ты это сделала?

Вот это уже неприятная часть. Она засомневалась и почувствовала, что он наклонился к ней ближе:

– Дэни…

– Пришел жених моей матери. Она была на работе. Она давала ключи своим женихам… – И Дэни выпалила: – Мне не нравилось, как он на меня смотрел.

– И ты от него спряталась?

– Он зашел в дом и позвал меня по имени. Наверное, он знал, что мама на работе. Ну, и я зашла в свой одежный шкаф. Я слышала, как он зашел ко мне в комнату, искал меня. Я была так напугана. А он столько там проторчал, что я уже не знала, ушел или нет. – Она слышала только биение своего сердца.

– И что дальше?

– Он стал ломать дверь.

– Что?..

Дэни повернулась к Алексу, задрожав от воспоминаний:

– Он знал, что я там. Знал. И он ждал так долго, а потом ему надоело ждать, и он выломал дверь.

Алекс выругался:

– Что ты сделала?

– Сначала я ничего не могла сделать. Я не могла пошевелиться и думала, что он, он… Но потом я закричала. И кричала так громко.

Но и этой секунды, пока она стояла там, онемев, хватило, чтобы ей долгие годы потом снились кошмары.

– Он схватил тебя? Он сделал тебе больно?

Дэни покачала головой:

– Соседка пришла, постучала в дверь и пригрозила вызвать полицию. Он отпихнул ее и убежал.

– Вы ходили в полицию?

– Нет. Мы сменили замки, а потом переехали. Она скоро опять дала ключ другому жениху. Ну, конечно, он был не такой.

Алекс помолчал, потом сказал:

– И ты до сих пор боишься замкнутых пространств.

– Глупо, да? Столько лет уже прошло. Я должна бы уже оправиться. Такая трусиха. – Она пошла по полю.

– Нет, – Алекс взял ее за руку, – ты, наверное, очень сильно испугалась.

– Я не могла дышать.

– Он ранил тебя, – тихо сказал Алекс. – Может, не так сильно, как хотел, но все же.

У нее не было на это ответа.

– У твоей мамы было много женихов. – Он не осуждал, просто констатировал факт.

– И каждый раз она думала, что нашла того единственного. – Дэни покачала головой. – Она была такая наивная – романтичная дурочка. Она им все позволяла, потому что думала, что любит их, и что они любят ее. Я никогда такой не буду.

– Не все мужчины хотят тобой воспользоваться, Дэни.

– Да? А вот он пользовался ей до самого дня ее смерти.

– Твой отец?

– Да.

Он всегда возвращался. Как бумеранг. И как могла ее мать верить осужденному мошеннику? Но Дэни ее понимала, она и сама хотела ему верить, хотела, чтобы он ее любил. Ведь он ее отец. А вместо этого он использовал их обеих.

– Вы были близки с мамой, да?

– Мы часто подолгу бывали совсем одни.

Ее мать была прекрасной женщиной, жаль, что она была такой зависимой, думала, что ей необходим мужчина.

– И ты решила, что у тебя будут мужчины, которые будут тебя время от времени ублажать, и не будет отношений? Так было? И сколько на самом деле у тебя было мужчин?

Дэни нахмурилась. Не надо было ей так завираться.

– Готов поспорить, один. Ну, максимум, два.

– Ты думаешь, что ты умнее всех, – пробормотала она. – Что ты на самом деле хочешь узнать, Алекс? Думаешь, кто-то разбил мне сердце, отвратил меня от мужчин?

– Может быть, – спокойно ответил он. – Я хочу знать, кто это был и как это случилось.

– Ну, со мной все не так уж и плохо. С тобой же я сплю. – Дэни повернулась и побежала. – Давай кто первый до машины!

Пока она бежала, воспоминания замелькали у нее в голове. Да, у нее был бойфренд. Старший брат ее коллеги. Он так упорно и так мило за ней ухаживал, что она ему поверила. Дэни и не знала, что у нее так долго не было парня, что все соседские ребята считали ее недотрогой. Он шесть месяцев время от времени приглашал ее на свидания и все-таки выиграл ящик пива за то, что именно он уложил ее в постель. А потом хвастался этим и разболтал все ее интимные секреты.

Она повела себя так наивно и так глупо, что стеснялась рассказать об этом Алексу. Да она ему и так уже слишком много нарассказывала.

Он нагнал ее в пяти метрах от машины. Дэни пыталась отдышаться и не могла. Их отношения зашли слишком далеко, и она не хотела, чтобы они когда-нибудь закончились, не хотела, как ее мать, втюриться до такой степени, что перестанет замечать недостатки объекта своей страсти.

Кстати, а какие у Алекса недостатки? Ах да, он не хочет отношений. Он просто любит секс. Но ведь вчера ночью все было совсем по-другому. Дэни открылась ему, показала, что он ей небезразличен. И она могла только надеяться на то, что и для него тоже это что-то значит. Потому что после вчерашней ночи ее сердце принадлежало ему безраздельно.

Дома они сходили в душ, переоделись, потом пошли в кино. Если Алекс рассчитывал на то, что триллер напугает ее настолько, что к середине фильма она окажется у него на коленях, он ошибся. Никакой фильм не мог вывести ее из равновесия, а вот что могло, так это когда он вдруг назвал ее Дэниэль.

– У тебя такое красивое имя, – развел он руками, когда она сверкнула на него глазами.

– Я предпочитаю Дэни.

– Как мальчик?

Она вздернула подбородок.

Как будто мальчишеское имя делало ее менее женственной. Такую маленькую, с мягкими изгибами, такую милую. Хотя она, наверное, убила бы его, если бы он ей это сказал.

Раз уж он решил красиво ухаживать за ней, завоевать ее доверие, а потом и ее сердце, наверное, не стоит ему сегодня с ней спать. Лучше просто поцеловать ее на сон грядущий, обнять и отпустить к себе.

Но Алекс привык на финансовых рынках действовать стремительно. К тому же он просто не мог сдержаться. Как только они зашли в дом, он развернул ее к себе и поцеловал. Все было как-то по-другому, в нем открылась вдруг глубина чувств, о которой он раньше и не подозревал. Он понял, что может целовать ее часами, и решил так и сделать. Он не хотел спать ни с кем другим. Только с ней. А еще он хотел сделать ее счастливой.

Глава 11

Дэни отодвинулась, чтобы взглянуть на Алекса. Он ничего не сказал, только посмотрел ей прямо в глаза. Она не могла говорить, не могла пошевелиться, только смотрела на него, а в его глазах была невыразимая теплота.

Он снова ее поцеловал, так медленно и так сдержанно, что это было почти невыносимо. Поцелуи становились все глубже. Она вдруг ощутила, что эти его поцелуи полны неизбывной нежности.

Дэни задрожала.

Он провел руками по ее предплечьям, обхватил ее за талию и притянул ближе.

– У нас вся ночь впереди, – пробормотал он, целуя ее веки.

Дэни вся извивалась, не в силах контролировать свои эмоции. А он все продолжал ее целовать – осыпал поцелуями ее лицо, шею, плечи, грудь, то и дело возвращаясь к ее губам, лаская ее так интимно. Она отвечала ему, горя желанием близости. Она тоже хотела трогать его, ласкать, выразить свои чувства. Он такой красивый.

Они не торопились и ничего друг другу не говорили, чтобы словами не разрушить всю прелесть момента, всю эту искренность.

В конце концов, их страсть стала неизбежно расти. Их прикосновения стали сильнее, быстрее, дыхание участилось. Ее жажда шла из самого ее сердца – быть ближе, стать одним целым.

И они им стали. Их руки переплелись, тела соединились, дыхание смешалось, и она с изумлением заглянула ему в глаза. Потом услышала его сдавленный крик и то, как он пробормотал ее имя. Она не знала, что она ответила, были это слова или просто звук изливавшегося из нее эмоционального экстаза.

Мгновения тянулись бесконечно долго, потом он перекатился на спину, потянув ее за собой так, что она вся распласталась у него на широкой груди. Он обвил ее руками, ей было тепло, уютно, Дэни была в безопасности.

Алекс натянул на них одеяло, рукой стал нежно выписывать круги у нее на спине, постепенно ее дыхание выровнялось, и его тоже. Мышцы ее расслабились, и она заснула в полном покое, а он только чуть крепче сжал ее в своих объятиях.

Алекс услышал, как запикал его телефон. Он в кармане его брюк, которые остались где-то на середине лестницы. Он подумал было о том, чтобы просто не отвечать, но проснувшийся в нем вдруг трудоголик категорически этому воспротивился. Он осторожно выскользнул из-под спящей милой Дэни. У него ушла всего минута на то, чтобы ответить на эсэмэску. По привычке он пролистал список сообщений, которые пришли, пока он весь тонул в Дэни. Остановился, когда увидел этот номер, тихо пошел к себе в кабинет, запер дверь и набрал его. Детектив взял трубку на втором звонке.

– Расскажите мне все.

Трубку он положил только через час, уставился в окно и стал думать, что, черт возьми, ему с этим теперь делать. Как он ей скажет?

Он никогда раньше трусом себя не считал, но сейчас он струсил. Дэни не хотела больше быть одинокой. Она не хотела романтических отношений, но ей нужна была семья. Поэтому она так хотела найти брата. Алекс заерзал на стуле. Он ощутил укол ревности. Потому что он сам ее хотел.

Но и брат пусть бы у нее тоже был. Она так долго этого ждала. Но этому не суждено сбыться. И ему придется ей об этом сказать. Но он не хотел этого делать. Он не хотел, чтобы Дэни ушла.

А она уйдет, когда узнает. Он это чувствовал. Может, она и начала приоткрывать ему душу, но этого было недостаточно. И он ужасно боялся ее потерять.

Поэтому он не станет этого делать, подождет до утра, подождет результатов анализов, доказательств, а потом уж ей скажет.

Алекс поднялся обратно наверх, посмотрел на нее, клубочком свернувшуюся под одеялом. Она пошевелилась, когда он лег с ней рядом. Он приобнял ее, но будущее навалилось на него тяжким грузом.

Как бы ему хотелось, чтобы все было по-другому. Как это ужасно, что Патрик хочет с ним общаться, а у Дэни ничего не будет. Он смотрел на светлеющее небо и жалел, что не может заключить сделку с Богом или дьяволом, чтобы обменять свою потерю на ее.

Когда она проснулась, солнечные лучи заливали комнату. Она увидела, что он рядом с ней, и застеснялась, ее щеки порозовели.

– А разве ты не должен уже давно отвечать на миллионы эсэмэсок?

Алекс заставил себя улыбнуться. Она недовольна тем, что он все еще с ней в постели? Его крепкий орешек нервничал, когда он проводил с ней так много времени. Тем хуже для нее, потому что он будет проводить с ней еще больше времени.

Ведь ему нужно было сделать так, чтобы Дэни ему доверилась. Он подальше загнал чувство вины и потянулся к ней. Это стоило того. Он хотел, чтобы у нее было еще несколько часов, пока он не будет знать наверняка. Тогда он ей скажет.

Дэни не могла выбросить прошлую ночь из головы. Как они были вместе, как он ее обнимал, так крепко и так долго, до позднего утра. И как он на нее смотрел…

Когда она села к нему в машину после работы, он наклонился и поцеловал ее, одновременно нежно и страстно. Она улыбнулась ему, ощущая, как сердце ее забилось быстрее. Она и не думала, что может быть так счастлива.

– Мы идем на премьеру пьесы, да? – переспросила она.

Он кивнул.

Она разгладила свое черное платье. Скоро ей придется сходить за покупками. Она не могла подвести Алекса, все время появляясь на публике в одном и том же наряде.

Его сотовый опять зазвонил.

Дэни расчесала волосы, потом наклонилась поближе к зеркалу, чтобы аккуратно их заколоть и накрасить губы.

– Дэни.

Она подняла глаза и посмотрела на его отражение, расслышав какую-то новую интонацию в его голосе.

– Алекс? – Она торопливо повернулась к нему.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Что бы это ни было, это плохая новость. Даже когда он рассказал ей о Патрике, у него было не такое выражение лица. Речь пойдет о ней.

– Ты его нашел.

– Да.

Она смогла только прошептать:

– Почему тогда у тебя такой серьезный вид?

– Потому что все не так, как ты хотела, Дэни.

Она не могла дышать.

– Он не хочет со мной встречаться?

– Нет… – Алекс выдохнул. – Он умер, Дэни.

– Что? – Она не могла пошевелиться. – Он что?

– Его звали Джек Паркер. Его усыновила очень хорошая семья. Он отлично учился в школе и собирался помогать своему отцу с семейным бизнесом.

– Что произошло? – Ей нужно было это знать.

– Автокатастрофа. Он был не виноват. Он пару дней был в коме, а потом умер. Пять лет назад.

У Дэни все похолодело внутри. Он умер, когда их мать еще была жива. Он умер прежде, чем Дэни узнала о его существовании.

– Дэни.

Она тяжело сглотнула. Алекс стоял, протянув в ней руку. Она отвернулась и вздохнула, сдерживаясь:

– Это замечательно, что он нашел семью.

– Да, они, похоже, очень хорошие люди, – тихо сказал Алекс. – Они предложили встретиться, если ты захочешь.

Дэни опустила голову:

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Дэни…

– Теперь я знаю. Это главное. Все кончилось.

– Нет. Все только начинается.

Дэни закрыла глаза. Нет. Она не хотела об этом думать.

Джек Паркер.

Она словно оттолкнула от себя это имя. Не хотела, чтобы он становился реальностью. Так будет еще больнее. А ей сейчас нужно забвение. И она по максимуму использует самое действенное средство. Дэни повернулась к Алексу и, не глядя ему в глаза, вперилась взглядом в его широкую грудь. Мысленно она видела мускулы, которые скрывались под его костюмом. Он был идеальным инструментом для доставления удовольствия. Даже сейчас она видела, как все его тело напряглось.

– Дэни, тебе нужно…

– Отвлечься. – Она пошла прямо к нему.

– Нет. Тебе нужно поговорить. Со мной.

– Нет. – Она покачала головой и прижалась к нему. – Мне нужно отвлечься. И все.

Алекс схватил ее за руки прежде, чем она успела даже попытаться. Черт. Если бы только он до нее дотронулся, она забылась бы уже через минуту.

– Это слишком важно, Дэни. Нет. – Он ослабил хватку на ее запястьях, стал гладить их большими пальцами. – Ты можешь погоревать, Дэни. В этом нет ничего дурного.

Но она не хотела плакать, не хотела ничего чувствовать. Она просто хотела забыться.

Потому что, если она не забудется, и очень скоро, ей захочется заплакать на плече у Алекса. Дэни собрала волю в кулак. Она не проявит слабости. Если она признает, как ей больно, ей станет еще больнее. А этого она просто не выдержит.

– Не о чем горевать. Я с ним даже не знакома. Я просто хотела знать. И теперь знаю.

– Нет, тебе нужна была семья. Ты хотела, чтобы у тебя кто-то был.

Она покачала головой:

– Мне никто не нужен.

– Дэни.

Она стояла и боролась с собой.

– А ты уверен? Сомнений никаких нет? Это точно он?

– Это подтвердил анализ ДНК.

– Анализ ДНК? – Дэни изумленно высвободила запястья и уставилась на него. – Какой еще анализ ДНК?

Теперь он смотрел виновато.

– Ты сделал анализ ДНК без моего ведома?! – почти завизжала она. – И как, черт возьми, ты это сделал – взял волос с лобка?

– Дэни. – Он крепко взял ее за плечи.

– Ты что, его могилу раскопал? – В ней зашевелилось то чувство, которое могло дать ей необходимые силы – злость. – И сколько ты уже знаешь? Почему ты мне раньше не сказал?

– Я не хотел давать тебе надежду, пока не буду точно уверен. Я не хотел делать тебе больно.

– Значит, ты знал вчера ночью.

– Я узнал вчера поздно ночью. Но я только сейчас из этого телефонного звонка узнал результаты анализов.

Дэни почти не слышала его. Значит, сегодня утром он был с ней так нежен, потому что жалел ее.

– Ты скотина, Алекс. Какая же ты скотина.

– Я знаю.

– Ой, да брось. – Ей было так больно, что она хотела сделать ему еще больнее. – Все еще расстраиваешься из-за своего отца? Хватит уже, Алекс, смирись и двигайся дальше.

– Дэни…

Алексу жутко хотелось обнять ее и поцеловать, чтобы она перестала говорить эти обидные слова. Она, как загнанное животное, думала, что лучший способ защиты – это нападение.

Ему так хотелось ее утешить, но для этого Дэни должна была позволить ему это сделать.

– Ты прав, – сказала она. – Извини.

Он смотрел, как она закрылась, будто превратилась в мраморную статую, и ничего не мог сделать. Это его подкосило. Оказалось, что она доверяет ему не больше, чем в самый первый день их знакомства, несмотря на всю близость последних дней. Она все так же боится.

Ее карие глаза были почти черные на фоне чудовищно бледного лица. Сердце у него сжалось.

– Дэни.

– Нам же нужно идти в театр. – Она взяла помаду и стала красить губы.

– Нет, давай я все отменю…

– Не нужно.

Нет. Она не даст слабину, не покажет, как ей больно, как ей нужна помощь. Но когда-нибудь эти эмоции вырвутся на свободу. И тогда он будет рядом с ней, черт подери.

Уже через десять минут спектакля он пожалел, что они пришли в театр. Дэни сидела рядом с ним с таким выражением, как будто она зомби. Он даже за нее испугался.

Как только закончился первый акт, он поднялся и сказал:

– Идем.

Дэни встала и покачнулась. Ему срочно нужно было отвезти ее домой, чтобы заставить ее поговорить с ним. Держать ее в объятиях и баюкать ее, пока у нее из глаз не потекут слезы и она не выплачется. Ей это было просто необходимо. Ему это было необходимо.

Дэни шла за Алексом к машине, ничего не видя вокруг себя. Она хотела бежать, спрятаться от горькой правды.

– Я возвращаюсь в Австралию, – сказала она в машине.

– Не сейчас, Дэни. Ты пережила шок. Тебе нужно время, чтобы оправиться.

– Я хочу съехать.

– Не хочешь поговорить? – Он посмотрел на нее ищущим взглядом. – Ведь мы с тобой по крайней мере друзья?

Холод еще больше сковал ей сердце. Он сказал как-то, что они не могут быть друзьями. И это правда. Он ей намного больше чем друг.

– У тебя есть другие друзья. У тебя есть Лоренцо.

– Я ничего не сказал ему о своем отце. Я никому, кроме тебя, не рассказывал.

Как глупо, что это ее так тронуло. Она просто оказалась под рукой, когда ему нужно было с кем-нибудь поделиться.

– Я правда хочу уехать, Алекс.

– Не сегодня.

Он прав. Ну куда она пойдет?

– Ладно, но мне нужно побыть одной.

Алекс сглотнул:

– Хорошо.

– Я обещала Саре, что приду на встречу в понедельник, когда она будет делать свою презентацию. А потом я уеду.

Это все, о чем она могла сейчас думать. Она не могла подвести Сару, она уже и так подвела свою мать.

Когда они доехали до его дома, Дэни долго возилась с ремнем безопасности в машине, а потом заметила, что Алекс даже не пошевелился. Она быстро выскользнула из машины и ускорилась. Ей правда нужно побыть сегодня одной. Но он оказался быстрее, схватил ее за руку, когда она дошла до гостиной. Она остановилась, закрыв глаза, не поворачиваясь, сказала:

– Не надо…

Алекс сжал ей руку.

– Ты знаешь, где я, если я тебе буду нужен. – Он так хрипло это сказал, что она чуть не сломалась.

Но тут он отпустил ее руку и, не оглядываясь, пошел вверх по лестнице.

Дэни стояла там и знала, что не может себе позволить, чтобы он был ей нужен.

Прошел не один час, прежде чем она спустилась, прошла на кухню, налила себе стакан воды со льдом и даже не посмотрела на поднос с едой.

– Ты сегодня остаешься дома. – Алекс подошел к ней и пальцем потрогал ей кончик носа. – Ты устала.

Он тоже устал. Но он был готов к выходу на работу. И она ничуть не хуже.

– Я могу пойти.

– Останься дома, Дэни. Тебе это необходимо. – Он ушел прежде, чем она успела ответить.

Дэни посмотрела на еду, которую он для нее приготовил, и на другой стороне подноса заметила папку. И уставилась на нее так, как будто она была пострашнее вооруженного грабителя.

Джек Паркер.

Сможет ли она вынести, если узнает о нем побольше?

Она подтянула к себе папку, открыла ее, стала читать. Даты, школа – что-то вроде резюме. И как может чья-то жизнь свестись к паре листов бумаги?

На следующей странице она увидела фотографии.

Младенец, мальчик, юноша. Карие глаза. Каштановые волосы. Как у нее. Совсем как у нее.

Дэни захлопнула папку. Она не могла этого выдержать, не могла смириться с тем, что подвела маму.

Она встала. Не будет она сидеть тут и хныкать целый день. В фонде у нее есть работа. Она не подведет еще и Кару.

Когда она вошла, Кара удивленно ей улыбнулась:

– Я не ожидала тебя сегодня увидеть. Алекс позвонил и сказал, что ты неважно себя чувствуешь.

– У меня голова побаливает, только и всего, – соврала Дэни. – Господи, да если ты можешь работать, когда тебя тошнит по утрам, то с легкой головной болью я уж как-нибудь справлюсь.

Кара засмеялась:

– А меня ни разу утром не тошнило. С тех пор, как я забеременела, я ем как лошадь.

Дэни резко села, внимательно посмотрела на Кару. Этой цветущей женщине беременность пошла только на пользу. Вдруг она кое-что поняла, и ей от этого стало больно.

– Я тебе здесь не нужна, да?

– Ну… – Кара покраснела, – здесь всегда работы невпроворот. Обычно у нас работают другие волонтеры, но теперь, когда у нас есть ты…

Лоб Дэни тут же покрылся холодным потом.

– Ты работаешь здесь на добровольных началах?

– Они настаивают на том, чтобы платить мне какие-то деньги, но я на все эти деньги покупаю билеты на их мероприятия. Я, э-э… вообще-то работать мне совсем не обязательно, – сказала она это так, как будто стыдилась этого.

Дэни выжала из себя улыбку, чтобы ободрить Кару. И как она не догадалась раньше? Кара была волонтером, работающим за номинальную плату неполный рабочий день. А ей платили высшую ставку временного сотрудника.

Но платил ей не благотворительный фонд. Платил Алекс. Это была благотворительность по отношению к ней. Его мучили угрызения совести из-за того, что произошло. Он сказал, в нем с детства воспитывали чувство долга, которое должно быть у всех Карлайлов. Значит, это его чувство долга распространяется не только на бизнес, но и на другие сферы жизни. И когда из-за него ее жизнь пошла под откос, он предпринял все возможные шаги, чтобы ей помочь. Им двигало чувство долга, а не желание.