Текст книги "Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма"
Автор книги: Наталия Сотникова
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Перечень условий вывел из себя Бекингема, и, если поначалу он вложил всю свою душу в претворение в жизнь этого невозможного брака, теперь с таким же пылом принялся за его разрушение. Фаворит понял, какую ошибку совершил, и больше всего боялся стать посмешищем в глазах английской знати.
Первым делом он бросился к Оливаресу, но, совершенно не обладая дипломатической выдержкой, чуть было не довел дело до дуэли. Далее Бекингем призвал на помощь все свое обаяние и убил три часа на то, чтобы переманить на свою сторону папского нунция Массими, но и здесь его ожидал полнейший провал.
Тем временем принц Карл шаг за шагом сдавал свои позиции, так что испанцы были близки к тому, чтобы праздновать победу. Дабы закрепить ее, Оливарес заявил, что инфанта не покинет Испанию, прежде чем не будут отменены антикатолические законы, восстановлена свобода католического вероисповедания и гарантирована тройственной клятвой короля, принца Уэльского и Государственного совета. В ответ на вспышку гнева Бекингема граф Оливарес спокойно промолвил:
– Вы лучше бы не ввязывались в это дело, а доверили его лорду Бристлю.
В этот момент из Англии прибыла грамота, посредством которой король желал вознаградить своего любимца за тяжкие труды в ходе этого визита. Джорджу Вильерсу были пожалованы титулы графа Ковентри и герцога Бекингема. Было ли ведомо Джорджу Вильерсу, что сей герцогский титул имел весьма зловещую репутацию? Впервые он был пожалован в 1444 году 6-му эрлу Стаффорду по имени Хамфри, могущественному стороннику дома Ланкастеров в войне Алой и Белой роз. Сэру Хамфри не пришлось особенно долго наслаждаться своим возвышением, ибо в 1460 году он пал в битве при Нортхэмптоне. Титул перешел к его внуку Генри, который поддержал претензии Ричарда III на королевский трон, но потом по какой-то причине поднял восстание против этого злодея и узурпатора власти, за каковое дерзкое деяние лишился и титула, и головы. Насколько значимым было это событие для истории Англии, говорит тот факт, что великий Шекспир счел нужным ввести эту особу в свою одноименную трагедию. Судьбе было угодно, чтобы Джордж Вильерс посетил ее представление буквально накануне своей гибели. Король Генрих VII в 1485 году восстановил сына мятежного лорда, Эдварда, в правах на герцогский титул, но тот принялся интриговать против всесильного первого министра, кардинала Томаса Вулси и был казнен в 1521 году по обвинению в государственной измене. Таким образом, титул остался выморочным, но, по каким-то своим соображениям, король Иаков выбрал для возведения в герцогское достоинство именно дорогого Стини. Подобная милость для худородного дворянина, которым и являлся Джордж, представляла предел несбыточных мечтаний. Вряд ли он усмотрел в пожаловании титула, за которым в прошлом числились такие незадачливые носители, какое-то нехорошее предзнаменование.
Иаков I тем временем готовился к свадьбе: Сент-Джеймсский дворец великолепно украсили, небольшая флотилия под командованием лорда Ратленда была готова доставить принца и принцессу Уэльских в Англию. Поэтому донесение от Коттингтона, полученное 14 июня, прозвучало для него ударом грома. Король долго проливал слезы, опасаясь, что его дорогие дети будут удерживаться в заложниках в Мадриде, пока парламент не проголосует за свободу католического вероисповедания. Он жаждал как можно скорее обнять их, о чем и написал им в своем послании, уверяя их, что «вы будете приняты здесь столь же сердечно, как если бы выполнили все задачи, которые стояли перед вами при отъезде».
Но еще раньше незадачливого жениха со сватом в Лондон прибыл новый посол Испании маркиз Инохоза, который привез с собой кучу сплетен о неподобающем поведении герцога Бекингема, выставлявших его неисправимым буяном, который в угоду своим капризам разрушил союз двух молодых людей. Как это обычно бывает, подобные истории обрастали самыми невероятными подробностями. Например, вполне серьезные историки утверждали, что он решил отомстить графу Оливаресу, соблазнив его жену. Лорд Кларендон первый отметил, что жена Оливареса была так стара и безобразна, что «не могла ни возбудить его аппетит, ни удовлетворить его мщение». Похоже, она проявляла к Бекингему нечто вроде материнской заботы и даже пыталась помирить его со своим мужем.
В Мадриде царила невыносимая жара, но принц Карл, со свойственным ему упрямством (которое и стало впоследствии одной из причин его гибели) не хотел покидать испанскую столицу с пустыми руками. Переговоры затягивались, и тогда Бекингему пришла в голову очередная блестящая идея одним прыжком перемахнуть через все препоны. Он подбил Карла упасть к ногам прекрасной принцессы и убедить ее в своей неукротимой любви, тогда уж точно все хитрости испанцев пойдут насмарку. Инфанта имела обыкновение по утрам дышать свежим воздухом в саду. Карл тайно направился туда, перебрался с помощью Бекингема через стену и упал к ногам девушки. Та не оценила романтического порыва принца, этого нечестивого еретика, и убежала, испуская отчаянные крики о помощи. Карл пытался преследовать ее, но путь ему преградил наставник инфанты. Принц понял, что попал в смехотворное положение, и ретировался.
В конце августа прибыло письмо от обеспокоенного короля, которое гласило: «Положение дел обязывает меня заявить вам, что вы должны предпочесть сыновнее послушание любви девицы». Тем временем до Бекингема дошли заявления испанцев, что они скорее бросят инфанту в колодец, нежели отдадут ее в лапы еретика. Затем обстоятельства сложились таким образом, что отъезд стал неизбежен. Один из дворян принца Генри Вошингтон заболел и на смертном одре призвал к себе иезуита. Его взбешенные друзья загородили священнику путь, а один из них даже ударил его в лицо. Скандал наделал много шуму, и Филипп IV призвал Карла отправить на родину всех протестантов из своей свиты. Это дало повод Бекингему для яростных пререканий с графом Оливаресом. Тот, выйдя из себя, показал ему письмо Филиппа IV. В нем король сообщал своему министру, что перед смертью его отец изложил свою волю никогда не отдавать инфанту Марию-Анну в жены принцу Уэльскому.
Положение несколько смягчилось, когда переговоры дошли до казуса с княжеством Пфальцским. Прижатый к стене граф Оливарес признался, что его католическое величество не собирается оказывать воздействие на императора Священной Римской империи по этому вопросу[15]15
Напоминаем, что в Испании правила младшая ветвь династии Габсбургов, императоров Австрии и выборных императоров Священной Римской империи германской нации, объединения мелких немецких государств, т. е. действовал принцип «Габсбург не сражается против Габсбурга».
[Закрыть]. Принц Карл очень любил свою сестру и поклялся вернуть ей ее владения, поэтому признание графа вывело его из себя. Он пригрозил, что без решения этой проблемы не может быть и речи ни о браке, ни о союзе между государствами.
В этот самый подходящий момент на горизонте показались паруса английской флотилии. Министры Филиппа IV перепугались, ибо плачевное состояние финансов Испании не позволяло им роскошь ведения войны на море. Принц Карл также убоялся риска быть задержанным в качестве заложника. Этот обоюдный страх смягчил непримиримость обеих сторон. Свой вклад внесла внезапная смерть 8 июля 1623 года, после двух лет совершенно бесцветного правления, папы Григория ХV, ибо теперь потребовалось разрешение на брак от нового главы католической церкви.
Был подписан брачный контракт, в ожидании разрешения папы Карл отплыл в Лондон для подготовки прохождения в парламенте законов об облегчении положения католиков. Принц оставил доверенность лорду Бристлю на заключение брака с инфантой, как только папская курия выдаст разрешение. Инфанта Мария получила титул принцессы Английской и засела за изучение английского языка.
2 сентября, после многочисленных прощальных празднеств, состоялся последний прием в королевском дворце, на котором присутствующие убедились, что король Англии передал свою власть в руки юнцу, которым управляют подростковые эмоции. Выразив свою благодарность и признательность королю, королеве и инфанте, Бекингем повернулся к графу Оливаресу и без обиняков заявил:
– Я буду изо всех сил трудиться на благо дружбы между Англией и Испанией, но что касается лично вас, сударь, в отношении вас я не буду выказывать ни малейшего проявления дружбы. Будьте уверены, я всегда буду настроен против вас.
Оливарес на это ответил, что дружба герцога не имеет для него ни малейшего значения. Слова первого министра взбесили Бекингема, и словесная перепалка могла бы зайти далеко, если бы король не пресек ее в зародыше. Негодующий фаворит покинул дворец, отказался сесть в карету и в гордом одиночестве ехал верхом, невзирая на непереносимую жару, перед каретой короля и принца Уэльского. Король оказал Карлу высокую честь, проводив его до Эскуриала.
Перед самым отплытием из Испании Карл получил письмо от короля Филиппа IV и ответил на него следующим образом: «Я имею твердое и неуклонное намерение выполнить все то, о чем мой отец и я договорились и решили с вашим величеством». Но взойдя на адмиральский корабль, он с горечью окинул взглядом роскошную каюту, подготовленную для инфанты, и почувствовал сильнейшее желание как можно быстрее покончить с этой неудачной затеей.
Триумфальное возвращение на родину
Вступив на родной берег, Карл довольно долго переживал крушение своих грез, основанных на его вере в силу всепобеждающей любви. Но ему даже не приходило в голову связывать эти неудачи с легкомысленным поведением друга.
Неудачный исход испанской авантюры сильно повлиял на обоих ее героев. Они уже не были беззаботными искателями приключений. Испытанные ими унижение и гнев оставили глубокий след в их душах. Особенно жаждал отмщения Бекингем, ранее не встречавший никаких препятствий на своем пути. Состоя с ранних лет фаворитом при монаршей особе, он постепенно перестал проводить границу между интересами государства и своими собственными. Герцог злился на лорда Бристля, который не преминул дать ему почувствовать свое превосходство, на Оливареса, который провел его как ребенка, и всех испанцев вообще, превративших его затею в посмешище. Ему же совершенно не хотелось выглядеть предметом осмеяния в глазах Иакова I. Провал испанского сватовства превратил обаятельного веселого красавца в грозного воителя, намеренного сокрушить своих врагов и преподнести им достойный урок. Принц полностью разделял чувства своего друга. Именно после путешествия в Мадрид Стини обрел то превосходство над Карлом, которое было внезапно сокрушено лишь со смертью герцога.
В Дувре молодых людей встретили как героев, народ исходил в любви к принцу, который избавил их от воцарения принцессы-католички, новой Марии Тюдор Кровавой, и герою Бекингему, спасшему его, – именно такие образы-личины народная любовь приписала молодым людям. Проповедники вещали с кафедр англиканских церквей:
– Мрачная пучина Антихриста не увлекла с собой нашего принца в свои бездны… Благодарение Господу, что мы не заполучили толстогубую[16]16
В 1412 году Эрнст Габсбург, по прозвищу Железный (1377–1424), эрцгерцог Штирии и Каринтии, вступил в брак с княжной Цимбургис Мазовецкой (1394–1429), племянницей польского короля Владислава II из династии Пястов. Считается, что именно она принесла в род Габсбургов характерную черту их внешности, мясистую выпяченную нижнюю губу, сохранившуюся у их представителей вплоть до восемнадцатого века (также и у французской королевы Марии-Антуанетты) и, как утверждают, даже у некоторых современных потомков Габсбургов.
[Закрыть] принцессу, дочь дьявола!
Народное ликование сопровождало их на всем пути до Лондона. В столице торжества превзошли самые смелые ожидания путешественников: звонили колокола всех церквей, собор Св. Павла украшали 23 факела (принцу исполнилось 23 года). Прозвучал благодарственный псалм: «Народ Израиля вышел из Египта, и племя Иакова отдалилось от варваров». Снаружи приветственные крики перемежались с возгласами:
– Конец папизму!
После трогательной встречи с королем, совершенно разбитым подагрой, все трое уединились на несколько часов. Когда после этого Иаков вновь появился на людях, те из придворных, кто рассчитывал вырвать его из-под влияния фаворита, поняли, что потерпели поражение. Ничто не могло вытравить из сердца монарха неистребимую любовь к его Стини. К тому же ее подкрепила высокая волна популярности фаворита, спасителя принца, у народа. Это неожиданное восхваление сначала удивило Бекингема, затем он счел его само собой разумеющимся явлением и решил ковать железо, пока оно горячо. Начинавший впадать в слабоумие хворый Иаков без малейшего сопротивления поддавался фавориту, некогда бывшему для него источником всех радостей, но теперь становившегося самым настоящим деспотом.
Тут следует уточнить, что со времен казни в 1572 году четвертого герцога Норфолкского герцоги, как таковые, в Англии полностью перевелись. Единственный представитель этой разновидности титулованной знати на Британских островах, родственник и первый фаворит короля, герцог Леннокс, обретался в Шотландии. Первый носитель сего титула ушел в мир иной относительно молодым человеком, потомок же его был настолько бесцветен, что на него никто не обращал внимания и роду его сулило угасание в полной безвестности. Когда Иакову I выпала честь объединить короны Англии и Шотландии, он был вынужден пожаловать этой невзрачной личности титул английского герцога Ричмондского, дабы особу из рода Стюартов не оттеснил на задний план целый легион английских вельмож. После того, как герцогский титул был дарован Джорджу Вильерсу, персона фаворита стала его настолько ярким олицетворением, что когда произносили слово «герцог», само собой подразумевалось: речь идет именно о Бекингеме и ни о ком другом. Он сосредоточил в своих руках огромную власть: командующий флотом, распорядитель королевских ресурсов, наставник наследника короны, идол беснующихся народных масс – чего еще не хватало ему для проведения в жизнь самых грандиозных замыслов? Он последовал примеру Ришелье, который планировал создать широкий союз между Англией, Францией и протестантскими государствами, чтобы пойти войной на австрийский императорский дом и изменить расстановку сил в Европе. В принципе, воплощение в жизнь этой задачи требовало целенаправленных, терпеливых и длительных трудов. Но на таковые был совершенно неспособен действовавший исключительно по вдохновению Стини.
Судьба, казалось, благоволила ему и послала событие, которое народ счел знамением Божьим, подтверждавшим справедливость его гнева, направленного против папистов. Сто пятьдесят католиков собрались в храме возле французского посольства в городском околотке Блэкфрай-ерс на проповедь иезуита отца Дрюри. То ли по ветхости, то ли от чрезмерного скопления народа, но строение рухнуло, погребя под собой девяносто пять человек вместе с иезуитом-златоустом. Сбежавшиеся зеваки вместо того, чтобы прийти на помощь несчастным, изощрялись в отвратительных насмешках и проклятиях. Епископ Лондонский отказал погибшим в погребении по христианскому обряду, тела бросили в рвы на территории посольства, а городской совет тут же приказал снести установленные там кресты. Бекингем счел, что приспела пора действовать. Для военных действий требовались деньги, получение оных зависело от благоприятного голосования в парламенте, парламент же стремился всякий раз самым злокозненным образом ущемить права помазанника Божия. Стало быть, надлежало прищемить хвост самому парламенту.
1 ноября 1623 года было созвано собрание двенадцати членов Государственного совета, которое историки позднее признали прародителем Совета министров, в котором Бекингем исполнял роль премьер-министра. Он без малейшего труда добился направления лорду Бристлю послания с приказанием отсрочить заключение брака и направить королю Испании настоящий ультиматум.
Тем временем Испания, которая с таким высокомерием и уклончивостью воспринимала поползновения англичан заключить союз, теперь, со свойственным южанам непостоянством, решила крепко держаться за него. Наконец из Рима прибыло разрешение папы Урбана VIII, и венчание по доверенности было назначено на 29 ноября. На домах уже начали вывешивать фламандские гобелены, а церкви – подобающим образом украшать. Однако 26 ноября испанцы были поражены, как громом, прозвучавшим посреди ясного неба. Послание короля Иакова I требовало от короля Филиппа IV приложить все усилия к возвращению княжества Пфальцского, даже если для этого потребуется военное вмешательство, в противном случае бракосочетание не представляется возможным.
Конечно, англичане повели себя крайне непорядочным образом. Когда принц Карл давал обязательство вступить в брак, он не оспорил ни одно из условий, выставленных Оливаресом. Давая лорду Бристлю доверенность на венчание, он прекрасно осознавал, что Габсбурги не воюют друг с другом. Однако испанцы не стали изобличать нечистоплотность англичан, а с достоинством возвратили полученные от них дары, тогда как принц Карл раздал сделанные ему в Мадриде подарки своим лакеям.
Семейные дела короля Филиппа IV
Испанцы спешно свернули приготовления к свадьбе, инфанта Мария-Анна (1606–1646) отказалась от титула принцессы Английской и прекратила изучение ненавистного ей языка еретиков. Как сложилась дальнейшая судьба несостоявшейся принцессы Уэльской? Она, прямо скажем, засиделась в девицах, но не постриглась в монахини, как того опасался принц Карл: принцессы были слишком дорогим товаром на политическом рынке, чтобы дозволять им выбирать участь невест Христа. В 1631 году в возрасте 25 лет – явного перестарка по стандартам того времени – инфанту выдали замуж за ее двоюродного брата, эрцгерцога Фердинанда Габсбурга, ставшего императором Австрии и Священной Римской империи Фердинандом III. В то время в Европе бушевала Тридцатилетняя война, и обвенчанная в Мадриде с будущим супругом по доверенности новобрачная добиралась до Вены 14 (!) месяцев кружным путем через Апеннинский полуостров. Брак оказался удачным, супруги жили в полном согласии, Мария-Анна стала поддержкой и доброй советчицей для своего супруга, даже исполняла обязанности регента на время его отлучек. В браке родилось пятеро детей, в частности, будущий австрийский император Леопольд I. В 1646 году, в ходе все той же войны, когда супруги были вынуждены спасаться бегством в Линц, у императрицы серьезно осложнилась ее шестая беременность, и она скончалась.
Ее брат, король Филипп IV, продолжал царствовать в свое удовольствие, не обращая внимания на закат могущества Испании, покровительствуя искусствам и предаваясь любовным похождениям. Как уже было сказано выше, ему приписывали более трех десятков внебрачных детей, из которых он признал и любил только сына Хуана-Хосе. Историки полагают, что матерью ребенка была знаменитая испанская актриса, красавица Мария Кальдерон (1605–1678), по прозванию «Кальдерона». Женщиной она была более чем любвеобильной, во всяком случае предшественником короля был герцог Медина де лас Торрес, относительно прочих красноречиво свидетельствует едкая эпиграмма маркиза де Мондехар:
Падре, кучер и корона,
Герцог, граф и подметала —
Всех в объятья залучала
Без разбора Кальдерона.
Хуан-Хосе появился на свет в 1629 году, был почти тотчас же отобран у матери, которую заключили в монастырь, и отдан на воспитание иезуиту и монаху-доминиканцу. Он получил хорошее образование, но проявил себя во всех отношениях личностью довольно поверхностной. В возрасте 13 лет король признал его своим сыном с именем Хуан-Хосе Австрийский и титулованием «ваша светлость», но не легитимизировал. По требованию Филиппа IV, королева должна была называть его «сын мой», а наследный принц Балтазар – «брат и друг мой». Его светлость проживала в загородной королевской резиденции Сарсуэла со своим штатом прислуги; отец сделал его магистром ордена Святого Хуана, а позднее предложил митру епископа Толедского и должность великого инквизитора. Однако сынок заявил, что его прельщает только мирская жизнь, тем более что гороскоп сулит ему в будущем корону. Стало быть, ему более пристало заняться либо военным делом, либо политикой.
Но пророчество звезд не преминула подпортить судьба-злодейка: умерла королева, затем, незадолго до свадьбы со своей двоюродной сестрой, т. е. племянницей Филиппа IV, австрийской эрцгерцогиней Марией-Анной, скончался наследник престола Балтазар. Овдовевший король, недолго думая, женился на невесте покойного сына, ей было пятнадцать лет, ему – 44 года. Этот в высшей степени кровосмесительный брак мог породить только нездоровое и умственно отсталое потомство.
Король тем временем поручал Хуану-Хосе решать важные военные задачи в Неаполе, Барселоне и Фландрии, для верности давая ему в помощники зарекомендовавших себя военачальников. Достигнув на поле брани некоторых успехов, побочный сын потребовал у отца возвысить его до ранга инфанта испанского. Против этого выступили как совет министров, так и молодая королева. Тогда Хуан-Хосе запросил у короля разрешения жениться на своей сводной сестре, дочери Филиппа IV и Марии-Анны, инфанте Маргерите (та самая белокурая куколка с картины Веласкеса «Менины»). Это настолько вывело из себя короля, что он приказал сыну удалиться в его замок Консуэгра и больше не пожелал лицезреть его, даже находясь на смертном одре (однако же не забыл весьма благожелательно упомянуть в завещании). Королева же Мария-Анна в 1661 году родила слабоумного мальчика, ставшего впоследствии королем Карлом II. При таком хилом монархе популярность Хуана-Хосе Австрийского в народе сильно возросла, ибо, как известно, подданные всегда надеются, что свежий ветер перемен принесет с собой нечто хорошее. Корона вновь замаячила перед глазами побочного сына, но приступ острого аппендицита положил конец его надеждам. Как признанного отпрыска монарха его похоронили в королевской усыпальнице Эскуриал, правда, несколько в сторонке. Карл же, несмотря на две женитьбы, так и не смог зачать наследника. С его смертью эта ветвь династии Габсбургов пресеклась, и на троне Испании после длительной, широкомасштабной и кровопролитной войны утвердилась династия Бурбонов.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
