Текст книги "Отблески Версаля"

Судьба династии Шлезвиг-Гольштейн-Готторп

Герцог Фридрих IV (1671–1702) решительно взялся за восстановление своих владений, в частности, за возврат оккупированного датчанами герцогства Шлезвиг. Он вступил в брак со старшей сестрой короля Швеции Карла ХII, Хедвигой-Софией (1681–1708), обеспечив себе таким образом мощную поддержку этого воинственного монарха. Однако, воссоздав прежнюю территорию своих земель, Фридрих IV был вынужден принять участие в Большой северной войне на стороне свояка и геройски пал в битве при Клисове. Регентство при его малолетнем сыне Карле-Фридрихе (1700–1739) перешло к брату покойного, принцу Кристиану-Августу (1673–1726), человеку более склонному к наукам, нежели к военному делу. Воспользовавшиеся этим, датчане в 1713 году вновь оккупировали часть земель Шлезвига и Готторпа, так что регенту пришлось бежать в Гамбург и там заложить часть оставшихся в его владении округов. Овдовевшая Хедвига-София после смерти мужа вернулась вместе с ребенком к шведскому двору родного брата. Она скончалась в 1708 году, и ее сын, малолетний герцог Карл-Фридрих, получил полное право претендовать на королевский престол Швеции в случае смерти своего воинственного дяди.

В 1718 году погиб король Карл ХII, но на его смерть со свойственной этому правящему шведскому семейству решительностью и поразительной быстротой отреагировала его младшая сестра Ульрика-Элеонора. В отсутствие брата ей уже приходилось исполнять обязанности правительницы, и она буквально вынудила парламент и Военный совет избрать ее королевой. В результате этой по-военному молниеносно проведенной операции Карла-Фридриха весьма бесцеремонно оставили ни с чем. У наиболее дальновидных готторпских придворных уже давно возникла идея женить обретавшегося при стокгольмском дворе в роли приживала Карла-Фридриха на дочери императора Петра Первого, цесаревне Анне (1708–1728). Цель была заполучить обратно Шлезвиг и обеспечить принца мощной поддержкой для выдвижения претензий на трон Швеции. О ту пору эта стратагема не заинтересовала Петра, ибо он не хотел портить отношений с Данией, и не лишенная смысла затея потерпела фиаско.

В 1720 году по Фредерикборгскому миру Дания получила Шлезвиг и ушла из Готторпа, который представлял собой полностью разоренную территорию, так что даже пришлось перенести герцогскую резиденцию в Киль. Примерно в то же время королева Ульрика-Элеонора отреклась от шведского трона в пользу своего супруга, немецкого ландграфа Гессен-Кассельского (1676–1751). После заключения Ништадского мира у Петра Первого проснулся интерес к предложению Готторпского герцогства: то ли царь намеревался давить на Швецию, то ли его действительно прельщала мысль видеть свою дочь шведской королевой, но он дал согласие на приезд герцога Карла-Фридриха в Россию. Тот немедленно принял приглашение и в 1721 году прибыл в Санкт-Петербург. Высокого гостя поселили в доме графа Брюса, где он принимал самое активное участие во всех попойках и не брезговал регулярно наносить визиты девицам легкого поведения. Ходили даже слухи, что Карл-Фридрих будто бы подцепил дурную болезнь.

Переговоры по заключению брака тянулись долго, Анна даже смогла за это время выучить шведский язык, что говорило о далеко идущих намерениях Петра. Особых свидетельств об отношениях между будущими женихом и невестой не имеется, но сомнительно, чтобы черноокая и темнокудрая молодая красавица с европейским образованием и манерами не заставила забиться сердце принца сильнее. Свадьба состоялась уже после смерти Петра, летом 1725 года. Перед вступлением в брак Карл-Фридрих и его супруга отказались от всех прав наследования на российскую корону. В царствование Екатерины I молодая чета приобрела большое влияние при дворе, Карл-Фридрих стал членом Верховного тайного совета. Окружающие полагали, что Екатерина завещает корону Анне, как любимой дочери Петра.

Как известно, карты спутал сиятельный князь Алексей Данилович Меншиков, который сумел вынудить Екатерину завещать престол несовершеннолетнему внуку Петра I от первого брака, вошедшему в историю под именем Петра II, а супругов в 1727 году весьма невежливо выпроводил в Киль. Там им пришлось существовать в весьма стесненных условиях, что еще более усиливало бешеную тоску Анны по родине. В феврале 1728 года она родила младенца, нареченного Карл Петер Ульрих (1728–1762), и через три месяца скончалась то ли от простуды, то ли от чахотки. Согласно завещанию ее тело отправили на родину, дабы предать погребению рядом с прахом покойного отца. Супруг почтил ее память тем, что учредил орден Святой Анны. Учитывая бедственное положение его герцогства, от которого оставались жалкие клочки, на большее у него не хватило ни средств, ни фантазии.

Герцог Карл-Фридрих влачил довольно бесцветное существование в Кильском замке, убивая время выездами на охоту. Он быстро нашел утешение в объятиях какой-то особы низкого происхождения и даже вступил с ней в морганатический брак. Двух родившихся в нем дочерей дочерей признавали как сам герцог, так и его сын. Одну из них, Фредерику-Каролину (1731–1804), даже возвели в дворянское достоинство под фамилией фон Каролс и в 1757 году выдали замуж за офицера Давида-Рейнгольда фон Сиверса, находившегося на русской службе. Впоследствии Екатерина Вторая даже выплачивала этой семье пенсию как родственникам покойного мужа (эта ветвь Сиверсов позднее возвратилась в Гольштейн– Готторп).

Герцог Карл-Фридрих лелеял надежду, – а его сторонники в Швеции всячески поддерживали эти чаяния, – что ввиду преклонных лет шведского короля ему остается недолго ждать воцарения на этом престоле, ведь теперь между ними не стояли никакие другие претенденты. Судьба рассудила иначе: он скончался в 1739 году, а шведский король – только в 1751. 4 ноября 1742 года шведский парламент предложил сироте-принцу Карлу Петеру Ульриху утвердить его наследником шведского престола, но тот отказался. Ему уже было известно, что его бездетная русская тетушка, императрица Елизавета, готова сделать сына своей любимой покойной сестры наследником русского трона. Это предложение было принято им 18 ноября 1742 года, и он отправился в Санкт-Петербург, где принял православную веру и был наречен Петром Федоровичем. Там его жизненный путь неожиданным образом скрестился с другим потомком рода герцогов Шлезвиг-Гольштейн-Готтторпских.

Тут пришло время напомнить о младшем брате герцога Фридриха IV, принце Кристиане-Августе, который обзавелся 11 отпрысками. Один из его сыновей Адольф-Фридрих, двоюродный брат герцога Карла-Фридриха, в 1751 году был провозглашен королем Швеции, дочь же Иоганна-Элизабет вышла замуж за герцога Ангальт-Цербстского, их первенцем стала дочь София Августа Фредерика. В 1742 году совсем юную девицу просватали за ее троюродного брата, наследника российского престола Петра Федоровича. Она перешла в православную веру и приняла имя Екатерина, а в 1745 году состоялось венчание. В 1761 году Петр Федорович стал императором Петром III, после чего российская правящая династия обрела фамилию Гольштейн-Готторп-Романовы, под каковой она и числится в «Готском альманахе», этом авторитетном генеалогическом справочнике европейской аристократии. Перед новым императором открылись широкие возможности привести в исполнение свой давний замысел: начать войну против Дании, дабы возвратить себе Шлезвиг-Гольштейн. Этим грандиозным планам не было суждено сбыться, ибо через полгода он был свергнут с престола собственной женой и вскоре убит. Так на российском троне воцарилась императрица Екатерина II. Права на герцогство унаследовал ее сын Павел[5]5
  Екатерина II в 1767 году заключила союз с Данией; в 1773 году был подписан Царскосельский трактат. Согласно ему цесаревич Павел отказывался от всех своих прав на Шлезвиг-Гольштейн в обмен на графства Ольденбург и Дельменхорст, которые подарил своему двоюродному деду, Фридриху-Августу I Ольденбургскому. Весь Шлезвиг-Гольштейн стал датским, но германские претензии на эти земли отнюдь не приказали долго жить. Понадобилось две войны, Датская 1864 года и Австро-прусско-итальянская 1866 года, чтобы Шлезвиг-Гольштейн был объявлен провинцией в составе прусского королевства.


[Закрыть].

Но обо всем этом Анна-Констанция будет постепенно узнавать в течение своей долгой жизни, а теперь она вместе со своей повелительницей поселилась в замке герцогов Брауншвейг-Вольфенбюттельских, где жизнь было более богата событиями и развлечениями.

На новом месте

Брак не принес счастья принцессе Софии-Амалии, ибо всем в семье герцога было давно известно, что ее муж предпочитает женщинам молоденьких пажей. Принцесса по-прежнему большую часть времени проводила в библиотеке, и Констанция разделяла с ней все радости книжных открытий. Однако положение Софии-Амалии обязывало ее принимать участие во всех придворных развлечениях, так что Констанция с удовольствием веселилась на балах и маскарадах, восхищая гостей своей изысканной манерой исполнения танцев.

В 1699 году в составе свиты наследного принца Августа-Вильгельма Брауншвейг-Вольфенбюттельского Анна-Констанция совершила путешествие в Данию и Швецию. Помимо самых отвратительных воспоминаний о тяготах морского путешествия, у нее сохранилось сильное впечатление от визита супружеской четы к королю Швеции Карлу ХII. Ее поразила внешность этого желторотого монарха, о котором шли такие пересуды по всей Европе: худой бледный юноша с кожей лица, помеченной оспинами, на подбородке едва начала пробиваться редкая растительность. Одет он был чрезвычайно скромно, но держался и говорил с потрясающей уверенностью и оттенком величия.

Тем временем Анна-Констанция оформилась в очень привлекательную молодую девицу с темными волосами и жгучими черными очами, сверкавшими на матовой белизне кожи ее лица. Она явно привлекала внимание мужчин, и свою склонность к ней даже не пытался скрыть брат наследного принца, Людвиг-Рудольф (1671–1733). В его жизни присутствовали два увлечения: наука и военное дело. Он был женат на совершенно бесцветной особе, принцессе Кристине-Луизе Эттингенской, которая еще больше разочаровала семью супруга тем, что родила одну за другой четырех дочерей, но не произвела на свет наследника мужского пола. Тем не менее, мудрый глава дома Брауншвейг-Вольфенбюттель, герцог-дед Антон-Ульрих, ухитрился использовать и этих малопривлекательных девиц во благо семейным интересам. Элизабет-Кристина (1691–1750) вышла замуж за короля Испании Карла III Габсбурга, который стал императором Священной Римской империи Карлом VI и отцом знаменитой австрийской императрицы Марии-Терезии. Он также строил грандиозные планы и для другой своей внучки, Шарлотты-Кристины (1694–1715), а потому в совсем юном возрасте отправил ее для получения должного воспитания и окончательного совершенствования манер в замок Преч, ко двору отвергнутой, но пользовавшейся всеми преимуществами курфюрстины Саксонии и королевы Польши Кристианы-Эберхардины. Дед предназначал девушку в супруги королю Швеции Карлу ХII, но, когда в ходе Северной войны перевес явно оказался на стороне России, он решил сделать выбор в пользу царевича Алексея, сына Петра Первого.

Шарлотта-Кристина никак не хотела выходить замуж за Алексея, ее особенно волновал переход в православную веру. Она состояла в свите курфюрстины Кристианы-Эберхардины, истовой лютеранки, и проживала с нею в Саксонии, то в замке Преч, то в Дрездене. В 1710 году она сопровождала свою повелительницу на курорт Шлакенверт в Богемии и там встретилась с царевичем Алексеем, путешествовавшим по Европе. Беседа с ним произвела на нее самое благоприятное впечатление, она сочла его человеком чрезвычайно приятных манер, обходительным и честным. Свадьба состоялась в 1711 году в Торгау, празднества длились четыре дня. Курфюрстина Кристиана-Эберхардина взяла все расходы на себя и даже справила невесте приданое.

Остальное нам известно: брак оказался исключительно неудачным, невзирая на крайне благожелательное отношение самого Петра I к невестке. Масла в огонь раздора подливала императрица Екатерина, мечтавшая, что престол достанется ее детям, а не потомкам Алексея. Шарлотта-Кристина родила в 1714 году дочь Наталью, в 1715 – долгожданного наследника, будущего Петра II, и после родов скончалась. Вечная жажда знаний императора Петра не остановила его перед тем, чтобы лично произвести вскрытие тела невестки, дабы удостовериться в причине ее смерти.

Тяжкие последствия греховной любви

Но об этом, опять-таки, станет известно позднее, а теперь, на границе двух веков, Анна-Констанция со всей полнотой молодых чувств переживала свой первый роман. На что рассчитывала она, вступив в связь с принцем Людвигом-Рудольфом, человеком на десяток лет старше ее, сказать трудно. Было ли то ослепление юности, которое не оставляло места никаким трезвым размышлениям, или надежда на то, что герцогская семья не оставит ее своей заботой? Однако после пары месяцев тайных свиданий принц Людвиг-Рудольф перестал приходить по ночам в ее девичью светелку, а при встрече в помещениях замка отводил взгляд в сторону, как будто и вовсе не знал ее. Когда выяснилось, что молоденькая фрейлина беременна, ее без малейших церемоний уволили и немедленно отправили обратно в родительский дом. Разрешение фрейлины от бремени в герцогском замке подпортило бы репутацию хозяев дома как нерушимого оплота добропорядочности и приверженности церковным заветам.

Естественно, что возвращение Анны-Констанции в ее незавидном положении домой вызвало бурю негодования со стороны отца. Он возлагал на дочь большие надежды, уповал на ее удачное замужество, а она практически опозорила его семью. Фон Брокдорф принял весьма жесткое решение: Констанция и нос из дома не высунет до самых родов, будут предприняты все усилия для сокрытия этой прискорбной истории:

– А потом выйдешь замуж за человека, которого я сам подыщу тебе!

Весной 1703 года Анна-Констанция произвела на свет младенца, которого милостивый Господь вскоре прибрал к себе, избавив семейство фон Брокдорф от излишних забот. Роды были очень тяжелыми, и молодой женщине пришлось довольно долго оправляться от них. Вскоре в доме появился человек, попросивший у отца ее руки. Это был барон Адольф Магнус Готтхельф барон фон Хойм, советник Августа Сильного по финансовым вопросам, большой специалист в своем деле, которому курфюрст весьма доверял.

Дело в том, что в ходе всех перипетий, связанных с Северной войной, Август еще более, чем когда-либо, испытывал нужду в деньгах. Постоянное повышение налогов в Саксонии, всегда сталкивавшееся с ропотом населения, не приносило ожидаемого роста их сборов. К тому же на введение новых прямых налогов требовалось согласие представителей сословий, заседавших в парламенте, которые давали его весьма неохотно. Выход нашел барон фон Хойм: посоветовавший Августу ввести акциз, всеобщий налог на продукты массового потребления, косвенный потребительский сбор, который должны были платить все участники оборота товаров. Введение такого рода налога обеспечивало большую независимость от сословий. К тому же теперь его надлежало платить и дворянам, которые ранее были освобождены от уплаты налогов.

Барон фон Хойм, принадлежавший к старинному дворянскому роду, проявил себя расторопным и толковым служакой. Он успешно внедрил в практику этот спасительный замысел, и казна начала понемногу наполняться. Пошла вверх и карьера самого Хойма: его назначили директором коллегии акцизов, генеральным инспектором акциза, тайным советником. Со временем он получили должность министра в тайном кабинете, а в 1711 году вместе с братом возведен в графское достоинство.

Во время деловых разъездов по территории Священной Римской империи он посетил и княжество Брауншвейг-Вольфенбюттель. Важное лицо при Августе Сильном везде встречали с надлежащим почетом и уважением. Уже тогда на одном из балов его прельстила красота молоденькой фрейлины, но Анна-Констанция не сочла нужным обратить внимание на этого неказистого проезжего поклонника. Теперь же, после случайного знакомства с отцом девушки на празднествах по поводу весенней ярмарки в Лейпциге (Август Смелый прибыл туда поразвлечься, невзирая на военное положение), Хойм загорелся идеей заполучить эту красавицу в жены. Он отправился с фон Брокдорфом в имение Депенау, где, разумеется, никто и словечка не обронил о темном пятне на репутации невесты, и сделал предложение. Оно было с радостью принято родителями Анны-Констанции, о ее же отношении к этой перемене в жизни остается только догадываться. Естественно, фон Хойм всячески старался расписать в самых ярких красках, какое веселое и беззаботное будущее ожидает ее в великолепном Дрездене, при блестящем дворе тамошнего курфюрста: балы, маскарады, посещения театра, выезды на охоту, зимой катание на санях в придворном поезде – куда там жалкому Брауншвейг– Вольфенбюттелю с его скудной природой и вечно серым небом! По словам Хойма, она будет принадлежать к самому высшему обществу, а любящий и состоятельный муж обеспечит ей туалеты, достойные ее красоты. Анна-Констанция, еще не забывшая страдания своей поруганной любви и муки тайных родов, внимала ему как зачарованная. Да у нее, собственно, не было выбора – и она не стала медлить с ответом, снедаемая желанием как можно скорее вырваться из Депенау и поселиться в большом столичном городе.

Обманутые надежды

Свадьба состоялась 2 июня 1703 года и длилась три дня. Гости повеселились славно: родители невесты не поскупились на угощение, столы буквально ломились от снеди и графинов с настойками и вином. Супруг преподнес молодой жене роскошное ожерелье из жемчуга, и она расценила это как предисловие к будущей восхитительной и изобилующей развлечениями жизни. По окончании празднеств новобрачные отбыли в элегантной карете в Дрезден.

В Дрездене супружеская чета поселилась в Крестовом переулке в роскошно обставленном особняке. Кроме них там проживал еще отец хозяина, дважды овдовевший Людвиг-Гебхард фон Хойм, весьма благосклонно отнесшийся к красавице-невестке. Семью обслуживала многочисленная челядь, которая, как показалось Анне-Констанции, держалась с ней несколько отчужденно.

Очень быстро жизнь новобрачной вошла в привычную колею, столь же скучную, как повседневные будни на Депенау. Свекор предпочитал проводить все дни в своих покоях и спускался в столовую только к вечерней трапезе. Сам Хойм после завтрака удалялся на службу и возвращался поздно, так что после ужина обитателям особняка оставалось только разойтись по своим спальням. Анна-Констанция целыми днями разъезжала по городу в экипаже, запряженном парой лошадей, изучая незнакомые места. Постепенно она хорошо освоилась в Дрездене, ей нравились его просторные площади, застроенные красивыми домами. Нравилась и самая большая рыночная площадь Альтмаркт, на которой с утра до вечера раздавались крики торговцев и торговок, расхваливавших свои товары – там можно было купить все, что душе угодно.

Осенью погода испортилась, похолодало, и прогулки в экипаже уже не доставляли ей такого удовольствия. Об обещанных мужем развлечениях и приглашениях в высшее общество теперь и помину не было. Анна-Констанция к тому же заметила, что муж все реже навещает ее спальню, и, хотя в постели он вел себя весьма напористо, она начала подозревать что-то неладное. Ей не доставило особого труда выяснить, что до женитьбы ее супруг чуть ли не в открытую сожительствовал с одной из служанок, которая даже родила от него ребенка. Теперь эти отношения возобновились, и Анна-Констанция почувствовала себя глубоко обманутой. Но она не стала молчать и регулярно устраивала супругу сцены, не стесняясь швырять тарелки и подсвечники в стены, обитые дорогим штофом. Ее окончательно вывело из себя то, что служанка-соперница, пытаясь окончательно разлучить ее с мужем, регулярно окуривала ее спальню неким зельем – явно то было средство, предназначенное отвратить мужа от нее.

После нескольких скандалов Констанция добилась увольнения служанки, но в остальном ее жизнь текла по-прежнему уныло. Изменение настало лишь перед Рождеством, когда в город возвратилась из Варшавы ее золовка Рахеле-Шарлотта Фицтум цу Экштадт, которая была замужем за одним из ближайших друзей короля Августа. Рахеле представила ее курфюрстине, отвергнутой Кристиане-Эберхардине, а также кое-каким аристократам. Анна-Констанция ощутила, что произвела глубокое впечатление на придворное общество. Но возвратившийся из Варшавы фон Хойм вновь запер ее дома. Слегка вкусившая от придворной жизни Констанция теперь уже не стесняясь закатывала ему сцены, а тот, время от времени настаивая на своих супружеских правах, грубо принуждал ее к соитию.

В этот такой тяжелый для фон Хойма период супружеской жизни король Август затребовал его приезда в Варшаву. Молох Северной войны безжалостно пожирал тысячи солдат и мешки золотых монет, так что без помощи министра финансов было не обойтись. Фон Хойм без промедления отбыл в Варшаву, откуда прислал жене письмо. В нем сообщалось, что либо Анна-Констанция одумается и подчинится его воле, либо он потребует развода, ибо жизнь с подобной властной и злобной супругой выше его сил. Для женщины это означало, что в случае развода путь в приличное общество ей будет закрыт навсегда, но жизнь затворницы под пятой мужа настолько обрыдла ей, что в конце июня 1704 года Хойму был отправлен ответ. В нем Анна-Констанция заявила, что его отвратительное отношение к ней привело ее в глубочайшее отчаяние. Она более не в состоянии переносить сожительство с ним и не желает ничего другого, кроме того, чтобы муж привел в исполнение свою угрозу о разводе. Правда, ответа на это письмо не последовало.

После того как Анна-Констанция побывала в дрезденском обществе, она поддерживала дружеские отношения со вдовой графиней фон Ройсс, состоявшей в любовной связи с наместником Саксонского княжества, князем Антоном фон Фюрстенбергом. Среди саксонской знати давно назревало недовольство польской любовницей Августа, Урсулой-Катариной Любомирской, княгиней Тешен, и графиня фон Ройсс пришла к выводу, что красивая, очаровательная и остроумная графиня фон Хойм вполне могла бы стать заменой надменной полячке.