Текст книги "Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 4. Конец истории"

– У вас есть сестра, барон? – голос, приглушенный забралом звучал тихо и с угрожающей интонацией, – тогда пораскиньте мозгами, может, догадаетесь, почему больше всего на свете я мечтаю разодрать вас в клочья!

– Вы… может, я обидел вашу сестру…? – Дерби шагнул вперед, лихорадочно пытась вспомнить фамилию «Виллфред», но на его ум решительно ничего не приходило, – где эта леди? Она с вами? Позовите ее, и я на коленях вымолю прощение у нее, хотя понятия не имею, кто она такая!

– Вы готовы валяться в пыли в ногах женщины, вместо того, чтобы скрестить оружие с мужчиной? – голос соперника зазвучал насмешливо, и Дерби его тон вдруг показался знакомым, – не зря вы прослыли трусом! К сожалению, у меня есть принцип – за обиду я предпочитаю убийство обидчика. У вас есть шанс не умереть, если королева турнира остановит бой, молитесь об этом!

– Королева турнира? – Дерби истерически рассмеялся, – по какой злой иронии вы вчера выбрали королевой эту… эту…

– Продолжайте, барон, но прежде, хорошо подумайте! – голос под забралом зазвучал угрожающе, – кого я выбрал королевой?

Дерби не успел ответить – с ристалища донесся пронзительный сигнал рога – обоих соперников приглашали предстать перед судьей. Что-то подсказало Дерби, что ему не стоит продолжать свою мысль, и он попятился назад, а потом круто развернулся и бросился к своей лошади. Соперник проводил его взглядом, потом объехал рыдавшую Офелию, и пустил лошадь галопом.

… – Я напоминаю правила поединка, ибо на моей памяти он состоиться впервые! – провозгласил судья Грир.

Сейчас он стоял на ристалище, перед ним, лицом друг к другу, застыли оба соперника, а между ними, бросая косые взгляды на обоих, замерла перепуганная Аманда в своей бриллиантовой короне.

– Бой состоиться настоящим заточенным оружием! – судья поднял вверх шкатулку, – в этой шкатулке пергаменты, королева турнира своей рукой выберет оружие для каждого из вас, потом она же подаст сигнал к началу боя! Одновременно с этим сигналом слуга перевернет песочные часы. Если бой не закончит королева, то он прекратиться, когда высыпется песок в часах! Барон Виллфред, вы так и не хотите огласить причину, по которой брошен вызов барону Дерби?

– Он понял причину, ваша честь! – ответил барон, и поклонился судье.

Тот развел руками, и поднял вверх руки.

– Тогда начинаем! – провозгласил он, – прошу королеву выбрать оружие для победителя турнира!

Аманда опустила трясущуюся руку в шкатулку, перебирая в пальцах скользкие свитки. Она не знала, что сейчас будет написано на пергаменте, как и не знала, каким видом оружия лучше владеет победитель. Однако, она точно знала, что барон Дерби не владеет оружием вовсе, ему одинаково можно было вручить и булаву, и меч.

Девушка вытащила свиток и протянула судье, сердце ее бешено колотилось. Сэр Алистер посмотрел на кусочек пергамента.

– Боевой топор! – сказал он, и оруженосец тут же поднес Аманде остро отточенный топор с резной рукоятью.

Лезвие грозного оружия на солнце искрилось. Это был так называемый «клевец», весьмо страшное в умелых руках оружие. Обух топора заканчивался острым шипом, предназначенным для того, чтобы пробивать им шлем противника. Обычно клевец был самостоятельным оружием, но иногда сочетался и с топором, как в этом оружии. Взяв страшный топор в руки, Аманда едва удержала его, настолько он был тяжелым. Барон Виллфред тут же сделал шаг вперед, и взял оружие из рук девушки.

– Благодарю, королева, – проговорил он, и девушка несмело улыбнулась ему.

– Берегите себя, барон…, – шепнула она, – нам вечером предстоит открывать бал…

Рыцарь склонил голову, и шагнул назад, а Аманда снова сунула руку в шкатулку. Выбрав второй пергамент, она протянула его судье.

– Булава! – провозгласил он, и посмотрел в сторону Дерби. Тот растерянно заморгал – булавы у него не было. Судья от досады поморщился.

– Подайте барону мою булаву! – разрешил его соперник, и Дерби вздрогнул.

Оруженосец барона, с поклоном, поднес Аманде булаву – шар с шипами, который был закреплен на деревянной рукояти. Это тоже было весьма страшное оружие – им можно было разбить не только шлем на голове противника, шипы булавы могли пробить и латы. Кроме того, ею же можно было наносить тяжелые увечья – Аманда прекрасно помнила хруст костей казненного сапожника и ее передернуло. Булава, которую она подала Дерби, была искусно сделана и украшена серебром.

Хотя она была достаточно тяжелой, но Дерби не спешил забрать ее у Аманды. Он шагнул к девушке, и его губы искривила ухмылка.

– Королева не желает одарить бедного рыцаря поцелуем на удачу? – спросил он, с удовольствием наблюдая, как в руках девушки дрожит тяжелое оружие, которое она пыталась удержать.

– Возьмите булаву, барон! – громко сказал за спиной Дерби его соперник, и тон его голоса напугал судью – было заметно, что барон Виллфред с большим трудом держит себя в руках.

Дерби выдернул булаву из рук Аманды и та шагнула назад. Ее глаза беспомощно перебегали с одного противника на другого, и она застыла между ними. Оба соперника сделали шаг назад.

– Войдите в круг! – провозгласил судья, – и желаю удачи вам обоим!

Вслед за сэром Гриром Аманда поднялась в ложу, и заняла свое место. Джейсон, который ждал ее там, подошел, и присел рядом с девушкой. Аманда взяла в руку молоточек, и ее дрожащая рука повисла над золотым гонгом, а оба соперника замерли друг напротив друга. Зрители, все, как один, подались вперед, к ограждениям, и выжидательно смотрели в сторону девушки в бриллиантовой короне.

Звонкий удар гонга эхом раскатился над полем. Его мелодичный звук еще не успел затихнуть, как соперник Дерби, перехватив топор в обе руки, замахнулся им, и бросился на противника. Дерби, подняв булаву, и, пользуясь ею в качестве защиты, начал отступать назад. Первый же пропущенный им удар топора угодил в его грудь, смяв панцирь, как бумагу. Дерби зашатался и упал на спину, выронив булаву, и следующим ударом барон Виллфред пробил его шлем, всадив в него зуб «клевца». Зуб прочно застрял в шлеме, и Виллфред сдернул шлем с головы Дерби, отшвырнув его в сторону. Дерби, даже не пытаясь встать, пополз вперед, его рука тянулась к лежавшей перед ним булаве, а дыхание было хриплым и прерывистым. В глазах Дерби застыл смертельный ужас. Его соперник, видимо, решил не спешить. Он постоял на месте, пока Дерби не поднял булаву и встал на ноги, а потом, медленно ступая, пошел к нему. Дерби развернулся, и принялся размахивать перед собой булавой. Его подбородок трясся, а по лицу струилась кровь, удар шипа пришелся по его лбу, содрав кожу. Но ни один лихорадочный удар не достиг цели – барон Виллфред ловко уворачивался от них.

Аманда вскочила, ее трясло, словно в лихорадке. В ужасе девушка наблюдала за разворачивающейся перед ней страшной картиной. Удар топора в этот раз пришелся по плечу Дерби, раскроив металические доспехи, и девушка услышала хруст кости. Дерби выронил булаву и упал на колени, его латы забрызгала кровь. Следующий удар в грудь отбросил Дерби назад, он грохнулся на землю, подняв тучу пыли.

– Бога ради, прекратите это!! – услышала Аманда дикий крик Офелии где-то внизу, а потом она увидела, что девушка бросилась к ложе по ступенькам, но ее остановил стражник, – Аманда, я умоляю тебя, пощади!!

Но Аманда не слушала Офелию. Ее рука, сжимавшая молоточек дрожала над гонгом, а в мозгу молнией вспыхивали воспоминания. Ее собственное похищение, сговор Дерби с Эштоном-Янгом, их план утопить Энрике и лорда Ульриха в болоте, то, что случилось с Френсисом… Ничего этого не было бы, если бы не Дерби. А теперь он там, внизу, корчился под ударами топора, и его соперник нарочно продлевал его мучения, не нанося смертельного удара, хотя девушка понимала, что Дерби не останется в живых. Он уже едва держал в руках бесполезную булаву, доспехи его заливала кровь, а тяжелое дыхание было слышно даже Аманде. Она видела его полные ужаса глаза, которые дико смотрели по сторонам, но не чувствовала жалости.

Зрители бесновались, громко кричали, и девушка словно ощущала, как ярость, с которой расправлялся неизвестный ей барон с Дерби, захватила и толпу. Все словно понимали, что бой закончиться смертью, и ждали этого.

– Аманда!! – голос Офелии вырвал Аманду из состояния ступора и она невольно вздрогнула, – Аманда останови это! Умоляю, пощади моего брата, Аманда!

Не слыша этих криков, и видя перед собой лишь презренного труса, которого он уже давно мог прикончить, раздавить, как червя, барон Виллфред снова взял топор в обе руки, шагнул к поверженному противнику и встал над ним. Какие бы сейчас чувства не побуждали его к расправе, но он не собирался останавливаться. Он прошел весь турнир ради одного этого момента, которого ждал так долго, и теперь наслаждался им. Ударив Дерби ногой, он встал над ним и поднял топор. На секунду острое лезвие, уже бурое от крови, замерло в воздухе, и Дерби зажмурился, ожидая страшный удар. В этот момент над ристалищем разнесся металический перелив гонга.

Барон Виллфред замер, а потом медленно опустил топор. Дерби, в ушах которого и без того стоял звон, ошалело мотал головой, не веря, что он жив.

– Королева своей милостью подарила жизнь вашему противнику, сэр Джордан! – громко сказал судья, и тоже встал, – бой окончен!

– Да будет на то воля королевы! – громко ответил рыцарь и отошел, бросив оруженосцу свое страшное оружие.

Дерби, едва держась на ногах встал, шатаясь в стороны. Помятый ударами топора, его панцирь теперь годился только на свалку. Несколько ребер его точно были сломаны, и он прижимал руки к правому боку. Когда он поднялся на ноги, то к нему бросились его слуги, и увели с ристалища, поддерживая с обеих сторон.

Аманда, которую до сих пор трясло, медленно положила молоточек, и вытерла пот, катившийся по лицу от волнения. Корона на ее голове давила на виски, словно обруч.

– Милорд…, – проговорила она, едва ворочая языком, и Джейсон обнял ее.

– Все хорошо, – тихо проговорил он, – ты поступила верно, моя девочка… Этот трус опозорен теперь на всю оставшуюся жизнь, а это, поверь, худшее наказание для дворянина…

– А теперь слушайте меня, жители нашего города! – голос судьи приобрел радостные нотки, – сегодня вечером в ратуше состоится бал, который откроют, по традции, победитель турнира, сэр Джордан, барон Виллфред, и наша королева, леди Аманда Форестер! Праздник будет продолжаться еще неделю, а в последний день праздника состоиться казнь, на костре будет сожжена ведьма! Давайте же веселиться!…

…Селена, всхлипывая, лежала на подушке, прижав к себе край одеяла, ее голубые глаза смотрели в одну точку. Сколько прошло времени, она не помнила, но, наблюдая за солнцем, девушка понимала, что уже перевалило за полдень. Она в ужасе ожидала стук в дверь, хотя повитуха пыталась успокоить ее.

Вернулась Сандра, которую Гвендолин посылала в дом Аманды, по просьбе Селены, но новости были неутешительны. Сандра поведала, что в доме была только старая женщина, назвавшаяся Гертрудой, и она сообщила, что хозяйка провела ночь в доме своего опекуна, начальника стражи города. Это еще больше напугало повитуху, она теперь и не знала, стоит ли выполнять просьбу Селены и избавить ее от ребенка – это деяние в Бристоле каралось смертной казнью и для той, которая сделала аборт, и для той, кому его сделали. Если девушки подружки, то Селена могла нечаянно поделиться своей бедой с подопечной лорда Ульриха, а там уж только гадай, когда весть дойдет до начальника стражи, ведь известно, что держать на привязи язык юные особы не умеют.

Услышав шаги, Селена подняла голову, и увидела пересобой повитуху, которая несла в руке чашку. Сев на кровать, женщина поставила чашку на низкий столик, и провела рукой по волосам Селены, которая села в кровати, обхватив колени.

– Ты успокоилась? – спросила она, – видишь, уже за полдень, а никто не приехал… Вдруг этот мужчина передумал?

– Я не горю от желания его увидеть, – покачала головой Селена, – прошу вас, избавьте меня от этой обузы…

– Дитя это Божий дар, а не обуза, – покачала головой повитуха, – если Господь решил осчастливить тебя этим даром…

– Осчастливить…? – Селена всхлипнула, – та ночь отпечаталась в моей памяти худшим кошмаром! Это было так больно и мерзко, вы и представить не можете!

– Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, – покачала головой женщина, – я видела девушек, которые умирали после надругательства, или, не снеся позора, наложили на себя руки… Так что, тебе еще повезло!

– Ах, мне еще и благодарить Господа за это везение! – голос Селены прервало истерическое рыдание, – сначала меня изнасиловал какой-то негодяй, которого я увидела в ту ночь впервые в жизни, он же убил моего жениха, а теперь я должна рожать его ребенка, которого ненавижу всеми фибрами души! Даже не знаю, что делать с таким везением!

– Девочка моя, твоя подружка подопечная начальника стражи города, а ты об этом не сообщила…, – проговорила повитуха.

– Ну да, и что с того?

– А то, что если он узнает, что я промышляю абортами несдобровать будет нам обеим, ты это понимаешь? Аборт карается смертной казнью, женщинам выжигают грудь и все их детородные органы раскаленным металом, а это, знаешь ли, не слишком приятно!

– О, Господи…, – представив ужасную картину, Селена задрожала, – но клянусь вам, я ни слова не скажу Аманде, она даже не узнает, что я была беременна!

– Девчонки болтливы, – погрозила пальцем Гвендолин, но Селена схватила ее за руки.

– Я все равно избавлюсь от этого ребенка! – проговорила она быстрым шепотом, – я не дам ему родиться, понимаете?

Женщина была в растерянности. Она – то понимала решительное настроение Селены, и опасалась того, что сделав это сама, девушка может и вовсе умереть. Сомнения все сильнее терзали ее душу. Процедура займет совсем немного времени, ведь плоду в теле девушки всего пара месяцев… Гвендолин снова задумалась. Она не имела права принуждать девушку рожать ребенка от насильника, тем более, что Селена и не намерена была это делать. Гвендолин с сомнением посмотрела в окно. А что, если угрожавший ей человек приедет в самый неподходящй момент…?

– Прошу вас…, – словно почувствовав ее нерешительность, проговорила Селена, с мольбой заглядывая в глаза женщине, – спасите меня…

– Хорошо, – сдалась женщина, – я думаю, что успею…. Сандра!

Дверь скрипнула и в покои вошла помощница повитухи. Гвендолин, еще раз посмотрев на Селену, обернулась к ней.

– Неси мои инструменты, – тихо сказала она, – горячую воду, и полотняные салфетки.

– Сударыня, вы собираетесь…? – Сандра перекрестилась, и женщина кивнула.

Девушка в ужасе перекрестилась снова и ее губы задрожали.

– Но сударыня, а если этот человек…

– Если он, вдруг, вернется, ты скажешь ему, что у девушки снова открылось кровотечение, и я пытаюсь ей помочь, – сказала женщина, – а теперь не болтай, и неси все, что я велела.

Сандра вышла. Гвендолин присела на кровать, и осторожно провела рукой по волосам Селены, которая сейчас дрожала от страха.

– Мне будет больно…? – срывающимся шепотом спросила она, и женщина кивнула.

– Придется потерпеть, – проговорила она в ответ, – еще не поздно передумать, милая. Подумай, это ведь и твой малыш тоже, Господу было угодно, чтобы ты сохранила его…

– Я не хочу даже думать об этом ребенке! – Селена мотнула головой, и ее белокурые волосы рассыпались по плечам, – не мучайте меня, мне тоже тяжело!

Вернулась Сандра, и подала женщине сверток, завернутый в полотно, который звенел металом. Пока Гвендолин разворачивала его, раскладывая на столике разных размеров и толщины крючья, один вид которых привел Селену в панику, Сандра принесла воду и салфетки, и тоже разложила их на столе.

– Все готово, – тихо сказала она, и Гвендолин кивнула.

Сандра вышла из комнаты. Повитуха вымыла руки, искоса посматривая на Селену. Девушка в свою очередь тряслась от страха. Говорить, что она не желает ребенка было легко. Но теперь ей стало по-настоящему страшно при мысли о предстоящей боли. Селена не спускала глаз с повитухи, наблюдая, как она раскладывает свои крючья.

– Ложись на спину, – велела Гвендолин, не оборачиваясь, но в этот момент в дверь постучали, и в комнату вошла Сандра.

Женщина обернулась.

– Тебе чего, Сандра? – спросила она и девушка побледнела.

Она ничего не ответила, потому что дверь резко распахнулась, ударив девушку в спину, и в комнату вошел уже знакомый повитухе мужчина в черном плаще с капюшоном Гвендолин на секунду остолбенела, а Селена в ужасе прижалась к стене, натягивая на себя одеяло.

– Что…. Сударь, кто вас впустил? – возмутилась Гвендолин, и мужчина предостерегающим жестом приложил палец к губам.

– Тише, – примирительно сказал он, – я ведь обещал вернуться? Ваша служанка сказала, что девушке снова стало хуже, как вы понимаете, я не мог спокойно ждать за дверью, и решил сам убедиться, что с моим ребенком все хорошо…

– Э-э-э… да, сударь, девушке было плохо, но я дала ей отвар, теперь все хорошо, – запинаясь, проговорила Гвендолин.

Повернувшись спиной к столу, она украдкой заложила руку за спину, и незаметно накрыла свои крючки платком. Бедная женщина старалась улыбаться, но ее сердце колотилось от страха. Сандра подошла к ней и обняла, а Селена наклонилась, спрятав лицо в колени, и обхватив их руками.

– Отлично, – мужчина потер руки, а потом подошел к двери и открыл ее, – Марго! – позвал он, продолжая зловеще улыбаться.

В комнату проскочила шустрая старушонка в драном платке, наброшеном на плечи поверх простого платья из домашнего полотна, и чепце со смешными оборками. Гвендолин и Сандра переглянулись.

– Вы звали меня, ваша милость? – спросила старушка и мужчина кивнул.

– Да, Марго. Убедись в том, о чем я тебя просил, и я забираю ее с собой, – сказал он, и указал на Селену.

– Я никуда с вами не поеду! – завопила Селена, отшатнувшись в угол, а Гвендолин преградила дорогу старушонке, которая, засучивая рукава, направилась к кровати.

– Сударь, что вы себе позволяете? – воскликнула она, – я лучшая в городе повитуха, и сделала все, что сочла необходимым!

– Марго убедиться в том, что ты не сделала то, чего не нужно было делать, – мужчина перестал улыбаться, – не вынуждай меня помогать ей!

Гвендолин отошла в сторону, опустив голову, и старушка подошла к Селене, которая в ужасе смотрела на нее.

– Ложись! – скомандовала она, – а вам, ваша милость, лучше подождать за дверью…

– Я отвернусь! – заявил Артур, и отошел к двери, встав спиной к кровати. Гвендолин бросилась к нему, и схватила за руку.

– Сударь, вы не можете увезти девушку! – пробормотала она, – она очень слаба, потеряла много крови…

– О ней позаботиться лучшая повитуха и самый хороший лекарь, – отрезал Артур, – надеюсь, ты не собираешься мне помешать?

– Все в порядке, сударь! – старушонка, закончив унизительный для перепуганной Селены осмотр, подошла к мужчине и тот кивнул.

– Отлично, – сказал он, буравя взглядом перепуганную Селену, – выйдите все на минуту, нам нужно поговорить. Марго, жди в карете!

– Да, ваша милость…, – Марго взяла под локоть Гвендолин, – давайте выйдем, оставим их наедине…. И не кричите на меня…., – прошипела она уже в самое ухо женщины, – я заметила ваши крючки…!

Гвендолин, у которой при этих словах пересохло в горле, медленно кивнула и вышла, ухватив за руку свою помощницу. Селена проводила их тоскливым взглядом, и забилась в угол кровати, дрожа и всхлипывая.

– Что вы от меня хотите? – простонала она, в ужасе глядя на мужчину – капюшон все так же закрывал его лицо и она не могла его рассмотреть.

– Мне нужен мой ребенок! – Артур присел на шаткий стульчик, – ему не повезло очутиться в твоем чреве, ничего не поделаешь. Поэтому сейчас ты поедешь со мной, будешь жить на ферме, пока ребенок не родиться, а потом можешь проваливать на все четыре стороны!

– И что вы собираетесь делать с грудным младенцем, сударь…? – тихо проговорила Селена, глотая слезы.

– А вот это не твое дело! О ребенке прекрасно позаботиться моя…, – он запнулся, – леди Аманда и кормилица. Ты о нем никогда не услышишь и, тем более, не увидишь!

– Я не буду рожать вашего ребенка! – Селена резко подалась вперед, – вы слышите…? Не буду! Сначала вы надругались надо мной вместо Аманды, а теперь я должна рожать для нее ребенка? Почему же вы сразу не сделали ребенка ей, чтобы потом она заботилась о нем?

– Заткнись! – в два прыжка мужчина оказался рядом, и его кулак ударил в стену над головой Селены.

Девушка пригнулась и взвизгнула, закрыв голову руками. Артур ухватил девушку за ворот рубашки и прижал к стене.

– Никогда, слышишь, дрянь, никогда не смей говорить таким тоном про Аманду! За нее я любого, включая тебя, порежу на куски! – прорычал он. – Еще одно слово, и я вырву твой язык! Чтобы выносить моего ребенка, помело во рту без надобности! Ты поняла?

Вместо ответа Селена только всхлипнула, с ужасом пытаясь рассмотреть лицо под капюшоном, и тут же ее голова ударилась о стену.

– Поняла?!

– Да! – всхлипывая, выкрикнула Селена, – я поняла…

– Вот и хорошо! – Артур наклонился и поцеловал девушку в лоб.

В этот момент Селена, набравшись мужества, и понимая, что бить ее он побоиться, резко протянула руку, и стащила с Артура капюшон. От этого рывка мужчина на секунду опешил, машинально схватившись рукой за голову, и Селена тоже онемела от неожиданности. Несколько бесконечно долгих секунд они смотрели друг на друга, а потом Селена словно пришла в себя от увиденного зрелища, которое повергло ее в шок. Она завизжала не своим голосом, швырнула в Артура подушкой, которую тот отбил рукой, и отскочила назад, прижавшись к стене.

– Господи Иисусе…, – прошептала девушка, осеняя себя крестным знамением, и шумно дыша, – это невозможно…. Нет!! Откуда вы здесь…!?

Мужчина, который снова надел капюшон, не успел ответить – в комнату вбежали Марго и Гвендолин.

– Сударь, ну что же вы делаете…? – умоляюще проговорила Гвендолин, увидев, с каким ужасом в глазах Селена смотрит на стоявшего перед ней мужчину, – хотите убить ребенка? Ей нельзя волноваться!

– Она больше не будет волноваться, – заверил мужчина, и указал на Селену своей спутнице, – забирай ее, Марго, и поехали!

Старушка ухватила девушку за руку, и та, больше не сопротивляясь, покорно поплелась за ней, то и дело оглядываясь на мужчину. Ее лицо побелело, а губы дрожали. Выглядела она так, словно была сильно испугана, но причину этого состояния Гвендолин не понимала, она решила, что девушку напугал разговор с ее обидчиком. Женщина сейчас ничем не могла ей помочь.

– Куда вы ее увозите? – устало спросила она, проведя рукой по лицу, – ее ведь будут искать!

– Это вас не касается, сударыня. За помощь и спасение моего ребенка я вас благодарю, но большего вам знать не положено!

Сказав это, он развернулся и вышел из комнаты вслед за девушкой и старухой. Когда старуха вела Селену мимо Сандры, помощница повитухи услышала, что насмерть перепуганная Селена, которая сейчас, словно оцепенела, шепчет одно слово: «Призрак…»

…Когда уставшая и взволнованная Аманда вернулась домой, ее встретила прямо на пороге такая же взбудораженная Труди. Старушка с порога огорошила девушку новостью о том, что к ним еще вчера приходила служанка повитухи Гвендолин Бакстер, и сообщила, что в доме Гвендолин находиться Селена. Аманда, нервы которой уже были взвинчены увиденным побоищем на ристалище, едва не упала в обморок, услышав это.

– А что она делает у повитухи? – в ужасе спросила она и Труди пожала плечами.

– Я не знаю, – пробормотала она, и девушка в растерянности посмотрела на Джейсона и Энрике, приехавших вместе с ней.

– Милорд, надо ехать к этой повитухе…, – пробормотала она, – вы знаете, где она живет?

– Я знаю, – Энрике обнял девушку за плечи, – Джейсон, я ее провожу.

– Хорошо, – согласился тот, и расстегнул плащ, бросив его в руки Труди, – а я пока побуду здесь. Только не задерживайтесь – через несколько часов в ратуше состоиться бал, и без королевы его не начнут.

– Мы вернемся быстро! – Аманда обняла Джейсона и схватила Энрике за руку, – поехали…!

Гвендолин сидела за столом, приложив ко лбу мокрое полотенце, а ее верная служанка хлопотала возле нее. Им обеим пришлось пережить немало неприятных минут, и Гвендолин, чтобы придти в себя, теперь пила успокаивающий настой.

– Как жаль ту бедную девочку…, – проговорила она, помешивая ложечкой чай, – только я не совсем поняла, почему она так испугалась, когда этот человек приехал второй раз?

– Наверное, он ей что-то сказал? – предположила Сандра, она тоже сидела за столом и пила чай.

– Что такого можно было сказать, чтобы до смерти перепугать бедняжку? – недоуменно пожала плечами женщина, и тут же обернулась, услышав стук копыт во дворе.

– Кого там еще принесло? – Сандра встала и направилась к двери. Когда в нее постучали, девушка сразу открыла дверь и ее глаза расширились, когда она увидела вошедших – мужчину и молодую девушку. На девушку она не посмотрела, потому что сразу узнала плащ с красными манжетами ее спутника.

– Добрый день, – девушка ласково улыбнулась, в то время как Сандра пыталась проглотить подступавший к горлу комок, – это ведь дом Гвендолин Бакстер?

– Д-да…, – запинаясь проговорила Сандра, – а вы к ней по делу?

– Я Аманда Форестер, – девушка прошла вперед, откинув капюшон, мужчина остался у дверей.

Навстречу гостям уже спешила и хозяйка, которая удивилась и испугалась не меньше своей служанки, особенно когда услышала имя гостьи.

– Вы та самая подопечная лорда Ульриха? – спросила женщина и Аманда кивнула.

– Да, моя служанка сообщила, что к вам попала Селена, моя подружка. Где она? Что с ней случилось?

– Вы проходите, миледи…, – засуетилась женщина, – и вы, сударь…. Я вам сейчас все расскажу….

Женщина проводила гостей к столу, и Аманда недоуменно посмотрела на нее, сразу поняв, что случилось что-то плохое.

– Девушка попала ко мне вчера, – сообщила Гвендолин, пока ее служанка разливала гостям чай, – ее привез мужчина, сказал, что подобрал ее на улице. У нее было кровотечение, к утру она могла бы умереть. Вы ведь не знали, что она была беременна?

– О, Господи…, – Аманда беспомощно посмотрела на Энрике, и он взял ее руку в свою.

– Успокойся…, – проговорил он тихо, – ты ведь догадывалась, что такое возможно?

– Стейси уверила меня, что все обошлось, видимо, она ошиблась…. Я убью Артура при следующей встрече!

– Вы сказали «Артура», миледи? – Гвендолин переглянулась с Сандрой, – так вы тоже его знаете?

– Знаю…, – Аманда нахмурилась, – Селена о нем говорила?

– Это он ее привез, мужчина, высокий, с темными волосами, и шрамами на лице, – Гвендолин тяжело вздохнула, и Аманда крепче сжала руку Энрике, подавшись вперед.

– Господи, это точно был Гонсалес! – воскликнула она, – но… как Селена к нему попала? Где она сейчас?!

– Ох, миледи, тут такое было…, – Гвендолин приложила руку к груди, – мужчина, который ее привез, сегодня вернулся и забрал ее. Как я поняла из их разговора, он был отцом ребенка…

– Да это так…, – Аманда кивнула, и ее руки сжались в кулаки, – но почему она с ним поехала? Он увез ее силой?

– Я бы так не сказала, – женщина покачала головой, – она сама пошла с ним, правда перед этим они громко кричали друг на друга. Я краем уха слышала, как мужчина сказал девушке, что ему нужен его ребенок, и он запрет ее на какой-то ферме, пока она не родит, а потом выгонит прочь. Он даже привез еще одну повитуху, чтобы та проверила, не навредила ли я его ребенку.

– Надо же, в Гонсалесе пробудились отцовские чувства! – Аманда зло сжала кулачки. – А чем он думал, когда надругался над моей подружкой, мерзавец? Значит, он собирается силой вынудить Селену родить его ребенка?

– Миледи, девушка не сопротивлялась, когда он ее увез, – вмешалась в разговор Сандра, – но он чем-то напугал ее…

– Напугал? Наверное, угрожал убить, на другое этот негодяй не способен! – прошипела Аманда и повернулась к Энрике, – как думаешь, дорогой, возможно ли найти ее?

– Не стану в этот раз тебя обнадеживать, – покачал головой Энрике, – в город постоянно приезжают путники, и выезжают отсюда, найти Селену не сможет даже Френсис. Мы ведь не знаем, о какой ферме шла речь, а их по округе множество…

– Простите, миледи, но я говорила не об этом, – покачала головой Сандра, – мы оставили их наедине, этот мужчина сказал, что им нужно поговорить. Дверь была закрыта, и сначала они просто громко разговаривали, но потом мы услышали такой дикий крик, что сами испугались, кричала Селена…

– Я не поняла, что случилось, – поддакнула Гвендолин, – она кричала что-то вроде: «Откуда вы здесь?»

Аманда и Энрике переглянулись. Девушка недоуменно пожала плечами, она, как и Гвендолин, не поняла, что могло произойти между Селеной и Артуром. Девушку сейчас волновало другое – как найти Селену. Она знала, что ее подружка сейчас должна быть в ужасе от происходящего с ней. Вряд ли она горела желанием рожать ребенка Артуру, тем более, что в планах Гонсалеса было избавиться от Селены сразу после родов. Девушка недоумевала, как Артур собирался удерживать Селену силой на ферме целых семь месяцев.

– Аманда, нам пора уходить, – тихо сказал Энрике, взяв девушку за руку, которую приложил к губам, – вечером тебе надо быть в ратуше. Сейчас мы ничего не сможем сделать, если бы мы приехали чуть раньше…

– Ты прав, – Аманда устало провела рукой по лицу, а потом встала, – пошли. Сейчас мы бессильны. Я поговорю с лордом Джейсоном, может, он что-то придумает?

– Хорошо, – Энрике обнял девушку за плечо, и обернулся к повитухе, – спасибо за все, что вы сделали, сударыня.

– Я провожу вас, – Гвендолин пошла вперед, и ее гости последовали за ней…

…Бал в ратуше получился, поистине, великолепным. Приглашенные гости – самые уважаемые люди в городе, уже собирались в просторном зале, освещенном огнем множества свечей, вставленных в огромную люстру. Всех гостей встречали слуги, одетые в праздничные ливреи, они стояли у дверей, распахивая их перед каждым гостем. Кареты подъезжали одна за другой, и площадь перед ратушей была полна народа.

Аманда приехала в одной карете с судьей Гриром, которую сопровождали восемь стражников. Лорд Джейсон тоже был в их числе – он ехал впереди кареты, одетый в серебряный панцирь и шелковый красный плащ, расшитый золотой нитью. Сегодя он лично отвечал за безопасность королевы бала, и поэтому был таким нарядным.

Когда карета сэра Грира остановилась, Джейсон, успевший подъехать к ратуше первым, сам подошел к ней и открыл дверцу, подав руку Аманде. Девушка выбралась наружу, и невольно замерла, потрясенная великолепием увиденного зрелища.

На каждой ступени ратуши стояли все участники турнира, одетые в сверкающие, начищенные до блеска латы. При появлении королевы все они вытащили мечи, подняв их вверх.