Текст книги "Голый космос"

8. Не явившийся труляляец

«Все, что ни делается – оно хотя бы делается»

Труляляйская пословица

– Одна вещь мне все-таки непонятна, – сказал капитан, когда они поднялись в «чрево».

– Только одна? – попытался сострить Виктор, но Сан Саныч шутки не оценил.

– Ты, Витек, по всей видимости, считаешь своего капитана чудаковатым увальнем. Возможно, твоя характеристика недалека от истины. Но в одном ему, этому увальню, отказать невозможно. Если он что-нибудь не понимает, то делает все, чтобы понять. Например, до высадки на неизвестную ему доселе планету изучает о ней все по максимуму. Климат, флора, фауна, жители, дата открытия, этапы освоения, полезные ископаемые, уровень жизни… Короче, все, что удается отыскать в справочниках, воспоминаниях очевидцев и мемуарах местного населения. У меня, видишь ли, о-очень много свободного времени было, пока я скитался по космическим просторам без нынешнего паноптикума. Сидишь, бывало, в рубке, а Борис Кондратьевич подбирает нужные сведения. Тексты, документы, аудио и видео – короче, все, что может найти…

Они подошли к камбузу и заглянули в дверь. Девушка Женя все еще сидела за столом и колдовала над документами, но, услышав приближение экипажа, обернулась. И даже заставила себя улыбнуться. Капитан в ответ сделал умильное выражение лица и медовым голосом проворковал, кивнув на папки и амбарные книги:

– А что, сударыня моя Эжени, есть в этом доме что-либо съестное, кроме кучи бумаг?

И Женя, и Виктор на мгновение остолбенели. Первой пришла в себя экспедиторша. Видимо решив, что капитан задумал какую-нибудь страшную и коварную гадость в духе «Не ссадить ли на Труляле ненужную более дамочку», девушка одним движением сгребла бумаги, прижала их к груди, выскочила с камбуза и скрылась в своей каюте.

– Чего это она? – недоуменно спросил капитан.

– А вы чего? – с аналогичной интонацией отпарировал Виктор. – Пугаете девушку, потом удивляетесь ее реакции.

– Пугаю? – брови Сан Саныча взметнулись домиком. – Да я просто хотел узнать, что у нас на обед! Разве не эта милая барышня обещала кормить нас, аки маменьку родную на смертном одре?

– Насчет маменьки и одра не уверен. Женя была сильно занята. Бурлески раздавала, итоги подводила. Видели, сколько у нее бумаг? Да их пока пролистаешь, уже часа три пройдет. Могла замотаться и забыть. Неужели будете ее ругать?

– Витек, – проникновенно сказал Сан Саныч. – Я вообще не склонен никого, как ты выразился, ругать. Я не гувернантка. Да и она не институтка. Ты давай, закинь клад в каюту, руки помой, освежись, а я пока посмотрю, что у нас насчет провианта.

Насчет провианта оказалось не очень. Когда Виктор, сделав все, что предписал капитан, вернулся на камбуз, то застал капитана за нарезанием овощей.

– Эта лентяйка так ничего и не приготовила, – ворчал он. – Все приходится делать самому. Витек, присоединяйся.

Старпом послушно присоединился. Спросил:

– Сан Саныч, зачем сами-то решили готовить? Есть же автоповар.

– Автоповар есть, – кивнул капитан, вытирая луковые слезы. – А вот души у него нет. Это ты потом, Витек, поймешь. Никакой автоповар не заменит повара живого. И вкус не тот, и смака нема. Сколько бы автоповаров не было, надо и самому иногда кухарить. Помидоры мелко не кроши, мы же не томатную пасту делаем, а овощное рагу… Ну вот. Сидишь, бывало, в рубке, а Борис Кондратьевич выуживает из сети все, что есть по планете. Какие-то материалы пробегаешь по диагонали, какие-то изучаешь подробно, и спустя несколько дней складывается более-менее полная картина. Это, между прочим, кабачок; прежде, чем резать, надо почистить. Про Труляля, как мне казалось, я знал почти все. И вот выясняется, есть целый пласт реальности, о котором ни слова в сети. Холмы эти, кладочас, отбор вещичек и прочее. Где сведения? Где забавные истории о бурлесках, романтические – о ночах ожидания нового инструмента, трагические – о невозможности заработать на бур и удочку, потому что семья требует больших вложений? Где хвасты – я, мол, вытащил то-то и то-то, а потом меня отпустили жить на другую планету, но все равно скучаю по моей милой уютной Трулялюшечке? Нет. Нет! Нет, Витек, чеснок не надо давить, только резать. Мелко резать! А отдельные зубцы положим целиком. Будет вкусно. Вот я и подумал. Вдруг кто-нибудь целенаправленно убирает подобные сообщения. Нет, не про чеснок. А про бурлески эти треклятые. Все, закладываем в сковородку и ставим на огонь. Ну, хорошо, не на огонь, не надо меня на слове ловить. На плиту, конечно. Отлично, через двадцать минут будем вкушать. Я, значит, послежу за процессом готовки, а ты сходи в рубку и прошерсти сеть на предмет доставки бурлесков на Труляля и всего с этим связанного.

Ровно через двадцать минут Виктор вернулся на камбуз. Аромат от овощного рагу шел густой и неповторимо-земной. На него, как на приманку, подтянулась девушка Женя. И даже потомок из трюма выбрался.

– Во-от, учитесь, молодежь, как надо готовить, – говорил Сан Саныч, раскладывая овощи по тарелкам. – А ну, налетай, пока я добрый.

– Может, дождемся Эдуарда? – спросила Женя.

Капитан уставился на нее непонимающе:

– Какого еще Эдуарда?

– Геолога, – пояснил Виктор.

– А, Гладю, – успокоился Сан Саныч. – Я-то подумал грешным делом, что наша деушка успела с каким-то труляляйцем познакомится да тайком его на корабль провести. Ну-ну, краснеть не надо, дело молодое, я же понимаю. Вы того, приводите, не стесняйтесь. Но прошу без обид, если я его, когда, значит, обнаружу, выведу в голый космос, но уже без скафандра. Ферштейен? А Гладю мы ждать не будем, это увольте.

– Ну тогда давайте ему хоть немного оставим, – предложил Павлентий. – Вдруг придет голодный, уставший. Кстати, очень вкусно. Спасибо, Женя.

– Женя?! – возмутился капитан. – Да эта дамочка пренебрегла своими обязанностями, и готовить пришлось кому? Тому, кто постоянно на страже, когда все остальные нагло филонят и развлекаются.

– Борису Кондратьевичу? – изумился потомок.

– Ты мне тут не остри, – буркнул капитан.

– Сан Саныч готовил, – сказал Виктор.

– Ничего себе! – Павлентий сказал это так искренне-восхищенно, что капитан, кажется, слегка смутился.

– Очень вкусно, – поддакнула Женя. – И я все-таки я убедительно прошу, чтобы мы оставили Эдуарду его порцию.

– Слушай, деушка, не называй его Эдуардом, – поморщился капитан.

– Почему? Это же его имя.

– Тогда хотя бы Эдиком. До Эдуарда он, к сожалению, еще не дорос.

– Что ж вы его все время унижаете? – возмутилась Женя. – И в глаза, и за глаза.

– Глаза-то у него есть, а мозгов нет! – повысил голос капитан. – Мне ведь больше делать нечего, как вызволять его с этой планеты, да еще и штраф платить!

– О чем вы говорите?

– Скоро сами узнаете, – буркнул Сан Саныч. – И впредь. Кто захочет развлечься на незнакомой планете, пишет сперва завещание и посмертную записку. Типа, в моей смерти прошу не винить капитана. А теперь вернемся к нашим текущим делам. Витек, что у тебя?

– Ничего, – пожал плечами Виктор. – Вообще ничего. Ни про бурлески, ни про клады в холмах. Сперва я пробежался по СМИ, потом по блогам и чатам. Затем в нескольких чатах поместил объявление с просьбой сообщить мне в личку, если кто знает что-нибудь про бурлески на планете Труляля. Сообщения повалили почти сразу.

– О чем?

– О том, что объявления удалены, – усмехнулся Виктор. – Я на этом не успокоился и написал текст в собственный блог. Угадайте реакцию.

– Тоже удалили?

– Причем моментально.

– М-да, – сказал Сан Саныч. – С чем же это мы связались, хотел бы я знать. Какой хакер ломает пароли от блогов практически мгновенно? И главное – что в этой информации такого особенного?

– Ничего не понимаю, – вмешалась Женя. – Вы размещали объявление про бурлески? Но зачем?

– Чтобы понять, почему про буры и лески нет нигде никакого упоминания, – объяснил Виктор.

– На форум Мурашки сообщение писал? – спросил Сан Саныч.

Виктор кивнул.

– С тем же успехом?

Снова кивок.

– А вот это уже интересно.

Капитан почесал подбородок.

– Значит, так. Пойду-ка я свяжусь с Полищуком. Если уж в Мурашке не укрыться от злобных хакеров…

Он резко отодвинул тарелку с остатками рагу, поднялся и стремительно вышел с камбуза.

Виктор и Павлентий воззрились на Женю.

– Что? – испуганно спросила девушка.

– Мы, конечно, ничего такого про тебя не думаем, – начал потомок, но под выразительным взглядом Виктора поправился, – я про тебя ничего такого не думаю. Но даже мне эта история начинает казаться странной.

– Еще какой странной, – поддержал Виктор. – Буры, лески, выуживание из холмов всякого барахла… Черных информационных дыр становится все больше. Зачем кому-то удалять мои сообщения? И главное – кто этот неизвестный «кто-то»?

– Может, ребята-хакеры развлекаются? – предположил Павлентий. – Ну, типа на спор. Один задает какое-нибудь редкое слово, например, «супер-дупер-полидигма». А второй вычищает его со всех сайтов за определенный промежуток времени.

– Я бы поверил в это, – хмыкнул Виктор, – но дело в том, что никакого промежутка не было. Сообщения удаляются мгновенно. И это настораживает больше всего. Получается, информация про бурлески не должна быть известна никому, кроме непосредственно труляляйцев. Которые, кстати, не имеют выхода ни в сеть, ни в другие миры. Космопорт у них есть, но закрытый, ты это сам проверил, используется разве что для пересадок и, как я предполагаю, для незначительной местной элиты. Никаких экскурсий по местам боевой славы вроде бы не предусмотрено. То есть, планета фактически автономна. И ни одного слова, похожего на «бурлеск», отсюда просочиться не должно.

Павлентий почесал затылок черенком ложки. Сказал:

– Погоди-ка. А как же наш… э… ваш корабль? Ни вы, ни я не приносили клятву верности о нераспространении секретной информации. Вы с капитаном своими глазами видели, для чего бурлески нужны, и вас не расстреляли на месте. Значит, вы можете кому-нибудь рассказать.

– Я уже попробовал. И что? Получилось? Вот то-то и оно. Но в принципе, ты прав. Женя, – обратился Виктор к девушке.

– Да, – отозвалась экспедиторша, слушавшая разговор молодых людей с круглыми от удивления глазами.

– Сейчас сосредоточься и как можно более подробно расскажи обо всем, что тебе известно о бурлесках и как происходил процесс подготовки груза.

– Вообще ничего не известно, – пожала она плечами. – Ну, то есть, почти. В самых общих чертах.

– А ты точно экспедитор? – с сомнением спросил Павлентий.

– Вот именно, – поддержал товарища Виктор. – Вдруг пробралась на корабль обманом. С целью захвата последнего и сдачи нас в рабство змеекотам.

– Скажете тоже, – обиделась Женя. – У меня все документы в порядке. Являюсь официальным представителем фирмы.

– Какой фирмы, кстати?

– «Триумф». Доставка и сопровождение товаров на любую планету.

– То есть, вы всего лишь посредники?

– Именно. Я работаю в «Триумфе» почти пять лет, сопровождала грузы в самые дальние уголки Галактики. Не имею ни единого нарекания.

– Кто заключил с вами договор на сопровождение и доставку бурлесков?

– Группа компаний «Асэт».

– Раньше вы с ними имели какие-нибудь дела?

– Имели, и неоднократно.

– Слушай, – спросил Павлентий, – а ты ничего такого… особенного в их товарах не замечала?

– Нет, – помотала головой Женя. – Гигантские кастрюли, несколько тонн мусора, гавкающие куклы…

– Какие-какие куклы? – Виктору показалось, что он ослышался.

– Ну… лающие. Разговаривающие на языке собак.

– И правда, ничего особенного, – хмыкнул потомок.

– Ну да, мы специализируемся на перевозках немного… э-э-э… нестандартных вещей. Но мало ли чудиков во Вселенной? Хотя в случаях с «Асэтом» все очень просто объясняется. Кастрюли служат основой для самоходных аппаратов, мусор используется в качестве удобрений, а куклы…

Женя не успела договорить, потому что в камбуз вихрем ворвался Сан Саныч и гаркнул:

– Всем встать! Быстро следовать за мной!

Развернувшись, он ринулся вон. Виктор, Женя и потомок сорвались с мест и побежали следом. Капитан направился в трюм, бодрым шагом обошел его по периметру, ловко для его комплекции огибая торчащие углы ящиков. Везде заглядывал, что-то передвигал, что-то поднимал и ставил на место. Наконец остановился и воззрился на Женю:

– Посмотри и быстро ответь, есть ли здесь хотя бы один предмет из тех, что ты сопровождала?

Женя прошла по той же траектории, оглядывая трюм, и удивленно сказала:

– Нет, но… Должны были остаться три комплекта, однако я их здесь не вижу.

Виктор заметно смутился и открыл было рот, чтобы напомнить, куда пропали искомые комплекты, но капитан бросил на него предостерегающий взгляд и ехидно заметил:

– Так. Должны остаться три комплекта. Замечательно. И для чего тащить с Земли на Труляля три лишних штуки? Платить за перевозку немалые деньги? Разве груз может подвергнуться усушке-утруске?

– Какая еще утруска, придумаете тоже, – пожала плечами Женя. – Все по списку. Вы ж видели список, длинный такой, вы еще назвали его инвентаризацией планеты. Но… почему вы спрашиваете? Я, конечно, не понимаю, куда пропали три…

Капитан, перебив девушку, рявкнул:

– Если спрашиваю, значит, причина имеется! А ты, дамочка, обязана отвечать на мои вопросы, ясно? Потому что, пока вы все находитесь на корабле, его капитан для вас и судья, и полицейский, и глава государства. Я повторяю: для чего или для кого были предназначены три оставшиеся бурлеска?

Женя показала в сторону двери:

– Для труляляйцев. Тех, что были в списке. За ними просто не пришли. Но я все-таки не понима…

– Не пришли, – снова перебил капитан. – А позволь поинтересоваться, эти твои бурлески были именные?

– Да в общем, нет. Кроме одного.

– Ага, мы подбираемся к самому интересному, – капитан почему-то обрадовался и потер руки. – Кому предназначался именной набор? И почему только один?

– Почему, почему. Подарочный комплект, вот почему. На коробке стояло имя.

– И за ним не пришли, – констатировал Сан Саныч.

– Не пришли, – кивнула девушка.

– И ты должна была в таком случае… что с ним сделать?

– Вернуть в фирму.

– Отлично.

Капитан заложил руки за спину, покачался с пятки на носок и обратно.

– А если бы ты выдала этот подарочный комплект кому-нибудь другому… ну, скажем, с просьбой передать получателю?

– Исключено. У меня было указание. Вручить только лично в руки.

Виктор и Павлентий, ничего не понимая, недоуменно переводили взгляды с капитана на Женю и обратно. Кажется, Сан Саныч что-то знал, но что именно – пока оставалось загадкой. Которая, впрочем, тут же разрешилась.

Капитан прекратил качаться, посмотрел в глаза Жене, отчего та отшатнулась, и сказал тихо и зловеще:

– Так вот, моя милая. Я должен сообщить тебе следующее. Никто за этим твоим подарочным комплектом приходить и не собирался. Это и правда подарочек, но не для кого-нибудь…

Он сделал паузу, а потом громко добавил:

– А для нас! Расчет был на то, что он полетит с нами в обратный путь!

– Зачем? – помотала головой девушка. – Зачем нам бурлеск?

– И правда, зачем? – добавил Виктор.

– А затем, – капитан поднял указательный палец. – Затем, что там не совсем бурлеск. То есть, совсем не бурлеск.

– А что? – хором спросили заинтригованные Виктор, Женя и Павлентий.

– Я бы и сам хотел узнать, ЧТО!

– Так давайте найдем и посмотрим, – предложил Павлентий. – Распределимся по трюму, и вперед. Может, заодно и мои детальки отыщутся. Вить, ты с какого угла начнешь?

– Дело в том, – начал было Виктор, – что бурлесков здесь нет. Мы… я и капитан…

– Что вы с ними сделали? – до Жени, кажется, дошло, что не кто иной, как капитан корабля помог бурлескам сделать ноги. – Выкинули?

– А хоть бы и выкинули! – рявкнул Саныч. – Между прочим, правильно бы сделали. Мне, правда, очень хочется посмотреть на содержимое именной коробочки… Так, все. Закончили прения. Виктор, пошли разыскивать троицу счастливчиков-труляляйцев.

– Что? – воскликнула Женя. – Каких счастливчиков? Вы их кому-то отдали?

Виктор, поняв, что рано или поздно признаваться все-таки придется, кивнул:

– Отдали.

Девушка схватилась за голову:

– Зачем? Вы понимаете, что это преступление? Нет, я должна была понять, куда попала, еще когда меня в голый космос выдворили!

– Это была моя ошибка, – кивнул Сан Саныч. – Надо было и груз следом вышвырнуть.

– Женя, спокойно, – сказал Виктор девушке, хватающей ртом воздух и ищущей подходящие слова, чтобы достойно ответить капитану. – Мы сейчас пойдем и найдем три последних экземпляра.

– Точнее, один, именной, – добавил капитан. – Уверен, два остальных не представляют никакой опасности.

– Я с вами, – вызвался Павлентий и, заметив, что капитан начинает закипать, быстро добавил: – Да не беспокойтесь, не сбегу. Но вам может понадобиться помощь.

– Какая помощь? – спросил Виктор.

– Грубая мужская. Когда станете отбивать у аборигенов бурлески.

К счастью, отбивать ничего не пришлось. Труляляйцы не успели уйти далеко. Они так и стояли посреди дороги недалеко от корабля с коробками в руках. На их пути имелось небольшое препятствие – тот самый труляляец-гигант. Он пытался отнять у одного из счастливчиков коробку. Счастливчик не отдавал, слабо пиная захватчика. Двое товарищей помогали ему, отпихивая злодея свободными руками. Увидев троих подошедших землян, обездоленный старатель злобно оскалился:

– Мне продать не захотели. Этим так отдали. И мне давай бур-бур!

– Не продали, и хорошо, – буркнул капитан и обратился к троице: – Так, ребята. Вынужден извиниться. Произошла небольшая накладка. Мой помощник случайно отдал вам бурлеск, предназначенный для любимой бабушки. Его надо вернуть.

Виктор покаянно вздохнул. Троица недовольно заворчала.

– Ну, что поделаешь, – развел руками Сан Саныч. – Бывает. И среди косморазведчиков встречаются растяпы. Поэтому я убедительно прошу вернуть один комплект. Бабушке он жизненно необходим. Во-первых, она одинока, во-вторых, скучает, в-третьих, ей ну совсем нечем заняться на далекой планете Арбиуз. То ли дело когда в хозяйстве есть бурлеск. Встанет бабушка утречком, выйдет в чисто поле, вгрызется в холм и давай тягать подарки со всего света. Нитки, спицы, журналы по вязанию. А потом долгими зимними вечерами будет вязать теплый пушистый свитер для любимого внука. Для меня, то есть.

Капитан шмыгнул и смахнул с глаза скупую мужскую слезу. Труляляйцы еще крепче прижали к себе коробки. Старатель-гигант усмехнулся:

– Рано радовались. И у вас отберут.

– Только один, – заверил Сан Саныч. – Но мы обязуемся с первым попутным кораблем прислать вам другой. Не могу же я оставить бабушку без подарка.

– Можете, – пискнул один из труляляйцев.

– Ребята, не глупите, – вмешался Виктор. – Отдайте по-хорошему.

– Нет, – ответил второй.

Все трое попятились. Старатель и косморазведчики наступали.

– Нам нужен только один, – уговаривал Сан Саныч. – Который для бабушки. Посмотрите, на коробке должна быть надпись.

Каждый из труляляйцев взглянул на свою коробку.

– Есть, – сказал один из них. – Написано «Арджио Ким Закариевич». Это ваша бабушка?

– Дедушка, – сказал капитан. – Муж, значит, бабушки.

– Но вы сказали, подарок для бабушки.

– Точно. Дедушка получит коробку и подарит бабушке.

– Но нам бурлеск нужнее, – упрямился труляляец.

Капитан застонал.

Вперед выдвинулся Павлентий:

– Вам же сказали, отдайте, – тихо произнес он. – Тем более, в коробке совсем не бурлеск.

– А что? – испуганно пискнул труляляец.

– То, что вам совсем не нужно.

– А вдруг нужно? Может, мы это сдадим, и нас отпустят.

– Оказывается, вы не совсем безнадежны, – сказал капитан. – Даром, что тупыми прикидывались. Только я вот что скажу: эта штуковина совсем никому не нужна. Кроме моей бабушки.

Труляляйцы, судя по взглядам, ему не верили.

– Откройте коробку и посмотрите, – предложил Павлентий.

Неожиданно аборигены послушались. Тот, что держал злополучный подарок для Кима Закариевича, положил его на землю и откинул крышку.

– Что это? – хором сказали все.

Какой-то сложный механизм покоился на дне коробки. Явно не бурлеск, он щетинился проволочками и пружинками, поблескивал винтиками, шпунтиками и гаечками.

– Надо бы у Жени спросить, – предложил Виктор.

– Ты же слышал, она ничего не знает, – ответил Павлентий.

– Кажется, я знаю, – отозвался капитан. – И мой вам совет, ребята. Ни в коем случае не сдавайте ЭТО ни в какие пункты. Вообще забудьте, что вы ЭТО видели. Закопайте ЭТО поглубже. Для вашей же безопасности.

– А где подарок-то? – недоуменно спросили труляляйцы.

– И что это было?

Вопрос адресовался, конечно, не Жене, которая, как, впрочем, и вся команда, пребывала в неведении относительно содержимого именной коробки. Космолетчики и пассажиры сидели на камбузе, единственном месте на корабле (кроме рулевой рубки), где можно разместиться всем составом. Ответа ждали от капитана.

– Как я понял, это взрывное устройство, – ответил капитан.

Женя ойкнула. Павлентий нервно почесал подбородок. Виктор спросил:

– Может, стоило попытаться его обезвредить?

– Мы и обезвредили, как могли. Закопали глубоко в землю подальше от поселений, фабрик и космодромов. Если и рванет, ничего не заденет.

Капитан тоже почесал подбородок, потом подергал себя за мочку уха и добавил:

– Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

– Может, это не взрывное устройство? – с робкой надеждой спросила Женя.– А наоборот, ценное оборудование?

– За которым никто почему-то не пришел, – резонно заметил потомок.

– Мало ли какие обстоятельства у человека, – парировала девушка. – Не смог, заболел, забыл. – Помер, – продолжил логическую цепочку Виктор.

– Помер, – не стала возражать Женя. – А с меня потом спросят. Вычтут из жалования. По вашей милости.

Все снова воззрились на капитана.

– Потерять деньги – небольшой ущерб по сравнению с потерей жизни, – сказал Сан Саныч. – А теперь слушайте сюда и не говорите, что не слышали.

Вызвав через Бориса Кондратьевича товарища Полищука, Сан Саныч обрисовал своему другу проблемы с бурлесками и информационным вакуумом вокруг них. Не забыл упомянуть и об исчезающих сообщениях. Разговор шел по строго секретному закодированному каналу Мурашки – кэп не на шутку испугался возможной прослушки. Но, к счастью, поговорить удалось без проблем. Посчастливилось получить ответ, который совсем не обрадовал капитана. Товарищ Полищук припомнил один похожий случай, связанный с рабовладельческими плантациями на Майне. Тогда тоже вся информация об этой планете уничтожалась практически мгновенно. Виной всему был вирус, запущенный в сеть какими-то хакерами, которых, к сожалению, так и не удалось отыскать. Но что самое главное – ни один корабль, хотя бы краем иллюминатора глянувший на Майну, так и не вернулся на Землю. Все исчезли без следа. Плантацию, конечно, накрыли, рабовладельцев отправили на зачистку, а вот с космолетами дело обстояло намного хуже. Как удалось выяснить, капитанов прибывавших на Майну кораблей всегда просили доставить на Землю некий груз – подарок для друга, небольшую именную коробку. Товарищ Полищук предполагал, что в коробке находилось взрывное устройство, которое срабатывало, например, во время прыжка или при прохождении Петли. В этом случае от корабля и экипажа не оставалось даже мельчайших частей – их размазывало по космосу.

– Ужас, – вырвалось у побелевшей Жени.

– Звериный оскал голого космоса, – хмыкнул потомок.

Вот тогда Сан Саныч и решил проверить содержимое оставшихся коробок. И не ошибся – в той самой именной коробочке находилось устройство, совершенно не похожее ни на бур, ни на леску.

– Значит, «Маршевый» должен взлететь на воздух в космосе во время обратного прыжка? – дрожащим голосом спросила Женя.

– Ну что ты, деточка, – ласковым голосом сказал капитан. – В космосе нет никакого воздуха. Мы взорвались бы в безвоздушном пространстве. Ты бы ничего не почувствовала, гарантирую.

Девушка побледнела еще больше и всхлипнула.

– По крайней мере, теперь все эти подпрыгивания и зависания предметов хоть как-то объяснимы, – заметил Павлентий. – Но почему устройство не сработало на пути сюда?

– Кажется, я знаю, – сказал Виктор. – Где-то на корабле спрятан антидот. Вроде противоядия, но в нашем случае изготовленный для предотвращения взрыва.

– Поищем? – предложил потомок.

– Боюсь, искать нечего, – устало вздохнул капитан. – Антидот покинул корабль вместе с бурлесками.

– Спрятан в коробке, выданной какому-нибудь аборигену?

– Или распределен по всем коробкам, – сказал Виктор. – В таком случае, если хотя бы одна коробка покидает корабль, антидот не срабатывает. И во время Петли мы бы взлетели в воздух.

– Какой Петли? – удивился Павлентий.

– Я сказал Петли? – Виктор потер лоб. – Извини, устал, наверное. Конечно, я хотел сказать, во время прыжка.

– Кстати, о прыжке, – быстро сказал капитан, – давайте-ка отсюда убираться. Если кто-то не жаждет распространения информации о странностях, происходящих на этой треклятой Труляле, то он рано или поздно вздумает с нами разделаться.

– Исчезнем на время? – спросил Виктор.

– Космодесант не запугать! – рявкнул Сан Саныч. – Исчезать не будем, но осторожность не помешает. При первой же возможности наведем справки, а пока у нас есть работа. Я, если кто забыл, подрядился не только бурлески доставить, но еще и геолога до Окоемовки довезти. Вот этим и займемся. А Павелецкий – сборкой робота.

– Я Павлентий, – сказал Павлентий. – Только зачем нам на Окоемовку, если геолога все еще нет.

– Есть, – сказала Женя, возобновляя всхлипывания. – Он пришел, пока вы ходили… за взрывча-а-аткой.

– Ну и где он? – осведомился капитан.

– В своей каюте. Пришел такой несча-а-астный, уставший. Даже рагу не захоте-е-ел. Лег и лежит, не встает. Ничего не рассказывает. На вопросы не отвечает. А вам все равно-о-о.

– А ну цыть, – капитан стукнул кулаком по столу. – Витек, я тебе говорил, что баба на корабле к несчастью? И кто оказался прав? А ты мне – суеве-е-ерия, суеве-е-ерия. Так вот. Я ни разу не слышал никаких суеверий насчет баб хнычущих. Потому что их на моем корабле не просто никогда не было, но и не будет! И хотя мы сейчас на вполне себе обжитой планете, думаю, нашей дражайшей Евгении Ищенко будет гораздо неприятнее остаться на ней, нежели в голом космосе. Так или нет?

Женя всхлипнула в последний раз, вытерла глаза и старательно кивнула.

– Вот то-то же. Не переживай, очнется твой Гладя, очухается малость и все нам расскажет. А пока пусть отдохнет. Устал ведь развлекаться, я полагаю.

В кармане капитана завибрировал вебофон. Сан Саныч поморщился, достал аппарат, приложил к уху и рявкнул:

– Да!

С полминуты слушал, послал кого-то в звездную туманность, отключился и сказал:

– Витек, ты будешь смеяться. Нас снова догнала твоя розовая девица. Ума не приложу, как ей это удалось. Сейчас она садится в закрытом космопорте, так что нам пора делать сопла. Пошли в рубку, будем стартовать. Всем остальным подтереть влагу, занять места в каютах и носу не высовывать до особого распоряжения. Особо чувствительные могут утешать геологов. По местам!

Виктор сидел в рубке рядом с капитаном и смотрел на удаляющуюся планету. Мысленно он посылал приветы трем незадачливым аборигенам, что никак не желали покидать космодром без причитающихся им бурлесков. Только благодаря их настырности зеленый корабль со странным названием «Маршевый» избежал страшной участи быть уничтоженным. Если бы не они, Сан Саныч и Виктор никогда бы не узнали, что на самом деле происходит на планете, и Виктор не полез бы в астросеть, чтобы оставить сообщения, моментально исчезающие. А Сан Саныч не связался бы с товарищем Полищуком (которому Виктор в спешке даже забыл передать привет), и не заподозрил бы взрывчатку в именной коробочке, за которой никто не явился и которую надлежало вернуть на Землю. Счастливая случайность, непредвиденное стечение обстоятельств? Или все-таки чутье косморазведчика, коим, без сомнения, обладал грубоватый капитан?

– Знаешь, Витек, – говорил Сан Саныч, настраивая координаты Петли, – чем больше я думаю о бодяге с бурлесками, тем меньше она мне нравится. Кто-то явно получает большую прибыль с планетки. Очередные рабовладельцы? Пираты? Меня смущает легальный космопорт, пусть и закрытый. Он-то им зачем? Это же постоянный источник опасности. Вдруг нагрянет проверка, решит посмотреть, чем и как занимаются аборигены. Нет, я допускаю, отчеты в полном порядке, но отчеты отчетами, а на деле все может быть.

– Возможно, никому и в голову не приходит, что тут творится нечто незаконное, – предположил Виктор.

– Возможно, – согласился Сан Саныч. – А, кстати. Знаешь, что такое этот самый кладочас и дыры в холмах с вещевыми источниками?

– Нет.

– Это, как я полагаю, временные гипертоннели. Создаются на короткий срок, в случайном порядке. Кто их создает, неизвестно, да и выяснить вряд ли удастся. За короткое время действия ни засечь, ни отследить их практически невозможно. В отличие от постоянно действующих гипертоннелей, энергии для временных требуется немного. В холмах, по всей видимости, встроены датчики конечного пункта, а начальный пункт, из которого выуживаются предметы, определяется произвольно, случайным образом. Закидывается удочка, вроде той же лески. Куда попадет, там и начало тоннеля.

– Очень похоже, – задумчиво ответил Виктор. – Но кому и для чего понадобились временные тоннели? Энергии уходит хоть и немного, но толку-то еще меньше, согласитесь. Тягать никому ненужный хлам? Зачем? Разве что проводится необычный эксперимент в масштабах одной отдельно взятой планеты.

– Кто знает, какие цели преследовал их создатель, – пожал плечами Сан Саныч. – Встретиться бы с ним, поговорить. Может, просто развлекается, а, может… Все-таки хлам хламом, а какие-то предметы у старателей отбираются. Наверняка ведь попадается что-нибудь ценное и интересное.

– Если что-то действительно интересное, почему нигде нет никакой охраны? – недоумевал Виктор. – Почему нам позволили приземлиться и даже прогуляться по холмам? Ах, да, понятно, почему.

– Вот именно. Мы не должны были никому ничего рассказать, потому что… гм… Ладно, мы с тобой все равно ничего не поймем, только запутаемся. Полищук обещал осторожненько разузнать обо всем и сообщить. Лучше бы нам найти теневых хозяев тоннеля до того, как они найдут нас. И обсудить с ними наше дальнейшее существование, которое они очень хотят сократить. Все, до Петли мы совершенно свободны, можно спокойно поужинать и пойти поспать. Утро, как говорится, вечера мудренее, а в нашем случае оно не только мудренее, но и дальше от места преступления.

На ужин явился геолог, и даже не в пестрых одеяниях, а в скромных черных трениках и черной же водолазке с глухим воротом. Женя хлопотала вокруг него, то и дело стукаясь о навесной шкафчик.

– Сегодня тушеная картошка с мясом, – радостно сообщила она Виктору и капитану.