Текст книги "Гобелен с пастушкой Катей. Книга 4. Зима в зеркалах"

В компании Стивена Кинга

Однако спокойная житье было нарушено нецеремонным образом дней через пять после воскресной беседы с Валентином. Он позвонил мне рано поутру и огорошил сообщением.

– Ты Стивена Кинга часом не почитываешь, прелестная детка? – спросил Валька ни с того ни с сего.

– Как-то не слишком, а почему вдруг? – растерялась я.

– Вы бы с ним нашли общий язык, – зачем-то сообщилил Валентин. – Мне юноша из казино приказал, чтобы ты молчала в тряпочку и ничего не помнила, не то будет плохо, вернее, еще хуже. Плохо и так.

– Совсем ничего не поняла, – взволновалась я. – Причем тут Стивен Кинг, кому будет хуже, а кому уже плохо?

– Не все сразу, прелестная предсказательница, – в голосе друга Вали слышалось мрачное удовлетворение. – Если ты помнишь, то у всемирно известного романиста С.Кинга демонические силы то и дело прорываются в реальную жизнь и несут разрушения, более того, каждое неудачное предсказание оправдывается самым ужасным образом. Ты его переплюнула, твой дурацкий заказ исполнился досконально. Сенсационная газетчица имеет труп и скоро тебе принесет. А напуганный клиент с перстнем ломает руки и требует, чтобы не брала. Он хочет тебя скрыть и требует моей помощи. Ясно?

– Ничего мне не ясно, – чистосердечно ответила я. – Не шутить ли ты изволишь с утра пораньше?

– Какие там шутки, – радостно изложил Валентин. – Ты мне в солидную контору опять труп несешь! Как я расслаблюсь и отвернусь – пожалуйте, мертвое тело твоего изготовления! Это какая-то мания!

– А можно без эмоций, лучше скажи про мертвое тело, и чего просит клиент с перстнем по поводу его, – я вежливо прервала поток обвинений. – Тело, оно чье будет? Попробуй сосредоточиться и начать с начала.

– Ох, томно мне, – пожаловался Валька, но далее юродствовать не стал. – Отвечаю на вопрос. Чей труп – понятия не имею. Знаю только, где он лежал. Вы в казино насиделись и поехали развлекаться дальше, так мальчик Володя сказал. В процессе заезжали, то ли проезжали мимо какой-то квартиры. Так вот, труп лежал там, внутри апартамента.

– Я никуда не заходила и трупов не видела! – я невольно стала оправдываться.

– Не важно, тогда его там не лежало, – упорно повествовал Валентин. – Мертвое тело там появилось тремя днями спустя, не паникуй, а вспоминай свое алиби. У хозяйки квартиры есть, железного качества, она пока на свободе, но требует тебя и этого Володю в качестве свидетелей. Что-то вы должны подтвердить в ее пользу, короче говоря, дать показания. Но юноша всячески отбивается, не хочет никуда идти и ничего показывать. Считает, что это просто блажь, и зря впутываться в дело об убийстве не стремится. Однако, она может его заставить, но для солидности требуешься и ты. Наш Володя твои координаты утаил и сказал, что найти не может. Хозяйка нехорошей квартиры оказалась настырной, по всей видимости, мертвое тело способствовало, она заявила, что отыщет сама и заставит свидетельствовать. Тогда он воззвал ко мне, в смысле нельзя ли тебя как-нибудь ликвидировать.

– В каком смысле ликвидировать? – удивилась я. – Что ты хочешь этим сказать? Объясни доступно, будь так любезен.

– В самом широком, как свидетелей ликвидируют, – объяснил Валентин. – Ну он, конечно, начал издалека. Спросил, нельзя ли тебя отправить подальше или заставить молчать, скажем, за деньги. Я было соблазнился, но решил не рисковать. И ему не присоветовал, разъяснил, что в случае силовых методов обращения ты становишься опасна и бьешь по головам без разбора. Далее рекомендовал обратиться к тебе, как к разумному существу, на беспардонную лесть ты всегда клевала. В заключение я признал свое бессилие и сложил с себя отвественность. Ты трупешники заказала, ты и разбирайся, должна быть элементарная справедливость. А я умываю руки.

– Мой, что хочешь, на доброе здоровье, – разрешила я. – Но это не поможет. На процессе я дам показания, что ты склонил меня к преступным действиям, подсунул труп в казино и поиграть не дал! Ну да ладно, пока ты на свободе, то можешь пригодиться, а именно…

– Да, я хотел дать отеческий совет, – прервал меня Валентин. – А именно. Попробуй не соблазниться взяткой за дачу ложных показаний. Володя наверняка станет предлагать деньги за молчание – лучше не бери. Из двух зол меньшим будет пойти с газетной девкой и потрафить ее процессуальным надобностям. Она в полной истерике и способна затребовать тебя в прокуратуру под конвоем. До таких эксцессов лучше не доводить. Если неизвестный труп не твоего производства, то особенно опасаться нечего. Расскажи, что знаешь, только вот…

– Не надо меня зря обижать, – запротестовала я. – Понятное дело, что я вас с конторой упоминать не стану. Постараюсь умолчать, кто звал меня в казино, отговорюсь издательскими интересами. Оно вполне сойдет за правду, все будут целы и сыты.

– Давай я начну бессовестно льстить, – пообещал Валентин. – Я давно знал, что в экстремальных ситуациях ты способна проявить зачатки разума. Мерси, моё прелестное дитя, иногда ты – настоящий друг.

– Взаимно, Валечка. Когда узнаю, чей труп объявился и чего от меня девушка ждет, то не премину доложить по всей форме, – пообещала я, растрогавшись до потери бдительности. – А ты раскинь мозгами и срочно вспомни, кто нам золотое колечко подбросил, не верится, что оно само прикатилось. Тогда мы сопоставим данные и наметим линию поведения на суде. Адье, дружочек Валюша, с Богом в помощь!

– Да уж, никакому Стивену Кингу тебя не придумать, лихо закручиваешь, крошка, Бог с тобой! – сделал комплимент Валюша и рассеянно отключился.

Насчет Стивена Кинга я судить не берусь, а меня в неприятной ситуации волновали два вопроса в изложенной последовательности: чей труп обнаружили в запасной квартире у Наташи, и кто впутал нас с Валентином в дело, оказавшееся мокрым. Что касается Володи с золотым перстнем, то он явно служил подручным и исполнителем. А сейчас позорно запаниковал, как бы не навалял дурака, с ним надо обращаться осторожно, как с тухлым яйцом – без дела не болтать и не пытаться расколоть. С Наташей получалось немного сложнее. Я не могла представить, на кой черт ей сдались мои показания, невзирая на то, чье мертвое тело обрело вечный покой на запасной квартире, оставленной в наследство ее мужу. То-то он небось обрадовался!

Мое любопытство по поводу дел Натальи Ржеутской было почти полностью удовлетворено тем же самым днем. Я ждала, что первым объявится Володя и начнет склонять к отказу от свидетельских показаний. Однако Наташа его опередила, она запомнила визитную карточку, где значились Екатерина Малышева и издательство "Факел", так что Володя изъял у нее мои координаты напрасно.

В районе полудня позвонила младший редактор Ванда и сообщила, что, во-первых, моим деньгам надоело валяться, они могут нечаянно разойтись по рукам, если нерадивая хозяйка не объявится немедленно. А во-вторых, в виде бесплатного приложения в "Факел" прибыла клиентка и наводила справки насчет меня. Ванда пыталась ее отговорить, но женщина не поддалась увещеваниям и требовала домашний адрес или телефон. Ванда категорически отказала, но упорная клиентка выговорила компромисс. Ванда согласилась позвонить мне домой и доложить, что некая Наталья Ржеутская желает связаться, а ее дело не терпит промедления. Вот Ванда и звонит, а женщина, назвавшаяся Натальей Ржеутской, ждет в коридоре результата собеседования.

– И не отвяжется ни в жизнь, пристала, как репей, – так Ванда прокомментировала телефонограмму.

Я вздохнула и попросила пригласить клиентку к аппарату, далее обещала быть в стенах издательства через полтора часа и встретить ее у входа. Звучала Наташа ужасно, как жительница загробного мира, которую заставили дозваниваться до нашего грешного сквозь адские помехи. При личном свидании под "факельной" сенью журналистка Ржеутская звучала не лучше и смотрелась соответственно. В свете ясного морозного дня Наташа оказалась дамой средних лет, засушенных форм и тусклых цветов. Украшали ее внешность лишь большие очки в мозаичной оправе от Нины Риччи, также запах известных "нинкиных" духов плыл за ней по воздуху. По-моему, "воздух цветов", но не ко времени. Я уважаю Нину Риччи, но ею овевать труп!

Мы с Наташей изъяли у Ванды скопившиеся деньги и отнесли их в маленькую, но уютную забегаловку, приткнувшуюся под лестницей нашего здания. Там в относительном безлюдье и под тихую музыку Наташа рассказала свою печальную историю. В квартире, которую она сдавала за низкую цену двум конторским девочкам, ужасным поздним вечером обнаружился труп Вени, на чью голову Наташа посылала проклятия в Володиной машине. Жилички, надо заметить, обе служили у Вени в конторе, именно он уговорил Наташу заселить ими пустующую площадь. Покойник имел сопутствующий интерес – использовал квартиру для свиданий, как с означенными девочками, так и с иными, множественными и неизвестными. Последнюю деталь Наташа выявила в процессе бурного скандала.

Выяснения отношений имели место на следующий день в стенах офиса Вениамина Малика, куда Наташа прилетела в яростных чувствах. Обычно она пользовалась конторой и компьютером, чтобы набирать и записывать на дискету еженедельные статьи в газету, где требовали творческую продукцию именно в таком виде. Контора Малика, в основном занимавшаяся рекламой и раскруткой в шоу-бизнесе, любезно предоставляла Наташе компьютерные мощности и услуги девочек, которым Наташа диктовала статьи. На сей раз Наташа ворвалась в офис фирмы "Мал и К" вне расписания и с ходу приступила к допросам с пристрастием. В офисе по раннему времени сидела только одна из девушек, она отпиралась, заявляя, что если шеф проводил время на квартире Наташи, то не с ней, а с напарницей или водил туда посторонних девиц разного поведения. А ключи они ему дали, запасную связку, кто отказывает начальнику в таких пустяках? Появившаяся вскоре напарница, будучи допрошенной отдельно, заявила буквально то же самое тем же текстом. Наташа изливала негодование долго и успела дождаться прибытия Вениамина Малика, которому она предъявила претензии не стесняясь, прямо при девках. В процессе высказала мысль, что она сдала квартиру по заниженным ценам не для того, чтобы там устроили непотребный дом, тем более, что ее супруг пока не вступил официально в права наследства и не желал осложнений!

Вениамин Малик, вопреки ожиданиям, устоял под градом обвинений, не проявил признаков раскаяния, наоборот, перешел в контратаку. Малик заявил, что его личная жизнь находится вне компетенции Наташи, вследствие чего она может закрыть рот и отставить дебаты о чужой морали. Сообщил свое мнение он в недружественном тоне, с намеками на зависть Наташи к девочкам, с которыми он проводит время. Потому что ее время давно ушло.

В качестве аргумента Наташа предложила обществу очистить квартиру через две недели, когда истечет время, оплаченное заранее. После чего удалилась, то была ее последняя встреча с живым Вениамином Маликом. А раньше они были не только близкими коллегами, но и давними друзьями, со слезам сообщила Наташа. Далее из размолвки следовало, что Наташа сочла неудобным пользоваться офисом для написания следующей статьи, ей пришлось явиться в редакцию и сидеть там за компьютером, печатать статью на свободной машине. Надо заметить, что Наташе повезло хоть с этим, она просидела в редакции безотрывно четыре часа, набирая текст, потом выясняя отношения в отделе "рирайта", где безумные фанатики русского языка придирались к каждой букве каждого слова.

Именно в течении этого времени Веня зашел на квартиру, был там убит, и тело дождалось обнаружения в момент, когда Наташа сдавала статью. Алиби у нее получилось полное, как подстроенное. В редакционном компьютере сохранились точные параметры начала и конца работы над файлом, также нашли отображения муки автора в отделе рирайта. Покойника в квартире нашли девочки, Нина и Рита. Меня Наташа хотела попросить вот о чем.

Естественно, Наташу привлекли к расследованию в качестве свидетеля. Квартира числилась за мужем, но жильцов пустила Наташа, именно она общалась с погибшим. В прокуратуре Наташе предложили вопрос: каким образом ныне покойный Вениамин Малик оказался внутри квартиры и что он там делал? Не связано ли его присутствие на означенной площади с совместными делами, и не эти ли дела стали причиной безвременной смерти Малика?

Наташа без откровенно объяснила следствию, что, судя по ее наблюдениям, усопший занимался на сдаваемой квартире банальным развратом, причем без ее ведома. В подтверждение догадок она сообщила, что на днях заскочила за своими вещами в неурочное время и нашла беспорядок со следами участия покойного Малика. И сразу поделилась негодованием со спутниками, они могут подтвердить, что Наташа была неприятно удивлена. Следовательно, лучше поискать виновных не в деловых, а в других связях покойного. Особым целомудрием усопший не отличался, не брезговал уличными знакомствами, мог привести кого угодно.

Ко всему прочему, квартира была ограблена, из антресолей пропали бумаги, принадлежащие Наташе и ее мужу, так же эскизы дизайнера и модельера Тамары Зверевой. Отбывая в Париж, художница поручила Наташе свой архив, и просто немыслимо, как ей сообщить о пропаже. Эскизы имеют товарную ценность.

Далее Наташа добавила жуткую деталь, которая долго преследовала мое воображение. Отдельные листки с рисунками остались, они валялись на полу и пестрели алыми пятнами, по всей видимости, выпали из папок прямо на жертву, истекающую кровью. А крови было, как на бойне. Удар по лицу раздробил очки и вызвал потерю сознания, погибший истек кровью, хлынувшей из носа и ушей. Если бы не хрупкие очки и слабые сосуды, отделался бы Веня Малик сломанным носом.

Все это Наташа Ржеутская выкладывала вперемешку, то плача от ужаса, то негодуя на судьбу, так плохо с ней поступившую. И заклинала меня пойти к следователю, чтобы рассеять подозрения в отношении ее участия. Вдобавок бедную Наташу беспокоили, если так можно выразиться, "Стивен-Кинговские" мотивы. Вот беседовали мы с ней о загадочных смертях, получилось, что вызвали и накликали, очень зловещее вышло совпадение. О "безносой" речи, а «безносая» – навстречу, как по заказу. Насчет альманаха Наташа поостыла, тем более, что фотографии исчезли вместе с эскизами Томы Зверевой, наверное, грабители прихватили заодно, не стали разбирать архив в соседстве с трупом.

Напившись кофе и наевшись рогаликов с кремом, мы с Наташей двинулись в сторону прокуратуры, где провели остаток дня без особой приятности. Основное время ушло на ожидание свободной минуты у дамы-следователя, и она меня сочла свидетелем маловажным. Поспрашивала небрежно, в основном, что я знаю о покойном Малике, и не приходилось ли бывать на той квартире раньше. Я честно призналась, что Наталью Ржеутскую вижу второй раз в жизни, а Вениамина Малика не видела ни живого, ни мертвого, только слышала от случайной знакомой Натальи Ржеутской о его непристойном поведении. Вслед за чем на лице у прокураторской дамы крупными буквами написалось недоумение, она знала по опыту, что люди являются к месту ее службы крайне неохотно, а по столь пустяковому поводу – просто никогда. После наводящего вопроса я объяснила, что меня привело сочувствие к неприятностям бедной женщины, больно смотреть, как она убивается. И если я могу помочь, тем более, что Наташа попросила…

Я видела, что следовательнице хотелось меня уличить, но она не знала в чем, и не стала вдаваться, попросила подписать протокол показаний и со вздохом отпустила. Она понимала, что к разгадке преступления я ее приблизить не могу, а прочее – от лукавого. По выходе из прокуратуры мы с Наташей Ржеутской распрощались, и обе думали, что навсегда. План по загадочным смертям оказался выполненным, лавры Стивена Кинга никому не светили. У себя на дому я сделала Вальке отчет по телефону, он меня одобрил и посоветовал забыть, как можно скорее.

По донесению автоответчика во время моего отсутствия кто-то очень хотел прозвониться, слушал, что я не подхожу, и в сердцах бросал трубку. Цифра на индикаторе указала, что такое происходило шесть раз. Дело житейское, в принципе люди не любят разговаривать с устройством, особенно с непривычки и без особой необходимости. Чуть позже я выяснила, что по крайней мере половина звонков приходилась на долю Володи, владельца золотого перстня и черного БМВ. Он сразу сознался, что наконец-то застал меня, и с ходу принялся куда-то приглашать, вроде бы по совместному делу, обещал прямо сейчас подъехать к дому и все такое прочее. Раскусивши немудреную хитрость, я притворилась обиженной и заявила, что его приглашения заводят меня не туда, куда хотелось бы, сегодня, например, в прокуратуру.

Володя поперхнулся и с запинкой попросил разъяснений. Я охотно их дала и присовокупила, что мне жаль Наташу, нельзя ли что-нибудь сделать ей в утешение. Володя понял, что зло совершено и теперь непоправимо, визит к следователю состоялся, и меня поздно подкупать или ликвидировать. Без особой элегантности абонент порекомендовал забыть печальное недоразумение и отключился. К слову сказать, данный юноша мне нравился все меньше и меньше. Кстати, я выяснила род занятий, коим предавался Володя с кольцом, это называлось модным словом «паблик релайшнс» сокращенно «Пиар», по-русски звучало очень скучно – связь с общественностью. «Черный пиар» – еще одно модное выражение, шло как раз оттуда, если смастерить английскую аббревиатуру.

Возвращение героя романа

Я сидела на кухне, пила чай с апельсиновым кексом и лениво размышляла, кто прикончил Веню Малика и зачем, хотя получила два предупреждения на этот счет. Компаньон Валечка и специалист по пиару Володя настоятельно рекомендовали удалить мысли из данной области, заодно забыть кровавую драму окончательно и бесповоротно. Но из чувства противоречия один вариант за другим упорно лезли в голову, и каждый требовал оценки.

То мерещилось, что Володя приехал на черном БМВ, проник в квартиру и намеренно умертвил Веню, а бодяга с заказыванием убийств как раз к тому клонилась. Чтобы Наташа косвенным образом указала квартиру, которую жертва периодически посещает. Богатая версия, но слишком заковыристая. Вероятнее всего, что покойный Веня Малик приводил на квартиру черт знает кого, одна из девиц оказалась наводчицей, ее дружки почистили хату, соблазнившись эскизами Тамары Зверевой, возможно, покойник похвастался, что сие имеет ценность. Надо думать, что убивать несчастного Малика никто не собирался, его стукнули, но не рассчитали сил, а он возьми и помри. Ужасно, тривиально, но ближе к делу. Могу побиться об заклад, что следствие начнет работу в этом направлении. Недаром милая Наташа таскала меня в прокуратуру. Мы обслуживали эту версию, и следовательница скучала. На этой ниве много не накопаешь.

Ровно в тот момент, как я доела последний кусок кекса и готова была заскучать, раздался телефонный звонок, подкинувший материал для иных размышлений. Возникшая в трубке женщина представилась и оказалась той кандидаткой от психологии, у которой безумная "бургская" Татьяна квартировала на сей раз. Мы с угнетенной женщиной славно побеседовали, она дала ряд ценных рекомендаций и пообещала заплатить из своего кармана, если я соглашусь взять часть ее скорбной ноши, а именно консультировать Таню по вопросам театра. Ко всему прочему сумасшедшая Татьяна много лет подряд писала бесконечную пьесу из жизни человекообразных роботов. Длительные чтения пьесы вслух являлись главным пыточным станком и суровым средством проверки крепости психики слушателя. Даже закаленная кандидатка психологии изнемогла и запросила помощи, обещала деньги и вызвалась почти даром консультировать моих клиенток, как я приступлю к работе. Следовательно с безумной Татьяны я поимела недурной клок шерсти, "консультации кандидата психологических наук Алины Мельниковой" будут неплохо смотреться в объявлении. Однако, когда психологиня произнесла свою фамилию вторично, я осознала, что тревожило с самого начала беседы с нею.

Письмо, пришедшее прямо мне в ящик! Имя и фамилия там значились совсем другие! Не Алина и не Мельникова! Не выпуская трубки из рук, я полезла под телевизор в кучу хлама, где оставила записку. Так и есть!

Я плюхнулась на диван, держа трубку в одной руке, а послание в другой. Беседовала я с Алиной Мельниковой, а на переговоры звала Алла Барсова. Спрашивать у Алины, кто такая Алла, смысла не имело, она держит меня за коллегу, а не за пациентку! Я благополучно закруглила разговор с Алиной и села напряженно думать, в десятый раз перечитывая письмо. Пока я полагала, что записку с просьбой прислала эксцентричная Алина, а принесла в ящик безумная Танька, ничего не волновало, кроме перспективы бесконечного слушания пьесы. Подобный метод общения виделся вполне в стиле Татьяны, с нею бывали и не такие штучки.

Вспомнилась история, как я требовала от кошмарного типа, чтобы он перевел роман-фэнтези. Потом выяснилось, что мужик заведовал нелегальным оружейным складом и трактовал разговоры о романе, как пароль. Не к моей чести надо заметить, что "оружейник» догадался о недоразумении первым, выяснил, как я достала его телефон, и послал очень далеко, предупредивши, что за такие ошибки положено отрывать голову напрочь. И он бы не сомневался, не окажись моя такой безмозглой – на убогих у него рука не подымается! Его координаты Татьяна написала прямо на обложке романа "Драконы не спят никогда", книжицу я таскала на предмет редактирования и нечаянно оставила у телефона на квартире Владки Ким, откуда нестабильная девица вела переговоры. А я решила, что телефонный номер принадлежит переводчику и пожелала с ним пообщаться по редакторской надобности. Ужас. Вполне понятно, что у меня сложилось предубеждение, посему я не торопилась общаться с незнакомыми личностями, если думала, что они связаны с Танькой.

Однако, думала я в полнейшем недоумении, если не Татьяна из «Катинбурга» принесла и вложила в ящик эту записку, то кто? И какая-такая Алла Барсова? Остальные и клиенты по бизнесу обычно находили меня по телефону «Аргуса» или через издательство "Факел". Новые люди возникали обычно по рекомендации, они знали мои телефоны, места работы и прочие координаты. Даже Наташа Ржеутская нашла "Факел" и заявилась туда. Никаких клиенток, даже самых настырных, я к себе в квартиру не водила и домашнего телефона не давала. Тем не менее следовало признать, что личность, опустившая послание в почтовый ящик от имени Аллы Барсовой не знала моего телефона, но определила адрес, по крайней мере бывала у меня в гостях и запомнила расположение квартиры!

Вычислив путем исключения единственную подходящую личность, я могла сказать одно – Аллой Барсовой она не могла зваться никак, поскольку была другого пола. Если не произошло недоразумения, то Аллу мне рекомендовал Миша, он не поленился съездить и опустить просьбу в почтовый ящик.

"Ну вот, началось по новой!" – в некоторой панике подумала я. – "Ингридиенты налицо, вновь все понесется к чертям, запутается напрочь, и прости-прощай нормальная жизнь! Увы вам, купола и милый остров Тенерифе!» Необходимо отметить, что для паники имелись реальные основания. Смерч диких историй и запутанных недоразумений, крутивший меня прошедшим летом и сбросивший в результате на остров Тенерифе, включал те компоненты, которые потихоньку, один за другим выявились тем вечером. Безумная девица Татьяна из «бурга» моего имени, внезапные появления непонятных личностей, ошибочные выводы в разных обстоятельствах, запутанная история в рамках дел друга Вали… И венцом всему являлся таинственный любовник, сопровождавший эту симфонию бреда, как некая музыкальная фраза. Хотя отменного художественного качества, но отчасти нереальная.

Итак, Татьяна из "бурга" прибыла, загадочное дело с мертвым телом мне доставлено, Аллу Барсову с Алиной Мельниковой я перепутала. Теперь выясняется, что загадочное письмо доставил Миша! Больше некому, остальные, кроме буйной Таньки, используют обычные средства связи. Что касается Миши, то он действительно не знает обо мне ничего, кроме имени и приблизительного места обитания. Правда, Миша мог бы найти меня через Владку Ким, он знаком с ее последним другом или предпоследним, или третьим с краю… Влада – женщина любвеобильная, не знаю, как она, а я немного потерялась в ее привязанностях.

Самое забавное, что о Мише я тоже почти ничего не знаю, даже меньше, чем он обо мне. Мы встречались случайно в неожиданных обстоятельствах и после разлетались, как соломинки на ветру. Не спорю, в том была некая прелесть, даже весьма ощутимая, любовь в калейдоскопе и никаких обязательств! Однако, когда смерч улегся, и водоворот схлынул, вместе с завихрениями Миша исчез из моей жизни, поэтому я считала их явлениями одного порядка.

Скажем так… Я навсегда буду Мише благодарна, его внезапное появление и случайное присутствие не просто смягчили, а напрочь аннулировали горе от разрыва с Гариком, летний роман в калейдоскопе я отныне считаю единственным в своей жизни. Все остальное ни идет в сравнение и отпало даже в памяти, но… Но!

Жизнь в кристалле изумруда,

Это – безусловно чудо!

Но одна грядет беда:

Что отнюдь – не навсегда!

Такие безграмотные вирши я сочинила наспех, когда изумрудное свечение лета сменилось осенним золотом, затем осыпалось с ранним листопадом. После декламировала неуклюжие строки на ходу и на бегу, чтобы окончательно покончить с иллюзиями и наваждением. У меня даже в самых глупых мыслях не водилось, что изумрудный калейдоскоп может хоть единой гранью совместиться с действительностью. Просто роскошный дар судьбы длиною в одно лето. Я полна признательности и буду помнить вечно. Привет.

Но вот сейчас только этого мне не хватало! Чтобы таинственный любовник без фамилии и рода занятий объявился по какому-то делу и притащил с собой женщину, о которой я знаю помимо имени, отчества с фамилией и телефона, что у нее есть компьютер с принтером. Причем оба устройства последней модели, у меня техника гораздо старше и много хуже.

Однако, если отвлечься от личных предположений, то вполне может случиться, что Алла эта Кирилловна просто набивается в клиентки, что с Мишей ее соединяет одна моя фантазия, а пришествие записки в ящик имеет другое объяснение. Такая версия привлекательна хотя бы потому, что ее можно незамедлительно проверить, позвонить по указанному телефону и справиться у Аллы Кирилловны, кто ей меня рекомендовал и отчего таким странным образом привел. Не скажу, чтобы в клиентках, желающих добрых советов и утешений, у меня наметился недостаток, имеющиеся ждали конца моего отпуска, а Юля неоднократно докладывала, что новые страждущие дамы не устают появляться лично и по телефону. Хотя одна лишняя меня не обременит. Если Алла Барсова не глянется по телефону или лично, то на нет и суда нет. Попытка, как давно известно, не пытка.

Руководствуясь приведенными соображениями, я взялась за телефон и с маху набрала номер, указанный в записке. После пары длинных гудков трубку сняли, в ней послышался активный домашний шум, и до судорог знакомый голос сказал: "Я вас слушаю."

На пару секунд я потеряла дар речи и частично отключилась, вне всякого соображения, что бы мне такое сказать. Потом возобладали условные рефлексы, я с запинкой спросила Аллу Кирилловну, хотя выяснила все, чего душа желала, и в дополнительной информации не нуждалась. Много позже пришла гениальная мысль, что можно было просто повесить трубку. Молча.

– Аллочки пока нет дома, Катюша, – сказал Миша очень приветливо. – Но я могу поговорить за нее. Хорошо, что ты появилась, а то просто ужас, что происходит. И вообще я скучал, но не решался, ты такая строгая девушка.

Речевые способности, хоть не сразу, но вернулись, мы с Мишей договорились, что на следующий день Алла приглашает меня на обед, а Миша встретит около станции метро "Чистые пруды", под сенью памятника Грибоедова и отведет в гости к Алле. Его присутствие на обеде было запланировано.

Когда я наконец выпустила трубку из рук, то оставила прямо на полу и долго гадала, зачем она у меня там лежит. Через некоторое время частично вернулась способность соображения, тогда я вспомнила, что не задала ни единого вопроса. Кто такая Аллочка, почему Миша отвечает по ее телефону и приглашает на обед от ее имени. Даже если Аллочка – очередная жена Миши, а в квартире галдели их дети, то и тогда, черт побери… В конце концов – это ее проблемы.

Я вопреки собственным намерениям растаяла, как восковая свечка, и меня не смущало ничто на свете. Какие бы приключения и запутанные кошмары ни вернулись ко мне, и пускай грозит полное нервное истощение в результате, но игрушка стоит свеч! "Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю, и в разъяренном урагане… и в дуновении чумы!" – думала я с подачи А.С.Пушкина Надо, пожалуй, позвонить Валюше и процитировать, будет неудобно оставить компаньона без предупреждения, что я вновь залетела в разъяренный ураган, как дуновение чумы! Милый друг проворчит, что "нашла, чем гордиться" и аннулирует соглашение о куполах.

Следовательно с предупреждением лучше повременить, посмотреть, что выявится в процессе завтрашнего обеда кроме знакомства с Аллой. Хотела бы я знать, какие у нее проблемы, и почему Миша думает, что я могу помочь. Насчет оплаты никто не заикнулся, или Миша думает, что его супругу я должна консультировать даром? Тогда он не слишком далек от истины – я могу и это. Теперь, если честно признаться, от меня можно ждать буквально всего, чего угодно. Привет.

Обдумывая занятные перспективы, я засиделась далеко за полночь, погасила свет на кухне, курила и смотрела, как серебряные снежинки то быстро, то медленно опускаются в темный колодец двора. Только когда окна на дальней стене загасили золотистое свечение, слились со мраком и уснули, я пожелала добрых снов половине ночного светила, вдруг объявившегося из-под снега, и отправилась на покой, которого, конечно, не достигла. Мысли с воспоминаниями вращались по кругу и закачивали как ласковые волны теплого моря. В процессе я провалилась между двумя волнами и, наверное, заснула. На самом деле определить собственное состояние я бы не рискнула, проплывали обрывки прошедшего лета, очень странные галлюцинации, предчувствия и предсказания, занавес из цветных полотнищ, имевший тайный замысел, и много чего другого. "Жизнь вернулась так же беспричинно, как случайно вдруг оборвалась", как сказал поэт (Борис Пастернак). Проснувшись скорее днем, чем наутро, я заодно с обрывками сновидений твердила про себя цитату и убеждалась, что вновь попала в калейдоскоп. Вместе со мной все дышало, искрилось и меняло очертания, но блеск был не изумрудный, как летом, а хрустальный, многоцветный.