Текст книги "Четвертая мировая"

Глава 15

Начало очередного рабочего дня выдалось бурным. Мировые биржи одна за другой демонстрировали падения индексов основных показателей рынка. Крупные и мелкие производители разных отраслей снижали свои котировки либо уходили «в минус». Нарвин с интересом наблюдал за происходящим и пытался определить, что здесь истинное, а что наносное. В таком хаосе большинство игроков на бирже теряло свои активы, так как поддавалось панике или ажиотажу. Нарвин не желал быть вторым там, где попался первый, и поэтому не спешил избавляться от акций компаний, стремительно снижающих свои показатели. Размышляя над причиной, вызвавшей падение рынка, и стараясь отделить «зёрна от плевел», Нарвин услышал голос своего секретаря, оповещавшего его о приходе господина Уденберга.

Чёрт, он совсем забыл, что сегодня у него назначена встреча с советником Президента страны по экономическим вопросам.

– Пожалуйста, пригласите господина Уденберга в мой кабинет, – был его ответ секретарю.

Дверь открылась, и вошёл Уденберг. Нарвин встал из-за стола и сделал несколько шагов к нему навстречу.

– Доброе утро, господин Уденберг! Как поживаете?

– Доброе утро! Благодарю. Как вы? – ответил гость.

– Да вот, изучаю сегодняшнее падение рынка, пытаюсь определить, почему и как это происходит, – начал Нарвин, так как предполагал, что Уденберг может знать больше, чем он полагает. – Буду рад услышать ваши комментарии относительно происходящего, – Нарвин широким жестом пригласил Уденберга располагаться в одном из высоких кресел в противоположном углу комнаты.

– Мисс Конс, пожалуйста, приготовьте два эспрессо, – обратился Нарвин по внутренней связи к секретарю.

– Для меня эспрессо из кофе марки Илли, пожалуйста, – уточнил Уденберг.

Секретарь внесла кофе и поставила поднос на небольшой круглый стол рядом с двумя креслами, в которых сидели гость и хозяин компании. После её ухода Нарвин решил продолжить разговор о сегодняшней ситуации на рынке.

– Ну, так что вы думаете, господин Уденберг, насчёт сегодняшнего переполоха на рынке? – повторил свой вопрос Нарвин.

Гость несколько насупился. Видно было, что рассуждение на эту тему доставляет ему мало удовольствия.

– Уважаемый господин Нарвин, что хорошего я могу думать относительно текущего бардака на рынке в целом и рынке бумаг в частности… Вам известно, что по натуре я – пессимист и скептик, и данная ситуация только усиливает мои природные свойства. В общем, ничего хорошего по этому поводу я сказать не могу.

– Вы считаете, что ситуация безнадёжна? – продолжал свой расспрос Нарвин.

– Во-первых, я этого не говорил. Во-вторых, я давно и стойко недоволен неконтролируемой спекуляцией на рынке бумаг и «проектов на бумаге». Благодаря им весь мир сейчас пребывает в состоянии постоянного экономического кризиса, в том числе и наша страна, так как все экономические отношения сегодня глобальны: банкротство в одном месте неизменно бьёт по стабильности в другом. И, наконец, в-третьих – я скуп на выдачу любых кредитов: от денежных, до кредитов доверия. Пусть рынок сначала проявит себя положительными тенденциями и не однажды, пускай действительность превзойдет ожидания и даст больше, чем предполагалось. В силу исполняемых мною обязанностей я должен заботиться больше о полезном, чем о желаемом…

– Господин Уденберг, безусловно, я ценю ваш профессионализм и осторожность, но согласитесь – в нашем деле, помимо знаний и опыта, также важна и толика безумия, умение быстро выбрать перспективное направление и потенциальных лидеров в нём, – продолжал развивать свою мысль хозяин кабинета.

– Я не стану спорить с вами, уважаемый коллега. У каждого из нас есть веские причины придерживаться своего взгляда на дело. Вы делаете своё, я – своё. Главное, чтобы результат всех устраивал, – Уденберг попытался улыбнуться и смягчить выражение своего лица. – Собственно, и мне не чуждо стремление к разумному риску, – продолжал он, – поэтому я бы хотел узнать ваше мнение по одному вопросу.

– Я вас внимательно слушаю, – ответил Нарвин, с интересом глядя на собеседника.

– Что вы думаете об инвестировании средств в исследования продления здоровья и молодости?

Нарвин задумался. Он никогда прежде не рассматривал этот вариант. Но, поскольку здоровье и молодость всегда в цене, а с годами их ценность увеличивается в геометрической прогрессии и перевешивает все другие ценности вместе взятые, то Нарвин пришёл к выводу, что это может оказаться очень перспективным направлением.

– Я никогда не задумывался об этом до настоящего момента, но полагаю, что инвестирование в упомянутое направление может иметь будущее. Что вы конкретно предлагаете?

– Пока ничего. Но идея следующая: если при соответствующем законе будут разрешены опыты с больными наследственными психическими и физическими заболеваниями, примет ли ваш фонд участие в инвестировании данных исследований?

Нарвин в недоумении уставился на своего гостя.

– Я не совсем понял вас. Что конкретно вы имеете в виду?

И Уденберг в деталях и на примере 300 000 изложил свое предложение, не преминув заметить, что, скорее всего, «биологический материал» не будет стоить и цента, и что спектр исследований может быть безграничным. Абсолютно безграничным.

Нарвин был ошеломлён его вопросом-предложением. Он знал, что Уденберг – человек жёсткий и безапелляционный, но такой жестокости и цинизма он не ожидал даже от него.

Нарвин встал с кресла и подошёл к окну: за окном был пасмурный день с затянутыми тучами небом, моросил дождь. В его памяти всплыли события пятилетней давности и образ собственных детей-самоубийц. Двое его отпрысков наложили на себя руки. Согласно основным положениям психиатрии, его дети не были здоровы психически. Смог бы он допустить эксперименты над ними, зная об их изъяне и общественной никчёмности? Эта мысль даже не пришла бы ему в голову! Он до последней минуты их жизней надеялся, что в его ситуации будет выход.

Нарвин повернулся лицом к Уденбергу, который настороженно наблюдал за ним.

– И вам не жаль подвергать пыткам этих несчастных, – и без того уже обделённых природой, – и эксплуатировать их, и без того бедственное, положение? Ведь они – тоже люди, со своими мыслями и чувствами, надеждами и опасениями. Как бы вы себя чувствовали, будучи на их месте? – спросил Нарвин, пристально глядя на собеседника.

– Господин Нарвин, – жёстко отчеканил Уденберг, вставая с кресла и зло глядя на собеседника, – я же не взываю к вашим моральным принципам, когда такие, как вы, банкротят целые страны и оставляют нищими миллионы их жителей… обречёнными на голодную смерть! Благодаря спекуляциям таких, как вы, весь мир сейчас трясёт от дефицита наличности. Вместо того чтобы вкладывать деньги в реальные секторы экономики, которые дают медленный, но верный рост, такие, как вы, прожигают их в «пустышках»! Такие, как вы, путём неконтролируемых спекуляций, продали «воздух» на сумму, превышающую всю мировую наличность более чем в четырнадцать раз! Вы хотя бы немного представляете себе, что будет, когда этот пузырь лопнет?! – Уденберг взял небольшую паузу на случай, если Нарвин захочет ответить.

Нарвин продолжал хранить молчание, а Уденберг – свою речь:

– Благодаря таким, как вы, я вынужден изыскивать дополнительные резервы всеми мыслимыми и немыслимыми способами! Такие, как вы, превратили экономику в гэмблинг!

Чёрт бы побрал вас всех! – сквозь зубы процедил Уденберг и направился к двери.

– Господин Уденберг, я знаю, что являюсь далеко не святым, – спокойно отвечал Нарвин на обвинения Уденберга, – однако всё, в чём бы вы ни обвиняли меня сейчас, я делаю в соответствии с законом о свободном рынке, – ответил Нарвин вслед уходящему Уденбергу.

Дойдя до двери, Уденберг остановился и, повернувшись к собеседнику, зло отчеканил:

– С каждым годом «средний класс», – основной движущий класс экономики, – зарабатывает всё меньше и меньше. Я уже молчу про тех, кто находится в основании пирамиды! А меньшинство – в виде таких, как вы – ежегодно увеличивает свои доходы в прогрессии. Подумайте над тем, как долго это регулярно растущее большинство способно терпеть непрестанно увеличивающуюся «финансовую пропасть» между собой и такими, как вы, – закончил Уденберг свою речь и хлопнул дверью.

Глава 16

Доктор Артемио Аррегин с интересом смотрел документальный фильм о дикой природе, вальяжно расположившись на большом диване в собственной гостиной. Фильм был полностью посвящен жизни тигров и их борьбе за выживание. Сюжет документальной ленты наглядно демонстрировал особенности жизни этого крупного хищника, его характер и биологические характеристики. На экране телевизора последовательно проплывали перипетии существования полосатого хищника в дикой природе. Тигр должен завоёвывать и постоянно держать под контролем завоёванную собой территорию от посягательств со стороны своих же собратьев или схожих с ним хищников. Тигр должен охотиться и регулярно обеспечивать себя нужным количеством мяса.

Охота – основной фактор жизни полосатого зверя, вокруг которого выстраиваются все остальные её составляющие. Тигру приходиться сначала выслеживать добычу, затем выбирать наиболее эффективный вариант нападения на неё и, наконец, атаковать. К слову сказать, животные, входящие в категорию добычи для тигров, тоже не дремлют и стараются избегать встречи с ними. Даже когда тигр идёт по следу своей возможной добычи, ему ещё предстоит напрячь все свои силы для её захвата, который удаётся не всегда. Добыча иногда может уйти прямо из-под носа хищника в самый неподходящий для него момент.

Не менее насущный вопрос для тигра, как и для любого биологического вида – размножение. И здесь ему нужно быть готовым к внутривидовой борьбе с конкурентами-собратьями за обладание самкой или самками с целью продолжиться в следующих поколениях и передать свои генетические признаки максимальному числу потомков.

Во всех вышеперечисленных направлениях решающую роль играет естественный отбор – основной движущий фактор эволюции. Выживает сильнейший и наиболее приспособленный к условиям окружающей среды. Чтобы преуспеть в естественном отборе, тигр должен обладать такими качествами, как здоровье, физическая сила и интеллект, – как бы странно не звучал последний критерий. Именно интеллект помогает тигру там, где одной физической силой не обойтись, и благодаря работе интеллекта тигр способен с максимальной пользой использовать свою физическую силу.

Наблюдая за жизнью тигров с экрана телевизора, Аррегин размышлял об эволюции в целом и об эволюции человека в частности:

«Может, плюнуть на всю эту теорию дегенерации? – думал Аррегин, наблюдая на экране телевизора за тем, как два тигра вцепились друг в друга в борьбе из-за самки. – Пусть всё идёт, как идёт – по законам Природы. Пусть проигравших в естественном отборе и дегенерирующих выбрасывает на обочину жизни. Suum cuique[14]14
  Каждому свое (лат.)


[Закрыть]. Ведь так, в конце концов, устроена Жизнь. Зачем тебе плыть против течения?» – шептал рассудок Аррегин.

«Нет! – возмущалось сердце доктора медицины. – Раз ты увидел проблему во всех её ракурсах, значит, Бог уже вложил в твои руки средства для её решения. Теперь тебе нужно лишь разглядеть эти средства. Вспомни, пятьдесят лет назад многое из того, что сегодня является обычной практикой, было из области фантастики. Продолжай свой путь!» – настойчиво потребовало сердце профессора.

«Артемио, – не унимался рассудок профессора, – ну, хоть самому себе признайся, что всю эту возню с теорией дегенерации ты затеял лишь потому, что в глубине души смутно подозреваешь, что сам являешься дегенератом. Ведь у тебя нет даже одного-единственного потомка!»

«Заткнись, – резко оборвала внутреннего критика противоположная ему часть личности доктора. – Наличие потомков ещё не показатель качества рода. Вспомни хотя бы Нарвина. Артемио, ты многого достиг в жизни отчасти потому, что всецело посвятил себя делу. Ты принадлежишь науке, и в этом – твоё предназначение. Ты родился для служения науке и – людям через науку. Твой успех в проделываемой тобой работе связан напрямую с твоей стопроцентной отдачей делу. По закону Природы, когда одно приближается к максимуму, то второе всегда снижается и стремится к нулю, отсутствие у тебя детей объясняется исключительно твоей полной реализацией в науке, которой ты отдал всю свою жизнь без остатка. Измени ты Генетике, возможно, её благосклонность к тебе тоже изменилась бы. Даже теософы – и те говорят, что Бог одной рукой даёт, а другой забирает. А насчёт собственных детей… если уж тебе так хочется иметь их, то найди достойную женщину, которая сможет их правильно воспитать, – ведь сам ты не сможешь сделать этого. И насчёт возраста… ты должен помнить, что для некоторых это понятие чисто условное. И, коль скоро все системы организма работают слажено, то проблема деторождения не стоит. Старый конь борозды не портит, ведь так? А внутреннего критика заткни… или лучше прибей, чтобы впредь не мешался», – посоветовало профессору его сердце.

Внутренний критик молчал. Перспектива быть уничтоженным не входила в его планы.

«Действительно, что-то я впал в пессимистичное настроение», – мысленно сказал себе Аррегин, возвращая своё внимание на экран, где шёл рассказ о буднях полосатых хищников, точнее, уже об их совместной деятельности – о популяциях.

А ведь человек, как и тигр, по сути – высший хищник… а, чем выше место в иерархии хищников, тем жестче идёт внутривидовая борьба между ними. Внутри вида борьба ведётся за обладание всеми возможными ресурсами, и за его пределами – за территорию и за все мыслимые ресурсы.

В жизни, как и в природе, человеческие популяции, также как и популяции тигров, конкурируют в борьбе за ресурсы, в том числе – за территориальные. С начала существования нашей цивилизации люди ведут борьбу за ресурсы нациями. Образование ландшафтно-обусловленных популяций – наций – самая эффективная форма борьбы за ресурсы в древней и новейшей истории. Нации ведут борьбу за ресурсы, и менее качественные проигрывают в этой борьбе. Это означает, что качество должно быть не просто достаточным для выживания, качество должно быть достаточным для конкуренции на рынках жизненного пространства. А данный рынок представляет собой такое место, где даже небольшое снижение индекса видовых показателей может привести к проигрышу, а проигрыш приведет к дальнейшему падению. То есть нация может состоять из относительно здоровых и относительно интеллектуальных представителей, но она все равно проиграет более здоровой и более интеллектуальной нации[15]15
  Критерии естественного отбора, описанные в книге Сергея Морозова «Секс и ранг».


[Закрыть].

Правила успеха в этой борьбе такие же, как и в популяции тигров – для победы нужны здоровье, интеллект и сила. Причем, роль интеллекта в системе ценностей наций выросла настолько, что людям интеллектуальным стала прощаться физическая слабость и несостоятельность, и даже явная дегенерация.

Глава 17

Мягкий свет больших хрустальных люстр освещал банкетный зал одного из больших частных домов Старого Света. Убранство зала и разнообразие меню предстоящего банкета производили должное впечатление на понемногу прибывающих приглашённых. Присутствующие дамы и их кавалеры обменивались друг с другом ничего не значащими фразами. Среди гостей вдоль периметра зала со скучающим видом прохаживался уже знакомый Читателю магнат, политик и кумир десятков миллионов своих сограждан. Не найдя ничего интересного в происходящем на данный момент в банкетном зале, наш герой решил пройти в соседнюю комнату и подождать начала банкета там. Сидя в одном из кресел, он размышлял над положением своих дел. Через непродолжительное время на горизонте показался его личный ассистент-помощник:

– Сэр, банкет вот-вот начнётся, – проинформировал он своего шефа.

– Кто пришёл из тех, кого я ещё не видел? – поинтересовался шеф.

Ассистент-помощник быстро перечислил имена присутствующих, среди которых была и женщина, сбором информации на которую не так давно занимался его начальник.

– Вот как? – с удивлением приподняв брови, ответил опальный политик, – На ловца и зверь бежит. Она пришла одна?

– Да, – подтвердил помощник.

– Тогда поспешим присоединиться к присутствующим, – сказал шеф, вставая с кресла и направляясь в сторону банкетного зала.

Войдя в зал, магнат и политик заметил, что народу значительно прибавилось. Будучи одним из почётных гостей данного мероприятия, наш герой мог выбрать любой стол по своему усмотрению. Он пытался угадать, куда сядет объект его интереса, чтобы выбрать стол поближе к ней и иметь возможность понаблюдать за ней лично. Приглашать её за свой стол он сейчас считал преждевременным, так как не имел чёткого представления о ней и своих планах относительно неё. Тем не менее, его внутреннее чутьё, следование которому привело его на вершину Жизни, настойчиво говорило ему о том, что она может помочь ему пройти часть его пути и приблизиться к цели.

Наблюдая за группой людей, среди которых находилась интересовавшая его особа, почётный гость мероприятия безошибочно угадал стол, за который сядет эта группа, и выбрал соседний стол для себя. По счастливому стечению обстоятельств объект его интереса села как раз напротив него, тем самым, сама того не ведая, предоставив ему открытый обзор для наблюдения.

Почётный гость мероприятия считал себя тонким знатоком человеческих существ. Наблюдая за людьми, он, прежде всего, обращал своё внимание на их манеру держаться и говорить, их жесты и взгляды, позы и поведение. Антураж и внешние атрибуты он рассматривал в качестве вторичных признаков. Вот и сейчас, исподволь наблюдая за женщиной напротив, он пытался определить её ценность через призму невербальных сигналов, исходящих от неё. Сидящая напротив поймала его прячущийся, изучающий взгляд и ледяным ответным взглядом показала, что не приемлет его изучающее действие.

«Чёрт, она ведь чернокнижница, значит, чувствует посторонние потоки энергии», – подумал застигнутый врасплох знаток человеческих душ.

После окончания основного меню банкета, приглашённые дамы и господа опять начали хождение по залу. Почётный гость мероприятия, видя, что интересующая его особа встала и направилась к выходу из зала, поспешил сделать то же самое. Медленно следуя за ней и останавливаясь на пути, чтобы обменяться репликами со знакомыми, он приблизился и поравнялся с той, за кем наблюдал во время ужина:

– Как вы нашли меню ужина, мадам? – обратился к ней наш герой.

– Спасибо. Мне понравилось, – ответила женщина, вежливо улыбнувшись.

– Вы знаете, кто я? – продолжил разговор опальный политик.

– Вы напрашиваетесь на комплимент или на оскорбление? – вопросом на вопрос ответила дама.

– У вас прекрасное чувство юмора, мадам. Разрешите представиться, – опальный политик остановился, заставив остановиться и собеседницу, – номер один в списке самых богатых людей нашей страны, четырежды глава её правительства и тот, о ком всегда говорят и спорят, – представился говорящий, протягивая руку.

– Очень приятно, – ответила его собеседница лёгким рукопожатием.

– Могу я узнать – кто вы? – обратился наш герой к собеседнице.

– Я думаю, что у вас имеется вся необходимая информация обо мне, и нужды представляться нет, – ответила собеседница, глядя на вопрошающего насмешливым и одновременно внимательным изучающим взглядом.

– Я надеюсь, что мы ещё увидимся, мадам? – задал очередной вопрос инициатор разговора.

– Всё может быть, – ответила женщина. – Приятно было познакомиться с вами. До свидания.

Глядя вслед удаляющейся интересующей его особе, наш герой анализировал своё впечатление от знакомства с ней. Он пытался определить, что именно тянет его к ней: её женское начало или его профессиональный интерес и чутьё в том, что она может быть полезна для дела.

«Действительно, непростой объект», – вспомнив слова своего ассистента-помощника, подумал мужчина.

После окончания мероприятия, по пути в свой отель, наш герой, – магнат и политик, – обратился к своему ассистенту-помощнику с вопросом:

– Не так давно я дал вам небольшую книгу эзотерической направленности для общего ознакомления. Вы её прочли и поняли?

– Да, сэр.

– Исходя из того, что написано в этой книге – что вы можете сказать обо мне? – продолжил разговор шеф.

Немного подумав, ассистент ответил:

– Если исходить из теории основных элементов, то вы – человек-огонь. Причём огонь активный.

«Чёрт возьми, это действительно так! Я всегда считал и считаю себя огнём», – мелькнула мысль в голове у шефа, а вслух заметил:

– Вот как? Неожиданно. А что вы скажете в свете этих знаний относительно особы, за которой наблюдали недавно, и с которой я познакомился сегодня? – спросил шеф.

– Я думаю, что она – человек-ветер, – ответил ассистент.

«А ты молодец! – мысленно похвалил своего ассистента магнат. – Я всё никак не мог определиться с её базовым элементом».

А вслух заметил:

– Что – согласно материалу, изложенному в прочитанной вами книге – характеризует людей ветра?

Ассистент-помощник перечислил ряд признаков, которые он запомнил. Затем заметил:

– Следствием прочитанного мной о людях, чей движущий элемент – ветер, является то, что люди ветра появляются в преддверии перемен. Они как бы несут с собой эти перемены.

«Чёрт, возьми! Как я сам раньше не догадался?! – мысленно отозвался шеф на последнюю фразу своего помощника. – Именно поэтому я так на неё и реагирую. Она знает следующий шаг или, как минимум, направление движения».

Нарушив недолгую паузу, шеф продолжил беседу:

– Вы знаете, мне нравится ваша способность делать выводы. Если вы так же системно будете подходить ко всем вопросам – вас ждёт большое будущее. Кстати, что делает наша очаровательная особа завтра?

– Сэр, мы прекратили своё наблюдение за ней в связи с вашим ранним распоряжением, – ответил ассистент.

– Ну, а теперь начните его снова, – посоветовал магнат и политик.

Приехав в отель, шеф и его ассистент направились каждый к своим номерам. Памятуя о новом распоряжении шефа, усердный ассистент-помощник запустил процесс в цепочке по организации сбора информации относительно объекта интереса своего работодателя.

А сам работодатель, придя в свой номер, занялся анализом событий прошедшего вечера, который плавно перешёл в общий анализ всех его дел. Со свойственной ему критичностью и риском он прикидывал все возможные варианты развития событий, в которых он заинтересован, а также стратегии и тактические ходы для их реализации.

Ход его мыслей был прерван лёгким стуком в дверь. Хозяин номера ответил, что стучащий может войти. На пороге его номера появились его главный телохранитель вместе с ассистентом-помощником. Поздний визит ассистента несколько озадачил шефа. Он отпустил начальника охраны, оставшись наедине с помощником.

– Я реорганизовал цепочку наблюдений за интересующей вас особой. Только что я узнал, что завтра утром она улетает из города, причём улетает на частном самолёте, – сообщил помощник.

– Даже? – от удивления брови шефа поднялись вверх, и несколько продольных морщин обозначилось на лбу. – И вам известно, кому принадлежит данное воздушное судно? – спросил шеф.

– Да. Лет восемь назад хозяин этого самолёта активно убеждал вас инвестировать часть ваших денег в один из проектов, находящихся в его стране. Вы тогда несколько колебались и не были до конца уверены в перспективности данного капиталовложения.

– Вы имеете в виду сделку по инвестированию в инфраструктуры на Востоке? – уточнил шеф.

– Именно, – подтвердил ассистент.

Шеф обдумывал слова своего помощника.

«Да, значит, не я один такой зрячий, способный разглядеть её потенциал. Кто-то видит то же, что и я, и уже пытается взять её в оборот. Он ведь тоже, по-моему, подвязывается в политике. И не дурак, далеко не дурак! Значит, нужно действовать. Причём, действовать решительно. Иначе уведут», – пришёл к выводу хозяин номера.

– Значит, так, – начал шеф, – прямо сейчас вы отправитесь в холл отеля, в котором остановилась наша дама, и будете ждать её там. Она видела вас со мной и должна быть в курсе, что вы – моё доверенное лицо. Когда она появится, скажите ей, что я заинтересован в совместной с ней работе для процветания и развития нашей страны. Если вы её убедите, то сможете рассчитывать на портфель министра, когда я вернусь в правительство.

– Я понял, сэр. Я сделаю всё, от меня зависящее, – ответил помощник и направился к выходу из комнаты.

– Подождите, – окликнул его шеф.

Ассистент остановился, ожидая дальнейших указаний своего патрона, а тот продолжил:

– Если она откажется или начнёт сомневаться – скажите, что я готов работать с ней на любых, на абсолютно любых её условиях. Теперь идите.