Текст книги "Играем честно! 2.0. Крылья"

Сеть обнадёживала. После такого спортсмены иногда возвращались в большой спорт. Но это был скорее вопрос везения, чем их желаний. От Даньки всё зависело только наполовину.

Шайба лежал под закрытой дверью Даниной комнаты, когда Саша выбралась из-за компьютера и вышла в прихожую.

– Опять он тебя не пускает? – грустно улыбнулась девушка, прошлёпав босыми ногами по тёплому полу. – Друг ещё называется!

Поправив на плече бретельку своего сарафана в горошек, она потрепала собаку за ухом и постучала в косяк. Осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щель:

– Привет. К тебе можно?

Брат сидел на постели в одних коротких шортах. Он зарос густой щетиной, исхудал, потерял спортивную форму и выглядел поникшим и бледным. Колено было перевязано эластичными бинтами. В правой руке Данька неторопливо сжимал и разжимал маленький тугой эспандер, так что, задав вопрос, Саша тут же спряталась за косяком, опасаясь получить резиновой штуковиной в лоб. Но парень смилостивился и недовольно буркнул:

– Заходи!

Она толкнула дверь и переступила порог, осторожно придерживая Шайбу, чтобы тот не набросился на хозяина от радости. И пёс, как будто понимая, приблизился к нему бочком, виновато кося карамельным взглядом, и устроился немного сбоку от него.

– Ковалёв приедет? – спросил Данил.

– Да, завтра сдаст экзамен утром и к вечеру будет здесь, – кивнула сестра.

– Как подарок прямо, – фыркнул парень, продолжая разрабатывать руку.

– После дня рождения мы хотим уехать к нему. Вы тут справитесь без меня?

Даня пожал плечом и холодно выцедил:

– Я вам слишком много хлопот доставляю. Хотя и так стараюсь ничего не просить.

– Да нет! Просто ты бы мог быть чуть-чуть приветливее и разговорчивее. Мама с папой за тебя переживают.

Он помолчал немного и вдруг согласно кивнул:

– Думаю да, наверно, я иногда перегибаю палку!

Саша тихо про себя порадовалась: в этот раз он признал, что ведёт себя несправедливо по отношению к родителям, и воспринял её слова не так остро, как обычно бывало. Данька отложил эспандер в сторонку и ещё несколько раз медленно сжал и разжал пальцы в кулак. На предплечье напряглись тугие выпуклые вены.

– Мечта наркомана, да? – заметил он, куда она смотрит.

Саша недоумённо хлопнула ресницами и встретилась с ним взглядом.

– Не бойся, я об этом не думаю, – фыркнул он. – Противно всё просто! – закрыл лицо и потёр глаза основаниями ладоней. – Вся карьера коту под хвост! А я просто больше ничего не умею делать!

– Я тоже так думала два года назад, – понимающе кивнула Саша. – Но мне бы всё равно ничего не светило. А ты ещё можешь вернуться, если захочешь. И я тебе буду помогать!

Даня шмыгнул носом, глубоко вбирая в лёгкие воздух и прерывисто выдыхая.

– Этот сезон нам придётся пропустить, конечно, – печально заметила она. – Будем тебя чинить. Сделаем операцию, встанем на ноги потихоньку, начнём ходить, к следующей осени коньки освоим заново. Ну, с руками попроще будет, их можно без коньков тренировать. Пока до льда доберёмся, руки уже восстановим.

Брат молчал, продолжая тереть глаза, и она шепнула:

– Посмотри, кем стал Волшебник после проблем со связками! Он все мировые награды собрал, какие только можно было!

– Просто ему повезло! – глухо огрызнулся он.

– Нет! – отрезала она. – У него талант! И трудолюбие! У него характер!

– Саш, в него поверил тренер, – он поднял на неё тёмные карие глаза, наполненные отчаянием. – Кто поверит мне, если я захочу вернуться?! Кто возьмёт в команду поломанного игрока и повесит на себя такую ответственность?!

Сестра положила ладошку ему на плечо и улыбнулась сквозь слёзы:

– Я знаю такого тренера, Дань!

Данил растерянно застыл с открытым ртом, и Саша добавила:

– Это папа!

Глава 2. Выбор

Тренировочные сборы у «Красных волков» начались в середине июля. К тому времени Саша гостила у Дениса вторую неделю. По утрам она вставала вместе с ним. Иногда они отправлялись на тренировку, а иногда, проводив его на работу, она ложилась досматривать сны или отправлялась бродить по улицам и изучать окрестности, чтобы потом заявиться в Ледовый дворец с парой ароматных булок и стаканчиков кофе и перекусить вдвоём с Денисом прямо на трибуне.

Здесь её тоже уже все знали, и даже новенькие «волки» встречали с улыбками и называли живым талисманом команды.

Они вместе готовили ужины и смотрели по вечерам кино, долго болтали перед сном и обнимались на балконе, разглядывая тёмное небо, усеянное мерцающими огоньками серебристых звёзд. Мечтали о будущем, которое снова казалось зыбким, и строили новые планы. Всё было почти как всегда. Только немного грустно.

В то утро Сашу разбудил противный телефонный звонок. Денис плескался в душе и не услышал вызов. Она нашарила под подушкой его смартфон и глянула на экран, где высветилось крупными буквами «Ю. Леонов».

Разлепив глаза и похлопав ресницами, она провела по экрану пальцем и поднесла гаджет к уху. Не успела ещё ничего сказать, как трубка тут же заорала:

– Эй! Ты спишь, что ли, мелочь?! Гони за пивом! Я через полчаса буду у тебя!

Саша хмыкнула и сонно отозвалась:

– Вообще-то он в душе! И не один дома!

– Упс, – булькнула трубка. – Санёк! Извиняюсь, что так без предупреждения! Я проездом через вас к своим еду, решил заскочить на пару дней!

– Приезжай, конечно! Денис обрадуется!

– Тогда ждите! Я его целый год не видел!

Экран погас, и Саша отложила телефон. Снова зевнула, с удовольствием потягиваясь под одеялом и пытаясь вспомнить о том, как сыграла команда Юры в последнем чемпионате Национальной хоккейной лиги. В конце апреля и в мае ей было некогда следить за этой информацией, она думала только о беде, которая настигла их семью. Хорошо, что сейчас всё более или менее стабилизировалось. Брат потихоньку поправляется и пробует ступать на ноги, и, значит, можно немного расслабиться.

Денис появился из душа спустя несколько минут, и Саша поспешила его обрадовать:

– К тебе едут гости!

– Не ко мне, а к нам! Кто это? – он прищурился и удивлённо приподнял бровь.

И, выдержав эффектную паузу, Саша торжественно объявила:

– Юрка!

Оливковые глаза засияли в ответ.

У Дениса было мало друзей. Он жил как одинокий кот, который гуляет сам по себе. И в этом они с Леоновым друг на друга очень походили.

С Юрой Саше приходилось видеться пока только по видеосвязи, не считая финала чемпионата Младшей лиги двухлетней давности. И теперь она с замиранием сердца смотрела на настоящего игрока НХЛ, который с аппетитом уплетал горячую куриную ногу с зажаренной корочкой и закусывал её хрустящим малосольным огурцом.

– Куда ты дальше? – спросил его Денис.

И Юра неопределённо пожал мощными плечами:

– Пока остаюсь в Канаде, дальше посмотрим. А ты?

Саша удивилась, как подозрительно заторможенно посмотрел на неё Ковалёв и тоже пожал плечами:

– В этом сезоне я пока здесь. А дальше думаю об «Энергии».

На секунду Леонов перестал жевать, а потом потряс куриной ногой:

– Тебе надо идти в Профессионалку, – и покосился на Сашу. – Хотя понятно всё с тобой! Но разве у тебя не было других предложений?

Денис смущённо отодвинул от себя пустую тарелку и сложил руки на обеденном столе, выглядывая в окно и будто избегая взглядов на девушку:

– Да так, ходят слухи.

Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:

– Так-так-так!

– Саш, я сам не знаю, правда это или нет, – вздохнул он, трогая её костяшкой указательного пальца за кончик носа. – Все разговоры по работе идут через отца. Я слышал что-то про интересы Питера и Уфы. Но он пока молчит. Значит, ничего серьёзного!

Она почувствовала, как что-то кольнуло в груди, выпрямила спину и посмотрела ему в глаза:

– Лучше сразу говори мне такие вещи, девяносто первый!

– Хм, – ухмыльнулся Леонов. – Ну ты попал, малый, – он вытер руки салфеткой и продолжил: – Не тупи, Ковалёв! Езжай в Профессионалку! Чего ждать? В следующем году тебе уже будет двадцать, пора! У тебя отличная подготовка, и за год ты ещё прибавишь! А может, к тому времени тобой уже и скауты заинтересуются!

– Тпр-р-р! Тормози! – недовольно отреагировал Ковалёв.

Конечно, это было то, о чём он грезил в самых смелых своих мечтах. Но чтобы осуществить мечту, нужно было пролить море пота и крови, проявить большое упорство и стойкость. И потом, когда она наконец-то сбудется, суметь в ней не разочароваться.

У Леонова получалось. Но он был один. А у Дениса есть Саша, и он уже не может принимать такие серьёзные решения в одиночку.

– Ребята, вам всё равно придётся делать выбор, – Юра встал из-за стола. – С твоим потенциалом всю жизнь сидеть во вторых лигах – это преступление! И ты, Санёк, это тоже знаешь. Правда же?

Денис напрягся, и Саша почти физически ощутила, как он занервничал. Она провела ладошкой по выпуклым мышцам его плеча и посмотрела в лихорадочно блестящие глаза. Он загорелся.

Саша улыбнулась одними губами, собрала со стола опустевшие тарелки и отнесла их в раковину. Леонов почтительно отступил с дороги, попутно оглядев с головы до ног её стройную фигурку в летнем сарафане, и сунул руки в карманы. Потом вздохнул как будто невзначай и вразвалку двинулся к балконной двери:

– «Энергия»… Ну вы даёте, Ковалёвы!

* * *

Саша вернулась домой в начале осени, когда «Красные волки» уехали на выездные матчи на целых три недели. Расписание в этом сезоне сложилось так, что в гости к «Энергии» они приедут только в декабре. Поэтому она ещё планировала пару осенних поездок в город, где живёт Денис.

В университете занятия теперь тоже сдвинулись на вторую половину дня, так что она возвращалась домой и ужинала под аккомпанемент пианино – в первые дни сентября у мамы и Женьки возобновились их музыкальные занятия.

Кудряшка по-прежнему дважды в неделю старалась приходить в то время, пока самого лохматого члена семьи не бывало дома, садилась за инструмент и начинала играть, разучивая новые сложные мелодии.

За лето она заметно вытянулась и округлилась, но сама будто этого не замечала. Жила в каком-то своём музыкальном мире, напевала что-то себе под нос, была рассеянной и витала в облаках, то и дело путая клавиши и ошибаясь. И мама никогда ещё раньше не высказывала своей ученице так много претензий за плохую игру.

Обычно Саша слушала их лёжа в обнимку с подушкой и телефоном, пока строчила Денису тысячи сообщений, и улыбалась. Всё словно вернулось на несколько лет назад, когда в их доме было тихо и спокойно. Ну, не считая того, что Женька мучает пианино. Вот только Даня больше не подслушивал их в прихожей. Не встречал кудряшку у двери, помогая снять промокшую от дождя ветровку. Не выбирал в холодильнике яблоко получше. А просто запирался у себя в комнате и носа не показывал.

Всё лето он провёл в инвалидном кресле, пытался вставать из него и ходить по квартире, опираясь на хоккейную клюшку и сознательно избегая трости. А когда это немного начало получаться, его снова загнали в больницу на операцию, после которой многострадальное колено зафиксировали шиной. Так что теперь он передвигался по дому на костылях и рычал от злости из-за того, что руки были заняты и он не мог нормально сосредоточиться на тренировке дриблинга[6]6
  Дриблинг – искусство владения шайбой, умение выполнять финты, контролировать и удерживать шайбу, не отдавая её соперникам.


[Закрыть].

В тот день из его комнаты слышался странный грохот. Обычно так об шкаф ударялась шайба, и мама потом отчитывала его за порчу мебели. Но сейчас ей было некогда – она ворчала над Женькой, которая снова что-то забыла или перепутала и начала фальшивить.

Саша выбралась из-за компьютера в своей комнате и направилась в кухню, чтобы отнести туда большую кружку с остатками чая и фантики от конфет.

Что-то вдруг застучало, и она повернула голову в сторону Данькиной комнаты. Он оставил своё занятие долбить по шкафу шайбой и, кажется, решил куда-то отправиться. Именно так грохотали его костыли.

Дверь открылась, и он показался на пороге – снова небритый и взъерошенный, в помятой серой борцовке и спортивных штанах с белыми лампасами. Огляделся, недобро сверкая глазами, и задержал на сестре недовольный взгляд.

– Ты куда собрался? – негромко спросила она.

Брат ничего не ответил и повернул в большую комнату, где за инструментом культурно болтали о своих минорах и мажорах мама и Женька. Саша удивлённо хлопнула ресницами и скользнула к проёму вслед за Данькой.

Парень всё так же молча простучал костылями по полу прямо к пианино и остановился на секунду, нависнув над маминой ученицей. Та в недоумении подняла на него лицо и, смущённо улыбнувшись, убрала кудряшки за ухо.

То ли нарочно, то ли специально Данька уронил костыль, и Женька, ойкнув, бросилась его поднимать. И когда она замельтешила у мамы перед глазами, он смахнул с пианино ноты и резко открыл верхнюю крышку. Саша глазом не успела моргнуть, как Данил запустил туда руку, и что-то внутри жалко зазвякало и загудело.

Мама только успела издать протяжное «О-о-о!!!», когда этот Халк с мясом выдрал из инструмента внутренности, бросил на клавиши изуродованные струны и молоточки и громко шарахнул крышкой.

Женька уже успела поднять костыль и теперь, с ужасом открыв рот, смотрела на эту картину.

– Ты что наделал? – раздавленно произнесла она, придя в себя первой.

Он схватил костыль и дёрнул у неё из рук, прошипев еле слышно:

– Уходи! И не появляйся здесь больше, маленькая!

Женька ещё несколько секунд смотрела в его ненормальные, почти чёрные глаза и в лицо, отражавшее всю несправедливость мира, а потом резко повернулась, хлестнув его кудрями по щекам, и понеслась на выход.

Мама молча сидела за испорченным пианино, в безысходности обхватив руками голову. Слов у неё не было. Только слёзы.

Внутри, поднимаясь, как молекулы кипящей воды, забурлили и запрыгали эмоции. Саша встала в проёме и преградила брату дорогу из комнаты.

– Уйди, – буркнул Данька, махнув костылём.

Она глотнула воздуха в грудь и громко рявкнула:

– Почему ты ведёшь себя как дебил?!

– Потому что, наверное, я такой и есть! – гавкнул брат. – Потому что всё неправильно и не должно так быть!

И, выпуская ураган наружу, Саша заорала:

– Ты сломал мамино пианино! Ты обидел Женьку! Ты гоняешь от себя Шайбу, который тебя с того света достал! Они тебя просто любят! Тебе самому не противно?! Зачем ты с ними так?!

Даньку мелко затрясло. Он снова стукнул костылём об пол и, ничего не ответив, толкнул её плечом и ускакал в свою комнату, не забыв погромче грохнуть дверью о косяк.

Выплёскивая кипящее негодование, Саша с силой запустила кружку ему вдогонку, и она гулко ударилась в дверное полотно, оставляя вмятину и разлетаясь осколками в стороны. Пусть вспомнит, что в этом вспыльчивом семействе не только он один умеет злиться и выражать свою ярость!

– Да! Она маленькая! – выдохнула Саша с громким криком. – Но мозгов у неё побольше, чем у тебя! Она думала, что ты ходить никогда не сможешь, и всё равно не испугалась! А ты! – она запнулась, подбирая слово. – Валенок ты! Сибирский!

* * *

Мама возилась на кухне, раскладывая на столе тарелки и приборы, а Ириска снова рисовала в своих блокнотах целые хоккейные сюжеты и истории. Денис сегодня прибыл из выезда, забросил сумки в съёмное жилище, примчался на ужин к родителям и только что выбрался из душа. Вот только папы пока ещё не было, и все дружно ждали, когда он тоже вернётся домой.

Лёгкая трель дверного звонка мягко прокатилась по квартире, заставляя Ковалёвых оставить все дела и броситься к двери. Первой, опережая брата, к ней подоспела Ириска в своём неизменном свитере. Ей было уже тринадцать, она подросла, но свитер всё ещё был ей велик. И, выкручивая ночной замок, она показала Денису язык.

– Отойди! – брат тут же отпихнул её от проёма и выглянул в подъезд, где за папиным плечом, улыбаясь до ушей, стояла его любимая Сашка.

Папа лишь успел посторониться, когда он выскочил босиком из квартиры и сгрёб девчонку в охапку.

– Где это вы встретились? – послышался удивлённый мамин возглас за их спинами.

И папа, исчезая за порогом, устало бросил:

– Потом тебе расскажу!

Денис чмокнул девушку в нос и, пропуская её вперёд, вошёл в прихожую и закрыл за собой дверь:

– Нормально доехали? Без приключений?

Отец сидел на пуфике и неторопливо расшнуровывал ботинки. Он неопределённо поморщился и, махнув рукой, аккуратно поставил обувь у стенки, повесил куртку на вешалку и направился в ванную мыть руки.

– Нормально, – шепнула Саша, обнимая за пояс своего вратаря и шепча ему на ухо: – Только он не захотел мне говорить, что делал у нас в городе, хотя я несколько раз ему намекала, что мне интересно! Ты в курсе? А мама знает?

Денис прикрыл веки, давая понять, что ему известен ответ на этот вопрос, и приложил указательный палец к губам.

Она вопросительно и удивлённо изогнула правую бровь и насторожилась:

– Не знает! У вас какие-то секретики с ним?

– Это его секретик, – передразнил Денис, – поэтому не могу тебе сказать!

– Тогда я умру от любопытства! – всё так же шёпотом заявила она и, скрещивая руки на груди, обиженно выпятила вперёд нижнюю губу.

И он рассмеялся в ответ. Саша уже привыкла к Ковалёвым и чувствовала себя среди них своей. За ужином болтала с Ириской и мамой о всяких девчачьих штучках, отвлекая внимание от отца, а тот бодрился и в то же время старался не высовываться.

Летом Денис рассказал ему о Ванькиных любовных приключениях и обрадовал новостью, что он теперь дед. В красках и даже с каким-то довольным злорадством он описал, как Иван извивается, словно уж на сковородке, пытаясь добиться от Ольги разрешения участвовать в воспитании дочери. И папа воспринял эту информацию очень остро, так, что даже полежал под капельницей пару дней. А потом сбежал из больницы и решил, что эту ситуацию просто так оставлять нельзя.

Он снова попытался связаться со старшим сыном, но тот по-прежнему не хотел с ним разговаривать. И тогда отец поехал к Ольге. Впервые он побывал там в августе, сейчас это была вторая поездка. И, судя по его настроению, она снова получилась не самой удачной. Зато он привёз Денису Сашу, и сейчас она сидела, привалившись к родному плечу, и тёрла глаза, которые закрывались от усталости.

– Может, у нас останетесь? – предложила мама, убирая в раковину пустые тарелки. – Отдохнёте с дороги и завтра поедете к себе.

Денис отрицательно качнул головой, не принимая никакие женские предложения и возражения, и Саша безнадёжно вздохнула, вызывая у родителей улыбки.

– Нет, спасибо! Мы домой! Девяносто первый… Раз-два!

– Встали! – подхватила она.

И оба одновременно поднялись из-за стола.

Пока они одевались в прихожей, мама ещё суетилась на кухне, собирая им с собой на утро вкусняшки, а потом провожала почти до самого лифта.

У подъезда их встретила жёлтая машина такси, и они долго ехали по городу, любуясь убегающими вдаль фонарями и огоньками витрин. Саша держала Дениса за руку, и он легко перебирал её пальцы, щекоча прикосновениями мягкие подушечки и не давая ей окончательно провалиться в сон.

Рядом с ней было спокойно и не покидало ощущение, что какой-то очень важный кусочек пазла, из которых складывалась его жизнь, встал на своё место, и картинка сложилась.

– Папу просят сейчас вернуться в «Энергию», – уже засыпая поздно вечером у Дениса подмышкой, прошептала Саша. – Они сильно сдали в этом сезоне. И ещё у них катастрофа с вратарями.

Он уткнулся носом в тёплую макушку и, закрывая глаза, шепнул:

– И что решил Дмитрий Сергеич?

– Он уходил из-за Даньки, а теперь, когда этот баран со всеми переругался, думаю, вернётся, – и подняла глаза на Дениса, хитренько улыбаясь: – Если что, он знает, где взять хорошего вратаря.

– С «волками» будет сложно договориться. Они уже хотели перезаключить со мной контракт ещё на два сезона, но я пока не согласился.

– Ты не говорил, – она встрепенулась, приподнимая голову на секунду. Сердце застучало чуть быстрее. – Так странно! Всего полтора года назад ты мечтал, чтобы они предложили тебе контракт, а теперь раздумываешь над новым. Что-то планируешь уже?

– Жить с тобой вообще-то! И пока мы с твоим папой будем решать дела с «Энергией», ты уже можешь подыскивать какой-нибудь хороший район недалеко от Ледового и думать о том, как мы потихоньку будем обустраиваться!

– И-и-и! – взвизгнула Саша, теряя последний сон и крепко обнимая его за шею. Расплылась в счастливой улыбке и затараторила: – Я хочу, чтоб у нас было две комнаты и большая-пребольшая кухня! И балкон, с которого будет видно Ледовый, потому что по ночам он сверкает и светится! Только закрытый, чтоб не было холодно!

А потом вдруг тревожно добавила:

– Я ещё учусь. Ты же пока без меня не будешь рваться в Профессионалку? Правда же? Мы же опять потеряемся и почти не будем видеться!

Денис напрягся. Ещё четыре сезона. Вместе с текущим.

А потом тронул её за кончик носа и прерывисто выдохнул:

– П-правда…

* * *

Со времени последнего Сашиного приезда прошло уже две недели. Погостив у Дениса несколько дней, она неохотно вернулась домой, где её ждали родные, учёба и каток с малышами. В этом году она уже не помощник тренера. Она – тренер.

Расставаться с ней снова не хотелось, но избежать этого было невозможно. На днях Денис собирался уезжать на новую серию матчей. Жизнь хоккеистов такая. Они бесконечно кочуют с места на место, мотаясь по стране. И это нужно просто принять.

После утомительной утренней тренировки он приполз домой, планируя пообедать и хорошенько выспаться, а потом заняться учебными вопросами и сборами в дорогу. Но сначала планы ему испортила мама, которая свалилась как снег на голову с целой сумкой кастрюлек и лоточков, источающих божественные ароматы, и теперь хозяйничала у него в съёмной квартире. А уже спустя несколько минут его догнал звонок тренера Анисимова, который с места в карьер озадачил его вопросом:

– Ну как? Готов поиграть за «Энергию»?

– Э-э-эм, – промычал Денис от неожиданности. – Вроде вы сейчас юниоров тренируете. Или я что-то пропустил?

– Именно! – отозвался тот, довольный произведённым эффектом, и добродушно рассмеялся. – «Энергия» сейчас на выезде, через неделю возвращается домой, и я приступаю к работе с основой. Мне нужен хороший вратарь! Если ты не против, я запускаю переговоры!

Денис пожал плечами и потёр затылок:

– Не против! Со всеми вопросами по контракту – к отцу.

– Договорились! – просиял Анисимов где-то в другом городе и, не дожидаясь вопросов, сбросил звонок.

Денис недоумённо посмотрел на трубку. Кажется, он только что вырулил на новый круг в своей хоккейной карьере. Пока непонятно, как будет в этом сезоне «Энергия» выкарабкиваться из того положения, в которое сама себя загнала, оказавшись на последней строчке в первенстве Старшей лиги. Но, вероятно, у её нового старого командира есть какой-то план.

Мама крутилась у плиты, разогревая домашний борщ и раскладывая по тарелкам ещё тёплые котлеты и свежий овощной салат.

– Давай за стол! – она поставила перед ним тарелку с борщом и положила рядом ложку. Отодвинула соседний стул и села рядом.

– Ты чего приехала-то? Я и сам к вам на ужин сегодня собирался!

Мама хлопнула ресницами и опустила оливковые глаза – такие же, как у Дениса, – так что он тут же понял, что попал в точку. Все эти угощения неспроста, ей от него что-то нужно. Вряд ли это денежный вопрос – с этим в их семье проблем относительно не было. Скорее дело в Ириске. Или в папе.

– Отец опять пропал, – развела она руками и нервно поёжилась. – Это уже в третий раз! И его по два-три дня не бывает дома. А в прошлый раз он, – мама запнулась, и Денис замер с оттопыренной щекой, за которой прятался непрожёванный кусок хлеба, – приехал с Сашей!

– Фу, ты про это, – спокойно выдохнул он и снова принялся работать ложкой. – Он был у них в городе, и я попросил, чтоб он за ней заехал.

– Что он там делал? – мама вопросительно потрясла рукой, теряясь в догадках.

Сын снова поднял на неё взгляд и констатировал:

– Хм, он тебе не сказал!

– Вот именно! Он отмахивается и говорит: всё потом! Но я же вижу, что что-то ненормальное происходит. Он опять стал какой-то дёрганый и беспокойный. Я сначала решила, что это из-за Ивана. Но Ваня сейчас в Магнитогорске. Не знаю, что и думать!

Денис усмехнулся. Видно, папа задумал сначала всё уладить и не хочет её расстраивать. И парень неторопливо помешал борщ:

– Всё правильно. Из-за Ваньки он туда и мотается. У него там дочь, а Ольга не даёт ему с ней видеться. Так что он теперь на пару вместе с папой с ума сходит.

Мама ойкнула. Но Денис снова кивнул, подтверждая свои слова. Он достал телефон и, быстро почиркав пальцем по экрану, предъявил ей фотографию малышки с голубыми глазёнками:

– Узнаёшь?

– Ириска? Нет! У неё не было таких современных игрушек!

– Анютка её зовут, – улыбнулся Денис. – Ей скоро год. В прошлый раз отцу пришлось устроить танцы с бубном, чтоб всучить Ольге памперсы и выцыганить хоть одну фотографию. Он уже дома был, когда она её прислала. Потом он фотку мне скинул, чтоб я отправил Саше, а она уже Ваньке.

– Какая у вас сложная схема, – напряжённо улыбнулась мама.

– Ага, пока только так и узнаём, как у него дела, – вздохнул её большой ребёнок, наблюдая, как она с умилением разглядывает на экране улыбчивую малышку. – Так что приготовься, мам! Ольга дала слабинку. Он теперь там часто пропадать будет.

– А если ещё и ты уедешь, он вообще там пропишется!

– Меня ещё никто не отпустил, – снова взялся он за ложку. – Поэтому Саше пока ни слова!

* * *

Когда в университете закончилась последняя пара, на улице было уже темно. Саша вышла из корпуса на крыльцо и поёжилась на холодном ветру. Пахло поздним октябрём и едва уловимым ароматом сожжённой листвы.

Сегодня у Дани день рождения. Ему исполняется двадцать один. Саша до сих пор не простила брату его выходку и ещё долго не собиралась с ним разговаривать. Никакого подарка она не приготовила. Слишком жирно для него! Честно говоря, ей вообще сегодня не хочется видеть Даньку. А хочется просто спрятаться в своей комнате и не высовываться, чтобы не смотреть ему в глаза, не жалеть и не осуждать.

– Санёк! – услышала она знакомый голос и обернулась, отыскивая взглядом источник звука. – Ты домой?

Позади неё по тротуару размашистыми шагами передвигался Ромка, который быстро поравнялся с ней и выдал:

– Ну ты и носишься! Еле-еле тебя догнал!

Саша кисло улыбнулась и кивнула:

– Да, я домой. А ты?

– Тоже к вам! Не успел Даньку с утра поздравить.

Она понятливо кивнула, но ничего на это не ответила. Ромка молча пошёл рядом.

В последнее время они почти не общались. Он долго восстанавливался после аварии и приступил к тренировкам только осенью, так что «Энергия» начала сезон без него.

В состав Роман вернулся только после того, как тренерский мостик снова занял Дмитрий Сергеевич, и сейчас то и дело пропадал в Ледовом, навёрстывая упущенное время. Он очень переживал из-за того, что «Энергия» никак не может выбраться из подвала турнирной таблицы, и старался изо всех сил привести себя в форму.

Спорт отнимал у него много времени. На учёбу его не хватало, и у него начались проблемы в университете. Вероятно, из-за этого он стал невыносимым. Много грубил и огрызался. Саша даже решила, что ей и дома достаточно одного такого хама, поэтому старалась держаться от Платова подальше.

Она остановилась у края автобусной платформы. Роман достал из кармана телефон и, поглядывая в сторону, откуда должен был появиться их автобус, увлечённо зачиркал по экрану. Автобус прибыл на удивление быстро, и, забравшись в салон, Саша выбрала свободное место рядом с интересной бабулькой. Она везла на коленях сумку, из которой выглядывала любопытная кошачья мордашка, и девушка невольно заулыбалась. По пути у них завязался разговор о домашних питомцах, и, рассказывая о Шайбиных привычках, Саша вдруг поняла, как сильно привязалась к нему и уже не представляет, каково было бы им сейчас без него жить.

Анисимовы приняли его неохотно, слишком внезапным оказалось его вторжение в их размеренный быт. А теперь он стал настоящим членом семьи. Без Даньки его бы не было. А без Шайбы могло бы не быть и Даньки.

И снова глаза её увлажнились. Она утёрлась и отвернулась к окну, до самого дома разглядывая тёмные улицы, стремительно лысеющие деревья и спешащих с работы прохожих.

Уже на выходе из автобуса её настиг телефонный звонок, и она с недоумением посмотрела на экран. Данька уже давным-давно не звонил ей, а тут – вот он!

– Алло, – осторожно произнесла она в трубку.

– Ну ты скоро приедешь? – беззлобно проворчал динамик. – Нас мама с отцом и Шайбой за стол без тебя не пускает.

– Я уже выхожу из автобуса, – улыбнулась она, чувствуя, как по щекам от облегчения катятся непрошеные крупные слёзы, – будем с Ромкой через десять минут. Только я без подарка, – хлюпнула носом.

– Сама как подарок, – буркнул он. – Не заслужил в этом году!

Саше захотелось ему возразить, но она не нашлась что ответить, а в следующую секунду уже смеялась, когда он задал ей вопрос:

– Ты это… Может, возьмёшь меня в свою малышковую группу? Ну чего ты ржёшь?! Мне же теперь кататься заново учиться надо!

– Ты ходить сначала научись без костылей, – улыбнулась она слегка устало. – И у меня полная группа, так что только со следующего года!

– Ну во-о-от, – протянул он недовольно и фыркнул: – Зато я буду самым лучшим учеником!

– Не сомневаюсь! Скоро будем, ждите, – заключила она и нажала отбой, утирая глаза и торопясь догнать медленно бредущего по тротуару Ромку.

Плохое настроение отпустило, и на смену ему пришло понимание, что всё-таки Данька – самый лучший брат на свете. Каким бы иногда вредным он ни был!

* * *

«Красные волки» проводили в Старшей лиге свой второй сезон. В прошлом году они отлично стартовали, хорошо держали счёт и очень мало пропускали. Но и забивали тоже относительно мало, делая основной акцент на игре в защите. В итоге к середине сезона защитники начали ломаться и вылетать с травмами, а команда закончила регулярный чемпионат в нижней части турнирной таблицы.

В нынешнем чемпионате всё рисковало пойти по прошлогоднему сценарию, и тренер Сергей Иванович, не дожидаясь проблем, принялся тасовать игроков на поле и присматриваться к предложениям по обмену.

Но когда от «Энергии» пришёл запрос на самого ценного игрока, командир «волков» встал в позу. Отдавать Ковалёва, пока у него есть действующий договор, он решительно не собирался.

В тот день тренировка окончилась для Дениса неприятным разговором с тренером. Парень психанул и, побросав амуницию как попало, поспешил сбежать со стадиона незамеченным.

Почему-то сейчас он ощущал себя маленьким мальчиком, которого наказали за то, что он пообщался с чужим нехорошим дядей, в роли которого выступил, конечно, тренер «Энергии».

По большому счёту, не случилось ничего неожиданного и страшного. Просто Иваныч на ближайшие матчи посадил Дениса на скамейку запасных. Обычная практика, когда вратарь немного подустал и надо дать ему воздуха.