Текст книги "Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 4. Конец истории"

– Да, ваша честь, – Джейсон поклонился судье, и махнул своим людям, к ним подъехали на лошадях два стражника.

Джейсон взял Аманду под руку, и увел ее в сторону выхода. Краем глаза девушка успела заметить, что Френсис и ее подружки тоже спустились вниз, и поспешили за ними. Аманда все еще не могла поверить в происходящее, и понимала только одно – теперь жизнь человека, который причинил ей столько страданий, была в ее руках. Конечно, откуда было незнакомому барону знать об этом, но своим вызовом он поставил девушку перед страшным выбором. Захочет ли она завтра увидеть смерть Дерби, или, преодолев искушение наказать обидчика, прекратит бой…?

…Не все мысли были сейчас заняты турниром, некоторые люди были озабочены совсем иным. Это касалось капитана галеона, который сейчас развалился на мостике, посасывая трубку, и сложив руки на пухлом животе. Почти месяц назад галеон этот, с красивым названием «Блу Старр» вышел из индийского порта города Калькутта, и теперь торопился попасть в Англию, нагруженный редкими восточными товарами.

Погода стояла отличная, ветер раздувал все паруса галеона, и корабль двигался достаточно быстро. На его борту были купцы, которые зафрахтовали корабль еще в Англии, и теперь спешили домой, предвкушая хорошую торговлю. Капитану не очень нравились торговцы, думавшие только о наживе, но их дела его не касались – его проблемой было выйти из порта, довести галеон к берегам Британии, и избежать потерь во время бурь и встреч с пиратами.

Нынешнее путешествие было, на диво, удачным. Даже когда галеон пересекал океан, не было ни одного шторма, лишь легкое волнение, пираты на пути тоже не попадались, и капитан Варгас думал, что его корабль сейчас ведет рука самого Господа. Омрачал его покой только один пассажир.

Еще в Калькутте, во время погрузки последних товаров, к нему подбежал тощий, как червяк, купец. Он не был в числе его пассажиров, и, как выяснилось, должен был отчалить еще вчера на другом корабле. Но корабль его прибыл в порт весь побитый ядрами, после стычки с пиратами (спасибо, хоть не потопили), и сразу встал на рейд, заделывать дыры и латать паруса. Кроме «Блу Старр» больше ни одно судно не собиралось в Британию, и злосчастному купцу грозила перспектива остаться в Калькутте на полгода. Этого он допустить не мог, потому что уже потратил все деньги.

Вчера с рейда ушла испанская каравелла, но купца она с собой не взяла. Полдня бедный торговец носился по пристани, и, наконец, узнал, что в Британию отплывает уже зафрахтованный галеон. Узнав, кто был его капитаном, торговец примчался к нему. Стоя на коленях, он, в слезах, поведал морскому волку о своей беде, при этом показывая на сваленные на пристани тюки с дорогими тканями и пряностями, их уже притащили портовые слуги. Капитану Варгасу от лишнего пассажира было ни горячо, ни холодно, купцы уже хорошо заплатили ему, но была одна сложность – приближался шторм, и галеону нужно было срочно поднимать паруса и выходить в открытый океан, поэтому капитан и торопил купцов с погрузкой. И так некстати на его голову обрушилось еще и это несчастье. Капитан окинул взором внушительную кучу тюков, и понял, что погрузка займет часа два, в то время как на горизонте уже сгущались тучи.

– И слушать ничего не желаю! – отрезал Варгас, указав пальцем на темнеющее небо, – нам нужно выходить из залива!

– Умоляю вас, капитан, я заплачу вам двойную цену! – рыдал купец, повиснув на его сюртуке, – я не могу оставаться здесь, а других кораблей нет!

– Ну, хорошо, – сжалился Варгас, – так и быть, но у вас время полчаса, не более! Увезете все, что успеете погрузить, и ни тюком больше!

Обрадованный купец развил бешеную активность, и вскоре по пристани уже носилась целая толпа индийсих портовых слуг. Коричневые, маленькие, как муравьи, шустрые «кули», перетаскали тюки в легкие лодочки в мгновение ока, и, весело загребая веслами воду, понеслись к стоявшему в рейде галеону, а потом так же быстро перенесли в трюм все товары. Перекидывая тюки из рук в руки по цепочке, они даже не заметили, что на одном из тюков прицепилась огромная серо-коричневая крыса…

Видя, как радуется торговец, капитан тоже сделал вид, что рад за него. Но беды злосчастного купца на этом не закончились. Спустя несколько дней плавания, он спустился в трюм и обнаружил, что тюки, лежавшие на полу, намокли, к тому же один из них прогрызла крыса. Проходя мимо трюма по мостику, капитан услышал горестный вопль, а спустя немного времени увидел и его причину – купец уже спешил к нему, протягивая кусок шелка.

– Капитан, почему вы не предупредили, что в вашем трюме течь? – простонал он, тыча Варгасу испорченную ткань, – мой шелк заплесневел!

– Вы смеетесь надо мной? – взревел капитан, – я взял вас на борт не для того, чтобы вы гонялись за мной, и махали своей тряпкой!

– Это муарский шелк…

– Да мне плевать что это! – капитан выхватил из рук купца кусок переливчатой ткани, повертел в руке, и швырнул ему назад, прямо в лицо, – будете мне надоедать, выкину вас за борт вместе с ним!

– Но пока мы доплывем, весь мой товар будет испорчен!

– Повторяю еще раз, уйдите отсюда! – капитан указал на трюм, – ищите сами место для своих товаров!

Купец обиженно надулся, но ничего не сказал. Кликнув помощника, он спустился с ним в трюм, и до вечера, пыхтя и обливаясь потом, перетаскивал свои тюки в сухое место. Когда он нес очередной тюк, то заметил жирную крысу, она сиганула за тюки, но помощник купца успел запустить в нее сапогом. Серо-коричневая тушка, пискнув, свалилась за мешки.

– Вот тебе, тварь раскормленная! – хмыкнул помощник, и перекрестил мешок, – как говориться, аминь!

– Не болтай! – перебил купец и вытер пот, – вон еще, сколько всего носить…

Инцидент был исправлен, правда, еще несколько дней жадный торгаш пытался сушить свои тряпки на жарком тропическом солнце, но капитан не мешал ему, только ухмылялся над его стараниями. Его одолевали мысли о доме – через месяц, если все будет хорошо, галеон уже войдет в британскую акваторию, и бросит якорь в порту Саутхемптона. И, подгоняемый попутным ветром, галеон «Блу Старр» торопился в Британию, везя с собой купцов, чай, шелка, пряности, и еще одного пассажира, о котором, пока, никто не знал….

…Аманда всю ночь провела почти без сна, от волнения. Ночевать она осталась в доме Джейсона, тот не решился отправить ее домой, но за ужином, на который пришли еще и Энрике с Джулианой, почти не притронулась к еде. Все видели, что девушка очень переживает, и прекрасно понимали, что сейчас чувствует Аманда. После ужина Энрике проводил девушку в ее покои, и остался с ней столько, сколько позволяли приличия, все это время девушка провела в его объятиях, и он утешал ее, как мог. Аманду не радовала даже подаренная ей корона, сейчас она сиротливо лежала на столике, поблескивая в полутьме яркими огоньками.

– Никогда бы не подумала, что от меня может зависеть жизнь человека, которого я ненавижу…, – пробормотала Аманда, сжав руку Энрике в своей руке, – и я страшусь за себя…

– Ты хочешь, чтобы он умер? – Энрике прижал руку Аманды к губам, и девушка покачала головой.

– Ждать этого долго не придется, – проговорила она, – я видела в бою их обоих, барону Дерби не стоит даже выходить на ристалище. Но, как ни странно, сейчас я не хочу его смерти…

– Тогда просто останови бой, ты имеешь на это право.

– Знаю. Но ведь этот человек бросил вызов не просто так? Что-то Дерби ему сделал? Имею ли я право помешать ему наказать Дерби? Вот, о чем сейчас я думаю….

– Выбор, и в самом деле, не прост, – согласился Энрике, – позволить человеку, который явно жаждет мести, совершить ее…

– Или помешать ему и спасти Дерби…, – Аманда прижалась к плечу Энрике, – я не знаю, что выбрать…

– Слушай свое сердце, – проговорил Энрике, – и оно, в нужный момент, подскажет тебе, что выбрать…

– Я так и сделаю, – Аманда улыбнулась, – если сердце подскажет мне ударить в гонг, так и будет!

Пока они разговаривали в покоях Аманды, которые были приготовлены для нее в доме Джейсона, сам хозяин в это время ушел на улицу в каменную беседку, а, спустя некоторое время, к нему присоединилась Джулиана. Женщина проскользнула в сад незаметно, и, едва войдя в беседку, – бросилась на шею Джейсону, который крепко обнял ее, прижав к себе.

– Любимая моя…, наконец-то мы снова можем побыть вместе…, – прошептал он, и Джулиана, приподнявшись на цыпочки, прижалась губами к его губам.

– Жаль, я не смогу остаться…, – задыхаясь, словно от быстрого бега, проговорила она, – хотя всем сердцем хочу этого….

– Я тоже этого хочу…, – Джейсон приподнял голову женщины за подбородок, – я бы вообще не отпускал тебя, никогда! Давай, я поговорю с Энрике, он поймет….

– Боюсь, что нет, – Джулиана покачала головой, прижавшись к груди Джейсона, – давай подождем его свадьбы, тогда и все расскажем, так будет лучше. Порой мне кажется, что он уже начинает о чем-то подозревать….

– Ожидание бывает таким невыносимым…, – Джейсон тяжело вздохнул, и Джулиана снова обняла его, и потянула за собой, опустившись на мягкие подушки, лежавшие на полу беседки.

– Я знаю, любимый…. Давай не будем сейчас говорить о грустном, у нас итак мало времени…, – проговорила она, и Джейсон, опираясь на руку, наклонился над ней….

…На улицах уже совсем стемнело, но в городе было светло от множества горящих факелов, да и народу было полным – полно. Люди собирались кучками, и все шли к площади, где устроили настоящее театральное представление. Бродячие гимнасты, шуты, жонглеры, веселили собравшихся людей своими фокусами и акробатическими выступлениями. Торговцы суетливо разносили свои товары, выручка за дни праздника превышала таковую за весь год. Суета и беготня могли быть непривычными для тех, кто предпочитал в такие минуты сидеть дома, но все равно улицы были полны народа.

…Селена тоже решила немного прогуляться, после того, как Джейсон увез с ристалища Аманду, а Дженн и Френсис отправились домой, ей стало грустно, и девушка поняла, что не сможет провести вечер в обществе Труди. Девушке казалось, что старая кормилица Джейсона, которую он поселил в доме Аманды, почему-то недолюбливает ее. Селена не была в этом уверена, но не хотела долго оставаться в доме, пока Аманды там не было – Джейсон увез ее к себе.

Девушка медленно шла по улице, даже не глядя по сторонам. Она снова чувствовала, что ей становиться плохо – живот начал болеть. Селена присела на парапет, прижала руку к животу и поморщилась. Похоже, прогулку все-таки придется отложить – боль снова становилась сильнее. Девушка осторожно встала и пошла в обратную сторону.

Однако пока Селена медленно брела по улице, держась рукой за стволы деревьев, ей становилось все хуже. В голове все звенело, а живот снова скрутил приступ. Не в силах сдержать стон, девушка прижала руку к животу и согнулась. Затуманенными от боли глазами, она посмотрела по сторонам. Она узнала квартал – Дженн и Френсис жили неподалеку, и Селена решила пойти к ним.

Однако, планам девушки так и не суждено было сбыться – непонятно, каким образом, но Селена заплутала на узких городских улочках. Походив между домами, она поняла, что теперь не найдет дорогу даже к дому Аманды. А боль все не отпускала, и была такой сильной, что Селена, едва переступая, сгибалась пополам. По ее лицу катился пот, и девушка задыхалась, чувствуя непонятную слабость. В какой-то момент ее затуманенный взгляд рассмотрел впереди низенький домик, из которого доносились радостные вопли. Над домиком качалась вывеска – это был трактир. Селена присела на корточки, чтобы переждать новый приступ, а потом выпрямилась, и побрела к трактиру. Она надеялась попросить помощи у хозяев, чтобы они позвали лекаря, ведь боль была невыносима. Прижав руку к животу, девушка внезапно увидела на подоле своей юбки расплывающееся красное пятно. Селена растерянно заморгала, и ощупала ткань, а потом подняла вверх трясущуюся руку – она была в крови.

– Помогите…, – едва дыша простонала девушка, но ее слабый голос никто не услышал – все посетители были в трактире. Девушка прошла еще несколько шагов, до коновязи, и новый приступ скрутил ее. Селена застонала, и машинально вцепилась в гриву одной из лошадей. Скакун недовольно зафыркал, вскидываясь на задние ноги. Селена почувствовала дикую слабость, как будто ее кости разом стали мягкими. Цепляясь за гриву лошади, она медленно сползла на землю и лишилась чувств, упав под ноги лошадей….

… – Нам уже пора вернуться назад! – мужчина в черном плаще, вышедший из трактира, повернулся к своим спутникам, и те, в знак согласия, дружно кивнули, – мне нужно отдохнуть.

– Спасибо, ваша милость, что позволили нам повеселиться! – сказал один из мужчин, и его хозяин милостиво кивнул.

– Я ведь обещал? А теперь хватит болтовни, веди сюда лошадей!

Слуга побежал к коновязи, а его хозяин, поправив плащ, натянул длинные черные перчатки. Это был Артур Гонсалес, непонятно, зачем он снова вернулся в Бристоль, но сейчас он собственной персоной стоял у трактира с двумя своими слугами. Похоже, он решил за какие-то заслуги наградить своих слуг веселой пирушкой, но сам, судя по всему, в ней не учавствовал – по нему было заметно, что он не выпил ни капли. Едва он натянул перчатки, как его внимание отвлек громкий крик слуги, которого он отправил за лошадьми.

– Ваша милость! Ваша милость, скорее, идите сюда!

– Что там случилось? – недовольным голосом спросил его хозяин, и слуга замахал рукой, разглядывая что-то под ногами лошадей.

Мужчина, нахмурившись, подошел, и слуга указал пальцем под ноги лошадей.

– Смотрите!

Его хозяин опустил голову, и его брови от изумления взлетели вверх – на земле, прямо под копытами лошадей, лицом вниз лежала какая-то девушка, скорчившись, и прижав обе руки к низу живота. В неровном свете факела мужчина заметил, что ее платье в крови, и, поначалу, подумал, что девушку ударила лошадь.

– Эй! – позвал он, присев на колено, – леди, вы меня слышите…?

– Похоже, она без сознания…, – один из слуг тоже наклонился над девушкой, – а крови-то сколько! Она ранена?

Гонсалес осторожно перевернул девушку и брови его сошлись на переносицу.

– Да я же ее знаю! – воскликнул он, – это служанка Аманды! Эй! – снова потряс он ее, но девушка никак не реагировала.

Ее лицо продолжало бледнеть, щеки уже становились восковыми, а дыхания, и вовсе, почти не было слышно. Артур встал, и посмотрел на своих слуг.

– Надо отвезти ее к лекарю! – решил он, и отвел лошадь в сторону, а потом вскочил на нее, и протянул руки. Слуга осторожно поднял Селену, ее голова запрокинулась назад, и посадил в седло перед Артуром, который обнял девушку и ее голова упала на его плечо.

– Осмелюсь подсказать, ваша милость, нужно отвезти ее к повитухе, – проговорил он, – обычно всех женщин отвозят к повитухам…

– Ты знаешь куда ехать?

– Сейчас я спрошу дорогу у трактирщика! – встрепенулся слуга, и, со всех ног, бросился к трактиру…

…Все женщины в городе, которые готовились к материнству, и волновались о том, как пройдут роды, знали, к кому можно было обратиться за помощью. В Бристоле было множество повивальных бабок, но самой лучшей из них, вне всякого сомнения, была Гвендолин Бакстер. Она по праву могла указать на любого ребенка в Бристоле, и с гордостью заявить, что помогла ему увидеть свет, и вряд ли бы ошиблась.

У этой, еще не старой, пятидесятилетней женщины, были, поистине, золотые руки. Стоило Гвендолин только ощупать живот роженицы, и ее чуткие пальцы уже понимали, как лежит младенец, и будут ли в родах проблемы. Ее пациентками были жена судьи Грира и его невестка, жены всех богатейших купцов города, а также Джулиана Кортес, повитуха спасла от верной гибели при родах ее младшую дочь, которую душила намотавшаяся на шейку пуповина, (и себя в том числе). Если уж муж хотел, чтобы жена была в самых надежных руках, то слугу сразу посылали за Гвендолин Бакстер. В ее руках не умер еще ни один младенец, и ни одна роженица.

Время было позднее. Набегавшись за день по своим пациенткам, старая повитуха сейчас отдыхала, сидя в кресле. На ее коленях стояла плетеная корзинка, с мотками шерсти, и женщина вязала чулок в полоску, напевая себе под нос песенку. На полу, у ее ног, пристроилась служанка, и ее ученица, по имени Сандра, она аккуратно раскладывала по мешочкам сушеные травы.

– Смотри внимательно, Сандра, – назидательным тоном поучала женщина девушку, – не перепутай травы, а то потом не оберешься беды!

– Я слежу за каждой травинкой, – девушка улыбнулась, – не волнуйтесь! А потом я приготовлю настои, о которых вы говорили…..

– С этим не спеши, некоторые настои нужно держать свежими, приготовишь только те, которые делают на вине.

– Хорошо, сударыня, – кивнула девушка, – тогда…

Слова ее были прерваны лошадиным топотом со двора, а потом по деревянной дорожке, ведущей к дому простучали быстрые шаги.

– Дверь открой! – женщина отставила корзину и вскочила на ноги. Ее молодая помощница, рассыпав по полу травы, бросилась к двери.

– Эй, хозяйка! – крикнул за дверью громкий голос, и в дверь треснули кулаком, но Сандра была уже рядом.

Она распахнула дверь, отскочив в сторону, и в дом быстро вошел, а точнее, вбежал, мужчина в бархатном черном плаще с капюшоном, закрывавшим лицо, сопровождаемый еще двумя спутниками. На руках он нес девушку, та была без сознания, а вся юбка была забрызгана кровью. Голова несчастной моталась взад-вперед, длинные белокурые волосы в беспорядке рассыпались.

– Мне нужна помощь! – вместо приветствия крикнул мужчина на Гведолин, и повитуха указала на сундук, на нем была расстелена перина.

– Кладите ее сюда, сударь! – проговорила она, ловко засучивая рукава. – Что случилось с вашей женой…?

– Она мне не жена, я ее на улице подобрал, – мужчина, откинув капюшон, провел ладонью по лицу, – мой слуга сказал, что всех женщин везут к повитухам….

– Он все верно сказал, сударь…, – закивала женщина, с некоторым содроганием глядя на изуродованное шрамами лицо позднего посетителя, – сейчас я ее осмотрю…. Сандра, завари крапиву! Вы можете ехать, сударь, я о ней позабочусь, денег не нужно…

– Я подожду! – перебил мужчина и снова надел капюшон.

Повитуха в ответ только кивнула, и повернулась к девушке, лежавшей на перине. Опытный взгляд сразу определил причину недомогания, и теперь повитуха, согнув ногу девушки в колене, и удерживая ее одной рукой, второй быстро проводила какие-то манипуляции, брови ее хмурились, а лицо стало сосредоточенным. Мужчина ходил за ее спиной, проводя рукой по лицу, и время от времени бросал взгляд в сторону повитухи. Возле двери замерли, как статуи, его спутники.

– Так я и думала, – пробормотала она, – Сандра, скорее, неси настой!

– Уже несу! – девушка подбежала к повитухе, и подала чашку женщине. Та приподняла голову Селены, и приложила чашку к ее губам.

– Что с ней? – спросил мужчина, – вы можете помочь? Я подумал, что она ранена…

– Нет, сударь, кровь не от раны, – повитуха убрала чашку, и засучила рукава, а потом подвинула к себе маленький сундучок, который открыла. Она вынула оттуда маленький пузырек и влила содержимое в рот Селены, – но вы приехали очень вовремя, еще пару часов, и ребенка было уже не спасти….

– Какого ребенка? – мужчина нахмурился и убрал руку от лица.

– Ребенка, которого ждет эта бедняжка, у нее открылось кровотечение, но я еще могу его остановить, только мне придется оставить ее у себя… Где вы ее нашли? Может, рядом был ее дом?

– Возле трактира…, – мрачно ответил мужчина, – и ее дом не там…

– Вы все-таки ее знаете…? – осторожно спросила повитуха, но мужчина в ответ сердито промолчал.

– А давно она беременна?

– Около двух месяцев, – ответила повитуха, подозрительно поглядывая на странного гостя.

– Два…, – мужчина посмотрел на повитуху, – вы уверены?

Гвендолин кивнула, уже с интересом посмотрев на своего гостя. Тот остановился, глядя в пол, потом, едва заметным движением согнул на руке два пальца, посмотрел на свою руку, а потом ударил по столу кулаком.

– Проклятье…., – прошипел он, и его спутники подошли ближе.

– В…в…ваша милость….

– Что?! – окрысился на них хозяин и они отскочили, посмотрев друг на друга, – хотите меня поздравить?!

– Сударь…, – осторожно проговорила повитуха, сообразив в чем дело, – я могу ничего не делать, ждать останется совсем немного, и к утру ребенка не будет, а она ничего не узнает….

– Вы будете делать все, что нужно! – выпалил мужчина, и сунул руку в мешочек. В руки Гвендолин полетел золотой фунт, и та от удивления вытаращила глаза, с изумлением глядя на монету, – я приеду завтра, после полудня. И не вздумайте сделать ей аборт, узнаю – убью обеих! …Троих! – добавил он, посмотрев на Сандру.

– Я все поняла, ваша милость…, – Гвендолин закивала головой, – как ее зовут, хотя бы…?

– Селена, – мужчина поправил висевший на поясе меч, – мне нужно уйти, но я скоро вернусь!

– Как угодно, сударь….

…Когда Селена пришла в себя, то не сразу поняла где она, и что с ней. Последнее, что она помнила, это дикую боль, и головокружение, потом все сменила звенящая пустота. Девушке казалось, что она слышала чей-то знакомый голос, но она не могла понять, кому он принадлежит. Ей даже казалось, что ее куда-то несут, она ощущала на своем плече сильную мужскую руку, и щекотавший ее щеку мягкий бархат, а потом снова окунулась в пустоту.

Открыв глаза, девушка сообразила, что лежит сейчас на мягкой перине. Боль уже ушла, только кружилась голова, и перед глазами медленно вращались потолочные балки незнакомого дома. Ворочать глазами было больно, но все же Селене удалось присесть, опершись спиной о мягкую подушку. Тут же она услышала какой-то шорох, а потом перед ее глазами возникла пожилая, незнакомая женщина. Ее полное лицо с очаровательными ямочками на щеках осветила улыбка.

– Доброе утро, моя красавица, – проговорила женщина, и потрогала лоб девушки, – ну вот, жара нет… Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, только слабость какая-то…, – девушка несмело улыбнулась, – а вы кто? Как я попала сюда?

– Я повитуха, Гвендолин Бакстер, а привез тебя сюда какой-то господин. Я, поначалу, решила, что это твой муж…

– У меня нет мужа…, – Селена осмотрелась по сторонам, – мне нужно попасть домой, моя подруга будет меня искать и забеспокоиться…

– Тебе нельзя вставать, – женщина удержала Селену за плечо, – я отправлю служанку к твоей подруге, чтобы она о тебе не волновалась…

– А что со мной? – девушка прижала руку ко лбу, – и кто привез меня сюда?

– Этот мужчина не сказал, как его зовут, но он тебя знал, – пожала плечами повитуха, – тебе повезло, он приехал вовремя, могла беда случиться…

– Беда? Какая беда? – Селена приподнялась на локте.

– Ты едва не потеряла своего ребенка, – повитуха погладила Селену по голове, и девушка вытаращила глаза.

– Ре… бенка…? – Селена прижала руку к животу, и в ужасе посмотрела вниз, – я… беременна…?

– Ты не знала этого? – женщина приподняла брови, – человек, который тебя привез, тоже был удивлен… Он был не один, я невольно слышала его разговор с его спутниками, кажется, это был отец ребенка…? Ты не помнишь, как он нашел тебя?

– Господи, я с ума сойду! – Селена зарыдала, вцепившись в волосы, – какой отец…? Я вообще ничего не помню! Как выглядел этот человек?

– Он был молодой, высокий, с темными волосами, а на лице его были такие страшные шрамы…. А еще я заметила у него на шее украшение, медальон, в виде ящерки…

– Ящерки…? – Селена шумно задышала, и отодвинулась от женщины, – это был Артур…? Нет…, нет…, Господи, кто угодно, только не он!!

– Милочка, успокойся! – женщина обняла девушку за плечи, – Сандра! Сандра, иди сюда!

Девушка уже бежала к кровати, неся в руках чашку. Женщина поднесла Селене чашку, та судорожно глотнула из нее, и закашлялась.

– Прошу вас, сделайте мне аборт…, – зашептала девушка, в ее голубых глазах застыли слезы, которые дрожали на ресницах, – я не хочу этого ребенка…

– Милая, я не могу! – женщина развела руками, – я всю ночь с тобой провозилась, еле кровотечение остановила, да и мужчина тот обещал скоро приехать…

– Я умоляю вас! – Селена, рыдая, вцепилась в руки женщины, – просто сделайте мне аборт и я уйду, я не хочу видеть этого человека!

– Ты потеряла много крови, и можешь умереть, – покачала головой повитуха, и обняла Селену, – я не могу сделать то, о чем ты просишь, пойми, к тому же это запрещено, если судья узнает…

– Я ничего не скажу судье, обещаю! – Селена схватила женщину за руки, заглядывая ей в глаза, – прошу, помогите мне…

– Отец ребенка тоже не знал, что ты беременна, – проговорила женщина, погладив девушку по голове, – поговори с ним, может…

– Он меня изнасиловал!! – Селена отодвинулась назад, обхватив руками колени, – я не хотела этого, и мне не нужен его ребенок, умоляю вас!!

Гвендолин, поглаживая рыдавшую Селену по плечу, посмотрела на свою помощницу, которая тоже присела на кровать, ее лоб пересекла морщина.

– Теперь я все поняла…, – пробормотала она, – бедная девочка… Но ты очень слабенькая и не перенесешь такого, я же вижу! Хочешь умереть сама? К тому же этот человек предупредил меня, что убьет нас всех, если я что-то сделаю с ребенком, выходит, ребенок ему нужен…?

– Мне все равно, что ему нужно! – Селена подняла голову, и вытерла слезы, – я не буду носить и рожать его ребенка, я сама избавлюсь от него!

– Переубеждать тебя я не вправе, милая, но ты просто можешь оставить ребенка в монастыре. Зачем губить свою жизнь?

– Я не хочу мучиться в родах, чтобы давать жизнь этому ребенку! – зло проговорила Селена, – прошу вас, помогите мне избавится от него, а этому…, скажите ему, что не смогли спасти ребенка!

– Боюсь, милая, он просто мне не поверит, – покачала головой женщина, – он не шутил, когда угрожал мне убийством.

– Он убийца и есть! – Селена протянула руки к женщине, – молю вас, заклинаю, помогите мне….

Повитуха посмотрела на свою помощницу, и та пожала плечами, она не знала, что делать. Селену ей было жаль, но угроза звучала совсем нешутоточно.

– Давай сделаем так, ты отдохнешь, потому что тебе надо набраться сил, а потом мы придумаем, что делать. Он обещал вернуться, но не сказал, когда. Уже почти полдень, может он не приедет сегодня?

– А если приедет?

– Тогда я ему скажу, что тебе плохо, и тебя нельзя тревожить. А когда он уедет…

– А когда он уедет, вы сделаете мне аборт, а потом скажете ему, что я потеряла ребенка! – настаивала на своем Селена, и женщина покачала головой.

– Хорошо, – проговорила она, – об этом мы поговорим с тобой, а пока тебе нужно поспать…

…Третий день турнира, который не входил в планы судьи Грира, снова собрал на ристалище почти весь город. Люди толпами спешили, чтобы занять лучшие места. Аманда тоже приехала к месту турнира в сопровождении стражников, и, с волнением смотрела вниз с высоты кресла, стоявшего возле кресла судьи Грира. Позади девушки стоял Джейсон, он был в доспехах стражника, и своем любимом синем плаще, официально сегодня он отвечал за безопасность девушки, хотя это была для него просто формальность.

По традиции турнир открывался ровно в полдень, и, когда прибыла королева, судье сообщили, что оба участника уже готовы выехать на ристалище.

Слуга немного слукавил – выехать на ристалище готов был только барон Виллфред. Что касается его соперника, барона Дерби, отец силой заставил его надеть доспехи и вытолкал его из шатра. Дерби едва не плакал, и все рвался поговорить с соперником, но по правилам это было запрещено. Его сестра тоже рыдала, обнимая Дерби, когда тот уже стоял у шатра. Свидетелем душераздирающей сцены, к несчастью для Дерби, стал Седрик Кессинджер. Тот, едва сдерживая хохот при виде рыдавшего Дерби, подошел к нему, и отвесил в сторону трусливого барона издевательский поклон. За ним семенила леди Кларисса, что было не удивительно, Дерби уже был наслышан, что девушка ни на шаг от него не отходит.

– Надеюсь, барон, вы не лишите королеву удовольствия танцевать на балу с победителем? – спросил он серьезным тоном, поглаживая руку сестры, которая держала его под руку, но в его темных глазах при этом бесились чертики, – я очень переживал, вдруг, с перепугу, вы нанесете ему смертельную рану?

– Вы пришли посмеяться надо мной, барон? – голос Дерби дрожал так же, как и его подбородок, – в таком случае, вам лучше уйти…

– Я просто хотел дать вам дружеский совет, ведь я уже имел честь сразиться с бароном Виллфредом, и, как опытный воин, могу сказать, что это достойный уважения, смелый и сильный рыцарь. Не знаю, как вас угораздило его обидеть, и почему он не убил вас сразу…

– Я не знаю этого барона! – голос Дерби сорвался, – и не имею понятия, почему мне брошен вызов!

– Может, вы обидели не лично барона, а кого-то, кто близок ему? Невесту, например, или сестру…? Хотя, положа руку на сердце, если бы кто-то нанес обиду моей сестре, он бы ответил за это сразу, на том же месте…

– Я никого не обижал! – Дерби поднял вверх подбородок, и леди Офелия, глотая слезы, посмотрела на Седрика.

– Барон, вы же понимаете его состояние! – воскликнула она, – не мучайте его!

– Я не понимаю, леди, – развел руками Седрик, – мне еще не доводилось плакать перед поединком! Кстати, о сестрах… Барон, до меня дошел слух, что вы хотели просить руки леди Клариссы?

– Д… да…, – запнулся Дерби, – я хотел это сделать…

– Седрик…? – леди Кларисса испуганно посмотрела на брата, но тот сделал ей знак молчать.

– Вам лучше оставить эту затею прямо сейчас, барон! – Седрик перестал улыбаться, – а не то вам придется молиться, чтобы барон Виллфред убил вас из жалости!

Сказав это, он отошел, свирепо сломав в руках ветку. Кларисса успела обернуться, и показала Дерби язык. Дерби посмотрел им вслед и оттолкнул от себя плачущую Офелию.

– Вернитесь к отцу! – приказал он, – и нечего рыдать, слезами мне уже не поможешь!

– Лоренс, может, я попробую поговорить с Амандой? – простонала девушка, – она должна сжалиться если не над вами, то надо мной….

– После всего, что я ей сделал? – фыркнул Дерби, – не глупите, Офелия, и вернитесь к отцу…

– Лоренс! – леди Офелия указала на кого-то за спиной Дерби, и тот, обернувшись, увидел своего соперника – барон Виллфред направлялся в сторону ристалища, даже не обернувшись в его сторону. Леди Офелия выпустила его руку, и, неожиданно для Дерби, бросилась наперерез лошади, и всадник натянул поводья.

– Сударь, умоляю, подождите! – затараторила девушка, вцепившись в поводья, – я сестра барона Дерби…. Молю вас, скажите, за что вы бросили вызов моему брату…?

– Не стоит, Офелия! – Дерби дернул девушку за руку, – барон не желает объяснять за что хочет убить человека, с которым даже не знаком!

Выражения лица соперника Дерби не увидел – его лицо закрывало опущенное забрало, но мужчина наклонил голову к плечу, крепче сжав поводья.