Текст книги "Уголовно-правовая охрана права на труд лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием ребенка"

Согласно ст. 152 СК, размер оплаты труда приемных родителей и льготы, предоставляемые приемной семье, в зависимости от количества принятых на воспитание детей, устанавливаются законами субъектов Российской Федерации (например, Закон Красноярского края от 24 июня 1997 г. № 14-509 «Об установлении размера оплаты труда приемных родителей»¹⁸⁴). Таким образом, законодатель рассматривает воспитание ими детей как труд, за который они получают оплату. При определении размера оплаты труда приемных родителей, как правило, за основу берутся различные ставки оплаты труда педагогических работников или минимальный размер оплаты труда¹⁸⁵.

Мы полагаем, что право на труд приемных родителей уже реализовано и оснований для обеспечения их дополнительными гарантиями, предусмотренными ст. 64, 261, 264 ТК, нет.

Еще одна категория лиц, на которых распространяются гарантии при заключении трудового договора в связи с наличием детей, – это опекуны несовершеннолетних.

Таким образом, в трудовом законодательстве гарантии при заключении трудового договора в связи с беременностью или наличием детей распространяются на такие категории лиц, как: беременные женщины; женщины, имеющие детей (во-первых, под ними понимается разный круг лиц; во-вторых, не указан возраст детей); отцы, воспитывающие детей без матери (также без указания возраста); опекуны несовершеннолетних (т. е. не достигших возраста восемнадцати лет).

Совершенно иным образом в трудовом законодательстве определен круг лиц, на которых распространены гарантии при расторжении трудового договора. Помимо беременных женщин, они предоставляются:

– женщинам, имеющим ребенка в возрасте до трех лет;

– одиноким матерям, воспитывающим ребенка в возрасте до 14 лет;

– одиноким матерям, воспитывающим ребенка-инвалида в возрасте до 18 лет;

– иным лицам, воспитывающим ребенка в возрасте до 14 лет, ребенка-инвалида в возрасте до 18 лет без матери.

К лицам, воспитывающим ребенка без матери, специалисты в области трудового права относят: отцов, иных родственников (бабушек, дедушек, сестер и др.), одиноких усыновителей, опекунов и попечителей¹⁸⁶. Таким образом, данным понятием охвачены все лица, которые воспитывают детей без матери и должны быть защищены трудовым законодательством от необоснованного увольнения с работы по мотиву наличия ребенка (детей).

Обращает на себя внимание факт использования законодателем различных формулировок в ст. 261 ТК («имеющая ребенка» и «воспитывающая ребенка»). Специалисты в области трудового права толкуют это различие следующим образом: гарантиями, указанными в данной статье, пользуются все женщины, имеющие (т. е. родившие или усыновившие) ребенка в возрасте до трех лет, либо те женщины и иные лица, которые воспитывают, т. е. осуществляют постоянный уход и содержание ребенка в возрасте до 14 (18) лет¹⁸⁷.

Следовательно, поясняет М. В. Филиппова, если ребенок в возрасте до трех лет проживает отдельно от матери, но мать не лишена родительских прав, она пользуется гарантиями при увольнении; если же ребенку больше трех лет, то гарантии предоставляются только при условии его фактического воспитания. В связи с этим следует отметить, что гарантии не распространяются на женщину, фактически осуществляющую уход и содержание ребенка, если его мать отказывается его воспитывать и еще не лишена родительских прав. В то же время трудовые права матери, которая уклоняется от воспитания ребенка, законом необоснованно защищены (воспитание в данном случае понимается достаточно широко – это и уход, и содержание ребенка). С целью исправления данной ситуации термин «женщина, имеющая ребенка» следует заменить термином «мать, воспитывающая ребенка».

Подводя итог изложенному, необходимо еще раз подчеркнуть, что Трудовым кодексом от необоснованного увольнения защищен более широкий круг лиц, чем от необоснованного отказа в приеме на работу. В частности, во-первых, мужчины, усыновившие ребенка и воспитывающие его без матери, остались не защищенными от необоснованного отказа в приеме на работу; во-вторых, в ст. 64 ТК речь идет о женщинах, имеющих детей, при этом возраст детей никак не ограничен, а в ст. 264 ТК, в которой распространены гарантии при заключении трудового договора на лиц, воспитывающих детей без матери, говорится об отцах, воспитывающих детей (также без ограничения возраста ребенка), и опекунах (попечителях) несовершеннолетних.

Очерчивая круг лиц, защищенных от необоснованного отказа в приеме на работу по мотиву наличия детей, резюмируем, что в него вошли: женщины, при наличии ребенка любого возраста; отцы, воспитывающие ребенка любого возраста без матери; опекуны (попечители), воспитывающие несовершеннолетнего ребенка (т. е. не достигшего 18 лет). В этот круг не попали, как уже говорилось выше, усыновители, а также другие лица, фактически воспитывающие ребенка без матери, но не установившие опекунство (попечительство) над ним. Проблема заключается и в том, что возраст ребенка никак не ограничен, и это еще больше расширяет несоответствие круга лиц, защищенных трудовым законодательством от необоснованного отказа в заключении трудового договора, с кругом лиц, защищенных от необоснованного увольнения. В ст. 261 ТК, предусматривающей гарантии при расторжении трудового договора в связи с беременностью и наличием детей, круг лиц не только четко очерчен, но в него вошли и все те лица, право на труд которых по указанному обстоятельству должно быть защищено нормами трудового законодательства.

Как отмечалось, в науке трудового права к женщинам, имеющим детей, относят в том числе и усыновивших их, а некоторые авторы – и установивших над ними опекунство, а мужчин, усыновивших ребенка, относят к категории «лиц, воспитывающих детей без матери» (ч. 3 ст. 261 ТК) либо к «отцам, воспитывающим детей без матери» (ст. 264 ТК). По нашему мнению, усыновители (и мужчины, и женщины), а также опекуны могут относиться только к «лицам, воспитывающим детей без матери».

В Семейном кодексе РФ усыновители и опекуны являются самостоятельными субъектами семейно-правовых отношений наряду с родителями. Данными категориями оперирует и Трудовой кодекс. Законодателю при формулировании ст. 64, 261 и 264 ТК следовало не отступать от понятий, заимствованных из Семейного кодекса, тем более что именно названный кодекс регулирует отношения между членами семьи. Описание круга лиц с семейными обязанностями в нормах ТК в полном соответствии с нормами Семейного кодекса исключило бы расширительное либо неединообразное толкование в науке трудового права признаков «женщины, имеющей ребенка» и «отца, воспитывающего ребенка без матери» и, в свою очередь, облегчило бы толкование признаков потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 145 УК, в уголовно-правовой науке. В настоящее время единообразного понимания женщины, имеющей детей, ни в трудовом, ни в уголовном праве нет.

С целью охвата всех лиц, чье право на труд должно быть гарантировано трудовым законодательством, необходимо выравнять круг лиц, защищенных от необоснованного увольнения, с кругом лиц, защищенных от необоснованного отказа в приеме на работу, прежде всего в нормах самого Трудового кодекса. Для этого в ст. 64 ТК следует внести изменения, и в п. 3 круг лиц, чье право на труд данной статьей гарантировано, определить следующим образом: «Беременные женщины, а также матери, воспитывающие ребенка в возрасте до трех лет, одинокие матери, воспитывающие ребенка в возрасте до четырнадцати лет (ребенка-инвалида до восемнадцати лет), иные лица, воспитывающие указанных детей без матери». В ст. 261 ТК понятие «женщина, имеющая ребенка» необходимо заменить понятием «мать, воспитывающая ребенка».

В свою очередь, с целью ликвидации несоответствия круга лиц, чье право на труд гарантировано трудовым законодательством, кругу лиц, чье право на труд охраняется ст. 145 УК, перечень потерпевших от этого преступления необходимо, по нашему мнению, расширить и под охрану ст. 145 УК поставить следующих лиц: беременных женщин, а также матерей, воспитывающих ребенка в возрасте до трех лет, одиноких матерей, воспитывающих ребенка в возрасте до четырнадцати лет (ребенка-инвалида до восемнадцати лет), иных лиц, воспитывающих указанных детей без матери.

В связи с предложенным изменением обратим внимание на утверждение Т. В. Кленовой о том, что «конкретизация свойств… потерпевшего, как правило, сопряжена с усложнением непосредственного объекта и переоценкой в целом видового объекта»¹⁸⁸. Однако предложенная выше конкретизация и увеличение числа потерпевших в диспозиции ст. 145 УК к указанным автором последствиям не ведет: непосредственный объект остается неизменным, а следовательно, не возникает проблемы и с переоценкой видового объекта. Им по-прежнему будут политические, а также отдельные личные и социально-экономические права и свободы.

Напомним, что основным непосредственным объектом является право на труд и равные права с другими гражданами на заключение трудового договора (и на его нерасторжение). Как видно, при предложенном нами расширении круга потерпевших он остается неизменным.

Дополнительный факультативный объект определен как право на охрану материнства, и, как известно, это право нарушается не всегда. Данный объект также остается неизменным: беременные женщины и матери детей в возрасте до трех лет при предложенном нами изменении диспозиции ст. 145 УК остаются потерпевшими от необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения и, соответственно, право на охрану материнства этих женщин указанным преступлением будет нарушено. Тем более неизменным остается второй дополнительный факультативный объект – интересы службы (в государственной либо в коммерческой или иной организации).

При нынешней редакции ст. 145 УК необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение с работы в отношении лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием детей, квалифицируется разными нормами УК. Эта проблема вытекает как раз из указанного выше несоответствия круга лиц, имеющих гарантии в ТК и потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 145 УК. Так, одинокие матери, воспитывающие ребенка в возрасте от трех до четырнадцати лет (ребенка-инвалида до восемнадцати лет), иные лица, воспитывающие детей без матери (отцы, опекуны, бабушки, дедушки и др.) – это разновидность социальных групп.

Согласно Большому социологическому словарю, социальная группа – это совокупность индивидов, придерживающихся принятых ими норм и выполняющих предписанные им социальные роли на основе стандартизированных образцов взаимодействия¹⁸⁹. В другом социологическом словаре к большим социальным группам относят устойчивые совокупности значительного количества людей, действующие совместно в социально значимых ситуациях и функционирующие в масштабах общества (страны) в целом: классы, социальные слои, профессиональные группы, этнические и демографические общности и др.

Принадлежность индивидов к социальной группе определяется на основе определенной совокупности социально значимых признаков: классовая принадлежность, содержание и характер совместной деятельности, социальный статус, национальность, пол, возраст, образование и т. п. Члены этих групп в силу их многочисленности могут быть разъединены в пространстве и не вступать в непосредственное общение друг с другом¹⁹⁰. Относить перечисленных выше лиц к одной из социальных групп позволяют следующие признаки: совокупность индивидов, выполняющих предписанные им социальные роли и имеющих определенный социальный статус. Их социальная роль – быть семейно обязанными в отношении находящихся на их воспитании детей, и поэтому у них особый социальный статус – им предоставлены дополнительные трудовые гарантии.

Следовательно, необоснованный отказ перечисленным лицам в приеме на работу или необоснованное увольнение их с работы по этому обстоятельству являются проявлением дискриминации (ст. 136 УК) и в зависимости от субъекта, совершившего эти деяния, подлежат квалификации либо по ч. 1, либо по ч. 2 этой статьи (о чем будет изложено в главе, посвященной субъективным признакам). Эти же деяния в отношении беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, будут квалифицированы по ст. 145 УК. Данное несоответствие еще раз подтверждает необходимость внесения предложенных выше изменений как в Трудовой, так и Уголовный кодекс.

Уместно заметить, что исследуемое преступление чаще всего совершается должностными лицами или лицами, выполняющими управленческие функции. В связи с этим может возникнуть вопрос о необходимости включения в санкцию ст. 145 такого наказания, как лишение права занимать определенную должность. Однако в связи с тем, что в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК лишение права занимать определенные должности назначается в качестве дополнительного вида наказания и тогда, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК, необходимости включения этого вида наказания в санкцию исследуемой нормы нет.

Некоторые авторы обращают внимание на то, что применение ст. 145 УК затрудняет некорректное описание в ней потерпевшего: если толковать буквально, то речь в диспозиции идет о женщине, имеющей, как минимум, двоих детей, не достигших возраста трех лет¹⁹¹.

Думается, что здесь проблем нет. Как правильно отмечает А. В. Кладков, достаточно иметь на попечении одного ребенка, хотя в ст. 145 УК говорится о детях (во множественном числе)¹⁹².

М. Кострова поясняет, что «толкование уголовного закона есть уяснение и разъяснения его смысла и содержания»¹⁹³. В данном случае законодатель использовал троп¹⁹⁴ – синекдоху, которая в УК РФ представлена синонимическим употреблением множественного числа имен существительных в значении единственного при описании предмета преступления или потерпевшего¹⁹⁵. По мнению М. Б. Костровой, нет никаких препятствий к расширению смыслового поля признаков, описанных с использованием синекдохи, но данный прием должен быть сведен до минимума и его использование может быть признано оправданным и целесообразным только в исключительных случаях. Вместе с тем автор правильно замечает, что юристам известно: любая норма Особенной части УК, содержащая обобщенную, синтетическую характеристику преступления, рассчитана на применение к единичному случаю. По смыслу и содержанию совершенно понятно, что у женщины, чтобы быть потерпевшей от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, может быть и один ребенок. Однако таких законодательных приемов необходимо избегать. «В тех случаях, когда формулировки закона просты, доступны, точны и ясны (с точки зрения конкретного познающего субъекта), законодательная мысль, образно говоря, лежит на ладони интерпретатора»¹⁹⁶. Поэтому и в названии ст. 145, и в ее диспозиции употребление термина «ребенок» вместо термина «дети» более точно отражало бы признаки потерпевшего от исследуемого преступления.

В заголовке ст. 145 потерпевшими названы беременные женщины и женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет. В связи с предложением расширить круг потерпевших от этого преступления путем внесения изменений в ее диспозицию считаем необходимым и в названии статьи указать обобщающий термин, который бы охватывал всех этих лиц и с максимальной точностью определял их. Напомним, А. П. Кузнецов и Н. А. Лукьянова предложили именовать этих лиц трудящимися с семейными обязанностями¹⁹⁷.

И. Е. Эмирова считает такое определение неточным, так как, во-первых, указанный термин включает в себя более широкий круг работников, чем тот, который предлагают авторы, и, во-вторых, этот термин предполагает осуществление ухода не только за ребенком, но и больными членами семей¹⁹⁸. Отметим, что в трудовом праве этих лиц относят к двум группам – трудящимся с семейными обязанностями¹⁹⁹, и лицам, нуждающимся в повышенной социальной защите²⁰⁰. Первый термин впервые упоминался в Конвенции МОТ № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями». К данной категории лиц Конвенция относит:

1) мужчин и женщин, имеющих семейные обязанности в отношении находящихся на их иждивении детей;

2) мужчин и женщин, имеющих обязанности и в отношении других ближайших родственников – членов семьи, которые нуждаются в уходе или помощи.

Сам термин «семейные обязанности» ни в Конвенции, ни в Рекомендации к ней не раскрывается и, как отмечает Ф. О. Дзгоева, понимается достаточно узко – только как обязанность по содержанию детей и ближайших родственников – членов семьи.

В самом Трудовом кодексе в названии гл. 41 ТК употребляется термин «лица с семейными обязанностями». При анализе этой главы можно также прийти к выводу, что к указанным лицам законодатель, наряду с беременными женщинами и лицами, воспитывающими детей, относит и работников, осуществляющих уход за больными членами их семей (ст. 259 ТК). Таким образом, под трудящимися с семейными обязанностями (или лицами с семейными обязанностями) понимается гораздо более широкий круг лиц, чем указанный в ст. 145 УК или который мы предлагаем указать в ее диспозиции.

Рассмотрим второй термин – «лица, нуждающиеся в повышенной социальной защите». С позиции трудового права этим термином подчеркивается неконкурентоспособность на рынке труда данных лиц, которым необходима определенная поддержка со стороны государства. Как отмечает Р. В. Кирсанов, эта поддержка заключается в системе мер по оказанию содействия в трудоустройстве, укреплению стабильности трудовых правоотношений с их участием²⁰¹. Круг этих лиц гораздо шире, чем «беременные женщины и лица, воспитывающие детей», в него наряду с указанными включены инвалиды, граждане, имеющие на содержании лиц, которым, по заключению уполномоченного органа, необходим постоянный посторонний уход, молодежь в возрасте до 18 лет и др.

Таким образом, поскольку рассматриваемые нами лица отхватываются обоими терминами, необходимо использовать один из них, но для максимальной точности следует ввести дополнение для сужения этого круга. Мы считаем более предпочтительным использование второго термина, так как указанные в нем признаки потерпевшего будут подчеркивать значимость прав, охраняемых ст. 145 УК.

Полагаем, что более точно этот круг можно описать следующим образом: «лица, нуждающиеся в повышенной социальной защите в связи с беременностью или воспитанием ребенка».

В криминологии разработано такое понятие, как «латентный потерпевший» – скрытый (неизвестный) потерпевший, который в уголовно-правовом плане существует в связи с фактом совершения преступления, однако по объективным или субъективным причинам его существование неизвестно правоохранительным органам. Проблема латентного потерпевшего, как отмечает И. Фаргиев, часть более сложной проблемы латентных преступлений и латентной преступности в целом, которой определенное внимание уделяется в криминологии²⁰². Применительно к преступлению, предусмотренному ст. 145 УК, стоит особо отметить, что латентность этих преступлений напрямую зависит от латентности самого потерпевшего от преступления. В связи с тем что данное преступление относится к делам частно-публичного обвинения, уголовное дело возбуждается только лишь по заявлению потерпевшей, которая в некоторых случаях даже не догадывается о том, что за неправомерные действия работодателя установлена уголовная ответственность (53,9 % из опрошенных женщин). А если и знает об этом, то, как правило, не имеет желания инициировать процесс привлечения его к уголовной ответственности ввиду разных причин. Так, опрошенные нами женщины назвали следующие: нежелание начинать судебно-следственную тяжбу – 21,7 % из женщин, нежелание тратить время – 20,3 %, невозможность начинать или продолжать работу после обращения в какие-либо органы (к примеру, работодатель все равно найдет массу способов избавиться от нежелательного работника или создаст такой психологический климат, в котором невозможно будет продолжать работу) – 19,2 %, неуверенность в результативности обращения в какие-либо органы – 34,8 % и другие причины – 4 %.

Как показало интервьюирование работников Красноярской государственной инспекции труда, женщины, которым необоснованно отказывают в приеме на работу, не обращаются ни в какие органы потому, что работодатель (как раз владеющий информацией о гражданской, административной, а тем более уголовной ответственности за нарушение права на труд беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет) не называет истинную причину своих действий. Женщины, необоснованно уволенные работодателем, обращаются за помощью в восстановлении на работе только в государственную инспекцию труда, работники которой в устной форме улаживают этот «неприятный инцидент» с работодателем, и последний «исправляет свою ошибку», хотя уже в момент необоснованного увольнения преступление считается оконченным (об этом подробнее в следующей главе). Работники государственной трудовой инспекции сообщают о том, что таких обращений достаточно много.

В этой связи необходимо обратить внимание на статистические данные: в Красноярском крае за последние десять лет не зарегистрировано ни одного преступления, предусмотренного ст. 145 УК²⁰³. В целом по России в 2001 г. зарегистрировано 6 преступлений, предусмотренных ст. 145 УК, в 2002-м – 13, в 2003-м – 23, в 2004-м – 21, в 2005-м – 23, выявлено лиц в 2001 г. – 6, 2002-м – 11, в 2003-м – 15, в 2004-м – 19, в 2005-м – 18²⁰⁴. Низкие показатели свидетельствуют как раз не о том, что такие преступления не совершаются. Совершенно очевидно, что это не так, и результаты наших социологических исследований это подтверждают: 84,3 % опрошенных женщин на вопрос: «Отказывали ли Вам или Вашим знакомым в приеме на работу или увольняли с работы ввиду беременности или наличия малолетних детей?» ответили утвердительно. Из опрошенных работодателей 83,7 % подтвердили, что предпочтение отдадут другому претенденту на свободную вакансию, а не беременной женщине или женщине, имеющей малолетних детей.

Указанные обстоятельства подчеркивают проблему «латентного потерпевшего», являющуюся одной из основных причин (но не единственной) почти нулевого применения данной нормы. Вместе с тем разработка мероприятий правоохранительных органов по борьбе с преступностью предполагает надежную информацию о состоянии, структуре, динамике и условиях проявления преступности. Однако, как отмечает, Р. М. Готлиб, основным видом информации служит государственная статистика о преступности, учитывающая только те преступления, которые попали в орбиту деятельности правоохранительных органов²⁰⁵. Не выявленные, не зарегистрированные факты преступных посягательств остаются вне учета. В свою очередь, неполнота статистических данных мешает правоохранительным органам вовремя обнаружить отрицательные тенденции в сфере преступности и оперативно на них реагировать.

Проблема латентного потерпевшего, по нашему мнению, должна быть решена. Принимая это во внимание и учитывая особую социальную значимость охраняемых ст. 145 УК конституционных прав – на труд и равные возможности (защиту от дискриминации), охрану материнства, – полагаем, что преступления, предусмотренные ст. 145 УК, должны относиться к делам публичного обвинения. В настоящее время работники государственной инспекции труда должны давать разъяснения обратившимся к ним женщинам о возможности привлечения работодателя к уголовной ответственности за неправомерные действия. Как отмечает Т. К. Щеглова, основным воздействием на потерпевших с целью сокращения латентной преступности является правовая пропаганда, направленная на создание убеждения у потерпевших важности и необходимости сообщения о каждом преступлении правоохранительным органам²⁰⁶.

Рассматривая вопрос о потерпевшем от исследуемого преступления, необходимо отметить, что статьей 76 УК предусмотрено освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Согласно этой статье, лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд, прокурор, а также следователь и дознаватель, с согласия прокурора, вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный им вред.

Так как преступление, предусмотренное ст. 145 УК, относится к преступлению небольшой тяжести, то работодатель, необоснованно отказавший в приеме на работу или необоснованно уволивший беременную женщину или женщину, имеющую детей в возрасте до трех лет, тоже может быть освобожден от уголовной ответственности при условии заключения трудового договора с потерпевшей или восстановления ее на прежней работе, возмещения среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, причиненного отказом в приеме на работу или увольнением с работы, и, конечно, при наличии заявления потерпевшей.