Текст книги "Кровные враги"

Глава 21

Эрик предпочел бы, чтобы этот день никогда не наступил.

Потому что события были ужасными.

Потому что его старший брат и предводитель клана, очевидно, лишился рассудка.

Последствия могли быть настолько масштабными, что Эрик боялся представить их.

Однозначно, Даургу не выжить, не выстоять в смертельной схватке с Хэльвардом. Еще пару часов назад, возможно, Эрик бы сомневался в исходе битвы.

А сейчас – нет.

Сейчас древний вампир-отшельник казался мелкой сошкой, комаром в сравнении с Хэлом.

Князь Хэльвард стал другим. Изменился настолько, что Эрику было сложно определить, где заканчивалась одежда Хэла, и начиналась Тьма.

Она кружила над Хэлом, оплетала его, тенью следовала за каждым движением.

– Что за черт?! – выкрикнул Симир.

Оборотень на миг отвлекся от прочных решеток, за которыми находилась Снежана. Волка, как и Эрика, настораживали перемены в Хэльварде.

Да, одним своим появлением Князь уничтожил всех приспешников Даурга, оставив того без дополнительного прикрытия. Но от вида Хэльварда, от той силы, что выплескивалась из него темными, тягучими потоками, становилось не по себе. У волка шерсть вставала дыбом.

– Не знаю! Но нужно спасать твою сестру и сваливать отсюда! – прокричал Эрик в ответ.

Объединив усилия, мужчинам вдвоем удалось вышибить одну из решеток на клетке.

– Снежа! – позвал Симир, но волчица лишь оскалился, зарычала, не подпуская к себе никого.

– Про-о-очь! – взревел Хэльвард.

Симир и Эрик замерли. В следующее мгновение могучих и сильных мужчин снесло невидимой волной, придавило к полу так, что затрещали кости.

Хэльвард, оставив поверженного древнего за спиной, медленно продвигался к своей жене. Единственной цели, которую поставил перед собой.

Все прочее стало неважным и несущественным. Для Хэла существовала лишь его жена, которая стояла перед ним в облике волчицы, низко опустив голову, скалясь и рыча.

Дикий взгляд раненого и загнанного в угол животного замер на высокой фигуре вампира.

– Ты слишком слаб, Хэльвард! – за спиной Хэла раздалось тихое шипение. Даург исцелялся слишком медленно после ран, нанесенных более сильным противником. Участь древнего была ясна. Но прежде, чем покинуть мир живых, вампир планировал завершить начатое. – Тебе не обуздать Тьму! Приблизишься к волчице, и она умрет!

Хэльвард уже и сам заметил, что с каждым шагом расстояние между ним и Снежаной сокращалась, а волчица рычала все громче, словно защищалась от опасности.

– Она – твоя слабость, мальчик! – уже увереннее зашептал Даург. – Без нее ты справишься! Обретешь могущество, которого нет даже у Совета. Возвысишься настолько, что тебе станут завидовать даже боги!

Хэльвард застыл, не сводя взгляда с белоснежной волчицы.

Эрик пытался подняться на ноги. Симиру почти удалось перекинуться в волка. В обличие зверя оборотень был сильнее и мог дать достойный отпор врагам.

Но все это была лишь иллюзия. Никто из присутствующих не мог сдвинуться с места.

– Хэл, брат, остановись! – пробормотал Эрик.

Однако голос древнего, точно ядовитая змея, пробирался в сознание Хэла.

– Позволь мне, Хэльвард! Я освобожу тебя от чар этой ведьмы! – обещал Даург.

Собрав остатки сил, древний протянул руку в направлении белоснежной волчицы.

Снежана заскулила, прижалась к полу всем телом. Шерсть начала менять окрас. Кровавые пятна становились больше, ярче, кровь уже струилась по грязному полу.

Все происходило стремительно. В один удар сердца.

Хэльвард ринулся вперед, одновременно направив силу на древнего. Вампир рассыпался в прах. Превратился в черное пятно на каменном полу.

Снежана протяжно заскулила, волна силы, направленная в нее Даургом, достигла цели. Кости крошились под натиском темной магии. И с каждой секундой волчица становилась слабее, а сердце замедляло свой бег.

Эрик дернулся вперед, пытаясь заслонить собой Снежану.

Симир, приняв тяжелое, но важное решение, прыгнул на Хэльварда, собираясь устранить источник боли, от которой сейчас страдала его младшая сестренка.

Но устранять не пришлось. Хэльвард, словно подкошенный, рухнул на колени. Темные потоки силы устремились вверх, освобождая тело Хэлварда. Невыносимая боль разрывала Хэла изнутри. Но он не сводил взгляда со своей волчицы.

– Снежа! – рычал Хэльвард, а потом громче, оглушая: – Снежана!

Но волчица не реагировала, не шевелилась, не дышала….

Артефакты, которыми ведьма снабдила Хэльварда, прожигали кожу. Но вампир даже не замечал этой боли. Подполз ближе. Трясущимися руками прикоснулся к белоснежной шерсти своей волчицы.

Пальцы окунулись в теплую, липкую кровь с дивным ароматом, присущим лишь ей, снежной волчице.

– Нет! – сипло прошептал Хэльвард, а потом громче, взрываясь болью: – Не-е-ет!

Но сердце волчицы замерло, застыло, прекратив свой бег. И его последний удар оглушил Хэльварда.

Глава 22

Дотянулся до белоснежной шерсти. Зарылся пальцами в густой мех.

– Это все неправда! Так не должно быть! – повторял вновь и вновь, не дышал, потому что боялся ощутить воздух, в котором не было бы ЕЕ запаха.

– Брат, нужно уходить. Замок вот-вот рухнет, – настойчиво твердил Эрик, но я не двинулся с места. Мое тело казалось пустым и безжизненным.

– Снежана! Я не отпускаю тебя, слышишь?! – уже громче рычал я.

– Это все ты виноват, упырь! Ты ее убил! – за спиной волк сцепился с Эриком, когда тот преградил дорогу.

– Снежана! – рычал я, срывая глотку. Но моя волчица не двигалась. Лежала в луже крови. Не дышала.

И что-то внутри меня щелкнуло, зазвенело, оборвалось. Каждая клетка тела наполнилась яростью.

Ведьма! Обманула меня! Обещала, что амулеты помогут. Уберегут мою Снежу от сил Даурга.

Но ничего не вышло.

– Ненужные стекляшки! – прорычал я, срывая побрякушки с шеи.

Сжал в ладони так, что камни рассыпались разноцветной пылью, превратились в песок.

– Снежа… – выдохнул хрипло в белоснежный мех. – Пойду за тобой, где бы ты ни пряталась.

– Отойди от моей сестры, вампир! – фоном рычал волк.

Симир добрался до меня. Я почувствовал, как в плечо вонзились клыки. Оборотень перекинулся в зверя, отбросил Эрика в сторону, напал на меня.

Но я не замечал ничего. Я хотел быть со Снежей. И я буду с ней, с моей дерзкой волчицей. Отзывчивой и смелой.

Моя кровь заструилась под одеждой. Рана от клыков Симира была глубокой. Но боли не чувствовал. Душевная боль в миллионы раз превышала физическую. Мое тело словно умерло вместе с любимой.

Слышал, как Симир заскулил. Очевидно, мой неугомонный брат еще раз попытался остановить оборотня. Но мне не было дела до них.

Должно быть, я спятил. Но показалось, будто Снежана сделала вдох. Едва различимый. Или это все игра моего воображения?

Я не знал. Но подался вперед, прижимая к себе голову моей волчицы.

Одна рука плохо слушалась. Вероятно, Симир повредил артерию и сухожилия. Плевать. Вдруг появилась бредовая мысль.

И я прижал окровавленную руку к носу любимой. Возможно, в облике волчицы Снежа почует мою кровь. Ведь зависит от нее. Питается ею.

– Снежана! – громче позвал я.

Эрик и Симир замерли. Подумали, что я сошел с ума. Да, так и есть.

– Надо убираться из этого места, брат! – в отчаянии прокричал Эрик.

– Бери его, – мотнул головой на Симира.

Эрик послушался. Переместился вместе с волком. Я подхватил Снежу на руки.

Брат прав, замок, потеряв хозяина, стал разрушаться, потому что сила Даурга, которая удерживала связь с замком, испарилась.

Когда оказался дома, тут же уложил Снежану на постель. В нашей спальне было тихо и темно. Но я знал, где-то, в замке, здесь находятся родители моей Снежаны. И вот-вот ворвутся в комнату.

– Я убью тебя, кровосос! – по замку прокатился разъяренный рев правителя истинных.

– Буду рад, – пробормотал я, поглаживая белоснежную морду волчицы, от моих пальцев оставались кровавые разводы. Нанесенная Симиром рана все еще кровоточила.

И вдруг Снежана шевельнулась. Волчица повела носом, мазнула языком по моей окровавленной руке. С негромким, утробным рычанием сомкнула клыки. Боль пронзила мое тело. Но я был рад ей. Ведь Снежана оживала с каждой каплей крови, исчезающей в ее пасти.

Дверь слетела с петель. Я даже не обернулся на шум. Мысленно благодарил богов за то, что не отобрали у меня любимую. Пусть я и заслуживал наказания за все, что совершил за долгие века. Но не такого.

Оборотни и вампиры замерли в центре комнаты. Снежана крепла с каждым мгновением. А я, наоборот, ощущал небывалую слабость.

Понимал, что волчица отбирает слишком много. А не мог ничего поделать. Да и не хотел. Ведь ей нужна моя кровь, чтобы восстановить силы. И я отдам все, до последней капли, чтобы вернуть ее в мир живых.

– Остановите ее! – зарычал Эрик.

– Она убьет моего сына! – это уже отец.

– Стоять! – рявкнул я, не глядя на родню. – Все вон!

Но никто не послушался. Наоборот, оборотни приблизились к кровати.

– Снежана, дочка, пора вернуться к нам! – ласково заговорила мать Снежаны.

– Снежа! Перекинься! – властно повторил правитель.

Но тщетно. Снежана не слышала и не слушала никого. Все глубже вгрызалась в мою плоть, терзала ее клыками, словно стремилась выпить всю мою кровь до последней капли.

– Девочка… моя… – выдохнул я, понимая, что вот-вот отключусь.

Мысленно звал ее. Повторял, что люблю, что нужна она мне, что уже можно возвращаться, и ничего ей не угрожает.

Но волчица не отпускала мою Снежку. Не уступала ей.

– Р-р-р-р! – оскалилась хищница, разжала смертоносные челюсти, вскинулась всем телом, словно собиралась сражаться с врагами.

Волки отпрянули. А я, прежде, чем отключиться, сумел рассмотреть ярко-алые всполохи в небесно-голубых глазах любимой. И с каждым мигом синевы в них становилось все меньше. Тьма затягивала их.

Глава 23

– На моей памяти был всего лишь один подобный случай, – вздохнул правитель Истинных.

Я видел, как переживал отец Снежи. Видел, как плакала ее мать.

И ничего не мог поделать. Снежана оставалась волком уже семь дней. И если раньше я чувствовал в ней хоть что-то от той девчонки, которую взял в жены, ощущал незримые нити, связующие нас. То сейчас эта привязка практически ослабела.

– И лучше бы нам поторопиться, придумать, как вытащить Снежу, – продолжил Яромир. – Чем дольше она остается зверем, тем меньше вероятность того, что дочь вернется к нам в здравии.

Черт! Мысленно в который раз проклял Даурга, богов, самого себя за то, что не успел спасти жену и поставил ее жизнь и здоровье под угрозу.

Снежану для ее же безопасности пришлось запереть в клетку. Вернее, мы укрепили стены спальни, заложили окна металлом, усилили двери. И наша со Снежей спальня превратилась в ее тюрьму.

Моя волчица не реагировала ни на кого. Она не ела человеческую пищу, которую готовили специально для нее. Не ела сырого мяса. Даже воду пила изредка.

Единственное, от чего не отказывалась моя жена – была моя кровь. В первые дни я сам кормил Снежану. Входил в нашу спальню, прокусывал свое запястье и ждал, когда волчица почует запах крови.

Каждое кормление заканчивалось моим обмороком. Но в эти минуты я был счастлив, потому что Снежана разрешала прикасаться к себе. Пусть и рычала, готовая вцепиться мне в глотку, но терпела, пока я разговаривал с ней, гладил белоснежную шерсть, зарывался пальцами в мягкий мех.

Все стальное время Снежана никого не подпускала к себе. Даже родителей не узнавала. Яромир проводил рядом с дочерью много времени, как в облике зверя, так и в человеческой ипостаси. Но любые попытки достучаться до сознания Снежаны терпели крах. Моя жена словно исчезла, оставив вместо себя волка.

На третий день вампиры и оборотни объединились против меня и решили, что мой организм не выдержит кормлений. Сначала было решено пропустить прием пищи. Но Снежана сходила с ума, билась о стены, раня себя, выла, скулила, и видя ее страдания, я готов был отдать все, только бы облегчить боль любимой.

С тех пор мою кровь собирали в гребаные пробирки. Но я продолжал собственноручно кормить Снежану. Пусть не из раны, да и несколько раз получил от волчицы пару-тройку укусов. Но не сдавался. Я пока и не знал, как вернуть Снежану, но был твердо уверен, что справлюсь с этой нелегкой задачей.

Я знал, кто может мне помочь. Я не собирался покидать замок даже на пару минут. Осталось уговорить отца, чтобы он навестил Викторию и притащил старую ведьму к нам.

Можно было бы отправить Эрика, но его сил не хватит, чтобы даже приблизиться к ведьме и преодолеть ее защитные барьеры. А сама Вики не торопилась спешить на выручку, пусть, я был уверен, она знала, что мне требуется ее помощь.

Старая карга!

Отец категорически отказывался. Слишком много в прошлом связывало этих двоих, да и сейчас связывает. К тому же присутствие мачехи в замке не смягчало ситуацию.

– Хорошо, – принял я нелегкое для меня решение. – После того, как Снежа поест, я схожу к ведьме.

Правитель Истинных кивнул, принимая мое решение. Отец промолчал. Эрик нахмурился еще больше.

– Я пойду с тобой! – заявил брат. – Ты слишком ослабел, Хэл. Я помогу.

– Эрик прав, – глухо выдохнул отец. – Ты не осилишь переход. Сколько ты не питался? Больше недели? Ты истощен!

– Плевать! – решительно процедил сквозь зубы, ждал, пока пара Симира, волчица по имени Мелиана, выкачивала мою кровь через иглу, прикрепленную к вене. – Виктория знает, как помочь! И потом, она мне соврала. И поплатится! Я вырву ее черное сердце, если она не поможет!

– Не успеешь, она уничтожит тебя прежде, чем ты к ней приблизишься, – выдохнул отец, провел ладонью по лицу. – Я пойду. Сам. Нам есть о чем поговорить.

Я смотрел на отца. Много слухов было о связи старого Князя нашего клана с ведьмой. Большинство из них были просто слухами. Но многое было правдой. К примеру то, что ведьма отказалась от моего отца, выбрала свой ковен, возглавила его. А отец женился на вампирше, которая не была его Невестой.

Из уважения к отцу я не мог требовать от него перемирия с Викторией. Но собирался воспользоваться любым шансом, даже самым крошечным, если он появится.

Взглянул на отца еще раз. Не исключено, что обозленная ведьма убьет моего отца еще до начала разговора. И мы все это понимали.

– Хорошо, – нехотя согласился я, поднимаясь со стула, когда Мелиана вынула иглу из моей вены. – Мне нужно накормить жену. Будь осторожен, отец.

Вампир кивнул, а я, прихватив пакет с собственной кровью, отправился в спальню. Горьковатый привкус предвкушения, смешанный с дикой тоской по Снежане, разлился по глотке. Хотелось выть от бессилия. И я пошел быстрее.

Скучал по моей любимой, пусть и видел ее всего час назад.

Из коридора, ведущего в спальню, расслышал громкое рычание моей снежной волчицы. Стремительно распахнул двери и взревел от ярости, взорвавшей мою душу.

В центре клетки стояла Виктория, собственной персоной. Рядом с ней замерла Хэльга. Вампирша пыталась выдернуть свою руку из крепкого захвата пальцев ведьмы. Видно было, что Хэльга оказалась в комнате-клетке не по своей воле. Она подвывала, шипела, но ничего не могла сделать. Виктория держала свою жертву крепко.

– Видишь, принцесса? – насмешливо и ехидно говорила Виктория, обращаясь к моей волчице. – Пока ты торчишь в своей темнице, твой муж спит с ней! Как тебе такая новость? Нравится? А на что ты рассчитывала? Вампиры не способны хранить верность своим женщинам, глупышка!

– Виктория! – взревел я, готовый растерзать ведьму голыми руками за ту ложь, что она говорила.

Но Вики лишь громко расхохоталась, глядя, как моя волчица мечется из угла в угол, рычит, готовится напасть на Хэльгу, очевидно, поверив в слова ведьмы.

– Стой, где стоишь, вампир! – властно приказала Вики, а потом повернулась ко мне, взглянула так, что озноб прошиб все тело. – Я помогла тебе, Хэльвард! Переступила через свою гордость. Нарушила слово. Подарила тебе амулет, по силе несравнимый ни с каким другим артефактом, существующим ныне. А что сделал ты, вампир? Ты его превратил в пыль! Так что молчи! Или никогда не получишь помощи от ведьм. Клянусь!

Я застыл, не сделав и шага. Дышать было тяжело. Мое тело из-за постоянной потери крови и затянувшегося голода казалось мне ватным. Сил уже практически не было.

– Накорми своего Князя, подружка! – приказала Виктория, толкнув Хэльгу ко мне. – А ты, волчица, смотри и любуйся! Думаешь, он будет ждать тебя? Нет! Сейчас он выпьет крови этой дамочки, а потом отымеет ее на вашей постели!

Снежана зарычала еще громче. Под громкий смех Виктории в один прыжок преодолела расстояние до Хэльги. Всего несколько сантиметров спасли вампиршу от клыков Снежаны. Зубы клацнули, пронзая воздух. Хэльга исчезла, как и Виктория. А Снежана застыла, глядя на меня, низко опустив голову к полу.

Всего на секунду мне показалось, что глаза Снежи вновь стали голубыми. Но секунда прошла, а взор моей волчицы вновь затянула Тьма.

– Девочка моя, знаю, слышишь меня! – заговорил я.

Снежана отвернулась, но я понимал: слышит, возможно, понимает меня. Но что-то не пускает ее обратно.

– Время обеда, да? – усмехнулся я, надорвал пакет с кровью клыками.

Снежана мгновенно оказалась рядом, негромко рыча.

Плюнул на пакет с кровью. Не то все! Сейчас я хотел полного контакта, ведь в эту самую секунду Вики удалось достучаться до Снежи. И это тот самый шанс, за который нужно ухватиться, чтобы вытянуть Снежу.

Снежана осторожно приблизилась ко мне. Повела носом, почуяв кровь.

Медленно прокусил свое запястье. Протянул руку к Снежане.

Впервые с тех пор, как Тьма коснулась Снежаны, она действовала иначе. Словно безумие медленно ослабевало, но и до полного исцеления было еще далеко.

Однако надежда появилась. И это уже было счастьем для меня.

Снежана нехотя и настороженно ткнулась носом в мою окровавленную ладонь.

– Ты ведь помнишь меня, да, девочка? – осторожно прошептал я.

Волчица рыкнула, но не отпрянула. Наоборот, лизнула мои пальцы. А потом, словно извиняясь, осторожно прижалась к ране.

Я медленно осел на пол, тут же зарылся пальцами свободной руки в мягкую шерсть.

– Возвращайся ко мне, малышка, – тихо попросил я, понимая, что не услышит, чуда не произойдет, по крайней мере, не в это самое мгновение. – Не могу без тебя, Снежа. Ты бы поторопилась, а? Сил у меня становится все меньше. Еще немного, и уйду к праотцам. Но хуже всего, Снежка, что и тебя потащу за собой.

Это было откровением и осознанием слабости с моей стороны. Еще пару дней назад я не собирался отчаиваться. Но неделя без еды – слишком много, даже для такого древнего, как я.

Глава 24

Я не спал. Это было сродни беспамятству, когда тело погружается в забвение, а мозг частично воспринимает все, что происходит вокруг.

Снежану я чувствовал. Она была рядом. Аромат ее крови пьянил и манил. Клыки удлинялись, норовили прокусить нежную кожу в том месте, где бился пульс. Жажда крови обуяла меня настолько, что становилось физически больно, а горло пересохло.

Но я не двигался. Уже не хватало сил, чтобы сопротивляться собственному безумию. И только Снежана держала меня от последнего, крошечного шага в бездну.

Она была рядом. Я чувствовал ее. Видел в своих мыслях ее стройную фигуру и белоснежные волосы, рассыпавшиеся по плечам.

Моя волчица приближалась ко мне, пронзая мою черную душу своей улыбкой. И ее глаза светились голубизной летнего неба.

Однако здесь мы были не одни. Я чувствовал чужака. Кто-то наблюдал за нами. Кто-то, настолько сильный и могущественный, что способен контролировать каждое движение Снежаны.

Я протянул руку. Попытался дотянуться до Снежаны. Тщетно. Она отпрянула, оказавшись в нескольких метрах от меня.

– Нет… – пробормотал я.

А за спиной раздался знакомый голос ведьмы. Виктория что-то бормотала, назойливо, словно острым скальпелем рассекая искалеченное тело.

– Не пускай ее к нам, Хэльвард! – резко потребовала Снежана.

Но я знал, что слова исходят не от моей Снежаны. Словно кто-то говорил за нее, а нежные губы моей жены послушно шевелились.

– Нам и вдвоем хорошо, любимый! – не унимался кукловод Снежаны, заставляя ее шевелить губами.

– Хэльвард! – резко закричала Виктория, оглушительно, взрывая мой слух своим голосом. – Тяни ее! Держи! Не отпускай!

Увидел, как за спиной моей волчицы Тьма начала приобретать очертания, формироваться в силуэт, но я не мог рассмотреть лица. Зато теперь знал, что способен вернуть жену. Ведь когда видишь врага, с ним бороться легче.

– Снежана! – скомандовал я, попытался достучаться до моей волчицы.

Тьма не пускала. Видел, как потоки струятся по белоснежным прядям, по бархатистой коже обнаженных плеч, оплетают босые ступни.

Я видел, что моя жена пытается бороться. Ее глаза на доли секунды приобретали былой небесно-голубой оттенок, а потом вновь их затягивала тьма.

– Снежа! – справа от меня возник еще один силуэт. Он источал яркий, белый свет, и успокаивал.

Томирис, мать Снежаны, пришла на помощь.

Моя волчица потянулась к ней, ощутив родственную душу и материнское тепло. Но стоило Томирис приблизиться к дочери, как Тьма стремительно сдавила горло моей Снежаны, заставляя мою малышку корчиться от боли.

– Не позволю! – взревел я.

Ярость ослепила, все тело взорвалось адреналином, а каждая клетка тела наполнилась Силой.

– Моя! – рычал я.

В одно мгновение все изменилось. Мое тело буквально взрывалось от чистейшей энергии, появившейся неожиданно. Словно незнакомый неисчерпаемый источник питал меня. Такого могущества я никогда не испытывал прежде. Сейчас мне казалось, что я способен испепелить саму Тьму.

Я смог дотянуться до Снежаны. Стоило коснуться ее ладони, как Тьма отступила, зашипела, отпрянула от моей волчицы.

Снежана, точно подкошенная, начала оседать. Успел подхватить ее хрупкое тело. За спиной Виктория и Томирис плели свои заклинания, все дальше отгоняя Тьму.

– Все хорошо, Снежа, – бормотал я, прижимая жену к груди. – Ты со мной.

Но Снежана молчала. Зато была рядом со мной. Осталось понять, где я находился, и выбраться. Радовало то, что мать Снежаны была рядом. И Виктория, да. Пусть я и был зол на старуху, а все равно принял ее помощь.

– Приди в себя, упырь! – раздался ехидный голос Вики, а следом ощутил, как плечо опалило огнем.

С трудом приоткрыл глаза. Я лежал в своей кровати. Снежана – рядом, на подушке. Пусть все еще была в обличие зверя, но тихо и безмятежно спала.

Зато Виктория, бодрая, сверкая высокомерным и презрительным взглядом, нависала надо мной.

– Как тебе поездочка по Темной стороне? – хохотнула Виктория. – Прежде, чем окончательно очнешься, вампир, напомню, что нельзя разбивать мои подарки!

– Понял уже! – процедил я, морщась от боли, сковавшей все тело.

Словно меня сбросило со скалы в самый глубокий обрыв и поболтало там как следует. Казалось, будто каждая кость была перебита и никак не могла срастись.

– Томирис видела кое-что, когда была там, с нами, – уже серьезно и не так воинственно пробормотала ведьма. – Но об этом мы поговорим позже. Тебе нужно поесть, упырь!

– А тебе отдохнуть, – заметил я, с трудом садясь в постели.

Бросил взгляд на дверь, которая была распахнута настежь. Яромир бережно выносил жену из комнаты. А в коридоре я умудрился заметить одежду моего отца. Старик топтался там, не решаясь войти, но и исчезнуть не мог. По каким причинам – я пока не понимал. И решил разобраться с ними позже.

Виктория пошатнулась. Я успел подхватить ведьму. Но отец тут же оказался рядом.

– Не прикасайся ко мне, кровосос! – рявкнула Вики весьма воинственно.

– Иначе что? – усмехнулся отец, но вопреки нежеланию ведьмы, подхватил ее на руки.

– Прокляну! – пригрозила ведьма, но перестала сопротивляться, наоборот, обмякла в руках моего родителя.

– Пройденный этап, Вики, – расслышал я голос отца, и в нашей со Снежкой спальне стало вдруг пусто. Эрик, который так же застыл в коридоре, закрыл двери, оставляя нас с женой.

И я выдохнул, упал на подушки, прикрыл глаза. Осталось придумать, как уговорить мою волчицу обернуться в человека. Ведь сейчас, когда Тьма не властна над ее телом, Снежану ничего не удерживает по ту сторону.

– Хочешь, я куплю тебе еще сотню твоих любимых кед? – пробормотал я.

Волчица открыла один глаз. И вновь сделала вид, что крепко спит.

Однако я рассмеялся, пусть и сил уже ни на что не хватало. Рассмеялся, потому что растворился в небесной синеве глаз моей любимой, но строптивой жены.