Текст книги "Джакузи для Офелии"

– Никому! – Лола глядела абсолютно честными глазами. – Да я вообще ни с кем из старых знакомых давно не встречалась! Да мы переехали-то сюда всего полгода назад!

– Восемь месяцев, – с металлом в голосе произнес Леня, – Лолка, колись по-хорошему.

– Ну-у, – протянула Лола, отводя глаза, – ну-у, кажется, один раз я дала наш телефон.

– Кому же?

– Надьке Ратниковой. Понимаешь, мы встретились совершенно случайно на Невском…

– Твои случайные встречи с подругами всегда заканчиваются плохо!

– Ну, при чем здесь это? – запротестовала Лола. – Это все совершенно из другой оперы! Понимаешь, Надька всегда выглядела не очень-то. Да еще любила выпить, а это, сам понимаешь, женщину не красит… После института мы как-то связь потеряли, а тут я ее встречаю. Смотрю на нее – и глазам своим не верю! Помолодела она лет на десять, то есть раньше она выглядела старше, потому что за собой не следила, а теперь – лицо свежее, ни одной морщинки! Кожа гладкая, матовая… С ума сойти! Я, конечно, вцепилась в нее – с чего такое превращение? Она и говорит, что ей очень повезло, недавно открылась фирма, которая распространяет косметику, изготовленную из зародышей занзибарского аксолотля!

– Что? – Леня разинул рот, потом опомнился и закричал сердито: – Лолка, прекрати валять дурака! Ее в убийстве подозревают, а она треплется! Что за шутки?

– Никакие не шутки, – надулась Лола, – все правда. Есть такая косметика. Надька сказала, что у них тогда как раз менялся офис, так что, когда она узнает точный адрес, то мне позвонит.

– А почему она тебе свой телефон не дала?

– У нее там какие-то заморочки были, кажется, телефон отключили за неуплату, я уж не помню.

– Лола, ну зачем тебе все это нужно? Косметика из зародышей какого-то идиотского занзибарского аксолотля! Это же надо такое придумать! У тебя же нет морщин!

– Есть, Ленечка, – Лола драматически понизила голос, – одна есть. Но я никогда не скажу тебе, где. И потом, годы идут, причем очень быстро, нужно встречать старость во всеоружии.

– Нужно срочно ехать к этой Надьке и брать ее за жабры! Пускай вспоминает, кому она давала твой телефон!

– Я не могу, потому что понятия не имею, где она живет! Она так и не позвонила!

– Тогда нужно узнать все про эту фирму и найти эту Ратникову через нее!

– Легко сказать… – протянула Лола, – разве что, через Розу Тиграновну попробовать?

Роза Тиграновна работала в косметическом салоне, их с Лолой связывали самые теплые отношения.

– Звони!

– Но ванна, – заныла Лола.

– Лолка, если ты немедленно не будешь звонить этой Розе Тигровне, я сам тебя утоплю в ванне!

Лола набрала номер своего косметолога. В трубке долго раздавались монотонные длинные гудки, наконец трубку сняли, и хорошо знакомый низкий голос Розы Тиграновны проговорил:

– Салон «Василиса»! Одну минуточку подождите, пожалуйста!

Трубку положили на стол, и тот же голос с хорошо отрепетированным восторгом проговорил:

– Прелесть! Это просто прелесть, какой цвет лица! Просто персик! Нет, не персик – майская роза!

– Персик? – недовольно отозвался тонкий, визгливый голос. – Да это не персик, а авокадо! Натуральное авокадо!

– Авокадо? – растерянно переспросила Роза Тиграновна. – Почему именно авокадо?

– Потому что у меня от ваших процедур лицо стало зеленое с коричневыми пятнами! Натуральное подгнившее авокадо!

– Авокадо очень модно в этом сезоне…

– Что? Модно ходить с зеленой физиономией?

– Только не волнуйтесь, Амфитридочка! – воскликнула Роза Тиграновна. – От волнения портится цвет лица!

– Да куда же ему еще портиться? Вы уже сделали все, что могли! Я теперь могу рекламировать исключительно похоронные принадлежности!

– Не волнуйтесь! Здесь просто неудачное освещение, а когда вы выйдете на улицу, на дневной свет…

– Когда я выйду на улицу, от меня разбегутся даже собаки! Все подумают, что это съемки очередной серии фильма «Возвращение живых трупов»! Верните мне хотя бы то, что было у меня на лице до нашей трагической встречи!

– Ну, не надо преувеличивать! Все не так уж плохо! Если вам не нравится такой восхитительный цвет лица – мы все немедленно переделаем! Леночка, займись Амфитридой Николаевной, верни ее коже первоначальный оттенок!

Тут же она подняла трубку и с прежней чарующей интонацией проговорила:

– Салон «Василиса»! Спасибо за ваш звонок и извините за вынужденное ожидание!

– Роза Тиграновна, дорогая! – воскликнула Лола. – С кем это вы так темпераментно объяснялись?

– Амфитрида Драгосущенко, – Роза перешла на шепот, – разменяла седьмой десяток, а хочет выглядеть, как юная фотомодель! Надеюсь, Лолиточка, ты не приняла всерьез ее наглые выпады? Тебя, золотко, записать? У меня есть окно послезавтра, после двух часов…

– Роза Тиграновна, дорогая, я по другому поводу. Вы ведь все знаете. Где занимаются косметикой из зародышей занзибарского аксолотля? Кремы, тоники и все прочее…

На несколько мгновений Роза Тиграновна лишилась дара речи. Выдержав солидную паузу, она с неодобрением проговорила:

– Лолиточка, я тебя чем-то обидела? Или ты всерьез восприняла слова этой каракатицы Амфитриды?

– Роза Тиграновна, душечка, – Лола подпустила в голос меду, – ничего подобного! Просто я хочу узнать…

– Вот уж не ожидала! Ты современная, образованная девушка и вдруг клюнула на такое шарлатанство! Зародыши занзибарского аксолотля! Это же средневековье! Это мракобесие! Это пустое место, это дрянь, это антинаучная пакость! Кто тебе посоветовал эту ерунду? Неужели ты можешь так низко пасть, неужели ты можешь подвергнуть риску самое дорогое, что у тебя есть, – свою исключительную внешность? Зародыши занзибарского аксолотля! Я никогда не применяю эту гадость и не советую никому из своих клиенток! Другое дело – пыльца куалалумпурской спорыньи. Это – последнее достижение научной мысли, древняя тайна таиландских жрецов, настоящее чудо косметической науки… большинство актрис Голливуда обязано своим внешним видом косметике из куалалумпурской спорыньи!

– Розочка Тиграновна, ангел мой, – прервала Лола драматический монолог косметолога, – я интересуюсь не для себя, моя троюродная тетка от кого-то услышала про занзибарских аксолотлей и вбила себе в голову, что должна это попробовать. У моей тетки ужасный характер, она упряма, как ослица в разгар климакса, и если она что-то придумала, отговорить ее нет никакой возможности! Она меня уже совершенно измучила – достань и достань ей этот чертов занзибарский крем… звонит каждые полчаса, я просто не знаю, что делать! Вы – моя последняя надежда!

– Тетка? – переспросила Роза Тиграновна с явным неудовольствием. – Сколько лет твоей тетке?

– Восемьдесят шесть, – ляпнула Лола первое, что пришло ей в голову, – в мае будет восемьдесят семь.

– Ну ладно, в таком возрасте ей не повредит даже крем из хвоста бегемота. Записывай адрес…

Через час Лола подъехала к небольшому особнячку неподалеку от Технологического института. Дверь особнячка была увешана табличками с названиями фирм.

– Туристическое агентство «Агасфер», – прочитала Лола, – адвокатская контора «Башмачкин и сыновья»… а, вот и то, что нужно – «Вторая молодость», косметическая продукция!

Лола поднялась на второй этаж и позвонила в дверь с надписью «Вторая молодость». Дверь гостеприимно распахнулась, и Лола оказалась в современном, красиво обставленном холле. Прямо против входа на стене красовалось изображение ужасного создания с широким лягушачьим ртом и петушиным гребнем, венчающим бугристую зеленую голову.

Примерно так Лола представляла себе василиска – сказочное чудовище, убивающее своих жертв взглядом, поэтому на всякий случай отвернулась от изображения.

– Да, это он! – пропел рядом с ней мелодичный девичий голосок. – Это он, наш любимец, наш спаситель – занзибарский аксолотль! Не правда ли, он удивительно красив?

Лола оглянулась. Рядом с ней стояла девушка лет девятнадцати, не сводившая восторженного взгляда с изображения чудовища с гребнем.

– Красив? – переспросила Лола. – Вы находите?

– Конечно! – девушка молитвенно сложила руки. – А самое главное – он хранитель древней священной тайны занзибарских жрецов! Аксолотль – древнейшее животное Занзибара, он – ровесник динозавров, только они давно уже вымерли, а аксолотль жив и процветает! И не только процветает сам, но и помогает нам сохранить юный, цветущий вид…

– Дело в том, что я… – попыталась вклиниться Лола, однако это ей не удалось.

– Вы сомневаетесь в чудодейственных свойствах нашей уникальной косметики? – воскликнула девушка. – Но только посмотрите на меня! Как вы думаете, сколько мне лет?

– Девятнадцать… – неуверенно проговорила Лола и на всякий случай тут же прибавила пару лет: – Ну, двадцать один!

– А вот и нет! – торжествующе воскликнула девица. – Мне пятьдесят два года! Не верите? – и она протянула Лоле паспорт.

Лола прекрасно знала, как легко в наше время сфабриковать любой документ и сама нередко пользовалась услугами соответствующих специалистов, поэтому заявление юного создания не произвело на нее сильного впечатления, скорее даже вызвало раздражение своим явным неправдоподобием. Ну уж сказала бы, что ей тридцать, это куда ни шло… кроме того, если, по ее словам, выходило, что благодаря чудодейственной косметике она помолодела на тридцать с лишним лет, то для Лолы, которой еще не было тридцати, употребление волшебных кремов могло оказаться роковым.

Однако Лола совершенно не собиралась выводить косметическую фирму на чистую воду, сегодня у нее были совершенно другие намерения. Поэтому она изобразила на своем лице абсолютный восторг, граничащий с полным идиотизмом, и воскликнула:

– Неужели пятьдесят два? Но ведь это – самое настоящее чудо!

– Чудо! – радостно поддержала ее девица. – И этим чудом я обязана ему! – и она снова уставилась на отвратительное буро-зеленое создание.

Выждав небольшую паузу, служительница аксолотля повернулась к Лоле и сказала совершенно спокойным и деловым тоном:

– Вы у нас первый раз, поэтому для вас будут сделаны специальные стартовые скидки. Правда, эти скидки не распространяются на ночные и дневные кремы для лица, на крем для рук и ногтей, на тоники, шампуни и лосьоны, на сливки и молочко для снятия макияжа, на косметические маски, пилинг и скраб…

– На что же тогда они распространяются?

– На все остальное, – девица захлопала ресницами, – вы хотите ознакомиться с нашим прайс-листом?

– Может быть, позднее, – ответила Лола уклончиво, – вообще-то, я по другому делу. Я хотела разыскать одну свою старинную подругу, которая является клиенткой вашей фирмы…

Священный трепет и детский восторг тут же исчезли с лица девицы, сменившись настороженностью и опаской.

– Мы не спрашиваем у своих клиентов документы. Нам не важно, как зовут женщину, которая пришла к нам, чтобы вернуть ушедшие годы. Нам важно только, чем мы можем ей помочь.

– Но, может быть, вы хотя бы взглянете на ее фотографию?

Лола достала из сумочки единственную фотографию Нади Ратниковой, которую она смогла найти. Это была групповая фотография, запечатлевшая сцену из учебного спектакля. Ставили «Укрощение строптивой», сама Лола играла Бьянку, Ирка Соловьяненко – Катарину, а Надька, которая и в те годы не хватала звезд с неба, стояла в сторонке с подносом в руке – ей досталась роль служанки, то, что в театре называют «кушать подано».

Девица, чтобы не идти на прямой конфликт с потенциальной клиенткой, вежливо уставилась на фотографию. Лола не спускала глаз с ее лица, и она готова была поклясться, что девица явно кого-то узнала!

Поклонница занзибарских аксолотлей оторвала взгляд от фотографии и уверенно заявила:

– Нет, никого из этих людей я не знаю!

При этом ее глазки так подозрительно бегали, что Лола стопроцентно уверилась – девица врет.

– Не знаете, значит… – проговорила она задумчиво, – значит, я ошиблась… значит, мне говорили о другой косметической фирме…

– Что именно вам говорили? – осторожно переспросила девица.

– Ну, это уже не важно… – протянула Лола, – дело в том, что я открываю элитный салон красоты и хочу приобрести большое количество косметики. Совершенно случайно я повстречала старую знакомую, которая очень рекомендовала какую-то фирму. Я забыла название этой фирмы, подумала, что речь шла именно о вас, и решила уточнить… но раз вы не узнали мою подругу, значит, я ошиблась, и она говорила мне о какой-то другой фирме… что ж, придется ее поискать!

– Нет, нет! – горячо прервала ее девица. – Извините, я вспомнила! Действительно, эта женщина приобретала у нас косметику и осталась очень довольна! Я ее хорошо помню! Эта вот та девушка, которая на фотографии стоит в стороне, с подносом в руках!

– Действительно? – переспросила Лола недоверчиво. – Как же так, только что вы говорили, что никого не узнаете?

– Я ошибалась… я не разглядела ее в первый раз! А теперь я не сомневаюсь, это именно она!

– А вот теперь, милая, я вам не верю! – Лола отступила на шаг и уставилась на собеседницу прокурорским взглядом. – Может быть, вы это говорите нарочно, чтобы не упустить хороший заказ, а на самом деле никогда ее не видели. Если вы действительно имели с ней дело, скажите, как ее зовут и где она живет. Тогда, может быть, я вам поверю!

Лицо девицы покрылось красными пятнами. Видно было, что она разрывается между противоречивыми желаниями. С одной стороны, ей не хотелось упустить перспективную заказчицу, с другой – отчего-то очень не хотелось сообщать Лоле координаты Ратниковой… наконец она решилась, включила компьютер, пощелкала мышью и уставилась на экран. Лола заглянула через ее плечо и увидела длинный список фамилий и адресов.

– Дама, зачем вы сюда заглядываете? – недовольно проговорила девица. – Это закрытая информация… я вам сама все, что нужно, скажу!

– Нет такой закрытой информации, которую нельзя открыть! – отозвалась Лола, перебегая глазами по строчкам. – Главное, это знать – когда, чем и за какие деньги!

Она уже нашла в середине столбика нужную фамилию.

«Ратникова. Боровая улица, дом 6, квартира 17».

– Ладно, – смилостивилась Лола, – можете не утруждаться. Я к вам непременно зайду на днях.

– Постойте, а как же заказ? – девица развернулась в кресле. – Ведь вы хотели сделать большой заказ, если я найду фамилию вашей знакомой?

– Прежде, чем сделать у вас крупный заказ, я должна обязательно посоветоваться со своими финансовым консультантом и адвокатом! – проговорила Лола, величественно удаляясь к дверям. – Может быть, занзибарский аксолотль внесен в Красную книгу, и его эксплуатация в косметических целях запрещена Женевской конвенцией! И вообще, имейте в виду, что изготовление и использование поддельных документов преследуется законом. Тоже мне, девушка без паспорта!

Выпроводив Лолу на поиски фирмы, поставляющей косметику из зародышей занзибарского аксолотля, Леня Маркиз утер пот со лба и присел на минутку поразмыслить. Особо рассиживаться было некогда, потому что срочно нужно ехать на улицу Бутлерова, чтобы разведать там на месте кое-что про убийство неизвестного мужчины. Леня ни минуты не сомневался, что злоумышленники, которые постарались успокоить хозяина квартиры, обставили дело таким образом, что про него ничего не удастся узнать. Но все же, раз Лолке чудом удалось ускользнуть от полиции, значит, все шло у Лолиной, с позволения сказать, подруги не как задумано, и теперь у них трудности.

– А раз у них трудности, – сказал Леня вслух, – это нам на руку. Верно, Пуишечка?

Пу И очень выразительно поглядел на Леню глазками-бусинками и вздохнул. Он многое мог бы порассказать Лене о возмутительном поведении Лолы. Она накричала на него совершенно зря, потому что он и не думал вырывать пакет с едой из рук той противной тетки. Он просто подбежал посмотреть, потому что из пакета пахло маленькой собачкой, Пу И даже подумал: как она там помещается? Но собачки в пакете не оказалось, и противная тетка сама выпустила пакет из рук, Пу И снизу все было отлично видно. А Лола обвинила во всем его, накричала, да еще стеганула поводком. Конечно, Пу И было совершенно не больно, но во-первых, это унизительно, а во-вторых, хозяевам ни за что нельзя спускать такие вещи. Им только дай послабление, начнут лупить как сидорову козу без всякого повода! Пу И очень обиделся на Лолу. Но показать свою обиду ему не предоставилась возможность, потому что Лола сначала долго беседовала с противной теткой в кафе, а потом ссорилась с Маркизом, совершенно не обращая внимания на собственную собаку!

Тетка с пакетом Пу И очень и очень не понравилась. Она вся была фальшивая. Одета в какую-то ужасную рвань, а от самой пахло чисто вымытым телом и душистым мылом. Лола, конечно, ничего не заметила, у нее, как и у всех людей, совершенно не развито обоняние.

Пу И вспрыгнул Маркизу на колени и заглянул в глаза.

– Вот если бы ты умел говорить… – протянул Маркиз, и Пу И тут же лизнул его руку.

Леня растрогался, но подумал все же, что, если, кроме попугая, начнут болтать еще и Пу И с Аскольдом, то в квартире будет стоять сплошной гвалт и никакого покоя. Он мягко спустил Пу И на пол и отправился одеваться.

В прихожей после ухода Лолы царил ужасающий беспорядок. Злосчастную белую шубу Лола запихнула в пакет и убрала пока в стенной шкаф. Теперь в прихожей валялись на полу Лолины ботинки, расческа, ключи от угнанного «Опеля» и чудесный голубой комбинезон Пу И. Леня покачал головой и решил хотя бы распихать вещи по углам. Он встряхнул комбинезон, при этом из него вывалился клочок бумаги.

Маркиз прекрасно знал, что Пу И обожает играть с разными бумажками, поэтому не поленился развернуть клочок – вдруг это что-то нужное. Бумажка представляла собой кусок страницы какой-то старой газеты или журнала. Леня разгладил листок и прочитал несколько словосочетаний и слов: «холмогорская порода», «тем более что», «надои» и «искусственное осеменение».

– Очень интересно! – оживился он. – Пу И, разбойник, где ты взял эту бумажку? У нас в квартире такого быть никак не может! Это что-то из жизни крупного рогатого скота, а у нас только мелкий, да еще пернатые…

«За скота ответишь!» – гавкнул Пу И.

– Ну-ну, я пошутил, – повинился Леня, – да вот, кстати, тут и написано мелкими буквами в конце страницы: «Племенное животноводство». Кажется, был раньше такой специализированный журнал, только это было очень давно… Пу И, откуда ты это взял?

Песик глядел проникновенно, и Леня понял.

– Пу И, признавайся, ты вытащил это из того злосчастного пакета, где якобы разбились яйца? Наверняка эта прохиндейка, Лолкина подруга, завернула что-нибудь в старую газету для жалости. Дуреха Лолка увидела бы и совершенно расклеилась. Впрочем, она и так дала себя элементарно провести. Теперь слушай, Пу И. Значит, эта баба заморочила Лолке голову и объяснила свое присутствие тем, что она живет тут рядом. И показала дом. Думаю, что на всякий случай, чтобы подстраховаться, она и вправду сняла в том доме комнатку. Вдруг Лолка не оказалась бы столь легковерной и захотела поглядеть на ее жилье? И страницу из старого журнала эта злодейка могла взять только в той квартире, больше неоткуда. Это теперь такой раритет… Журнал этот раньше распространяли только по подписке, еще бы – какому нормальному человеку придет в голову купить в ларьке «Племенное животноводство»? Это нужно только специалистам. Значит, я сейчас иду на почту и выясняю там, кто в том доме выписывал раньше данный журнал. Возможно, побывав в его квартире, я сумею узнать что-то важное.

С этими словами Леня нагнулся, чтобы завязать шнурки на ботинках, и столкнулся с умильным взглядом Пу И. Песик сидел у двери, и намерения его были ясно видны.

– Ни за что, Пу И, я не возьму тебя с собой, ты слишком приметный, все сразу поймут, что я связан с Лолой!

Но песик глядел так умоляюще, что сердце Маркиза дрогнуло.

– Ладно, но только на почту!

Пу И радостно запрыгал.

На почте стоял крик – кому-то недодали корреспонденцию. В отделе посылок замерла длиннющая очередь. Тетка в окошке еле шевелилась, возможно оттого, что устала таскать тяжеленные посылки. Леня поглядел, как девица самого унылого вида штемпелюет письма – как при царе Горохе, цивилизация не коснулась этого сложного технического процесса. У него замелькало в глазах и зашумело в ушах от стука. Пу И потянул к выходу, обежал дом и поцарапался в дверь, где было написано: отдел доставки.

В отделе доставки Пу И показал цирковой номер. Он прыгнул через Ленины руки, сомкнутые в кольцо, и прошелся на задних лапах. Почтальонши громко умилялись. Нужный дом оказался в ведении самой старой из них – Семеновны.

– Ну это же надо, что за собачка! – приговаривала старуха, с уважением глядя на Пу И. – Такой маленький и такой умный!

– Еще охранять может, – с гордостью говорил Леня, – воров совершенно не боимся, такой лай поднимет!

– Ест много? – деловито осведомилась Семеновна.

– Нет, так, чуть-чуть поклюет. Утром кашку, вечером простоквашку! Очень неприхотлив!

Тут Маркиз слегка приврал для пользы дела, но Пу И не стал возмущаться.

– Ой, мне бы щеночка, – протянула Семеновна, – самое то для меня – маленький, умный, охраняет, да еще и ест мало!

– На щенков у нас очередь, – сообщил Леня, – могу вас записать.

– Запиши, милый, – обрадовалась старуха, – а ты чего пришел-то? По какому такому делу?

– А дело у меня такое, что спросить хочу: кто в том сером доме выписывал журнал «Племенное животноводство»?

– И, милый! – старуха махнула рукой. – Это ж когда было-то! Василий Петрович выписывал, из семнадцатой квартиры. Он в этом институте работал, ну, где коров изучают, чтобы больше молока давали, свиней опять же, чтобы ели меньше, а толстели больше…

– Институт животноводства?

– Ну, если такой есть, то, значит – он, – подтвердила почтальонша. – Только это было-то лет двадцать назад, – а сейчас он…

– Помер? – расстроился Маркиз.

– Кто – Василий Петрович? Да нет! Жену похоронил, дочку в Америку отправил, а сам живехонек! Там и живет, в семнадцатой… А тебе он зачем?

– Поговорить бы с ним…

– Тогда, – старуха отчего-то покосилась на Пу И и рассмеялась, – возьми его с собой, иначе разговора не получится.

Серый угловой дом в их микрорайоне держался наособицу. Сам по себе дом был не так уж плох, но одной своей стороной выходил на шумный проспект, а другой – на не менее шумную улицу. Торцом дом стоял в узком переулке, и последняя сторона выходила в темный, захламленный и вонючий двор-колодец, каких немало в центре города.

В свое время дом являлся ведомственным, то есть владела им, если можно так выразиться, одна крупная строительная организация. Вместо того, чтобы, используя дармовых рабочих, привести дом в порядок, сделать капитальный ремонт и предоставить своим сотрудникам отдельные комфортабельные квартиры, начальство распорядилось селить в коммуналки лиц с временной пропиской, а также многодетные семьи до подхода очереди. С тех пор прошло много лет, строительная организация давно уже тихо угасла, дом из ведомственного стал самым обычным муниципальным, но это ему не помогло. Квартиры в нем оставались в ужасном состоянии, как впрочем и подвалы, и чердаки.

Поэтому неудивительно, что дом никто не торопился расселять, и по выложенным плиткой тротуарам мимо дорогих магазинов шмыгали иногда такие типы, что охранники только скрипели зубами.

В этом доме, в семнадцатой квартире жил бывший работник Института животноводства, а ныне пенсионер Василий Петрович Телятин. Квартира была коммунальная, как сообщила Лене почтальонша Семеновна, Василий Петрович занимал в ней две комнаты и среди всех жильцов квартиры номер семнадцать считался самым приличным человеком. Леня прикинул про себя, что именно Василий Петрович мог сдавать одну комнату – одинокому пенсионеру деньги очень даже нужны.

Дверь Лене открыл дородный старик в тренировочных штанах фирмы «Адидас» и шерстяной рубашке в красно-серую клетку.

– Ну? – буркнул он. – Чего надо? Если к Аньке, то нет ее, за водкой ушла.

– Папаша, я похож на человека, который может интересоваться Анькой? – вежливо спросил Маркиз. – По-вашему, мне может понравиться женщина, которая среди бела дня трескает водку?

– Точно, – старик блеснул глазами из-под кустистых бровей, – к Аньке такие хлыщи не ходят, к ней кто попроще.

Маркиз обиделся, что его назвали хлыщом.

– Такими словами, папаша, вы всех клиентов распугаете, – заметил он.

– А я тебе не маникюрша, чтобы клиентов иметь! – обидчиво ответил старик.

– Не сердитесь, товарищ пенсионер, – Маркиз решил сменить тактику, – я по поводу комнаты. Сказали, что вы комнату сдать можете.

– Только через агентство! – сердито крикнул старик и насупил брови.

– Так я не против, – чарующе улыбаясь, заверил его Леня, – а поглядеть комнатку можно?

– Нельзя, – старик отчего-то тяжко вздохнул, – занята она.

В это время Пу И, спрятанный Леней за пазуху, высунул черный блестящий нос и огляделся. Очевидно, сверху он заметил в прихожей квартиры старика что-то очень интересное, потому что мигом выбрался наружу и спустился на пол, пару раз зацепившись за Ленины брюки.

– Кто это у тебя? – удивился Василий Петрович.

– Собачка. Вы не думайте, она не кусается. Пу И, хулиган, немедленно вернись!

Но песик уже просочился в прихожую, Леня бочком протиснулся за ним.

Прихожая квартиры номер семнадцать когда-то знавала лучшие дни, как и сама квартира. Теперь же паркет в прихожей покоробился, обои на стенах обвисли и порвались, а на полу валялась старая обувь и еще какие-то коробки. На вешалке в виде лосиных рогов болталась самая настоящая рвань, очевидно, более приличную одежду жильцы опасались держать в общественной прихожей. У стены стоял старинный комод, вместо одной ножки была подложена чурочка. Ручки на ящиках отсутствовали, и Маркиз сообразил, что ручки небось были бронзовыми, и гости развеселой Аньки давно уже прихватили их, чтобы сдать в пункт приема цветных металлов.

На комоде была навалена куча старых журналов, зоркий глаз Маркиза тут же углядел «Племенное животноводство». И на этих журналах развалилась такса в кокетливом красном ошейничке. Леня сообразил, для чего хитрая Лолина подружка сунула в свой пакет старый журнал – он пах собакой. Да еще собачкой дамского пола. Мимо такого запаха, разумеется, Пу И не мог пройти спокойно. Он подбежал понюхать, а дальше все пошло по сценарию.

– Пу И, вас с Лолой просто использовали, – тихонько сказал Леня.

Но Пу И его не слышал. Он осторожно подошел к комоду и умильно поглядел на таксу. Вообще-то, Пу И больше нравились пушистые собачки, но такса тоже была очень даже ничего. И эти уши… Вполне стильно!

Такса свесила уши вниз и поглядела на Пу И. Сразу было заметно, как он ей понравился.

– Шурка! – рассмеялся старик. – Прямо на дом кавалер пришел!

Он спустил таксу Шуру на пол.

– Так что насчет комнаты? – Маркиз решил ковать железо, пока старик в хорошем настроении.

– Я бы тебе сдал, раз Шуре такое развлечение, – вздохнул старик, – а эту прохиндейку согнал бы с квартиры, но, понимаешь, до конца месяца она заплатила, так что не могу.

– Что, пьет она, дебоширит, раз вы так недовольны?

– Да нет, – старик снова насупил кустистые брови, – этого как раз нет, ведет она себя тихо. Даже не каждый день бывает. Но лучше бы пила, тогда хоть все понятно, а тут…

Старик снова поглядел на резвящихся на полу собачек и понизил голос.

– Подозрительная она баба, вот что я тебе скажу, – зашептал он, – странно себя ведет. Приходит, к примеру, днем – вся из себя одета прилично. Не скажу, что с форсом, но и не бедно. Посидит немного у себя в комнате и выходит совершенно в другом виде. Я в первый раз прямо обалдел – думал, Витька-сосед двери по пьяному делу не закрыл, и шваль какая-то в квартиру прошмыгнула. Замахнулся на нее, а это оказалась жиличка моя. Вот тебе и фокус! Куртка тут в коридоре висела – рвань рванью, все выбросить руки не доходили, так она, жиличка-то, приспособила ее для себя. Ну, чудеса!

– Давно она у вас живет?

– Да не живет она, а бывает иногда. С недели две будет, как сняла она комнату. Так вот придет, переоденется и уйдет куда-то. А потом вернется, снова одежду переменит и уедет.

«Это она за Лолкой следила, прикидывала, когда та встает и где бывает», – сообразил Леня.

– Шура моя ее очень не любит, – продолжал старик, – ну, это понятно за что.

– И за что же?

– Кошка у нее. То есть сюда она ее не приносила, а только Шура моя на нее как тявкать стала, сразу понятно – кошкой от нее пахнет. Шура моя кошек на дух не выносит! Такой уж у нее характер. Во дворе гоняет их – страшное дело! А тут был случай дня четыре назад. Анька-дура притащила с лестницы кота – видишь ли, мыши у нее завелись в комнате. Я говорю, это у тебя от пьянства в глазах мелькает, а уж если и правда мыши, то моя Шура с ними справится. Нет, ей кота подавай! Шура, конечно, очень рассердилась – шум у нас, лай, тут как раз жиличка приходит. Как давай чихать! Уберите, говорит, сейчас же кота, у меня аллергия на них. Как так? – спрашиваю. – У вас же у самой кошка есть, мою Шуру не обманешь! Эта как зашипит: у меня, говорит, кошка без шерсти, порода такая – английский сфинкс называется, редкая и дорогая, а от этого приблудного кота мне плохо станет! Ну, выгнали мы кота конечно, а только я что-то беспокоюсь – подозрительная какая-то баба – куда она ходит в таком виде? Может, воровка или аферистка? И кошка у нее не такая, как все, – видано ли дело – без шерсти? Тьфу!

– Не волнуйтесь, папаша, – рассмеялся Леня, – дело тут житейское. Ну, выслеживает баба хахаля своего или мужа. Он небось в этом районе квартиру снимает, чтобы с любовницей встречаться, ваша жиличка за ними и следит. Брошенные бабы ужас до чего хитрыми бывают!

– Оно-то так, – старик с сомнением пожевал губами, – да только все равно беспокойно. Вот я и решил – теперь комнату буду сдавать только через агентство. Конечно, они процент свой брать будут, но зато ко мне потом никаких претензий.

– Правильное решение! – одобрил Маркиз. – Вот что, я вам задаток оставлю, а после зайду, если надумаю.

Леня почесал таксу Шуру за ушами и, невзирая на яростные протесты, подхватил на руки Пу И. Такса с грустью глядела им вслед.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Лола покинула уютный особнячок и поехала на Боровую улицу, благо до нее было совсем близко. Дом номер шесть оказался мрачным шестиэтажным строением из красного кирпича с глухим брандмауэром и полуобвалившимися балкончиками. Лола заглянула в первый подъезд, обследовала почтовые ящики и выяснила, что здесь расположены квартиры с первой по одиннадцатую, а потом почему-то следовали двадцать шестая и тридцатая. В следующем подъезде она нашла номера с тридцать четвертого по сорок шестой, в третьем – с пятидесятого по шестьдесят третий и отчего-то – двадцать девятую. Где находятся остальные квартиры, было совершенно не ясно. Такое идиотское расположение квартир очень характерно для многих старых домов в центре города, но от этого Лолина задача не упрощалась.